CC BY
111
ISSN 2310-5593 (Print) / ISSN 2519-1209 (Online)
Philology Филология
YAK 80
DOI: http://dx.doi.org/10.20534/AJH-16-11.12-48-56
E. P. IVANJAN 1
1 Samara State University of Social Sciences and Education, Samara, Russia
i
LINGUOECOLOGY OF TEACHER'S SPEECH
Abstract
Objective: To characterize the specificity of linguoecology of evaluative statements of the teacher, taking into account the social and functional division of language modes.
Methods: descriptive, observation, questionnaires, data grouping, summarizing, definitional and contrastive-comparative.
Results: On the basis of the teacher's linguoecological evaluative statements the functions of such statements based on modes of the language have been characterized. It has been determined that during a violation of linguoecology not only institutional function, but also two other modes of the language become actual. At a low level of the teacher's professionalism the involution of evaluative means and communication "shift" to the common mode is being observed.
When "shift function" in teacher's evaluative statements the creative potential of the teacher with non-ecological estimates in the spiritual mode of language is being realized. The language game is carried by literalization of surnames or the names of the students, by the mean of eponymy, different kinds of phraseological units'deformation. In the institutional mode of language disorders in linguoecology of evaluative statements in teacher's speech is manifested in the evaluation of the teacher's cliches, which hampers recognition of non-ecological pedagogical statements. Linguoecological ambivalence manifests itself in a significant number of teacher's evaluative linguoecological statements, in such situations, the frequency is being represented by "natural" metaphor.
Scientific novelty: linguoecology/nonlinguoecology of teacher's speech in evaluative statements based on social and functional division of language modes is being characterized in the article for the first time.
Practical significance: the results and conclusions of the article can be used in the practice ofpedagogical activity of the teacher in high school — during the formation of professional competence of the future teacher in the further development of linguoecological theory.
Keywords: linguoecology; linguoecological friendliness; language modes; euphemizaton; phraseological units' deformation; language game; onims' literalization.
1. Haugen E. The Ecology of Language: essays by Einar Haugen. Selected and introduced by Anwar S. Dil. Stanford, California: Stanford University Press, 1972. 368 p. (in English).
2. Kostomarov V. G. Jazykovoj vkus jepohi: iz nabljudenij za rechevoj praktikoj mass-media (Language taste of the era: from observing the practice of speech of the media). SPb: Zlatoust, 1999. 320 p. (in Russian).
3. Bernackaja A. A. Istoricheskie korni lingvojekologii v istorii filosofii//Filologicheskoe obrazovanie v rossijsko-evropejskom obrazovatel'nom prostranstve: sbornik statej Mezhdunarod. nauch.internet-konf., prohodivshej v ramkah goda i nauki i kul'tury Rossija-ES, 10-12 apr. 2014 (The historical roots of linguoecology in the history
References
Philology //TW Austrian Journal of Humanities and Social Sciences 11-12 (2016)
< BAiTWEST >
SdB*ELMTTS
- ISSN 2310-5593 (Print) / ISSN 2519-1209 (Online) -
of philosophy//Philological education in Russian-European educational space: the International collection of articles of the scientific internet conf., held in the framework of the Year of Culture and Science and the EU-Russia, 10-12 April. 2014), Surgut, 2014, pp. 98-102. (in Russian).
4. Sushhenko E. A. Slovar'-spravochnik lingvojekologicheskih terminov i ponjatij (Linguoecological dictionary of terms and concepts), SPb, 2011, 424 p. (in Russian).
5. Skovorodnikov A. P. K filosofskim osnovanijam jekolingvistiki (To philosophical grounds of Ecolinguistics), Ecology of language and communicative practice, 2014, № 2, pp. 140-161. (in Russian).
6. Il'inova E. Ju. Jekolingvisticheskij modus sobytijnosti v prostranstve massmedijnogo diskursa (Ecolinguistic eventness mode of discourse of the mass media in the space), Bulletin Volgogr. state. Univ. Ser. 2, Yazykozn, 2010, № 2 (12). Pp. 168-176. (in Russian).
7. Kurashkina N. A. Istoki i puti razvitija jekolingvistiki (The origins and the development of Ecolinguistics), Scientific and methodical electronic journal "Concept", 2016, V. 15. Pp. 246-250. URL: http://e-koncept. ru/2016/86950.htm. (in Russian).
8. Aktuganova S. A. Osnovnye napravlenija sovremennyh lingvojekologicheskih issledovanij (The main directions of contemporary linguoecological researches), The new word in science: prospects: materials of IV International. scientific-practical. Conf. (Cheboksary, May 29, 2015), ed.: O. N. Shirokov, Cheboksary: CNS «Interactive plus», 2015. Pp. 253-255. (in Russian).
9. Skovorodnikov A. P. K stanovleniju sistemy lingvojekologicheskoj terminologii (To linguoecological terminology system forming), Speech dialogue: Specialized Vestnik, Krasnoyarsk: Krasnoyarsk State University Press, 2000, Vol. 3. Pp. 70-78. (in Russian).
10. Skovorodnikov A. P. Ob jekologii russkogo jazyka (On the ecology of the Russian language), Philological Sciences, 1992, № 2. Pp. 104-111. (in Russian).
11. Semchuk E. V. Lingvojekologija kak mezhdisciplinarnaja nauka (Linguoecology as an interdisciplinary science), Young scientist, Kazan', 2014, № 4. Pp. 1233-1235. (in Russian).
12. Jeticheskaja lingvojekologija cheloveka nravstvennogo. Monografija. (Ethical lingvoekologiya human moral. Monograph), Tyumen: Vector Book, 2012, 160 p. (in Russian).
13. Polikarpov A. M. Jekologicheskie aspekty integrativnogo perevodovedenij a (Environmental aspects of integrative translation)//Theory and history of the Germanic and Roman languages in a modern high school: Materials of the All-Russian Scient. Conference, Kaluga, 2013. Pp. 258-265. (in Russian).
14. Jemotivnaja lingvojekologija v sovremennom kommunikativnom prostranstve. Monograf(Emotive linguoecology in modern communicative space. Monograph), Volgograd: «Peremena» VGSPU, 2013, 450 p. (in Russian).
15. Kamysheva S. Ju. Ocenka (Evaluation), Jeffektivnoe rechevoe obshhenie (bazovye kompetencii): slovar'-spravochnik (Effective verbal communication (basic competences): Dictionary Directory), Ed. A. P. Skovorodnikov. Krasnoyarsk: Sib. Feder. University Press, 2014. Pp. 386-388. (in Russian).
16. Bernackaja A. A. Kategorija ocenochnosti kak lingvojekologicheskaja «zona riska» (Category of evaluativity as the linguoecological "risk zone"), Ecology of language and communicative practice, 2015, № 2. Pp. 224-241. (in Russian).
17. Karasik V. I. Cennostnye parametry lingvojekologcheskogo obshhenija (Value linguoecological communication parameters)//Emotive lingvoekologiya in the modern communicative space. Monograph, Volgograd: «Peremena» VGSPU, 2013. Pp. 191-201. (in Russian).
18. Vitgenshtejn L. S. Filosofskie issledovanija (Philosophical investigations), New in foreign linguistics, Moscow, 1985, Vol. 16. Linguistic grammar. Pp. 79-97. (in Russian).
19. Russkaja razgovornaja rech' (Russian Speech), E. A. Zemskaja, M. V. Kitajgorodskaja, N. N. Rozanova, Moscow: Nauka, 1983. 277 p. (in Russian).
20. Sannikov V. Z. Russkij jazyk v zerkale jazykovoj igry (Russian language in the mirror of the language game), Moscow: Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2002. 552 p. (in Russian).
21. Shahovskij V. I. Lingvisticheskaja teorija jemocij (Linguistic theory of emotions), Moscow: Gnozis, 2008. 414 p. (in Russian).
Austrian Journal of Humanities and Social Sciences 11-12 (2016) /rTW Philology
< iAgTWEST >
KBJCEUNrTTS
- ISSN 2310-5593 (Print) / ISSN 2519-1209 (Online) -
22. Gridina T. A. Jazykovaja igra kak lingvokreativnaja dejatel'nost' (Language game as a linguocreative activity)//Language. System. Personality. Language game as a lingvokreativnaya activities. Formation of linguistic personality in ontogenesis, Ekaterinburg, 2002. Pp. 26-27. (in Russian).
23. Ivanjan E. P., Kudlinskaja H., Nikitina I. N. Delikatnaja tema na raznyh jazykah. Monografija i slovar' jevfemizmov delikatnoj temy (Delicate topic in different languages. The book and dictionary of euphemisms on sensitive topic), ed. E. P. Ivanjan, Samara, 2012. 332 p. (in Russian).
24. Ivanjan E. P., Kudlinskaja-Stempen' H., Nikitina I. N. Bytovye jevfemizmy v russkom, pol'skom i anglijskom jazykah (na materiale jevfemizmov tualetnoj temy) (Domestic euphemisms in Russian, Polish and English (based on the theme of toilet euphemisms): monograph, ed. E. P. Ivanjan, Moscow: FLINTA: Nauka, 2013. 208 p. (in Russian).
25. Skovorodnikov A. P. K filosofskim osnovanijam predmetnoj oblasti jekolingvistiki (To the philosophical foundations of the subject area of ecolinguistics), Ecology of language and communicative practice, 2014, № 2. Pp. 140-161. (in Russian).
Information about the authors
Elena P. Ivanjan, Doctor of Phillology, professor, Professor of the Chair of the Russian Language and Speech
Culture, Samara State University of Social Sciences and Education, Samara, Russia
Address: 65/67 M. Gorkogo Str., 443099, Samara, Russia, tel.: +7 (846) 269-64-44
E-mail: [email protected]
ORCID: http://orcid.org/0000-0003-4782-0658
Е. П. ИВАНЯН 1
1 Самарский государственный социально-педагогический университет, г. Самара, Россия
ЛИНГВОЭКОЛОГИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ РЕЧИ
Аннотация
Цель: охарактеризовать специфику лингвоэкологичности оценочных высказываний педагога с учетом социально-функционального деления языка на модусы.
Методы: описательный, наблюдения, анкетирования, группировки данных, обобщения, дефиниционный и сравнительно-сопоставительный.
Результаты: На основе изучения оценочных высказываний педагога на предмет лингвоэкологичности охарактеризованы функции подобных высказываний с учетом модусов языка. Определено, что при нарушении лингвоэкологичности актуализируются не только функции собственно институционального, но и двух других модусов языка. При низком уровне профессионализма педагога наблюдается инволюция средств оценивания и «сдвиг» коммуникации в бытовой модус. При «сдвиге функций» оценочных высказываний учителя в духовный модус языка реализуется креативный потенциал педагога с помощью неэкологичных оценок. Языковая игра при этом осуществляется буквализацией фамилий или имен учащихся, приемом эпонимии, разными видами деформации фразеологизмов. В собственно институциональном модусе языка нарушения лингвоэкологичности оценочных высказываний в педагогической речи проявляются в оценочных штампах педагога, что затрудняет распознание неэкологичности педагогического высказывания. Амбивалентность лингвоэкологичности проявляется в значительном количестве лингвоэкологичных оценочных высказываний педагога, в таких ситуациях частотно представлены «природные» метафоры.
Научная новизна: в статье впервые характеризуется лингвоэкологичность/нелингвоэкологичность педагогической речи в оценочных высказываниях с учетом социально-функционального деления языка на модусы.
Philology //TW Austrian Journal of Humanities and Social Sciences 11-12 (2016)
< BAiTWEST >
SdB*ELMTTS
- ISSN 2310-5593 (Print) / ISSN 2519-1209 (Online) -
Практическая значимость: полученные результаты и выводы статьи могут быть применены в практике педагогической деятельности педагога, в вузе — при формировании профессиональных компетенций будущего учителя, в дальнейшей разработке теории лингвоэкологии.
Ключевые слова: лингвоэкология; лингвоэкологичность; модусы языка; эвфемизация; деформация фразеологизмов; языковая игра; буквализация онимов
1. ВВЕДЕНИЕ
Лингвоэкология как самостоятельное направление лингвистических исследований в зарубежной лингвистике формируется с последней четверти ХХ в. Э. Хауген ввел в научный оборот понятие «лингвистическая экология» («экология языка»), определяя ее как исследование взаимодействий между любым данным языком и его окружением (обществом), использующим этот язык как один из своих кодов [1, р. 325].
В России лингвистическая экология начала активно развиваться в 90-е годы ХХ в., в эпоху смены общественно-политической формации и изменения «языкового вкуса эпохи» [2].
В настоящее время в лингвистике активно формируется теоретико-методологическая основа изучения лингвоэкологии, её понятийный аппарат, формулируются основные постулаты, сопоставляются смежные направления [3; 4; 5]. Ученые отмечают, что общее поле эколингвистики еще не приобрело четких очертаний [6, с. 2; 7]. В настоящее время исследователи говорят о формировании экологического сознания в гуманитарных областях знания, ср. [8, с. 254].
В аспекте лингвоэкологии ученые исследуют «пути и способы обогащения языка и совершенствования системы этических и прагматических постулатов» [9, с. 70]. Под объектом лингвоэкологии понимается лингвистическая среда, среда существования и функционирования языка и языковая среда отдельного человека и социума [10, с. 110]. Основой для лингвоэкологии признается общая экология и экология культуры [11, с. 124]. Этическая лингвоэкология исследует внутренний мир участника общения, его психосферу [12, с. 13]. В начале ХХ1 в. активно развиваются различные отрасли лингвоэкологии: юрислингвистики, переводоведе-ния [13], педагогической лингвоэкологии [4]. Одним из разрабатываемых направлений является эмотивная лингвоэкология, решающая лингвоэкологические задачи сквозь призму эмотиологии [14].
2. основная часть
Предметом настоящего исследования является лингвоэкология педагогической речи. Работа выпол-
нена в русле эмотивной лингвоэкологии, в ней исследуется оценочные высказывания педагога. В целом в лингвистике оценка понимается как «универсальная языковая категория, выражающая положительное или отрицательное отношение говорящего к объекту действительности» [15, с. 386]. Современные лингво-экологи называют категорию оценки «зоной риска», то есть топосом, где наиболее вероятны нарушения лингвоэкологичности, ср. с позицией А. А. Бернацкой [16, с. 225]. Для простоты описания в данной статье мы не обращаемся к понятию педагогического дискурса, не рассматриваем специфику речевых актов как минимальных единиц педагогического дискурса. Речь пойдет об экологичных/неэкологичных высказываниях педагогической речи. В течение 2014-2016 гг. мы осуществляли сбор примеров оценочных высказываний педагогической речи. Применялись диктофон-ные записи уроков, метод включенного наблюдения и анкетирование. Благодаря анкетированию, удалось расширить временные рамки исследования до 10 лет.
Опрос-анкетирование охватил около 1.700 информаторов из городов Самара, Тольятти, Сызрань, Кинель, Уральск, Москва и некоторых других, а также Самарской области. Картотека словоупотреблений жанра оценочных высказываний составила 1910 единиц. Учитывались как порицания, так и положительные оценки. Как показал анализ ситуаций, оценка педагога присутствует не только при необходимости охарактеризовать действия ученика (выполненную работу, ответ на уроке и т. п.), но и во многих других случаях.
Цель данной статьи — рассмотреть оценочные высказывания педагога на предмет лингвоэкологичности с учетом социально-функционального деления языка на модусы.
Согласно В. И. Карасику, существуют бытовой, институциональный и духовный модусы языка [17, с. 195]. Каждый из модусов располагает своим набором необходимых функций. Так, первично представленный бытовой модус ориентирован на неформальное общение, семью, межличностные отношения и проч.; соответственно его функции: воздействия, поддер-
< iAgTWEST >
SCBJCEUHrTTS
жания эмоционального контакта, обеспечения сим-практического поведения («делай, как я, по образцу-примеру!»). Институциональный модус бытования языка обслуживает социально параметризованное общение; это общение в различных институтах социума — в политической, военной, образовательной, медицинской, научной, массово-информационной и т. д. системах. Для этого модуса характерно профессиональное общение: общение профессионала с коллегами и непрофессионалами. Функции институциональной коммуникации — это выполнение ритуалов, организационная презентация и обмен информацией. Наконец, духовный модус реализует потребность коммуниканта в самореализации, самопознании, осуществлении своего креативного начала. Способ репрезентации данного модуса — дневники, лирические тексты, часто представлена письменная форма манифестации языка. Функции духовного модуса — самовыражение, креативность, самопонимание [17, с. 196].
Для каждого из вышеназванных модусов языка В. И. Карасик определяет свои типовые «угрозы языку». Для бытового модуса — это 1) инволюция языковых средств выражения и 2) нарастание языковой нетерпимости, агрессии. Для институционального — угрозой лингвоэкологии являются 1) развитие речевых штампов, формализация общения в данном модусе, 2) формальная, вербально выраженная поддержка руководства со стороны подчиненных в институциональном общении. В духовном модусе существования языка так же наблюдаются деформации лингвоэколо-гичности, они проявляются в замене функций самовыражения, креативности и самопонимания на имитацию и конструирование имиджа говорящего (например, в жанре блога в «Живом Журнале»).
Что касается нашего материала педагогической речи, то он относится к модусу институциональной коммуникации. В образовательной среде педагог (профессионал) осуществляет обучающую коммуникацию с учащимися (непрофессионалами). Важной составляющей такого общения является необходимость так или иначе оценивать деятельность обучающихся.
2.1. «Сдвиг» в бытовой модус языка
Как показал анализ собранного нами материала, при нарушениях лингвоэкологичности педагогической речи наблюдается подмена функций институционального модуса языка на функции бытового модуса.
При недостаточном профессионализме или отсутствии профессионализма проявляются 1) инволюция языковых средств педагогического оценивания, например: [Начинающий учитель ученику, который неправильно решил задачу] — Ну ты чо, ты вообще, что ли?!!; 2) нарастание языковой агрессии в педагогической речи, например:
— Видеть вас не могу!;
— «Закройтерты», — я сказала!
Причины возникновения неэкологичности педагогической речи, которая обнаруживается в подмене институциональных функций на инволютив-ные функции бытового модуса языка, видим в низком уровне профессиональной компетенции учителя, а также в психологическом факторе. Дело в том, что учитель в профессиональной деятельности достаточно часто обязан обеспечивать симпрактическое обучение. Последнее, согласно мнению В. И. Карасика, провоцирует в бытовом модусе существования языка свертывание развития, то есть инволюцию языковых средств выражения [17].
2.2. «Сдвиг» в духовный модус языка
В институциональном модусе существования языка (педагогической речи) наблюдаем не только подмену функций на сходные в бытовом модусе, но и подмену на функции, свойственные языковым средствам духовного модуса. Записи педагогической речи составляют значительное количество (около 47% от собранного нами языкового материала) неэкологичных оцениваний, в которых задействуется креативный потенциал отправителя речи — преподавателя/учителя.
Переход по функциям из институционального модуса в духовный модус в целях самовыражения и креативности объясняется рядом факторов: 1) тем, что учитель значительное количество времени проводит в школе, школа — его второй дом, здесь и «остается» ему самореализовываться, 2) значительной распространенностью того, что учитель может пошутить, «повеселиться», 3) некоторой кодифицированно-стью учительского псевдоюмора. При подмене функций оценочных высказываний педагога на функции духовного модуса языка говорящий часто применяет приемы языковой игры.
2.3. Приемы языковой игры
Из многообразия определений языковой игры [18, с. 79; 19, с. 172-173; 20, с. 15; 21, с. 367] мы разделяем точку зрения на это понятие Т. А. Гридиной. Ученый определяет языковую игру как особую фор-
< EASTWEST >
SdB*ELMTTS
му лингвокреативной деятельности, нарушающей языковой канон. При этом имеет место стремление коммуникантов «к обнаружению собственной компетенции в реализации языковых возможностей — при понимании условности совершаемых речевых ходов, но в то же время рассчитанных на «опознание» реципиентом негласно принятых правил (игрового кода) общения». Названная особая форма лингвокреативной деятельности отражает парадокс между стандартной формой и/или значением знака и новой ассоциативной обработкой того или иного вида языкового знания [22, с. 26].
Так, к нарушениям лингвоэкологичности в педагогической речи относятся факты языковой игры, которая основана на буквализации фамилий или имен учащихся, например:
— Ну, Козлов, опять ты безобразничаешь и оправдываешь свою фамилию — Козловых! (Самарская обл., 2015 г. Учителю 45 л.);
— Сухов здесь? А Мокрое где? (Самара, 2014. Учитель математики. 37 л.);
— Птицына, пересядь от Жаркова, а то тебе жарко, наверное (Самара, 2014. Учитель математики. 37 л.).
Иногда языковая игра учителя строится на приеме паронимической аттракции и апеллирует к сома-тизмам, например девочку с большой грудью и фамилией Рыскина учитель называет Рыськина (г. Самара, 2012. Учитель математики). Таким образом актуализируются ассоциации со сниженными лексемами типа сиськи, титьки.
Заметим, что если языковая игра апеллирует к со-матизму, то это, как правило, нарушение лингвоэкологичности, например:
[Ученик 5-го класса сел на свою парту. Учитель делает замечание:] — Окорок с парты убери (Самарская обл. г. Кинель. Учительница русского языка, 60 л.).
Даже если оценочное высказывание учителя построено по «канонам» эвфемизма, см. [23, с. 81], например, при помощи перифразы с отрицанием, всё же в педагогической речи это является нарушением линг-воэкологичности высказывания:
— Ты не самое удачное «чадо» у своих родителей (Самарская обл. г. Кинель. Учительница русского языка, 60 л.).
Неэкологичность фразеологизмов, которые подверглись в педагогической речи деформации с целью эвфемизации [24], так же сохраняется, например:
[Ученик написал домашнюю работу не в тетради, а на листочке] — Можешь этим листочком подтереть себе одно место (Самарская обл. г. Кинель. Учительница русского языка, 60 л.).
Попутно заметим, что высокой степенью неэко-логичности обладают различные деформации фразеологизмов всегда, когда они нарушают социально заданные табу. Таков пример нарушения табу в области теологии:
[Учитель ученику, испачканному мелом] — Изы-ди, нечистый! (Чапаевск, 2016. Учитель физики, 48 л.).
Деформация фразеологизма основана на его переосмыслении, заключается в буквализации значения компонента фразеологизма нечистый, то есть 'испачканный' на месте эвфемистического обозначения нечистой силы, представителя демонологии.
Неэкологичность языковой игры учителя допускают и в отношении имен учащихся, например:
— Кто ответит? Алия? Али ты? Извини, я не хотел обидеть, не удержался (Самарская обл., Челно-Вершины, 2011. Учитель обществознания, 46 л.).
На грани допустимого и нарушения находится следующий пример, содержащий языковую игру на именах школьниц:
[Две Маши сидели на одном ряду и разговаривали во время урока] Сейчас Марьина роща пойдет шелестеть в коридор! (Самарская обл., Похвистнево, 2010. Учительница алгебры, 59 л.).
Сравним с примером нарушения лингвоэкологичности в оценочном высказывании учителя:
— Не класс, а дубовая роща!
На грани допустимого и нарушения лингвоэкологичности являются шутливые номинации по функции в следующих примерах:
[11 класс занимается своими делами, но не физикой] — Товарищи бездельники! (Учитель физики, Самарская обл., 70 л.);
— Двое болтунов на последней парте! Сколько будет 9умножить на 8? (Самарская обл. с. Челно-Вер-шины, 5 кл. 2005 г. Учитель 44 года).
2.4. Нарушения лингвоэкологичности в институциональном модусе языка
Как показал наш материал, нарушения лингвоэкологичности в оценочных высказываниях педагогов имеют место и в собственно институциональном модусе языка, в ситуациях, при которых не происходит перенос по функциям в другие модусы (бытовой и духовный). В подобных случаях наблюдается клишированность
< EAgTWEST >
SCBJCEUHrTTS
в оценках педагогической речи, недобрая традиция, при которой из поколения в поколение передаются неэкологичные педагогические оценки, например:
[О плохом почерке ученика] — Пишешь как курица лапой!;
[Порицание за безделье ученика] — Штаны (зря) протираешь/просиживаешь!;
[О слишком медленном ответе или замедленном поведении ученика] — Лебедь умирающая!
Мы разделяем точку зрения А. П. Сковороднико-ва на оценочную амбивалентность [25, с. 146], одно и то же явление может восприниматься коммуникантами позитивно или негативно. Назначение лингвоэ-кологии видим не только в констатации негативных оценок в процессе коммуникации, но и в выявлении положительных примеров. Так, языковая игра с фамилией допустима, если вектор шутки направлен не на личность ученика, а, например, на самого учителя. Таков пример, в котором учительница с фамилией Боброва шутливо называла своих учеников бобрами (Самара, учитель русского языка). Приведенный пример основан на апеллятивации. В нашем материале представлены и примеры эпонимии (об эпонимии подробнее [23, с. 115-123]), это окказиональные употребления имени собственного на основе метонимии или метафоры, например:
[Приехавшего из столицы восьмиклассника учительница называла Москвой, когда он выходил к доске, она произносила прецедентное высказывание:] — Говорит и показывает Москва! (Самара, учительница обществознания).
Во многих примерах языковая игра учителя неэкологична и вредна особенно тем, что учитель занимает социально доминирующее положение, его слова и поведение воспринимаются образцами для подражания, авторитетны. В результате этого эмоциональные оценки учителя нередко становятся прецедентом возникновения прозвища у ученика, например:
[На уроке русского языка от существительного в форме множественного числа образовывали форму единственного числа. Ученица ответила:] — Жерди — жердя.
[Учитель:] — Это ты «жердя», а правильно «жердь»! (Сызрань. Учитель русского языка).
Прозвище закрепилось за девочкой, смотрите также:
[О девочке со светлыми кудрявыми волосами] — Смотрю на твою голову и вспоминаю «Роллтон» (То-
льятти, 2009, учитель информатики). «Роллтон» — это торговая марка лапши быстрого приготовления (светлой и «кудрявой» по форме). Прозвище закрепилось за ученицей.
Из различных видов языковой игры самым не деструктивным в речи педагога можно признать анти-фразис, употребление положительной оценки на месте отрицательной, например:
[Об ученике, который хуже всех учится из-за лени] — А сейчас прошу внимания! Отвечает гвоздь программы! (Самарская обл. С. Старое Семейкино. Учитель русского языка).
Сравним:
[В переносном смысле об отсутствии поднятых для ответа рук; так как ученики не знают ответа на вопрос] — Лес рук! (Самарская обл. г. Кинель. Учитель истории, 55 л.).
2.5. Лингвоэкологичные оценочные высказывания
Как показал анализ, обращения часто свидетельствуют о том, что речь учителя в коммуникации ориентирована на формирование положительной атмосферы общения, содержит положительные оценки. Таким образом, назначение лингвоэкологии не только в констатации негативных процессов в русской речи, но и в выявлении положительных примеров, а также в определении путей оптимизации русского дискурса. В тематической группе «обращения к ученикам» собранного нами материала представлены положительные метафорические номинации:
— Золото мое!;
— Золото, а не ребенок!;
[В положительном смысле] — Детки-конфетки! (Самарская обл., г. Кинель. Учитель начальных классов, 35 л.);
[Обращение к ученице, которая помогала делать на доске записи] — Коллега! (Самарская обл., Кляв-лино).
Лингвоэкологичными являются обращения к ученикам на основе «природных» метафор, в которых объектом сравнения является природа, например:
[О стройных фигурах учениц] — Осинушки мои, березки! (Самарская обл. Старое Семейкино, 2009, Учительница, 48 лет);
[В положительном смысле] — Капельки мои! (Самара, 2014, учитель истории, 50 л.);
Зооморфные метафоры употребляются в положительном смысле, если объект сравнения относится
< EAiTWEST >
SdB*ELMTTS
к птицам (миру горнего в мифопоэтической модели мира), лексема сопровождается диминутивным суффиксом или словом-маркером первого эгоцентрического круга (мой), например:
— Орлы, быстро подняли стулья за дамами! (Самара, 2008. Учитель физики, 54 г.);
— Зайцы мои, сегодня пишем контрольную. И никаких «но»! (Тольятти, 2010. Учитель химии, 63 г.);
— Рыбоньки мои, откройте учебник (Самара, 2015. Учитель русского языка, 48 л.).
3. результаты исследования
1. Осуществленный нами анализ оценочных высказываний педагога на предмет лингвоэкологично-сти с учетом трех модусов языка (бытового, институционального и духовного) дал следующие результаты. Как оказалось, оценочные высказывания педагогической речи способны выполнять не только функции собственно институционального модуса языка, к которому педагогическая речь относится по определению, но и функции двух других модусов. При низком уровне или отсутствии профессионализма педагога наблюдается инволюция средств выражения оценки, что всегда коррелирует с неэкологичностью оценочного высказывания. «Сдвиг функций» оценочных высказываний педагога в бытовой модус языка объясняется помимо вышесказанного и тем фактом, что в ряде ситуаций педагог вынужден осуществлять симпрактическое обучение («делай так», «повторяй за мной так...»), что способствует некоторому упрощению средств коммуникации.
2. «Сдвиг функций» оценочных высказываний учителя в духовный модус языка актуализирует другие «угрозы языку»: креативный потенциал педагога реализуется с помощью неэкологичных оценочных высказываний. Учитель значительное время нахо-
дится в школе, потребность реализовать креативные возможности находит выход в форме псевдоюмора. Языковая игра осуществляется буквализацией фамилий или имен учащихся, приемом эпонимии, разными видами деформации фразеологизмов, в частности эвфемистической деформацией. Наиболее неэкологичными следует признать деформации фразеологизмов, нарушающие установленные обществом табу.
3. В собственно институциональном модусе языка нарушения лингвоэкологичности оценочных высказываний в педагогической речи проявляется в закрепленных недоброй традицией педагогических штампах. Клишированность и негласная кодифици-рованность подобных фразеологизмов затушевывают неэкологичность данных языковых единиц. Нередко учителя не осознают неэкологичный характер своих оценочных высказываний.
4. Амбивалентность лингвоэкологичности проявляется в факте значительного количества лингвоэ-кологичных оценочных высказываний педагога, при этом в речи учителя частотно представлены «природные» метафоры.
4. ВыВоДы
Осуществленное нами исследование оценочных высказываний педагогической речи показало, что институт учительства представлен мобильными и креативными личностями, активно участвующими в процессе обучения, испытывающими потребность в реализации креативной составляющей своей личности. Полученные результаты нарушений лингво-экологичности оценочных высказываний будут актуальны в практике педагогической деятельности, а также в вузе при формировании профессиональных компетенций будущих учителей, поскольку обучение охватывает значительную и демографически значимую часть социума.
Список литературы
1. Haugen E. The Ecology ofLanguage: essays by Einar Haugen. Selected and introduced by Anwar S. Dil. Stanford, California: Stanford University Press, 1972. 368 p.
2. Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи: из наблюдений за речевой практикой масс-медиа. СПб: Златоуст, 1999. 320 с.
3. Бернацкая А. А. Исторические корни лингвоэкологии в истории философии//Филологическое образование в российско-европейском образовательном пространстве: сборник статей Международ. науч. интернет-конф., проходившей в рамках года и науки и культуры Россия-ЕС, 10-12 апр. 2014. - Сургут, 2014. - C. 98-102.
4. Сущенко Е. А. Словарь-справочник лингвоэкологических терминов и понятий. СПб, 2011. 424 с.
Austrian Journal of Humanities and Social Sciences 11-12 (2016) /rTW Philology
< iAgTWEST >
SCBJCEUHrTTS
- ISSN 2310-5593 (Print) / ISSN 2519-1209 (Online) -
5. Сковородников А. П. К философским основаниям эколингвистики//Экология языка и коммуникативная практика. 2014. № 2. С. 140-161.
6. Ильинова Е. Ю. Эколингвистический модус событийности в пространстве массмедийного дискурса//Вест-ник Волгогр. гос. ун-та. Сер. 2, Языкозн. 2010. № 2 (12). С. 168-176.
7. Курашкина Н. А. Истоки и пути развития эколингвистики//Научно-методический электронный журнал «Концепт». 2016. Т. 15. С. 246-250. URL: http://e-koncept.ru/2016/86950.htm.
8. Актуганова С. А. Основные направления современных лингвоэкологических исследований//Новое слово в науке: перспективы развития: материалы IV Междунар. науч.-практ. конф. (Чебоксары, 29 мая 2015 г.)/редкол.: О. Н. Широков. Чебоксары: ЦНС «Интерактив плюс», 2015. C. 253-255.
9. Сковородников А. П. К становлению системы лингвоэкологической терминологии//Речевое общение: Специализир. вестник. Красноярск: Красноярск. гос. ун-т, 2000. Вып. 3. С. 70-78.
10. Сковородников А. П. Об экологии русского языка//Филологические науки. 1992. № 2. С. 104-111.
11. Семчук Е. В. Лингвоэкология как междисциплинарная наука//Молодой ученый. Казань, 2014. № 4. С. 1233-1235.
12. Этическая лингвоэкология человека нравственного. Монография. Тюмень: Вектор Бук, 2012. 160 с.
13. Поликарпов А. М. Экологические аспекты интегративного переводоведения//Теория и история германских и романских языков в современной высшей школе: Мат-лы Всероссийск. научно-практ. конференции. Калуга, 2013. С. 258-265.
14. Эмотивная лингвоэкология в современном коммуникативном пространстве. Монограф. Волгоград: Изд-во «Перемена» ВГСПУ, 2013. 450 с.
15. Камышева С. Ю. Оценка//Эффективное речевое общение (базовые компетенции): словарь-справочник/Под ред. А. П. Сковородникова. Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2014. С. 386-388.
16. Бернацкая А. А. Категория оценочности как лингвоэкологическая «зона риска»//Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 224-241.
17. Карасик В. И. Ценностные параметры лингвоэкологческого общения//Эмотивная лингвоэкология в современном коммуникативном пространстве. Монограф. Волгоград: Изд-во «Перемена» ВГСПУ 2013. С. 191-201.
18. Витгенштейн Л. С. Философские исследования//Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16. Лингвистическая грамматика. С. 79-97.
19. Русская разговорная речь/Е. А. Земская, М. В. Китайгородская, Н. Н. Розанова. М.: Наука, 1983. 277 с.
20. Санников В. З. Русский язык в зеркале языковой игры. М.: Языки славянской культуры, 2002. 552 с.
21. Шаховский В. И. Лингвистическая теория эмоций. М.: Гнозис, 2008. 414 с.
22. Гридина Т. А. Языковая игра как лингвокреативная деятельность//Язык. Система. Личность. Языковая игра как лингвокреативная деятельность. Формирование языковой личности в онтогенезе. Екатеринбург, 2002. С. 26-27.
23. Иванян Е. П., Кудлинская Х., Никитина И. Н. Деликатная тема на разных языках. Монография и словарь эвфемизмов деликатной темы/Под общ. ред. Е. П. Иванян. Самара, 2012. 332 с.
24. Иванян Е. П., Кудлинская-Стемпень Х., Никитина И. Н. Бытовые эвфемизмы в русском, польском и английском языках (на материале эвфемизмов туалетной темы): монография под общ. ред. Е. П. Иванян. М.: ФЛИНТА: Наука, 2013. 208 с.
25. Сковородников А. П. К философским основаниям предметной области эколингвистики//Экология языка и коммуникативная практика. 2014. № 2. С. 140-161.
Информация об авторе
Иванян Елена Павловна, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русского языка, культуры речи и методики их преподавания,
Самарский государственный социально-педагогический университет
Адрес: 443099, г. Самара, ул. Максима Горького, 65/67, тел.:+7 (846) 269-64-44
E-mail: [email protected]
ORCID: http://orcid.org/0000-0003-4782-0658
