CC BY
895
Бушев А. Б.
ЛИНГВОДИДАКТИКА ПЕРЕВОДА ВОЕННОГО ТЕРМИНА
Термин - слово или словосочетание, обозначающее понятие специальной области знания или деятельности. Для него характерны системность, дефинитив-ность, тенденция к моносемичности, отсутствие экспрессии, стилистическая нейтральность. Специфика термина проявляется при работе над текстами научного стиля: принципиальная однозначность, точность, экономичность, номинатив-ность, различительная функция, стилистическая нейтральность, большая информационная насыщенность, номенклатурный характер. Существенное дидактическое наследие в области терминоведения оставлено нам в языковедении А.Л. Пумпянским, Д.С. Лотте, О.С. Ахмановой, Р.К. Миньяр-Белоручевым.
В настоящей статье представляется целесообразным остановиться на некоторых традиционных и новых проблемах перевода военно-специального текста: специфике термина, дифференциации и классификации терминов военной сферы, полисемии, омонимии, эквивалентности термина, терминологизации, метафорической мотивированности, роста терминов-словосочетаний.
Л.К. Латышев [1] приводит поучительный пример молодого военного переводчика, которому предстояло переводить советского военного инструктора, обучавшего иностранцев работе на радиолокаторах. Справочников и словарей под рукой не было, а иностранной радиолокационной терминологии переводчик не знал. Его спасла находчивость - все кнопки, ручки он обозначил номерами «фишка один», «фишка два». Задача была выполнена, но перевод ли это?!
Проблема термина является едва ли не самой важной для военного перевода. Военный текст в разных своих разновидностях (военно-технический, военно-научный, военно-информационный, военно-деловой и даже военнопублицистический) насыщен терминами:
The B-1B is a long-range strategic bomber, capable of flying intercontinental missions without refueling, then penetrating present and future sophisticated enemy defenses. It can perform a variety of missions, including that of a conventional weapons carrier for theater operations.
The B-1B's electronic jamming equipment, infrared countermeasures, radar location and warning systems complement its low-radar cross-section and form an integrated defense system for the aircraft.
В качестве термина может выступать любая лексическая единица, если она приобретает соответствующее свойство, т.е. начинает обозначать научное понятие, включенное в ту или иную семантическую систему. Существенно место понятия в соответствующей иерархии, его сущность. Перевести термин - это значит установить семасиологическую связь, т.е. связь термина с обозначаемым им понятием, и одновременно знаковую связь, т.е. связь термина одного языка с термином другого языка. Термины четко осознаются в предъявленном тексте в силу наличия компонента специализированной готовности переводчика.
Важнейшей особенностью, отличающей термин от других слов, является, как известно, его однозначность: «turboshaft» = «турбовальный»; «turbofan»= «турбовентиляторный»; «turbojet» = «турбореактивный»; «gimbal-mounted» = «установленный на карданном подвесе»; «common strategic rotary launcher» = «штатная пусковая установка револьверного типа для стратегических ракет»; «chaff» = «дипольный отражатель»; «flare» = «ИКловушка».
Такое свойство термина как однозначность прослеживается в пределах одной области знания, в другой области этот же языковой знак может обозначать другое понятие. В общетехническом языке «jacket» будет означать не «куртку», а «кожух», «jar»- не «кувшин», а «конденсатор», «to load» - не «нагружать», а «заряжать»; Слово «pocket», помимо обычного значения «карман», в авиации будет означать «яма», в тактике - «окружение», в радиоделе - «мертвая зона», в электротехнике - «кабельный канал». Принципиальным для понимания является то, что в пределах одной области знания значение термина контекстом не определяется, т.е. в одной области в любом контексте термин всегда соотнесен с одним объектом.
При чтении военного текста можно встретиться с ситуацией многозначности слова в тексте. Поскольку одно и то же слово общелитературного языка в разных отраслях военного дела переосмысляется по-своему, то принято считать, что мы имеем дело с омонимией терминов - так, «round» в зависимости от тематики может означать «заряд», «снаряд», «ракета», «патрон».
Однозначность термина не следует путать с вариантами перевода термина на другой язык. Переводной эквивалент того или иного термина не есть его значение, а лишь один из возможных вариантов эквивалентного соответствия. Объемы понятий в языке оригинала и перевода редко совпадают, поэтому возможно предоставление нескольких эквивалентов.
Однако известны случаи и многозначности термина. Причины многозначности термина кроются, во-первых, в том, что различные ученые вкладывают в существующий термин свое особое содержание. Во-вторых, многозначность может быть также и у терминов, которые присущи не только тем или иным специальным сферам науки и техники, но входят в более общем значении в общенациональный лексический запас. Значение этих слов показывает известные различия в зависимости от того, как они употребляются: в общем плане или в военной (специальной) области знаний. Так, например, «acknowledgement» в общих условиях означает «подтверждение, квитанция», а в условиях языкового стандарта военной связи «сигнал подтверждения». «Acquisition», базируясь на семантике языкового стандарта «приобретение», в военно-экономическом тексте будет означать “приобретение единиц вооружения”, в то время как в условиях языкового стандарта ПВО будет обозначать «обнаружение, целеуказание». Возможно семантическое изменение терминов в связи с изменением научной парадигмы.
Процессы создания терминов в военной сфере могут быть различны:
а) терминологизация, в основе которой часто лежит метафора: «shaped charge» = «кумулятивный заряд»; «high explosive» = «фугасный»; «close» = «сближаться»; «yaw»= «рыскать» ; «thrust» не как «толчок», а как «тяга»; «pod» не как «стручок», а как «транспортно-пусковой контейнер»; «rack» не как «сетка», а как «бомбодержатель»; «bay» именно как «бомбовый отсек»;
б) ретерминологизация - перенос готового термина из одной дисциплины в другую с полным или частичным переосмыслением: pocket, jack;
в) заимствование и калькирование: sputnik, сканер, плоттер;
г) создание термина из собственного морфемного инвентаря собственного языка или из интернациональных элементов: «range finder» = «дальномер»; «altimeter» = «высотомер»; «early warning» = «дальнее предупреждение»; «reentry vehicles» = «боевые части».
У терминов нет синонимов. Наличествующие в редких случаях синонимы функционально разграничены. Данная проблема входит в круг проблем необходимости поиска стилистически адекватного перевода. Сюда же относится и проблема роста терминов-словосочетаний. Так, по мнению Л. Л. Нелюбина, на сегодня более 70% английских военых терминов являются многокомпонентными (представлены словосочетаниями): «stand-off weapon» = «оружие, применяемое вне зоны действия ПВО»; «dense ECM environment» = «условия сильного радиоэлектронного противодействия».
На примере «Joint Direct Attack munition» покажем важность описательного перевода. Общевойсковой боеприпас направленной атаки описательно переводится как “корректируемые бомбы для нанесения массированных ударов АРТ № 1711, управляемые авиационные кассетные бомбы большой дальности, корректируемые авиабомбы с инерциально-спутниковым наведением, способные поражать цели с КВО порядка 15 м”.
Приближаются к многокомпонентным терминам модели сочетаний типа stand-off all-weather in-flight terrain surveillance synthetic aperture radar; highflying remotely-piloted vehicles; high resolution near real time strip map. Алгоритмы перевода многокомпонентных терминов раскрыты в трудах Л.Л. Нелюбина, В.Н. Шевчука, С.Я. Докштейн, Г.М. Стрелковского.
Те закономерности, которые свойственны человеческому языку вообще, свойственны и терминологической системе. Отсутствие однозначного соответствия между планом выражения и планом содержания, являющееся в естественном языке причиной как полисемии, так и синонимии, в терминологических системах порождает как существование дублетов и триплетов терминов. Это два-три слова, по существу соотносимых с одним референтом: projectile = shell =round, acquire =lock on= engage. Отсюда и «многозначность» термина (имеет не одну дефиницию, а несколько, переводы термина «admimistration»). Все же полисемия -явление, не характерное для терминологии. Сама терминология возникает как кодифицированное речевое поведение, направленное на достижение однозначности понятия в той или иной отрасли специального знания.
Интересно отметить множественные варианты переосмысления, термино-логизациии значения обычных слов в сфере военного дела (отметим сущность логической классификации, различающей три вида изменения значения слов: расширение, сужение, перенос наименования). Расширение назывной функции обычно имеет место в тех случаях, когда слова и словосочетания из узкопрофессионального или социального употребления (терминология, профессиональная, жаргонная лексика) переходят в разговорный язык или разговорно-обиходную речь («стартовать», «заводить мотор», «ставить на якорь»). Сужение значения - процесс противоположный расширению значения - есть, прежде всего, специализация значения. Из литературного языка - общего словоупотребления -слово переходит в узкоспециальное словоупотребление - профессиональную (жаргонную) лексику: «store stations» не «станции хранения», а «подвески»; «seeker» именно как «головка самонаведения»; «homing» именно как «самонаве-
дение»; «acquisition» , «engagement» именно как «захват цели». Редое и этноспе-цифичное явление представляет собой перенос наименования («очередь», «рукав», «змеевик»).
Наблюдается и обратный процесс перехода военной лексики в гражданский язык в виде метафорики, в терминологию других отраслей знания (процесс, аналогичный распространению спортивных избитых метафор). Сравним русские «занимать оборону», «перейти в наступление» в языке политического дискурса. Аналогично по-английски «to launch an offensive», «defense», «strategic», «tactical», «command», «missions».
Подвергается рассмотрению эвфемизация военной лексики в аспекте военно-политического дискурса «dropped/ delivered the payload” вместо «bombed», “peacekeeping/peace enforcing operation» вместо «military action» и т.д.
В аспекте стиля может появляться эмоциональная импликация (emotive implication). Многое зависит от контекста общения (ср. «Танки!» в театре, на учении, в бою).
Существенны проблемы перевода метафорики для перевода военного текста. Для военного текста характерны два явления:
- присутствие имен собственных - названий видов вооружения и проч., имеющих характерные метафорические наименования;
- метафорическая мотивированность ряда терминов, зачастую ускользающая от внимания при рутинном прочтении.
Из примеров первого феномена отметим: Еagle, Falcon, Wild Weasel, War-thog, Sentry, Midgetman Minuteman, Peacekeeper Stinger, Avenger, Raven, Tornado, Thunderbolt, Patriot. Отметим, что многие данные названия не требуют перевода, а транслитерируются при переводе с английского на русский. Охарактеризуем пласт метафорических наименований - названия сильных и хищных птиц, грекоримских богов, метафорическое наименование с целью камуфляжа под безобидность (Desert Shield, Just Cause, Midgetman). Подчас встречаются сложные метафорические именования: так, слово «maverick» означает «одиноко бредущий не-клеймленный тавр, неортодоксально мыслящий человек» и имеет свое происхождение по фамилии американского фермера, отказавшегося клеймить скот. В обыденной речи можно утверждать, что такая производность утрачена.
Особенно сложно соотношение семантической мотивированности и значения образно-переосмысленных слов: «bull’s eye» = «яблоко мишени»; «booby-trap» = "устанавливать мины-ловушки»: «butterfly-bomb» = «мина-
бабочка»; «frogman» = «водолаз- подрывник», «легководолаз»; «foxhole» =
«ячейка», «одиночный стрелковый окоп», «одиночная ячейка»; «cannon fodder» = «пушечное мясо»; «flash» = «вне всякой очередности»; «dvvy-Street» =«гражданка»; «fin» = «руль», «ребро»; «hedgehog» = «еж»; «herring-boning» = «елочкой»; «housewife» (Brit .mil) = “ремонтный запас»; «idiot shoe» = «опорная лыжа»; «idle» = «холостой». В указанных выше примерах отметим наличие сходной и несходной метафорической мотивированности терминов в языке перевода и в языке оригинала. В этом мыслится доказательство этноспецифичности языкового мышления.
Факт, требующий понимания - затушеванность метафорической мотивации в реальном языковом мышлении. Метафоричность не воспринимается уже носителем и утрачивается при передаче переводным эквивалентом.
Остановимся теперь на процессе перевода термина, при этом особое внимание уделим комплексным трансформациям в военном переводе. Проблематика перевода терминологии крайне важна. Речь идет об оптимизации перевода научно-технического регистра. Это «глобальное информационно-функциональное поле, в котором действуют многочисленные научно-технические речевые жан-ры»[2, с. 59]. Для стиля характерны имперсональность, анонимность, лишенность субъективной эмоциональности, расчет на группового адресата, объективность, логичность, доступность, обобщенность, отвлеченный характер. Различают цели рассуждения и цели изложения - от целевой установки зависят жанр и специфика произведения.
Различны особенности функционирования терминов в официальнокнижной речи (письменные тексты), официально-устной речи (официальное общение), профессиональном жаргоне (неофициальное профессиональное общение). Скажем, перевод профессиональных жаргонизмов компьютерщиков чрезвычайно сложен: flash вместо flash memory, flip и т.д.
В литературном переводе для передачи значения лексических единиц используются эквиваленты (прямые соответствия: напряжение = voltage), аналоги (слова синонимического ряда), или описательные средства (типа privacy = право на частную жизнь, video-gain = регулировка яркости отметок отраженного сигнала; signature= демаскирующий признак, хотя возможно и сигнатура).
При обсуждении перевода терминологии важно подчеркнуть, что большинство терминов имеют устоявшиеся общепринятые эквиваленты. Причем эквивалент может быть не один, так как объемы понятий могут не совпадать: на-
пример, траектория = trajectory, flight path. Для тех же терминов, которые не имеют эквивалентов, для другой безэквивалентной лексики (антропонимы, топонимы, культурспецифическое реалии) требуются другие виды перевода.
Вышеприведенный пример с video-gain ярко демонстрирует роль контекста в переводе. Для многих терминов, не имеющих эквивалентов, используется транслитерация (антенна, фидер, блуминг, hysteresis, klystron= клистрон, иг-найтер, транзистор, флуктуации). Возможно калькирование (single-needle instrument = однострелочный аппарат; superpower system= сверхмощная система). Сложно переводить термины, имевшие когда-то элемент образности в форме: fire-and-forget missile = ракета автономного наведения; sea-skimming missile = ракета, низко летящая над уровнем моря. Свои сложности присущи литерным терминам, аббревиатурам, акронимам [3], сложным терминам.
Особое положение занимают термины, корни которых заимствованы из латинского и греческого языков, бизнес и компьютерные английские термины (хост-машина, файл, полный дуплекс, интерфейс, кластер, модем, атрибут, инициализация, инсталляция).
При переводе может быть важно понимание происхождения термина. Интересны случаи переосмысления значений слов. Так, «egg (яйцо)» приобрело в военном разговорном языке и терминологии специальное значение «авиабомба».
Интересно акронимическое образование терминов, в современном словоупотреблении затушеванное: scuba = self-contained underwater breathing
apparatus.
Важно представление различных аббревиатур, например специальными словарями сокращения компьютерной лексики [4] :
SRTADIS = Strategic Architecture for the Deployment of Information System = стратегическая архитектура для развертывания информационных систем;
Формированию англоязычных обозначений элементов иноязычных культур, которые в теории межкультурного общения известны как ксенонимы, уделяет внимание в своих работах В.В. Кабакчи [5]. При знакомстве с многочисленными примерами можно выделить различные способы образования ксеномнимов (заимствование, калькирование, гибридные ксенонимы).
В качестве ошибок, возникающих в процессе передачи содержания текста, отметим искажение, неточность и неясность. Вот почему актуально нахождение оптимального варианта перевода.
Приведем пример контекстуальных прочтений и их роль в описательном переводе в сфере безопасности: electronic handkerchief device = прибор, искажающий голос говорящего по телефону
Приведем примеры использования синонимии в переводе сложных терминов:
Idle channel = незанятый канал; idle character = холостой символ, пустой символ, фиктивный символ, псевдосимвол, символ ожидания; idle light = индикатор простоя; idle terminal = бездействующий терминал
Иногда военный переводчик прибегает к комплексным трансформациям. Под комплексными понимаются не языковые, связанные с узусом языка источника и перевода трансформации, а речевые [6; 7]. Их переводчик производит по собственной инициативе и они требуют переводческого решения.
Часто требуется перевести описательно, перевести антонимически. Особенно часто возникает необходимость в описательном переводе при переводе в специальных областях знания, например, в области компьютерных технологий [8]: data link = канал передачи данных= конфигурация физических устройств, позволяющая конечным терминалам иметь прямую связь друг с другом.
Перевод в области фразеологии сложен: не всегда удается дать образный эквивалент фраземы, паремии, сказывается этноспецифичность менталитета:
We hit the dirt the moment we heard the machine gun fire = Мы залегли, как только услышали пулеметную очередь
O ’K, boys! It’s time to hit the deck! Подъем!
Перевод фразеологизмов традиционно вызывает различные виды переводческих трансформаций комплексного характера. Адаптация представляет собой переводческий прием, состоящий в замене непривычного привычным:
There is no use crying over the spilt milk = Снявши голову, по волосам не плачут
Генерализация (замена видового родовым) бывает возможной при переводе однородных членов:
Солдаты и офицеры = the military= the servicemen Small weapons = submachine guns + rifles Генерализации необходимы и при переводе экзотизмов.
Антонимический перевод - одна из существенных трансформаций: Nobody woulddeny= Все согласны, что...
Цепочки существительных (номинативные словосочетания, построенные по типу примыкания существительных с адъективацией левых членов словосочетания) требуют адекватного переложения в структуру русского языка: aircraft identification control console = пульт контроля обнаружения самолетов; synthetic aperture radar pictures = изображения с радаров с синтезированной апертурой.
Среди комплексных видов трансформаций выделяются и дополнения, производимые исходя из семантики словосочетаний, экстралингвистической ситуации и контекстных реалий. Лингвистическое объяснение данного переводческого шага - дополнения - базируется на существующем в английском языке аналитизме его структуры, имплицитности семантико-синтаксических отношений (заключающейся в порядке слов, в преобладании тех или иных видов синтаксической связи), а не эксплицитности сематико-синтаксических отношений в языках флективного типа (выраженной в словах, морфологических формах).
Это характерно, например, для групп существительных (noun clusters) [9]: traffic data encryption = шифрование текста потока передаваемых сообщений (без шифрования адреса заголовка)
Значимой трансформацией оказывается и опущение (omission): null and void = недействительный;
Обратной генерализации оказывается конкретизация - прием, состоящий в том, что общее родовое понятие в исходном тексте заменяется частным, видовым: my meal in the evening = ужин;
Смысловое согласование - процедура, при которой перевод слова делается не на базе словарных соответствий, но в связи с контекстом. Так, слова «gun», «administration» могут иметь контекстуальные переводы, достаточно окказионального характера, отклоняющиеся от узуальных словарных эквивалентов.
Экспликация - введение в переводной текст дополнительной информации с целью донести до читателя то, что в оригинале ясно без каких либо уточнений (Русская правда, Викторианская эпоха, 19 августа 1991 года, 14 июля, 1848 год).
Возможны и другие трансформации: конкретизация, логическое развитие понятия [10; 11].
Таким образом, в статье обсужден ряд возможных переводческих шагов по созданию эквивалента при переводе на язык-приемник. Трансформационно-субститутивная модель перевода предполагает знание и классификацию возможных моделей действий переводчика. Значимую роль играют как традиционное
разделение переводческих трансформаций на лексические и грамматические, так и выделение группы комплексных трансформаций.
* * *
1. ЛатышевЛ.К. Технология перевода. М.: «НВИ-ТЕЗАУРУС», 2000. 280 с.
2. Брандес М.П., Провоторов В.И. Предпереводческий анализ текста. М.: «НВИ-ТЕЗАУРУС», 2001. 244 с.
3. Нелюбин Л.Л. Перевод боевых документов. М.: «Воениздат», 1989. 270 с
4. ЧерепановА.Т. Англо-русский словарь сокращений по компьютерной технологии, информатике, электронике и связи. М.: «Русский язык», 2000. 496 с.
5. КабакчиВ.В. A Dictionary of Russia. СПб.: «Союз», 2002. 576 с.
6. Гак В.Г., Григорьев Б.Б.. Теория и практика перевода. Французский язык. М.: «Интердиа-лект+», 2000. 456 с.
7. АлексееваИ.С. Профессиональный тренинг переводчика. СПб.: «Союз», 2001. 288 с.
8. Пройдаков Э.М., Теплицкий Л.А. Англо-русский толковый словарь по вычислительной технике, Интернету и программированию. М.: «Русская редакция», 2002. 640 с.
9. Горохов П.К. Англо-русский словарь по общественной и личной безопасности. М.: «РУССО», 2001. 640 с.
10. Мирам Г.Э.. Переводные картинки. Профессия переводчик. Киев: «Ника-Центр, Эльга», 2001 - 336 с.
11. Мирам Г.Э., Данейко В.В., Тарануха Л.А., Грищенко М.В., Гон А.М. Основы перевода. Курс лекций по теории и практике перевода для институтов и факультетов международных отношений. Киев: «Ника-Центр, Эльга», 2002. 248 с.
