CC BY
82
5. Башкирское народное творчество. Т. 1. Обрядовый фольклор. (на башк. яз.). Уфа: Башк. кн. изд-во, 1995.
6. Башкирское народное творчество. Т. 12. Обрядовый фольклор. Уфа: Башк. кн. изд-во, 2010.
7. Башкирское народное творчество. Т. I. Эпос. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1987.
8. Бгажноков Б.Х. Культура общения и семиозис // Этнознаковые функции культуры. М.: Наука, 1991.
9. Бикбулатов Н.В., Фатыхова Ф.Ф. Семейный быт башкир. Х1Х-ХХ вв. М.: Наука, 1991.
10. Боташев М. Побратимство у карачаевцев // Этнографическое обозрение. 2002. № 1.
11. Гончарова Г.И. Народная культура башкир Абзелиловского района. Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 2011.
12. Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1917-1934 / сост. А.Л. Топорков. М.: Индрик, 1999.
13. Итс Р.Ф. Введение в этнографию: учеб. пособие. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991.
14. Кисляков Н.А. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахста-
на. Л.: Наука, 1969.
15. Лапина М.А. Этика и этикет хантов. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998.
16. Полевые записи автора. 2001 г.
17. Полевые записи автора. 2002 г.
18. Полевые записи автора. 2003 г.
19. Романова Е.Н. Традиционный этикет якутов (праздничное поведение) // Этнос: традиции и современность: сб. науч. тр. Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1994.
20. Руденко С.И. Башкиры. Историко-этнографические очерки. Уфа: Китап, 2006.
21. Свод этнографических понятий и терминов: социально-экономические отношения и со-ционормативная культура / отв. ред. А.И. Першиц, Д. Трайде. М.: Наука, 1986.
БАЯЗИТОВА РОЗАЛИЯ РАФКАТОВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры башкирской литературы и культуры, Башкирский государственный педагогический университет имени М. Акмуллы, Россия, Уфа (rosali8@mail.ru).
BAIAZITOVA ROZALIIA RAFKATOVNA - candidate of historical sciences, associate professor of Bashkir Literature and Culture, Bashkir State Pedagogical University named after M. Akmullah, Russia, Ufa.
УДК 821.512.145.09 ББК 83.3 (2 Тата)
И.Я. ИСМАГИЛОВА ЛИЧНОСТЬ САГИТА СУНЧЕЛЕЯ В ЭПИСТОЛЯРНОЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ
Ключевые слова: документальная литература, духовные ценности, романтик, творчество, личность.
Проанализированы письма татарского поэта Сагита Сунчелея. Показана роль этих писем в раскрытии его личности. В них поэт предстает как человек, который через всю свою жизнь пронес самые нежные и прекрасные чувства к женщине.
С. Сунчелей - одинокий, тонко чувствующий человек, романтик в восприятии и понимании мира, который мечтал о великой любви.
I.Ya. ISMAGILOVA
THE PERSON OF SAGIT SUNCHELEY IS IN THE EPISTOLARY PUBLISHING
Key words: documentary literature, spiritual values, romantic, creative, person.
In the piece of work the letters of the tatar poet Sagit Suncheley are analysed and the role of these letters in disclosing of his personality is showed. In his letters the poet is disclosed as the person, who kept the tenderest and the most beautiful senses to the woman all his life. We see that S. Suncheley is a lonely, a sensible,a romantic man in apprehension of world, who dreams of great love.
Сагит Сунчелей (1888 - 1937) - известный татарский поэт, переводчик и общественный деятель начала XX в. Он - один из преданных друзей Габдуллы Тукая. Биографы великого поэта приводят уникальный факт: Г. Тукай одобрил присланный ему Сунчелеем перевод «Шильонского узника» Байрона, сам отредактировал его, подготовил к печати, написал теплое предисловие-напутствие и издал отдельной книгой. Как и его старший друг, Сагит Сунчелей
свои первые литературные опыты связал с переводами стихотворений русских и европейских классиков. Ему принадлежат переводы на татарский язык стихотворений Пушкина, Жуковского, Крылова, Лермонтова, Некрасова, Никитина, Майкова, Надсона, Блока, Бальмонта. Он перевел также знаменитую поэму Генриха Гейне «Альмансор», которую поставила на сцене труппа «Ширкэт» Оренбургского татарского театра. Известно, что революционная татарская молодежь еще в дооктябрьские дни распевала «Марсельезу» на слова Сунчелея. Несколько позднее столь же широкое распространение получили «Интернационал» и «Похоронный марш» в его переводе. Переводил Сунчелей и прозу: Л. Толстого, М. Тургенева, В. Гюго и других писателей. Кроме того, он написал довольно много оригинальных стихов. Расцвет творчества поэта приходится на 1910 - 1914 гг. За это время им опубликовано свыше 250 стихотворений - ли-рически-проникновенных, романтически-приподнятых.
Трагически сложилась судьба талантливого поэта. В возрасте 40 лет он был репрессирован, приговорен сначала к расстрелу, а затем - к 10 годам заключения. В 1937 г. поэт был расстрелян. Его имя в течение 30 лет было под запретом, лишь в конце 1950-х гг. имя Сунчелея начинает упоминаться в печати, а в 1961 г. выходит его сборник «Избранное». Второй сборник «Сочинения и письма» (составитель З. Рамиев) выходит лишь в 2005 г. Творчество поэта не было оценено по достоинству его современниками, а позже было несправедливо забыто. На сегодняшний день ведется работа по «возвращению» его творческого наследия. Важным шагом на этом пути стали воспоминания Р. Ишмурата, исследования Х. Госмана, М. Магдиева, Э. Нигматуллина, З. Рамиева, Р. Мустафина, монография Р. Мусабековой. И все же сделано сравнительно немного: специального исследования требуют переводы Сунчелея русской и западноевропейской литературы, его дневник, статьи, письма.
Изменение парадигмы общественного развития потребовало нового осмысления историко-литературного процесса. Важнейшую роль в этом играет документальная литература, в которой запечатлены существенные черты исторического развития каждой из литератур. С этой точки зрения, письма писателей -представителей татарской литературы конца XIX - первой половины XX вв. -еще не изучались и не анализировались. Кроме этого, эти документы оказывают неоценимую помощь в исследовании процессов развития литературы и их отражения в творчестве. Письма С. Сунчелея представляют огромный интерес, в них содержится много информации о самом писателе и его творчестве, о влиянии внешних и внутренних факторов на его творчество. Следует отметить, что личность Сунчелея представляет и исторический интерес, так как является ключом к пониманию целой эпохи. Его творчество - «это лирическая летопись жизни татарской интеллигенции в начале XX в., история ее метаний, стремлений, поисков истины» [14. С. 300].
Таким образом, труды, появившиеся за последние годы в области исследования творческой личности Сунчелея, свидетельствуют о неиссякаемом интересе к этой проблеме. Однако малоизученной остается проблема исследования художника как личности со своим миропониманием, характером, поступками. Между тем, как отмечает Р. Мусабекова, это - «большая литературоведческая проблема, которая еще не получила полного научного освещения» [14. С. 301]. Думается, письма, дневники играют важнейшую роль в освещении этой проблемы, поскольку «мемуарная запись, дневник, письмо -это человеческий документ, т.е. сокровенное самовыражение, заметки о себе и для себя, для кого-то близкого» [11. С 31].
Известно, что Сагит Сунчелей долгие годы переписывался с известной русской писательницей Изабеллой Гриневской, перевел ее драмы «Баб» и «Беха-
улла» на татарский язык. В одной лишь статье, разумеется, невозможно рассказать обо всех письмах поэта, мы остановимся лишь на некоторых из них.
Поэт раскрывается как человек, сохранивший самые нежные и прекрасные чувства к женщине. С И. Гриневской поэт переписывался до женитьбы на Эминэ Милушевой, актрисе Крымского татарского театра. Есть то, что объединяет все письма Сунчелея, - это чувство одиночества. Следует помнить о состоянии поэта как человека непонятого, оскорбленного, отвергнутого жизнью. Его жизнь и творчество были и продолжают оставаться «белыми пятнами» в истории татарской литературы. Поэт не жалуется на одиночество, только в письмах самому близкому другу иногда говорит об этом. «Я мучаюсь не болезнью легких... а души, израненной, оскорбленной.», «Единственный мой друг - Зулейха - и ей мне не писать?» [14. С. 290] (так поэт переименовывает Изабеллу, дав имя героини эпического памятника тюркских народов поэмы «Кисса-и-Юсуф» Кол Гали. В письмах Сунчелею писательница сама часто называла себя Зулейхой). Основным настроением поэзии Сунчелея является также тема одиночества. Невозможно не видеть высокую степень родства поэта с его лирическим героем.
Так черна и тревожна ночь -Пред глазами чадит синева.
Боль на сердце и в теле дрожь -Счастья жду, а фортуна нема...
Все по-прежнему: холод, тишь,
Ни единой искринки, луча.
И стою я, крича только лишь:
- Солнце, встань поскорей!
Выручай!
(1911) [12. С. 92].
Бросается в глаза стиль письма - это не стиль обычного письма. Так пишут литературные произведения, например оды. Это говорит о безграничном уважении, восхищении поэтессой. Он относится к ней как к божественному созданию. «Нежная, божественная Зулейха! Несколько раз читал Ваше милое письмо. Самое дорогое, самое красивое утешение мне в последние года бывало получать от Вас письма и читать их с большим наслаждением. Этими Вашими хорошими-хорошими письмами я «жил».» [14. С. 270]. В ней он увидел не только родственную душу, друга. Поэт, вероятно, увидел в ней сходство с идеалом женщины. Она была и вдохновением поэта: «Простите, друг, что много писать не могу. Прости и ты, Зулейха моя!» [14. С. 268]. И не удивительно, ведь среди татарских женщин того времени еще не было писателей, деятелей искусства, их произведения не достигли того уровня, на котором находилось творчество русской поэтессы. Поэт мечтает видеть женщин родного народа такими же свободными, духовно развитыми, как она. Сунчелей понимает, что счастливое будущее нации невозможно без духовного раскрепощения татарских женщин. «Святое дело - переводить Ваши песни любви, смирения и свободы сестер» [14. С. 275].
Как мы видим, для Сунчелея имеют значение только духовные ценности, материальные ценности - ничто. Чувствуется, что он осознанно избегает богатства: «Материальная нужда не опасна» [14. С. 275] или «Материально немного нуждаюсь, но ничего. Мог бы я обеспечить себя от бедности, но почему-то избегал как несчастья» [14. С. 285].
Еще одна причина одиночества поэта - отсутствие настоящей, всепоглощающей любви к женщине. Любовь для него - это светлый, божественный мир, спасение от одиночества, зла. «Еще одно откровение. Не любил я никогда никого сильно. А любить, любить хоть перед смертью душа моя ужасно
жаждет, жаждет поотдохнуть у кого-нибудь, у женщины - хорошей, тихой, любимой.» [14. С. 278]. Мечта автора совпадает с мечтой его лирического героя. Как отмечает Р. Мусабекова, порой дистанция между лирическим героем Сунчелея и поэтом-автором сокращается до предела [14. С. 280]. Письма лишь подтверждают слова Р. Мусабековой.
Я тебя не знаю, ты меня не знаешь, жаль.
Но вседенна и всенощна о тебе моя печаль.
В поисках тебя, мой ангел, грустью полнятся глаза,
Песни о разлуке вечной губы шепчут вновь дрожа:
Где ты, кто ты? Суждена ли встреча, милая, с тобой?
Я, в мечтах тебя увидеть, вновь беседую с судьбой.
(«Я тебя не знаю» 1913) [12. С. 93].
Семейную жизнь поэта нельзя считать удачной: его первая жена умерла после рождения ребенка, со второй женой они расстались. Отношения с третьей женой Э. Милушевой тоже были сложные. «Жизнь так тяжела! Но она теперь мне начинает казаться где-то в пропасти - внизу. Я стал выше ее. Я сильнее становлюсь.» [14. С. 287]. Поэт умел жить на грани отчаяния -как романтик свои страдания воплотил в прекрасное.
В письмах полнее раскрывается внутренний мир, характер, мечты и желания автора в том случае, когда их адресат близкий человек, друг автора. В откровениях Сунчелея чувствуется, что он был подвержен к перепадам настроения: то он чувствовал в себе огромную силу, способную противостоять злу и несправедливости: «Когда у меня в душе рвется идея любви, равенства, братства, свободы - я не боюсь, не страшусь осуждений, фанатизма, тьмы» [14. С. 281], то страдал от того, что бессилен, беспомощен перед судьбой: «Да Вы, должно быть, ужасно сильная. Я.я рожден, воспитан быть-жить по воле слепой судьбы. Я к несчастью не рожден, кажется, для борьбы, хотя у меня бороться нашлась бы сила. Над собой даже не могу управлять» [14. С. 282].
Мы уже говорили, что поэт одинокий, тонко чувствующий человек, романн-тик в восприятии и понимании мира, мечтающий о великой любви. С другой стороны, и сама поэтесса представляется отзывчивым, душевно богатым человеком. Можно говорить о том, что они прекрасно понимают друг друга: «Тысячу раз благодарю за то, что Вы желаете для меня самые хорошие желания и что могли бы сделать для меня кое-что. Большое, громадное, дорогая, спасибо Саидово» [14. С. 288], «Хочу следовать Вашим драгоценным советам - буду заботиться о здоровье своем» [14. С. 289] и т.д. И это не удивительно, много общего между Сунчелеем и поэтессой. Сунчелей обладал богато одаренной от природы натурой. Он хорошо играл на скрипке и мандолине, сам сочинял музыку, неплохо пел. Был начитан, широко образован, Байрона и Гете переводил непосредственно с оригинала. Не говоря уже о знании арабского, персидского, турецкого языков (хотя это для представителей революционной татарской интеллигенции считалось само собой разумеющимся). Про И. Гриневскую в наши дни трудно найти информацию. Ведь, несмотря на талант и известность, творчество И. Гриневской не заняло своего достойного места в русской литературе [11. С. 44]. Гриневская Изабелла Аркадьевна была разносторонне талантливым человеком. Она - драматург, прозаик, поэтесса, переводчица, критик (1864-1942). Владела многими европейскими языками. Сама играла на сцене (под псевдонимом Тамарина), преподавала сценическое искусство и декламацию. В творчестве Гриневской - осуждение общественного неравенства, тирании, зла и несправедливости, призывы к состраданию и любви, добру и гуманности, проблемы женского равноправия, нравственности, воспитания и образования. Переводила В. Гюго, У. Шекспира, Дж. Байрона, Г. Гауптмана, с армян-
ского - О. Шахазиза, с грузинского - А. Церетели, а также с японского и китайского. В 1910 - 1911 гг. совершила поездку в Египет и Иерусалим. После Октябрьской революции выступала с переводами в издательстве «Всемирная литература». Впоследствии по болезни отошла от литературной деятельности [11. C. 44]. Такая информация дается в «Биографическом словаре». Есть основания думать, что ее просто отстранили. Вероятно, сыграли свою роль ее «неправильные» взгляды.
Сунчелей также искал пути решения социальных проблем, общественных конфликтов эпохи. Он чувствует на себе ответственность за будущее татарского народа: «Пошлите мне, пожалуйста, Ваши драмы «Баб» и «Бехаулла» и стихотворения Ваши. Наша сцена сильно нуждается в драме.». В произведениях Гриневской «Баб», «Бехаулла» он увидел путь к сближению мусульманства с христианством, к пробуждению ислама для новой жизни. «Вы взялись за святое дело - за приложение этого пути, и я буду вашим помощником, если переведу поэму на свой язык» [14. C. 2Б2]. Фанатизм мусульман, вражда, войны тормозят развитие нации, поэт надеялся, что посредством решения социальных проблем можно разрешить эти конфликты. Но после революции, когда к власти пришли большевики, эти взгляды оказались чуждыми, даже враждебными для новой власти: «Черновик “Баба” найден у брата. Но издавать ее пока не придется. Быть может, придет время, когда можно и нужно будет издать ее. Вы ведь знаете, наверное, что я теперь марксист. “Баб” наш дорог для меня, как самый любимый и крупный мой труд, как высокохудожественное произведение, отображающее борьбу угнетенных (бедноты) и порабощенных (женщин)» [14. C. 27Б].
Как мы видим, оба поэта искали пути решения социальных проблем, чувствовали на себе ответственность за будущее своего народа.
В статье проанализирована лишь малая часть писем Сунчелея. Тем не менее благодаря им мы смогли в какой-то мере понять внутренний мир этого талантливого человека, узнать о его характере, поступках, мировоззрении.
Таким образом, письма дают неоценимую информацию о личности поэта и играют важную роль в исследовании данной темы.
Литература
1. Бушканец Е.Г. Мемуарные источники: учеб. пособие I Казан. пед. ин-т. Казань: 1975. С. б1-б3.
2. Еники А. Узелки воспоминаний. Статьи, очерки и воспоминания. Казань: Тат. кн. изд-во, 19S3. С. 9-1S.
3. Закирзянов А. В ногу со временем. Казань: Тат. кн. изд-во, 2004. С. S.
4. Квятковский А. Поэтический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 19бб. С. 212.
5. Мусабекова Р. Стихотворный “Баб” Сунчелея II Идель. 2005. № 10. С. 44-45.
6. Мустафин Р. Силуэты. Казань: Тат. кн. изд-во, 200б. С. 54.
7. Мухаммет М.С. Близкий друг Тукая II Казан утлары. 1979. № S. С. 177.
S. Нагимов Н. Первые опыты в школе перевода II Казан утлары. 2005. № 12. С. 173-175.
9. Писатели: библиографический справочник: в 2 т. Т. 2. Л-Я. Казань: Тат. кн. изд-во, 2009. С. 734.
10. Письма Г. Тукая С. Сунчелею II Совет эдэбияты. 19б0. № 4. С. 13б.
11. Русские писатели (1S00-1917): биографический словарь. Т. 2. Г-К I гл. ред. П.А. Николаев. М.: Большая российская энциклопедия; Фианит, 1992. С. 44-45.
12. Сафин М. Рассвета дыханьем восторжен II Аргамак. 1999. № S. С. 90.
13. Сунчелей С. Избранные сочинения. Стихи, пьесы, воспоминания. Казань: Тат. кн. изд-во, 19б1. С. 109.
14. Сунчелей С. Сочинения и письма I сост. З. Рамиев. Казань: Тат. кн. изд-во, 2005. С. 3бб.
15. Янская И., Кардин В. Человеческий документ и документальная литература II Вопросы литературы. 1979. № S.
ИСМАГИЛОВА ИЛЮСА ЯВДАТОВНА - аспирантка кафедры литературы, Башкирский государственный педагогический университет, Россия, Уфа (ismagilova.ilyusa@mail.ru).
ISMAGILOVA ILYUSA YAVDATOVNA - post-graduate student of Literature Chair, Bashkir State Pedagogical University, Russia, Ufa.
