CC BY
11
УДК 811.512.31
Р. Г. Жамсаранова
Личные имена бурят Цаганского рода с антропоосновой Саб(а)-
Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия
Аннотация. Статья посвящена анализу антропоосновы личных имен хори-бурят Цаганского рода, извлеченных из ревизских описей Хоринской Степной думы 1831 г. из дореволюционного фонда Государственного архива Забайкальского края. Корневая основа личных имен бурят Саб(а)- таких исторических антропонимов, как (Шаранохой) Сабадаев, (Сондор) Саболоков, сын Сабхо, (Домбо) Саболоков, Собанак (Заятуев), (Малан) Сабдаев, переписанных у бурят-инородцев Цаганского рода может быть связана языковым происхождением с именами тюркоязычных народов - сибирских татар, башкир, телеутов, хакасов, а также с именами собственными, зафиксированными в Древнетюркском словаре. Статья дискутирует с одним из предложенных А. Г. Митрошкиной значений имен типа Сабан и Сабадан от монгольского апеллятива сав «посуда, сосуд; бур. hаба «жбан; посуда», предлагая иную этимологическую версию для объяснения значения имен с основой Саб(а)- у бурят, а именно с сохранившимся в хакасском словаре апеллятивом сабаа II (устаревшее) «радость, отрада; забота». Сравнительно-исторический, сравнительно-сопоставительный и ономастический методы исследования личных имен тюркоязычных народов позволили отклонить гипотезу отпрозвищной природы имен типа Сабан, Сабадан в пользу зафиксированного в хакасско-русском словаре апеллятива сабаа как антропоосновы личных имен. Опираясь на типологию принципов имянаречения в антропонимии разных народов, прежде всего сибирских, полагаем, что, возможно, именно этот апеллятив является антропоосновой исторических имен типа Сабан, Сабадан, Сабадаев, Саболоков, Сабхо, Саболоков, Собанак, Сабдаев, зафиксированных в ревизиях Хоринской Степной думы.
Ключевые слова: исторические антропонимы, Цаганский род хори-бурят, ревизская опись 1831 г., тюркоязычный антропонимический субстрат, хакасский апеллятив, принцип номинации.
В рамках гранта РФФИ № 20-012-00335 А «Словарь исторической антропонимии хори-бурят».
DOI 10.25587/п7523-7306-3197^
ЖАМСАРАНОВА Раиса Гандыбаловна - д. филол. н., доцент, профессор кафедры китайского языка, руководитель НИЛ «Концептуальная систематика исчезающих и современных языков» Забайкальского государственного университета.
E-mail: rebeca_zab@mail.ru
ZHAMSARANOVA Raisa Gandybalovna - Doctor of Philology, Associate Professor, Professor of the department of the Chinese language, Head of the scientific Laboratory "Conceptual systematics of the indigenous and modern languages" of the Transbaikal State University.
R. G. Zhamsaranova
Personal names of the Buryats of the Tsagan clan with an anthropo basis Sub(a)-
Transbaikal State University, Chita, Russia
Abstract. The article is devoted to the analysis of the anthropobasis of the personal names of the Khori-Buryats of the Tsagan clan, extracted from the revision inventories of the Khorin Steppe Duma of 1831 from the pre-revolutionary fund of the State Archives of the Trans-Baikal Territory. The root basis of the personal names of the Buryats Sab (a) - such historical anthroponyms as (Sharanokhoi) Sabadaev, (Sondor) Sabolokov, son of Sabkho, (Dombo) Sabolokov, Sobanak (Zayatuev), (Malan) Sabdaev, rewritten among the Buryat-foreigners of the Tsagan clan may be associated by linguistic origin with the names of the Turkic-speaking peoples - Siberian Tatars, Bashkirs, Teleuts, Khakass, as well as with proper names recorded in the Old Turkic dictionary. The article discusses one of the meanings of names like Saban and Sabadan suggested by A. G. Mitroshkina from the Mongolian appellative sav "dishes, vessel; Bur. haba "jug; utensils", offering a different etymological version to explain the meaning of names with the base Sab (a) - among the Buryats, namely with the appellative Sabaa II (obsolete) "joy, care" preserved in the Khakass dictionary. The comparative-historical, comparative and onomastic methods of researching the personal names of the Turkic-speaking peoples made it possible to reject the hypothesis of the nickname nature of names such as Saban, Sabadan in favor of the appellative sabaa recorded in the Khakass-Russian dictionary as the anthropo basis of personal names. Based on the typology of naming principles in the anthroponymy of different peoples, primarily Siberian, we believe that, perhaps, it is this appellative that is the anthropo basis of historical names such as Saban, Sabadan, Sabadaev, Sabolokov, Sabkho, Sabolokov, Sobanak, Sabdaev, recorded in the revisions of the Khorinsk Steppe Duma.
Keywords: historical anthroponyms, Tsagan clan of the Khori-Buryats, revision inventory of 1831, Turkic-speaking anthroponymic substratum, Khakass appellative, the principle of nomination.
Within the framework of the RFBR grant No. 20-012-00335 A "Dictionary of historical anthroponymy of the Khori-Buryats".
Введение
Настоящая статья посвящена описанию антропонимии хори-бурят, извлеченной из дореволюционных фондов Государственного архива Забайкальского края, лексическое значение которой связано с проблемой наличия тюркоязычного антропонимического субстрата. Гипотеза тюркоязычного антропонимического субстрата обусловлена новейшими ономастическими изысканиями в регионе, однако антропонимия, особенно историческая или, иначе, дотибет-монгольская, специальному изучению не подвергалась.
Известно, что «с проникновением в Бурятию ламаизма в конце XVII и начале XVIII вв. в Забайкалье интенсивно стали проникать иноязычные имена, как правило, тибетского и санскритского происхождения» [1, с. 11], которые превалируют в основном у хоринских бурят.
Началом исследований монгольской антропонимии считаются 1960-е гг. Ученые И. Шуберт (1960), Ж. Крюгер (1962), Ч. Содном (1963), Б. Сумьяабаатар, Н. Жамбалсу-рэн (1970), Ж. Тумэрцэрэн (1974), Д. Энхбат (1996) осветили основные аспекты генезиса онимов монгольского языка. Они выделили древнемонгольский, ламаистский и современный пласты личных имен монголов.
Впервые имена собственные бурят описаны в работах Б. Р. Буянтуева, Ц. Б. Цы-дендамбаева и др. Определенный вклад в изучение мотивов и особенностей номинации, семантики и словообразования антропонимов внесли публикации Н. Б. Алдаровой (1976), А. Г. Митрошкиной (1976, 1981, 1987, 2007, 2013), Л. В. Шулуновой (1985), Д. Н.-Д. Жапо-вой (2004, 2005, 2019), В. В. Денисовой (2004), И. А. Ламожаповой (2004, 2016). Ранее Ц. Б. Цыдендамбаев отмечал, что имена, зафиксированные в родословных таблицах хоринских бурят, можно разделить на четыре пласта: 1) монголо-бурятские и тюркские имена; 2) бурятские и тунгусо-маньчжурские имена; 3) бурятские и тибетские имена; 4) тибетские, бурятские и русские имена [2].
Исследование регионального ономастического пространства, особенно в последние 20 лет, позволило констатировать наличие тюркоязычного онимического субстрата в топонимии, этнонимии и антропонимии, особенно исторической или дотибет-монгольской. Однако до настоящего исследования специально тюркоязычные антропонимы исторических имен личных, имеющие фиксацию в ревизских описях XVШ-XIX вв., не подвергались специальному описанию.
Антропонимическим материалом послужили ревизские описи бурят-инородцев Хоринской Степной думы, в частности, Цаганского рода хори-бурят, приписанных к думе. Цаганский / Саганский род - это один из 11 родов хори-бурят, этимология данного генонима, как, впрочем, и остальных родовых названий остается дискуссионной [2, 3]. Поэтому окончательному выяснению этноязыкового происхождения генонима будет способствовать установление языка-источника ряда антропонимов данного рода, обнаруживающее частотность и морфологическую «устойчивость».
Исследовательское внимание привлекли из выписанного свода антропонимов Цаганского рода следующие имена собственные: под № 116 Шаранохой Сабадаев (52-60); № 250 Сондор Саболоков (45-53), его сыновья: Сондуй (6-14), сын Одон (7), сын Самбил (6), сын Сабхо (4), «ево братъ Домбо Саболоков (35-47)» с пометой «в переписи 1823 года должен быть 39 лет по ошибке написан 35» (л.349 об.); «352 Собанак Заятуев (19-27), сын Данжин; № 292 Малан Сабдаев «в 1830 помер» [4, лл.340, 349 об., 352, 352 об.].
Перечисленные патронимы и антропонимы имеют корневую основу Саб(а)-, которая обнаруживается в патронимах Саба-да-ев, Сабо-лок-ов, Саб-да-ев, в антропонимах Саб-хо, Соба-нак. Квантитативно-квалификативный анализ личных имен Цаганского рода с корневой основой Саб(а)- позволяет отнести антропооснову к субстратным.
А. Г. Митрошкина в «Словаре бурятских личных имен» описывает морфологию имен Сабан (записанное в роду Шарад Хоринского ведомства, 1816 г.) и Сабадан (род hахай, улус Нуху-Нур, Баяндаевский р-он Иркутской обл.), которые, по ее мнению, имеют корневую основу Саба+н или Саба+даа+н. Антропооснову Саба- А. Г. Митрошкина возводит к монгольскому апеллятиву сав «посуда, сосуд»; бурятскому каба «жбан; посуда» [1, с. 68].
Предлагаемая А. Г. Митрошкиной этимология личного имени Сабан, Сабадан позволяет отнести эти имена к отпрозвищным именам. В этом случае Сабан от монгольского апеллятива сав «посуда, сосуд»; бурятского каба «жбан; посуда» является прозвищем, где мотивировочным признаком имени выступает внешний вид человека.
Ж. Д. Маюрова в статье «Типология монгольских и бурятских основ прозвищ» выделяет тип «Материальная культура» и «Физические отношения, параметры» внутри которых объединены микрополя «домашняя утварь» и «размер, форма, цвет», которые явились, по мнению автора, основой следующих прозвищ типа Зантуу «ведро»,
Зантахи от занта(гаар) «большеголовый» (о форме головы), ТYмпэн «таз, миска, большая чашка» [5, с. 277-278].
Добавим, что прозвищным является в бурятской речевой культуре также и апеллятивное танха «чугунный кувшин (употребляющийся при выгонке молочной водки)» или танха гузээн «раздувшийся (букв. похожий на кувшин) живот», намекающий на питейные или гастрономические пристрастия человека, имеющего огромный живот. Или апеллятивное тогоо(н) «котел», которым обзывали человека, имеющего огромные размеры (например, фамилия у бурят Тогонов).
При этом следует учитывать наличие метафорически обусловленного принципа номинации у прозвищных имен, когда такие имена «намекают» на неестественно большие размеры или формы отдельного человека. Однако полагаем, что более тщательное исследование не только лексического значения антропонима, но и концептуального значения наряду с более тщательной классификацией отпрозвищных имен, позволит выявить наиболее объективное значение исторических имен собственных.
Подобного рода значения антропонимов обусловлены желанием объяснять незнакомые имена из словарного запаса родного языка. В ономастике присутствует общеизвестный фактор межъязыковой омонимии, когда «подбираются» слова, значение которых иногда никоим образом не отвечает традиционной практике имянаречения. Весьма часто именно этот факт имеет широкое распространение и потому имеет существенное значение. В результате этого фактора в топонимике наблюдается феномен «народной этимологии», в результате которого появляются весьма причудливые толкования значения топонима. В антропонимике также появляются толкования значения имени собственного, с которыми трудно согласиться в силу наличия довольно логичных принципов имянаречения.
Заметим, что в антропонимике также действуют специфические принципы номинации, типология которых позволяет более тщательно отсеивать окказиональные соответствия в области лексического значения личных имен.
Поэтому весьма часто в ономастике возникает проблематика типологии номинативных признаков или характеристик, являющейся основой для объективного определения или установления языка-источника онима - топонима, этнонима или антропонима. Типология номинативных характеристик, отмечаемых в тюрко-монгольской практике имянаречения, позволяет обратиться к исследованиям выдающихся тюркологов, описавших систему личных имен у тюркоязычных народов.
Схожее личное имя с антропоосновой Саб(а)- выявлено в труде Баскакова «Русские фамилии тюркского происхождения» в форме Сабуров «(от имени собственного Sa-Ьиг < sabur «терпеливый» /араб./» [6, с. 41-42]. Фамилию Сабуров Баскаков относит к третьему типу русских фамилий тюркского происхождения, в основе которых лежит личное имя или собственное имя, отражающее характер отдельного человека.
Баскаков подробно описывает происхождение фамилии Сабуров как отатрибутивное личное имя, имеющее «своей основой sabur «терпеливый, выносливый». Это слово заимствовано татарами из арабского, где слово sabйr <> имеет то же значение; в татарском это слово используется также в качестве мужского собственного имени. Татарское происхождение рода Сабуровых подчеркнуто также и геральдическими признаками: стрелой, копьем и ятаганом в фамильном гербе Сабуровых» [7, с. 57]. Н. М. Карамзин пишет об именитых фамилиях эпохи господства Бориса Годунова, среди которых упомянута и фамилия Сабуров: «Сии всегдашние местничества питали взаимную ненависть между знатнейшими родами, Мстиславскими и Шуйскими, Глинскими и Трубецкими, Шереметевыми и Сабуровыми, Куракиными и Шестуновыми. Они враждовали: Борис (Годунов - Р. Ж.) господствовал!» [7, с. 1048].
В. Я. Баскаков считает, что «фамилия Сабуров происходит от выехавшего в 6838 / 1330 году к великому князю Иоанну Даниловичу из Орды князя Четы,
а по крещению названного Захарием. У него был правнук Федор Иванов сын Сабур, коего потомки Сабуровы служили Российскому престолу...» [6, с. 56]. Далее В. Я. Баскаков указывает, что упомянутый князь Чета, выехавший из Орды на службу к Ивану Калите (1328-1340), был общим предком как для рода Сабуровых, так и для рода Годуновых, один из которых - Борис - царствовал в 1598-1605 гг.
Ф. Х. Гильфанова в своей работе «Антропонимия сибирских татар в этнолингвистическом аспекте (на материале русских архивных документов XIX - XX вв.)» антропоним Сабыр «терпеливый» наряду с другими именами типа Ацык 'открытый', Бакыр 'медь', Балта 'топор', Буляк/Пуляк 'подарок' Егет 'парень', 'джигит', Кече 'младший', Кочек 'щенок', Кучкар 'баран-производитель', Кубяк (древ .булг.) 'собака', Кунак 'гость', Тимер 'железо', Урман 'лес', Урак 'серп' и др. относит к разряду простых непроизводных антропонимов [8]. Ф. Х. Гильфанова отмечает, что «основа антропонимикона тобольских и тюменских татар по своим специфическим чертам содержит лексические единицы древнетюркского языка, о чем свидетельствуют древнетюркские антропонимы» [8, с. 39]. Не исключено, что и в историческом антропонимиконе хори-бурят «остались» реликты древнетюркского языка в виде личных имен бурят.
В словаре башкирских имен Т. Кусимовой находим имена с антропоосновой Саб(а)-, которые, по мнению автора, могли быть образованы от следующих лексем: Сабай /баш./ < от слова сабан «плуг; пахота; весенний сев»; Сабанай /баш./ < сабан «плуг, пахота; весенний сев»; «родился во время посева»; Сабир /ар./ < «терпеливый, выносливый, стойкий»; Сабирьян /ар., перс./ < сабир «терпение + ян душа»; «терпеливый человек»; Сабит /ар./ < «твердый, стойкий, непоколебимый; постоянный»; Сабур /ар./ < «терпеливый, стойкий» [9, с. 72], подтверждая тем самым арабское начало имен Сабир / Сабирьян / Сабур.
В Древнетюркском словаре с основой Sab- < Саб- зафиксированы имена собственные Sabl' buga, Sabin satl', Sabi'g basar [10, с. 479]. Также помимо апеллятивов sabur «терпение», sabit «твердый, стойкий, непоколебимый; неподвижный», от которых, вероятно, образованы имена типа Sabutu и Sabur, имеются и лексема sabir : sabir qil «терпеть, проявлять терпение», т. е. быть сдержанным (терпеливым), от которых и истолковываются многие имена личные у мусульманских народов с антропоосновой Sab- < Саб-.
Сравнительно-сопоставительный анализ позволил сопоставить антропооснову Саб(а)- с личными именами телеутов Сабан и Собак, которые были собраны посредством опроса пожилых телеутов Д. А. Функом в конце 1980-х гг. в числе 208 мужских и 41 женского имени, которые автор относит к традиционному именнику тюркоязычных телеутов. Из имен эпических персонажей упомянуто личное имя Кан-Сабак [11, с. 11], которое наряду с другими, в составе которых имеется титулярное Кан-, отнесено исследователем к группе антропонимов, объединенных под названием «Термины из области "социальной культуры"» [11, с. 10]. Среди личных имен, отнесенных Д. А. Функом к именам персонажей шорских эпических сказаний, упомянуто имя Алтын-Сабак, вторая часть которого - Саб(а)-к - это имя шорское. Автор отмечает, что все имена шорских эпических героев являются двусоставными [11, с. 9].
Результаты исследований и их обсуждение
В хакасско-русском словаре с пометой «устаревшее» записана лексема сабаа II уст. «радость, отрада; забота» [12, с. 420], которую, на наш взгляд, предпочтительно в плане лексического значения связать с личными именами шорских эпонимов Алтын-Сабак, Кан-Сабак, с историческими именами телеутов Сабан и Собак, а также, возможно, и с личными именами инородцев-бурят Саганского рода Сабадаев, Саболоков, Сабдаев, антропонимами Сабхо и Собанак.
На вероятность этого этимологического значения исторических антропонимов сибирских народов в качестве более объективной версии как в плане номинативной практики имянаречения, так и ареально указывают следующие доводы. Во-первых, новорожденного ребенка в семье действительно могли назвать Сабаа + н от сабаа «радость, отрада», не исключая при этом, естественно, вторичность номинативности для искусственного формирования отпрозвищной природы имени.
Однако вторичная номинация имени личного как отпрозвищного имени в плане условного «совпадения» имен с апеллятивами типа монгольского сав «посуда, сосуд» или бурятского каба «жбан; посуда», хакасского саба «палка для битья шерсти», якобы от которых и образованы имена с основой Саб(а)- вносит некоторую путаницу в типологию принципов имянаречения. Л. В. Шулунова вслед за А. В. Суперанской выделяет «две функции ономастического уровня языка: I) делимитативную (различительно-выделительную) и 2) дескриптивную (оценочно-характеристическую, или описательную)» [13, с. 57]. Согласно проведенному ею анализу отпрозвищных имен отдельного поселения почти «всем прозвищам свойственна делимитативная функция, тогда как дескриптивной функцией обладают прозвища отапеллятивного образования» [13, с. 59; 14].
Специальное изучение семантических вариаций мотивировки значения имен с антропоосновой Саб(а)-, которые поясняются от апеллятивов, номинирующих, к примеру посуду или жбан, палочку для выбивания шерсти, позволяет усомниться в объективности предложенных значений имен. По причине невозможности определения описательной функции прозвища предлагаемые значения имен с основой Саб(а)-функционально как отпрозвищные имена личные несостоятельны по причине низкого индекса семантической маркировки онима вообще. Кстати, попутно отметим наличие в бурятском языке подобного хакасскому апеллятиву саба «палка для битья шерсти» слова кабаа «1) шерстобитная палочка, прутик; нооко кабаагаар сохихо «бить шерсть палочками»; 2) палка [14, с. 660], что свидетельствует о древних тюрко-монгольских языковых контактах в области скотоводческой и иной лексики материальной культуры.
Дополнительно нельзя упускать из виду и такой факт, как наличие т. н. «охранных» имен с функцией оберега ребенка с таким именем от сглаза или воздействия зловредных духов, например. Возможно пояснить выбор значений личных имен с основой Саб(а)- отапеллятивного происхождения функциональной значимостью охранного имени. Однако известно, что т. н. охранные имена часто имеют отрицательно маркированную семантику, часто с пейоративной коннотацией, тогда как лексика, номинирующая посуду, жбан или палочку для выбивания шерсти, таковой не является.
Полагаем, что личные имена с антропоосновой Саб(а)- хори-бурят Саганского рода функционировали как онимические реликты, оставшиеся в качестве древнего тюркоязычного субстрата.
К тому же исследование субстратной топонимии Восточного Забайкалья показало наличие плотного, имеющего хорошую сохранность в плане морфологии тюркоязычного субстрата. К примеру, распространены этнотопонимы с основой теле- как самоназвания телеутов (сс. Верхний Теленгуй, Нижний Теленгуй, Теленгуй, оз. Телемба и т. д.), кижи- (с. Кижинга, д. Кижа и пр.) - основных этнонимов тюркоязычных племен эпохи средних веков в истории Сибири.
Данный факт дает основание говорить о субстратной природе исторической дотибет-монгольской в основном антропонимии хори-бурят и как тюркоязычной. Тогда как башкирские и татарские личные имена типа Сабир, Сабур, Сабирьян, например, этимологически восходят к арабским заимствованиям по причине мусульманского вероисповедания выходцев-татар из Золотой Орды.
Исследователь якутской антропонимии Е. Р. Николаев в работе «Якутские личные имена (лингвокультурологический аспект)» одним из базовых культурно-
концептуальных установок в практике имянаречения выделяет вслед за «культурологом Г. С. Поповой следующие базовые национальные концепты: айыы 'общее название высших существ, олицетворяющих доброе начало', 'судьба, рок, участь'; кенул 'свобода; воля'; kyh 'солнце'; тыын 'жизнь; дух'; дьыл§а 'судьба, рок, участь, доля'; ыйаах-оноруу 'судьба, рок, участь', аньыы-хара 'грех', тумус Kuhu 'лидер', ийэ сир 'мать-земля', а§а халлаан 'отец-небо', кэскил 'будущее счастье, благополучие; предназначение; судьба', три мира 'Три мира (верхний, средний, нижний)'» [15, с. 166]. Концепт айыы, который условно интерпретирован Е. Р. Николаевым как 'доброе начало; творение' как фрагмент о мире обладает общенациональными признаками. Культ айыы описан Н. А. Алексеевым как культ, связанный с двумя наиболее важными сторонами жизни якутов - «с жизнью рода и племени, со скотоводством» [16, с. 82]. Е. Р. Николаев репрезентантами данного культурного концепта представляет антропонимы, прежде всего «архаические имена Лабанха ойуун (первый шаман культа айыы), Эллэй (культурный первопредок народа саха), Айаатыыр Бе^е 'силач, гулко, протяжно ревущий (напр. о быке)', Ынахтыйбыт Эмээхсин 'старуха, имеющая много коров', Эмньик Кулун 'сосущий жеребенок', Элэмэс Ыйылас 'пегий визжащий'» [15, с. 167].
Полагаем, что концепт айыы 'общее название высших существ, олицетворяющих доброе начало', 'судьба, рок, участь', отраженный в культе айыы и связанный с «жизнью рода и племени», концептуально совпадает со значением хакасского апеллятива сабаа II уст. «радость, отрада; забота» в плане основной установки человека вообще, когда рождение ребенка приносило радость и отраду в семью вместе с естественной заботой о нем. Попутно заметим, что в традиционном именнике якутов Е. Р. Николаев не отметил наличие имен с антропоосновой Саб(а)-.
В современном именнике хори-бурят отмечены имена Баяр / Баир от апеллятива баяр I «радость, веселье» наряду с рядом производных от этого слова с положительной семантикой [14, с. 93], которые активно функционируют в качестве одних из самых распространенных мужских и даже женских имен у бурят в формах Баира, Баярма / Баирма.
В-третьих, изученные исторические имена ряда сибирских тюркоязычных народов дают основание полагать, что имеются «ошибки» в толковании значений имен. К примеру, в хакасском именнике В. Я. Бутанаева зафиксированы личные имена Сабаа (Сабаачах), Сабо (Сабочах), которые, по мнению автора, семантически можно связать с апеллятивом саба «палка для битья шерсти» [17, с. 45]. Примечательно, что данный словник хакасских имен составлен Бутанаевым на основе данных ревизских сказок по хакасским родам за 1858 г. (Государственный архив Республики Хакасия, ф. И-2) и полевых материалов, т. е. это исторические имена. Помимо этих имен В. Я. Бутанаев в словарь имен включил имена Сабис, Собах [17, с. 48] и Сыботай [17, с. 50] без предполагаемых значений данных имен.
Можно предположить, что антропоосновой данных личных исторических имен хакасов, которые выявлены В. Я. Бутанаевым в архивных документах, является именно хакасское слово сабаа II уст. «радость, отрада; забота».
В. Я. Бутанаев отмечает и другие имена с основой Саб(а) - фамилия Сабаалар - это Заварзины, имя Сабал - это русское Савелий, фамилия Сабалин образована от имени Савелий, личное имя Сабах «войлочные покрышки юрт», Сабдар означает «игреневый», Сабир от арабского «терпеливый», Сабо (Сабочах) - «палка для битья шерсти», Сабырт заимствовано из арабского «твердый, стойкий» [17, с. 44]. Среди хакасских фамилий В. Я. Бутанаев упоминает фамилии Сабакин, Сабуров и Сабыяков [18, с. 59], которые относятся к трем разным родам хакасов.
Заключение
Таким образом, очевидно частотное наличие имен с основой Саб(а)- именно у хакасов, что позволяет доказательно связать предлагаемую нами этимологию
имен с хакасским языком, к тому же и с устаревшим словом, утратившим свою функциональную значимость для современных тюркских языков. Однако при этом «сохранившимся» в виде личных имен в древнетюркском словаре, как мы упоминали выше.
Добавим, что описанные В. Я. Бутанаевым и А. Г. Митрошкиной личные имена хакасов и бурят - Сабо (Сабочах) у хакасов и Сабан и Сабадан наряду с вычлененными из ревизской описи бурят Саганского рода Сабан, Сабадан, Сабадаев, Саболоков, Сабхо, Саболоков, Собанак, Сабдаев имеют семантически положительно маркированную этимологию (характерную для антропонимии вообще), объясняемую только из лексики хакасского языка, к тому же с пометой «устаревшее» слово. Таким образом, тюркоязычный антропонимический субстрат в исторической антропонимии хори-бурят подтверждается наличием личных имен с антропоосновой Саб(а)-.
Л и т е р а т у р а
1. Митрошкина А. Г. Словарь бурятских личных имен / науч. ред. Г. С. Доржиева. - Улан-Удэ: Издательство Бурятского государственного университета, 2013. - 200 с.
2. Цыдендамбаев Ц. Б. Бурятские исторические хроники и родословные (историко-лингвисти-ческое исследование). - Улан-Удэ: Республиканская типография, 1972. - 662 с.
3. Жамсаранова Р. Г. Этнонимы и генонимы хори-бурят: лингво-историческое исследование.
- Чита: РИК ЧитГУ, 2009. - 228 с.
4. Государственный архив Забайкальского края. Фонд 284, опись 1, дело 50. «Имянной списокъ. В комиссию Восточной Сибири о составлении окладныхъ ясачных книгъ для кочевыхъ и бродячих Инородцевъ Иркутской губернии Верхнеудинского округу ведомства Хоринской степной думы Цаганского рода о кочевыхъ братскихъ инородцахъ. 7 юля дня 1831 года». - 707 л.
5. Маюрова Ж. Д. Типология монгольских и бурятских основ прозвищ // Вестник ИрГТУ. - 2013.
- № 5 (76). - С. 274-278.
6. Баскаков В. Я. Русские фамилии тюркского происхождения / Отв.ред. Э. Р. Тенишев. - М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1979. - 279 с.
7. История государства Российского / Н. М. Карамзин. - Москва: Издательство АСТ, 2018.
- 1264 с.
8. Гильфанова Ф. Х. Антропонимия сибирских татар в этнолингвистическом аспекте (на материале русских архивных документов XIX - XX вв.): автореф. дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.02.
- Казань, 2009. - 44 с.
9. Кусимова ТацЬылыу. Исемдэр донъякында. В мире имен. Баштсорт исемдэре hY^re, баштсорт 1юм рус телдэрендэ. - вфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1991. - 192 бит.
10. Древнетюркский словарь. Издательство «Наука». Ленинградское отделение. - Л., 1969. - 677 с.
11. Функ Д. А. Антропонимические модели в бытовой культуре и в эпических текстах (материалы по тюркским народам юга Западной Сибири) // Этнографическое обозрение Online. Май 2005. - URL: http://journal.iea.ras.ru/online (дата обращения 24.10.2020).
12. Хакасско-русский словарь= Хакас-орыс состж (ок. 22 000 слов) / Под общей редакцией О.В. Субраковой. - Новосибирск: Наука, 2006. - 1114 с.
13. Шулунова Л. В. Прозвища бурят улуса Куйта Аларского района Иркутской области // Бурятские антропонимы и топонимы. - Улан-Удэ, 1981. - С.54-59.
14. Бурятско-русский словарь / сост. К. М. Черемисов. - М.: Современная энциклопедия, 1973.
- 803 с.
15. Николаев Е. Р. Якутские личные имена (лингвокультурологический аспект): автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.02. - Якутск, 2018. - 28 с.
16. Алексеев Н. А. Этнография и фольклор народов Сибири / Институт филологии СО РАН. -Новосибирск: Наука, 2008. - 494 с.
17. Личные имена хакасов: [словарь]. - Абакан: Хакасское книжное издательство, 1993. - 108 с.
18. Бутанаев В. Я. Происхождение хакасских родов и фамилий. - Абакан: Хакасское книжное издательство, 1994. - 94 с.
19. Шулунова Л. В. Прозвища в антропонимии бурят. - Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 1985. - 91 с.
R e f e r e n c e s
1. Mitroshkina A. G. Slovar' buryatskih lichnyh imen / nauch. red. G. S. Dorzhieva. - Ulan-Ude: Izdatel'stvo Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta, 2013. - 200 s.
2. Cydendambaev C. B. Buryatskie istoricheskie hroniki i rodoslovnye (istoriko-lingvisticheskoe issledovanie). - Ulan-Ude: Respublikanskaya tipografiya, 1972. - 662 s.
3. Zhamsaranova R. G. Etnonimy i genonimy hori-buryat: lingvo-istoricheskoe issledovanie. - Chita: RIK ChitGU, 2009. - 228 s.
4. Gosudarstvennyj arhiv Zabajkal'skogo kraya. Fond 284, opis' 1, delo 50. «Imyannoj spisok". V komissiyu Vostochnoj Sibiri o sostavlenii okladnyh" yasachnyh knig" dlya kochevyh" i brodyachih Inorodcev" Irkutskoj gubernii Verhneudinskogo okrugu vedomstva Horinskoj stepnoj dumy Caganskogo roda o kochevyh" bratskih" inorodcah". 7 yulya dnya 1831 goda». - 707 l.
5. Mayurova Zh. D. Tipologiya mongol'skih i buryatskih osnov prozvishch // Vestnik IrGTU. - 2013. - № 5 (76). - S. 274-278.
6. Baskakov V. Ya. Russkie familii tyurkskogo proiskhozhdeniya / Otv.red. E. R. Tenishev. - M.: Nauka. Glavnaya redakciya vostochnoj literatury, 1979. - 279 s.
7. Istoriya gosudarstva Rossijskogo / N. M. Karamzin. - Moskva: Izdatel'stvo AST, 2018. - 1264 s.
8. Gil'fanova F. H. Antroponimiya sibirskih tatar v etnolingvisticheskom aspekte (na materiale russkih arhivnyh dokumentov XIX - XX vv.): avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk: 10.02.02. - Kazan', 2009. - 44 s.
9. Kusimova TaRhylyu. Isemdsr don"yahynda. V mire imen. BashKort isemdsre hY^lege, bashKort ham rus teldsrends. - 9fe: BashKortostan kitap nsshriste, 1991. - 192 bit.
10. Drevnetyurkskij slovar'. Izdatel'stvo «Nauka». Leningradskoe otdelenie. - L., 1969. - 677 s.
11. Funk D. A. Antroponimicheskie modeli v bytovoj kul'ture i v epicheskih tekstah (materialy po tyurkskim narodam yuga Zapadnoj Sibiri) // Etnograficheskoe obozrenie Online. Maj 2005. - URL: http:// journal.iea.ras.ru/online (data obrashcheniya 24.10.2020).
12. Hakassko-russkij slovar'= Hakas-orys sostik (ok. 22 000 slov) / Pod obshchej redakciej O.V. Subrakovoj. - Novosibirsk: Nauka, 2006. - 1114 s.
13. Shulunova L. V. Prozvishcha buryat ulusa Kujta Alarskogo rajona Irkutskoj oblasti // Buryatskie antroponimy i toponimy. - Ulan-Ude, 1981. - S.54-59.
14. Buryatsko-russkij slovar' / sost. K. M. Cheremisov. - M.: Sovremennaya enciklopediya, 1973. - 803 s.
15. Nikolaev E. R. Yakutskie lichnye imena (lingvokul'turologicheskij aspekt): avtoref. dis. ... kand. filol. nauk: 10.02.02. - Yakutsk, 2018. - 28 s.
16. Alekseev N. A. Etnografiya i fol'klor narodov Sibiri / Institut filologii SO RAN. - Novosibirsk: Nauka, 2008. - 494 s.
17. Lichnye imena hakasov: [slovar']. - Abakan: Hakasskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1993. - 108 s.
18. Butanaev V. Ya. Proiskhozhdenie hakasskih rodov i familij. - Abakan: Hakasskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1994. - 94 s.
19. Shulunova L. V. Prozvishcha v antroponimii buryat. - Ulan-Ude: Buryatskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1985. - 91 s.
^SHir^r
