CC BY
140
Стр. 1 из 6 Н.В. Ростиславлева
ЛИБЕРАЛЫ НЕМЕЦКОГО ГЕРЦОГСТВА БАДЕН О НАЦИОНАЛЬНОМ ВОПРОСЕ В 1848 - 1849 гг.
Либеральное движение в Германском союзе было обречено на вовлеченность в дискуссии о путях национального единения. Выбирая между ценностями индивидуализма и национализма, германские либералы выдвинули несколько программ решения немецкого вопроса.
|~х] Открытие Национального собрания в церкви св. Павла во Франкфурте-на-Майне 18 мая 1848 г.
Открытие Национального собрания
в церкви св. Павла во Франкфурте-на-Майне (18 мая 1848 г.)
В государствах немецкого Юго-Запада (Баден, Бавария, Вюртемберг) утверждение институтов конституционализма и обеспечение прав личности происходило успешнее, нежели в других германских землях. Самой либеральной была конституция Бадена, составленная по образцу Хартии Людовика XVIII. Довольно многочисленной была фракция либералов в баденском ландтаге, некоторые ее члены обрели в 30 - 40-е гг. общегерманскую известность. Профессора Фрейбургского университета Карл фон Роттек (1775 - 1840) и Карл Теодор Велькер (1790 - 1869) прославились не только как политики, но и как авторы и редакторы 15-томного «Государственного лексикона» - политического словаря, призванного популяризировать либеральные взгляды.
В 30-е гг. в решении немецкого вопроса баденские либералы отдавали предпочтение ценностям свободы. В начале 30-х гг. Велькер внес в ландтаг герцогства Баден проект закона о созыве всегерманского парламента. Этот шаг оценивался в немецкой публицистике как «первый парламентский рывок в решении немецкого вопроса».£1Д На Гамбахском празднике (1832 г.) Роттек заявил, что лучше свобода без единства, чем единство без свободы. После принятия Союзным сеймом реакционных решений в Вене (лето 1832 г.) либералы герцогства Баден предлагали объединиться государствам Германского союза, имеющим конституции. В их единении они видели противовес всевластию Пруссии и Австрии.[2]
Отрицательно оценивались Роттеком и Велькером любые предпринимаемые Пруссией шаги к национальному объединению. Так, они были против вступления герцогства Баден в созданный в 1834 г. по инициативе Пруссии Таможенный союз. В 1835 г. Роттек представил собранию государственных чинов Бадена (ландтагу) доклад, где довольно убедительно доказывал, почему герцогство не должно присоединяться к этому Союзу: «...Мы против такого Таможенного союза... я и мои друзья-патриоты голосовали бы за него, если бы изменились условия этого Союза, если бы они соответствовали патриотической идее Таможенного союза, которая гарантировала бы соблюдение принципов свободы, истинного блага нации или всеобщего интереса».[3]
В статье «Государственного лексикона», посвященной известному либеральному экономисту Ф. Листу, Велькер вторил Роттеку. Он утверждал, что усилия, предпринимаемые Листом для развития национальной экономики и создания системы по ее защите, вызывают раздражение, так как они не предполагают утверждения принципов свободы.[4] Подобная позиция не была присуща всем представителям германского Юго-Запада. Вюртембержцы Пфицер, Уланд и Фишер считали возможным пожертвовать свободой ради единства.[5] Круг авторов «Государственного лексикона» склонялся к разрыву с традицией с целью сохранить гарантии свободы. Понятие «нация» они трактовали в рамках идей Просвещения и Французской революции, делая главный акцент на политической суверенности народа, наполняя его антиабсолютистским содержанием. Идеалом справедливого и добровольного объединения либералы, сотрудничавшие в «Государственном лексиконе», считали федеративную систему США. [6]
В предмартовский период (1840 - 1848 гг.) заряд рационалистичности в представлениях баденских либералов о решении национального вопроса начал ослабевать. Велькер связывал величие нации с обретением ею свободы и права, что было достижимо, по его мнению, лишь на основе разума. В «Кильском журнале» (К1е1ег Б1аейег) он писал, что правовой порядок и гарантирующее его государство утверждаются национально, так как только там, где общий националитет порождает внутреннее единство жизненных намерений, целей и стремлений, могли бы подойти данные государственные формы и общественные отношения.[7]
В 40-е гг. Велькер уже не желал резкого разрыва с традицией и стремился примирить свободу и единство. Он практически отошел от умозрительных схем Просвещения и теперь ясно видел, что человечество существует в нациях, которые проходят в своем историческом развитии различные пути. Реализация немецкой гражданско-правовой свободы по Велькеру - это инсталляция системы конституционной монархии с определенными гражданскими свободами и компетенцией представительства всех германских государств.
В революции 1848 - 1849 гг. теория немецкого вопроса столкнулась с практикой, которая окончательно заставила либералов отказаться от рационализма Просвещения.
Революция началась в Бадене раньше (февраль 1848 г.), чем в других германских государствах. Задача баденских либералов в этот период состояла в том, чтобы обеспечить создание национального представительства. Уже на собрании в Геппенгейме (1847 г.) баденцы Ф.Д. Бассерман (1811 - 1855) и Велькер внесли предложение о его созыве. Бассерман, публицист и политик из Маннгейма, накануне революции 1848 г. обрел известность как издатель «Немецкой газеты» (ВеШзсЬе 2екип§), которая содействовала пропаганде конституционных идей и принципов малогерманского единства.
Механизм создания общегерманского парламента обсуждался на конгрессе в Гейдельберге (герцогство Баден) 5 марта 1848 г. В конгрессе участвовал 51 делегат, из которых 21 представляли герцогство Баден.[8] В Гейдельберге Велькер занял очень взвешенную позицию, призывая обратиться с петицией к Союзному сейму, который и должен был, по его мнению, проделать всю подготовительную работу по созданию общегерманского парламента. Это предложение было провалено, и делегаты решили создать комиссию из 7-ми человек для подготовки выборов в национальное представительство. Из баденских конституционалистов в нее вошли Велькер и Итцштейн.[9]
В открывшемся в марте 1848 г. предпарламенте ^ограг1атеп1;) большинство депутатов были представителями германского Юго-Запада, где уже сложилась достаточно четкая партийная система. Пруссию, население которой составляло почти 8 млн., представлял 141 депутат, а герцогство Баден с населением в 1 млн. - 72 депутата.[10] Главная задача предпарламента состояла в выработке избирательного закона, на основе которого должно было быть сформировано национальное представительство. Предполагалось, что все остальные насущные вопросы, а в их числе и принятие решений, ограждающих Германию как от республики, так и от кровопролития, - компетенция вновь избранного Национального собрания (Франкфуртский парламент, РаиЫ<1гсЬе).[11]
Традиции баденского либерализма отчетливо просматриваются в деятельности Национального собрания. «Государственный лексикон» Роттека - Велькера стал настольной книгой многих депутатов Франкфуртского парламента: во время дебатов он цитировался гораздо чаще других произведений.
В решении национального вопроса у либералов герцогства Баден не было согласованной позиции.
С октября 1848 г. по январь 1849 г. депутаты Франкфуртского парламента искали формулу, которая могла бы устранить соперничество между Австрией и Пруссией. Борьба за первенство в германском мире явилась фактором раскола и среди баденских либералов.
Основой единства должна была стать подготовленная парламентом Имперская конституция. Самые оспариваемые вопросы при ее обсуждении были: имперские территории и имперское правительство. Выступления баденского либерала Бассермана отличались пропрусскими настроениями: он предлагал создать немецкое государство без участия Австрии. Либерал полагал, что Пруссия предпочтительнее для правительства Бадена в качестве гаранта его суверенных прав. Баденское правительство поддерживало пропрусские заявления Бассермана, так как опасалось внутреннего распада Национального собрания и усиления радикально-демократических элементов в немецких землях. Пруссия была той силой, которая могла бы этот распад предотвратить. Позиция герцогства объяснялась в ноте от 8 января 1849 г., которая была опубликована в «Немецкой газете».[12]
Велькер был настроен проавстрийски, и его поддерживало население южногерманских земель. Главный аргумент Велькера в пользу включения Австрии в единое немецкое государство был таким: нельзя нарушать права австрийских немцев, желающих быть вместе со своими соотечественниками. Одновременно он полагал, что исключение католической Австрии из будущего единого немецкого государства может привести к конфессиональному конфликту и даже к гражданской войне.
Велькер был протестантом. Но как либерал он выступал за свободу и самостоятельность церкви, религию воспринимал в качестве основы духовной организации человека. Велькер понимал, что отношения протестантской и католической церквей проецируются на общественно-государственную жизнь Германии. Невнимание к существующим религиозным реалиям он рассматривал как нарушение прав граждан, а исключение католической Австрии из германского единства сильно ослабило бы позиции немецких католиков. Велькер также поддержал Австрию в надежде, что она будет политическим противовесом всевластию Пруссии. Именно такое равновесие способствовало бы, по его мнению, утверждению в будущем едином немецком государстве свободы. Он полагал, что исключение из германского единства Австрии было бы проявлением «черной неблагодарности» в отношении Габсбургов, так как они защищают южногерманские земли от французов на Западе и от Турции на Востоке.[13]
Велькер принял активное участие в обсуждении Имперской конституции. Так, он предлагал поставить во главе имперского правительства сменяемого каждые три года наместника, обеспечив тем самым поочередное лидерство австрийскому императору и прусскому королю. Велькер очень внимательно относился к вопросу о структуре правительства, так как разделял присущее всему юго-западному либерализму дуалистичное понимание принципа народного суверенитета, полагая, что его выразителем является не только народное представительство, но и правительство. Именно поэтому он предлагал наделить имперскую исполнительную власть правом абсолютного вето: тогда, на его взгляд, она обретет самостоятельность, что позволит ей стать действенной силой.[14]
|~х | Известный либеральный политик герцогства Баден Карл Теодор Велькер (1790 - 1869)
Известный либеральный политик
герцогства Баден Карл Теодор Велькер (1790 - 1869)
Желая реализовать свои представления о решении национального вопроса, Велькер создал немецко-австрийский комитет и стал его лидером. Он позаботился пригласить на обсуждение Имперской конституции во втором чтении (февраль 1849 г.) всех сторонников Австрии. Это историческое обсуждение привело к перегруппировке сил во Франкфуртском собрании. Старые коалиции («Кафе Милан», «Казино», «Ландсберг», «Аугсбургский двор», «Вюртембергский двор» и другие) фактически утратили свое значение, уступив место великогерманской и малогерманской партиям. Карл Велькер стал лидером великогерманцев.
На заседании Франкфуртского парламента 13 марта 1849 г. произошла сенсация. Велькер представил новый проект, в котором предлагал принять Имперскую конституцию в первом чтении с необходимыми улучшениями и передать имперскую корону прусскому королю. Немецким князьям Велькер предлагал одобрить это решение и потребовать его исполнения, даже прибегая к силе. Он считал необходимым направить депутацию Национального собрания к прусскому королю и объявить ему об избрании его императором с правом передачи власти по наследству. Вопрос о немецко-австрийских землях декларировался Велькером в том плане, что австрийский император как князь немецко-австрийских земель приглашается в немецкое государство. Франкфуртский парламент должен как можно скорее способствовать вступлению этих земель в рамки юрисдикции немецкой Имперской конституции. Завершил свое выступление Велькер словами: «Германское единство с каждым днем подвергается все большей угрозе, и я не скажу ничего более, как: Отечество в опасности, спасайте Отечество».[15] Участник тех событий К. Биндинг писал, что это предложение тотчас было поставлено на голосование и его утверждение было неминуемо, но сам Велькер, якобы, этого не хотел [16].
Через несколько дней состоялось последнее обсуждение проекта Имперской конституции, которое прошло быстро. Окончательное голосование произошло 28 марта 1849 г. и было связано прежде всего с вопросом об имперской власти. Членами Национального собрания состояли тогда 567 депутатов, из них 29 отсутствовало. За передачу имперской короны прусскому королю проголосовало 290 депутатов, а остальные 248, как писал Биндинг, «достойным образом воздержались».[17] Поэтому говорить о безусловной победе малогерманцев трудно, так как воздержавшиеся депутаты мысленно, скорее всего, говорили «нет».
Почему Карл Велькер столь резко изменил свои намерения, историки спорят до сих пор. К. Вильд, автор достаточно серьезного исследования о Велькере, приводит различные суждения, объясняющие его поступок. Так, он упоминает о предположении, что Велькер был подкуплен Пруссией, но о доказательствах этого не пишет.[18] Другие немецкие историки, писавшие о Велькере, о факте подкупа
не сообщают.[19] Косвенным опровержением склонности Велькера к коррупции являются характеристики, которые дал ему на страницах «Немецкой истории в девятнадцатом веке» историк малогерманской школы Г. Трейчке. Несмотря на то, что он отрицательно относился к либеральному направлению Роттека - Велькера, обвинял их в излишнем преклонении перед Францией и в непонимании истинных задач и целей Германии[20], а Велькера вообще назвал «закоренелым и лютым врагом Пруссии»[21], он считал обоих лидеров баденского либерализма честными людьми. «Честный крикливый Велькер» - такую характеристику дал ему Трейчке.[22]
Возможно, Велькер попал под влияние правительства герцогства Баден. Этот вариант представляется не совсем убедительным, так как в то время Велькер был уже достаточно самостоятельной фигурой. Во Франкфуртском парламенте он состоял уже не как депутат от Гейдельберга, а как депутат от Франкфурта. Велькер выполнял поручения Национального собрания в Лауенбурге и Австрии и был довольно независим от мнения правительства герцогства Баден.
Пытаясь ответить на этот запутанный вопрос, не следует забывать и о том, что изменилась ситуация в самой Австрийской империи: 4 марта там была принята конституция, австрийский рейхстаг, заседавший в Кремзире (моравский Кромержиж), 7 марта был распущен, а 11 марта эта весть достигла Франкфурта. Принятая рейхстагом конституция не вступила в силу. Вскоре Австрийская империя получила октроированную конституцию. В. Блос видел именно в этом главную причину изменения позиции Велькера. Он так написал об этом: «Государственный переворот в Кремзире так напугал Велькера, прежде стоявшего за присоединение Австрии, что тот внезапно превратился из великогерманца в сторонника наследственной императорской власти.[23]
Вполне вероятно, что на изменение мнения Велькера повлияла угроза возможного вмешательства России в немецкие дела. Коллега Велькера Роттек еще в 30-е гг. на страницах своей «Всеобщей истории» писал, что Россия внушала страх как своими гигантскими размерами, так и азиатским автократическим правлением, поэтому «любое увеличение ее интеллектуальных, военных, экономических сил - это несчастье для цивилизованного мира».[24] Панический страх либералов перед Россией сохранился и в годы революции, более того - он усилился. В предписании Николая I о мобилизации от 25 февраля (8 марта) 1848 г. ив манифесте от 14(26) марта 1848 г. европейские революции оценивались как мятежи, от которых исходит угроза России.[25]
В апреле 1848 г. российский император предъявил Берлину ультиматум об отзыве прусских войск, занявших принадлежавшую Дании Ютландию .[26] Таким образом, угроза войны для Пруссии была вполне реальной. С другой стороны, существовала и вероятность русского вторжения в Австрийскую империю: Россия хотела поддержать Габсбургов как гаранта Венской системы, которую Пруссия активно разрушала. Угроза вторжения стала еще более осязаемой после переворота в Кремзире, так как теперь Австрия могла решить «венгерский вопрос» только силой.
Об ужасе, который испытывали немцы перед Россией, свидетельствует коллекция листовок периода революции, хранящаяся в специальном собрании Государственной общественно-политической библиотеки (бывшая библиотека Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). Так, листовка «Сообщение из Кельна» пугает немцев альянсом царской России, султанской Турции и Персии. В тексте утверждается, что необъединенная Германия будет ими завоевана и опустошена, невзирая на поддержку Франции. Но если все партии Германии выступят против республиканцев и реакционеров, проявив при этом истинную умеренность, то Германия будет свободной и единой.[27] В другой листовке звучит патетический призыв «Вставай, немецкий лев, - русский медведь оскалил свои зубы».[28] «Русские пришли! Смерть русским!!» - это заголовок одной из листовок, а из ее текста явствует, что немцам надо отбросить ненависть и вражду внутри Германии и защищать свою свободу день за днем, чтобы никакой русский не мог к ним прийти.[29]
Истинный шедевр устрашения - листовка под названием «Манифест императора России к народам Австрии и Германии». Она представляет собой довольно жестокую пародию на порядок, который бы возник в случае гегемонии России в Европе. Царь Николай I задумался, нужна ли народам Европы свобода, и, посоветовавшись с министрами во Франкфурте, Берлине и Вене, принял законы для обеспечения свободы, которые тотчас же вступают в силу на немецкой и австрийской территориях. Итак, как записано в этих законах, никакой прусский солдат не может убивать в день более трех человек. Если какой-либо министр хочет сам потопить революцию в крови, то ему нельзя расстрелять более чем 10 000 человек. Национальное собрание немецкого народа не может чаще, чем восемь раз в месяц,
менять свои решения. Каждый назначенный Николаем II вице-король правит вместе с Национальным собранием, которому нельзя решать иначе, чем решит вице-король. Каждому депутату Франкфуртского парламента позволено свободно говорить о единой Германии, и никто его за это даже не побьет, но должно быть предусмотрено, что в Национальном собрании говорят не более, чем на 15-ти языках. Народу не потребуется платить большие налоги, а лишь столько, сколько попросят.[30]
Коварный образ России в германских землях умело формировался либералами. Ими же культивировалась ненависть к России, поскольку она была важнейшим препятствием в разрушении Венской системы, а главным ее союзником была Австрийская империя. Поэтому вопрос об австрийских землях в будущем едином немецком государстве приобретал особую остроту. Проавстрийская партия в германских государствах существовала, и она желала видеть немецко-австрийские земли в составе единой Германии. Австрийский император Франц-Иосиф от этого в принципе не отказывался, но тормозил процесс объединения, инициированный Франкфуртским парламентом.
Велькер, вероятно, осознал, что австрийскую проблему быстро не решить, и предпочел отказаться от характерной для раннего либерализма умозрительности: не нарушать принцип свободы по отношению к австрийским немцам и учитывать изменения исторических реалий. Поэтому он согласился с попыткой создать единое немецкое государство без Австрии. Велькер действовал в соответствии с направлением эволюции либерального движения немецкого Юго-Запада: от рационализма к учету исторических и эмпирических факторов.
Постигшая Франкфуртский парламент неудача в решении немецкого вопроса стала началом заката политической карьеры Велькера. Великогерманская партия после поражения революции 1848 - 1849 гг. не умерла. Ее гибель обычно датируют 1859 г., когда невозможность продолжения либеральных реформ в Австрии стала очевидной.
Примечания:
[1] Цит. по : Schoettle R. Politische Freiheit fuer die deutsche Nation: Carl Theodor Welckers politische Theorie. Baden-Baden,1985. S.20.
[2] См.: RotteckH. Carl von Rotteck’s gesammelte und nachgelassene Schriften. Pforzheim,1841. Bd.4. S.352 (далее - GNS).
Ш GNS. Bd.3. S.323.
[4] Staatslexikon oder Enzyklopaedie der saemmtlichen Staatswissenschaften fuer alle Staende/Hrsg. Von Carl von Rotteck und Carl Welcker. 15 Bde. Altona 1834 - 1843. Bd.9. S.560 (далее - SL).
[5] Pfizer P. Gedanken ueber das Ziel und die Aufgabe des deutschen Liberalismus im 19. Jahrhundert/Hrsg. von L. Gall und R. Koch. Frankfurt/M.; Berlin;Wien,1981. Bd.3. Teil 3. S.70.
[6] SL. Bd.11. S.401-403.
[7] Schoettle R. Op.cit. S.72-73.
[8] Freyer U. Das Vorparlament zu Frankfurt a.M. im Jahre 1848. Greifswald, 1913. S.20.
[9] Ibid. S.20-22.
[10] Ibid. S.24.
[11] Ibid. S.166-170.
[12] См.: WildK. Karl Theodor Welcker: Ein Vorkaempfer des aelteren Liberalismus. Heidelberg,1913. S.279-283.
[13] Welcker W. Rede des Abgeordneten Welcker in der oesterreichischen Sache. Sitzung der deutschen Reichversammlung am 29. November 1848. Б.м., 1848.
[14] Vorkaempfer deutscher Freiheit: Staat und Kirche in den Debatten der Frankfutter Paulskirche 1848. Heft 4. Muenchen,1910. S.36-40; см. также: WildK. Op.cit. S.277-289.
[15] Stenographischer Bericht ueber die Verhandlungen der deutschen constituirunden Nationalversammlung. Frankfurt/M.,1849. Bd.8. S.56-66.
[16] Binding K. Der Versuch der Reichsgruendung durch die Paulskirche in den Jahren 1848 und 1849. Leipzig,1892. S.57.
[17] BindingK. Op.cit. S.58.
[18] WildK. Op.cit. S.293.
[19] См.: Mueller-Dietz H. Das Leben des Rechtslehrers und Politikers Karl-Theodor Welcker. Freiburg,1968; Schoettle R. Op.cit.
[20] Treitschke H. Deutsche Geschichte im neunzehnten Jahrhundert. 5 Bde. Leipzig,1927. Bd.4. S.225,227.
[21] Ibid. Bd.5. S.600.
[22] Ibid. S.601.
[23] Блос В. История германской революции 1848 года. Спб.,1906. С.388.
[24] Rotteck C.v. Geschichte der neuesten Zeit. Pfozheim,1841. S. 224.
[25] Революции 1848 - 1849 гг. Т.2. М.,1952. С.243.
[26] Там же. С.273-274.
[27] Государственная общественно-политическая библиотека. Коллекция листовок «Россия и революция 1848 г в Германии» (на немецком языке). Л.17.
[28] Там же. Л.3.
[29] Там же. Л.5.
[30] Там же. Л.13
