CC BY
55
У 50 пациентов с диагнозом ПВИ в сочетании с УТ папил-ломатозные элементы имели классическую клиническую картину манифестной формы ВПЧ - единичные или множественные очаги экзофитных разрастаний на коже и слизистых оболочек гениталий: теле полового члена, головке, крайней плоти, венечной борозде, уздечке, перианальной области, коже промежности. Среднее количество аногенитальных бородавок на одного пациента составило 11,04±3,34 элементов, площадь поражения -7,38±2,68 см2.
Все пациенты переносили терапию хорошо, побочных эффектов выявлено не было. Динамическое наблюдение за течением ПВИ проводили на 10, 14, 40 дни от начала терапии и через 3, 6 месяцев и 1 год после ее окончания, ПЦР-диагностику на обнаружение ВПЧ 6 и 11 типов - через 3, 6 месяцев и 1 год. Эффективность лечения УТ оценивалась по результатам микроскопического и культурального исследований через 2 недели, 1 и 3 месяца после окончания терапии.
У пациентов первой группы потребовалось не более трех процедур деструкции аногенитальных бородавок. Максимальное число процедур проводилось пациентам с локализацией папил-ломатозных элементов в перианальной области. Эпителизация раневой поверхности происходила через 9,4±0,97 дней после деструкции. На 40-й день рецидив ПВИ наблюдался у 8 человек (32%), через 3 и 6 месяцев и год - рецидив у 10 человек (40%). Рецидив УТ через 1 месяц после терапии у 7 пациентов (28%), через 3 месяца - практически у половины пациентов, у 12 человек (48%).
Следует отметить, что у пациентов второй группы до начала деструкции аппаратом «Сургитрон» у 15 человек на фоне терапии иммуномаксом наблюдалось самопроизвольное разрешение части папилломатозных элементов, площадь поражения у пациентов уменьшилась в 1,4 раза, по сравнению с исходной. На фоне деструкции аногенитальных бородавок отмечалось более раннее отторжение струпа и ускорение репаративных процессов в области раневого дефекта. Заживление раны происходило в течение 7,8±0,67 дней, что было достоверно меньше, чем у пациентов первой группы. Кроме того, даже при локализации в местах наибольшей травматизации и мацерации, число процедур деструкции не превышало двух. Клинически и лабораторно подтвержденных рецидивов ПВИ в течение первых 3 месяцев после терапии не наблюдалось ни у одного из пациентов, получавших системно иммуномакс. Через 6 месяцев и 1 год рецидивы наблюдались лишь у 3 пациентов (12%). На фоне терапии иммуномак-сом УТ до начала применения пациентами протистоцидных препаратов отмечалось уменьшение выделений и воспалительного процесса (по количеству лейкоцитов при микроскопическом исследовании) у 9 пациентов (36%). Рецидивов УТ через один месяц не наблюдалось, через 3 месяца количество рецидивов составило 20%.
Кроме того, системная терапия иммуномаксом оказала влияние и на исходно измененные показатели иммунного статуса пациентов второй группы. Так, достоверно снижалось исходно повышенное содержание КК-клеток, приходило в норму исходно повышенное число СЭ8+-Т клеток, снижался уровень циркулирующих иммунных комплексов и исходно повышенное содержание 1§Д и 1§0, что лабораторно подтверждалось уменьшением воспалительного процесса, элиминацией инфекционных антигенов, положительной динамикой клинической картины и незначительным числом рецидивов указанных инфекций в течение продолжительного периода наблюдения.
Выводы.
1. У мужчин с ПВИ гениталий наблюдается сочетание с другими ИППП в 98,2% случаев и почти в половине случаев с УТ, что приводит к хронизации инфекций, формированию стойких воспалительных изменений со стороны урогенитального тракта, рецидивированию и требует обязательного комплексного и полноценного обследования пациентов данной группы.
2. Наиболее подвержены ПВИ гениталий пациенты репродуктивного возраста (20-29 лет и 30-39 лет), имеющие большое количество половых партнеров, отягощенный анамнез в отношении ИППП, раннее начало половой жизни, низкий уровень знаний об ИППП.
3. Наиболее оптимальным для ПВИ гениталий в сочетании УТ является включение в системную комплексную терапию иммуномодулятора иммуномакса, что позволяет не только в более короткие сроки добиться клинико-лабораторного излечения,
нормализовать исходно измененные показатели иммунного статуса, но и уменьшить число рецидивов ПВИ и УТ.
Литература
1. Атауллаханов Р.И., Пичугин А.В., Шишкова НМ. и др. Клеточные механизмы иммуномодулирующего действия препарата иммуномакс. // Иммунология. 2005. № 2. С. 15-17.
2. Дмитриев Г.А., Сюч Н.И. Мочеполовой трихомониаз (клинико-лабораторное обследование и ведение пациентов). М.: Медицинская книга, 2005. 128 с.
3. Кисина В.И., Ковалык В.П., Колиева Г.Л. Критерии выбора рекомендованных и альтернативных методов лечения урогенитальных инфекций // Трудный пациент. 2005. № 2. С. 3-6.
4. Кубанов АА. Комплексная иммунологическая и молекулярная диагностика папилломавирусной инфекции у больных и определение формирования злокачественной трансформации эпителиальных тканей: автореф. дисс... докт. мед. наук. М., 2005. 44с.
5. Методические материалы по диагностике и лечению наиболее распространенных инфекций, передаваемых половым путем (ИППП), и заболеваний кожи. Протоколы ведения больных, лекарственные средства. / Под ред. А. А. Кубановой. М.: ЭКС-Пресс, 2007. 300 с.
6. Молочков В.А., Киселев В.И., Рудых И.В. и др. Папилло-мавирусная инфекция. Клиника, диагностика, лечение. Пособие для врачей. М.: «Русский врач». 2004. 44 с.
7. Перламутров Ю.Н., Соловьев АМ., Атауллаханов Р.Р. и др. Применение активатора противовирусного иммунитета в комплексной терапии рецидивирующих остроконечных кондилом // Иммунопатология, аллергология, инфектология. - 2003.-№3. С. 138-141.
8. Centers for Disease Control and Prevention. STD Guidelines, 2006. MMWR. 2006. Vol. 55. P. 97.
OPTIMISATION OF TREATMENT IN MALES WITH HUMAN PAPILLOMA VIRUS INFECTION OF THE GENITALS IN COMBINATION WITH UROGENITAL TRICHOMONIASIS
A.A. ZIKEEVA, T.P. ISAENKO, L.V. SILINA, T.V. BIBITCHEVA
"Polyclinic of RFFederal Taxation Service”, Moscow Kursk State Medical University, Chair of Skin and Venereal Diseases
The data of clinico-laboratory examination of 110 men with human papilloma virus infection (HPV) of the genitals and their social description are presented in the article. In the complex therapy we combined antiprotozoal drugs, prescribed according to standard scheme of treatment of urogenital trichomoniasis (UT), with systemic immunomo-dulator Immunomax and radio destruction by means of «Surgitron» apparatus. The data obtained revealed a positive therapeutic influence presented by shortening of clinic episodes of the disease, normalization of the immune indices and decreasing of HPV and UT relapses.
Key words: men, papilloma virus infection, urogenital trichomoniasis, immunomodulator Immunomax, antiprotozoal drugs, radiodestruction, «Surgitron».
УДК 611.428
ЛИМФОИДНЫЕ СТРУКТУРЫ ТОНКОЙ КИШКИ И БРЫЖЕЕЧНЫЕ ЛИМФАТИЧЕСКИЕ УЗЛЫ КРЫС ПРИ ОСТРОЙ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ СТРЕССОРНОЙ НАГРУЗКЕ
Е. А. ИВАНОВА, С. С. ПЕРЦОВ*, Е. В. КОПЛИК**
Острый эмоциональный стресс сопровождался увеличением выпуска китайских чернил от брюшной впадины и дальнейшего накопления частиц в брыжеечных лимфатических узлах крыс. Эти данные иллюстрируют вызванную стрессом активацию иммунного ответа в лимфоидных структурах желудочно-кишечного тракта. Наблюдаемые изменения были более явными у поведенчески-активных крыс чем в пассивных анализах. Как дифференцировано от пассивных животных, выделение стресса вызвало устранение китайских чернил в стену тощей кишки у активных крыс. Результаты предполагают, что сильное возбуждение иммунных процессов в брыжеечных лимфатических узлах активных анализов сопровождается увеличенной экскрецией китайских частиц чернил через кишечник. Мы приходим к заключению, что поведенчески активные крысы характеризованы большими адаптивными емкостями чем пассивные животные. Наши результаты исследования подтверждают важность отдельного под-
* ГУП НИИ Нормальной физиологии имени П.К. Анохина РАМН.
Кафедра анатомии человека, Московская медицинская академия имени И.М. Сеченова.
хода, чтобы изучить механизмы устойчивости организма к эмоциональному стрессу.
Ключевые слова: эмоциональный стресс; крысы; лимфоидные структуры; тонкая кишка; брыжеечные лимфатические узлы
Значение проблемы эмоционального стресса, как компонента и пускового механизма в патогенезе многих заболеваний, непрерывно возрастает. Нервно-гуморальные изменения, возникающие при стрессорных воздействиях, оказывают генерализованное влияние на организм [5,10,14]. Стресс может приводить к возникновению различных функциональных нарушений, тяжелых заболеваний и даже смерти [11,13].
Исследования С.К. Судакова [12], К.В. Судакова [11], Е.А. Юматова [13] и других авторов выявили выраженные различия индивидуальной устойчивости субъектов к развитию негативных последствий эмоционального стресса. В работах Е.В. Коплик [4] показано, что надежным прогностическим критерием устойчивости крыс к стрессу является их поведенческая активность. В частности, поведенчески активные животные прогностически более устойчивы к развитию нежелательных последствий стрессорных нагрузок по сравнению с пассивными особями.
Ответная реакция на стрессорные воздействия определяется нейроэндокринными и иммунными механизмами [3,5]. В последние годы сформировались представления о местном клеточном и гуморальном иммунитете желудочно-кишечного тракта. Его структурно-функциональной основой является лимфоидная ткань, ассоциированная со слизистыми оболочками [3,5,7,9,10]. В условиях несостоятельности иммунных механизмов лимфоидные структуры могут служить транспортным путем при распространении инфекционных агентов, или так называемом лимфогенном «метастазировании» [1,3,9]. В брюшной полости именно лимфатическая, а не кровеносная система является основным переносчиком патогенных антигенов в прилегающие органы. Болезнетворные микроорганизмы или их фрагменты при попадании в лимфоидные структуры брюшной полости проходят через регионарные лимфатические узлы. В них осуществляется иммунологический контроль - изоляция (депонирование) или уничтожение генетически чужеродных материалов [9]. Скорость, с которой происходит элиминация чужеродных веществ из полости брюшины, позволяет судить о функциональной активности лимфоидной системы и адаптационных возможностях организма.
В настоящее время накоплен обширный фактический материал, свидетельствующий о выраженных изменениях иммунной системы организма при психоэмоциональном стрессе [5,10,11,14]. Однако в доступной научной литературе мы не обнаружили сведений о действии эмоционального стресса на выведение веществ из брюшной полости в регионарные брыжеечные лимфатические узлы и стенку тонкой кишки, как косвенную характеристику иммунной функции желудочно-кишечного тракта. Особенности этого процесса у особей с разной прогностической устойчивостью к стрессорным воздействиям остаются неизвестными.
Цель исследования — изучение влияния острой эмоциональной стрессорной нагрузки на функциональное состояние лимфоидных структур тощей кишки и брыжеечных лимфатических узлов у крыс с разными параметрами поведения.
Материалы и методы исследования. Исследование проведено на 12 крысах-самцах Вистар массой 220,0±5,2 г. В постановке эксперимента руководствовались требованиями приказов № 1179 МЗ СССР (11.10.1983 г.) и № 267 МЗ РФ (19.06.2003 г.), «Правилами проведения работ с использованием экспериментальных животных» (ГУ НИИ нормальной физиологии им. П.К. Анохина РАМН, протокол №1 от 3.09.2005 г.) и «Правилами по обращению, содержанию, обезболиванию и умерщвлению экспериментальных животных» (МЗ СССР, 1977 г.; МЗ РСФСР, 1977 г.).
Индивидуально-типологические характеристики крыс определяли при их тестировании в открытом поле в течение 3 минут. Методика изучения поведения животных в открытом поле описана ранее [4]. Для вычисления индекса активности крыс сумму числа пересеченных периферических и центральных квадратов, периферических и центральных стоек, а также исследованных объектов делили на сумму латентных периодов первого движения и выхода в центр открытого поля.
В зависимости от характеристик поведения в открытом поле крысы были разделены на 2 группы: активные особи - прогностически устойчивые к стрессу (п=6); пассивные особи - прогностически предрасположенные к стрессу (п=6) [4]. Животные этих групп
различались по показателю индекса активности: пассивные крысы - 0,2-0,6; активные крысы - 4,5-6,0. В дальнейшем каждая группа была разделена на 2 подгруппы контрольных (нестрессированных) крыс и животных, подвергнутых эмоциональной стрессорной нагрузке. Каждая из четырех подгрупп состояла из 3 крыс.
В качестве модели острой эмоциональной стрессорной нагрузки использовали иммобилизацию крыс с одновременным электрокожным раздражением [4,6]. Животных помещали на 1 час в индивидуальные пластиковые пеналы длиной 16,5 см и внутренним диаметром 5,5 см. Металлические игольчатые электроды укрепляли в коже на спине крыс. Электрокожное раздражение переменным током наносили по стохастической схеме: длительность импульса - 1 мсек, напряжение - 4-6 В, частота -50 Гц. Силу раздражения подбирали индивидуально по порогу вокализации в ответ на электрическую стимуляцию. Продолжительность одного сеанса электрической стимуляции составляла 30 или 60 секунд. На протяжении 1 часа стрессорной нагрузки крысы получали 12 сеансов - 30 сек. стимуляции и 5 сеансов -60 сек стимуляции. Длительность интервалов между повторными сеансами электрической стимуляции составляла 90-180 сек. В течение этого периода контрольные (нестрессированные) крысы находились в «домашних» клетках. Крыс, подвергнутых стрес-сорной нагрузке, и животных контрольной группы декапитирова-ли сразу после окончания опытов.
Известно, что прижизненное введение раствора китайской туши сопровождается поступлением ее частиц даже в наиболее тонкие сосуды и, соответственно, обеспечивает ясность микроскопической картины [1,2,8]. Поэтому в нашей работе изучение морфофункциональных особенностей лимфоидной ткани тонкой кишки и брыжеечных лимфатических узлов проведено с использованием китайской туши. Непосредственно перед опытом растертую китайскую тушь (250 мг) растворяли в 5,0 мл 0,9% КаС1 с последующим нагреванием и фильтрованием полученного раствора. Каждой крысе внутрибрюшинно вводили 2 мл раствора китайской туши за 1 час до стрессорной нагрузки (иммобилизация с электрокожным раздражением, 1 час) или за 2 часа до дека-питации (контрольные животные).
Участки тощей кишки (длиной « 1 см) и брыжеечные лимфатические узлы (срединный узел из группы ЬутрНопоііі ]'е]ипаІез) забирали у каждой крысы сразу после декапитации и фиксировали в 10% растворе формалина. Гистологические препараты готовили по общеизвестной методике с окраской эозином [8]. Подсчет захваченных частиц туши на всей поверхности гистологического среза проводили с применением бинокулярного микроскопа МБИ-3 (окуляр 10, объектив 40). Площадь срезов измеряли с помощью сетки Стефанова (880 мкм2).
Экспериментальные данные подвергнуты статистической и аналитической обработке. Достоверность различий между группами выявляли с помощью непараметрического критерия Мапп-Whitney. В тексте и таблице представлены средние значения изучаемых параметров.
Таблица
Среднее число частиц китайской туши у крыс разных экспериментальных групп (в пересчете на 10 мм2 гистологического среза)
Группа Пассивные крысы Активные крысы
Структура контроль стресс контроль стресс
Тощая кишка 4,8 5,2 0,6 хх 3,1 * х
Брыжеечный лимфатический узел 0,2 2 9 ** 0,3 8,7 *** х
Примечание: * - р<0,05, ** - р<0,01 и *** - р<0,001 по сравнению с контрольными крысами; хр<0,05 и ххр<0,01 по сравнению с пассивными крысами.
Результаты и их обсуждение. Светооптическое исследование показало, что на фоне бледно-розовой окраски клеточных структур исследуемых органов четко определяются черные частицы китайской туши различных размеров. Частицы туши выявлены среди структур брыжеечных лимфатических узлов, в стенке тощей кишки и кишечных ворсинках, около выводных протоков желез, а также в просвете кишки.
Пути элиминации частиц китайской туши из серозных полостей у млекопитающих описаны в работах Г.Г. Аминовой [1,2]. Показано, что особую роль в резорбции веществ из указанных областей играют так называемые «лимфатические лакуны» или «стоматы» [1,2,3]. Клетки мезотелия, выстилающие серозные
полости плевры или брюшины, при дыхании и перистальтике «расходятся» - декомплексируются. При этом лимфатические капилляры, расположенные близко к мезотелию, оказываются на его поверхности и являются «входными воротами» для китайской туши. В дальнейшем частицы туши поступают в регионарные брыжеечные лимфатические узлы брюшной полости и выводятся из организма через стенку кишки или почки [2,3,7].
Наши эксперименты показали, что в брыжеечных лимфатических узлах нестрессированных крыс присутствуют единичные частицы китайской туши, число которых практически не отличается у особей с пассивным и активным типом поведения (табл., рис. 1-А,Б). Количество частиц туши в стенке тощей кишки было различным у контрольных животных с разными параметрами поведения в открытом поле (рис. 2-А,Б). У поведенчески пассивных крыс число частиц китайской туши в стенке тощей кишки было в 8 раз больше, чем у активных особей (р<0,01, табл.).
А
Б
■УЇ&І 'І ЪЩ. в
Л - . ■
'. • - # • г,,: 1 ’■
■■■ ■
- ■ $■* • '
і • ' ' , ' Ч-‘ . і ; ‘
Рис. 1. Частицы китайской туши среди клеточных структур брыжеечного лимфатического узла: (А) поведенчески активная крыса контрольной группы; (Б) поведенчески пассивная крыса контрольной группы;
(В) поведенчески активная крыса после острой эмоциональной стрессор-ной нагрузки; (Г) поведенчески пассивная крыса после острой эмоциональной стрессорной нагрузки. Увеличение 640. Окраска эозином.
А Б
ІШГЩШЯШПШШШШШШМШШШЛ Л Ч • - 4’ г' .
'* -••4, 1 ' / N '' Л
■ . \:Ш ■
•»;'- Д г -т. V
'-4? , . л
: « /■ ІШ Ж
ш
І '
Рис. 2. Частицы китайской туши среди ворсинок тощей кишки:
(А) поведенчески активная крыса контрольной группы;
(Б) поведенчески пассивная крыса контрольной группы;
(В) поведенчески активная крыса после острой эмоциональной стрессор-ной нагрузки;
(Г) поведенчески пассивная крыса после острой эмоциональной стрессор-ной нагрузки. Увеличение 640. Окраска эозином.
Острая стрессорная нагрузка у крыс приводила к выраженному усилению элиминации китайской туши из брюшной полости. Стрессорное воздействие сопровождалось увеличением коли-
чества частиц туши в брыжеечных лимфатических узлах у пассивных и, особенно, у активных животных - в 14,5 (р<0,01) и 29 раз (р<0,001) соответственно по сравнению с контрольными особями (таблица). Число частиц китайской туши в брыжеечных лимфатических узлах у стрессированных активных крыс было в 3 раза больше, чем у пассивных животных (р<0,05, рис. 1-В,Г).
После острого стрессорного воздействия у поведенчески активных крыс наблюдалось повышенное выведение китайской туши через стенку тощей кишки (рис. 2-В). Число частиц туши у животных этой группы увеличилось в 5,2 раза по сравнению с контрольными особями (р<0,05, таблица). В то же время, у пассивных крыс количество частиц китайской туши в стенке тощей кишки не изменялось после стрессорной нагрузки (рис. 2-Г).
Представленные результаты отражают особенности изменений функционального состояния брыжеечных лимфатических узлов и лимфоидных образований тощей кишки у крыс с разными индивидуально-типологическими характеристиками.
Обнаруженное в наших опытах повышение накопления частиц китайской туши в брыжеечных лимфатических узлах крыс при эмоциональном стрессорном воздействии, по-видимому, отражает активацию иммунного ответа в лимфоидных структурах желудочно-кишечного тракта на введение чужеродного вещества. Следует подчеркнуть, что указанные изменения были наиболее выражены у поведенчески активных крыс по сравнению с пассивными особями. Полученные данные согласуются с современными представлениями о роли лимфатических узлов в реализации иммунного ответа организма. Как показано в работах М.Р. Сапина [9,10], именно в лимфатических узлах может находиться до 90% антигенного материала. В регионарных брыжеечных узлах происходит избирательное увеличение числа активированных антигеном лимфоидных клеток, которые участвуют в формировании иммунологических реакций.
Наши исследования продемонстрировали, что в отличие от пассивных животных, у активных крыс острая эмоциональная стрессорная нагрузка сопровождается усилением элиминации частиц китайской туши через стенку тощей кишки. Можно предположить, что в условиях стрессорного воздействия у поведенчески активных крыс стимуляция иммунных процессов в брыжеечных лимфатических узлах приводит в дальнейшем к интенсивному выведению китайской туши через тонкую кишку. Выявленные изменения косвенно свидетельствуют о больших адаптационных возможностях активных крыс по сравнению с пассивными особями. Результаты наших экспериментов подтверждают важность индивидуального подхода при анализе механизмов устойчивости организма к развитию нежелательных последствий эмоционального стресса [4,6,11,12,13].
Работа поддержана грантом президента Российской Федерации для поддержки ведущих научных школ Российской Федерации (грант № НШ-3232.2008.4).
Литература
1. Аминова Г.Г., Морфология резорбции коллоидных растворов и взвесей из брюшной полости в лимфатические капилляры диафрагмы // Архив анатомии, гистологии, эмбриологии. 1968. № 8. С. 44-53
2. Аминова Г.Г., К вопросу о функциональной морфологии корней лимфатической системы // Архив анатомии, гистологии, эмбриологии. 1972. № 9. С. 33-41.
3. Колобов С.В., Ярема И.В., Зайратьянц О.В., Основы регионарной иммунотерапии (иммуномодулирующая терапия заболеваний органов дыхания и пищеварения) // М., ГОУ ВУНМЦ МЗ РФ, 2001. 184 с.
4. Коплик Е.В. Метод определения критерия устойчивости крыс к эмоциональному стрессу // Вестник новых медицинских технолологий. 2002. Т. 9. № 1. С. 16-18.
5. Пальцев М.А., Кветной ИМ. Руководство по нейроиммуноэндокринологии // М., «Медицина», 2006. 382 с.
6. Перцов С. С. Мелатонин в организации стрессорных реакций у крыс // Автореф. дис. докт. мед. наук. М., 2007. 48 с.
7. Рабсон А., Ройт А., Делвз П. Основы медицинской иммунологии // М., «Мир», 2006. 320 с.
8. Ромейтс Б. Микроскопическая техника // М., «Иностранная литература», 1953. 718 с.
9. Сапин М.Р., Этинген Л.Е. Иммунная система человека // М., «Медицина», 1996. 304 с.
Г
10. Сапин М.Р., Никитюк Д.Б. Иммунная система, стресс и иммунодефицит // М., АПП «Джангар». 2004. 184 с.
11. Судаков К.В., Котов А.В., Перцов С.С. Экспериментальные подходы к индивидуальной медицине: зависимость эффектов фармакологического воздействия от характера поведения животных // Вестник Уральской медицинской академической науки. 2004. № 1. С. 51-57.
12. Судаков С. К. Динамика индивидуальных сердечнососудистых реакций у кроликов в условиях острого экспериментального эмоционального стресса // Бюл. экспер. биол. мед. 1980. Т. 89. № 6. С. 662-664.
13. Юматов Е.А. Центральные нейрохимические механизмы устойчивости к эмоциональному стрессу // Дисс. докт. мед. наук. М., 1986. 411 с.
14. Jessop D.S., Richards L.J., Harbuz M.S. Effects of stress on inflammatory autoimmune disease: destructive or protective? // Stress. 2004. Vol. 7. № 4. P. 261-266.
LYMPHOID STRUCTURES OF THE SMALL INTESTINE AND MESENTERIC LYMPH NODESIN RATS DURING ACUTE EMOTIONAL STRESS
E. A. IVANOVA, S. S. PERTSOV, E. V. KOPLIK
Moscow Medical Academy after I. M. Sechenov, Chair of Human Anatomy, Institute of Normal Physiology after P. K. Anokhin,
Russian Academy of Medical Sciences
Acute emotional stress was followed by an increase in the release of Chinese ink from the abdominal cavity and further accumulation of particles in the mesenteric lymph nodes of rats. These data illustrate a stress-induced activation of the immune response in lymphoid structures of the gastrointestinal tract. The observed changes were more pronounced in behaviorally active rats than in passive specimens. As differentiated from passive animals, stress exposure promoted the elimination of Chinese ink into the wall of the jejunum in active rats. The results suggest that strong stimulation of immune processes in the mesenteric lymph nodes of active specimens is followed by the increased excretion of Chinese ink particles through the intestine. We conclude that behaviorally active rats are characterized by greater adaptive capacities than passive animals. Our findings confirm the importance of an individual approach to study the mechanisms of organism's resistance to emotional stress.
Key words: emotional stress; rats; lymphoid structures; small intestine; mesenteric lymph nodes.
УДК 615.21:301(470.45)
АНАЛИЗ ПРЕДПОЧТЕНИЙ ВРАЧЕЙ ПРИ НАЗНАЧЕНИИ НООТРОПНЫХ ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ НА ПРИМЕРЕ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ
М.А. АБАКУМОВА, И.Н. ТЮРЕНКОВ*
Проведен анализ назначений ноотропных лекарственных препаратов врачами-невропатологаим и врачами-терапевтами Волгоградской области. Представлены основные показания к назначению группы ноотропов, рассмотрена структура назначений данной фармакологической группы в зависимости от патологии, возраста, пола пациентов. Рассмотрены основные предпочтения в назначении препаратов данной группы врачами-терапевтами и невропатологами. Ключевые слова: ноотропные лекарственные препараты, врачи-терапевты, невропатологи
Современный человек живет в огромном темпе, который будет только возрастать с каждым годом в геометрической прогрессии; увеличивается и объем информации, который необходимо переработать, и нагрузка на нервную систему и головной мозг. Как следствие, возникает потребность в препаратах, которые без побочных эффектов способны помогать людям справляться с ежедневной нагрузкой [3]. Ноотропные лекарственные средства (НЛС) - лекарственные средства, обладающие активизирующим действием на церебральный метаболизм и высшие психические функции. Термин «ноотроп» был предложен C.Giurgea в середине 60 годов ХХ века и происходит от греческих слов «noos» - душа и «tropos» - направление. По определе-
* Волгоградский государственный медицинский университет, Кафедра фармакологии и биофармации ФУВ, 400131, Россия, г. Волгоград, пл. Павших борцов, 1, тел.: (8442) 97-81-80, fibfuv@mail.ru
нию Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ), к группе ноотропных препаратов относят лекарственные средства, способные оказывать прямое активирующее влияние на процессы обучения, улучшать память и умственную деятельность, а также повышать устойчивость мозга к агрессивным воздействиям. О чрезвычайной важности препаратов с ноотропным действием свидетельствуют данные о широком распространении их применения: по статистике ВОЗ, треть взрослого населения Европы и Японии принимает НЛС, и их с полным основанием можно отнести к группе жизненно важных препаратов [1].
Спектр показаний для клинического применения НЛС очень широк. Они используются при старении организма; психоорганических синдромах нейродегенеративного или сосудистого генеза (старческие деменции, в том числе болезнь Альцгеймера); при острых и хронических нарушениях мозгового кровообращения, в том числе при инсультах и энцефалопатиях; после черепномозговых травм, нейроинфекций, интоксикаций; при остром и хроническом утомлении, синдроме хронической усталости, при стрессе; при заболеваниях, вызванных длительным приемом алкоголя и наркотиков, терапией анксиолитиками, антипсихотиками и другими депрессантами центральной нервной системы; при астеническом, астено-депрессивном и депрессивном синдромах [2].
НЛС являются многочисленной группой лекарственных средств различного происхождения и химической структуры [4]. Данные средства обладают разнообразными эффектами, среди которых основными являются улучшение когнитивных функций, памяти, обучения, работоспособности. Такой спектр активности обусловливает широкую сферу применения НЛС с лечебной и профилактической целью. НЛС в основном используются для лечения больных с хронической церебральной сосудистой недостаточностью, после инсультов, а также при других неврологических заболеваниях. В определенных ситуациях НЛС применяются здоровыми людьми при необходимости увеличения концентрации, внимания, способности к запоминанию и одновременному анализу нескольких процессов [6].
Большая часть назначений ноотропов делается неврологами (50,5%) и терапевтами (27,7%) (рис. 1) [5], поэтому они явились основными целевыми группами врачей проводимого исследования.
□ Невролог шТерапевт ПХирург □ Л ОР ■ Офтальмолог □ Гинеколог ■ Другие
Рис. 1. Распределение назначений разными группами врачей препаратов группы НЛС (Комкон, ноябрь 2008)
Группа НЛС широко используется в практике врача-терапевта и невропатолога при самых разных патологических состояниях. Врачебные предпочтения назначения рецептурных и рекомендации препаратов безрецептурного отпуска оказывают существенное влияние и определяют спрос на лекарственные средства. С этой точки зрения представляется важным изучить структуру врачебных предпочтений при назначении НЛС.
В рамках исследования нами было проанализировано 2103 индивидуальных регистрационных карт амбулаторных больных с 2000-2009 гг., в которых были отражены назначения НЛС. Общее число назначений составило 7307, в том числе из них НЛС -1458. 80% больных неврологического отделения применяли НЛС (рис. 2) при острых и хронических нарушениях мозгового кровообращения, энцефалопатиях, последствиях нейроинфекций, черепно-мозговых травм и прочих видах патологии (паркинсонизм, рассеянный склероз и др.).
По результатам анализа индивидуальных карт амбулаторных больных можно сделать выводы, что НЛС назначаются при острых и хронических нарушениях мозгового кровообращения пациентам преимущественно в возрасте 60-80 лет; для лечения последствий черепно-мозговых травм, - основном, пациентам в
