CC BY
41
Вестник Челябинского государственного университета. 2019. № 10 (432). Филологические науки. Вып. 118. С. 137—142.
УДК 81 DOI 10.24411/1994-2796-2019-11020
ББК 81.1
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КОММУНИКАТИВНЫХ ПРОЦЕССОВ ОНЛАЙН-ИГР
Ал. А. Селютин
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
В статье исследуется проблема лингвистической безопасности в разрезе коммуникативных процессов онлайн-игр. Автор анализирует существующие определения термина, выделяет речевые особенности онлайн-игр, к которым относит анонимность, соревновательность, высокую скорость речи, столкновение интересов, значительное количество внутриигровых реалий, жаргонный дискурс и смешение двух языков. Статья демонстрирует необходимость создания особых механизмов регуляции общения в онлайн-играх для обеспечения надлежащего уровня лингвистической безопасности.
Ключевые слова: лингвистическая безопасность, жаргон, онлайн-игра, дискурс, речевая агрессия.
Эпоха диджитализации слова, известная также как новый виток в развитии коммуникации, принесла с собой не только определенные преимущества в сфере общения и сообщения, но также и породила ряд проблем, с которыми человечество сталкивается постоянно, особенно в свете интенсификации интернет-коммуникации. Массивные речевые потоки, объемные блоки информации, исчезновение традиционных коммуникативных границ и «передел» коммуникативного пространства, возникновение и успешное функционирование новых коммуникативных стратегий и тактик формируют риски, влияющие на включенность индивида в процесс повседневного общения, а также на его психическое, эмоциональное и в ряде случаев физическое состояние.
Использованный М. В. Горбаневским в 2002 году термин «лингвистическая безопасность» положил начало обсуждению ряда лингвистических проблем интернет-коммуникации и заставил общественность задуматься о последствиях неосторожного, необдуманного употребления слова [2]. Адресованная в то время представителям СМИ, лингвистическая безопасность как социальная необходимость была направлена на установление ответственности разного плана (моральной, административной, гражданской) за содержание опубликованных журналистских материалов, что в свою очередь оказало дальнейшее влияние на ме-диабезопасность. Так, например, А. А. Морозова и В. В. Антропова отмечают, что «...необходимо обучать пользователей не только нормативной, целесообразной речи, но и рассказывать об этических принципах диалогического взаимодействия в публичной сфере; формировать коммуникативный
«иммунитет» к проявлениям речевого насилия (манипуляциям, вербальной агрессии и т. д.)» [6].
За последние 17 лет термин, безусловно, расширился, приобретая иные толкования, подробный анализ которых приводит Г. Н. Трофимова. Следует отметить, что данная проблема не потеряла своей актуальности, что показывает проведенная в 2018 году конференция «Язык и речь в Интернете: личность, общество, коммуникация, культура» (организатор — Российский университет дружбы народов), в рамках которой были представлены доклады, посвященные различным аспектам лингвистической безопасности (например, Е. М. Мартынова, О. Б. Трубина, М. И. Зверева). Е. М. Мартынова, описывая лингвистическую безопасность в киберпространстве, уделяет особое внимание троллингу как виду коммуникативной агрессии и способам гармонизации общения в случае троллинг-атаки [5]. О. Б. Трубина описывает жаргонный дискурс в интернет-среде как фактор коммуникативного риска и потенциальное поле нарушения лингвистической безопасности [9]. М. И. Зверева фокусируется на традиционной для данной проблемы области — СМИ — и рассматривает использование эвфемизмов в журналистских текстах как возможно деструктивный элемент [4]. Мы наблюдаем явную тенденцию в научной мысли расширить границы использования термина: на данный момент Интернет становится тем полем, которое требует как пристального внимания исследователей-теоретиков, так и конкретных шагов практиков для обеспечения надлежащего уровня лингвистической безопасности.
Помимо уже устоявшегося термина «лингвистическая безопасность» мы также находим такие
словосочетания как «коммуникативная безопасность», предложенное Ю. В. Данюшиной [3], и «лингво-коммуникативная безопасность», используемое К. Г Тарба.
Коммуникативная безопасность, в понимании Ю. В. Данюшиной, опирается на значительную роль организационных структур (государственный аппарат, корпорация) и понимается как комплекс мер, направленных на недопущение или исключение негативных перлокутивных эффектов на разных уровнях устройства социума, включая экономику, политику, культуру и проч. Таким образом, мы видим, что данное понимание термина имеет скорее социальный, чем лингвистический характер и направлено не столько на контроль речевого потока, сколько на контроль мыслительной деятельности.
К. Г. Тарба пытается объединить лингвистическое и коммуникативное, определяя лингво-коммуникативную безопасность как трехсостав-ное явление, состоящее из следующих элементов: «1) противодействие угрозам распространения и пагубного воздействия негативной информации на реципиента (зачастую распространяемое в условиях «информационной- войны») 2) элиминация фактов манипулятивного воздействия с целью побуждения реципиента к противоправным действиям (экстремистские тексты и др.); 3) речевая агрессия (конфликтогенные тексты, высказывания, в которых содержится негативная информация, направленная на конкретного адресата, коммуникативная интенция которого — достижение определенного перлокутивного эффекта, а именно, нанесения личности оскорбления, унижения его чести и достоинства, порочения его деловой репутации, распространение заведомо ложных негативных сведений, и, как следствие, понижение личностного и социального статуса адресата)» [7].
Сам термин «лингвистическая безопасность» также достаточно неоднороден. С одной стороны, данная проблема широко рассматривается в юрис-лингвистике и лингвоконфликтологии, подкрепляется обширной практикой судебной экспертизы, что приводит к мысли о нарушениях норм языка как правонарушениях (по мнению Н. Д. Голева [1]). С другой стороны, глобализация общества и ориентация на английский язык как международный заставляют обратить внимание на судьбу русского языка как инструмента международного общения и его место в мировом сообществе. И. И. Халеева подчеркивает, что необходимость устойчивого развития русского языка во взаимодействии с другими
языками является ключевым элементом обеспечения лингвистической безопасности [10].
Вслед за Г. Н. Трофимовой мы понимаем данный термин как «состояние текста (высказывания), при котором его потенциальная конфлик-тогенность стремится к нулю и риск причинения вреда его автору, персонажу или реципиенту является минимальным» [8]. Следует обратить внимание на то, что конфликтогенный потенциал текста может нести угрозу не только получателю, но и автору, следовательно, производитель текста несет ответственность не только за благополучие адресата, но и за собственное. Описывая процесс минимизации риска, Г. Н. Трофимова выделяет ряд критериев, которым должен соответствовать лингвистически безопасный текст, при этом подобное достигается посредством использования ряда методов и принципов. К критериям исследователь относит искоренение двусмысленности высказывания, отсутствие риска при восприятии текста и соблюдение предельно допустимой концентрации вредных языковых единиц; методы включают в себя меры по предотвращению угрозы, повышение устойчивости текста к деструктивным воздействиям, создание системы защиты, создание системы ликвидации последствий деструктивных воздействий; наконец, лингвистическая безопасность должна основываться на следующих принципах: системности, деструкции, снижения опасности и ликвидации опасности.
Подобная схема обеспечения лингвистической безопасности эффективно работает при создании заранее спланированного, профессионального текста (например, в официальных СМИ или на авторитетных интернет-ресурсах). Однако способна ли подобная метода обеспечить гармонизацию общения при спонтанно развертывающемся полилоге в рамках любых коммуникативных площадок интернет-среды? В особенности нас интересуют онлайн-игры как потенциально агрессивное коммуникативное поле и возможность применить описанные Г. Н. Трофимовой механизмы к общению геймеров.
Отличительной особенностью компьютерных онлайн-игр является повышенная агрессивность общения вследствие ряда лингвистических и экстралингвистических факторов, к которым относятся: анонимность общения, соревновательность игрового процесса, столкновение интересов пользователей, высокая скорость речевого потока, значительное количество незнакомых постороннему внутриигровых реалий, наличие жаргонного дис-
курса и специфической терминологии, активное смешение двух языков (как правило, английского и пользовательского).
Анонимность общения подразумевает невозможность перенести обсуждение каких-либо игровых вопросов в режим реального времени без согласия обоих участников общения. Подобная ситуация уничтожает психологические (страх, дискомфорт, стыд) и социальные (статусность, возраст, гендер, социальное положение) барьеры, что позволяет вести диалог «на равных», а также «имитировать» речь воображаемого коммуниканта. Например, мужчина, отыгрывающий роль персонажа женского пола, может «имитировать» речь женщины в процессе общения; взрослый человек может «имитировать» речь подростка и т. д. Подобная имитация, обладающая некой утрированностью, обладает ярко выраженной способностью переходить в агрессивное состояние на основе стереоти-пизации поведенческих реакций по половому или возрастному признаку (осознанная симплификация речи, использование молодежного сленга, коммуникативные тактики капризности, упрямства, нежелания понимать, интолерантности). Отказ от анонимности противоречит условиям существования онлайн-игры, основной особенностью которой является погружение в вымышленный мир, населенный выдуманными персонажами. Таким образом, данный источник конфликтогенности не может быть устранен, действие его не может быть ослаблено.
Одним из ключевых элементов игры является состязательность, попытка получения одним игроком преимущества перед другими игроками (более развитый игровой персонаж, лучшее снаряжение, получение уникального навыка или умения, накопление большего запаса игровой валюты). Соревновательность игрового процесса заложена в самой сути игры, являясь ее чертой и целью одновременно. Попытка конкуренции может привести к столкновению интересов пользователей, которые не имеют других механизмов решения конфликтной ситуации кроме коммуникативного акта. Будучи неограниченными в выборе средств общения (за исключением регламента, навязываемого разработчиками игры), пользователи активно используют обсценную лексику, агрессивные коммуникативные стратегии, оскорбления и проч. Программный код позволяет отключить мат, который в таком случае будет показан в виде символа «*», однако при внешнем отсутствии самого слова возникает внутреннее понимание сокрыто-
го за символами; данный вид защиты рассчитан на детей и является ограничителем приобщения несовершеннолетних к данному разделу словарного состава языка. Помимо этого, творческий потенциал коммуникантов позволяет обманывать подобное ограничение, используя вместо отдельных букв всевозможные символы (например, ж@па), транслитерацию (blyat), пробелы (д у р а к), не позволяя системе среагировать на запрограммированный перечень лексем. Единственное решение данной проблемы заключается в работе модератора, специально обученного сотрудника компании, следящего за происходящим в игровом мире, в том числе и за речевыми потоками. Наказание, используемое модератором, заключается в блокировании возможности пользователя к общению сроком на определенный период времени (как правило, на 60 минут). Несмотря на внешнюю эффективность подобного решения, практически подобный механизм не позволяет существенно регламентировать общение, поскольку количество модераторов на объем речевых сообщений является недостаточным для отслеживания каждого возникающего речевого потока, а 60 минут вынужденного молчания не воспринимаются пользователями в качестве сурового наказания.
Высокая скорость речевого потока обусловлена принципом минимизации, необходимостью за короткий промежуток времени предоставить максимум информации. Для высокой скорости речевого потока характерны опечатки, отказ от знаков препинания и заглавных букв, использование аббревиатур и сокращений (часто реализуемых средствами английского языка) (wts — want to sell — хочу продать, lfp — looking for party — ищу группу). В зависимости от собеседника подобные явления могут нести угрозу: например, написание имени адресата с прописной буквы может привести к возникновению конфликтной ситуации или использование непонятной аббревиатуры может породить непонимание и последующий конфликт. Намеренный отказ от высокой скорости устно-письменной речи может быть негативно воспринят собеседником, экономящим время и не желающим долго вести диалог. Если общение ведется в общем канале, то при интенсивной смене реплик разных пользователей существует риск потерять суть диалога.
Любая игра обладает набором внутриигровых реалий, непонятных или незнакомых пользователю-новичку. Обилие топонимов, внушительный перечень наименований, незнание механики
и основ игры могут привести реципиента в замешательство при попытке обсудить что-либо с «бывалым» игроком. Понимая существующую проблему, и разработчики игры, и сами игроки создают руководства по игровому процессу, публикуют заметки на игровых сайтах и форумах, рисуют карты и сравнительные таблицы, то есть знакомят игроков с виртуальным миром.
Язык геймеров является особой системой, которую необходимо изучать не только на профессиональном, но и на любительском уровне. Внутриигровой жаргон и сложившаяся в игре терминологическая система могут стать очередными конфликтогенами в силу своей непонятности для пользователя. Решением проблемы являются мини-словари, разрабатываемые руководством игры и другими пользователями и позволяющие ознакомиться с основными лексемами, характерными для данной игры.
Смешение двух языков (английского и пользовательского) является результатом того, что на данный момент основной массив компьютерных игр является продуктом производства западной игровой индустрии, использующей английский язык как основной. Игры корейского производства также используют английский язык, ориентируясь на основного потребителя продукта — представителя Европы или Америки. Многие игроки знакомятся с игрой на западных серверах для того, чтобы в дальнейшем начать играть на российских базах с уже имеющимся игровым опытом. Наиболее часто используемые ими слова в процессе игры с англоговорящими пользователями в дальнейшем активно используются в игровом процессе в условиях совместной игры с россиянами, что негативно сказывается на взаимопонимании, если один из собеседников не знает английский язык или же считает недопустимым его чрезмерное использование в рамках русскоязычного речевого потока.
Итак, мы видим, что организация лингвистической безопасности текста в условиях спонтанного общения пользователей компьютерной онлайн-игры требует изменения критериев и методов по сравнению с традиционным, заранее подготовленным текстом. Критерии искоренения двусмысленности и соблюдения предельно допустимой концентрации вредных языковых
единиц ставятся под сомнение в силу вышеозначенных особенностей игровой коммуникации. Механизмы предотвращения угрозы и повышения устойчивости текста также не будут работать в условиях игровой среды. Именно поэтому на данный момент разработчиками игр используются в основном методы системы защиты и системы ликвидации в виде программного кода и работы модератора.
Отсутствие пенитенциарных внутриигровых и экстраигровых механизмов снижают степень ответственности (а скорее, «самоответственности») авторов текстовых сообщений, которые руководствуются традиционным для Интернета принципом свободы и равенства, а также аргументируют свое речевое поведение четким понимание разницы между виртуальностью и реальностью. Подобное приводит к необходимости повышения уровня самосознания потребителей компьютерных онлайн-игр, к воспитанию умения контролировать речь, к осознанию важных психолого-социальных процессов (независимо от места протекания действия — в виртуальности или в реальности), отраженных в коммуникативном акте. На данный момент мероприятия подобной направленности не проводятся ни разработчиками игры, ни самими игроками, несмотря на их актуальность и значимость для дальнейшего совершенствования коммуникативного поля онлайн-игр.
Таким образом, лингвистическая безопасность в процессе прохождения сюжета компьютерной игры является проблемой, не теряющей своей актуальности. Существенные различия между виртуальностью и реальностью не позволяют полностью применить механизмы нормализации и гармонизации общения, пригодные для традиционных текстов. Однако при этом разработчики онлайн-игр и сами игроки создают инструменты для полноценной интеграции пользователей в игровое сообщество и уменьшения рисков нарушения лингвистической безопасности. Важной является необходимость формирования целенаправленной политики в части воспитания сознательных пользователей компьютерных игр, стремящихся уменьшить потенциальное насыщение текстуального общения игрового процесса вредными языковыми единицами.
Список литературы
1. Голев, Н. Д. Экспертиза конфликтных текстов в современных лингвистической и юридической парадигмах / Н. Д. Голев // Теория и практика лингвистического анализа текстов СМИ в судебных экспертизах и информационных спорах. — Ч. 2. — М.: Галерия, 2002. С. 64—73.
2. Горбаневский, М. В. Будь осторожен, выбирая слово! / М. В. Горбаневский // Цена слова: Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации. — 3-е изд., испр. и доп. / Под ред. М. В. Горбаневского. — М.: Галерия, 2003. — С. 64—73.
3. Данюшина, Ю. В. Коммуникативная безопасность в государственном и деловом управлении / Ю. В. Данюшина // Язык. Словесность. Культура. — № 1. — М.: АНАЛИТИКА РОДИС, 2011. — С. 66—80.
4. Зверева, М. И. Эвфемизмы в СМИ и лингвистическая безопасность / М. И. Зверева // Язык и речь в Интернете: личность, общество, коммуникация, культура. — Т 1. — М.: РУДН. — 2018. — С. 333—339.
5. Мартынова, Е. М. Угрозы коммуникативной безопасности пользователей в киберпространстве / Е. М. Мартынова // Язык и речь в Интернете: личность, общество, коммуникация, культура. — Т. 2. М.: РУДН. — 2018. — С. 94—102.
6. Морозова, А. А. Тексты социальных сетей с точки зрения медиабезопасности: лингвоэкологический, культурно-речевой аспекты / А. А. Морозова, В. В. Антропова // Вестник Челябинского государственного университета. — Сер. Филология, искусствоведение. Выпуск 97. — Челябинск. — 2015. — № 20 (375). — С. 17—22.
7. Тарба, К. Г. Лингво-коммуникативная безопасность личности: инвектива и оскорбление / К. Г. Тарба // Научные труды КубГТУ. — № 3. — 2018. — С. 496—505.
8. Трофимова, Г. Н. Лингвистическая безопасность: к проблеме толкования / Г. Н. Трофимова // Русистика. — 2012. — № 1. — URL: https://cyberleшnka.ru/artide/n/lmgvisticheskaya-bezopasnost-k-pшЫeme-tolkovaniya (дата обращения: 23.09.2019).
9. Трубина, О. Б. Лингвистическая безопасность коммуникации в Интернет-пространстве и жаргонный дискурс / О. Б. Трубина // Язык и речь в Интернете: личность, общество, коммуникация, культура. — Т. 2. — Москва, РУДН. — 2018. С. 320—326.
10. Халеева, И. И. Лингвистическая безопасность России / И. И. Халева // Вестник Российской Академии наук. — 2006. — Т. 76. — № 2. С. 104—111.
Сведения об авторе
Селютин Александр Анатольевич — кандидат филологических наук, заведующий лабораторией «Цифровые гуманитарные исследования», доцент кафедры теоретического и прикладного языкознания историко-филологического факультета, Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2019. No. 10 (432). Philology Sciences. Iss. 118. Рp. 137—142.
LINGUISTIC SAFETY OF COMMUNICATIVE PROCESSES
IN ONLINE-GAMES
Al. A. Selyutin
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. [email protected]
The article explores the problem of linguistic safety in the context of the communicative processes of online games. The author analyzes the existing definitions of the term, identifies the speech features of online games, which include anonymity, competition, high speed of speech, clash of interests, a significant number of in-game realities, slang discourse and a mixture of two languages. The author draws the conclusion that linguistic safety in the process of going through the steps of a computer game plot is a problem that does not lose its relevance. Significant differences between virtuality and reality do not allow the full application of normalization and harmonization of communication mechanisms suitable for traditional texts. However, the
142
An. A. Cenmmm
developers of online games and the players themselves create tools for the full integration of users into the gaming community and reduce the risks of violating linguistic safety. What is important is the need to formulate a focused policy regarding the education of conscious users of computer games seeking to reduce the potential saturation of textual communication of the game process with harmful language units.
Key words: linguistic safety, jargon, online-game, discourse, speech aggression.
References
1. Golev N. D. Jekspertiza konfliktnyh tekstov v sovremennyh lingvisticheskoj i juridicheskoj paradigmah [Examination of conflict texts in modern linguistic and legal paradigms]. Teorija i praktika lingvisticheskogo analiza tekstov SMI v sudebnyh jekspertizah i informacionnyh sporah [Theory and practice of linguistic analysis of media texts in forensic examinations and information disputes], V. 2, M., 2003. (in Russ.).
2. Gorbanevskii M. V. Bud' ostorozhen, vybiraja slovo! [Be careful when choosing a word!]. Cena slova: Iz praktiki lingvisticheskih jekspertiz tekstov SMI v sudebnyh processah po zashhite chesti, dostoinstva i delovoi reputacii [Price of a word: From the practice of linguistic examinations of media texts in litigations to protect honor, dignity and business reputation, M., 2002. pp. 15-36. (in Russ.).
3. Danjushina Ju. V. Kommunikativnaja bezopasnost' v gosudarstvennom i delovom upravlenii [Communicative security in public and business administration]. Jazyk. Slovesnost'. Kul'tura [Language. Literature. The culture], M., 2011, no. 1, pp. 71-86. (in Russ.).
4. Zvereva M. I. Jevfemizmy v SMI i lingvisticheskaja bezopasnost' [Euphemisms in the media and linguistic security]. Jazyki rech' v Internete: lichnost', obshhestvo, kommunikacija, kul'tura [Language and speech on the Internet: personality, society, communication, culture, M., 2018, pp. 333-339 (in Russ.).
5. Martynova E. M. Ugrozy kommunikativnoj bezopasnosti pol'zovatelej v kiberprostranstve [Threats to the communicative security of users in cyberspace]. Jazyk i rech' v Internete: lichnost', obshhestvo, kommunikacija, kul'tura [Language and speech on the Internet: personality, society, communication, culture], M., 2018. pp. 94-102. (in Russ.).
6. Morozova A. A. Teksty social'nyh setej s tochki zrenija mediabezopasnosti: lingvojekologicheskij, kul'turno-rechevoj aspekty [Texts of social networks from the point of view of media security: linguoecologi-cal, cultural and speech aspects]. Vestnik Cheljabinskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Chelyabinsk State University], Cheljabinsk, 2015, no. 20 (375), pp. 17-22. (in Russ.).
7. Tarba K. G. Lingvo-kommunikativnaja bezopasnost' lichnosti: invektiva i oskorblenie [Linguo-commu-nicative security of personality: invective and insult]. Nauchnye trudy KubGTU [Scientific works of KubSTU], 2018, no.3, pp. 496-505.
8. Trofimova G. N. Lingvisticheskaja bezopasnost': k probleme tolkovanija [Linguistic security: to the problem of interpretation]. Rusistika [Russian Studies]. 2010, no 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n7lingvis-ticheskaya-bezopasnost-k-probleme-tolkovaniya (accessed: 23.09.2019).
9. Trubina O. B. Lingvisticheskaja bezopasnost' kommunikacii v Internet-prostranstve i zhargonnyj diskurs [Linguistic security of communication in the Internet space and jargon discourse]. Jazyk i rech' v Internete: lichnost', obshhestvo, kommunikacija, kul'tura [Language and speech on the Internet: personality, society, communication, culture], M., 2018. pp. 320-326. (in Russ.).
10. Haleeva I. I. Lingvisticheskaja bezopasnost' Rossii [Linguistic security of Russia]. Vestnik Rossijskoj Akademii nauk [Bulletin of the Russian Academy of Sciences], 2006, no. 2. pp. 104-111. (in Russ.).
