CC BY
244
УДК 80
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ОБЪЕКТИВАЦИЯ ТЕМЫ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ В СБОРНИКЕ СТИХОТВОРЕНИЙМ. А. БОГДАНОВИЧА «ВЕНОК»
Е. В. Михайлова
В данной статье рассматриваются понятия красоты, природы и поэзии (искусства), выраженные в сборнике М. А. Богдановича «Венок» и реализующие тему общечеловеческих ценностей. Исследование лингвистической объективации данной темы показывает, что она занимает очень важное место в названной книге, она пронизывает практически каждое ее стихотворение. Доминирует в рассмотренном сборнике тема красоты, тесно взаимосвязанная с другими. Красота - эстетическая основа художественного мира М. А. Богдановича, его главная аксиологическая категория и один из важнейших принципов творчества поэта.
Ключевые слова: общечеловеческие ценности, сборник,
стихотворение, М. А. Богданович, «Венок», красота, природа, поэзия, искусство.
М. А. Богданович (1891-1917) - выдающийся белорусский поэт, прозаик, критик, публицист, переводчик. В 2013 г. исполняется сто лет со дня выхода в свет его сборника стихотворений «Венок»: «Книга вышла небольшим тиражом в Вильно в типографии Мартина Кухты при помощи редакции газеты “Наша нива”. Этой книгой Максим хотел сказать, что белорусский язык самостоятельный и самобытный, что на нем можно передать любые устремления человеческой души в любой литературной форме. ... Он внес в белорусскую литературу новые формы и темы, придал новое звучание былым идеям, затронул тонкие струны белорусской души. И сделал это на высоком профессиональном уровне, к которому следовало бы стремиться многим писателям. Максим Богданович стал классиком белорусской литературы» [7. С. 26]. В этой замечательной книге воплощено очень много различных тем, но одной из ключевых является тема общечеловеческих ценностей. Общечеловеческие ценности - это человек (личность), смысл жизни,
добро, справедливость, красота, истина, свобода и др.; у исследуемого белорусского поэта главными общечеловеческими ценностями являются красота, любовь, Родина, природа, жизнь, художественное творчество. В центре внимания М. А. Богдановича в «Венке» - «... человек и его судьба, основными темами были патриотические, свободолюбивые мотивы из жизни деревни и города, из близкого и далекого прошлого страны, мотивы духовности жизни человека -морального совершенства, темы художника и отношений искусства и действительности, так называемые вечные темы жизни и смерти, любви, дружбы, верности» [8. С. 17]. Сборник «Венок» - «... глубоко философская книга. Поэт ищет “красу, 1 светласць, 1 прастор”, укрепляет веру в лучшее будущее народа, свое ощущение красоты природы и чувств Человека» [8. С. 22]. Прежде всего «Венок» - «.это книга судьбы самого Максима. Ей суждено было стать его единственным прижизненным изданием произведений. И одновременно стать классикой белорусской поэзии. Да и нашей национальной литературы в целом» [10. С. 85-86]. Будущие книги, «.которые позднее задумывались поэтом (“На тихом Дунае”, “Апрель”, “Шиповник”), так и остались в чудесной россыпи совершенных стихотворений» [1. С. 519]. Сборник стихотворений М. А. Богдановича «Венок» изучается в школе [9. С. 209-229] и с удовольствием читается различными поколениями людей; каждый человек может найти в нем то, что близко и дорого для него.
Рассмотрим понятия красоты, природы и поэзии (последнее часто пересекается с темой искусства вообще), выраженные в рассматриваемом сборнике.
М. А. Богданович описывает красоту реального мира (природы, ночи, лета, осени; человека как его важнейшей составляющей и т.д.) и нереального мира, а также всего, что создается руками человека. Для передачи понятия красоты он использует слова прыгожы, краса, прыгожа, слгчны (слгчная -«.полонизм - красивая, чудесная» [2. С. 585]), пекны, пекнасць и др. Преобладает имя существительное краса. Поэт вкладывает в это понятие следующее значение: всё, доставляющее лирическому герою эстетическое наслаждение и имеющее высокую моральную ценность.
В стихотворении «Плакала лета, зямлю паюдаючы...» поэт повествует о том, что из слез уходящего летавырастали осенние цветы («Але прыгожаю восенню яснаю // Там, дзе упалг яны, вырасталг // Кветкг асеннгя, кветкг, успаёныя // Тугаю, горам, слязгнкамг лета»
[2. С. 67]), из которых душа любовно сплетает венок {«Можа таму-то душа надарваная // Гэтак любоуна вянок з вас сплятае» [2. С. 67]). В стихотворении «Перад паводкай» М.А. Богданович пишет о красоте вольной стихии - половодья: «I красой паводкі волънай // Душу выпрастай маю!» [2. С. 73]. В стихотворении «Ператсчык» поэт рассказывает о красоте труда человека, создававшего рукописные книги: [перапісчьік] «На чыстым аркушы, прад вузеткім акном, // Прыгожа літарьі выводзщъ єн пяром...» [2. С.
88], «Ужо хутка будзе ноч, і першая гвязда // Благаславщъ канец прыгожага труда» [2. С. 88]. В стихотворении «Кніга» говорится
о живой красоте псалма: «Восъ псалъма слічная. “Як той аленъ шукае //Крынщы чыстай, так шукаю бога я”. //Як вее свежасцю яе краса жывая! // Як радасна далей спяшыцъ душа мая!» [2. С.
89]. В стихотворении «Слуцкія ткачьіхі» иллюстрируется, как для создания красивых и высокохудожественных творений - слуцких поясов - от родного дома отрывали ткачих: «Ад родных ніу, ад роднай хаты // У панскі двор дзеля красы //Яны, бяздолъныя, узяты // Ткацъ залатыя паясы» [2. С. 90]. В стихотворении «Не блшчыць у час змяркання і у глыбокай цемні ночы...» М. А. Богданович пишет
о чарующей и манящей красоте драгоценного алмаза: «Не блшчыцъ у час змяркання і у глыбокай цемні ночы // Дыямент каштоуны, // Але белым днём красою нам чаруе, вабщъ вочы //Блеск яго цудоуны» [2. С. 115]. В стихотворении «Свяча бліскучая зіяе...» поэт говорит
о живой красоте горящей свечи - прекрасной и светлой: «Свяча бліскучая зіяе, // Каб расступілася імгла; // У яе агні - краса жывая, // Яна прыгожа і святла» [2. С. 125]. В стихотворении «Санет» представлена чистая красота цветов: «Цяпер даволъна топкае багно: // Гшлъ сотні год збіраючьі, яно // Смуроднай жыжкаю узгадавала // Цвятоу раастых чыстую красу» [2. С. 138]. В стихотворении «Рандо» М. А. Богданович говорит о красоте звезд, отраженной в грязи луж: «Узор прыгожы пекных зор //Гарыцъ у цемні небасхіла; // Вада балот, стаукоу, азёр // Яго у глыб сваей адбіла. // I гімн спявае жабау хор // Красе, каторую з’явіла // Гразъ луж; напоунщъ мгла прастор, //1 устане з іх гарашчы міла // Узор» [2. С. 141]. Стихотворение «Актава» - гимн красоте природы: [зоркі] «Здароу, радзімыя! Мацней, ясней гарыце // I сэрцу аб красе прыроды гаварыце!» [2. С. 142]. В стихотворении «Тэрцыны» поэт повествует
о давней красоте поэтических произведений: «Як месяц зЫацщъ адбтым светам, - // Так вершы ззяюцъ дауняю красой!» [2. С.
143]. Стихотворение «У вёсцы» [2. С. 144-146] посвящено женской красоте; в нем поэт объясняет понятие высшей красоты (это союз девической красоты и богатства материнской души): «Хвалююцъ сэрца нам дзявочыя пастаці, //1 душы мацярэй нас могуцъ чараваці; // Вышэйшая краса — у іх злітнасці жывой! // Артысты-маляры схіляліся прад ёй...» [2. С. 144], «Красы тэй сімвалам, Мацъ-Дзева, стала ты...» [2. С. 144]. М.А. Богданович рассказывает о широкой, родной красоте девочки, успокаивающей испуганного малыша, или о чем-то более высоком, чем красота: «Я спудзіу хлопчыка; на руках і нагах // Ен, бедненъш, папоуз па трауцы ля сцяжыню, //Да няткі траплячы — так год вапмі дзяучынт. // ... // Дзяучынка к хлопчыку нагнулася і, слєзкі // Сцраючы яму, штосъ пачала казацъ, // Каб заспакощъ плач — зусім як быццам мацъ, // I саліваліся у жывы абраз ядыны // Той выгляд мацеры ды з воблікам дзяучыны
— //Дзщячым, цененъшм; і у гэты час яна, // Здавалася, была аж да краёу пауна // Якойсъ шырокаю, радзімаю красою, //1, помню, я на міг пахарашэу душою. // А можа не краса была у дзяучынцы той,
— //Дзяучынцы упэцканай і хілай, і худой, —// А штосъ вышэйшае, што Рафаэлъ вялікі // Старауся выявщъ праз маці божай лікі» [2. С. 145-146]. В стихотворном рассказе «Вераніка» [2. С. 147-152] говорится о красоте девушки Вероники, показывается ее духовный рост и достижение полной красоты: «Раяцца думкі Веранікі, — // Усёрасце душа яе //1у паунаце красы устае» [2. С. 149]. В образе Вероники поэт передает свой идеал девической красоты: «1 толъю ужо тады я угледзеу, // Што поруч, як цвяток лясны, // Узрасла у красе сваёй вясны // Дачка самотная суседзяу» [2. С. 150], «Бо бачыла адно душа, //Як ты свяжа і хараша, // Як рада ты жыццю няволъна, // Уся пад срэбнаю расой // Са йстужкай скромнай між касой» [2. С. 151]. Получив стихотворение от юноши (лирического героя произведения) с описанием его чувств, Вероника засмеялась, а затем пожалела «поэта»; в ее образе М.А. Богданович воплощает свое представление о двойной и высокой красоте; эта красота облагораживает человека, совершенствует его внутренний мир: «I мела дзеуча выгляд маці, // Калі тады ка мне яна, // Трывожнай ласкаю пауна, // Схілілася, як да дзіцяці, // Зіяючы перада мной // У новай пекнасці жывой, // У тэй, што з постаццю дзяучыны // Злівала мацеры чэрты. // О, як прыгожы-дзіУны ты, // Двайной красы аблік ядыны! » [2. С. 152], «I прад высокаю красою, // Увесъ зачараваны ёй, // Скланіуся я душой маёй, // Натхнёнай, радаснай
такою, // А у сэрцы хораша было, // Там запалглася цяпло» [2. С. 152]. Исследователи обращали значительное внимание на проблему женской красоты в творчестве М.А. Богдановича. К. Кондратенко указывала: «Самый молодой классик белорусской литературы много стихотворений посвятил женской красоте, очень ярко описал великое чувство» [6. С. 131]. О. Лойко писал: «В чем же находил поэт успокоение, силу для преодоления народного горя? В мадоннах! В красоте и доброте, в тех кристально чистых моральных силах, которые еще Возрождением были воплощены в фигурах и чертах лица мадонн» [8. С. 16]. Приведем мнение Т. Чабан: «Вершиной “Венка” ... стал образ Мадонны - вечный, глубокий и загадочный образ религии, искусства, литературы, идеал высокой красоты, постигнуть который стремились Рафаэль и Микеланджело, Данте и Петрарка, Пушкин и Достоевский.» [12. С. 511]. Все приведенные высказывания едины в одном: исследуемый белорусский поэт относился к женщине как к Мадонне, ее красота для него наполнена высоким духовным смыслом. Тема красоты воплощается и в других стихотворениях рассматриваемого автора.
Образ родного края для М.А. Богдановича очень важен; только там он мог избавиться от тоски: «Уродным краю ёсцъ крынща // Жывой вады. // Там толъкг я змагу пазбыцца // Сваей нуды» [2. С. 118]. Волей судьбы поэт был оторван от Родины (после рождения Максима его семья жила в Минске еще полгода; затем переехала в Гродно, где также находилась недолго; после смерти матери будущего поэта Богдановичи уехали в Нижний Новгород, потом -в Ярославль; летом 1911 г. М.А. Богданович посетит Виленщину, Молодечненщину, а в октябре 1916 г. он приедет в Минск и проживет в городе 5 месяцев [8. С. 9]), однако ее образ жил в его душе и был воплощен в его художественном мире. В. Микута писала: «Соприкосновение с родиной происходило через белорусские песни, сказки или легенды, услышанные Максимом от теток в Нижнем. Иногда появлялся образ родного края со страниц “Белорусского сборника” Евдокима Романова, этнографических работ Павла Шейна, отцовской книжки “Пережитки древнего миросозерцания у белорусов” или произведений Яна Чечота и Франтишка Богушевича. В душе жило воспоминание о Беларуси (как и о матери) со времени детства в Гродно и Вязье. Это воспоминание, которое свойственно душе поэтичной, с богатым образным представлением» [11. С. 28]. Образы, связанные с Родиной (родной природы, людей и т.д.), под-
держивали поэта, помогали ему в трудные минуты жизни. А. К. Кабакович указывала: «Самоотверженную любовь к родине он лелеял в своем сердце как важнейшую из духовных ценностей вдали “ад родных ніу, ад роднай хаты”; и она стала тем источником, из которого он черпал силы для гражданского подвига» [5. С. 32]. Образ природы представлен в следующих стихотворениях: «Вы, хто любіце натрапіць...» [2. С. 51], «У зачарованым царстве» [2. С. 52], «Возера («Стаяу калісь тут бор стары.»)» [2. С. 53], «Над возерам» [2. С. 54], «Вадзянік» [2. С. 55], «Змяшы цар» [2. С. 56], «Бура» [2. С. 57], «У небе - ля хмары грымотнай - празрыстая, лёгкая хмара.» [2. С. 58], «Возера («У чарцы цёмнай і глыбокай.»)» [2. С. 59], «Прывет табе, жыццё на волі!» [2. С. 60], «Блшчыць у небе зор пасеу.» [2. С. 61], «Цёплы вечар, ціхі вецер, свежы стог.» [2. С. 62], «Добрай ночы, зара-зараніца!» [2. С. 63], «Ціха па мяккай траве.» [2. С. 64], «Вечар на захадзе у попеле тушыць.» [2. С. 65], «Самнамбул» [2. С. 66], «Плакала лета, зямлю паюдаючы.» [2. С. 67], «Зімовая дарога» [2. С. 71], «Зімой» [2. С. 72] и др. Он реализуется с помощью следующих слов: краска, свежы, сумны, маркотны, лясун, пачынацъ, няголасна, грацъ, сум, тонкастволъны, сасна, звінещ, пацямнецъ, рака, мацней, колас, шаптацъ, вецярок, зіяцъ-дрыжацъ, лазняк, халодны, раса, возера, стаяцъ, бор, стары, дауно, цёмны, глыбшя, сонца, ціха, скаціцца, горка, месяц, белы, заплаканы, свяцщъ, аглядацъ, бахматы, зорка, русалка, ноч, плыцъ, зямля, сеяцъ, вадзянік, сівавут, згорблены, ціна, грэцца, спацъ, дно, трава, жоуты, пясок, вада, бераг, асока, лаза, зялёны, жаліцца-шумецъ, хваля, каціцца, бяжацъ, далёка, сон, адвечны, змяты, цар, цёмны, неба, харавод, стяваты, залаты, серп, падзямелъны, норка, зімовы, цёплы, вырай, цягнуцца-паузці, поле, лес, дарожка, йстужка, рушыцца, пушча, зіхацещ, карона, блеск, адліващ, луска и др. Очевидно, что образ природы у поэта многогранный и полисемантичный: это окружающий человека мир, а также фантастический мир, тесно с ним соприкасающийся.
Красота природы (дубов, неба, гор, поля, солнца, ветра, воды, звезд и др.) описывается в стихотворении «Прывет табе, жыццё на волі!»: «Прывет табе, жыццё на волі! // Над галавой — дубоу павецъ, // Віднеющ неба, горы, поле // Праз лісцяу сецъ. // Лахмоцці ценяу на палянах, // Схаваушы золата, ляжацъ; //Яго слаі з-пад дзір парваных // Аж зіхацяцъ. // А к ночы свой чырвоны веер // У небе сонца развярне, //I разварушаны ім вецер // У далъ памкне. // Калі
жа пабляднее золак //I цёмнай зробгцца вада, // Заззяе серабром гголак // Зор грамада. // I роуна мглымг зрабгцца // Здалеюцъ яркг блеск г ценъ, // Той дзенъ, што мае нарадзгцца, //1знгкшы дзенъ» [2. С. 60]. Красота природы воздействует на душу человека и делает ее чуткой, способной видеть проявления другого мира: «Бачу я, з прыродай злгушыся душой, //Як дрыжацъ ад ветру зоркг нада мной, // Чую у цшы, як расце трава» [2. С. 62]; освобождает душевный мир человека: «Дык разлгйся жа раздолъна // У чыстым полг г гаю //1 красой паводю волънай // Душу выпрастай маю!» [2. С. 73]; заставляет человека избавиться от тревог земной жизни: «Падымг угару сваё вока, //1 ты будзеш гзноу, як дзгця, //1 адыйдуцъ-адлынуцъ далёка // Усе трывогг зямнога жыцця» [2. С. 74]; помогает ткачихе забыть чужой персидский узор и ткать родной василек: «Дзе блгшча збожжа у яснай далг, // Сгнеюцъ мгла ваалъю, //Халодным срэбрам ззяюцъ хвалг // Мгж гор лгючайся ракг; // Цямнее край зубчаты бора... // I тчэ, забыушыся, рука, // Замгж персгдскага узора, // Цвятокрадзгмы васглъка» [2. С. 90] и т.д.
Тема поэзии занимает значительное место в творчестве М.А. Богдановича. Для поэта не только само художественное произведение имеет эстетическое значение, по его мнению, в поэзии ценны как образные, так и лингвистические средства: «Однако благодаря художественным средствам (метафоре, звукописи) и сам язык, поэтическое слово непосредственно воспринимается как эстетическая ценность» [5. С. 11]. Для поэта в стихотворных произведениях важно следующее: «Эстетическая ценность поэтических произведений проявляется как в силе их эмоционального воздействия на читателя, так и в идейном содержании» [5. С. 21]. Е.А. Городницкий писал о М.А. Богдановиче как о теоретике искусства: «В художественных произведениях Богдановича не только отдельные мысли высказывались, но и излагалась целостная концепция искусства. Стержнем ее была идея о сублимационных свойствах художественного творчества, о способности художественного произведения вбирать в себя душевное горение, мир чувств автора» [4. С. 93]. Т. Чабан указывает на индивидуальноавторский аспект проблемы взаимоотношений М.А. Богдановича и искусства: «И еще одну важную проблему ставит М. Богданович -проблему национальной отличительности искусства, без которой произведения будут не “жывой красой”, а только холодной, мертвой копией “персвдскага узора” (стихотворение “Слуцкие ткачихи”).
Богдановичевский “цвяток радз1мы васшька” стал символом национальной отличительности белорусского искусства» [12. С. 493]. Таким образом, темы поэзии и искусства у исследуемого автора выражают не только общехудожественный, но и национальнокультурный аспекты его творчества.
Указанные темы разработаны М.А. Богдановичем в следующих стихотворениях: «Маёвая песня» [2. С. 75-76], «Сэрца ные, сэрца крощца ад болю...» [2. С. 84], «Уступ» (к циклу «Места») [2. С. 95], «Каганцу» [2. С. 105], «Кшь вечны плач свой аб старонцы!» [2. С. 110], «Ой, чаму я стау паэтам...» [2. С. 117], «Бледны, хшы, усё ж люблю я.» [2. С. 120], «Дзе вы, лясоу, палёу цвяты?» [2. С. 123], «Песняру» [2. С. 126], «Вы кажаце мне, што душа у паэта...» [2. С. 129] и др. Эти темы воплощены при помощи следующих слов: маёвы, песня, лгцца, хваля, цгхг, ясны, ггмн, вясна, сэрца, напявацъ, навявацъ, давацъ, думацъ, зык, ляцецъ, дрыжацъ, звгнецъ, рвацца, пачуцъ, паэт, ныцъ, болъ, пакгнуцъ, нуда, нямы, звонкг, салаугны, вылгцъ, туга, вецер, буйны, кгнуцъ, развеяцъ, раздолле, убачыцъ, нядоля, грудзг, кволы, места, 1скра, жала, верш, змоукнуцъ, пясняр, затагцъ, пецъ, лёд, халодны, душа, напор, трэснуцъ, струя, згмовы, маска, твар, веяцъ, дзгуны, казка, ясны, зорка, сон, бедны, старана, цела, вянуцъ, спачыцъ, думка, розум, пачуцце, бяжацъ, кроу, жыцъ, бледны, хглы, любгцъ, мудры, кгпучы, Анакрэон, жыла, хвалявацъ, жыццё, пляскацъ, хмелъ, дар, прырода, вгнаградны, густы, цёмны, вгно, крапчэй, хмялънее, рабгцца, збудзгцъ, былы, змагчы и др. Можно заключить, что тема поэтического творчества у М.А. Богдановича тесно взаимосвязана с эмоциональной сферой внутреннего мира человека, а также с темой искусства вообще.
В стихотворении «Маёвая песня» теряется грань между песней и стихотворением: «Iлгецца хваляй песня, - //Цгхг, ясны ггмн вясне. // Цг не сэрца напявае, // Навявае яго мне? // ... // Песня рвецца г лгецца // На раздолъны, волъны свет. // Але хто яе пачуе? // Можа, толък сам паэт» [2. С. 75-76]. В стихотворении «Сэрца ные, сэрца крощца ад болю.» М.А. Богданович считает свои стихи песнями: «Я тады б у песнг звонкай, салаугнай // Вылгу тугу г на вецер буйны кгнуу, //1развеяу бы яе ён на раздоллг, // Каб не убачыцъ мне нгколг ужо нядолг» [2. С. 84]. В стихотворении «Уступ» (к циклу «Места») описывается процесс рождения стихотворения на урбанистическую тему: «Звярнуу калгсъ Пегас на вулк // З прыволъных палявых дарог, - //1 пракацгуся топат гулкг, //1 гскры сыпнулг з-пад ног. //
У грудзі кволыя запала, //Дачка каменняу, места мне. // Пачую я тэй іскри жала, — // ї верш аб месце з сэрца мкне» [2. С. 95]. В стихотворении «Каганцу» говорится о белорусском поэте Карусе Каганце (Казимире Карловиче Костровицком (1868-1918)); в нем поэт называется песняром, его стихи - песнями; рвутся песни из души: «Змоук пясняр, затаіу свае песні, // Ен іх болей ужо не пяе. // Але рвуцца яны, і калкъ на прадвесні // Лёд халодны у душы пад напорам іх трэсне, //I струёй лынуцъ вершы з яе» [2. С. 105]. В стихотворении «Ой, чаму я стау паэтам...» М.А. Богданович размышляет о выборе своего творческого пути: «Ой, чаму я стау паэтам // У нашай беднай старане? //Грудзі ныюцъ, цела вяне, // А спачыцъ не можна мне: // Думкі з розуму ліюцца, // Пачуццё з душы бяжыцъ... //Мо за імі кроу палыне, //Iтады ужо досі жыцъ!» [2. С. 117]. Стихи становятся, как дивная сказка; делаются ясными, как сны звезд, когда приближается весна (стихотворение «Кінь вечны плач свой аб старонцы!»): «Япадяе зімоваймаскай — //Пад снегам — бачу твар вясны, //I вее верш мой дзіунай казкай, //I ясны ён, як зорак сны» [2. С. 110]. В стихотворении «Бледны, хшы, усё ж люблю я.» поэт сравнивает стих древнегреческого поэта Анакреона с даром природы - виноградным вином длительной выдержки: «Верш такі
— як дар прыроды, //Вінаграднае, густое, цёмнае віно: //Дні ідущ, праходзяцъ годы, — // Але усё крапчэй, хмялънее робіцца яно» [2. С. 120]. В стихотворении «Дзе вы, лясоу, палёу цвяты?» говорится о том, что поэтическое произведение должно пробуждать чувства, иначе оно не сможет на что-либо воздействовать: «Дзе вы, лясоу, палёу цвяты? //Вас холад загубіу! // Чаму ж ён срэбныя цвяты //На гэтым шкле узрасціу? //їм, бледным, мёртвым, не збудзіщ //Былога пачуцця, // Як не змагуяго збудзіщ //Халодным вершам я» [2. С. 123]. В стихотворении «Песняру» повествуется о том, какими качествами должен обладать стих, чтобы иметь эмоциональный отклик в душах людей: «Ведай, брат малады, што у грудзях у людзей // Сэрцы цвёрдыя, быццам з камення. //Разаб’ецца аб іх слабы верш заусягды, //Не збудзіушы святога сумлення. //Трэбаз сталі кавацъ, гартавацъ гібкі верш, // Абрабіщ яго трэба з цярпеннем. //Як ударыш ты ім,
— ён, як звон, зазвініщ, // Брызнуцъ ккры з халодных каменняу» [2. С. 126]. Стихотворение «Вы кажаце мне, што душа у паэта.» содержит строки об избранности и приоритете творческой личности, создающей стихи: «Вы кажаце мне, што душа у паэта, // Калі спараджае ён дзіутія вершы, //Нябесным агнём абагрэта, //їу час
той між люду ён — першы...» [2. С. 129]. В стихотворении «Тэрцыны» М.А. Богданович говорит о том, что люди (и он сам) любят читать стихи поэтов далекого прошлого; поэтому он обращается к древним строфическим формам, а его стихи блестят давней красотой: «Мы любім час далёк успамянуцъ. // Мы сквапна цягнемся к старым паэтам, // Каб хоцъ душой у прошлым патануцъ. // Таму вярнууся я к рандо, санетам, // ї бліснуу ярка верш пануры мой: // Як месяц зіхаціщ адбтым светам, — // Так вершы ззяюцъ дауняю красой!» [2. С. 143]. В стихотворном рассказе «Вераніка» описывается процесс создания стихотворного произведения влюбленным юношей: «I — помню я — тады жа уперш // З маей душы паліуся верш. // Ен там кіпеу струёй жывою, // Праз холад мислі працякау //1 у цвёрдых формах застывау, // Як воск гарачы пад вадою, // Каторым трэба вам гадацъ, // Аб чым той вершык меу казацъ» [2. С. 150]. Данная тема реализуется и в других сочинениях рассматриваемого автора.
Во многих стихотворениях М.А. Богдановича темы красоты, природы и искусства оказываются тесно взаимосвязанными: «Чуеш гул? — Гэта сумны, маркотны лясун // Пачынае няголасна грацъ: //Пад рукамі яго, навяваючы сум, //Быццам тысячы крэпка нацягнутых струн, // Тонкастволъныя сосны звтяцъ. //Ці казацъ, ад чаго пацямнела рака, // Зашамрэлі мацней каласы //1 аб чым шэпча ім галасок вецярка, //Што зіяе-дрыжыцъ на лісцєх лазняка: //Кроплі слёз ці халоднай расы?» [2. С. 52] (стихотворение «У зачарованым царстве»). В данном поэтическом произведении перед читателем предстает озвученная картина окружающего мира, соотносящегося с миром нереальным. Мифическое существо - леший - негромко играет на своеобразных струнах (тонкоствольных соснах). Однако в данный процесс вовлекается и река, и колосья, и ветерок; а в конце концов яркая звуковая картина дополняется зрительной: на листьях лозняка сияют-дрожат капли слез или росы. Здесь темы природы, красоты природного мира и искусства сливаются воедино. В стихотворении «Маёвая песня» [2. С. 75-76] тоже имеются струны; только в них звонит дрожащими крыльями быстрый, легкий синекрылый мотылек; и от этого получается песня - тихий, ясный гимн весне, который, возможно, является стихотворением; напевает его и сердце поэта. Может быть, эти звуки производит звонкий ветер или сухой, высокий камыш; понять это не сможет никто; звуки не дают думать поэту; песню же, которая льется в раздольном, свободном мире, услышит, возможно, только сам поэт: «Па-над
белым пухам вішняу, // Бъццам сіні аганёк, // Б’ецца, уецца шпаркі, лёгю // Стякрылы матылёк. // Навакол усё паветра // У струнах сонца залатых, — //Ен дрыжачымі крыламі // Звоніщ ледзъве чутна у іх. //1 ліецца хваляй песня, — // Ціхі, ясны гімн вясне. // Ці не сэрца напявае, // Навявае яго мне? // Ці не вецер гэта звонкі // У тонкіх зёлках шапаціщ? // Або мо сухі, высок //Ля ракі чарот шумщъ? // Не паняцъ таго ніколі, //Неразведацъ, не спазнацъ: //Не даюцъ мне думацъ зыш, // Што ляцяцъ, дрыжацъ, звтяцъ. // Песня рвеццца і ліецца // На раздолъны, волъны свет. // Але хто яе пачуе? // Можа, толъю сам паэт» [2. С. 75-76] и т.д.
Исследование лингвистической объективации темы общечеловеческих ценностей в сборнике стихотворений М.А. Богдановича «Венок» показывает, что эта тема занимает очень важное место в названной книге, она пронизывает практически каждое ее стихотворение. М.А. Богданович включил в «.свой единственный сборник только те лирические стихотворения, в которых его установка на гармоничноидеальное” воплотилась в соответствующее образное устройство: интонация какой-то светло-печальной значительности того, что происходит “на небе, зямлі і на сэрцы”, обороты чисто фольклорного, песенного употребления (зара-зараніца, варуша-калыша), музыкальный распев, мелодия . спокойно-задумчивая и полная зыбких намеков на душу, на то, что в ней (“цёплы вечар, ціхі вецер, свежы стог”)» [3, с. 57-58]. Доминирует в данном сборнике тема красоты, тесно взаимосвязанная с другими. Красота - эстетическая основа художественного мира М.А. Богдановича, его главная аксиологическая категория и один из важнейших принципов творчества поэта. По мнению М.А. Богдановича, красота нужна и в душе человека, и в окружающем его мире, и в поэтических произведениях. Тогда в мир придет гармония, и он станет значительно совершеннее. Венок - это гармоничное сочетание различных составляющих - общечеловеческих ценностей.
Список литературы
1. Багдановiч, I. Паклжаны адраджэннем // Багдановiч, М. А. Поуны збор твораy: У 3 т. Мінск: Навука i тэхнжа, 1992. Т. 1. Вершы, паэмы, пераклады, наследаванш, чарнавыя наюды. С. 519-539.
List of literature
1. Bagdanovich, I. Paklikany adradzhjennem // Bagdanovich, М. А. Poyny zbor tvoray: U 3 t. Minsk: Navuka i tjehnika, 1992. Т. 1. Vershy, pajemy, peraklady, nasledavanni, charnavyja nakidy.
S. 519-539.
2. EarflaHoBiH, M. A. noyHW 36op
TBopay: y 3 t. MiHCK: HaByKa i T3XHiKa, 1992. T. 1. Bepmw, na3MW, nepaKnaflti, HacneflaBaHHi, HapHaBwa HaKiflti. 752 c.
3. Eapo3KiH, P. C. HanaBeK Hanpa^BecHi: PacKa3 npa MaKciMa EarflaHoBiHa: ,3,na ct. mK. y3pocTy; nep. 3 pyc. ro.M. Karo. MiHcK: Hap. acBeTa, 1986. 176 c.
4. TapaflHiuKi, A. A. MacTauKi cBeT 6enapycKaH niTapaTypw XX cTarofl3a; HaByK. p3fl. y. B. TmnaMeflay. MiHcK: Een. HaByKa, 2005. 206 c.
5. Ka6aKoBiH, A. K. na33ia
MaKciMa EarflaHoBiHa
(^waneKTWKa pautiaHantHara
i 3MauwaHantHara); P3fl. H.C. nepKiH, I.fl. PantKo. MiHcK: HaByKaiT3XHiKa, 1978. 136 c.
6. KaHflpaueHKa, K. yBect 3aHapaBaHw eH_ // A xauey 6w cnaTKauua 3 BaMi_ : niT.-ny6n. apT. npa MaKciMa EarflaHoBiHa / yKnafl. T. fflanaroBiH. MiHcK: MacT. niT., 2009. C. 131-135.
7. KaHflpaueHKa, K. Apacnaynt MaKciMa EarflaHoBiHa // A xauey 6w cnaTKauua3 BaMi. : niT.-ny6n. apT. npa MaKciMa EarflaHoBiHa / yKnafl. T. fflanaroBiH. MiHcK: MacT. niT., 2009. C. 18-28.
8. HoHKa, A. na3T Hapafl^aeuua He aflHoHHw // EarflaHoBiH, M.A. noyHw 36op TBopay: y 3 t. / M.A. EarflaHoBiH. MiHcK: HaByKa i T3XHiKa, 1992. T. 1. Bepmw, na3Mw, nepaKnaflw, HacneflaBaHHi,
2. Bagdanovich, M. A. Poyny zbor tvoray: U 3 t. Minsk: Navuka
i tjehnika, 1992. T. 1. Vershy, pajemy, peraklady, nasledavanni, chamavyjanakidy. 752 s.
3. Bjarozkin, R. S. Chalavek
napradvesni: Raskaz pra Maksima Bagdanovicha: Dlja st. shk.
uzrostu; Per. z rus. Ju.M. Kanje. Minsk: Nar. asveta, 1986. 176 s.
4. Garadnicki, Ja. A. Mastacki svet belaruskaj litaratury XX stagodzja; navuk. rjed. U. V. Gnilameday. Minsk: Bel. navuka, 2005. 206 s.
5. Kabakovich, A. K. Pajezija
Maksima Bagdanovicha
(Dyjalektyka racyjanal'naga i jemacyjanal'naga); Rjed. N.S. Perkin, I.D. Ral'ko. Minsk: Navuka itjehnika, 1978. 136 s.
6. Kandracenka, K. Uves'
zacharavany joj___// Ja hacey by
spatkacca z Vami_ : lit.-publ. art. pra Maksima Bagdanovicha / uklad. T. Shjeljagovich. Minsk: Mast. lit., 2009. S. 131-135.
7. Kandracenka, K. Jaraslayl' Maksima Bagdanovicha // Ja hacey by spatkacca z Vami_ : lit.-publ. art. pra Maksima Bagdanovicha / uklad. T. Shjeljagovich. Minsk: Mast. lit., 2009. S. 18-28.
8. Lojka, A. Pajet naradzhaecca
ne adnojchy // Bagdanovich, M.A. Poyny zbor tvoray: U 3 t. / M.A. Bagdanovich. Minsk: Navuka
i tjehnika, 1992. T. 1. Vershy, pajemy, peraklady, nasledavanni,
чарнавыя наюды. С. 7-49.
9. Ляшук, В. Я. Вывучэнне творчасці Максіма Багдановіча у школе: дапам. для настаунікау. Мінск: Аверсэв, 2008. 255 с.
10.Марціновіч, А. А. Свяці,
зорка, свяці: Дзецям пра Максіма Багдановіча: нарысы. Мінск:
Маст. літ., 2011. 150 с.
11.Мікута, В. «Радзімая
зямля, прыншнуу я к табе.» (Багдановіч у Вільні і
Ракуцёушчыне) // Я хацеу бы спаткацца з Вамі. : літ.-публ. арт. пра Максіма Багдановіча / уклад. Т. Шэляговіч. Мінск: Маст. літ., 2009. С. 28-37.
12. Чабан, Т. Космас «Вянка».
Лиаратурны каментарый да
«Вянка» Максіма Багдановіча // Багдановіч, М. А. Поуны збор творау: У 3 т. Мінск: Навука
і тэхніка, 1992. Т. 1. Вершы, паэмы, пераклады, наследаванні, чарнавыя накіды. С. 463-518.
charnavyjanakidy. S. 7-49.
9. Ljashuk, V. Ja. Vyvuchjenne tvorchasci Maksima Bagdanovicha y shkole: dapam. dlja nastaynikay Minsk: Aversjev, 2008. 255 s.
10. Marcinovich, A. A. Svjaci,
zorka, svjaci: Dzecjam pra
Maksima Bagdanovicha: narysy. Minsk: Mast. lit., 2011. 150 s.
11. Mikuta, V. «Radzimaja zjamlja, pryniknuy ja k tabe_» (Bagdanovich u Vil'ni i Rakucjoyshchyne) // Ja hacey by spatkacca z Vami_ : lit.-publ. art. pra Maksima Bagdanovicha / uklad. T. Shjeljagovich. Minsk: Mast. lit., 2009. S. 28-37.
12. Chaban, T. Kosmas «Vjanka». Litaraturny kamentaryj da «Vjanka» Maksima Bagdanovicha // Bagdanovich, M. A. Poyny zbor tvoray: U 3 t. Minsk: Navuka
i tjehnika, 1992. T. 1. Vershy, pajemy, peraklady, nasledavanni, charnavyjanakidy. S.463-518.
