Султыгова А.А.1, Кунцман М.В.2 ©
1Доцент, кандидат экономических наук, кафедра экономических теорий;
2кафедра экономических теорий.
Московский автомобильно-дорожный государственный технический университет (МАДИ)
ЛИБЕРАЛЫ И ИХ ПРОТИВНИКИ О ДЕЙСТВУЮЩЕЙ В РОССИИ
МОДЕЛИ КАПИТАЛИЗМА
Аннотация
В статье рассматриваются взгляды либералов и их противников о действующей модели капитализма. В данной связи авторами ставятся вопросы, именно какой должна быть новая модель экономики России, на какой теоретической основе ее надо формировать.
Ключевые слова: модель капитализма, либералы, либерасты, либертарианская модель экономики, государственники, неоиндустриализация.
Keywords: the model of capitalism, liberals, liberasty, libertarian model of Economics, statesmen, neoindustrialization.
божившаяся в стране модель капитализма, судя по накалу страстей, которые не стихают вокруг нее в отечественной литературе, не устраивает никого: ни «правых», ни «левых», ни государство, ни бизнес. О всеобщей неудовлетворенности говорят и многочисленные опросы населения. К примеру, лишь 10% населения относит себя к числу выигравших от так называемых либеральных реформ. Остальные 90% населения считают, что они либо проиграли, либо остались, что называется, при «своих», то есть не проиграли, но и не выиграли [1, 9]. В данной связи экономисты, относящиеся к разным мировоззренческим школам, сходятся во мнении, что действующую в стране модель надо менять.
В более общем плане, на уровне ментальности об отношении россиян к либеральным ценностям можно судить, отчасти по тому, как они относятся к прародине современного либерализма - Западу. Так весной прошлого года 79% граждан в возрасте от 16 лет и старше заявили, что именно западные страны являются врагами России, а 70% вообще не относят себя к европейцам. На этом основании некоторые либералы позволяют себе характеризовать россиян как народ невосприимчивый к современным экономическим ценностям. По их данным три четверти граждан России «не осознают вызовы современного мира. К примеру, сущность частной собственности, свободы передвижения людей, идей, капиталов, продуктов, благ, услуг и многих других ценностей рыночной системы. Подавляющее число российских граждан их просто отвергает, ... потому что они находятся во власти миросозерцания прошлого века». И это несмотря на то, что доходы россиян за годы реформ выросли в 12 раз, а количество автомобилей в личной собственности в 40 раз и т.д. Откуда такая непочтительность народа к тем, кто его облагодетельствовал - к либералам? Все просто: «раздвоенность сознания большинства не позволяет ему понять, что произошло» [2]. По их мнению, народ отвергает их реформы, потому что находится в плену советского сознания и к тому же болеет шизофренией (раздвоение сознания есть шизофрения). Безусловно, последний вывод не требует комментариев в виду его очевидной абсурдности. Однако, что же касается сознания «прошлого века», то, конечно, при желании такое отношение россиян к западным либеральным ценностям можно объяснить пережитками советского сознания, но и тут не все однозначно. Дело в том, что «молодежь», которая родилась в современной России, живет «во многом с советским сознанием» [3]. Очевидно,
© Султыгова А.А., Кунцман М.В., 2015 г.
что советское сознание российской молодежи - следствие ее неудовлетворенности нынешней жизнью и ностальгия, тут ни при чем.
Наряду с тезисом «о раздвоенности сознания» россиян, который мешает им оценить всю прелесть либертарианства, либералами выдвигается еще один, не менее спорный тезис о том, что их сторонниками являются «люди с хорошим экономическим образованием и зрелым экономическим мышлением». Получается, что противниками либертарианства
становятся «люди с отсутствием системного экономического мировоззрения» [4, 20]. Комментарии, как говорится, излишне.
Разделив общество на «системно и не системно мыслящих», автор этого пассажа ставит еще один сакраментальный вопрос: почему в России, либертарианская модель экономики всегда вызывала отторжение [4, 27]? Причем ответа на собственный вопрос автор не дал. Однако если следовать его логике, то можно предположить, что такое отторжение происходит из-за того, что большая часть населения России не доросла до уровня «системно мыслящего меньшинства», а поэтому их можно бесцеремонно втаскивать то в «экономику спроса», то в «экономику предложения». При этом нельзя конечно допустить, чтобы под лозунгами типа «мы хотим перемен» была бы поколеблена «святая святых» - стабильность, т.е. консервация существующего положения вещей в политике, экономике и социальной сфере. Об этом либералы говорят «не стыдясь и не тая»: «избежать дестабилизации -важнейшая задача российской власти в предстоящий период» [5, 20].
Сегодня на фоне событий происходящих на Украине, призывы к укреплению стабильности заметно усилились. Разумеется, такой разворот событий как в Украине россиян не устроит, но эти вопли в сторону Украины, понявшей в специфически спланированную на западе, ситуацию, тоже неуместны. В конце концов и на Украине ситуация была бы совсем другой, если бы Россия не топталась на месте под лозунгом «стабильность любой ценой». Однако при сохранении в России нынешней модели капитализма стабильность может обернуться своей противоположностью. Кажется, это начинает осознавать все: как сами либералы, так и их противники. «Теперь вопрос о новой модели стал в практическую плоскость, поскольку темпы экономического роста упали...,» - заявляет один из глашатаев либерализма [6, 4]. Ему вторит «социально близкая компания»: «Российская модель ... была ориентирована на ... высокие цены на нефть. Сейчас ... требуется иная модель роста» [7, 14]. Отметим попутно один нюанс в позиции либералов - они постоянно твердят о новой модели роста, а не модели развития. Со стороны либералов звучит в основном мягкая критика нынешней модели российского капитализма, что легко объяснимо - ведь она их детище.
Жесткой, беспощадной критике подвергается эта модель со стороны противников либерализма. Вот как характеризует ее С. Губанов - один из самых непримиримых противников либералов: «Экспортно-сырьевая модель дошла до точки: она перестала генерировать даже номинальный. рост.. Раньше был рост без развития; теперь нет ни роста, ни развития» [8, 3]. По мнению Ю. Винслава в рамках нынешней модели экономический рост прекратился, но даже там, где он чудом «. сохранился, это . рост не просто «без развития», но и с анти развитием.» [9, 6]. В том же духе все чаще высказываются в последнее время и государственные деятели. Наиболее четко обозначила свою позицию Председатель совета Федерации РФ В. Матвиенко: «. посткризисная ситуация со всей очевидностью показывает, что резервы экспортно-сырьевой модели развития действительно исчерпаны» [10, 3].
Обращает на себя внимание разная мотивация замены действующей модели. Если либералов она не устраивает из-за падения темпов роста, вызванного якобы внешними факторами, то «нелибералы» отвергают ее в принципе, т.к. она превратила Россию в сырьевой придаток развитых стран. Разная мотивация смены модели оказывает определяющее влияние на выбор конституции новой модели. Если в центре политики, ее главным объектом является экономический рост, то неважно за счет чего он будет обеспечиваться - главный рост, пусть даже за счет наращивания фиктивного капитала или сферы услуг в ущерб реальной экономике. Если же речь идет о том, что новая модель должна
стимулировать производство конкурентоспособных в широком смысле товаров, а также услуг, то вопрос о темпах роста отходит на второй план, т.к. один процент прироста качественно новой экономики, дает, в конечном счете, существенно больший эффект, чем один процент прироста отсталой экономики. В риторической форме такое понимание роста разделяют и некоторые либералы: «... возникает вопрос, какие темпы экономического роста лучше - 5-6% в год при производстве обычной, а часто и устаревшей продукции, или 2-3%, но при условии, что примерно половина этого прироста приходится на инновационную продукцию? ... Капиталистическая экономика делает. выбор. в пользу инновационной продукции, что было бы невозможно при форсировании общего роста [11, 113].
Аналогичных взглядов на эту проблему придерживаются также А. Беляков и М. Туруев [12, 48]. Правда В. Кудров под «капиталистической экономикой» имеет в виду не столько российскую, сколько западную экономику, которая для наших либералов является немеркнущим идеалом.
Если действующая в России модель по всеобщему признанию никуда не годится (разве что на «свалку истории»), то какой же должна быть новая модель, на какой теоретической основе ее надо формировать? Ответы на эти вопросы раскололо научное сообщество страны на два противоположных направления. В литературе их делят условно на «либералов (иногда даже «либерастов»)» и государственников. Деление это действительно условное, т.к. за редким исключением те и другие допускают в той или иной форме рыночный механизм хозяйствования. Расхождения начинаются в вопросе о масштабах присутствия государства в экономике. Либералы, признавая необходимость реформирования нынешней экономической модели, по-прежнему строят свои предложения на базе т.н. мейнстрима - неоклассической модели А. Маршалла, А. Пигу и др. как известно, в центре этой теории находится абстрактный, «экономический человек», который, действуя в условиях неограниченной рыночной конкуренции, озабочен только одним - сокращением затрат и ростом дохода. Присутствие в этой упрощенной конструкции рынка каких-либо иных сил, в том числе государства считается вредным, т. к. они нарушают отечественный процесс выживания сильнейших. Наши либералы объясняют провалы нынешней модели не ее врожденными пороками, а как раз политикой правительства ограничивающую рыночную конкуренцию и усиливающую нерыночные механизмы, что привело к созданию в стране неэффективной экономики спроса. Вместо нее либералы предлагают «новую модель роста -экономику предложения» [5, 4-27]. В этой модели, как и следовало ожидать, главным регулятором хозяйственной жизни остается «невидимая рука» рынка. «Нельзя, утверждают они, сформировать новую модель роста. Без опоры на частную инициативу, без развития институтов рыночной экономики.» [7, 4].
Литература
1. Глазьев, С. Политика перехода к эффективной экономике / С. Ю. Глазьев // Экономист. - 2014. -№01. - С. 3-12.
2. Дондурей, Д. Почему мы не хотим знать свои культурные коды. / Д. Б. Дондурей // Независимая газета. 25.11.2014.
3. Интервью М. К. Горшкова газете «Комсомольская правда» от 14 ноября 2014 года. Комсомольская, правда. 14.11.2014.
4. Балацкий, Е. Институциональные особенности либертарианской модели экономики. / Е.В. Балацкий // Общественные науки и современность. - 2014. - № 04. - С. 20, 27.
5. Мау, В. Экономика и политика в 2011 году: глобальный кризис и поиск новой модели роста. / В. А. Мау // Вопросы экономики. - 2012. - № 02. - С. 4 - 26.
6. Мау, В. В ожидании новой модели роста: социально-экономическое развитие России в 2013 году. / В. А. Мау // Вопросы экономики. - 2014. - № 02. С. 4 - 32.
7. Ясин, Е. Состоится ли новая модель экономического роста в России? / Е.Г. Ясин, Н.В. Акиндинова, Л.И. Якобсон, А.А Яковлев. // Вопросы экономики. - 2013. - № 05. - С. 4-39.
8. Губанов, С. Неоиндустриализация России и нищета ее саботажной критики. / С.С. Губанов. // Экономист. - 2014. - №04. - С. 3 - 32.
9. Винслав, Ю. Провальные итоги-2013 - очередной импульс к смене экономико-управленческих стратегий. / Ю.Б. Винслав. // Российский экономический журнал. - 2014. № 01. - С. 3 - 12.
10. Матвиенко, В. О новой индустриализации России. / В.И. Матвиенко. // Экономист. - 2013. - № 7. - С.3.
11. Кудров, В. Эволюция современного капитализма. Россия должна включиться в мировой эволюционный процесс / В. М. Кудров // Общество и экономика. - 2013. - № 05. - С. 109-120.
12. Беляков, А. О возможности увеличения темпов роста российской экономики / А.Г. Беляков, И.И. Туруев // Общество и экономика. - 2013. - № 07-08. - С. 47-51.