CC BY
133
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 7 (145).
Право. Вып. 18. С. 54-56.
И. Б. Смадьяров
ЛИЧНО-ДОВЕРИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР УЧРЕДИТЕЛЬНОГО ДОГОВОРА
Рассматриваются специфические особенности конкретного вида договора. При этом особое внимание уделяется сущностному содержанию учредительного договора как одного из видов договоров в гражданском праве России.
Ключевые слова: учредительный договор, лично-доверительный характер договора, свойства договора.
В силу п. 1 ст. 52 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ)1 учредительный договор отнесен законодателем наряду с уставом к числу учредительных документов юридического лица, основная функция которых заключается в регламентации особенностей правового статуса конкретной организации и ее взаимоотношений с учредителями (участниками, членами).
Учредительный договор выступает в качестве учредительного документа в обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью, в объединениях юридических лиц (ассоциациях и союзах), в некоммерческих партнерствах и автономных некоммерческих организациях, а также в полных и коммандитных товариществах. В цивилистике он традиционно характеризуется как консенсуальный, возмездный, взаимный, фидуциарный, имеющий многосторонний характер и несущий в себе черты договоров присоединения и договора в пользу третьего лица.
Выделяя из всей совокупности признаков договора такой из них, как фидуциарность, нельзя не отметить, что в цивилистической науке свойства лично-доверительного характера распространяются, как правило, на отношения по выдаче доверенности, доверительному управлению имуществом и т. д. Однако, по нашему мнению, это не исключает существования иных договорных конструкций, которым также свойственен данный признак. Более того, для учредительного договора такой признак представляется одним из определяющих.
Такая характеристика, как личные отношения, по общему правилу не относится к юридически значимым обстоятельствам. Так, не имеет, на наш взгляд, правового значения вопрос о том, какой уровень доверия существует между сторонами договора купли-продажи, поставки, энергоснабжения и т. д. Личные отношения в данных случаях не меняют юридическую квалификацию возникших отношений, не влекут увеличения
или уменьшения размера ответственности по договору или иных правовых последствий.
Однако очевидно, что нормальная работа любого предприятия возможна при отсутствии сколько-нибудь серьезных внутренних конфликтов, что изначально достигается путем установления лично-доверительных взаимоотношений между соучредителями юридического лица, а потому и договор, заключаемый ими, носит фидуциарный характер.
Тот факт, что отношения, возникающие в связи с созданием и деятельностью юридического лица, основанного на членстве, входят в предмет гражданско-правового регулирования, в цивилистике не вызывает споров. Основные противоречия касаются квалификации таких правоотношений.
Некоторые исследователи считают, что права участника договора являются исключительно обязательственными2, другие называют такие права корпоративными3. Нередко в литературе отмечается также, что все без исключения права участника договора являются корпоративными4.
Очевидно, что при всем многообразии точек зрения сама возможность и способность отношений, возникающих между учредителями из факта заключения учредительного договора, должны регулироваться нормами гражданского права, что не вызывает сомнений.
По нашему мнению, можно говорить даже о гражданско-правовой регламентируемости данных правоотношений как о признаке, позволяющем отнести отношения, возникающие между сторонами учредительного договора, к предмету гражданского права.
Между тем сам учредительный договор характеризуется как фидуциарный, что объясняется прежде всего особым лично-доверительным характером взаимоотношений учредителей (участников), сторон договора, на что уже указывалось выше.
Полагаем, что лично-доверительная сторона взаимоотношений (имеющая личный неимуще-
ственный характер, не связанный с имуществом) гражданско-правовому регулированию все же не поддается, поскольку отношения уважения, доверия, дружбы или неприязни никогда не приобретают форму правоотношений, а лишь учитываются законодателем при конструировании той или иной юридической нормы.
Однако современное гражданское законодательство и складывающаяся судебная практика далеко не всегда учитывают фидуциарность учредительного договора, а многие вопросы вообще остаются за пределами законодательного регулирования, порождая множество проблем, связанных в том числе и с возможностью применения к учредительному договору общих норм о договорах и обязательствах.
Так, согласно п. 5 совместного постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ № 90/14 учредительный договор должен отвечать общим требованиям, предъявляемым ГК РФ к договорам и сделкам (включая нормы об основаниях признания сделок недействительными), а также отражать особенности, предусмотренные для данного договора как учредительного документа.
Между тем сами особенности, их источник, а также специфика правового регулирования таких отношений нигде не отражены и никак не объясняются.
К числу проблемных вопросов, имеющих отношение к лично-доверительному характеру взаимоотношений учредителей (участников) договора, следует, на наш взгляд, отнести проблему обеспечения исполнения учредителем (участником) своих обязанностей по учредительному договору теми способами, которые предусмотрены главой 23 ГК РФ.
Корпоративная практика не дает однозначного решения данной проблемы, поскольку нет единообразного понимания сущности и специфики учредительного договора, служащего основой для возникновения правоотношений, связанных с участием в уставном (складочном) капитале юридического лица.
В тексте многих учредительных договоров можно встретить фразу о том, что в целях обеспечения деятельности общества (товарищества) учредителями передается определенная денежная сумма в оплату уставного (складочного) капитала. Однако такое обеспечение деятельности представляет собой не что иное, как надлежащее исполнение условий учредительного
договора и требований законодательства по имущественному наполнению уставного (складочного) капитала.
В научной литературе высказывается утверждение о том, что в учредительном договоре учредители могут предусмотреть обеспечительные меры принудительного характера (штраф, пени) за неисполнение обязанности по оплате акций5.
Мы предполагаем, что возможность обеспечения исполнения (в смысле главы 23 ГК РФ) учредителем (участником) обязанностей, принятых в соответствии с учредительным договором, не может быть закреплена на законодательном уровне и предусмотрена условиями учредительного договора или любых соглашений к нему, поскольку принудительное участие лица в том или ином юридическом лице противоречит самой сущности добровольности объединения, что закреплено ст. 30 Конституции РФ.
Развивают конституционный принцип свободы объединения и нормы ГК РФ, а также Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», закрепляющие право участника в любое время выйти из состава юридического лица, то есть расторгнуть учредительный договор в одностороннем порядке.
Однако в основе невозможности использования конструкции обеспечения в рассматриваемом случае лежит не только конституционный принцип свободы объединения. Представляется, что обеспечение исполнения обязательств учредителя (участника) будет противоречить самой сущности учредительного договора, его лично-доверительной характеристике. Так, еще Д. И. Мейер отмечал, что «потребность обеспечения договора, а следовательно, и мера обеспечения зависит от личности контрагента» 6.
Обращаясь к основным способам обеспечения исполнения обязательств, предусмотренных главой 23 ГК РФ, мы видим, что использование в конструкции учредительских правоотношений (поручительство, банковская гарантия, удержание имущества, залог, неустойка, задаток) будет противоречить сущности лично-доверительных отношений между участниками договора.
Парадоксальной и противоречащей существу права представляется ситуация, когда при невозможности исполнения учредителем своих обязательств (по внесению имущественного вклада, участию в юридическом лице) к их исполнению привлекается его поручитель.
Стороны при заключении учредительного договора исходят из личных качеств своих контрагентов, их предпринимательских и организаторских способностей, поэтому появление нового лица в качестве стороны такого договора может негативно повлиять на деятельность самого юридического лица. Даже если стороны договора положительно оценивают самого поручителя и согласны с его дальнейшим участием в договоре, то для самого поручителя такое участие все равно будет результатом не добровольного волеизъявления, а следствием исполнения обязанности по договору поручения, что, по нашему мнению, противоречит ст. 30 Конституции РФ.
Сравнивая рассматриваемую позицию с нормами англосаксонского права, можно привести положение о том, что прекращение фидуциарно-сти отношений связывается некоторыми исследователями7 с замещением доверия к действию и уверенности в партнере недоверием к действию (distrust), которое нейтрализует и личную веру (faith), и возможность положиться на суждение и совет доверенного лица.
Следовательно, при отсутствии взаимного доверия, совершенно иного порядка и гораздо большего, нежели при заключении прочих гражданско-правовых договоров (купли-продажи, поставки и пр.), заключение учредительного договора невозможно, а наличие
должного уровня доверия между сторонами означает утрату необходимости для учредите -лей страховать себя от всевозможных рисков неисполнения.
Иными словами, обеспечение исполнения обязательств, предусмотренных учредительным договором, противоречит самой сущности возникающих вследствие его заключения правоотношений, имеющих исключительно лично -доверительный характер.
Примечания
1 Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
2 См.: Козлова Н. В. Организационные формы предпринимательства: достоинства и недостатки // Законодательство. 1997. № 2. С. 27; Жаринов С. Е. Договор о создании акционерного общества // Законодательство. 1999. № 7. С. 46, 50.
3 См.: Суханов Е. А. Юридические лица : (Комментарий ГК РФ) // Хозяйство и право. 1995. № 3. С. 5.
4 См.: Степанов П. В. Корпоративные отношения в гражданском праве // Законодательство. 2002. № 6.
5 См.: Тимаев Ф. И. Процедура формирования уставного капитала как экономической основы предпринимательской деятельности общества и минимального размера его имущества, гарантирующего интересы кредиторов // Справ. правовая система «КонсультантПлюс».
6 Мейер Д. И. Русское гражданское право. М., 2000. С. 663.
7 Цит. по: Зуев А. Е. Фидуциарные правоотношения: международная практика и российское право. Вопросы модальности в праве // Правоведение. 2003. № 2. С. 156-169.
