CC BY
118
Лингвистические дефекты нормативно-правового регулирования
Кожокарь Игорь Петрович
кандидат юридических наук, доцент, старший научный сотрудник, Институт государства и права Российской академии наук, 89272234877@mail.ru
В ходе анализа лингвистических дефектов в рамках настоящей статьи, автор исходит из того, что типология дефектов нормативно-правового регулирования основана на следующем критерии - сторона нормативно-правовой материи, которая повреждена дефектом (социальная значимость и содержание; внешняя форма или структура (связи) правовых норм, нормативных правовых актов). В рамках указанной типологии лингвистические дефекты являются особой разновидностью юридико-технических дефектов.
К лингвистическим дефектам нормативно-правового регулирования относятся нарушения в использовании правовых синтагм, неоправданные синонимия, полисемия и тавтология, необоснованное применение историзмов, профессионализмов и иноязычных слов. Лингвистические дефекты приводят к разрушению системы правовых терминов, к невозможности (или сложности) квалифицировать скрытое за термином (словом) правовое явление, что препятствует правильному и полному выявлению содержащейся в правовой норме модели поведения. Основным условием эффективной реализации терминологического аппарата законодательства является единство юридических терминов.
Ключевые слова: дефект нормативно-правового регулирования, система права, лингвистические дефекты, отклонения.
Введение
В основе современного представления об эффективности правового регулирования во многом лежит понятие о дефектах - как определенных локальных нарушениях структуры механизма правового регулирования. Язык теории дефектов постепенно становиться универсальным средством выявления сбоев правового регулирования для специалистов различных отраслей права. Он, по сути, позволяет с единых позиций объяснить и описать те недопустимые отклонения, с которыми сталкиваются субъекты на различных этапах правореализации. При этом особо необходимо отметить комплексный подход ученых к анализу отраслевых дефектов. Очевидно, что для эффективного правового регулирования большое значение имеет ясность, полнота, определенность и непротиворечивость правовых норм, а также их согласованное взаимодействие как на внутриотраслевом, так и не межотраслевом уровнях. Интерес к изучению дефектов как общей теории права, так и других в отраслях права на наш взгляд во многом связан с существенным ростом в российском законодательстве нормативных дефектов, оказывающих самое негативное воздействие на правоприменительные процессы, а также на охрану и защиту прав граждан во всех областях. Количество таких дефектов постоянно увеличивается.
Методологическая основа исследования
Методологическую основу теоретического исследования лингвистических дефектов составили категории и принципы познания материалистической диалектики. Проблема лингвистических дефектов была рассмотрена в динамике, в развитии, а также во взаимосвязи с другими дефектами нормативно-правового регулирования.
В качестве частноправовых методов познания использовались юридико-догматический, направленный на выявление лингвистических дефектов; сравнительно-правовой, нашедший применение в процессе сопоставления различных видов и типов анализируемых дефектов, а также сравнения с некоторыми смежными конструкциями; межотраслевой метод, способствовавший обнаружению дефектов в различных отраслях российского права и их дальнейший анализ, с целью выявления их
5
-С
гп
о
а
Н
А У
т; А
X <¡2 СП
0 сч
00
01
особенностей и характерных черт, метод толкования положений актов российского законодательства из разных отраслей права через различные приемы и способы толкования права.
Понятие лингвистических дефектов. Любой текст, в том числе нормативно-правовой акт и каждая правовая норма имеют языковую форму, и с позиции языкознания и лингвистики являются текстами. В большинстве случаев конкретное нормативное предписание представляет собой связный текст, «коммуникативно сильное предложение», позволяющее понять их смысл без анализа контекста (контекстуально независимые) [6, с.434, с.536]. Однако если нормативный текст большой -от нормы права до гипертекста (всего кодекса, или всего отраслевого законодательства), то возникает сложная языковая система, легко подверженная деформированию, наличие которой может существенно затруднить регулирование соответствующих общественных отношений и привести к сбою всего механизма правового регулирования.
В связи с этим, «едва ли будет преувеличением сказать, что точность законодательного текста отнюдь не менее, а скорее более важна чем даже в сфере точных наук» [4, с.68, с.121]. «Смысла без текста нет. Первичен текст. Вначале было слово. Значение слов, смысл текстов появляется в результате прочтения. Отсюда становится понятно, что в понимании сущности права акцент следует сделать на его текстовую, языковую сущность» [1, с.103, с.101-108]. Рассмотрим отдельные разновидности лингвистических дефектов.
Нарушения в использовании правовых синтагм. Синтагма (нечто соединенное) представляет собой устойчивое сочетание слов, комбинации между элементами (словосочетания, части предложений, предложения). Особенность их использования заключается в их точном воспроизведении в правовом тексте и в запрете применения нескольких устойчивых словосочетаний одновременно для регулирования однородных отношений.
Так, законодательству известны такие синтагмы, как коммерческие организации и некоммерческие организации. Статья 50 ГК называется «Коммерческие и некоммерческие организации». Подчеркнем, что в гл. 4 ГК РФ §2 называется «Коммерческие корпоративные организации», §6 - «Некоммерческие корпоративные организации», §7 -«Некоммерческие унитарные организации». Однако одновременно с этими синтагмами законодатель лишь в одну статью - 65.1 ГК РФ вводит другие словосочетания «корпоративные юридические лица» и «унитарные юридические лица».
В качестве гражданско-правовой синтагмы используется и фразеологизм «отношения, регулируемые гражданским законодательством». Однако наряду с этим словосочетанием законодатель необоснованно ввел и другое - «предмет гражданского законодательства» (ст. 50 ГК РФ).
Языковые нарушения в этих случаях возникают из-за введение новых синтагм одновременно с устоявшимися.
Нарушения при использовании синонимов (неоправданная синонимия). В лингвистике под синонимами понимаются слова, имеющие схожее лексическое значение, но различающиеся по звучанию и написанию. На наш взгляд, для достижения определенности юридической терминологии в тексте нормативного акта, требует отказа от использования синонимов в любом нормативном материале. Наличие в тексте синонимичных слов приводит к тому, что различные субъекты права, в том числе и правоприменители за разными терминами, обозначающими одно и то же явление, пытаются находить и находят различный смысл и, как следствие, используют различное правовое регулирование» [7, с.191, с.191-195]. Зачастую законодатель злоупотребляет своим правом на использование слов-синонимов в качестве уточнений друг друга. Так, Н.А. Власенко приводит следующие примеры «жесткого последующего уточнения» в ГК РФ: учредитель - (участник, член); организация - (объединение); крестьянское - (фермерское); здание - (сооружение); постоянное (бессрочное); поверхностный (почвенный) [2, с.63].
Однако, по тексту законов эти слова зачастую используются не как синонимы, а как самостоятельные термины. В частности, в соответствии с Гражданским кодексом РФ организацией является любое юридическое лицо, а объединения в системе юридических лиц - это только объединения работодателей, объединения профессиональных союзов (в качестве разновидности ассоциаций (союзов) - ст. 50 ГК РФ). Учредители есть у каждого юридического лица, а участники и члены - только у корпоративных организаций, в связи с чем они имеют различный юридический статус.
В ст. 107, 113 УК РФ употребляются как синонимичные слова «аффект» и «внезапно возникшее сильное душевное волнение» (ст. 107 и 113). Однако в психологии и психиатрии эти термины синонимами не являются, т.к. второе шире первого по содержанию.
Думается, что отсутствует необходимость широкого использования синонимов, указываемых в скобках в качестве уточняющих терминов, поскольку в большинстве случаев в самом законодательстве или в сфере правореализации обнаруживаются различия между ними.
Нарушения при использовании многозначных слов (неоправданная полисемия). При полисемии одно и то же слово используется для обозначения различных, не совпадающих между собой явлений. Для юридических текстов существенное значение имеет использование одного слова в одном значении на протяжении одной законодательной мысли, его несоблюдение приводит к правовой неопределенности. В одном и том же контексте в праве должно быть запрещено использование многозначного слова в разных лексических смыслах. Как верно отмечает М.Б. Кострова, главное свойство идеального законодательного термина -заданная контекстом моносемичность, т.е. ограниченность и строгая фиксация содержания, однозначность [5, с.84, с.80-88].
Полисемия не просто «как бы размывает смысл правового текста», как пишет Т.Н. Назаренко [9, с.137], она влечет и более серьезные последствия в виде ошибочного толкования и правоприменения. Например, в уголовном праве слово «покушение» используется в двух разных значениях: как стадия совершения преступления и в значении «попытка» самоубийства» (в ст. 111, предусматривающей ответственность за доведение на покушение на самоубийство), последнее значение обоснованно считается «анахронизмом дореволюционного уголовного законодательства» [11, с.27-29].
В гражданском праве слово корпорация законодатель использует и в значении корпоративная организация (ст. 65.1 ГК РФ), и в словосочетании государственная корпорация (ст. 65 ГК РФ), причем последняя не является корпоративной организацией. Слово «компенсация» используется и как мера ответственности за правонарушение (ст. 151, 1100), и как возмещение ущерба за правомерное нарушение права (ст. 16.1, 65.2), и как сумма, превышающая размер вреда (п. 1 ст. 64, 1064), как размер стоимости имущества (ст. 123.16, п. 4 ст. 152, 247), как возмещение расходов, издержек, затрат (ст. 605, 709, 729), как категория смежных отраслей права (компенсация за неиспользованный отпуск - ст. 1086 ГК РФ).
Полисемия в праве вредна при использовании слова именно в одном и том же контексте.
Избыточная повторяемость слов (неоправданная тавтология). Язык закона должен быть экономичным, емким, а законодательные предписания -компактными. Тавтология не делает текст закона полным, беспробельным, а наоборот, затрудняет ориентирование в нормативном материале, создавая сложности с пониманием смысла законодательных установлений.
Полагаем, что запрет на избыточную тавтологию в нормативных текстах означает экономию словесного языкового выражения правовых норм, которые в вою очередь, должны быть лаконичными по форме с сохранением полноты их содержания. Р. Иеринг заметил, что «краткость - одно из неоценимейших качеств законодателя, но краткость заключается не в малом количестве слов, содержащихся в законе, а в интенсивности высказывания им мыслей» [3, с.231].
В ст. 178 УК РФ ограничение конкуренции определяется через «заключения между хозяйствующими субъектами-конкурентами ограничивающего конкуренцию соглашения». В трудовом праве ярким примером тавтологии называют ч. 1 ст. 143 ТК РФ: «Тарифные системы оплаты труда -системы оплаты труда, основанные на тарифной системе дифференциации заработной платы работников различных категорий» [14, с.27-30].
Тавтология увеличивает нормативный массив, усложняет его понимание, приводит к неправильному толкованию правовых норм.
Нарушения при использовании историзмов, профессионализмов и иноязычных слов.
Опасность использования слов-историзмов заключается в том, что устаревшие слова (термины)
в своей знаковой форме никогда не меняются, тогда как обозначаемое им понятие с течением времени претерпевает изменения, в том числе значительные. Например, понимание товарищества на вере не претерпело существенных изменений в ходе исторического и правового развития. А вот казенное предприятие фактически являются синонимом «унитарного предприятия, основанного на праве оперативного управления» (федеральное казенное предприятие, казенное предприятие субъекта Российской Федерации, муниципальное казенное предприятие).
В ст. 210 ГК РФ упоминается устаревшее слово «бремя», которое могло быть без ущерба заменено на современный термин обязанность: «собственник несет бремя содержания, принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором».
Что касается слов-профессионализмов, то они используются в иных, неправовых сферах деятельности. Неопределенность в их понимании вызывается тем, что их смысл очевиден только для специалистов, а для широкого круга адресатов правовых норм нуждается в пояснениях и объяснениях.
Многие авторы полагают, что в тексте закона должны использоваться простые слова, термины, употребляемые в широком обиходе и понятные большинству субъектов права [8, с.37, с.36-38], поскольку рядовой гражданин, без специального юридического образования, обладающий обыденных правосознанием, должен быть способным воспринимать правовую информацию.
Думается, что профессионализмы, в том числе юридические, допустимы, когда отсутствует соответствующее общеупотребляемое слово-аналог либо, когда юридический термин употребляется по тексту закона неоднократно, а многократное повторение его общепонятного определения приведет к увеличению нормативного текста. Например, слово «правоспособность» - это юридический профессионализм, однако использование вместо него общепонятного словосочетания «способность иметь права и обязанности» значительно перегрузит правовой нормативный текст.
Наличие специальной юридической терминологии, особых фразеологических оборотов и слов считается особенностью языка права [13, с.145-147].
Правовые профессионализмы позволяют достигнуть краткости, лаконичности, емкости правового предписания, что важно для его понимания всеми адресатами. Они же способны прояснить законодательную идею, указать на вектор правотворческой политики. Однако специальная терминология не должна «отягощать» законодательство, переизбыток профессионализмов перенасыщает нормативный текст, мешает пониманию правовых предписаний, требует безусловного дефинирова-ния, перегружает нормативный массив.
Особое место среди правовых профессионализмов занимают транстермины, заимствованные из естественного языка с приданием ему особого,
5
-С
m
о
а
Н
А У
т; А
правового смысла. В.Ю. Туранин ввел в юридический язык понятие правовой транстерминологии -это «аналитический процесс, связанный с использованием и семантической трансформацией изначально неюридического термина в юридическом языке, обусловленный возможностью различного терминологического применения востребованного юридической наукой понятия» [12, с.140, с.134-140].
Транстермины характеризуются смысловой трансформацией, приобретая в праве значение, полностью или частично отличное от первоначального. От транстерминов следует отличать термины и их нормативные объяснения, которые «юридически стерильны», т.е. не приобретают никакого особого правового смысла, например, трансплантация органов и тканей, генная инженерия и трансгенные организмы, доменное имя и сетевой адрес и др. Определения таких иноотрас-левых понятий не делают их более понятными широкому кругу адресатов.
Заимствованная из иностранных языков лексика широко представлена в российском законодательстве. Неопределенность при использовании иностранных слов возникает, если они не в полной мере адаптированы к русскому языку. Прежде всего - это юридические термины, получившие закрепление в праве благодаря рецепции римского права: конвенция, презумпция, виндикационный иск, негаторный иск, регрессный иск. В законопроекте о внесении изменений в ГК РФ в подраздел II «Общие положения о вещных правах» предлагает ввести латинские юридические термины эмфите-взис, узуфрукт (ст. 223) [10]. Безусловно, они известны лицам, обладающим юридическим образованием, однако должны быть объяснены через дефинирование другим адресатам законодательства.
Однако если отказ от использования латинизмов в частном праве практически невозможен, то заимствования многих других иностранных слов можно избежать, заменив их этническим аналогом.
Согласно подп. 3) п. 1 ст. 202 ГК РФ течение срока исковой давности приостанавливается в силу установленной на основании закона Правительством Российской Федерации отсрочки исполнения обязательств (мораторий). Использование иноязычного слова мораторий, особенно при наличии русского аналога «отсрочки исполнения обязательств», явно излишне.
Действующее российское законодательство перегружено заимствованными словами, мало известными и понятными большинству участников правовых отношений: промышленный кластер, инсайдерская информация, провайдер хостинга и др. Однако, имеются случаи, когда русский аналог может быть в виде громоздкого словосочетания.
Н] Например, слова оферта и акцепт происходят со-2 ответственно от английских слов to offer - предла-оч гать и to accept - принимать. В гражданском праве о оферта - это предложение заключить договор, а ^ акцепт - это принятие предложения заключить до-2 говор. Без иностранных слов - «оферта», «ак-
цепт» тексты соответствующих гражданско-правовых норм были бы трудно воспринимаемы непонятны, избыточно тавтологичены, словесно перегружены.
Иностранные слова могут использоваться в отечественном законодательстве, если отсутствует русский аналог, или если оно имеет международное общепризнанное употребление, или если в качестве русского аналога может быть использовано только словосочетание, которое загромоздить нормативный текст. Кроме того, некоторые заимствованные из других языков слова давно ассимилировались в праве и не нуждаются в дополнительных объяснениях: документ, кредит, пенсия, контракт, компания.
Заключение
Недостаточная лингвистическая проработанность отдельных правовых норм в целом снижает качество законов и обусловливает неединообразное понимание и толкование правоприменителями. Несмотря на то, что проблема языковых (лингвистических) дефектов давно исследуется учеными правоведами, это не снизило их количество и вредоносный потенциал, который они несут.
Правотворческий процесс носит объективный характер и обуславливается, прежде всего, закономерностями общественного развития. Возникает необходимость в регулировании отношений, ранее неизвестных праву, что приводит к во многом неоправданному использованию иностранных слов, тавтологии и т.д.
Очевидно, что полностью избавиться от указанных недостатков невозможно, но снизить их количество и негативные последствия для участников правоотношений вполне реально.
Литература
1. Александров А.С. Юридическая техника - судебная лингвистика - грамматика права // Проблемы юридической техники: сборник статей / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000.
2. Власенко Н.А. Язык права. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное изд-во, 1997.
3. Иеринг Р. Юридическая техника. М.: Статут, 2008.
4. Керимов Д.А. Законодательная техника. М.: Норма, 2000.
5. Кострова М.Б. Дефинирование понятий и терминов, используемых в УК РФ // Журнал российского права. 2003. № 12.
6. Краснов Ю.К., Надвикова В.В., Шкатулла В.И. Юридическая техника: учебник. М.: Юстицинформ, 2014.
7. Кузнецова О.А. Синонимия как бедствие гражданско-правовой нормативной терминологии // Пятый конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 24-25 октября 2014г.): избранные материалы / Отв. ред. В.Г. Голубцов, О.А. Кузнецова. М.: Статут, 2015.
8. Ляшко А.А. Разграничение и содержательное наполнение общетеоретических терминов «язык права» и «язык закона» и сходных с ними понятий // Право и практика. Научные труды Института
МГЮА им. О.Е. Кутафина в г. Кирове. 2014. № 1 (13).
9. Назаренко Т.Н. Неопределенность в российском праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.
10. Проект Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11. Рыжов Э.В. Обоснованность использования в уголовном праве термина "покушение на самоубийство" // Российский следователь. 2018. № 6.
12. Туранин В.Ю. Транстерминологизация - новая проблема современного юридического языка // Право и политика. 2005. № 2.
13. Уздимаева Н.И. Язык права и особенность правовых текстов // Правовая политика и правовая жизнь. 2015. № 2.
14. Хныкин Г.В. Проблемы правового регулирования заработной платы в современных условиях // Трудовое право в России и за рубежом. 2017. № 3.
15. Политические учения ХХ-ХХ1 вв / Егоров В.Г., Абрамов А.В., Алексеев Р.А., Алябьева Т.К., Березкина О.С., Вититнев С.Ф., Козьякова Н.С., Лавренов С.Я., Синчук Ю.В., Федорченко С.Н. Москва, 2015.
16. Современная российская политика: институты, процессы, технологии / Егоров В.Г., Абрамов А.В., Абрамова Ю.А., Алексеев Р.А., Алябьева Т.К., Вититнев С.Ф., Ермаков Д.Н., Зозуля О.А., Клементьев Д.Ю., Козьякова Н.С., Петросян Э.Б., Постников Н.Д., Сидоров Д.В., Федорченко С.Н. Москва, 2016.
17. Государственная политика и управление / Абрамов А.В., Егоров В.Г., Абрамова Ю.А., Алексеев Р.А., Алябьева Т.К., Вититнев С.Ф., Зозуля О.А., Ко-зьякова Н.С., Петросян Э.Б., Федорченко С.Н., Фе-дорченко Л.В. Москва, 2018.
18. Адыгезалова Г.Э. Теория и практика в осуществлении права: социально-правовое исследование // Теория и практика общественного развития. 2016. № 4. С. 96-99.
19. Адыгезалова Г.Э. Эволюция права: от слова к цифре // Юридический вестник Кубанского государственного университета. 2019. № 1. С. 7-10
Linguistic defects in legal regulation Kozhokar I.P.
Institute of state and law Russian Academy of Sciences During the analysis of linguistic defects within the framework of this article, the author proceeds from the fact that the typology of defects in legal regulation is based on the following criteria -the side of legal matter that is damaged by the defect (social significance, content, external form or structure (connections) of legal norms, normative legal acts). Within this typology linguistic defects are a special kind of legal and technical defects. Linguistic defects in legal regulation include violations in the use of legal syntagms, unjustified synonymy, polysemy and tautology, unjustified use of historicism, professionalism and foreign
7.
words. Linguistic defects lead to the destruction of the legal terminosystem, to the impossibility (or complexity) to qualify the legal phenomenon hidden behind the term (word), which prevents the correct and complete identification of the model of behavior contained in the legal norm. The unity of legal terms is a condition of the effectiveness of the terminological apparatus of the legislation. If the linguistic expression of the elements of legal regulation is inaccurate, unclear, ambiguous reflecting the content of concepts, inaccessible in understanding, unstable, non-uniform, terminologically different, it indicates the presence of a linguistic defect in the legal material.
Keywords: defect of legal regulation, legal system, linguistic defects, deviations.
References
1. Alexandrov A.S. Legal technique - judicial linguistics - grammar
of law // Problems of legal technique: collection of articles / ed. V.M. Baranova. N. Novgorod, 2000.
2. Vlasenko N.A. The language of law. Irkutsk: East Siberian Book
Publishing House, 1997.
3. lering R. Legal Technique. M .: Statute, 2008.
4. Kerimov D.A. Legislative technique. M .: Norma, 2000.
5. Kostrova M. B. Definition of concepts and terms used in the
Criminal Code of the Russian Federation // Journal of Russian Law. 2003. No. 12.
6. Krasnov Yu.K., Nadvikova VV, Shkatulla V.I. Legal technique: a textbook. M .: Justicinform, 2014.
Kuznetsova O.A. Synonymy as a disaster of civil law normative terminology // Fifth Congress of Lawyers (Perm, October 2425, 2014): selected materials / Otv. ed. V.G. Golubtsov, O.A. Kuznetsova. M .: Statute, 2015. Lyashko A.A. Differentiation and substantive filling of the general theoretical terms "language of law" and "language of law" and similar concepts // Law and practice. Scientific works of the Institute of Moscow State Law Academy. O.E. Kutafina in the city of Kirov. 2014. No. 1 (13).
Nazarenko T.N. Uncertainty in Russian law: dis. ... cand. legal sciences. M., 2006.
Draft Federal Law No. 47538-6 "On Amendments to Parts One, Two, Three and Four of the Civil Code of the Russian Federation, as well as to Certain Legislative Acts of the Russian Federation". The document has not been published. Access from sprav.-legal system "Consultant Plus".
Ryzhov E.V. The validity of the use in criminal law of the term "attempted suicide" // Russian investigator. 2018. No. 6. Turanin V.Yu. Transterminologization - a new problem of the modern legal language // Law and Politics. 2005. No. 2. Uzdimaeva N.I. The language of law and the peculiarity of legal texts // Legal policy and legal life. 2015. No. 2.
14. Khnykin G.V. Problems of legal regulation of wages in modern conditions // Labor law in Russia and abroad. 2017. No. 3.
15. Political teachings of the XX-XXI centuries / Egorov V.G., Abramov A.V., Alekseev R.A., Alyabyeva T.K., Berezkina O.S., Vititnev S.F., Kozyakova N.S. , Lavrenov S.Ya., Sinchuk Yu.V., Fedorchenko S.N. Moscow, 2015.
16. Contemporary Russian politics: institutions, processes, technologies / Egorov V.G., Abramov A.V., Abramova Yu.A., Alekseev R.A., Alyabyeva T.K., Vititnev S.F., Ermakov D .N., Zozulya O.A., Klementyev D.Yu., Kozyakova N.S., Petrosyan E.B., Postnikov N.D., Sidorov D.V., Fedorchenko S.N. Moscow, 2016.
17. State policy and management / Abramov A.V., Egorov V.G., Abramova Yu.A., Alekseev R.A., Alyabyeva T.K., Vititnev S.F., Zozulya O.A., Kozyakova N.S., Petrosyan E.B., Fedorchenko S.N., Fedorchenko L.V. Moscow, 2018.
18. Adygezalova G.E. Theory and practice in the implementation of law: social and legal research // Theory and practice of social development. 2016. No. 4. P. 96-99.
19. Adygezalova G.E. The evolution of law: from word to number // Legal Bulletin of the Kuban State University. 2019.No 1. S. 7-10
10.
11
12
13
5
-C
m
о
a
>
У
т; А
