CC BY
527
Л. М. Шипицына, В. М. Сорокин
ЛИЧНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ МАТЕРЕЙ,
ВОСПИТЫВАЮЩИХ ДЕТЕЙ С НАРУШЕНИЕМ ИНТЕЛЛЕКТА
Роль матери, воспитывающей ребенка с нарушением интеллекта, трудно переоценить. Она прилагает массу усилий для развития своего ребенка. Часто ей не хватает знаний и умений, иногда мешают представления окружающих об ее ребенке. Бывает, что мать стесняется своего больного ребенка. Это усугубляется тем, что в нашем государстве долгое время игнорировались личные потребности каждого человека, превыше всего ставился коллектив, не было индивидуального подхода, который необходим такому ребенку.
В случае «особого» материнства взаимосвязь «мать — ребенок» часто носит симбиотический характер. Идентифицируя себя со своим ребенком, мать воспринимает его неудачи как свои собственные. Идентификация имеет глубинные корни и происходит на бессознательном уровне. Любая несправедливость по отношению к ребенку, объективно либо субъективно воспринимаемая матерью, переносится ею на собственное «Я», снижает ее самооценку, формирует протестные реакции и повышает уровень психологических защит.
Рождение умственно отсталого ребенка, особенно с глубокими нарушениями, изменяет уклад и психологический климат в семье. Все члены семьи, и, в первую очередь, мать, находятся в состоянии эмоционального стресса. На протяжении первых лет жизни ребенка этот стресс не уменьшается, а обычно нарастает. Возникают сложные, а часто и конфликтные отношения между супругами и другими членами семьи1.
Аффективная напряженность матери, возникающая при рождении больного ребенка, оказывает неблагоприятное влияние не только на супружеские отношения, но, прежде всего, на взаимоотношения с ребенком. Такая мать скована, напряжена, она редко улыбается и крайне непоследовательна и неровна в обращении с ребенком. Ребенок в этом случае обычно растет нервным, возбудимым, требующим к себе постоянного внимания, он не отпускает ее ни на шаг, однако в ее присутствии не успокаивается, а возбуждается еще больше. В дальнейшем формируется своеобразная болезненная зависимость «мать — ребенок». В некоторых семьях мать из-за ребенка бросает работу, «ставит на себе крест», отдавая все свои силы только ребенку, который растет избалованным, капризным, крайне плохо адаптированным к своему окружению. С годами мать невротизируется все больше и больше, обстановка в семье накаляется. Многие такие семьи распадаются2.
Совсем иная обстановка складывается в семье, если мать находит в себе силы и сохраняет душевное равновесие. Такая мать становится активным помощником своему малышу. Она старается как можно лучше понять проблемы своего ребенка, чутко прислушивается к советам специалистов, вырабатывает в себе целый ряд новых качеств (прежде всего, наблюдательность), отмечая малейшие перемены в состоянии младенца. Она не забывает и о домашнем уюте, о проблемах мужа, оставаясь не только любящей женой, но и его советчиком и другом, постоянно старается расширить свой кругозор, следит за внешностью.
© Л. М. Шипицына, В. М. Сорокин, 2008
При такой ситуации наиболее благоприятная семейная атмосфера создается для помощи больному ребенку3.
Чтобы упрочить связь «мать — ребенок со сниженным интеллектом», необходима помощь психолога. Она в одинаковой степени нужна и матери, и ребенку, но, прежде всего в психологической помощи нуждается мать. Психолог должен помочь ей изменить отношение к ребенку, к его дефекту. Для этого необходимо преодолеть давление социальных стереотипов и пересмотреть свое отношение к ребенку, т. е. не бояться его и больше доверять самой себе. Такая, психологически подготовленная мать легче принимает ситуацию своего ребенка и поможет ему адаптироваться в обществе.
Таким образом, рождение и воспитание ребенка с нарушением психического развития обусловливает поиск женщиной особых путей адаптации к социуму. Изучение феноменологии таких женщин-матерей приводит к пониманию необходимости изыскания конструктивных моделей их социальной адаптации и разработки специальных маршрутов поддержки.
Исследование личностных качеств матерей методом наблюдения
Для изучения психологических особенностей матерей, оценки их отношений к себе самой, своему сыну (дочери), к жизненной ситуации в целом, нами были исследованы различные группы матерей, воспитывающих детей с нарушением интеллекта, особенно с умеренной, тяжелой и глубокой степенью умственной отсталости, среди которых были дети, подростки, взрослые молодые люди, в том числе и с синдромом Дауна, множественными комплексными нарушениями. Всего было обследовано 147 матерей таких детей. Среди обследованных матерей:
• средний возраст — 39,5 лет;
• с высшим образованием — 55 %;
• со средним специальным — 35 %;
• имеют только одного ребенка — 60 %;
• имеют двух и более детей (в том числе одного из них инвалида) — 40 %;
• полных семей — 60 %, третья часть из них — гармоничные.
Прежде чем изложить характерные особенности психического состояния матерей, воспитывающих детей с нарушением интеллекта, рассмотрим несколько наиболее типичных примеров.
Пример 1. Елена, 35 лет. Имеет среднее специальное образование, закончила политехнический техникум. Но из-за своего больного ребенка вынуждена была пойти работать прачкой в детский сад для детей со сниженным интеллектом. Сын ее находится в этом же детском саду.
Коля — т. н., «чернобыльский ребенок», Лена находилась на втором месяце беременности, когда поехала отдыхать к родителям мужа в Гомельскую область. Там ее и застала чернобыльская трагедия. Когда ей предложили сделать аборт, отказалась, не думая, что последствия могут быть такими серьезными. Потом она не раз жалела об этом. У мальчика, помимо основного диагноза, — умственная отсталость, еще и гидроцефалия, что наложило отпечаток на внешность ребенка: большая голова с длинным уплощенным лицом, крупные верхние и нижние конечности, непропорциональные туловищу. Лена всячески старается облагородить внешность своего ребенка. Помимо того, что она сформировала культурногигиенические навыки у Коли, много времени Лена уделяет развитию речи и общения ребенка: читает ему, беседует о прочитанном, включает аудиозаписи любимых детских произведений.
Мальчик очень разговорчив, с удовольствием идет на контакт, что сглаживает первое, не очень приятное впечатление от внешности ребенка. Кроме Коли, у Лены еще есть дочь (13 лет), которая успешно учится в школе, занимается живописью в детской изостудии. Воспитанием детей, в основном, занимается Лена, т. к. муж ее часто находится в рейсе — он моряк дальнего плавания. Правда, Лене помогают ее родители — берут Колю к себе на выходные дни, ездят с ним в отпуск.
Лена очень общительный, интересный человек, приятный собеседник. Любит поэзию и при случае с удовольствием декламирует стихи. Про таких говорят — «душа компании». Она обладает завидным терпением и внешним спокойствием. Глядя на нее, трудно поверить, что эта женщина живет с глубокой душевной раной. Хотя Лена и приняла ситуацию своего ребенка, и внешне вроде ничего не изменилось в ее жизни, с каждым годом ей все труднее нести свою боль. В последнее время она все чаще выражает недовольство своей семейной жизнью, тем, что не находит понимания со стороны своего мужа. Елена обратилась к религии. Это не был какой-то душевный порыв, а вполне осознанный шаг. В вере она черпает силы, находит успокоение. «Меня там понимают», — говорит она. И уже на протяжении года они с сыном регулярно посещают церковь.
Пример 2. Наталья, 31 год. Имеет высшее образование, работает инженером-синоптиком в городском метеорологическом центре. В 24 года она родила сына. Роды были преждевременными, тяжелыми, и мальчик родился очень болезненным. Помимо нарушения интеллекта, он страдает врожденным пороком сердца, хроническим пиелонефритом, амблиопией.
Наташа рано заметила, что мальчик отстает как в физическом, так и в психическом развитии. По рекомендации специалистов она определила ребенка в детский сад для детей с нарушением интеллекта. Женя — обласканный ребенок, окутанный атмосферой любви своих близких. И главный источник этой любви, доброты, понимания — Наташа. Она самозабвенно любит своего сына, принимая его таким, какой он есть. Она старается всегда быть рядом с ним, поддерживает его, когда ему плохо, и очень радуется самым маленьким успехам сына. В своем стремлении помочь сыну она не одинока. У нее прекрасная семья: муж и родители мужа, которые живут вместе с ними. Все они прекрасно ладят между собой, и в доме у них царит дух взаимопонимания. Правда, муж часто отсутствует из-за длительных командировок, но, когда он дома, старается больше времени уделять сыну.
Наташа давно для себя решила: сделать все возможное и, может, даже невозможное во благо своему сыну. Конечно, не всегда все удается и получается, но она не теряет присутствие духа и терпение. Ежедневно вместе с Женей она трудится, чтобы чему-то научиться. Наташа много читает специальной литературы, с тем, чтобы лучше разобраться в особенностях нарушения развития своего ребенка и знать, как помочь ему. Всегда внимательна к советам и рекомендациям специалистов.
Пример 3. Светлана, 28 лет. Имеет высшее образование, работает переводчицей. Муж — старший научный сотрудник в научно-исследовательском институте. Внешне очень благополучная семья.
Настя — единственный ребенок, родилась в срок, роды протекали номально. Раннее психофизическое развитие девочки, со слов мамы, было нормальным. И родители не сразу заметили, что с девочкой не все благополучно. Обратились к специалисту, когда ребенку было 3 года. Психиатр отметил у девочки снижение интеллекта, РДА (ранний детский аутизм) и рекомендовал ей специальный детский сад. Светлана отказалась и устроила дочь в логопедическую группу детского сада. После двухгодичного пребывания Насти в этой группе, Светлана все-таки поняла, что ее девочка явно не справляется с программой и заметно
отличается от других детей. Тогда она привела дочь в детский сад для детей со сниженным интеллектом.
Но и здесь Светлана не находит успокоение. Она постоянно взвинчена, ее раздражает буквально все, что касается девочки: и внимание окружающих людей из-за неадекватного поведения ребенка, и то, что девочка не всегда понимает ее и делает что-то не так, как надо. Она мечется, постоянно обращается к специалистам и не специалистам в надежде на то, что ребенку снимут этот диагноз. В своем несчастье обвиняет всех и прежде всего своего мужа. Надо отметить, что муж Светланы, в отличие от нее, гораздо спокойнее, более уравновешен, находит общий язык с дочерью. Приятно наблюдать, как они общаются. Но из-за специфики своей работы (частые экспедиции) он мало бывает с девочкой. Чаще всего девочка дома предоставлена сама себе. Светлана, всегда уставшая, измученная, предоставляет ей полную свободу дома. Беда Светланы в том, что она никак не может принять диагноз своего ребенка. Не может прислушаться к специалистам, которые советуют принять и осознать ситуацию, помочь своей девочке адаптироваться в этом мире.
Из приведенных выше примеров видно, что каждая мать по-разному реагирует на заболевание своего особого ребенка.
Елена, хотя и приняла болезнь своего ребенка, с каждым годом все труднее справляется с ней, т. к. не находит поддержки у своего мужа, одинока в своем горе. Обращение Елены к религии является своего рода защитой.
Наталья — редкий пример матери, которая нашла в себе силы преодолеть социальные стереотипы и полностью принять ситуацию своего ребенка. Она любит его таким, какой он есть, и всеми силами старается помочь адаптироваться в социуме.
Светлана — представитель большей части матерей, имеющих детей с нарушенным интеллектом. Таким матерям особенно нужна помощь психолога, задача которого заключается в том, чтобы изменить отношение матери к ребенку, к его заболеванию.
Наблюдение за матерями, воспитывающими ребенка с нарушением интеллекта, позволило выявить ряд характерных особенностей, присущих им.
Так, отклонение в развитии ребенка в ряде случаев интерпретируется матерями как собственная неполноценность, особенно в тех случаях, когда они отождествляют себя с ребенком. Из-за этого резко нарушаются или искажаются цели их жизни. В большинстве случаев мать вынуждена была оставить работу, любимое дело, перспективы карьерного роста. Всего лишь 10 % матерей смогли продолжить работу по выбранной ранее специальности.
Родители, предчувствующие пренебрежение, жалость или удивление окружающих и утрату общественного престижа, заботятся больше о том, чтобы ребенок лучше выглядел на людях, или даже скрывают его от людей. Такое отношение со стороны общества накладывает отпечаток на отношение матерей к детям, когда одновременно они переживают и любовь, и неприязнь к ребенку. Своеобразные способности таких детей являются источником дополнительных разочарований, вызывающих гнев и негодование.
Перманентное давление проблем ребенка, необходимость систематических и упорных (а именно это и требуется от родителей) занятий по его обучению и воспитанию проявляются у матерей то отвержением, то сверхопекой. Так, в ситуациях, когда с ребенком необходимо чем-либо заниматься, понять и удовлетворить его желания, у многих матерей наблюдается в той или иной форме отвержение. В ситуациях, требующих самостоятельных действий ребенка и доступных ему, эти матери считают необходимым самим выполнить за него действия, оградить ребенка от мнимых или возможных опасностей.
Среди матерей и особенно отцов нередки случаи острого переживания критики в адрес своего ребенка, что порой сопровождается негодованием и воинственной реакцией. До 90 % родителей проявляют крайне отрицательное отношение к всевозможным замечаниям, высказываниям и даже «косым» взглядам окружающих в адрес своего ребенка, готовность к активному противостоянию. Сложности взаимоотношений матерей и их больных детей с обществом являются следствием того, что нередки случаи, когда они отвергают даже само существование недоразвития, оправдывая недостатки ребенка. В результате страдает ребенок, не получая соответствующего воспитания, лечения и ухода.
Душевный дискомфорт, длительное время преследующий мать больного ребенка, влечет возникновение у нее чувства депрессии и тревоги. Наблюдения в основной группе показали, что депрессивные состояния отмечались у 60 % матерей, а постоянная тревожность — у 90 %. Причинами этой тревожности являются каждодневные проблемы, с которыми сталкиваются родители.
Другим важным фактором, формирующим чувство тревожности у родителей, чьи дети уже повзрослели, является неизвестность в ожидании ближайшего будущего. Видя символическое продолжение своей жизни в детях, а затем и во внуках, матери и отцы умственно отсталого ребенка переживают, кроме всего прочего, еще и вероятность прекращения их рода, особенно если этот ребенок — единственный3.
Психическое недоразвитие ребенка оживляет тревоги, связанные с чувством беспомощности, которые драматически напоминают родителям, что их мечты могут быть целиком уничтожены, и никто не сможет ничего с этим сделать. Такие мысли приводят к «опусканию рук». Перед лицом своей незащищенности они не могут заставить себя сделать все необходимое для воспитания и лечения своего ребенка. В обследуемых семьях многие матери в той или иной степени оказывались беспомощными, когда встречались с неразрешимыми педагогическими, медицинскими и социальными проблемами5.
Многие матери, узнав о диагнозе ребенка, оказываются сраженными грандиозностью кажущейся несправедливости. В отчаянных поисках ответа на вопрос «Почему? За что?», они думают о своей тяжкой виновности, за которую им пришлось нести наказание, либо к ним приходит мысль о том, что в природе нет справедливости. Первая мысль приводит к чувству вины, угрызениям совести, само- и взаимообвинениям. «Искупление вины» отражается в чрезмерной заботе, приводящей почти к полному прекращению активности ребенка, к его неприспособленности, лишению возможности мобилизовать имеющиеся потенции для социальной адаптации.
Количественная оценка числа матерей, которым присущи те или иные вышеперечисленные переживания, представляет большую трудность при использовании метода наблюдений, т. к. при этом отсутствует жесткая регламентация перечня необходимых наблюдений, причинно-следственных связей между явлениями и выводами. Тем не менее, наблюдения, проведенные в течение длительного времени, как правило, дают представления о переживаниях и их оценке.
Выявленные в ходе наблюдения особенности переживаний матерей, воспитывающих детей с глубокими нарушениями интеллекта, позволяют сделать вывод, что они обусловлены формированием у родителей под воздействием многих неблагоприятных социальнопсихологических факторов таких личностных качеств, которые выделяют их из общего ряда, делают отклонения в их поведении явными, создают специфику их видения и оценки окружающей действительности.
Исследование личностных качеств матерей методом беседы
Следующим методом, использованным нами для изучения личностных особенностей матерей, имеющих детей с нарушениями интеллекта, являлась беседа, которая проводилась лишь с желающими и исключительно конфиденциально. В этом исследовании приняли участие 40 матерей.
Психологическая беседа с участниками исследования имела основными целями следующие:
• установление взаимоотношений сотрудничества и положительного принятия, т. к. необходимыми условиями являлись добровольное согласие в исследовании и доверие, а также активность и адекватное отношение к собственным проблемам;
• изучение психологического самочувствия женщины;
• выявление особенностей оценивания жизненной ситуации.
Структура беседы предполагала наличие следующих блоков:
1 — семья, 2 — профессиональная деятельность, 3 — личностные характеристики женщины, 4 — воспитание, обучение и лечение ребенка.
В беседе выявляли особенности социальной ситуации, возникающей вокруг семьи, обсуждали возможности профессиональной и творческой самореализации, анализировали личностные особенности материи, исследовали восприятие ею своего «особого» ребенка.
Выясняли:
• проблемы, в которые погружены родители ребенка с нарушением психического развития;
• адекватность оценки состояния ребенка;
• готовность к сотрудничеству в процессе коррекционной работы;
• продуктивность использования психолого-педагогических и медицинских рекомендаций;
• восприятие будущего для ребенка;
• особенности роли матери в семье и социуме;
• позиция семьи в обществе;
• ожидание помощи и ее направленность;
• отношение женщины к профессиональной деятельности;
• реализация творческого потенциала;
• личностные особенности матери, состояние ее здоровья;
• отношение к религии;
• отношение к психологической помощи и поддержке со стороны специалистов.
Все обследуемые женщины считают свою семью необычной, «особой», отдаленной
от обыденных проблем. Отмечают, что с рождением ребенка жизнь их полностью изменилась. Круг друзей сократился, остались те, кто «принимает» их и понимает проблемы семьи. Большая часть матерей говорит об ухудшении взаимоотношений в семье после рождения ребенка. Часть, наоборот, отметила улучшение отношений. Однако все считают, что родственники не понимают ребенка так, как понимает его мать, вследствие чего ребенок часто становится причиной разногласий.
Матери детей-инвалидов считают, что они недостаточно оценены обществом, которое равнодушно к ним и их детям. От государства ожидают помощи в виде повышения пенсии и увеличения льгот. Признавая значимость роли матери, отмечают неудовлетворенность своим положением. В семьях, где есть второй здоровый ребенок, ожидания в отношении него явно завышены.
Находясь с ребенком в общественных местах, женщины отмечают, что ощущают постоянное напряжение и тревогу, т. к. ожидают осуждения его поведения и внешнего вида окружающими. Считают, что они сами адекватно воспринимают состояние своего ребенка, не отрицают необходимость сотрудничества с педагогами и медицинским персоналом, хотя при этом отмечают, что педагоги и врачи не всегда понимают их ребенка, а иногда недооценивают его возможности. Отмечают свою пассивность в ряде случаев и мотивируют это усталостью, раздражением, либо устоявшейся позицией в отношении средств воспитательного воздействия. При лечении ребенка стараются соблюдать полученные от специалистов рекомендации. Однако многие пытались лечить детей с помощью средств нетрадиционной медицины.
Мысли о будущем стараются отгонять, т. к. не ждут от него ничего хорошего. В своих мечтах видят ребенка здоровым.
О профессиональной деятельности рассуждают неохотно, считая, что для женщины это неважно, хотя 55 % матерей работает, 40 % из них поменяли работу после рождения ребенка, найдя место с худшими условиями и более низким статусом, но более удобным графиком. Большая часть женщин говорит о самореализации в различных видах ручного женского труда — шитье, вязание, вышивка. Многие считают себя верующими.
Во время беседы наблюдалась заинтересованность в работе с психологом, особенно среди женщин, посещающих психотерапевтические занятия при клубах для родителей. В начале беседы в ряде случаев прослеживались оборонительные реакции в форме эмоционально-экспрессивной речи, тревожности, аудиально-дигитального типа восприятия информации. Женщины сенситивны, впечатлительны. Характерны такие реакции, как слезливость, повышенная возбудимость. Отмечается склонность к формированию сверхценных идей, заинтересованность в определенной тематике беседы.
Таким образом, в ходе беседы с матерями, имеющими умственно отсталых детей, было выявлено следующее:
• семья, воспитывающая ребенка с нарушением психического развития, ощущает свою изолированность и необычность;
• круг общения ограничен близкими по ценностным ориентациям людьми;
• рождение ребенка вызывает в ряде случаев ухудшение взаимоотношений в семье;
• ребенок часто становится причиной разногласий между челенами семьи, особенно с супругом;
• женщина не испытывает удовлетворения от роли матери «особого» ребенка;
• действия и эмоциональные реакции матери по отношению к умственно отсталому ребенку не всегда адекватны;
• общим для всех является негативный эмоциональный знак восприятия временных планов;
• от обществ матерей детей-инвалидов ожидают большего участия и сочувствия;
• к профессиональной деятельности относятся равнодушно;
• отмечается амбивалентное отношение к своему положению и ребенку;
• все матери отметили необходимость помощи со стороны специалистов на более ранних этапах воспитания ребенка;
• все матери заинтересованы в работе с психологом, что, вероятно, связано с дефицитом общения, изолированностью родителей и желанием изменить ситуацию к лучшему;
• интерес к информации о том, как обучать ребенка, как справляться с трудностями его поведения.
Исследование личностных качеств матерей биографическим методом
В исследовательских целях биографический метод («психологическая автобиография») применяется довольно редко. Нами была предпринята попытка разработки метода, сохраняющего достоинства индивидуально-ориентированного психологического анамнеза, и в то же время позволяющего обобщить результаты исследования значительного числа испытуемых и вывести групповые закономерности.
Для получения сведений о переживаниях, связанных с наиболее значимыми сферами жизни, предлагалось перечислять важнейшие, с точки зрения испытуемого, события прошедшей и будущей жизни. Количество событий не ограничивалось. Необходимо было дать количественную оценку каждому событию и указать его примерную дату. Как правило, сбор психологического анамнеза предшествует любому психодиагностическому исследованию. При этом он обычно носит характер свободной беседы либо полуструктурированного интервью и позволяет ориентироваться в жизни испытуемого. Методика позволяет проводить ее как при групповых, так и при индивидуальных обследованиях. В данном случае применялся индивидуальный подход. «Психологическая автобиография» принадлежит к числу ситуационных психодиагностических методик и направлена на выявление адаптационных возможностей личности.
Для изучения психологических особенностей матерей в рамках поставленной цели были проведены исследования в двух группах основной и контрольной, в количестве 20 матерей в каждой.
Основная группа была представлена матерями, воспитывающими взрослых детей-инвалидов. Это дети, имеющие умеренное и тяжелое нарушение интеллекта. Очень часто интеллектуальное нарушение сопровождалось детским церебральным параличом, нарушением зрения, гидроцефалией. Из 20 семей 10 — полные, а 10 матерей воспитывают ребенка без отца. В 11 семьях больной ребенок единственный и в 9-ти воспитываются 2-е детей. Возраст матерей — от 32 до 66 лет, а возраст детей — от 14 до 26 лет.
Контрольная группа была представлена 20 семьями, имеющими здоровых детей. Из 20 семей — 14 полные и 6 неполные. В 8 семьях воспитывается двое детей, и 12 семей имеют одного ребенка. Возраст матерей — от 27 до 59 лет, а возраст детей — от 14 до 34 лет.
Полученные с помощью метода «психологической автобиографии» результаты подвергались количественному и качественному анализу. Проведя сравнительный анализ результатов по основной и контрольной группам, можно говорить о некоторых особенностях, свойственных матерям, воспитывающим ребенка с умственной отсталостью.
В среднем, показатель продуктивности воспроизведения образов жизненного пути основной и контрольной группы по методике «Психологическая автобиография» расходится в незначительной степени, но заметна разница в определении будущего. У матерей, воспитывающих здорового ребенка, события в будущем связаны с ребенком, с продолжением рода, тогда как у матерей, воспитывающих ребенка с нарушением интеллекта, будущие события связываются, в основном, со здоровьем ребенка. Также выявлена заметная разница во временной перспективе. Матери, воспитывающие ребенка-инвалида, практически не отмечали событий, уходящих в далекое будущее, ограничиваясь событиями, которые должны произойти в близком (примерно в течение года) будущем. Наибольшая тревога отмечается в семьях, где воспитывается один ребенок. В то время как матери здоровых детей загадывают далеко вперед (примерно на 5-7 лет), матери детей с нарушением интеллекта живут сегодняшним днем.
События прошлого не имеют такого расхождения. Все матери выделяют ряд событий, которые встречаются как в основной, так и в контрольной группе. К таким событиям можно отнести замужество, рождение ребенка. Многие матери связывают грустные события
со смертью родственников. В основной группе матери выделяют в среднем меньше событий по сравнению с контрольной группой.
В контрольной группе матери выделяют больше радостных в прошлом событий, но значительных различий не выявлено. В контрольной группе практически все матери (18 из 20) выделили как одно из значимых радостных событий поступление ребенка в школу и учебу его в школе. В основной группе такого события матери практически не выделяли (только 3 детей посещали когда-то школу).
Наибольшее количество событий матери относят к браку и семье, ребенку, осознанию «Я» и работе. Работа всеми матерями оценивается как радостное событие и на «-5» матери оценивают потерю работы. Свадьба также оценивается как радостное событие, но некоторые матери радостным событием в их жизни считают и развод. Большое количество событий связывается с ребенком. Рождение ребенка всеми матерями было оценено как радостное. Потом грустным матери считают не события, связанные с ребенком, а события, связанные с взаимодействием с окружающими людьми. Многие матери занимали агрессивную позицию в отношении врачей, связывая это с тем, что им не сообщали диагноз ребенка, ничем не помогали. События, связанные с общением с окружающими, многие матери оценивают как грустные, объясняя это непониманием со стороны окружающих.
Если ребенок посещал школу, матери считают грустным событием окончание школы. Объясняют они это тем, что после окончания школы их ребенка ждет неизвестность, которая пугает матерей. Все матери тяжело переживают события связанные с трудоустройством ребенка (в случае если это представляется возможным) и его будущим. Это отмечалось в той или иной форме в 75 % случаях.
Результаты исследования показали, что у матерей детей-нивалидов есть специфические особенности восприятия и оценивания жизненной ситуации, которые в той или иной мере влияют на всю семью в целом. У матерей основной группы очень короткие временные перспективы на будущее, в большинстве случаев продуктивность воспроизведения жизненных событий меньше, чем у матерей, воспитывающих здорового ребенка. Матери больных детей выделяют больше грустных событий, чем радостных, или же одно событие дробится на мелкие составляющие. Матери, воспитывающие ребенка-инвалида, более замкнуты, они как бы заперты в кругу своей проблемы и не хотят туда никого пускать, с ними труднее вступить в контакт. Рождение ребенка-инвалида существенно меняет жизненную ситуацию родителей, особенно матери, и способно повлиять на качественные и количественные характеристики восприятия и оценивания жизненной ситуации последними. Изменения в структуре жизненной ситуации могут сказаться на характере восприятия и оценивания всей ситуации в целом, а не только на оценивании ее одного звена.
Исследование уровня тревожности и ее причин у матерей, воспитывающих детей с умственной отсталостью
Под тревожностью в психологии понимают склонность человека переживать тревогу, т. е. эмоциональное состояние, возникающее в ситуациях неопределенной опасности и проявляющееся в ожидании неблагополучного развития событий. Такая тревожность является стабильным свойством личности матерей детей с умственной отсталостью.
Для исследования уровня тревожности использовали тест «Шкала самооценки», разработанный Ч. Д. Спилбергером и адаптированный Ю. А. Ханиным.
В эксперименте приняли участие женщины основной группы (61 человек), имеющие детей с нарушением интеллекта в умеренной и тяжелой степени разного возраста: 6-9 лет,
посещающих специальный детский сад (20 человек); 9-16 лет, обучающихся в классах для «особых» детей специальной (коррекционной) школы VIII вида (21 человек); и 16-28 лет, посещающих реабилитационный центр при специальной школе VIII вида (20 человек). Для контроля было обследовано 40 женщин, имеющих психически здоровых детей разного возраста.
Исследование личностной тревожности в экспериментальной группе показало, что наибольшее число обследованных матерей (95 %), имеющих детей с нарушением интеллекта, демонстрируют высокий уровень тревожности.
Средние показатели как основной, так и контрольной групп находятся в диапазоне высоких величин и составляют соответственно: 49,7 балла и 45,6 балла. Экспериментальная группа более однородна — стандартное отклонение равно 5,7; в контрольной группе прослеживается большая вариативность — 7,7 (рис. 1).
У почти четверти женщин, имеющих детей-инвалидов более старшего возраста, уровень личностной тревожности ниже, чем у женщин, имеющих детей более младшего возраста. Возможно этот факт может быть связан с адаптацией этих женщин к своему больному ребенку, и в связи с этим, измененной социальной ролью и в семье, и в окружающем социуме, с более спокойной и уравновешанной оценкой жизненной ситуации.
Высокий уровень личностной тревожности, выявленный у большинства матерей, имеющих детей с серьезным нарушением интеллекта, ведет к восприятию ими большинства ситуаций как угрожающих. Это может быть связано с хроническим повседневным напряжением, эмоциональным переутомлением в результате длительных субъективных переживаний, в том числе и своего одиночества в постигшем женщину горе — иметь умственного отсталого ребенка.
Для исследования уровня субъективного ощущения матерями своего одиночества была использована «Шкала одиночества» по Д. Расселу, Л. Пепло, М. Фергюсону.
1
Н Экспериментальная группа
5
И Контрольная группа
6
7
12 11
Рис. 1. Средние значения личностной тревожности
18
17
16
Женщинам были предложены бланки с 20 утверждениями. В инструкции предлагали последовательно рассмотреть каждое утверждение и оценить с точки зрения частоты его проявления применительно к жизни каждой женщины при помощи четырех вариантов ответов: «часто», «иногда», «редко», «никогда». Оценивали уровень одиночества матерей (табл. 1).
Таблица 1
Уровни одиночества у матерей умственно отсталых детей, %
Уровни одиночества Основная группа Контрольная группа
Высокий уровень одиночества 35 % 20 %
Средний уровень одиночества 65 % 35 %
Низкий уровень одиночества — 45 %
Высокий уровень одиночества у матерей детей со сниженным интеллектом (табл. 1) можно объяснить их вынужденной изоляцией. Эти женщины боятся непонимания со стороны окружающих людей в силу низкой культуры нашего общества, неосведомленности в вопросах развития и воспитания детей с проблемами в развитии. Они также боятся слишком пристального внимания к особенностям внешнего вида их детей и не всегда адекватному их поведению. В состоянии постоянной тревожности они со своей душевной болью вынуждены прятаться в одиночество, как улитки в свою раковину. По-видимому, одиночество — вынужденное состояние таких матерей.
Ориентация женщины на социальные стереотипы — это лишь внешняя сторона одиночества. Но если более глубоко вникнуть в суть этого состояния, то надо отметить, что рождение ребенка с умственной отсталостью — это непривычная для нее ситуация. Как и любая женщина, она готовилась к рождению здорового, нормального ребенка, а в данной ситуации теряется, боится своего ребенка, его дефекта, тем самым все больше от него отдаляясь. Это одиночество вдвоем: ребенок с матерью, но она не с ним.
У матерей детей с нормальным интеллектом доминирует низкий уровень одиночества — 45 %. В этом случае можно говорить о естественном стремлении к одиночеству, которое время от времени испытывает каждый человек. Это потребность человека в одиночестве, когда хочется побыть наедине со своими мыслями, чтобы обдумать, разобраться в них. Такое одиночество — нормальное, комфортное состояние для душевного и физического отдыха.
Для диагностики типа акцентуации личности матерей детей-инвалидов использовали тест-опросник Шмишека, теоретической основой которого является концепция «адаптированных личностей» К. Леонгарда. Опросник включает 88 вопросов, 10 шкал, соответствующих определенным акцентуациям характера.
Было обследовано 32 женщины основной и 34 женщины контрольной групп, имеющих детей в возрасте от 6 до 16 лет.
Результаты этого теста показали, что у женщин, имеющих детей со сниженным интеллектом, доминируют акцентуации характера следующих типов: тревожный — 28,1 %; застревающий — 25,0 %; эмотивный — 21,9 %; возбудимый — 12,5 %.
У женщин, воспитывающих детей с нормальным интеллектом, доминировала акцентуация характера других типов: эмотивный — 38,2 %; гипертимный — 26,5 %; циклотим-ный — 17,6 %; экзальтированный — 17,6 %.
Следовательно, для женщин, имеющих здоровых детей, характерны хорошее настроение и самочувствие, общительность, высокий жизненный тонус, в отличие от женщин, воспитывающих детей со сниженным интеллектом, у которых преобладают низкая контактность, минорное настроение, неуверенность в себе.
Резюмируя полученные результаты исследований, следует заметить, что у матерей детей со сниженным интеллектом наблюдается высокий уровень личностной тревожности, что, видимо, связано с психотравматизацией в связи с рождением больного ребенка. Этим женщинам присуще обостренное чувство одиночества, что может быть связано с ориентацией матерей на социальные стереотипы. Женщина теряется перед своим ребенком и, возможно, даже боится его. Чаще всего это происходит из-за ее неосведомленности в вопросах развития и воспитания детей с нарушенным интеллектом. Исследование акцентуации личности матерей умственно отсталых детей выявило, что у этих женщин доминируют акцентуации характера по тревожному, застревающему и эмотивному типам. Такие женщины не уверены в себе, малообщительны, часто находятся в удрученном подавленном состоянии. Этим женщинам крайне необходима психологическая помощь, и помощь эта, прежде всего, должна быть направлена на осознание и принятие матерью ситуации своего ребенка.
Исследование уровня эмоциональной напряженности матерей, воспитывающих детей с умственной отсталостью
Сложности жизненного пути родителей в связи с появлением умственно отсталого ребенка постепенно формируют у них, как показано выше, все нарастающее внутреннее эмоциональное напряжение. При этом подавляющее количество эмоций носит отрицательный характер.
При изучении этого фактора были использованы методика «Семантический дифференциал» в варианте Ч. Осгуда и методика «Неоконченные предложения».
Было исследовано 66 матерей основной и 40 матерей контрольной групп, имеющих взрослых детей от 15 до 28 лет.
Обобщенные результаты исследований основной и контрольной групп приведены в таблице 2.
Таблица 2
Значения факторных оценок у матерей основной и котрольной групп по методике «Семантический дифференциал»
Понятие Я сам Мой ребенок Будущее моего ребенка Болезнь моего ребенка
Фактор Основная группа я а н Л 2 < к О и ру тр нг о ы Основная группа я а н Л 2 < к О и ру тр нг о ы Основная группа Контрольная группа Основная группа Контрольная группа
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Среднее значение оценки А 0,68 1,03 0,52 0,87 -0,77 0,55 -0,15 0,52
О 0,30 0,28 1,20 0,70 -1,12 0,57 -1,37 -0,39
С 0,78 0,93 0,07 0,62 0,12 0,57 1,31 -0,02
Окончание табл. 2
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Стан- дартное отклонение А 1,78 1,16 1,26 1,18 1,50 1,30 1,49 0,98
О 1,30 1,26 1,24 0,76 1,740 1,21 1,17 1
С 0,79 0,98 1,34 1,20 0,89 0,82 0,82 0,93
Довери- тельный интервал А 0,90 0,59 0,64 0,60 0,76 0,66 0,81 0,51
О 0,66 0,64 0,63 0,38 0,88 0,61 0,63 0,53
С 0,40 0,50 0,68 0,61 0,45 0,41 0,45 0,49
Обозначен ия: А - активность, О — оценка, С - сила
Результаты исследования показывают, что эмоциональные переживания, связанные с понятиями «Я сам» и «Мой сын (или дочь)» в основной группе имеют меньшие отличия от аналогичных показателей контрольной группы по сравнению с переживаниями, связанными с понятиями «Будущее моего сына (или дочери)» и «Болезнь моего сына (или дочери)».
Так, значения факторов А, О, С в основной группе понятия «Я сам» меньше аналогичных значений факторов контрольной группы на 0,35 (5,8 %), 0,15 (2,5 %) и 0,15 (2,5 %) единиц. Такие отличия оценок, в особенности для фактора А, даваемых родителями основной труппы, обусловлены прежде всего меньшей значимостью собственного «Я», поскольку оно заслоняется значительно более актуальными проблемами и переживаниями, связанными с воспитанием и устройством своего больного ребенка, и отягощаются переживанием своей вины.
Понятие ««Мойребенок» для основной группы родителей имеет более низкие показатели по таким факторам, как А и С, ниже на 0,41 (6,8 %) и 0,55 (9,4 %) единиц соответственно, и более высокие — по фактору О, выше на 0,5 (8,3 %). Активность переживаний в отношении данного понятия имеет небольшое значение, т. к. с годами происходит его ослабление из-за множества повседневных забот и проблем, решаемых родителями на протяжении многих лет. Близкое к нулю значение силы эмоций, связанных с больным ребенком, может быть объяснено с постоянным пребыванием ребенка с родителями. Как отмечалось выше, в редких случаях эти дети находятся вне контроля родителей, самостоятельно посещая те или иные образовательные, производственные или спортивные учреждения, поэтому среднее значение силы эмоциональных переживаний в этой группе низкое. Уровень оценки отношения к ребенку в основной группе имеет более высокое значение, чем в контрольной группе, что можно объяснить тем, что для этих родителей их ребенок — «вечный ребенок», объект всех их помыслов и устремлений, они искренни в своей любви к нему, и с годами это чувство не становится слабее. Фактически больной ребенок для родителей значит больше, чем здоровый ребенок для родителей контрольной группы. Следовательно, образ больного сына или дочери для его матери выглядит весьма положительно — как нечто активное, хорошее и слабое.
Семья с больным ребенком предвидит его будущее как источник возрастающей фрустрации и тревоги. Матери боятся, что их ребенок предстанет перед такими психическими травмами, как неспособность жить и работать независимо, быть обреченным на одиночество и изоляцию. В их представлении будущее не несет для них ничего хорошего. В этой связи особого внимания заслуживают результаты оценок отношения матерей основной группы к понятию ««Будущее моего сына (или дочери)». Отмечаются большие отличия значений факторов
А, О и С (в отрицательных значениях), в сопоставлении с аналогичными показателями контрольной группы, они составляют соответственно 1,32 (22 %), 1,69 (28,2 %) и 0,45 (7,5 %) единиц. Будущее своего больного ребенка видится родителям неопределенно-пассивным (абсолютное значение фактора А = -0,77), т. е. не поддающимся никакому управлению с их стороны. Сложившаяся в нашей стране система социальной реабилитации инвалидов вообще и умственно отсталых, в частности, не позволяет родителям питать радужные надежды на «светлое будущее» своих взрослых детей. Их настоящее и будущее они связывают только с собой: в одних случаях это совместная, например, работа мамы и посещение ребенком одной школы, детского сада; в других — совместное проживание и труд на приусадебном или дачном участке или надомный труд; иногда — «настоящая работа» в картонажных или аналогичных цехах, но под присмотром кого-либо из членов семьи или знакомых. Естественно, что видение таких перспектив оценивается еще ниже (значение фактора О = -1,12).
Большинство матерей из основной группы делит категорию «будущего» на два понятия — будущее при жизни родителей и будущее ребенка после смерти последних. Если будущее ребенка при жизни родителей выглядит весьма позитивно, то будущее после их смерти представлено низкими показателями фактора А (активности) и О (оценки), что говорит о том, что это понятие связано с неприятными эмоциональными переживаниями (рис. 2).
Отношение родителей основной группы к понятию «Болезнь моего ребенка» имеет ярко выраженную специфику. Поскольку в семье неизлечимо больной ребенок является главным объектом всей жизнедеятельности родителей, то, естественно, приходится ожидать низких значений фактора оценки, что фактически имеет место (О = -1,37).
С другой стороны, сила эмоционального напряжения, связанная с данным понятием (С = 1,31), указывает на чрезвычайную актуальность болезни ребенка, не кратковременной, а тяжелой болезни, длящейся всю жизнь и имеющей очень большое значение для родителей.
Таким образом, анализ результатов исследования, проведенного по методу «Семантического дифференциала», выявил отличия между оценками основной и контрольной групп, касающихся всех четырех используемых для исследования понятий. Анализ отличий позволяет говорить о том, что уровень самооценки у родителей, воспитывающих взрослого умственно отсталого ребенка ниже, чем у родителей, имеющих здоровых детей, что может быть связано с переключением большей части их устремлений на ребенка. Поэтому они достаточно высоко оценивают своего ребенка, сила же этих переживаний невысока, т. к.,
Будущее совместно с родителями
Будущее отдельно "О ■ от родителей
Рис. 2. Отношение матерей основной группы к понятию «будущее моего сына (или дочери)» при жизни с родителями и после их смерти
в основном, такие дети всегда рядом с родителями. Значительно большие отличия наблюдаются в оценках родителей основной и контрольной группы по отношению к понятиям, связанным с будущим и с болезнью детей. Оценки родителей основной группы имеют здесь очень низкие значения по вполне объяснимым причинам — будущее безрадостно, бесперспективно, а болезнь — это серьезно и надолго. У них отсутствует естественный в таких случаях оптимистический прогноз; более высокая сложность и проблемность жизненного пути не позволяет им порой увидеть, хотя бы небольшое и нечастое положительное, что все же иногда встречается в их жизни.
Следовательно, шкалируемые понятия сопряжены в сознании матерей с сильными эмоциональными переживаниями и не могут не сказываться на отношении к своим детям, к себе и окружающим, делая эти отношения в силу их эмоциональной напряженности не всегда последовательными.
Результаты изучения психологических особенностей матерей, проведенные с применением методики «Семантический дифференциал», были дополнены исследованиями с использованием методики «Незаконченные предложения». Данная методика широко используется в клинической и исследовательской практике и позволяет выявлять степень эмоционального напряжения родителей по отношению к различным сферам их жизнедеятельности. В нашей работе этот подход позволил провести более тонкую дифференциацию выявленных отличий в оценках основной и контрольной групп.
Незаконченные предложения (в количестве двадцати шести) в данном варианте составлены так, чтобы в их продолжениях проецировались основные аспекты внутренней картины переживаний. В работе использована классификация переживаний, составленная Д. Н. Исаевым 6.
Наиболее важным в данной методике является качественный анализ ответов, т. к. они характеризуют не объективную тяжесть заболевания, а ее переживание. Другим способом обработки является количественная оценка результатов. При этом используются формализация и квалификация неопределенных и интуитивных утверждений, заключенных в ответах — продолжениях предложений и представляющих собой нечеткие множества. Полученные количественные данные затем усредняли в рамках соответствующей группы и по этому значению вычисляли коэффициент эмоционального напряжения.
Таким образом, методика «Незаконченные предложения» обеспечивает возможность оценки отношения к проблеме болезни взрослого ребенка.
Результаты исследований в основной группе приведены на рис. 3.
Анализ результатов исследований показывает, что почти 60 % матерей имеют высокий уровень эмоционального напряжения. Подобные значения представлений родителей о здоровье, болезни и будущем своего ребенка, а также выраженность их отношения к этим вопросам позволяют говорить о неблагополучном психоэмоциональном состоянии в основной группе матерей в целом. Как и ожидалось, наибольшие значения эмоционального напряжения вызывают переживания, связанные с болезнью ребенка — «Отношение к болезни» (рис. 3).
Представления основной группы родителей о здоровье своего ребенка, их отношение к его лечению и отношение семьи к болезни ребенка также могут расцениваться как достаточно актуальные, обуславливающие высокое эмоциональное напряжение.
Таким образом, наибольшим негативным фактором, обуславливающим формирование высокого эмоционального напряжения у матерей неизлечимо больного ребенка, является сам факт его болезни. Личное общение и наблюдения в этой группе подтверждают полученные результаты.
Отношение семьи Представление
к болезни, 14% о здоровье, 15%
Рис. 3. Соотношения уровней эмоциональной напряженности по группам переживаний у матерей основной группы (%)
В целом, тенденция распределения оценок эмоционального напряжения по группам переживаний по методике «Незаконченные предложения» согласуется с результатами, полученными при исследованиях по методике «Семантического дифференциала», что позволяет говорить об определенной закономерности полученных результатов.
Полученный эмпирический материал был подвергнут обработке методом контент-анализа с последующей процедурой факторизации. В результате удалось построить иерархическую структуру факторов, составляющих наиболее актуальные проблемы семьи, воспитывающей ребенка-инвалида. Рисунки 4 и 5 демонстрируют две указанные иерархические факторные структурные модели проблемных ситуаций.
Как видно из приведенных рисунков, две факторные модели имеют различную семантическую структуру, что говорит о необходимости построения двух стратегий в едином психотерапевтическом процессе работы с подобными семьями.
Для разработки таких стратегий в организации помощи семьям, имеющим ребенка с нарушением интеллекта, особенно матерям такого ребенка, важную роль играет понимание
не только и не столько влияния внешних причин и их результатов на личностные особенности женщины-матери, сколько проблемы в самой структуре ее личности, ее внутреннем мире, ее самооценке, самоотношениях и самоактуализации.
Заключение
Воспитание в семье ребенка-инвалида репрезентируется в сознании матерей как исключительная по своей травмирующей силе жизненная ситуация. При этом степень травматизации по мере взросления ребенка может усиливаться, деструктивно влияя на личность матери. Одна из особенностей воспитания больного ребенка в семейных условиях как особого класса жизненных ситуаций состоит в том, что ребенок и его неблагополучие представляют некую среду, в которую «заключены» сами родители, прежде всего, мать. Подобная структура жизненной ситуации характерна и для воспитания здорового ребенка в раннем возрасте, когда он почти всецело поглощает внимание родителей. Но по мере его взросления происходит процесс «высвобождения» родителей. Позже родители становятся в большей степени той сферой, в которую «заключен» ребенок. В случае воспитания больного ребенка этап «высвобождения» родителей не наступает. Следствием этого становится постепенно усиливающаяся симбиотическая связь матери с ребенком. Фиксация этой связи негативно влияет как на развитие самого ребенка, так и на личностное и социальное становление матери. Жесткая симбиотическая связь способствует изоляции обоих членов этой связи от окружающих и во многом блокирует процесс самоактуализации за пределами семьи: получение образования, профессиональную карьеру, реализацию личных потребностей и др. Неслучайно по результатам метода «психологическая биография» перспектива будущего времени не уходит дальше полугода, в отличие от женщин примерно того же возраста, воспитывающих здоровых детей. В последнем случае дальность временной перспективы в зависимости от возраста варьирует в пределах от 2-4 лет до 10-12 лет. Сама заполненность времени (прошлого, настоящего, а главное — будущего) значительно беднее. Обращает на себя внимание преобладание событий с отрицательным знаком и активное игнорирование положительных событий, имевших место как факт биографии.
Сконцентрированность на нуждах ребенка приводит к почти полному их отождествлению со своими собственными. Именно поэтому многие потребности ребенка не понимаются правильно, что проявляется в затруднениях взглянуть на собственного ребенка с какой-то иной точки зрения, отличной от собственной.
Жизненное пространство воспринимается как малоизменяемое. Замкнутость на ребенке приводит к весьма огрубленному делению этого жизненного пространства на то,
что имеет отношение к ребенку,у и на все остальное. Именно поэтому в результатах методики «психологическая биография» практически не фигурируют другие значимые люди, такие как собственные родители, т. е. бабушка и дедушка.
В образе будущего естественным образом отсутствует реализация жизненного сценария своего ребенка — рождение внуков, профессиональная карьера сына или дочери, что также сужает временную перспективу.
Оценка данных шкалирования такого понятия как «будущее моего ребенка» методом семантического дифференциала свидетельствует об его явной амбивалентности. Будущее ребенка четко разделено на два полюса — будущее при жизни родителей и будущее после их смерти. По факторным нагрузкам (сила, оценка, активность) понятие «будущее моего ребенка» переживается приблизительно как понятие «болезнь моего ребенка».
Воспитание ребенка с нарушением интеллекта в семье переживается как явление исключительно индивидуальное, неповторимое и несопоставимое. Именно поэтому аналогии, высказываемые в беседе с матерями, могли восприниматься ими как явное непонимание их переживаний.
Чувство глубокой привязанности к ребенку неизменно сочетается с явным или скрываемым чувством вины перед ним. Драму своего ребенка большая часть матерей пытается объяснить в исключительно нравственных категориях таких, как «несправедливость». Само чувство вины имеет весьма сложную структуру и с трудом поддается описанию. Оно включает в себя и жалость к своему ребенку, и определенную неприязнь к другим детям, чувство беспомощности и неокупаемость громадных нравственных и физических усилий. Так или иначе, эти стороны отражались и в результатах наблюдений, клинических бесед, семантического дифференциала, незаконченных предложений.
Таким образом, результаты исследования свидетельствуют, что степень проблемности внутрисемейных отношений напрямую не зависит ни от характера заболевания, ни от выраженности интеллектуальной, речевой и поведенческой патологии. Влияние патологического фактора (конечно, до известной степени его выраженности) существенно опосредуется личностными особенностями родителей, особенно матерей, установками, характером семейной психологической атмосферы и рядом других переменных.
1 ШипицынаЛ. М. «Необучаемый» ребенок в семье и обществе. Социализация детей с нарушением интеллекта. 2-е изд., перераб. и доп. СПб., 2005; Эйдемиллер Э. Г., Добряков И. В., Никольская И. М. Семейный диагноз и семейная психотерапия. СПб., 2003.
Зинкевич-Евстигнеева Т. Д., НисневичЛ. А. Как помочь «особому» ребенку. Книга для педагогов и родителей. СПб., 2000; Мастюкова Е. М., Московкина А. Г. Семейное воспитание детей с отклонениями в развитии. М., 2004.
3 Калюжин Г. А., Дерюгина М. П. От колыбели до школы. Петрозаводск, 1993.
4 Исаев Д. Н. Умственная отсталость у детей и подростков. СПб., 2003.
5 Айшервуд М. М. Полноценная жизнь инвалида. М., 1991.
6 Исаев Д. Н. Психодиагностические методы в педиатрии и в детской психоневрологии. СПб., 1991.
