CC BY
157
УДК 947.081.2
Тюкачёв Николай Алексеевич
кандидат исторических наук Брянский государственный университет имени И.Г Петровского
olga.tyukacheva@mail.ru
ЛИБЕРАЛЬНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ РЕВОЛЮЦИОННОГО НАРОДНИЧЕСТВА
В статье рассматривается либеральная концепция народнического движения. Дан анализ работ Б.Н. Чичерина, А.А. Корнилова, Б.Б. Глинского, В.Я. Богучарского. Показаны как общие черты, так и некоторые различия в оценках народничества либеральными историками.
Ключевые слова: народничество, терроризм, историография, либеральная концепция.
Т ¥~иберальная историография революци-I I онного народничества существовала •/ -Л- и развивалась в дореволюционной России наряду с консервативно-охранительной, народнической и марксистской. Изучение с современных позиций сочинений таких крупных представителей либерального направления, как Б.Н. Чичерин, А.А. Корнилов, В.Я. Богучарский, Б.Б. Глинский, позволяет утверждать, что это направление было весьма плодотворным.
Одной из ярких фигур дореволюционной общественной мысли либерального направления был Б.Н. Чичерин. По его словам, источником и центром социалистической пропаганды была «петербургская журналистика», которая «отравила» российское юношество и препятствовала движению России по «правильному пути». Необходимым для русского общества было усвоение «гражданских начал», а также «бережное отношения к свободе и праву» [7, с. 19].
Правительственные органы Чичерин обвинял в том, что они не сумели найти эффективные средства борьбы с революционерами. Народовольцев Чичерин именовал «сплоченной шайкой», которая «поставила своей задачей терроризовать русское правительство». Убийство царя «безумными нигилистами» положило конец «всяким либеральным начинаниям». Убийство царя - реформатора Чичерин считал трагедией для России, а террористов - народовольцев «отребьем русского общества» [7, с. 27-28].
Либеральная концепция народнического движения отражена в трудах известного историка А.А. Корнилова. Корнилов считал, что Герцен в конце 1850-х - начале 1860-х гг. был либералом, а вовсе не революционером. «Колокол» с первого дня своего издания «до приезда в Лондон Михаила Бакунина в 1862 г. был органом либерального движения в России» [4, с. 94]. А «радикаль-
но-социалистическое» общественное направление «выражалось главным образом в «Современнике». Представители этого направления - это «защитники народных интересов», они «резко выдвигают экономические потребности народа и стараются добиться не только освобождения крестьян от крепостного права, но и обеспечить их от экономической эксплуатации высших классов» [4, с. 105-106].
Наиболее крупным по объему и обстоятельным по манере изложения фактического материала является двухтомный труд Б.Б. Глинского [3]. На наш взгляд, до сих пор ни одно из сочинений отечественных историков не может сравниться по этим показателям с работой Глинского. Общий объем двух томов составляет 1082 страницы текста, с приложением 97 портретов революционеров и государственных чиновников. Хронологически книга охватывает более чем двадцатилетний период: от подготовки крестьянской реформы 1861 г. до суда над «первомартовцами» и их казни. Характерной особенностью сочинения Б.Б. Глинского является подробнейшее изложение событий и в правительственном лагере, и в обществе, и в революционной среде. Глинский широко цитировал материалы следствия и суда, адреса земских губернских комитетов, документы революционных народнических организаций, воспоминания и письма революционеров. Значительная часть этих документов приведена в книге Глинского полностью, без купюр. Манера изложения материала повествовательная, выдержанная в объективистском ключе.
Сравним интерпретацию разными историками ключевых явлений народнического движения.
А.А. Корнилов считал С. Нечаева «политическим авантюристом с приемами шарлатана и инстинктами настоящего злодея». Нечаев и его принципы «оказали плохую услугу делу русских рево-
254
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2011
© Тюкачёв Н.А., 2011
люционеров», потому что «многие склонны были принять Нечаева за нормальное выражение революционных идей». Против нечаевщины «поднялось резкое движение в среде самой революционной и народнической молодежи» [4, с. 200].
В.Я. Богучарский положил начало очень распространенной точке зрения на «нечаевщину». Он полагал, что «нечаевщина» была в русском революционном движении «лишь эпизодом, совершенно исключительным, ни имевшем... никаких корней в движении прошлом», что революционная молодежь безусловно отрицала «не-чаевщину». Развить свои природные свойства «безумный фанатик» Нечаев мог только «в определенной общественно-политической среде». Этой средой был «абсолютный, безграничный произвол» властей» [1, с. 148].
Б.Б. Глинский по-другому оценивал роль Нечаева, которого считал «первым практиком народничества». По мнению Глинского, в лице Нечаева «русская революция приобрела крупную фигуру, которая своей деятельностью предопределила многие ее этапы, наметила пути ее развития и вписала в ее историю пролог». Глинский отметил, что тактика Нечаева «нашла себе широкое применение в террористических актах» народовольцев. Именно Нечаев «первый поставил вопрос о терроре ребром и дал ему реальное обоснование» [3, ч. 1, с. 414].
Большое внимание историки либерального направления уделяли сущности, причинам и результатам массового «хождения в народ» 1874 г. Богучарский считал это движение сугубо стихийным, вызванным стремлением молодежи к личному нравственному очищению. И этим оно было схоже с религиозным движением. Идя в народ, пропагандисты ничего не хотели для себя. Для социалиста семидесятых годов «социализм был его верой, народ - его божеством» [1, с. 180]. Корнилов отметил различные цели участников «хождения»: одни «мечтали делать свою пропаганду при помощи бунтов», другие «просто проводить пропаганду социальных идей, которые, по их мнению, вполне соответствовали коренным взглядам и запросам самого народа». Несмотря на разницу первоначальных устремлений, большая часть двинувшихся в народ молодых людей довольствовалась мирной пропагандой, что обуславливалось «неподготовленностью народа к восприятию их идей». Отметил Корнилов и отсутствие у народнических пропагандистов «каких бы то ни было предохра-
нительных мер против обнаружения их движения полицией». Поэтому многие пропагандисты «уже в мае месяце сидели по тюрьмам» [5, с. 187].
Размышляя о причинах неудачного «хождения в народ», Богучарский сделал общий вывод о том, что «все народническое движение семидесятых годов было обречено на гибель вследствие полного несоответствия идей народников с понятиями народа, полной невосприимчивости крестьянства к этим идеям». Но сами народники «субъективно были и после похода 1874 года бесконечно далеки от признания этой истины». По обоснованному мнению Богучарского, «жестокие преследования» пропагандистов властями вызвали решимость революционеров давать «отпор самим властям» [1, с. 203].
Анализируя итоги «хождения в народ», Глинский отметил определенное его положительное значение: сплочение революционных сил, практическое знакомство народников с повседневными нуждами крестьян. Но «методы борьбы с правительством» были непригодны. Фактов выдачи пропагандистов «самими мужиками» на самом деле не было, хотя об этом в свое время «любили говорить некоторые органы печати». Вовсе не это сгубило пропагандистов, а «их собственное легкомыслие, детская доверчивость, отсутствие необходимой конспиративности и осторожности и, наконец, что главное, фантастичность самой задачи хождения в народ и пропаганды здесь» [3, ч. 2, с. 62].
По мнению Корнилова, эволюция в сторону признания политической борьбы началась в землевольческой среде «после процесса 193-х и выстрела Веры Засулич». Перечислив в хронологическом порядке факты террористической деятельности «Земли и воли», Корнилов сделал вывод о неизбежности пересмотра народниками старых теоретических представлений. «Сделав террористическую борьбу с правительством главным и почти единственным делом, партия «Земли и воли» уже не могла удержаться на почве своих основных народнических доктрин; очевидно, изменение ее программы сделалось неизбежным», - утверждал он [4, с. 231-234].
Корнилов верно трактовал причину раскола «Земли и воли»: непримиримые противоречия между группой «деревенщиков» и сторонниками «революционной борьбы с правительством». По мнению Корнилова, деятельность «Народной воли» практически сводилась к террору, который и «исчерпал их силы». Народовольцы нанесли
1-го марта «смертельный удар императору Александру II, но отнюдь не самодержавной власти». Корнилов утверждал, что не революционеры, а правительство несет ответственность за «несчастный исход освободительного движения царствования Александра II». Зачинщиком «в двойном терроре» было именно правительство, которое своими террористическими способами борьбы с оппозицией способствовало «всего более быстрому превращению общественного движения в революционное» [4, с. 234, 258].
Одним из заметных явлений в либеральной историографии была книга В.Я. Богучарского о «Народной воле» [2]. Богучарский полагал, что все силы «Народной воли» были сосредоточены в ее Исполнительном Комитете. Основная деятельность ИК заключалась в организации террора. Выражая свое «вполне отрицательное отношение» к терроризму народовольцев, Богучарский тем не менее возлагал на правительство ответственность за «столь болезненное явление». Богучарский подробно описал все покушения на царя [2, с. 49-124]. Очень невысоко оценивал автор деятельность народовольцев среди рабочих и учащейся молодежи. Хотя деятельность «в войсках» была более успешной, но под влиянием народовольцев «были исключительно офицеры», и это не представляло опасности для правительства.
Основной идеей Богучарского было противопоставление революционных народников и либералов. Либералы понимали, что без политической свободы «невозможно вести речь о социализме», и в этом отношении они стояли «несравненно выше» революционеров. Но в практической деятельности либералы отличались «полной немощью». Революционеры-народники, в противоположность либералам, отличались огромной «действенностью, часто необыкновенной твердостью характеров и способностью к самоотверженной борьбе за свои идеи», но эти идеи были утопичны. Основную заслугу народовольцев автор видел в том, что они перешли к политической борьбе. Главной целью «Народной воли» Богучарский считал установления конституции в России, т.е. задачу либералов [2, с. 471].
Глинский отмечал, что в обществе многие поддерживали идеям народовольцев, но «на сторону террора большинство идейно сочувствующих не становилось», а цареубийство почти всеми было встречено «враждебно». Террористическая борьба поглощала «целиком все силы»
народовольцев, «не оставляя места ни для чего другого». По мнению Глинского, «Народная воля» ставила лишь задачу разрушения существующего строя, а работу над созданием будущего строя представляла «иным категориям русской общественности, силам либерализма» [3, ч. 2, с. 371].
Таким образом, либеральные историки внесли существенный вклад в изучение истории народнического движения. Авторы либерального направления не были едины в оценке народничества. Б.Н. Чичерин был представителем правого течения, а В.Я. Богучарский - левого. А.А. Корнилов и Б.Б. Глинский представляли центристское течение. Работы Корнилова и Богучарского использовались в трудах советских историков, начиная с 1960-х гг., однако отношение к либеральным авторам было осторожным и критическим. В статье «Народничество», в 9 томе Советской исторической энциклопедии, Б.С. Итенберг уделил «буржуазно-либеральным историкам» всего несколько строк. Признав, что в их работах «собран большой материал по истории народничества», Итенберг далее отметил, что в них «нет его (народничества) социальной основы, идеалистически трактуется идеология народничества» [6, с. 932]. Понятно, что в 1966 г. невозможно было написать по-другому.
На наш взгляд, в настоящее время следует обратить внимание на те трактовки народничества, которые были предложены дореволюционными либеральными авторами, а затем активно использованы и развиты советскими историками-марк-систами. Выделим такие тезисы дореволюционных либералов, которые не противоречат современным представлениям: 1) Радикально-социалистическое общественное направление сложилось с началом реформ Александра II вокруг журнала «Современник» (Корнилов, Чичерин); 2) Александр II сыграл решающую роль в подготовке и начале крестьянской реформы, но сразу после манифеста 19 февраля началась реакция (Корнилов); 3) «Земля и воля» 1860-х гг. «мало себя проявила», подробности ее деятельности нельзя восстановить достоверно. Чернышевский, скорее всего, участвовал в этой организации. Достаточных доказательств вины Чернышевского суд не имел, поэтому прибег к фальсификации. На самом деле осудили Чернышевского за его политические взгляды (Глинский); 4) Различны оценки С. Нечаева и «нечаевщины». Корнилов считал Нечаева «политическим авантюристом с инстин-
256
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2011
ктами настоящего злодея», а «нечаевщину» единичным явлением, которое нанесло огромный вред революционному движению. Многие стремились выдать Нечаева за типичного революционера. Против «нечаевщины» выступила народническая молодежь. В России были условия для возникновения «нечаевщины». Богучарский утверждал, что «нечаевщина» была лишь «совершенно исключительным эпизодом» в русском революционном движении. Последующие поколения революционной молодежи относились к «нечаевщине» отрицательно. Глинский считал Нечаева крупной фигурой в практическом революционном движении; 5) «Хождение в народ» Богучарский считал стихийным, вызванным стремлением молодежи «к нравственному очищению», сравнивал «хождение» с религиозными движениями прошлого. Корнилов указывал на разные цели участников «хождения»: одни хотели вести пропаганду социалистических идей, а другие - готовить крестьянское восстание. Но на практике все занимались только мирной пропагандой. Глинский отмечал положительные результаты «хождения» - сплочение революционных сил, знакомство молодежи с нуждами народа. Причиной разгрома он считал плохую подготовку молодежи к «хождению», отсутствие конспиративности и осторожности. Корнилов считал, что в результате «хождения в народ» народники убедились в неподготовленности крестьянских масс к социалистическим идеям. Бугучарский, анализируя итоги «хождения», сделал более общий вывод о том, что «все народническое движение 70-х гг. было обречено на гибель» вследствие полного несоответствия идей народников с понятиями народа; 6) Корнилов считал, что «Народная воля» занималась только террором, который и исчерпал ее силы. Богучарский утверждал, что вся сила «Народной воли» была сосредоточена в Исполнительном Комитете, члены которого и осуществили многочисленные террористические акты. Глинский и Корнилов отмечали растерянность правительства, которое не могло обеспечить защиту Императора от покушений террористов. Глинский очень высоко оценивал способности «Народной воли» к террористической борьбе. Корнилов отмечал убежденность народовольцев в том, что удачное покушение «вызовет народную революцию». Но 1 марта был на-
несен «смертельный удар Александру II, но отнюдь не самодержавию»; 7) Богучарский сопоставлял либеральное и революционное движение. По его мнению, у либералов имеется правильная программа, но «полное бессилие» ее выполнить. У революционеров есть сила и решительность, но совершенно недопустимый метод - террор. Основной целью «Народной воли» Богучарский считал завоевание конституции. Революционеры, по его словам, сознательно взяли на себя задачу либералов, так как сами либералы не имели сил и решимости ее выполнить. По мнению Глинского, «Народная воля» ставила своей задачей только разрушение современного государства, а «созидание будущего» она оставляла либералам.
Следует отметить, что либералы во многом сходились с народниками в оценках самодержавного режима пореформенной России. Они подвергали этот режим обоснованной критике как основное препятствие на пути прогрессивного развития страны. Но, в отличие от народников, будущее России они видели не в социалистической, а в демократической, то есть буржуазной республике. Либералы категорически отрицали революционные методы борьбы с царизмом, решительно критиковали народовольческий террор. В целом, либеральные авторы сумели дать более адекватное изображение деятельности революционного народничества, чем их оппоненты - народники.
Библиографический список
1. Богучарский В.Я. Активное народничество семидесятых годов. - М., 1912.
2. Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы 70-х и 80-х годов XIX века. Партия «Народной воли», ее происхождение, судьбы и гибель. - М., 1912.
3. Глинский Б.Б. Революционный период русской истории. (1861-1881 гг.) Исторические очерки. Часть первая. Часть вторая. - СПб., 1913.
4. Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II (1855-1881). - М., 1909.
5. Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. Ч. 3. - М., 1918.
6. Советская историческая энциклопедия. Т. 9. - М., 1966.
7. Чичерин Б.Н. Россия накануне двадцатого столетия. - Берлин, 1901.
