CC BY
32
Москва
ЛИЧНОЕ СОГЛАСОВАНИЕ И ЛИЧНЫЕ ИЕРАРХИИ В НАХСКО-ДАГЕСТАНСКИХ ЯЗЫКАХ1
Категория глагольного лица (личного согласования2) в на-хско-дагестанских языках является не особенно распространенной и считается сравнительно молодой. В той или иной степени личное согласование присутствует в следующих языках: бацбий-ском; некоторых диалектах аварского; ахвахском; лакском; даргинском; табасаранском; удинском.
В большинстве этих языков личное согласование развито сравнительно слабо: количество противопоставленных по лицу /числу форм (граммем категории лица/числа) сравнительно невелико; во многих случаях личное согласование подвержено существенным синтаксическим или морфологическим ограничениям — например, наблюдается лишь в меньшинстве видо-вре-менных парадигм.
В приводимой ниже таблице даются некоторые минимальные сведения о личном согласовании в перечисленных языках: устройство личных (лично-числовых) оппозиций; правило контроля личного согласования, вариант личной иерархии (иерархии Сильверстейна), действующий в данном языке и сферы ее проявления.
1 Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 07-04-00266а.
2 В дальнейшем под личным мы будем понимать и собственно личное и лично-числовое согласование. Кроме того, для целей данной работы несущественно различение собственно согласовательных и так называемых «прономинальных» показателей (единиц, обладающих собственным референтом). Мы будем использовать термин «личное согласование» во всех случаях, когда в языке имеется обязательное выражение лица (лица / числа) аргумента (аргументов) в составе глагола.
Язык Граммемы лично-числовых оппозиций Контролер Личная иерархия Источник данных
Группа 1
закатальский диалект аварского 1 ~ проч. A/S (или A/Sa) 1 ~ проч. (оппозиция; маркирование) Бокарев 1949; Махмудов 1940; Саидова1980
ахвахский язык (Дагестан, Ахвахский р-н) 1 ~ проч. a/s 1 ~ проч. (оппозиция) Магомедбекова 1967; Кибрик 2003 [1980]
ахвахский язык (с. Ахвах-дере, Азербайджан) 1б/2о ~ проч. a/sa 1б/2о ~ проч. (оппозиция) Creissels in print
даргинский язык: мегебский диалект 1б/2о ~ проч. a/s 1б/2(2 ~ проч. (оппозиция; маркирование) Магометов 1982
лакский язык (часть временных форм, т.н. «вторая и третья группа времен») 1 ~ 2 ~ 3 (в) 1 + 2 ~ 3 (р) только 1 (а) 1a >s/p > rest 1 > проч. (оппозиция; маркирование; правило контроля) Кибрик 2003 [1978]
Группа 2
даргинский язык: юго-западные диалекты 1SG&PL + 2PL ~ 2SG ~ 3 1 ~ 2 (sg ~ pl) ~ 3 2> 1 >3 2 > 1 > 3 (оппозиция; правило контроля) полевые данные; Sumbatova, Mutalov 2003
табасаранский язык (дю-бекский говор) 1sg~2sg~1 + 2 (Iincl) ~ lpl.excl ~ 2PL ~ 3 a/s; допустимо одновременное согласование с другим аргументом (х), если X > А в иерархии 2 > 1 > 3 1, 2 > 3 (маркирование) 2 > 1 > 3 (возможность полиперсонного согласования) Кибрик, Селезнев 1982
Группа 3
бацбийский язык Isg ~2sg ~ 1 + 2 (Iincl) ~ lpl.excl ~ 2pl ~ 3 a/sa 1, 2 > 3 (маркирование; использование активной конструкции; возможность использования личной клитики) Holisky 1987; Holisky, Gagua 1994; Kojima 2008
даргинский язык: кубачинский диалект lsg&pl + 2PL ~ 2sg ~3 1 ~2(sg -pl) ~3 a/s (если А < Р в иерархии 1, 2 > 3, допустим контроль со стороны Р) 1, 2 > 3 (маркирование; правило контроля) Магометов 1963; Магометов 1976
литературный даргинский и некоторые даргинские диалекты 1sg&PL + 2pl ~ 2sg ~3 lsg ~ lpl ~2(sg ~ pl) ~ 3 или 1 ~ 2 (sg-pl) ~3* 1, 2 > 3 (Р > а) 1, 2 > 3 (маркирование; правило контроля) Абдуллаев 1954; van den Berg 1999; 201
даргинский язык: чирагский диалект 1 ~ 2 (S G ~ PL) ~ 3 1, 2 > 3 (а >р) 1, 2 > 3 (маркирование; правило контроля) Кибрик 2003 [1979]
лакский язык (часть временных форм, т.н. «первая группа времен») 1 + 2-3 1, 2 > 3 (а >р) 1, 2 > 3 (оппозиция; правило контроля) Кибрик 2003 [1978]
удинский язык 1sg~2sg~1 + 2 (Iincl) ~ lpl.excl ~ 2PL ~ 3 a/s (Exp/Poss для двух узких классов глаголов) в личном согласовании не проявляется Harris 2002
*Из перечисленных диалектов — только в аштынском.
Из таблицы видно, что личное согласование в нахско-дагестанских языках довольно разнообразно, причем различаются и типы лично-числовых оппозиций, и правила контроля, и варианты личной иерархии, используемые тем или иным языком. В таблице не отражен тот факт, что категория лица в нахско-дагестанских языках неоднородна также и с точки зрения ее происхождения. В теории грамматикализации принято считать стандартным возникновение показателей личного согласования из личных местоимений (в третьем лице также из указательных), см., например, [Givon 1976: 180; Lehmann 1988, 1995: 39-42]; однако в нахско-дагестанских языках, очевидно, есть и другие источники возникновения глагольного лица (см. ниже).
Все упомянутые различия плохо коррелируют между собой и неоднозначным образом соотносятся с генетическими подгруппами внутри семьи, однако некоторые тенденции все же можно проследить.
1. Первое лицо противопоставляется остальным
В нескольких языках — закатальском и кусурском диалектах аварского языка и ахвахском языке (Ахвахский район Дагестана) — маркирована только форма первого лица (без различия чисел). Еще два языка — мегебский диалект даргинского и ахвахский с. Ахвах-дере — объединяют в одну граммему первое лицо декларатива и второе лицо вопроса.
В большинстве этих языков личное согласование — сравнительно новая категория. По-видимому, образование или развитие этой категории происходит здесь на основании свойства то-пикальности: в особый класс выделяются и специальным образом оформляются аргументы, для которых наиболее характерна роль топика. Это подлежащее, объединяющее роли S/А-аргумента (иногда также экспериенцера у соответствующих глаголов).
Если сравнивать с этой точки зрения различные лица, то наиболее характерной роль топика является для первого лица, что и отражается в структуре личной парадигмы аварских диалектов и ахвахского языка (Ахвахский р-н). Еще более тонко оформлена тенденция к топикальности в мегебском и ахвахском (с. Ахвах-дере), которые «учитывают» различия с этой точки зрения различных иллокутивных типов высказываний: действительно, если
219
в декларативах самым типичным топиком является говорящий, то в интеррогативных предложениях роль топика наиболее типична для второго лица.
Если оценить с точки зрения топикальности различные синтаксические позиции, то к роли топика наиболее склонен А-аргумент переходных глаголов (а также экспериенцер у аффективных глаголов), а также — хотя и в меньшей степени — непереходное подлежащее, особенно агентивное. Отсюда, по-видимому, достаточно устойчивая связь между выделенностью первого лица и «эргативным» типом контроля (контролер — A/S или A/SA), которая наблюдается во всех языках данной группы.
Более сложная картина наблюдается в лакском языке, где количество граммем категории лица может быть разным и зависит как от видо-временной парадигмы, так и от переходности глагола. Во второй и третьей группах времен выделяется первое лицо переходного агенса — группа, для которой доля употреблений в роли топика максимальна. Именно эта группа имеет преимущество при выборе контролера, хотя в целом в лакском преобладает абсолютивный контроль личного согласования.
Таким образом, в данной группе языков наблюдается следующая корреляция:
АГЕНС ~ ТОПИК ~ ПЕРВОЕ ЛИЦО//ПЕРВОЕ ЛИЦО ДЕКЛАРАТИ-ВА&ВТОРОЕ ЛИЦО ИНТЕРРОГАТИВА
В первой группе языков наблюдается также довольно четкая связь между типом личной иерархии, типом контроля и происхождением личных показателей: в аварских диалектах, ахвах-ском языке и, возможно, в лакском, показатели первого лица восходят к маркерам причастия — глагольной формы, которая наиболее частотна в комбинации с таким топиком. Источником личного согласования в данном случае скорее всего является маркирование определенного типа коммуникативной структуры предложения.
2. Второе лицо противопоставляется остальным
Противоположная ситуация наблюдается в небольшой группе языков, в которых действует иерархия 2 > 1 > 3. Это пре-
220
имущественно южные диалекты даргинского языка, а также, хотя и с некоторыми оговорками, табасаранский (дюбекский говор).
Особое маркирование второго лица в даргинских диалектах проявляется во множестве фактов: помимо правила контроля, соответствующим образом устроена сама личная парадигма, где только во втором лице существует оппозиция по числу; только во втором лице в некоторых диалектах бывает оппозиция субъектных и объектных окончаний и т.д. В этой группе языков правило контроля полностью основывается на личной иерархии 2 > 1 > 3.
Выделение второго лица связано либо с социальной ориентацией высказывания (вежливость, обращенная на собеседника), либо, что кажется нам более вероятным, с «перформативностью» высказываний — влиянием императивов, стандартным адресатом которых является собеседник, а также близких к ним по иллокутивной силе оптативов.
Источник появления большинства показателей личного согласования в даргинском языке неизвестен, однако личные кли-тики, используемые в финитных формах индикатива, и личные суффиксы, употребляемые в формах оптатива, формально параллельны:
180 & РЬ + 2РЬ — клитика -ёа; окончание оптатива -а;
280 — клитика -& (или -ёе); окончание оптатива -1 (или -е),
так что не исключено их развитие из общего источника или влияние оптативных окончаний на личные клитики.
Табасаранский язык должен быть отнесен сразу к группам 2 и 3. С одной стороны, устройство личной парадигмы и в определенной степени правила согласования противопоставляют ло-куторы нелокуторам, что напоминает ситуацию в бацбийском (см. ниже). С другой стороны, правило, определяющее допустимость полиперсонного согласования, выделяет второе лицо: дополнительный контроль согласования со стороны пациенса или другого аргумента возможен только в ситуации, когда этот аргумент превышает агенс в иерархии 2 > 1 > 3.
3. Локуторы противопоставляются нелокуторам
Еще одну группу составляют языки, в которых первое и второе лица не ранжированы между собой (по крайней мере в
221
области личного согласования), но очевидным образом противопоставлены третьему лицу. Именно так обстоит дело в бацбий-ском языке, в первой группе времен лакского языка и в нескольких диалектах даргинского: кубачинском, чирагском, а также в акушинском и других диалектах. В бацбийском оппозиция 1, 2 ~ 3 опирается на возможность активной модели согласования: в первом и втором лице согласование идет по активному типу, а в третьем — по эргативному. В прочих языках личная иерархия 1, 2 > 3 оказывает влияние на правило контроля.
Вполне иконичным образом во всех рассматриваемых языках наблюдается тенденция к однородному маркированию первого и второго лица. Наиболее чистый случай представлен в лакском, где маркеры первого и второго лица совпадают.
В этой группе языков представлены два основных типа контроля: контроль, при котором локуторы имеют преимущество над нелокуторами (лакский и диалекты даргинского), и контроль со стороны Л/Б-аргумента. Промежуточная ситуация представлена в кубачинском.
Оставляем без обсуждения вопрос о том, с какими свойствами локуторов может быть связано противопоставление 1, 2 > 3. Возможно, учитывается их склонность к агентивности (этот аргумент верен по крайней мере для бацбийского). Возможно, привязка высказывания к речевой ситуации сама по себе является достаточным основанием для особого маркирования высказывания, одним из ядерных аргументов которого является локутор.
Происхождение большинства личных показателей в лакском и даргинском остается неизвестным. Возможно, это вспомогательные глаголы или клитики, функционирование которых как-то коррелировало с присутствием локутора в предложении.
Только один язык из нахско-дагестанских языков, имеющих категорию глагольного лица, не демонстрирует очевидных проявлений личной иерархии в области личного согласования. Это удинский язык. Здесь представлена семичленная парадигма согласования (с тремя лицами, двумя числами и противопоставлением инклюзива и эксклюзива), причем все члены парадигмы имеют ненулевые средства выражения. Контролером согласования в большинстве случаев выступает аргумент, который можно считать подлежащим (Б/Л-аргумент).
222
Вместе с бацбийским и табасаранским удинский образует небольшую группу языков, в которых все согласовательные маркеры восходят к личным местоимениям. Хотя эти три языка попали в разные подгруппы нашей таблицы, они имеют некоторые общие свойства. Ни один из них не демонстрирует иерархию с преимуществом первого лица над вторым или наоборот (правда, для табасаранского это утверждение верно лишь по отношению к синтаксическому, обязательному спряжению). Во всех этих языках контролером согласования является Л/Б-аргумент. Поскольку для многих языков нахско-дагестанской семьи отмечена склонность к правой дислокации топика/данного /известного Г^е^ 1998; 8ишЪа1;оуа, Ми1а1оу 2003: 160-161], можно предположить, что личные и указательные местоимения часто оказывались в постглагольной логически безударной позиции, что создавало благоприятные условия для развития личного спряжения.
Список условных сокращения
Л — агенс переходного глагола; Р — пациенс переходного глагола; Б — ядерный актант непереходного глагола; БЛ — ядерный актант непереходного глагола, обладающий агентивными свойствами; 1, 2, 3 — показатель первого / второго / третьего лица; 1б/2<з — показатель 1 лица декларатива и 2 лица вопроса; РЬ — множественное число; бо — единственное число.
Литература
Абдуллаев С. Н. Грамматика даргинского языка (фонетика и морфология). Махачкала, 1954. Бокарев А. А. Синтаксис аварского языка. М. — Л., 1949. Кибрик А. Е. Материалы к типологии эргативности. Лакский язык // Кибрик А. Е. Константы и переменные языка. СПб., 2003 (первое изд. в: Материалы к типологии эргативности. Предварительные публикации Института русского языка АН СССР. Вып. 27. М., 1978).
Кибрик А. Е. Материалы к типологии эргативности. Даргинский язык (чирагский диалект) // Кибрик А. Е. Константы и переменные языка. СПб., 2003. (первое изд. в: Материалы к типологии эрга-
223
тивности. Предварительные публикации Института русского языка АН СССР. Вып. 27. М., 1979).
Кибрик А. Е. Материалы к типологии эргативности. Ахвахский язык // Кибрик А. Е. Константы и переменные языка. СПб: Алетейя. 2003. (первое изд. в: Материалы к типологии эргативности. Предварительные публикации Института русского языка АН СССР. Вып. 27. М., 1980).
Кибрик А. Е., Селезнев М. Г. Синтаксис и морфология глагольного согласования в табасаранском языке // Кибрик А. Е. (ред.). Табасаранские этюды. М., 1982.
Магомедбекова З. М. Ахвахский язык: Грамматический анализ, тексты, словарь. Тбилиси, 1967.
Магометов А. А. Кубачинский язык. Тбилиси, 1963.
Магометов А. А. Субъектно-объектное согласование глагола в лакском и даргинском языках. Ежегодник иберийско-кавказского языкознания III. 1976.
Магометов А. А. Мегебский диалект даргинского языка. Тбилиси, 1982.
Махмудов А. Р. Закатальский диалект аварского языка. Дисс... канд. фил. наук. 1940.
Саидова П. А. К спряжению глагола в закатальском диалекте аварского языка // Муркелинский Г. Б. и др. (ред.). Глагол в языках Дагестана. Махачкала, 1980.
van den Berg H. Gender and person agreement in Aqusha Dargi // Folia lingüistica, 1999. Vol. XXXIII/1.
van den Berg H. Dargi Folktales. Oral Stories from the Caucasus and an Introduction to Dargi Grammar. Leiden, 2001.
Creissels D. Person variations in Akhvakh verb morphology: functional motivation and emergence from an uncommon pattern // Sprachtypologie und Universalienforschung, 2008 (4) (In print).
Givón T. Topic, pronoun, and grammatical agreement // Li Ch. (ed). Subject and Topic. New York, 1976.
Harris A. Endoclitics and the Origins of Udi Morphosyntax. Oxford, 2002.
Holisky D. A. The case of the intransitive subject in Tsova-Tush (Batsbi) // Dixon, R. M. W. (ed.). Studies in ergativity. Amsterdam, 1987.
Holisky D. A., Gagua R. Tsova-Tush (Batsbi) // Smeets R. (ed.). The Indigenous languages of the Caucasus. Vol. 4: The North-East Caucasian languages. Part 2. Delmar—New York, 1994.
Kojima Yasuhiro. Person agreement and cliticization of personal pronouns in Batsbi // Paper presented at: Morphological Variation and Change in Languages of the Caucasus. Workshop at the 13th International Morphology Meeting, February 2008, Vienna, Austria.
224
Lehmann Ch. On the function of agreement // Barlow M., Ferguson Ch. A. (eds.). Agreement in Natural Languages. Approaches, Theories, Descriptions. Stanford: 1988.
Lehmann Ch. Thoughts on Grammaticalization. Unterschleissheim, 1982/1995.
Sumbatova N. R., Mutalov R. O. A Grammar of Icari Dargwa. Languages of the Worlds/Materials 92. München, 2003.
Testelets Ya. G. Word order in Dagestanian languages // Siewierska A. (ed.). Word order and constituent structure in some SOV languages of Europe. Berlin—New York, 1998.
225
