CC BY
104
Политические процессы в современной России
С. А. Сергеев
ЛЕВЫЕ РАДИКАЛЫ В РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ: ДВИЖЕНИЕ «АНТИФА»1
Охарактеризованы генезис леворадикального движения «Антифа», его идеологические установки, типичные для движения формы политического действия, отношение антифа к насилию и к государству, а также социальный идеал «антифа». Статья основана на глубинных интервью с представителями движения «Антифа» г Казани, а также на анализе литературы движения «Антифа».
Ключевые слова: левый радикализм, анархизм, автономизм, антифа, политическое насилие
«Антифа» — политическое, социальное и культурное движение, противостоящее правым радикалам и действующее в России уже свыше 10 лет. Если отечественным правым радикалам посвящены, в частности, исследования С. Беликова (Беликов, 2008), А. Верховского (Верхов-ский, 2007, с. 6-32), Г. Кожевниковой (Кожевникова, 2007, с. 33-120), А. Кузьмина (Кузьмин, 2010, с. 143-178), М. Соколова (Соколов, 2005, с. 127-137; 2007, с. 30-53), А. Тарасова (Тарасов, 2007, с. 156-165) и др., то движение «Антифа» — сравнительно малоизученный политический и социальный феномен. Из посвященных ему работ российских исследователей можно назвать статью Х. Пилкингтон, Е. Омельченко и Е. Андреевой (РПк1пд1оп, 2010, р. 127-133) и скорее публицистическую, нежели академическую работу С. Беликова (Беликов, 2012). В рамках проекта «Политический экстремизм и радикализм в современной Российской Федерации: социальные причины, виды и формы проявления» было проведено 25 глубинных (неформализованных) интервью с представителями движения «Антифа» г. Казани.
Движение «Антифа», как отмечалось большинством респондентов, во многом базировалось на социальных сетях, созданных в конце 1980-х — 1990-е годы анархистами. «...Анархисты начали с антифашистами работать... предлагать альтернативы, предлагать какие-то
© С. А. Сергеев, 2013
1 Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства образования и науки РФ (проект «Политический экстремизм и радикализм в современной Российской Федерации: социальные причины, виды и формы проявления», госконтракт № 02.740.11.5208 от 22.03.2010 г.).
советы и помощь реальную, деньгами то есть. Если кого-то постигло несчастье — адвокат нужен... перечисляли деньги пострадавшим... "Чёрный Крест" собирал деньги на операции. Избили кого-то — нужно помочь. Человек попал в трудную жизненную ситуацию — нужно деньги на адвоката. Неважно, прав он был, не прав, но он все-таки антифашист и нам ближе. То есть такая солидарность» (М., муж., 23 года)2.
Анархистское движение (точнее, неоанархистское, поскольку какие-либо организационные связи с движением анархистов в России в начале ХХ в. у него полностью отсутствовали) возникло в СССР в 1986-1989 гг. в рамках общедемократического движения (Бученков, 2009, с. 6, 19). В мае 1987 г. студенты-историки Московского государственного педагогического института создали клуб «Община», идеология которой представляла синтез анархистских и народнических идей (Шубин, 2006, с. 84-88). В начале 1989 г. несколько анархистских ассоциаций — клуб «Община», Социалистический клуб (г. Иркутск) и Анархо-синдикалистская свободная ассоциация (АССА), основанная ленинградскими студентами-историками, учредили Конфедерацию анархо-синдикалистов (КАС). По некоторым оценкам, на пике успеха, весной-летом 1990 г., КАС насчитывала не менее 400 членов в 28 городах (Верховский, 1996, с. 76). Просуществовав немногим более года, КАС распалась из-за идеологических разногласий.
Оценивая заслуги «неформального» движения конца 1980-х годов, частью которого были анархисты и сторонники неэтатистского социализма, историк А. Шубин (один из основателей «Общины») отмечает: «Именно неформалы сумели ввести в российскую практику методы ненасильственной массовой борьбы (митинги, демонстрации, массовый самиздат и др.) и затем обучили ей официальных «либералов»... Неформалы-социалисты в составе коалиции победили коммунистов (что казалось невероятным), но проиграли фронту либералов следующий раунд борьбы» (Шубин, 2006, с. 331, 336).
В 1990-е годы одним из наиболее крупных объединений анархистов стала Ассоциация движений анархистов (АДА), в которую входили анархисты Казани, Липецка, Москвы, Санкт-Петербурга, Твери и др. В рамках обеих ассоциаций большинство региональных групп действовали и действуют автономно. Так, в Казани функционировал Альянс казанских анархистов, в Мурманске — Мурманское
2 Курсивом в кавычках здесь и далее выделены цитаты из интервью с респондентами — представителями движения «Антифа». Разговорный стиль и лексика сохранены. В скобках — первая буква имени (или псевдонима) респондента, его пол и возраст. Упоминаемый в цитате «Черный Крест» — международная анархистская гуманитарная организация, аналог «Красного Креста». В отличие от «Красного Креста», «Черный Крест» оказывает помощь не только больным и раненым, но и заключенным-анархистам.
анархическое объединение, коллективными участниками АДА были Железногорский союз анархистов, Липецкая группа АДА, Московский клуб анархистов и Питерская лига анархистов (создана в 1994 г. на базе целого ряда групп и «группускул», возникших на месте распавшейся АССА) (Ассоциация движений анархистов..., http: // novsvet. narod.ru/40ada.htm).
В 1999-2002 гг. представителями ряда региональных анархистских и радикальных экологических организаций было создано движение «Автономное действие» (АД), представлявшее собой дальнейшее развитие анархистского движения в России и ставшее непосредственным предшественником движения «Антифа» (учредительный съезд «Автономного действия» прошел в январе 2002 г. в Нижнем Новгороде). По утверждениям организаторов, в создании движения принимали участие группы из 10-12 городов России (Москва и Московская область, Екатеринбург, Краснодар, Нижний Новгород, Новороссийск, Орел, Пермь, Самара, Челябинск и Ярославль), а на конец 2003 г. ячейки АД функционировали уже почти в 30 городах (Проект «Автономное действие», 2000). Общая численность участников движения, вероятно, составляла около 1000 человек.
В манифесте «Автономного действия» была предпринята попытка соединить положения, характерные для исторического анархизма, с опытом современного западного антикапиталистического движения. Утверждается, «что любое государство есть инструмент угнетения и эксплуатации трудового большинства общества привилегированным меньшинством... Поэтому для нас необходимым общественным устройством является либертарный (самоуправляющийся, вольный, безгосударственный) коммунизм — общество без Господства.». Но в то же время «идеи и социальные теории, взятые на вооружение "Автономным действием", не замыкаются лишь в рамках анархизма. Активисты АД считают, что в настоящее время, в контексте современной ситуации в стране и в мире, необходима выработка качественно иной стратегии, отвечающей сегодняшним условиям жизни. Среди нас есть представители таких идейных течений, как анархо-коммунисты, синдикалисты, неавторитарные марксисты, радикальные экологи, "новые левые" и т.д.» (Манифест "Автономного действия", http: // autonom. org/ad/manifesto.html). Кроме антикапитализма, значительный акцент активистами «Автономного действия» также ставится на антирасизме и антифашизме. «Фашизм, расизм, национализм — средства буржуев и бюрократии, чтобы, стравливая и разделяя людей разных рас и наций, скрывать свое господство... За мир без границ и национальных государств, единый в своем разнообразии культур и традиций. Мир многообразия личностей, коллективов, сообществ и регионов, а не унылый мир национальной и религиозной вражды, расовых предрас-
судков, шовинизма, ксенофобии, унифицированных и замкнутых "национальных культур"» (Там же).
Именно «автономы» стали распространять в России идеи движений «Скинхеды против расовых предрассудков» (S.H.A.R.P., «Skinheads Against Racial Prejustices») и «Красных скинхедов» (R.U.S.H., «Red and Anarchy Skins»). «Красные скинхеды» являются приверженцами левых идеологий (анархизма, социализма, коммунизма), «Скинхеды против расовых предрассудков» менее радикальны (иногда заявляют о своей аполитичности), но также выступают против всех форм расовой и иной дискриминации. Оба движения противостоят наци-скинам (бонхедам).
Таким образом, на формирование политической идентичности движения «Антифа» оказали влияние два движения: собственно политическое, анархистское, и социально-культурное, связанное с субкультурными сообществами.
В ходе глубинных интервью при обсуждении вопроса о появлении движения «Антифа» в России выявились две основные точки зрения.
Согласно одной из них, движение «Антифа» появляется в Казани в середине 2000-х годов (а в других городах России, в частности в Москве и Санкт-Петербурге, — еще раньше, в начале 2000-х годов) как реакция представителей таких субкультурных сообществ, как панки, растаманы, рэперы и др., на агрессию со стороны наци-скинов (бонхэдов). «Антифашизм всегда появляется как вторичное, как побочное... если появляются неонацисты, неофашисты, значит, потом появляются антифашисты» (Д., муж., 25 лет).
В то же время существует точка зрения, не отрицающая первой, но помещающая движение «Антифа» в более широкий исторический и политический контекст. Согласно ей, «антифа» — непосредственные продолжатели и преемники антифашистского движения, возникшего в Западной Европе в 1920 — 1930-е годы. Антифашизм, согласно этой точке зрения, является не политической идеологией, а частью или аспектом более широкого мировоззрения, подобно тому, как пацифизм не был идеологией хиппи, а был лишь частью или аспектом их системы ценностей. Важнейшеми ценностями данной системы являются: признание равенства людей вне зависимости от их цвета кожи, этнической принадлежности, гендера и сексуальной ориентации; недопустимость дискриминации, принуждения; действенное сочувствие к слабым, больным и т.д.
Говоря о формировании идентичности «Антифа», многие респонденты в своих интервью также обращали внимание на различие между антифашистами и «антифа». Антифашисты — люди, не приемлющие фашизм, «все нормальные люди», по их определению, в то время как
«антифа» — это люди, борющиеся против фашизма, в том числе и насильственными методами.
Самоидентификация «антифа» в немалой мере определяется репрезентацией главного их культурного и идеологического врага — фашистов. «Мы не за что-то конкретно, мы просто против фашизма, и всё» (М., муж., 23 года). Главным признаком фашиста, по мнению «антифа», является его самоидентификация в качестве такого, а также его вербальные заявления о ненависти к тем или иным расам или этносам, о превосходстве какой-либо расы или какого-либо этноса над другими, ношение фашистских символов и тесное общение с людьми, уже идентифицированными как «фашисты». «Казань у нас город не такой большой, и движений у нас не так много, и поэтому уже все друг друга в лицо знают практически» (Д., жен., 22 года).
Судя по ответам респондентов, понятие «фашизм» в среде «антифа» понимается двояко. С одной стороны, это политическое и идеологическое движение, ассоциируемое в первую очередь с германским национал-социализмом, а также с современным русским этнонацио-нализмом и, в частности, с наци-скинами (но не только с ними). Его отличительные признаки — это авторитаризм и расизм, дифференциация людей по расово-антропологическим и этническим признакам с последующей дискриминацией одних и приданием привилегированного статуса другим. При этом многие «антифа» готовы трактовать термин «фашизм» расширительно, относя к нему националистов, говорящих о превосходстве «своей» нации, «имперцев», выступающих за гегемонию «своей» империи, и т.п. Более того, выдвижение русскими националистами «державнических» и «имперских» лозунгов и символов расценивается «антифа» как вынужденная уловка тех же фашистов: «... имперцы... по сути дела есть фашисты... Потому что империя она что? Кого-то подчиняет, а сама навязывает гегемонию. То есть это тот же самый фашизм: есть какая-то отдельная группа людей, государство, нация, она имеет право подчинять, а все остальные должны подчиняться. ... Имперцы, имперский флаг — это самый распространенный, наверное, флаг на фашистских маршах, потому что у них запрещена эта стилизованная свастика... Сейчас они говорят: вот, мы за сильную Россию, за здоровую, непьющую, и ходят с флагами, т. е. они мимикрировали и приспособились» (М., муж., 23 года).
В то же время существует и более широкое понимание фашизма, идущее, по-видимому, от концепции «авторитарной личности» Т. Адорно, принятой западными «антиавторитарными левыми» 1960-х годов, а у них заимствованной современными западноевропейскими и российскими антифашистами. Данное понимание фашизма отождествляет его не с определенным политическим режимом или идеологическим течением, а с жестокостью и насилием вообще.
Многочисленные проявления дискриминации и насилия в современных демократических обществах позволяют, с этой точки зрения, определить их как «скрытый фашизм». Предпосылки этого «скрытого фашизма» заключаются в том, что современное общество постоянно воспроизводит «фашизоидный» или «авторитарный» тип личности, характеризующийся презрением к слабым, пресмыканием перед сильными, лицемерием, ханжеством, склонностью к применению насилия, в том числе в быту, нетерпимостью к чужим мнениям, ориентацией на власть и силу и т. п. (Адорно, 2001). Антикапиталистически настроенные «антифа» рассматривают фашизм и насилие как неизбежные порождения капитализма: «Часть антифашистов, которая придерживается анархистских взглядов, видит, что причина-то фашизма в либеральных и эксплуататорских корнях той цивилизации, которая потребляет очень много ресурсов, при этом неравномерно их распределяя между людьми» (М., муж., 23 года).
Идеология же собственно «антифа» не представляет единого целого; точнее сказать, в движении «Антифа» представлены люди с различными идеологическими воззрениями: «В основном, уж конечно, люди левых взглядов, т. е. и защитники животных, и радикальные защитники природы, и экоактивисты, анархисты, короче, все леваки» (Д., муж., 25 лет). Однако заметно доминирование в ней левых и, в частности анархистских, идей. Более того, сами анархисты склонны утверждать, что «большинство антифашистов разделяют анархические воззрения» (Д., муж. 25 лет), оговариваясь при этом, что среди молодежи, которая недавно познакомилась с антифашизмом, «много аполитичных ребят» (их называют «аполиты»). «Либо ты анархист, и это одна группа, либо ты не анархист, ну, значит, ты просто аполит» (Д., муж. 25 лет). При этом «аполитичными» предпочитают называть себя не только политически непросвещенные «антифа», но и сторонники более умеренных (по сравнению с анархизмом) течений — социалисты-народники, троцкисты, социал-демократы, либералы и пр., которые не хотят, с одной стороны, принимать идеологию анархизма и автономизма, а с другой — не желают противопоставлять себя анархистам и автономам как наиболее активной части движения. «Человек, может быть, по сути дела, либерал, но не хочет назвать себя "либерал", потому что название "либерал" дискредитировало себя настолько, что назвать себя "либерал"язык не повернется» (М., муж., 23 года). При этом антифашистское сообщество служит центром притяжения людей с левыми взглядами, а организующим ядром его являются анархисты как люди, имеющие определенную сеть связей и контактов по всей России и опыт политической деятельности. Важными принципами «антифа» являются, наряду с отрицанием любой дискриминации, также отсутствие иерархии во взаимоотношениях
между людьми, социальная солидарность и отрицание власти денег. «Между антифашистами очень сильна солидарность, дружба, именно на этом и строится, а не на деньгах, т. е. они помогают друг другу» (М., муж., 23 года). Принципом, общим для всех «антифа», что подчеркивалось практически во всех интервью, является отрицание всех видов дискриминации и неравенства.
Молодежь «антифа» (13-18 лет), однако, идеологизирована гораздо в меньшей степени: им просто нравится взаимное общение и драки с «нациками». Тем не менее находясь в значительной мере вне политического дискурса вообще, они готовы участвовать в мероприятиях экологов и зоозащитников.
Среди форм деятельности, распространенных среди «антифа», следует назвать граффити-акции, митинги и пикеты, рок-концерты, акции «Еда вместо бомб» («^ооЬпоШотЬэ») и акции прямого действия.
Граффити-акции «антифа» обычно представляют собой закрашивание лозунгов и символов своих противников на улицах и в общественных местах. Также рисуются символы движения «Антифа» (обычно по трафаретам и шаблоном, скачиваемым из Интернета). Граффити-акции организуются довольно часто, поскольку это один из простейших путей участия в деятельности «антифа» (Вражда на заборах, 2006, с. 29). В общественных местах и на транспорте также производится расклейка стикеров «антифа» (их образцы также скачиваются из Интернета). Кроме стикеров могут распространяться листовки и другие материалы. «Вот, допустим, расклеивается листовка с фотографией человека и подписью: "В вашем доме живет фашист"» (Д., муж., 25 лет). Расклейка осуществляется небольшими группами активистов по 3-4 человека.
Другим видом активности является издание самиздатских журналов — «зинов». В частности, казанские «антифа» издают «зин» «Свободное поколение». Одним из наиболее популярных среди российских «антифа» являются журналы «Автоном» и «Ситуация». В Казани выходил «зин» «Вестник свободы» (fnb-kazan.narod.ru), в настоящее время выходит «зин» «Свободное поколение» (kazan.anho.org).
Также популярны акции «Еда вместо бомб», поскольку они являются примерами прямого действия, показывающими, по мнению респондентов, неэффективность государства, предпочитающего тратить деньги на оружие, а не на решение социальных проблем. Группы молодежи «антифа» собирают деньги, чтобы купить веганскую еду и посуду. Несколько человек готовят дома еду и доставляют ее к месту акции — обычно к остановкам общественного транспорта, где собираются бомжи. Также раздаются листовки, информирующие о том, где состоится следующая акция (РИктд!^, 2010, Р. 129). В Казани подобные акции, однако, не проводятся; наши респонденты
лишь слышали о том, что подобные акции проводились ранее в Казани (и проводятся в других городах). Возможно, это вызвано тем, что казанские «антифа» находятся фактически в полуподполье.
Митинги и пикеты обычно проходят на площадях и в местах большого скопления народа. Обычно они посвящены защите животных, экологической или антивоенной проблематике или же какому-то конкретному событию, факту или инциденту.
Одним из наиболее дискуссионных вопросов среди «антифа» является вопрос применения силы. В частности, на вопрос интервьюера: «Какие средства в борьбе с фашизмом Вы считаете допустимыми для себя, для своего окружения? А какие — недопустимыми?», один из респондентов, анархо-панк, ответил: «Долгое время я сам для себя до конца не могу решить этот вопрос, потому что я по натуре пацифист и считаю, что свобода личности, свобода творчества — самое святое, что может быть в жизни.... Но когда наци приходят в клуб или пытаются совершать прыжки, я, естественно, отвечаю агрессией на агрессию» (Д., муж., 25 лет). Насилие со стороны «антифа» объясняется как закономерная и справедливая ответная реакция на насилие со стороны наци-скинов, носящее поэтому вынужденный характер. «...Говорят, что антифашисты должны быть мирные, но как мы можем быть мирными, когда нас убивают на улицах. В Казани, слава Богу, пока такого нет, но в Москве это практикуется и в Питере очень хорошо. О каком мирном действии может идти речь?» (Д., жен., 22 года).
Респонденты-антифа подчеркивали неизбежность насилия в сложившейся ситуации и осуждали как государство — за нежелание и неумение применить силу к «нацистам», так и тех, кто порицает «антифа» за применение силы по отношению к нацистам, — за «лицемерие».
Оправдание применения насилия по отношению к наци-скинхедам основывается на аргументе «иначе до них не дойдет» или оправдывается необходимостью самообороны: «Люди, которые говорят языком силы, понимают только язык силы, и поэтому лучшая оборона — это нападение, и нападать надо первым» (Д., муж., 25 лет). Вместе с тем отмечалось, что насилие со стороны «антифа» ни в коем случае не является самоцелью. Не отрицая применения физических методов воздействия, респонденты-«антифа» подчеркивают, во-первых, немногочисленность таких случаев: «То, что избивали несколько, даже, может быть, десяток фашистов, это ни в какой счет не идет даже по количеству тех жизней, которых они убивали ежедневно, может быть, даже несколько десятков, если не сотен человек неславянской внешности» (М., муж., 23 года). Во-вторых, «антифа» подчеркивают, что они стремятся причинить своим противникам минимальный физический ущерб, называя применение физической силы своего рода «воспитанием»: «Антифашисты не убивали никого, насколько мне известно.
У них не было цели убить человека, у них была цель, чтобы он перестал этим заниматься, но не убивать его, естественно, потому что убьешь одного — другой придет дурак на его место» (М., муж., 23 года). «Главное, ведь, не что делать, а зачем это делать. То есть они делают для того, чтобы убивать, калечить, а мы делаем, ведь, не для того, чтобы кого-то покалечить» (К., жен., 17 лет). Неофиты движения «антифа», не исключая и девушек, более склонны оправдывать применение силы, а ветераны движения, напротив, относятся к применению насилия более взвешенно. «Антифашизм с годами не проходит, ну, может быть, с годами становится более либеральным» (М., муж., 23 года). В то же время некоторые антифа допускают применение силы при проведении экологических акций, акций в защиту животных: «Я согласна с голландцами, которые поливают краской женщин, идущих в шубах. Я это поддерживаю» (Д., жен., 22 года).
Отношение к государству и государственным институтам среди «антифа» варьировалось от скептицизма до ярко выраженного негативизма. Идеалом «антифа» является сильное общество при отсутствии государства (анархисты) или сильное общество при слабом государстве (либералы): «Мы хотим очень сильного общества, которое способно само себя контролировать, сильную личность в этом сильном обществе, а такому сильному обществу государство уже не нужно, по сути дела, оно будет только мешать расти, развиваться» (М., муж., 23 года). Государство (как политический институт, а не российское государство в частности) обвиняется в развязывании кровавых войн и вооруженных конфликтов, поддержании системы социального неравенства, экономической эксплуатации граждан, подавлении политических свобод (свободы мысли, свободы слова, свободы союзов), безразличии к состоянию окружающей среды, бюрократизме, поощрении националистических и расистских организаций. Патриотизму «антифа» противопоставляют интернационализм. Покойный Ст. Мар-келов, адвокат и правозащитник, бывший моральным лидером «антифа», писал: «Транснациональным корпорациям абсолютно все равно, кто какой национальности, они делят нашу страну, кидая патриотизм в качестве утешительной кости» (Маркелов, 2009, с. 41).
Крайне негативно антифа относятся к современному российскому государству, политику которого по отношению к своему движению характеризуют как «репрессивную». Активисты «антифа» приводили примеры необоснованных задержаний и арестов участников движения «антифа», хищения денег и вещей задержанных в милиции, а также выражали возмущение по поводу «симметричного» отношения правоохранительных органов к «скинам» и «антифа».
Причину этого антифа видят в стремлении государства подчинить себе все гражданские и оппозиционные движения, поставив их
под свой контроль: «Государство стремится любую сферу деятельности (общественную, независимую) подчинить: профсоюзы подчинить, церковь подчинить, антифашистов тоже подчинить... Они хотят стабильности и хотят, чтобы было понятненько и красивенько, чтобы все были довольны, все любили правительство» (М.. муж., 23 г.). Подавление государством антифашистов, с одной стороны, и радикальных националистов — с другой, вызвано, по мнению респондентов, следующим: с правыми радикалами государство борется потому, что они «вышли из-под контроля», с «антифа» же государство борется потому, что это движение не подчиняется контролю и имеет тенденцию к трансформации в «будущую сильную уличную оппозицию, которая несет, скорее всего, гражданскую автономию. А государству это невыгодно» (М., муж., 23 года). Меры правоохранительных органов по отношению к своему движению «антифа» оценивают также сугубо негативно: постоянная слежка, преследования, задержания, скрытые и открытые репрессии. Активистов «антифа» регулярно задерживают, терроризируют морально. Особенное возмущение респондентов вызывают методы работы центра «Э» и ОМОНа. «Мы сидели на корточках, потому что нам не разрешали вставать и всячески словесно унижали, как могли: заставляли кричать: "Я люблю ОМОН!" и тому подобные штуки, то есть, я не знаю, самые подлые, низкие, как их можно назвать» (Д.. муж., 25 лет). «В целом вот так вот: пришли в два часа ночи, забрали, увезли, избили, утром отпустили. Отпустили одного активиста в три часа ночи, без денег, без телефона, минус 30, без шапки, без перчаток. По чистой случайности он не умер, не замерз, уже был готов ночевать в подъезде, но только повезло, что человек — кстати, неславянской внешности, обычный какой-то, не знаю, таджик, не таджик — понял, подвез бесплатно совершенно через весь город» (М., муж., 23 года)3.
В то же время у некоторых казанских групп «антифа» отношения с правоохранительными органами, по их утверждениям, складываются достаточно спокойно. В глубинных интервью упоминались также отдельные случаи о том, как некие ветераны или некий милицейский начальник резко изменил свое негативное отношение к группе «неформалов», узнав, что они против фашизма. Подобный нарратив, наряду с распространенным нарративом о бескорыстной помощи, выражает, по-видимому, представление о должном или мечту об идеале, бытующие в анархо-антифашистской среде.
Говоря о своих целях, респонденты упоминали о программе-мак-симум и программе-минимум. Программа-максимум — создание
3 Характерное для идеологов «антифа» и анархизма использование нарратива бескорыстной помощи незнакомым.
общества без насилия и жестокости, программа-минимум — прекращение уличного насилия со стороны правых радикалов.
Социальный идеал тех «антифа», которые захотели и смогли его внятно сформулировать, носит ярко выраженный левый характер, т. е. в нем отчетливо выражено ценности социальной справедливости: отсутствие эксплуатации человека человеком, равенство, интернационализм. У одних участников движения «Антифа» социальный идеал ближе к анархизму, у других — к неоанархизму или анархо-комму-низму («автономизму»), у третьих — к классическому марксистскому представлению о коммунизме. «Антифашисты придерживаются равенства абсолютного, неважно, по каким уровням, все равно, всеобщее равенство и идеалы — всеобщее равенство, свобода внутренняя, отсутствие по возможности контроля любого, потому что лучший контроль — это самоконтроль... чтобы не было репрессий, не было государства и капитализма, не было эксплуатируемых и эксплуататоров» (М., муж., 23 года). Путь к этому респондентам видится в постепенном упразднении «множества функций государственных... передача их народным ассамблеям, союзам, переход школ в руки школьников и учеников... ликвидация класса чиновничества, переход к более информационному обществу» (М., муж., 23 г.). Игорь Адсов (вероятно, псевдоним) в журнале «Автоном», излагая подобные взгляды более развернуто и систематично, утверждает, что «государство со своей отупляющей машиной из рабских семей, школ, армий и работ» лишь уродует «каждого нового человека», следовательно, «при отсутствии власти и контроля» люди смогут лучше организовать свою жизнь, исчезнут также социальные и психологические причины преступности. «Я уверен, что гармоничный человек в безвластном обществе, свободном от псевдорациональности капитализма, спокойно сможет наладить свой быт и материальное изобилие» (Адсов, 2009, с. 79).
Социальный идеал «антифа» влияет и на восприятие отечественного прошлого. «Плюс большой Советского Союза, что он победил фашизм, больше у него плюсов, по сути дела, нет» (М., муж., 23 года). Отрицательным является отношение и к культовой для левых этатистов фигуре — И. Сталину: «Естественно, что в антифашистских и анархистских воззрениях сталинизм ничем не отличается от гитлеризма» (Д., муж., 25 лет). Несмотря на негативную оценку советской государственности в целом, Троцкий оценивается более позитивно, что можно рассматривать как своеобразный «маркер» левого «западничества»: «Троцкий, естественно, гораздо более интеллигентный человек, нежели Сталин» (Д., муж., 25 лет).
В дальнейшем российские «антифа» предполагают, что движение будет развиваться по пути, уже проложенному европейскими левыми: больше уличных акций, большее распространение антикапиталистиче-
ского стиля жизни, меньше уличного насилия. «Европа дает тренд для московских антифашистов, а московские антифашисты в целом дают тренд для провинциальных антифашистов» (М., муж., 23 года).
Суммируя сказанное, следует отметить, что «антифа» — леворадикальное политическое движение — сложилось в результате взаимовлияния и взаимодействия двух традиций политических движений: исторического анархизма и контркультурного молодежного радикализма (под последним понимаются идеология и практика молодежных движений, чьи риторика, жизненный стиль и репертуар действий сформированы контркультурой 1960-1990-х годов) (Сергеев, 2005). Вместе с тем решающим ситуационным фактором появления движения «Антифа» в 2000-х годов в России стало широкое распространение ксенофобских и этнонационалистических настроений.
Идеология «антифа», однако, шире идеологии анархизма или ав-тономизма. Строго говоря, она не является политической идеологией в узком значении этого слова, поскольку, наряду с анархистами и автономами, в движении «Антифа» принимают участие и представители других левых направлений, а также молодежь, называющая себя «аполита-ми», т. е. аполитичными (возможно, просто скрывающая свои взгляды). В идеологическом отношении основными составляющими сообщества «антифа» являются, однако, анархисты и автономы, с одной стороны, и все остальные, с другой, а в аксиологическом и акционистском аспектах — сторонники и противники насильственных действий (причем эти основные разделительные линии не накладываются друг на друга).
Литература
Адорно Т. Исследование авторитарной личности. М.: Серебряные нити, 2001. 416 с. (Adorno 7.The Authoritarian Personality. M.: Silverthreads, 2001. 416 p.).
Адсов И. Анархия, а не хаос. Простой рассказ о том, как можно спокойно жить без власти и капитализма // Автоном. 2009. Осень. № 31. С. 79. (AdsovI. Anarchy, instead of chaos. The simple story how it is possible to live quietly without the power and capitalism // Autonom. 2009. Fall. N 31. P. 79).
Ассоциация движений анархистов (краткая справка) // http: // novsvet.narod. ru/40ada.htm (Association of movements of anarchists (brief information) // http: // novsvet. narod.ru/40ada.htm).
Беликов С. В. Наци-боевики. Участие молодёжи в деятельности боевых террористических организаций как дестабилизирующий фактор межнациональных отношений в современной России. М.: Academia, 2008. 44 с. (BelikovS.V. Nazi-fighters. Participation of youth in activity of the fighting terrorist organizations as a destabilizing factor of the ethnic relations in modern Russia. M.: Academia, 2008. 44 p.).
Беликов С. В. Антифа. Молодежный экстремизм в России. М.: Алгоритм, 2012. 256 с. (Belikov S.V. Antifa. Youth extremism in Russia. M.: Algorithm, 2012. 256 p.).
Бученков Д.Е. Анархисты в России в конце ХХ века. М.: Книжный дом «Либроком», 2009. 160 c. (BuchenkovD.E. Anarchists in Russia at the end of the XX century. M.: Book-house "Librokom", 2009. 160 p.).
Верховский А. Идейная эволюция русского национализма: 1990-е и 2000-е годы / Верхи и низы русского национализма: сб. статей / сост. А. Верховский. М.: Центр
«Сова», 2007. С. 6-32 (Verkhovsky A. Ideological evolution of the Russian nationalism: 1990th and 2000th years / Tops and bottoms of the Russian nationalism / Ed. by A. Verkhovsky. M.: Sovacenter, 2007. P. 6-32).
Верховский А. Политический экстремизм в России / А. Верховский, А. Папп, В. Прибыловский. М.: Ин-т экспериментальной социологии, 1996. 356 с. (Verkhovsky A. Political extremism in Russia / A. Verkhovsky, A. Papp, V. Pribylovsky. M.: Institute of experimental sociology, 1996. 356 p.).
Вражда на заборах. Неонацистские и ксенофобные граффити на улицах российских городов. М.: Центр «Демос», 2006. 30 с. (Hostility on fences. Neo-Nazi and xenophobic graffiti on streets of the Russian cities. M.: Demoscenter, 2006. 30 p.).
Кожевникова Г. Радикальный национализм в России и противодействие ему / Верхи и низы русского национализма: сб. статей / сост. А. Верховский. М.: Центр «Сова», 2007. С. 33-120 (Kozhevnikova G. Radical nationalism in Russia and counteraction to it / Tops and bottoms of the Russian nationalism / Ed. by A. Verkhovsky. M.: Sovacenter, 2007. P. 33-120).
Кузьмин А.Г. Ультраправые скинхеды в современной России: эволюция политической идеологии и практики // ПОЛИТЭКС. 2010. Т. 6, № 1. С. 143-178 (Kuzmin A. G. Ultra-right skinheads in contemporary Russia: evolution of political ideology and practice // POLITEX: Political Expertise. The Scientific Journal. 2010. Vol. 6, N 1. P. 143-178).
Манифест «Автономного действия» / http: // autonom.org/ad/manifesto.html (Manifesto of Autonomous Action / http: // autonom.org/ad/manifesto.html).
Маркелов С. Патриотизм как диагноз // Автоном. 2009. Осень. № 31. С. 38-41 (MarkelovS. Patriotism as diagnosis // Autonom. 2009. Fall. N 31. P. 38- 41).
Проект «Автономное действие». Присоединяйся! // Автоном. 2000. № 14. Сентябрь-декабрь. С. 3 (Autonomous Action Project. Join! // Autonom. 2000. N 14. Р. 3).
Сергеев С. А. Контркультурная политическая оппозиция в современной России // Социально-гуманитарные знания. 2005. № 3. С. 245-259 (SergeevS. A. Countercultural political opposition in modern Russia // Social-humaniarian knowledge. 2005. N 3. P. 245259).
Соколов М. Классовое как этническое: риторика русского радикально-националистического движения // Полис. 2005. № 2. С. 127-137 (SokolovM. Class as Ethnic: Rhetoric of the Russian Radical Nationalist Movement // Polis. 2005. N 2. P. 127-137).
Соколов М. Изучая «русский фашизм»: несколько критических замечаний о дискуссии 90-х / Русский национализм в политическом пространстве (исследования по национализму в России) / ^ст. М. Ларюэль. М.: Франко-Российский центр гумани-тарн. и обществ. наук, 2007. С. 30-53 (SokolovM. Studying «the Russian fascism»: some critical remarks about discussion the 90th / Russian nationalism in political space (studies in nationalism in Russia) / Ed. by M. Laruelle. M.: French-Russian center of humanitarian and social sciences, 2007. P. 30-53).
Тарасов А. Скинхэды в России Путина / Русский национализм в политическом пространстве (исследования по национализму в России) / шст. М. Ларюэль. М.: Франко-Российский центр гуманитарн. и обществ. наук, 2007. С. 156-165 (TarasovA. Skinheads in Russia the Putin / Russian nationalism in political space (studies in nationalism in Russia) / Ed. by M. Laruelle. M.: French-Russian center of humanitarian and social sciences, 2007. P. 156-165).
Шубин А. Преданная революция. СССР и неформалы (1986-1989). М.: Изд-во «Европа», 2006. 344 с. (Shubin A. The Revolution Betrayed. USSR and members of unofficial groups (1986-1989). M.: «Europe» Publ., 2006. 344 p.).
Pilkington H. Anti-fa Youth Group in Saint Petersburg Russia / H. Pilkington, E. Omel'chenko, E. Andreeva // Group and Environments. Interdisciplinary Research Studies. Iss. 2. Society and Lifestyles: Towards Enhancing Social Harmonization through Knowledge of Subcultural Communities (SAL). Academic Reports. Kaunas: Vytautas Magnus Univ., 2010. P. 127-133.
ПОЖТЖС 2013. Том 9. № 1
