Личностный адаптационный синдром в экстремальных условиях профессиональной деятельности Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

2011

ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

Сер. 12

Вып. 4

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В СОВРЕМЕННЫХ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ УСЛОВИЯХ

УДК 159.9 С. Т. Посохова

ЛИЧНОСТНЫЙ АДАПТАЦИОННЫЙ СИНДРОМ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Среди многочисленных цивилизационных признаков особое место занимает экстремальность. Ее роль и смысл в жизни и деятельности современного человека обусловливаются неопределенностью, а следовательно, и рискогенностью социальных, культурных, а также природных процессов. Не случайно представители разных научных областей знания о человеке все более пристальное внимание обращают на экстремальные явления. Сегодня активно обсуждается социальная, техногенная, природная экстремальность. Само понятие «экстремальность» конкретизируется и заметно обогащается благодаря изучению разными специалистами «экстремальных факторов», «экстремальных условий», «экстремальных ситуаций», «экстремального воздействия», «экстремальных состояний», «экстремальной личности», «экстремального поведения» и т. п. Подчеркнем, что обширный диапазон проявлений экстремальности в целом слабо реконструирует ее главное смысловое содержание.

В самом широком смысле экстремальность рассматривается как комплекс социокультурных, технологических, природных и антропологических факторов и явлений, обнаруживающих предел филогенетически и онтогенетически заданных человеческих возможностей. В последнее время экстремальность признается доминирующим функциональным признаком общества, отражающим меру и границу существования как общества в целом, так и каждого его представителя [1]. Воздействие экстремальных факторов ассоциируется прежде всего с высоким напряжением всех уровней человеческой организации, всех потенциалов и способностей личности [2-4].

Наряду с этим, в последнее время активно разрабатывается идея существования специфической потребности в переживании экстремальных воздействий, что заметно расширило представления об экстремальности. Подобная потребность приписывается в первую очередь молодому поколению, нередко обращающемуся к экстремальным формам поведения и видам деятельности, которые находятся на границе нормативности и девиантности. Потребность в острых ощущениях подталкивает молодых людей определенной категории к поискам так называемого «экстрима» в нетрадиционных

© С. Т. Посохова, 2011

межличностных отношениях, неформальных объединениях, в отказе от национальных и семейных традиций, в состояниях измененного сознания, в рискованном поведении и т. п. К «экстремальным» личностям можно отнести преимущественно тех, у кого стремление к получению удовольствия значительно сильнее, чем страх потери жизни или разрушения самоценности [5].

Нельзя игнорировать еще одну особенность: экстремальность способствует активизации творческого потенциала личности и психофизиологических ресурсов. Подобный ракурс рассмотрения данной проблемы вполне возможен из-за высокой степени неопределенности многих происходящих в обществе процессов, что признается в качестве мощного стрессогенного фактора. Вероятно, в силу стрессогенности, неопределенность обращает человека к актуализации скрытых, не востребованных в привычных условиях сущностных особенностей собственного «Я». Творческое преобразование себя и окружающего — один из источников сохранения собственной целостности в предельных условиях существования.

Бесспорно, в силу своей многозначности и многоаспектности экстремальность проникает во все сферы человеческого существования. Профессиональную деятельность можно считать своеобразной ареной пересечения многочисленных экстремальных факторов. С одной стороны, она выявляет все конструктивные и деструктивные последствия экстремальных воздействий, нерастраченные ресурсы и психофизиологические дефициты личности, с другой — фокусирует проблему личностной адаптации, без которой невозможно ни сохранение, ни развитие личности в экстремально меняющемся мире. Более того, именно необходимостью и социальной важностью профессиональной деятельности в экстремальных условиях можно объяснить формирование одного из многочисленных смысловых аспектов адаптации — достижения устойчивости социально-психологических, психических, психофизиологических процессов и функций, а также параметров деятельности в изменившихся условиях [4, 6].

Все более перспективным становится еще оно направление в изучении адаптации, в частности профессиональной, — изучение феноменов адаптирующейся личности с присущим ей стремлением к активной реализации внутренних потенциалов в экстремальных профессиональных условиях [6]. В этом направлении феномен адаптации может быть представлен весьма широким спектром исследований внутриличностных механизмов, реагирующих на изменения профессиональной среды и условий профессиональной деятельности, таких как личностный адаптационный потенциал, личностный адаптационный конфликт, личностный адаптационный кризис и т. п. [6-9]. К числу адаптационных феноменов в экстремальных условиях профессиональной деятельности относится личностный адаптационный синдром, содержание и структура которого до сих пор остаются нераскрытыми.

Идея рассмотрения адаптационного эффекта как синдрома далеко не нова. Ее теоретическое и экспериментальное доказательства берут начало в работах Г. Селье. Выявленная им совокупность общих реакций организма на различные стимулы, нарушающие физиологический и биохимический гомеостаз, известна в научном мире как общий адаптационный синдром или синдром биологического стресса [10]. В контексте синдромального подхода анализировались, например, психофизиологические состояния, сопровождающие адаптацию к профессиональной деятельности, экстремальные факторы среды, а также состояния, регулируемые с помощью психофармакологических средств. В таком случае структуру синдрома образуют результаты и мотивы

профессиональной деятельности, личностные свойства, эмоциональные переживания, интеллектуальные и мнемические функции, сенсомоторные, физиологические и биохимические реакции [11, 12].

Применительно к адаптации личности в экстремальных условиях профессиональной деятельности понятие «адаптационный синдром» применяется эпизодически. До сих пор остается открытым вопрос не только о конкретном его содержании, динамике и структуре, но и о реальности существования. Описанные в литературе синдромы: «афганский», «обученной беспомощности», «посттравматический» и т. п. — скорее интегрируют разрозненные поведенческие, психические и психофизиологические проявления, чем отражают общие и специфические признаки реагирования на различные изменения окружающей реальности. Разнообразие методологических подходов и методических приемов значительно затрудняет их сопоставление и определение устойчивых и вариативных характеристик.

Тем не менее, надо признать, что постепенно намечается тенденция поисков психических и поведенческих адаптационных проявлений личности, относительно независимых от специфики воздействующих факторов. Так, Е. В. Витенберг удалось обнаружить неспецифический для социальной и культурной адаптации признак — преодолевающее поведение. Как оказалось, оно играет роль основного источника успешной адаптации независимо от принадлежности человека к социальной группе и психологических личностных свойств. К общим факторам успешной социальной и культурной адаптации указанным автором был отнесен благоприятный эмоциональный фон, упоение жизнью — сейворинг. Эти ощущения необходимы личности для преодоления препятствий, возникающих в новой социальной и культурной среде. Специфическими факторами были признаны индивидуальные стили адаптации [13]. Правомерно предположить, что адаптация личности в экстремальных условиях профессиональной деятельности включает в себя как общие, так и специфические проявления. Личностный адаптационный синдром — интегральное психическое образование, отражающее ре-гуляторную активность личности в раскрытии адаптационного потенциала в разных экстремальных условиях.

В проведенном нами исследовании экстремальные факторы профессиональной деятельности включали в себя:

— реальную витальную угрозу: участие в локальном военном конфликте, ликвидацию последствий аварии на атомной электростанции;

— интенсивные интеллектуальные нагрузки: трехмесячное профессиональное обучение;

— чрезмерные физические нагрузки: трехдневный марафон;

— сложные климатические условия: первые три дня пребывания в условиях высокогорного (гипоксия) и жаркого горно-пустынного (гипертермия) климата;

— социальную неопределенность: тридцатисуточное пребывание в условиях частичной социальной депривации при отсутствии информации о сроках окончания, проверку состояния здоровья в стационаре для заключения о допуске к выполнению профессиональных обязанностей.

Вполне очевидно, что предложенная классификация экстремальных факторов весьма условна. Практически всегда в профессиональной деятельности на человека воздействует комплекс нагрузок: и витальных, и физических, и многих других. Выбор условий исследования основывался на представлениях об адаптации как особой

форме раскрытия адаптационного потенциала при взаимодействии личности с меняющимися профессиональными условиями.

Во всех случаях нами рассматривалась краткосрочная адаптация. В исследовании участвовали практически здоровые мужчины в возрасте 19-47 лет, не адаптированные к изучаемым условиям, в количестве 321 человек. Такое требование было обусловлено тем, что начальный этап адаптации считается наиболее сложным из-за развивающегося адаптационного конфликта между старыми адаптационными программами поведения и требованиями непривычного воздействия. Заметные трудности в этом случае испытывают те, в чьем жизненном опыте ранее не было взаимодействия с адаптоген-ным фактором. Диагностировались рефлексивные, аффективные, мотивационные, мнемические, интеллектуальные, саморегуляторные, сенсомоторные и энергетические компоненты психического адаптационного потенциала. Каждый из компонентов играет особую роль в адаптационных процессах, обусловленную уникальностью его содержания и назначением в психической организации человека [6]. Личностные особенности определялись с помощью опросника Р. Кэттелла (форма С).

Предварительно отметим, что группы участников исследования обладали достаточно высокой личностной гомогенностью. Значения подавляющего большинства личностных показателей соответствовали среднему стеновому уровню. В семи из восьми групп наибольшая выраженность соответствовала показателю моральной нормативности поведения, ответственности (фактор О). Минимальные значения в иерархии личностных свойств соответствовали подозрительности, настороженности (фактор L). Тенденции к различиям в проявлении личностных свойств были обнаружены лишь в 5,4% случаев (статистическая достоверность различий при р < 0,05). Можно считать, что уровневые значения отражают высокую стабильность проявления личностных свойств в разных экстремальных условиях профессиональной деятельности. Отчасти это связано с присущей личности устойчивостью к воздействию внешних факторов. Кратковременное воздействие непривычных условий вряд ли могло существенным образом отразиться на психологическом облике личности. Это дает основания рассматривать изменения личностной регуляции и трансформацию адаптационного потенциалы как следствие воздействия экстремальных факторов, а не как отражение своеобразия структуры личностных свойств.

Обобщение результатов факторизации позволяет заключить, что существует ряд адаптационных проявлений, не зависящих от специфических особенностей экстремального воздействия. Содержание личностного адаптационного синдрома определяют следующие инвариантные признаки:

— осознанный собственный дискомфорт/комфорт;

— неосознанный дискомфорт/комфорт;

— низкая/высокая мнемическая активность;

— слабость/сила личностного контроля;

— эмоциональная личностная защита при неосознанном дискомфорте/комфорте;

— эмоциональная личностная регуляция субъективного комфорта;

— ориентация личности на общение.

Полярность большей части признаков отражает, с одной стороны, чувствительность личностных адаптационных проявлений к изменяющимся условиям деятельности, с другой — своеобразие психической и психофизиологической организации полюсов. Каждый полюс заключает в себе различные возможности и вектор раскрытия

адаптационного потенциала. Выбор реализуемых возможностей осуществляется самой личностью, ориентирующейся на свой опыт, собственные потребности и смысл профессиональной деятельности.

Существенным признаком адаптационного синдрома следует признать активность личности в регуляции компонентов адаптационного потенциала. Оказалось, что 57,5% выделенных факторов включали в себя или только показатели личностных свойств, или сочетание показателей личностных свойств и адаптационного потенциала. Личностные свойства регулируют раскрытие прежде всего аффективного, рефлексивного и мнемического компонентов адаптационного потенциала, во многом определяя своеобразие поведения и результативность профессиональной деятельности.

Особое внимание следует обратить на личностную регуляцию рефлексивного компонента. Исследование показало, что одна из характерных особенностей ранних этапов адаптации личности в экстремальных условиях профессиональной деятельности заключается в усилении эго-ориентации, превращающейся в своеобразную личностную адаптационную доминанту. Известно мнение Э. Нойманна о том, что развитие человечества идет по направлению к Эго, по направлению к сознанию и индивидуальности. Благодаря Эго-мир личности, разделенный на внешний и внутренний, объединяется в единое целое. Эго — центр системы сознательного. Одна из функций Эго состоит в разработке стандартов для определения целостности и индивидуальности личности [14]. Можно предположить, что в непривычных условиях профессиональной деятельности собственное «Я» личности превращается в основной ориентир создания необходимых эталонов поведения, формирования новой системы отношений к воздействующим факторам и деятельности.

В то же время один из отличительных признаков личностного адаптационного синдрома заключается в относительной независимости проявления некоторых компонентов адаптационного потенциала от психологических особенностей личности. «Безличностные» факторы выделялись первыми, вторыми или третьими, реже — четвертыми или пятыми и составляли 42,5% от общего количества обнаруженных факторов. Их образование имеет важный смысл для адаптации личности. Можно предположить, что к подобным относительно не зависимым от личностных свойств проявлениям способны наиболее гибкие психические образования, отражающие актуальные потребности личности. Их удовлетворение требует быстрого реагирования личности, которое она не всегда может полностью обеспечить в силу определенной инертности своих свойств. Недостаточно высокий для изменившихся условий темп включения личностной регуляции или не всегда адекватная ее форма определяют интеграцию в первую очередь психических и физиологических структур, направленную на формирование необходимого адаптационного ответа. Тем самым обеспечивается целостность не только личности, но и адаптационного синдрома вне участия личности.

Проведенное исследование убеждает не только в правомерности, но и в целесообразности рассмотрения эффекта адаптации в экстремальных профессиональных условиях как целостного, структурированного, иерархически организованного образования — личностного адаптационного синдрома. Источник его возникновения — в трансформации имеющегося адаптационного потенциала, происходящей в процессе взаимодействия личности с изменяющимися условиями профессиональной деятельности. Роль регулятора преобразований адаптационного потенциала принадлежит личностным свойствам. Формирующийся личностный адаптационный синдром

интегрирует объективные и субъективные, осознаваемые и неосознаваемые, социально-психологические, психические и психофизиологические, стабильные и динамические проявления личностной организации. Личностный адаптационный синдром можно представить как единство объективных характеристик условий деятельности, относительно устойчивых способов отражения объективной реальности и самоорганизации, закрепленных в личностных свойствах, а также проявленного с помощью личностной регуляции психического адаптационного потенциала.

Основная цель формирования адаптационного синдрома заключается в обеспечении целостности личности как одного из наиболее важных внутренних условий расширения возможностей дальнейшего самоосуществления и развития в экстремальных условиях деятельности. Достижение целостности признается ведущей потребностью в создании и сохранении собственной устойчивой психофизиологической структуры человека, способной противостоять дезорганизующему давлению внешней среды и колебаниям гомеостатических процессов [15, 16]. Вполне вероятно, что личностный адаптационный синдром формируется как способ овладения экстремальными условиями деятельности, которые начинают восприниматься человеком через призму его собственных возможностей. В то же время формирование личностного адаптационного синдрома — отражение определенного психофизиологического напряжения, развивающегося при столкновении с экстремальными условиями.

Литература

1. Волкова Н.Г. Экстремальность в обществе риска: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Саратов, 2011. 18 с.

2. Березин Ф. Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. Л.: Наука, 1988. 270 с.

3. Китаев-Смык Л. А. Психология стресса. М.: Наука, 1983. 368 с.

4. Медведев В. И. Устойчивость физиологических и психологических функций человека при действии экстремальных факторов. Л.: Наука, 1982. 104 с.

5. Посохова С. Т., Башкина Ю. Д. Рискованное поведение и возможные сферы самореализации подростков // Психологические проблемы самореализации личности / под ред. Л. А. Коро-стылевой. Вып. 12. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. С. 130-145.

6. Посохова С. Т. Психология адаптирующейся личности. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2001. 240 с.

7. Васильева С. В. Структурные и динамические особенности студенческого адаптационного синдрома: автореф. дис. ... канд. психол. наук. СПБ., 2000. 16 с.

8. Маклаков А. Г. Личностный адаптационный потенциал: его мобилизация и прогнозирование в экстремальных условиях // Психологический журнал. 2001. Т. 22, № 1. С. 16-24.

9. Осипчук И. В. Трансформация личностного адаптационного конфликта при освоении профессиональной деятельности (на примере курсантов военно-морских институтов): автореф. дис. ... канд. психол. наук. СПб., 2009. 19 с.

10. Селье Г. На уровне целостного организма. М.: Наука, 1966. 328 с.

11. Кудрин И. Д., Зюбан А.Л., Тихонов М. Н., Посохова С. Т. О системном подходе при оценке эффективности фармакологической коррекции состояния длительного умственного утомления у военных операторов // Военно-медицинский журнал. 1998. № 2. С. 46-51.

12. Сороко С. И. Нейрофизиологические механизмы индивидуальной адаптации человека в Антарктиде. Л.: Наука, 1984. 152 с.

13. Витенберг Е. В. Социально-психологичкие факторы адаптации к социальным и культурным изменениям: автореф. дис. ... канд. психол наук. СПб., 1994. 16 с.

14. Нойманн Э. Глубинная психология и этика. Человек мистический. СПб.: Академический проект, 1999. 206 с.

15. Медведев В. И., Алдашева А. А. Экологическое сознание. М.: Логос, 2001. 376 с.

16. Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993. 415 с.

Статья поступила в редакцию 16 июня 2011 г.