CC BY
60
Г.С. Трифонова
ЛИЧНОСТЬ И АВТОР В РУССКОМ ЖИВОПИСНОМ ПОРТРЕТЕ ХУШ ВЕКА. Д. Г. ЛЕВИЦКИЙ «АВТОПОРТРЕТ»
Проблема личности в реальном социуме сегодня стоит достаточно остро. От ее качества, степени ординарности и уникальности зависит общественная жизнь, ее институты и образ общества в целом. Безусловно, сегодня в дефиците крупная талантливая личность, способная сочетать интересы собственного «я» с общечеловеческими и общенародными. Парадоксально, но при обилии личностей, активных в разных, особенно политических и экономических областях, возникает общая атмосфера безликости. Этот момент как закономерность отражен современным искусством, где почти отсутствует человек как объект пристального вглядывания, размышления и анализа. Жанр портрета в его классическом понимании - драгоценное завоевание мирового и отечественного искусства - вымывается из искусства, что свидетельствует о глубоком кризисе личности. Следствием его является сложное бытие современного искусства, его противоречивые взаимоотношения и взаимодействия с действительностью и реальностью и в целом - потеря миссии общечеловеческого служения и превращение в поле жизни для профессионалов. С другой стороны, фокусирование проблемы человека, еще никогда так остро и болезненно не ставившейся, вызывает бурное развитие науки психологии, чьи достижения и повседневная практика направлены в самую суть конфликта человека -в глубины его «я» и становятся насущной необходимостью, гораздо более реальной, чем гармонизирующая миссия искусства.
В этой ситуации обращение к портрету классической поры русской живописной школы вызвано не просто ностальгическим переживанием элегических настроений, навеваемых шедеврами. Обращение к первому веку русского портрета в его точке высшего расцвета многое дает в опыте восстановления смысла, сущности и цели жанра. Тесные узы портретируемого «оригинала», автора и зрителя позволяют реконструировать процесс рождения определяющих величин-констант в искусстве: личности, запечатленной в портрете, и личности, запечатлевающей ее, - автора. Не имея возможности в данном тексте детально проследить этапы и симптомы рождения автора и портрета (что, к счастью, в последний век довольно настойчиво и увлеченно исследовали отечественные искусствоведы, начиная с Э. Голлербаха1 в XX в. и заканчивая Г. Вдовиным2, чей синтезирующий труд здесь особо хочется подчеркнуть), остановимся в русле избранной проблематики на произведении, отмечающем зрелые плоды процессов формирования и созревания в отечественном искусстве портрета XVIII века.
Принадлежащий ЧОКГ «Автопортрет» Д.Г. Левицкого представляет собой своего рода высшую точку в эволюции нового для России жанра, пути которого были в XVIII веке столь же стремительны, как и вся история России в этот переломный период. За полстолетия, в колоссально сжатое историческое время, вмещающее как минимум три европейских столетия (а если вспомнить историю портрета со времен Древнего Египта, то временное «сжатие» будет исчисляться тысячелетиями), русский гений не только освоил новое видение человека, но и нашел форму его воплощения в искусстве - жанр портрета с его шкалой -парадного, полупарадного, камерного, интимного, придя от фиксации человека-персоны к портрету-биографии, далее, стадиально, к портрету-жизнеописанию, к портрету-состоянию.
Эволюция понимания человека в XVIII столетии, когда происходят кардинальные изменения в мировидении, в искусстве сказавшиеся в первую очередь в иконо-
графии, и как следствие - в изменении типологии портрета: перефокусирование со священного персонажа на земного человека - отразилось в постепенной эволюции от портрета-представления (парсуна - протопортрет) к портрету интимному, в котором видимый, имеющий необходимое сходство облик модели становится просвечивающей внутренний мир личности оболочкой. И это уже яркое явление наступившей эры «психозоя» (термин Г. Вдовина), когда в результате такой молниеносной по значению самого явления эволюции мы имеем все основания говорить о психологическом портрете. При этом не надо забывать, что движение жанра живописного портрета происходит в тесной «нейронной» связи со становлением в русской культуре человеческой личности и ее самосознания. Естественно, что психологический портрет предполагает и включает в свое энергетическое поле другого - зрителя, способного понять и, следовательно, вступить в диалог, значит, обладающего такой же тонкой развитой психической и нравственной природой. Отсылаемое в портрете сообщение «модели» должно быть принято и прочтено современником, иначе ситуация становится абсурдно односторонней, противоестественной. Констатация личности портретируемого предполагает констатацию личности художника и реципиента, прежде всего современника, человека XVIII века. Другими словами, обозначая метод портретирования, доступный XVIII веку, прибегнем к действующей модели из века XX: диапазон портретирования простирается от принципа действия простого зеркала, затем системы взаимоотра-жающих зеркал, как в микроскопе или телескопе, до метода рентгена, причем взаимно направленного.
Все эти аспекты стягиваются в тугой узел в особо выделяемом в портрете жанре автопортрета. Его появление - в какой-то степени высшая точка в типологическом ряду «персона, индивидуальность - личность», высшее откровение живописца о человеке - и своего рода портрет-исповедь творца. Это чрезвычайно новое явление в духовном бытии русского человека XVIII века в сравнении с предшествующей до-авторской эпохой, когда понятие авторства не просто недоступно, но и совершенно недопустимо в русле существующего средневекового канона.
В искусстве XVIII века автопортрет - редкое, почти исключительное явление. Известно их считанное число (А. Матвеева «Автопортрет с женой», Е. Чемесова, А. Лосенко, возможно Ф. Рокотова, наконец, Д. Левицкого). Из названных только три дошло до нашего времени. Причем обретение «Автопортрета» Левицкого состоялось только в середине XX века3. Атрибуция молодого искусствоведа А. А. Козловой в 1957 году стала подлинным открытием в истории отечественного искусства и сделала «Автопортрет» Левицкого самым популярным произведением из собрания ЧОКГ, множащуюся библиографию которого на сегодня трудно отследить.
На портрете овального формата (20 х 16,3), тяготеющем к миниатюре, почти того же размера (разница в десятых долях сантиметра), что и «Портрет Н.А. Львова» кисти Левицкого, изображен человек средних лет в возвышенном состоянии души, однако без оттенка парадности, ибо это состояние не одинокого раздумья, но возникшее в контакте и диалоге с другим, когда в живой динамике обмена мыслей, словно тень и свет, чередой сменяют друг друга мысли, догадки, откровения. Потому так напряжен взволнованный и словно поверх глаз собеседника видящий взгляд. Глядя на «Портрет Н. Львова»4, сыгравший, кстати, решающую роль в атрибуции «Автопортрета» Д.Г. Левицкого с точки зрения стилевых и иконографических сопоставлений, легко установить некие типологические аналоги, учитывая профессиональную принадлежность, жизненные и творческие связи обоих художников. Сочетание психологической динамики и метафизической идеальной сущности в портрете Львова и автопортрете Левицкого передано и стало возможно благодаря открытиям Ф. Рокотова в его интимных портретах. Свет на лице и неопределенность фона - мглы, в которую,
как в пучину собственного «я», погружена личность художника в поисках света, летящий живописный мазок, соответствующий динамике душевного состояния, - все это по сути своей свидетельство явления психо-логического портрета, тип которого получит в дальнейшей перспективе оте-чественного искусства преобладающее развитие и распространение. Характеризуя подход Левицкого в «Автопортрете» в целом, мы видим сочетание экзистенциального и имперсонального5 отношении к внешнему миру и самому себе, что обнаруживает классическую позицию художника в автопортрете, раздвоившуюся в искусстве последующего времени.
Прилегающей к проблеме автопортрета Левицкого, несомненно, является проблема определения портрета жены художника Н.Я. Левицкой. Нужно время, чтобы эта проблема получила разрешение. Почти идентичный по формату портрет вызывает сомнение ряда исследователей с точки зрения авторства Левицкого6. Сегодня мы не можем предложить решение этой проблемы, однако интересно обратить внимание на типологию портрета. Известно, что в русском искусстве XVIII века парные портреты, писанные на одном холсте, редки, как и автопортреты. Однако супружеские либо детские парные портреты получили развитие в своеобразной зеркальной композиции, будучи обращены друг к другу, причем в супружеских парных портретах мы всегда найдем семантику понятия «правого-левого» с точки зрения портретируемых, т.е. муж занимает правое положение по отношению к жене, тогда как для зрителя он расположен слева. Этот композиционный прием - своеобразное зеркало этических значений XVIII века, нашедших отражение в парных портретах, семантически доносящих более древнюю знаковую символику, дополняет то интимное психологическое, человеческое, что составило сущность портретного жанра, на ранней стадии его развития достигшего столь высокого расцвета.
Примечания
1 Голлербах Э. Портретная живопись в России, XVIII в. М.; Пг., 1923.
2 Вдовин Г. От «лично'го» к «ли'чному»: К проблеме эволюции психологической проблематики русской портретописи XVIII - начала XIX века // Вопр. искусствознания. 1993. №4. С.5-48; Он же. Портретное изображение и общество в России XVIII века: Несколько тезисов о функции замещения // Там же. 1994. №3. С.245-286; Он же. «Писано имяреком...»: Рождение автора в русской портретописи XVIII века // Там же. 1995. №1-2. С.249-273.
3 См.: Козлова А. А. Новое о Д.Г. Левицком // Сообщения ГРМ. Л., 1957. Вып.5. С.21-24.
4 См.: Дмитрий Григорьевич Левицкий, 1735-1822. Каталог. Л., 1987. С. 52.
5 См.: Сарабьянов Д.В. К концепции русского автопортрета // Сов. искусствознание. 1977. №1. С.205.
6 См.: Гершензон-Чегодаева Н.М. Дмитрий Григорьевич Левицкий. М., 1964. С. 221228; Дмитрий Григорьевич Левицкий, 1735-1822: Каталог. С.80.
Л.А. Тарасова
РЕРИХ И КОСМИЗМ (К ВОПРОСУ О ВЗАИМОСВЯЗИ МИРОВОЗЗРЕНИЯ И ТВОРЧЕСТВА ХУДОЖНИКА)
Космизм - философия всеединства. Трудно определить время зарождения космизма. В древнейших религиозных и мифологических представлениях человек уже прозревал взаимосвязь между своим бытием и бытием Вселенной, претворяя ее в образах народного искусства и ритуальных символах. Идея целостности ми-
