CC BY
277
И.М. Советов
ЛИЧНЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ В ТЕКСТООБРАЗОВАНИИ
Этимологически слово «местоимение» означает «вместо имени» (имени существительного). Данное толкование отражает по сути роль местоимения в языке. Благодаря огромной сочетаемости местоимение может заменять множество существительных, поэтому местоимение часто встречается в текстах, хотя как класс слов местоимения немногочисленны. Кроме того, местоимения могут использоваться не только вместо существительных, но и числительных и других частей речи. С одной стороны, местоимения не объединены морфологическими категориями или синтаксическими функциями, с другой - образуют отдельный класс слов с особенными значениями.
Рассматривая особенности употребления личных местоимений в тексте и их роль в скреплении элементарных единиц текста, мы обращаемся к теории диктемной организации текста, разработанной М.Я. Блохом.
Функционируя в связном тексте, личные местоимения играют важную роль в скреплении элементарных единиц текста, которые получили название «диктема» (от лат. dico, dixi, dictum-говорю, высказываю).
В диктеме, через составляющие её предложения, выявляются четыре важнейших функционально-знаковых аспекта речи: номинация, предикация, тематизация и стилизация [3, с. 61-63].
А.И. Смирницкий считает, что вряд ли нужно подробно доказывать нелогичность и непоследовательность понимания местоимений, основывающегося лишь на этимологии термина pronoun. Таким образом, если слова this, ту относятся не к местоимениям, а к прилагательным на том основании, что они замещают не существительное, а прилагательное, то не ясно, почему слова I, me, выполняющие ту же функцию, что и существительные, следует, тем не менее, относить не к существительным, а к особому разряду слов - местоимениям. Если относить my к прилагательным и быть последовательным, то по тем же самым соображениям I должно быть отнесено к существительным.
Указание - основная функция местоимений. Местоимения только косвенно указывают на уже названный ранее предмет (Му sister works in а hospital; she is а surgeon), но они не передают
новой содержательной информации. Это общее указывающее значение представляет собой основание для объединения разнородных по морфологическим и синтаксическим свойствам местоимений в единую часть речи. Это особая часть речи, включающая слова с абстрактным, отвлеченным значением. В отличие от слов, принадлежащих к другим частям речи, местоимения не называют конкретных предметов или качеств (а hill, а boy и it, he). Поэтому значение местоимений является относительным: оно по-разному конкретизируется в разных контекстах, в определенной речевой ситуации, где уточняется, к какому именно предмету или качеству местоимение в данном случае относится, или какое слово оно замещает. Например, при употреблении местоимения I из контекста ясно, кто именно в данном случае является говорящим лицом; при употреблении this - какой предмет, признак имеется в виду.
Термин «личное местоимение» употребляется в узком или широком смысле слова. В узком понимании этим термином обозначаются лишь собственно-личные местоимения типа русских «я», «ты» и т. д., в широком понимании к личным местоимениям могут быть отнесены любые местоимения, способные изменяться по лицам или составлять ряды местоимений, различающихся друг от друга (подобно собственно-личным местоимениям) по указанию на грамматическое лицо.
Проблемы указательных и личных местоимений тесно переплетаются. Личные и указательные местоимения как правило связаны по происхождению. Личным местоимениям (в широком понимании термина), как и указательным, свойственно указание с ориентацией на говорящего (такой особенностью не обладают ни вопросительные, ни неопределенные местоимения). Личные местоимения, как и указательные, объединяются в осложненную систему типов указания на степень удаленности от говорящего. Более того, личные местоимения в данной системе распределяются более стройно, чем указательные: «сфера говорящего» более четко представлена местоимением, обозначающим "я", «сфера собеседника» более четко представлена местоимением, обозначающим "ты". Естественно, что личные местоимения характеризуются также и специфическими, только им свойственными особенностями [6, с. 140-141].
© И.М. Советов, 2009
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009
125
Личные местоимения являются ядром класса местоимений. Личные местоимения, как в именительном, так и в объектном падеже, имеют категорию числа и лица.
Первое лицо относится к говорящему или говорящему и к одному или более людей, we (обычно) обозначает говорящего совместно с другим лицом (или с группой лиц), с которым говорящий считает себя связанным. Это может быть: we = I + you; we = I + he; we = I + they.
Второе лицо относится к одному или более людям, к которым обращаются. Третье лицо относится к одному или более другим людям или вещам. В третьем лице единственного числа личные местоимения различаются по родам: мужской -He; женский - She; и безличное - it [15, р. 97].
Личные местоимения первого лица - I, we, так же как и местоимение второго лица - you косвенно замещают существительное, указывая на говорящего (I, we) или слушающего(уои). Личные местоимения первого лица замещают и указывают говорящего или слушающего.
Обобщающая заместительная функция местоимений видна из того, что любой член предложения, выраженный местоимением, в том числе и личным местоимением первого и второго лица, проецирует свое значение на некоторый класс или подкласс знаменательных слов и, обратно, сам служит проекцией общей функции данного класса или подкласса. Для личных местоимений первого и второго лица это свойство, в частности, четко выявляется на примерах конструкций с приложениями и обращениями. Ср.;
I, your commander, remain wholly ignorant about all these doings! But it's a real pleasure to see you among us, Miss Clara [2, с. 118].
Рассмотрим функционально-семантические особенности класса местоимений в английском языке. Обзор как отечественной, так и зарубежной литературы показывает, что, как только исследователь отходит от частных вопросов грамматического и лексического своеобразия или особенностей функционирования отдельных разрядов и форм местоимений и обращается к классу английских местоимений в целом, он неизбежно сталкивается с рядом проблем общеязыкового характера.
В основе разных точек зрения на место местоимений в системе частей речи лежат два принципа их выделения и внутренней классификации -семантический и синтаксический. При семанти-
ческом подходе учитывается, прежде всего общий характер семантики местоимений, проявляющийся в том, что они не называют предмета, его свойства, а указывают на них в определенных условиях речи. В соответствии с этим местоимения получают статус самостоятельной части речи. При синтаксическом подходе учитывается, прежде всего, способность местоимений выступать в функции тех или иных членов предложения, и тогда на основании отсутствия собственных, только им присущих функций местоимения распределяются в виде отдельных семантических групп среди других частей речи, выполняющих подобные синтаксические функции.
Так, Х. Глисон считает морфологически неоправданным включение Ч. Фризом некоторых местоимений в класс существительных на основании того, что они могут занимать одинаковые позиции в испытательных рамках, и видит в этом один из недостатков системы Фриза [13, р. 125126]. Хотя классификация Фриза отражает объективно присущую разряду местоимений функциональную неоднородность, критика Х. Глисона представляется справедливой. Действительно, типичная для дескриптивистов недооценка смысловой стороны неизбежно ведет к установлению границ между классами без учета их семантического единства.
Специфику местоимений М.И. Стеблин-Ка-менский видел в том, что они выделяются не только по содержанию своего лексического значения, но и по их функции в речи: местоимение не может быть употреблено иначе, как будучи конкретизированным контекстом или ситуацией.
Свойственное местоимениям особое соотношение плана содержания (лексическое значение) и плана выражения (грамматические признаки), о котором упоминал А.И. Смирницкий, выдвигается в качестве основания для противопоставления их традиционным частям речи.
О.Г. Ревзина и С.Ф. Членова, например, полагают, что при выделении таких частей речи, как существительное, следует идти от плана выражения к плану содержания, поскольку они характеризуются единством формального выражения на разных уровнях и общей диффузностью значения. В соответствии с этим семантический фактор в данном случае не является, как полагают авторы, операционным и играет подчиненную роль. Напротив, выделение местоимения (и числительного) на основании плана выражения ока-
зывается затруднительным, ибо им свойственно обратное соотношение между планами содержания и выражения: в местоимении формальная разнородность и разнооформленность компенсируется наличием ясного, четко ощущаемого значения. Поэтому семантический фактор может рассматриваться как операционный, играющий важную, если не решающую, роль [8, с. 157-158].
Перевод этого класса (класса местоимений) в подклассы на позиционном основании неизбежен: собственной позиции в модели предложения, отличной от позиции других знаменательных классов, местоимение иметь не может в силу своей заместительной природы. Но именно снижение классификационного ранга местоимения в указанном типе описания помогает снова собрать местоименные слова воедино уже в другой служебной области грамматической раскладки лексики, поскольку их объединяет заместительно-указа-тельное функциональное назначение [2, с. 111-112].
Понятие дейксиса существует в лингвистике давно. Однако в трактовке этого вопроса нет единства мнений и отсутствует единообразная классификация. В греческих грамматиках прилагательное "дейктический" (deiktikos) обозначало «указательный». В латинской грамматике термин: "demonstrativus" был выбран для перевода греческого deiktikos, а так как латинские грамматики легли в основу традиционных европейских грамматик, то, естественно, за термином сохранилось то же значение [14, р. 218].
Современные исследователи видят основную специфику дейксиса в том, что дейксис полностью зависит от акта речи и что референтная соотнесенность дейктических слов и выражений меняется с изменением автора речи и переходит от одного лица к другому. В современном языкознании основной характеристикой дейксиса выделяется его эгоцентричность. Отсчет пространства, времени и личностных взаимоотношений ведется с позиций ego. Говорящий является центром дейктического поля, его точкой отсчета, и установление личностных отношений, близости - дальности, сиюминутности или предшествования действия определяется на основании соотнесенности с актом речи, произносимым ego [5, с. 77-78].
Анафорическая структура представляет собой структуру, содержащую минимум два языковых элемента: полнозначное слово или группу слов, называемых антецедентом, и соответствующее анафорическое местоимение.
Следовательно, анафорические отношения есть чисто семантическое указание на предшествующий местоимённой форме (собственно анафора) или последующий за ней (катафора) языковой элемент, выраженный полнозначным словом, в составе высказывания.
Анафорические отношения (семантическое указание "назад" или "вперед") могут быть представлены на двух уровнях:
1) не собственно языковом, где анафорическая структура содержит два языковых элемента (антецедент + анафорическое местоимение);
2) на уровне модели описания эти отношения представлены тремя элементами: антецедентом, анафорическим местоимением + экстралингвистической реалией, необходимой для акта идентификации языковых элементов, находящихся в анафорических отношениях. Анафорическое указание осуществляется, прежде всего, формами личных местоимений (he, shе, it, they).
Личные местоимения не только идентифицируют отношение к участию в акте речи, но и сигнализируют об одушевленности и о категории лица. Специфика идентифицирующей номинации, присущая дейктическим словам, манифестируется в ряде их свойств. Так, существительное «книга» при различных употреблениях (как и всякое другое номинирующее слово) выделяет разные из существующих книг. Однако книга остается книгой и без такой идентификации, так как те признаки, на основании которых произошла номинация, всегда присутствуют в этом объекте. В отличие от слов такого рода, дейктические единицы, например местоимение I, всегда указывает на говорящего, который при прекращении акта речи теряет это свойство. Таким образом, говорящий, то есть "я", является точкой отсчета в дейкти-ческом поле (дейктическом контексте) [12, с. 113].
По мнению Р. Харвега, местоимения являются универсальным средством скрепления текста. Само определение текста выводится им из наличия в тексте местоименных заместителей. Харве-га упрекают в преувеличении роли местоимений, в ограниченности такого подхода к тексту.
Каким образом личное местоимение связывает элементарные единицы текста?
Текст как структурно-семантическое единство, отличное от простой последовательности предложений, способен оказывать определенное воздействие на входящие в его состав элементы. Об этом свидетельствует качественное своеобра-
зие функционирования языковых единиц в тексте, которое объясняется:
1. Действием интегративных или иерархических, отношений. Это отношения между частью и целым, связывающие единицы разных уровней. Интегративные отношения следует рассматривать как третий, универсальный, тип отношений наряду с парадигматическими и синтагматическими.
2. Действием категории связности, охватывающей глубинный смысл текста и его формальное выражение, или, в иной терминологии, глубинную и поверхностную структуры в их взаимодействии (макроструктуру, или глобальную структуру).
3. Приращением смысла языковых единиц. Это явление указывает на то, что, языковые единицы живут не в системе, а в тексте, который представляет собой живое бытие языка многогранного, вечно изменяющегося.
Рассмотрение референции в языке с неизбежностью обращается в исследование о местоимениях. Действительно, местоимения и вообще местоименные элементы языка это главное средство референции.
Для того чтобы понять как функционируют личные местоимения в тексте необходимо представить механизмы референции - соотнесения языковых выражений с действительностью - механизмы, позволяющие связывать речевые сообщения и их компоненты с внеязыковыми объектами, ситуациями, событиями, актами, положениями вещей в реальном мире.
Такой важный аспект знака, как отношение к обозначаемому объекту - предметная соотнесенность, признается, вообще говоря, существенным (Курилович, 1962; Бенвенист, 1974; Маслов, 1975), но обычно остается в тени.
Обобщающие работы в области лингвистической теории референции принадлежат Н.Д. Арутюновой . В противоположность лингвистике в логике референции знака издавна отводилась решающая роль. Более того, в некоторых логических концепциях смысл знака полностью сводится к его референции.
"Pronouns are the basic media of reference; nouns might better have been named propro-nouns" [16, р. 13].
Из выражений, предназначенных для конкретной референции (в предметной сфере), приводятся обычно следующие три класса:
1) дейктические местоимения (я, ты, оно, это);
2) имена собственные (Венеция, Наполеон);
3) дескрипции, т.е. выражения, включающие имя нарицательное и детерминатив - артикль или указательное местоимение, явное или подразумеваемое (этот стол, король Франции) [17, р. 184].
Если учесть, что второй из перечисленных классов, собственные имена, «занимает периферийное положение в лексике любого языка» [11], а третий содержит местоимения или местоименные элементы, то остается признать, что местоимения и есть тот класс слов, который несет на себе главный груз конкретной референции.
Однако, анализируя текст, можно видеть, что и его отдельные части, порой отстоящие друг от друга на значительном расстоянии, оказываются в той или иной степени связанными, причем средства связи не всегда совпадают с традиционными. Но даже тогда, когда для связи отдельных отрезков высказывания используются уже известные средства, они приобретают некоторые особенности, порожденные масштабностью объекта.
Для обозначения таких форм связи целесообразно использовать термин когезия (от английского cohesion - сцепление). Следовательно, коге-зия - это особые виды связи, обеспечивающие континуум, логическую последовательность, (темпоральную и/или пространственную) взаимозависимость отдельных сообщений, фактов, действий [4, с. 72].
Средства когезии в тексте можно классифицировать по разным признакам. Кроме традиционно грамматических, несущих текстообразующую функцию, их можно разделить на логические, ассоциативные, образные, композиционно-структурные, стилистические и ритмико-образующие.
К традиционно-грамматическим средствам относятся союзы и все дейктические средства (местоимения); причастные обороты. Эти средства названы традиционно-грамматическими, поскольку они уже описаны как средства связи между отдельными предложениями. Но они же служат и средствами связи между более крупными отрезками и в этом плане приобретают статус когезии.
Все категории текста переплетены и взаимообусловлены. Выделение какой-либо одной из них для целей исследования влечет за собой её обособление, в результате которого яснее выступают онтологические и парадигматические характеристики данной категории.
В связном тексте местоимения реализуют свою главную функцию - языковое указание. При
этом местоимения вступают в анафорические отношения с другими элементами предложения и текста. Таким образом, местоимения связывают отдельные части текста, а зачастую становятся центром повествования. Например, когда повествование ведется от первого лица и автор произведения является точкой отсчета, повествуя и оценивая с позиции своего ego.
Текст как структурно-семантическое единство оказывает определенное воздействие на входящие в его состав элементы.
Семантика личных местоимений претерпевает значительные изменения в тексте. Они реализуют в тексте широкую палитру семантических и стилистических значений, могут превращаться в средство полнозначного обозначения личности. Происходят изменения в характере языковой номинации в местоимении в тексте.
Местоимение характеризуется определенными особенностями, отличающими его от других единиц текста. Оно, как правило, выступает как актуальная речевая единица, соотнесенная не с классом субъектов, а с единичным субъектом-референтом. Местоимение также выступает как одно из средств выражения категорий текста, таких, как континуум, сцепление, ретроспектность, играют важную роль в развертывании информации в тексте. Личные местоимения в силу присущих им семантико-прагматических характеристик преимущественно репрезентируют тематические элементы или входят в их состав, выступая в качестве исходного пункта сообщения.
Библиографический список
1. Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М., 1974. - 448 с.
2. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. - М.: Высшая школа, 2005. - 237 с.
3. Блох М.Я. Диктема в уровневой структуре языка // Вопросы языкознания. - 2000. - №4. -С. 56-67.
4. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. - М., 1981. -133 с.
5. Зернов Б.Е. Спорные вопросы английской грамматики. - Л., 1988. - 280 с.
6. Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем. - М.: Наука, 1968. - 308 с.
7. Маслов Б.А. Проблемы лингвистического анализа связного текста. - Таллин, 1975. - 104 с.
8. Ревзина О.Г., Членова С. Ф. К вопросу о семантике местоимений // Вопросы семантики: Дискуссии на расширенном заседании филол. секции Ученого совета Ин-та Востоковедения: Тезисы докладов. - М., 1971. - С. 157-159.
9. СмирницкийА.И. Морфология английского языка. - М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1959. - 440 с.
10. Стеблин-КаменскийМ.И. Спорное в языкознании. - Л., 1974. - 142 с.
11. УфимцеваА.А. Типы словесных знаков. -М., 1974. - 206 с.
12. Якобсон Р. О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя / Отв. ред. О.Г. Ревзина. - М., 1972. - C. 95-113.
13. Gleason H.A. Theory of speech and language. - Oxford, 1965. - 519 p.
14. Lyons J. Semantics: In two volumes. -London, 1977. - 373 p.
15. QuirkR. Greenbaum Sidney, Leech Geoffrey, Svartvic Jan. A University Grammar of English. -М.: Высшая школа, 1983. - 340 p.
16. Quine W. Word and object. - Cambridge, 1960. - 294 p.
17. Searl J.R. Speech acts. - Cambridge, 1969. -203 p.
