CC BY
42ЛИЧНОСТНЫЙ СМЫСЛ РЕБЕНКА В РЕГУЛЯЦИИ ДЕТСКО-РОДИТЕЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Карпинский К.В. (Беларусь, Гродно, ГрГУ им. Я. Купалы)
karpkostia@tut.by
Аннотация. В статье обсуждается теоретико-методологический потенциал смыслового подхода при изучении феномена субъективной значимости другого человека. В рамках данного подхода ключевым предметом исследований в области психологии значимых отношений является личностный смысл человека для человека. Личностный смысл человека рассматривается как основной фактор смысловой регуляции общения, межличностного взаимодействия и совместной деятельности с ним. Объяснительные возможности заявленного подхода раскрываются на материале авторских исследований личностного смысла ребенка как регулятора репродуктивного и родительского поведения взрослого человека.
Ключевые слова: смысловой подход, смысловая регуляция, смыслообразование, личностный смысл ребенка, детско-родительские отношения.
PERSONAL MEANING OF A CHILD AS A REGULATOR OF PARENT-CHILD RELATIONS Karpinski K.V. (Belarus, Grodno,GrSU) karpkostia@tut.by
Abstract. The article discusses the theoretical and methodological potential of the personal meaning approach in the study of the phenomenon of subjective significance of another person. Within the framework of this approach, the key subject of research in the field of psychology of meaningful relationships is the personal meaning of a person for a person. The personal meaning of a person is considered as the main factor of meaning regulation of communication, interpersonal interaction and joint activity with him. The explanatory possibilities of the claimed approach are revealed on the material of the author's research of the personal meaning of the child as a regulator of the reproductive and parental behavior of an adult.
Keywords: personal meaning approach, meaning regulation, meaning-making, personal meaning of a child, child-parent relations.
Межличностное общение и взаимодействие является сложной формой произвольной активности человека, которая опосредуется смысловой регуляцией. В традициях отечественной психологии смысловая регуляция рассматривается как собственно личностный уровень психической регуляции, который обеспечивает сообразование человеческой активности с индивидуальными потребностями, ценностями, мотивами и производными от них личностными смыслами. Включенность личностно-смысловых структур и процессов в психическую регуляцию коммуникаций и интеракций, в которых участвуют люди, придает им личностную окраску и межличностный характер.
В ситуации межличностного общения и взаимодействия осмыслению (смыслообразованию) подвергаются очень многие и весьма разные условия, включая самих общающихся субъектов. Личностный смысл одного человека для другого человека выступает одним из ключевых, но до сих пор малоизученных регуляторов общения и совместной деятельности. В рамках психологических исследований, выполненных с позиций деятельностно-смыслового подхода в отечественной психологии, достаточно глубоко и полно проанализированы феномены, механизмы и закономерности смыслообразования в системе жизненных отношений «субъект-объект», где в роли объекта фигурируют разнообразные материальные и нематериальные обстоятельства,
значимо обусловливающие удовлетворение потребностей, воплощение ценностей, осуществление мотивов, достижение целей, решение задач и реализацию прочих личностных интенций субъекта. В то же время специфика смыслообразования в системе жизненных отношений «субъект-субъект», в силу которых один человек становится значимым условием практической реализации смысловых необходимостей другого человека и потому наделяется определенным личностным смыслом, пока еще слабо освещена в психологической литературе.
В русле социально-психологических исследований общения, межличностного взаимодействия и совместной деятельности давно и продуктивно изучается феномен субъективной значимости другого человека (А.А. Бодалев, В.Н. Князев, Т.К. Комарова, М.Ю. Кондратьев, А.А. Кроник, Т.И. Пашукова, А.В. Петровский, З.И. Рябикина, Е.А. Хорошилова, Н.Б. Шкопоров, Е.В. Щедрина и др.). В результате данных исследований были выявлены психологические предпосылки, проявления и последствия отношений межличностной значимости, а также зафиксирован и описан ряд уникальных социально-психологических феноменов и эффектов («значимый другой», «биографически значимый другой», «личностные вклады и персонализация», «референтность», «характерообразующие связи» и т.д.). Однако, несмотря на то, что отношения межличностной значимости в своей сущности являются отношениями взаимного смыслообразования общающихся и совместно действующих людей, а сопряженные с ними феномены и эффекты имеют смысловую природу, эвристический потенциал смыслового подхода практически не использовался в упомянутых выше исследованиях. И дело здесь даже не в том, что открытые социально-психологические феномены, механизмы и закономерности не были интерпретированы в терминах («на языке») смыслового подхода, а в том, что недостаточный учет смыслового характера отношений межличностной значимости ведет к недосмотру некоторых их важных сторон и аспектов.
В социально-психологических исследованиях значимых отношений основной акцент падает на их феноменологический аспект, т.е. на субъективное понимание и переживание значимости человека для человека. В «оптике» смыслового подхода отношения межличностной значимости представляются более многомерной реальностью, которая наряду с феноменологическим (репрезентация этих отношений в сознании) охватывает также субстратный (воплощение этих отношений в смысловых новообразованиях в структуре личности), деятельностный (включенность этих отношений в механизмы смысловой регуляции общения, межличностного взаимодействия и совместной деятельности) и, главное, онтологический (жизненные отношения и смысловые связи между людьми как объективное основание отношений субъективной значимости) аспекты. Последний из названных аспектов является основополагающим для всех остальных, поскольку изучаемые психологией отношения межличностной значимости являются субъективно отраженной и превращенной формой существования (в сознании, личности и механизмах психической регуляции деятельности) реальных жизненных отношений, в силу которых один человек выступает как значимое условие бытия другого человека. В этой связи психологическое изучение личностного смысла человека для человека опирается на специфическую онтологию человеческого бытия как со-бытия с другими людьми (Карпинский, 2013; Рубинштейн, 1973; Рябикина, 2009).
В цикле наших исследований смысловой регуляции репродуктивного и родительского поведения концептуально обосновано и операционально разработано понятие «личностный смысл ребенка». Личностный смысл ребенка - это психическое отражение взрослым объективного места и роли ребенка в контексте собственной жизнедеятельности; субъективное понимание и переживание объективных отношений, которые связывают ребенка с удовлетворением потребностей, воплощением ценностей, осуществлением мотивов, достижением целей и реализацией других личностно значимых побуждений взрослого (Карпинский, 2020). Обычно в психологии подчеркивается чрезвычайное значение взрослых в жизни детей и объективная зависимость детей от
взрослых, что проявляется в восприятии и оценивании детьми некоторых взрослых (родителей, родственников, учителей и др.) в качестве сверхзначимых «персон» (причем не только в детстве, но вплоть до самой смерти (Сапогова, 2021)). Однако нередко упускается из виду, что зависимость в системе объективных отношений «взрослый-ребенок» является не односторонней, а двусторонней, и ребенок весьма значительно влияет на жизнь взрослого человека. Личностный смысл ребенка как раз и является психическим отражением того объективного влияния, которое дети оказывают на процесс и результаты отдельных видов деятельности и целостной жизнедеятельности взрослых. В конечном итоге, он выражает мотивационное значение, которое ребенок приобретает в свете: во-первых, потребностей и мотивов взрослого, побуждающих частные виды деятельности; во-вторых, личностных ценностей взрослого, составляющих смысл его жизни и побуждающих индивидуальную жизнедеятельность в целом.
Личностный смысл ребенка служит ключевым структурно-функциональным звеном смысловой регуляции различных форм поведения взрослого человека, которые так или иначе связаны с детьми, в первую очередь, их рождением (репродуктивное поведение) и воспитанием (родительское поведение) (Карпинский, 2019; Карпинский, Кисельникова, 2015; Современное состояние, 2016). По сравнению с высокоуровневыми структурами смысловой регуляции (личностными ценностями, мотивами и т.д.), которые в плоскости эмпирического анализа упорно сохраняют статус умозрительных (гипотетических или дедуцируемых) конструктов, личностный смысл ребенка - это феномен, лежащий на «поверхности» сознания и объективирующийся в фактах поведения. В феноменологии личностного смысла ребенка, поддающейся эмпирическому наблюдению и измерению, можно выделить четыре компонента:
- когнитивный компонент - оценочные суждения в адрес ребенка, представляющие собой опосредованную осознанием вербализированную форму репрезентации личностного смысла;
- аффективный компонент - эмоциональные реакции и переживания по поводу ребенка, представляющие собой непосредственную эмоциональную форму репрезентации личностного смысла;
- мотивационный компонент - непосредственные субъективные побуждения, представленные в форме желания, притяжения, стремления либо, наоборот, нежелания, отталкивания, избегания ребенка;
- конативный компонент - целеполагание, прогнозирование, моделирование и другие процессы осознанной саморегуляции репродуктивного и родительского поведения, а также реальные решения и действия, связанные с практической реализацией выработанного плана репродукции и родительства.
Фиксируя позицию ребенка в системе жизненных отношений взрослого, личностный смысл составляет единую (интегративную) основу для множества когнитивных, аффективных, мотивационных и конативных проявлений субъективного отношения взрослого к ребенку. Например, если рассматривать личностный смысл ребенка для родителя, то разнообразие его субъективных и поведенческих манифестаций обозначается широким полем психологических понятий - «родительское отношение», «родительская позиция», «родительские чувства», «стиль детско-родительского взаимодействия», «стиль воспитания» и т.д. (обзор этих понятий см. в (Головей и др., 2014).
Вследствие онтогенетического развития мотивационно-смысловой сферы у взрослого человека смысловая регуляция в целом и регуляторный процесс смыслообразования в частности приобретают иерархически-уровневую организацию. С известной долей условности в ней различаются два основных уровня: во-первых, уровень локальных мотивов, занимающих подчиненное положение в индивидуальной мотивационной иерархии и релевантных отдельным видам деятельности; во-вторых, уровень вершинных мотивов, выросших по значимости до личностных ценностей и
ставших источниками смысла всей жизни. Ввиду данного обстоятельства не только ребенок, но и любой объект, попадающий в сферу сознания и деятельности взрослого человека, становится полиосмысленным. Причем на одном уровне мотивации и смыслообразования в соотнесении с мотивами частных видов деятельности определяются его локально-ситуативные смыслы, тогда как на другом уровне - в соотнесении со смыслом жизни формируются его жизненные смыслы (Карпинский, 2019, 2021).
Таким образом, личностный смысл ребенка - это системное смысловое образование, или динамическая система смыслов, которая складывается в результате осмысления взрослым ребенка как в контексте мотивов отдельных видов деятельности, так и в контексте смысла жизни как мотива целостной жизнедеятельности. Если, к примеру, в масштабе целой жизни ребенок может представлять для родителя высшую ценность и основной смысл, то в некоторых жизненных ситуациях он может мешать нормальному осуществлению каких-то частных мотивов и соответствующих видов деятельности. Такая полиосмысленность будет проявляться в том, что на фоне глубокого и устойчивого чувства любви родитель эпизодически испытывает преходящие негативные эмоции в адрес ребенка.
Литература
1. Головей Л.А. К проблеме дифференциации основных понятий в системе отношений «родитель-ребенок»: теоретический и эмпирический аспекты / Л.А. Головей [и др.] // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2014. Серия 12. С. 84-95.
2. Карпинский К.В. Источники смысла жизни: новый метод психодиагностики личности. Гродно: ГрГУ, 2021. 219 с.
3. Карпинский К.В. Личностный смысл ребенка и многодетности в регуляции репродуктивного поведения// ВеснiкГрДУiмяЯнкi Купалы. Сер. 3. Фшалопя. Педагопка. Шхалопя. Т. 10. 2020. № 1. С. 133-142.
4. Карпинский К.В. Мотивационно-смысловая регуляция репродуктивного поведения человека: культурно-исторические трансформации и метаморфозы // SocialStudies: TheoryandPractice. 2019. Vol. 7 (2). P. 59-81.
5. Карпинский К.В. Негативный смысл ребенка как фактор дизрегуляции репродуктивного поведения: разработка методики диагностики / К.В. Карпинский, Н.В. Кисельникова // Семья, брак и родительство в современной России. М.: Изд-во Института психологии РАН, 2015. С. 319-324.
6. Карпинский К.В. Неконгруэнтный смысл жизни и смысложизненный кризис в развитии личности // Актуальные проблемы психологии личности / под ред. В.А. Мазилова, Е Е. Сапоговой. Гродно: ГрГУ, 2012. С. 132-168.
7. Карпинский К.В. Психология смысложизненного кризиса: монография. Гродно: ГрГУ, 2019. 623 с.
8. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973. 424 с.
9. Рябикина З.И. Субъектно-бытийный подход: преемственность традиций / З.И. Рябикина, Г.Ю. Фоменко // Человек. Сообщество. Управление. 2009. № 4. С. 26-37.
10. Сапогова Е.Е. Родитель как сверхзначимый Другой в смысловой системе взрослого человека // Психологические проблемы смысла жизни и акме: электронный сб. матер. XXV Междунар. симпозиума / отв.ред.: Г.А. Вайзер, Т.А. Попова, Н.В. Кисельникова. М.: ФГБНУ «Психологический институт РАО», 2021. С. 19-25.
11. Современное состояние исследований в области регуляции репродуктивного поведения супругов / М.М. Данина [и др.] // Национальный психологический журнал. 2016. № 2 (22). С. 73-84.
