CC BY
273
УДК 343.24:343.91 ББК 67.512 Ж 69
И.В.Жидких
Личность виновного как один из критериев назначения наказания
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье проводится анализ личности виновного. Делается вывод, что личность виновного при определении вида и размера наказания должна оцениваться на основе ее структурно-функциональной характеристики, когда анализу подлежат две группы разнохарактерных категорий: с одной стороны, структура личности виновного, а с другой - принципы и цели наказания.
Ключевые слова:
Личность, наказание, справедливость, принципы, преступление.
Личность виновного является одним из основных критериев, подлежащих учету при назначении наказания. Следует согласиться с мнением О.Д. Ситковской, что «к числу основных институтов Общей части уголовного закона, непосредственно выражающих личностный подход в уголовно-правовом регулировании и требующих анализа психологических свойств и состояний личности виновного, относятся общие начала назначения наказания, которые обеспечивают переход правоприменителя от установления факта вины и пределов ответственности за нее к мере ответственности, воплощенной в наказании конкретного лица».[1, с.213.]
В требовании обязательного учета личности виновного при назначении наказания находит выражение, прежде всего, принцип гуманизма, социальнополитическое содержание которого сводится к признанию основных прав и свобод человека высшей ценностью и критерием социальных институтов, а «принципы равенства и справедливости желаемой нормой отношений между людьми». [2, с.139].
Поскольку учет личности виновного при назначении наказания непосредственно связан с реализацией принципа гуманизма, его практическое осуществление требует учета следующих социальных оснований гуманизма:
1) ответственность за совершенное преступление несет не только преступник, но в определенном смысле и общество, в котором он сформировался и живет [3, с.117]. Данная предпосылка позволяет сделать следующий вывод: на определение вида и размера наказания не должны оказывать негативное влияние недостатки в воспитании виновного лица, неблагоприятные условия формирования личности и пр.;
2) человек представляет для общества большую ценность, а это означает, что одним из приоритетных целей назначения и исполнения наказания является исправление виновного;
3) необходимость включения лица, совершившего преступление, в систему социально полезных общественных отношений. Решение этой задачи предполагает назначение наказания, обладающего, во-первых, высокой степенью превентивности, а во-вторых, отвечающего принципу справедливости. Ведь исправить виновного можно лишь тогда, когда он не озлоблен на государство и общество за несправедливо назначенное наказание.
Следовательно, личность виновного при назначении наказания проявляет себя многолико: с одной стороны, будучи объектом назначения наказания, она предполагает выбор справедливой и индивидуализированной меры уголовно-правовой репрессии, а с другой, являясь высшей ценностью, не позволяет назначать наказание, унижающее честь и достоинство, и ставит перед государством цель возвращения виновного в общество в качестве законопослушного гражданина.
Несмотря на социальную значимость учета личности виновного при назначении наказания, ее оценка судом осуществляется не всегда полно и качественно ввиду отсутствия научно обоснованных критериев ее проведения.
Распространенной в отечественной уголовно-правовой науке является позиция, предполагающая учет личности виновного в целом [4, с.26, 47]. Полагаем, такой подход снижает теоретическую и практическую ценность анализируемой категории. Во-первых, расширение объема понятия «личность преступника» посредством криминологически значимых признаков лишает его роли критерия назначения наказания. Во-вторых, при этом подходе характеристика личности сводится к перечислению ее признаков, а не к их систематизации. Между тем, личность как объективный критерий назначения наказания должна представлять собой сложную систему признаков, находящихся в сложных системных связях с иными критериями назначения наказания.
Нельзя также признать оправданным рассмотрение личности преступника с позиции ее общественной опасности. В основе этого подхода лежит чрезмерно узкое понимание системы социальных требований, предъявляемых к учету личности при назначении наказания. Понимая под общественной опасностью личности виновного «специфическое правовое положение лица, являющегося последствием виновного совершения преступного деяния» [5, с.6] либо «предпосылкой его совершения» [6, с.21-22], в первом случае авторы отождествляют различные по содержанию понятия «общественная опасность личности» и ее «уголовно-правовые признаки», а во втором - создают теоретико-методологический плацдарм для развития теории «опасного состояния личности».
Обосновывая свою позицию относительно необходимости учета общественной опасности личности виновного, С.А. Велиев отмечает
следующее: «Сущность общественной опасности личности состоит не просто в возможности, а в реальной возможности совершения нового преступления, и не всякого преступления, а лишь сходного с прежним по своему генезису. Таким образом, под общественной опасностью личности виновного следует понимать существующую к моменту вынесения приговора реальную возможность совершения им нового преступления, сходного с прежним по своему генезису» [ 7, с.196]. При этом структурную модель изучения личности виновного автор видит в системе трех элементов: 1) характер и степень рассогласования между потребностями и легальными возможностями их удовлетворения; 2) уровень сознательности виновного, выражающийся в его субъективной готовности подчинять свое поведение в определенной области общественным интересам, охраняемым уголовным законом; 3) объективные возможности, облегчающие или обеспечивающие совершение преступлений определенного вида [8, с.200-201].
Полагаем, что изложенная выше позиция не может быть признана оправданной ни с формально-юридической, ни с аксиологической точек зрения. Во-первых, методологически неверно ставить процесс назначения наказания в зависимость от прогнозов будущего поведения виновного. Такой подход не застрахован от ошибок и субъективизма. Во-вторых, необоснованно ограничение общественной опасности личности возможностью совершения сходного по генезису преступления. Логически развивая это утверждение, можно предположить, что общественная опасность личности отсутствует при совершении лицом качественно иного преступления. В-третьих, едва ли можно согласиться с тем, что критерием общественной опасности личности являются объективные возможности совершения им преступления. Последние являются признаками объективной стороны преступления (время, место, обстановка и пр.) и характеризуют не личность виновного, а степень общественной опасности деяния.
В целом, можно заключить, что рассмотрение личности виновного в процессе назначения наказания не следует сводить к оценке ее общественной опасности. В противном случае возникает риск возврата к теории «опасного состояния», значительно сужаются возможности в оценке личностных свойств виновного, проявляется обвинительный уклон в назначении наказания и, как результат, нарушаются принципы гуманизма, справедливости и индивидуализации наказания.
Более перспективным является рассмотрение личности виновного как системы определенных уголовно-значимых признаков.
В теории уголовного права предлагается множество подходов к определению этой системы. В частности, П.С. Дагель выделяет социальнополитические, психические и физические свойства виновного [9, с.15], а А.В. Наумов определяющее значение придает социально-психологическим признакам [10, с.404]. Избранный авторами подход к определению уголовнозначимых фактов на основе психологической структуры личности видится нам недостаточно обоснованным ввиду того, что в настоящее время не
разработана в достаточной мере общая теория личности, отвечающая современным социальным ценностям. А отсутствие этой теории исключает наличие прочного научного фундамента для всестороннего исследования личности преступника.
О.В. Чунталова предлагает обстоятельства, характеризующие личность виновного, классифицировать на группы в зависимости от социальнопсихологического содержания (обстоятельства, характеризующие специфический социально-правовой статус виновного; психобиологические свойства виновного; демографические данные); направленности влияния на меру наказания (обстоятельства, которые снижают общественную опасность личности виновного, носят нейтральный характер, образуют особый социально-правовой статус лица, повышают его общественную опасность); нормативного признака (закрепленные в Общей части УК РФ, в конкретной форме не закрепленные в УК РФ); связи с совершенным преступлением (обстоятельства, характеризующие поведение субъекта до и после совершения преступления, и обстоятельства, связанные с мотивацией поведения виновного во время совершения преступного посягательства). [11, с.8-10]. Предпринятая автором попытка объединения в одной классификации институционального, аксиологического и уголовноправового аспектов личности виновного вряд ли может быть признана удачной, поскольку она допускает повторный учет одних и тех же обстоятельств.
На основе функционального подхода О.Д. Ситковская выделяет свойства и состояния личности виновного, которые: «1) указывают на закономерность или случайность принятия и реализации решения о преступлении; 2) влияют на способность управлять поведением в конкретной ситуации; 3) значимы для прогноза опасности рецидива и определения программы корректировки воздействия». [12, с.225-226]. Считая предлагаемую исследователем модель излишне «психологезированной» и потому неприемлемой для назначения судом наказания, нельзя не признать, что с точки зрения методологии избранный подход верен.
На наш взгляд, личность виновного при определении вида и размера наказания должна оцениваться на основе ее структурно-функциональной характеристики, когда анализу подлежат две группы разнохарактерных категорий: с одной стороны, структура личности виновного, а с другой -принципы и цели наказания. Несмотря на свою условность, такой подход позволяет выявлять и анализировать личностные признаки в четко очерченных правовых границах и обеспечивать назначение законного, справедливого, гуманного и индивидуализированного наказания.
Полагаем, что преступник в аспекте исследуемой проблематики должен рассматриваться в трех основных направлениях:
1) как член общества, права и свободы которого являются высшей ценностью (реализация принципа гуманизма);
2) как лицо, совершившее преступление (основная цель -достижение социальной справедливости на основе требований принципа справедливости);
3) как объект исправления (достижение цели исправления виновного).
В рамках первого направления внимания заслуживает широкий комплекс вопросов: 1) определение социально-демографических признаков: социальное происхождение, семейное положение, профессиональная принадлежность, уровень материальной обеспеченности; 2) установление биофизиологических признаков (пол, возраст, состояние здоровья, беременность и пр.); 3) анализ уровня умственного развития (знания, умения и навыки, состояние уменьшенной вменяемости).
Важно подчеркнуть, что поскольку деятельность суда в этом направлении определяется принципом гуманизма, первоочередному анализу должны подлежать те свойства и качества виновного, которые позволяют смягчить вид или размер наказания: несовершеннолетний или престарелый возраст; женский пол, беременность; наличие малолетних детей, престарелых родителей или нетрудоспособных членов семьи; плохое состояние здоровья, неблагоприятные материальные условия, состояние уменьшенной вменяемости и пр. С этих позиций обоснованным является мнение Л.Л. Кругликова, что «суд может и должен учитывать по гуманным соображениям те данные о личности, которые непосредственно не свидетельствуют о ее опасности, не связаны с преступлением». [13, с.23-24].Что же касается отрицательной социальной характеристики личности, то ее, по справедливому утверждению Г.И. Чечеля, «следует учитывать при назначении наказания лишь в том случае, если эти личностные отрицательные качества непосредственно связаны с совершенным преступлением». [14, с.25].
Как свидетельствуют статистические данные, например, среди осужденных в Ставропольском крае преобладают лица в возрасте 18-24 лет (в среднем 45%) и 30-49 лет (в среднем 35%). При этом за последние шесть лет наметилась тенденция спада количества осужденных в обозначенных выше возрастных группах. С повышением возраста статистика отмечает падение степени тяжести совершаемых преступлений и возрастание числа осужденных за преступления небольшой тяжести.
В рамках анализа личности виновного внимание на себя обращает распределение осужденных по полу. Статистические данные подтверждают вывод о том, что криминальная активность в большей мере свойственна представителям мужского пола (85%) вне зависимости от категории совершаемых преступлений.
Что же касается образовательного уровня, то среди виновных традиционно преобладают лица со средним и неполным средним образованием.
При проведении настоящего исследования установлено, что лица со средним образованием составляют преимущественную долю среди
осужденных за преступления всех категорий. Вместе с тем, была выявлена следующая закономерность: чем выше общественная опасность
совершенного преступления, тем ниже образовательный уровень осужденных. Так, среди лиц, совершивших особо тяжкие преступления, высшее образование имели не более 3% осужденных, в то время как среди осужденных за преступления небольшой тяжести - почти 10%.
При назначении наказания оценке подлежит также род занятий осужденных.
Как свидетельствуют результаты судебной практики, среди осужденных преобладают лица без определенных занятий (около 65%) вне зависимости от категории совершенного преступления.
В рамках настоящего анализа была установлена следующая закономерность: чем выше социальный статус виновного, тем менее общественно опасно совершаемое им преступление.
Анализ личности виновного в рамках второго из обозначенных выше направлений требует детального анализа признаков, характеризующих субъекта и субъективную сторону преступления: достижение возраста уголовной ответственности, мотивы, цели преступной деятельности, физическое и психическое состояние в момент совершения преступления, наличие судимости, роль в совершении преступления и пр.
Как показал выборочный анализ приговоров, вынесенных судами Ставропольского края в основе совершения большинства тяжких и особо тяжких преступлений лежали мотивы мести, ревности, личные неприязненные отношения и пр. Мотивация преступлений небольшой и средней тяжести имеет, как правило, корыстную направленность (74% рассмотренных приговоров).
Важным звеном в анализе личности виновного является его психофизиологическое состояние в момент совершения преступления. В настоящее время официальная статистика не фиксирует данные о состоянии здоровья виновного; в ней отражаются лишь факты нахождения лица в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Употребление психоактивных веществ детерминирует совершение преступлений различных категорий. Вместе с тем, проведенное нами исследование показало, что чаще всего в состоянии опьянения совершаются тяжкие и особо тяжкие насильственные преступления.
Количество преступлений, совершенных в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, имеет устойчивую динамику роста, что обусловливает необходимость более последовательного и полного учета данного обстоятельства при назначении наказания.
В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 40 от 11.06.1999 г., данные об опьянении виновного должны учитываться при характеристике его личности. Иначе говоря, на суд возлагается обязанность не просто установить факт опьянения виновного, а выяснить, как это состояние повлияло на мотивацию преступного поведения.
Учитывая то, что перечень обстоятельств в ст. 61 УК РФ является открытым, суд вправе признать смягчающим тот факт, что лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, ранее в злоупотреблении психоактивными веществами замечено не было, а само это состояние отрицательно не повлияло на характер и степень общественной опасности преступления. В целях единообразия судебной практики нами предлагаются следующие критерии юридической оценки состояния опьянения как личностного свойства виновного: во-первых, такая оценка должна
производиться наряду с другими факторами, характеризующими личность преступника; во-вторых, состояние алкогольной или наркотической интоксикации необходимо оценивать через ее детерминационную значимость в механизме преступного поведения.
Психофизиологические особенности виновного, совершившего преступление под воздействием психоактивных веществ, должны оцениваться судом только в случаях, когда они проявляются в преступной ситуации. В иных ситуациях эти признаки подлежат учету при назначении наказания, но рассматриваться должны в принципиально иной плоскости - в рамках влияния назначенного наказания на исправление виновного. В этой связи особое внимание следует уделить следующим обстоятельствам: частоте употребления виновным психоактивных веществ (В этой связи актуальным является практическая целесообразность отмены принудительных мер медицинского воздействия к виновным, страдающим алкоголизмом и наркоманией. Отказ законодателя от принудительного медицинского лечения лиц, больных наркоманией, токсикоманией или алкоголизмом, оставляет нерешенным вопрос о том, подвергать ли принудительному лечению алкоголиков и наркоманов при наличии у них несомненных психопатологических симптомов), социальной направленности и уровню культуры личности.
Анализ правового статуса осужденных позволил установить достаточно высокий удельный вес лиц, имеющих неснятые и непогашенные судимости, причем данная тенденция установлена применительно к осужденным за все категории преступлений. Очевидно, что совершение преступлений при рецидиве свидетельствует о том, что применяемые государством меры в отношении лиц, имеющих антиобщественную установку, являются недостаточно эффективными.
Нравственно-психологическую характеристику личности виновного дополняют статистические сведения по назначению наказания по совокупности преступлений и приговоров.
На основе проведенного анализа была выявлена следующая закономерность: назначение наказания по совокупности приговоров обратно пропорционально тяжести совершенных преступлений. Данный вывод свидетельствует о наличии следующих обстоятельств: 1) вид и размер назначаемого судом наказания за совершение преступлений небольшой или средней тяжести не выполняют своей превентивной роли и обусловливают применение к виновным более суровых мер ответственности (Выборочный анализ приговоров показал, что средний размер назначаемого судом наказания за преступления небольшой и средней тяжести в среднем на 15% ниже среднего размера санкции); 2) у лиц, совершающих тяжкие и особо тяжкие преступления, преобладают стойкие антиобщественные взгляды и установки. Их общественно опасная деятельность не ограничивается, как правило, совершением одного преступления. В целом же, можно заключить, что традиционно высокая доля осужденных, совершающих преступления повторно, указывает на несоответствие современной карательно-репрессивной политики государства потребностям борьбы с преступностью. Особое недоумение вызывает гуманизация
уголовного законодательства, которая свела на нет систему последовательного усиления наказания в зависимости от вида множественности преступлений. В такой ситуации следование идеям гуманизма по отношению к преступнику поставило под сомнение реализацию принципов справедливости и гуманизма по отношению к потерпевшему.
Достижение цели частной превенции при назначении наказания как третье направление в оценке личности преступника обусловливает анализ тех нравственно-психологических свойств виновного, которые в той или иной мере могут повлиять на процесс его исправления. Прежде всего речь идет о наличии либо отсутствии у лица антисоциальной установки (или направленности). [15, с.11]. Установление данного факта позволяет не только определить вид и размер наказания, но и прогнозировать программу и продолжительность воспитательных, коррекционных и реабилитационных мероприятий, реализуемых в процессе отбывания наказания.
Анализ нравственно-психологических свойств преступников с обозначенной выше позиции позволяет выделять следующие группы виновных: 1) лиц с устойчивой антиобщественной направленностью (в результате выборочного анализа приговоров выявлено 17% осужденных); 2) лиц с асоциальной (делинквентной) установкой (32%); 3) преступников ситуативной направленности (19%); 4) лиц, впервые совершивших
преступления в результате случайного стечения обстоятельств (случайные преступники) (32%).
В целом, можно сформулировать следующие выводы относительно учета личности виновного при назначении наказания:
1) оценка социально-демографических, нравственно-психологических и уголовно-правовых признаков субъекта преступления должна осуществляться наряду с учетом индивидуальной степени общественной опасности посягательства. В данном требовании выражаются принципы законности, справедливости и индивидуализации наказания;
2) определяя вид и размер наказания, суд должен исходить из того, что преступник является членом социума, обладающим неотъемлемыми правами и свободами. Возлагая на себя часть ответственности за совершенное деяние [16, с.119], государство проявляет гуманное отношение к преступнику, которое выражается в том, что при назначении наказания во внимание могут приниматься обстоятельства, положительно характеризующие виновного;
3) принцип справедливости требует от суда оценки личности виновного как лица, совершившего преступление, и потому учету в данном направлении должны подлежать признаки субъекта и субъективной стороны преступления;
4) реализация частной превенции требует от суда установления и оценки нравственно-психологических свойств преступника (его характера, темперамента, социальных установок, ценностно-мотивационной сферы и др.) и определения в соответствии с ними вида и размера наказания.
Примечания:
1. Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности М., 1998. С. 213.
2. Философский энциклопедический словарь / под ред. М.М. Розенталя. М., 1989. С. 139.
3. Филимонов В.Д. Принципы уголовного права. М., 2002. С. 117.
4. Мельникова Ю.Б. Личность преступника и индивидуализация уголовного наказания // Советское государство и право. 1972. №10. С. 26; Кузнецов А.В. Уголовное право и личность. М., 1977. С. 47.
5. Беляев В.Г. Личность преступника в уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1968. С. 6.
6. Дагель П.С. Учение о личности преступника. С. 21-22.
7. Велиев С.А. Принципы назначения наказания. СПб., 2004. С. 171.
8. Велиев С.А. Принципы назначения наказания. СПб., 2004. С. 200-201.
9. Дагель П. С. Учение о личности преступника в советском уголовном праве. Владивосток, 1970. С. 15.
10. Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1. Общая часть. М., 2004. С. 156.
11. Чунталова О.В. Личность виновного: проблемы назначения наказания по уголовному законодательству России и других стран СНГ: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 8-10.
12. Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. М., 1998. С. 225-226.
13. Кругликов Л.Л. Правовые средства обеспечения справедливости наказания в процессе его индивидуализации: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1985. С. 2324.
14. Чечель Г.И. Смягчающие ответственность обстоятельства и их значение в индивидуализации наказания. Саратов, 1978. С. 25.
15. Чунталова О.В. Личность виновного: проблемы назначения наказания по уголовному законодательству России и других стран СНГ: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 11.
Филимонов В.Д. Принципы уголовного права. М., 2002. С. 119.
