CC BY
59
Ю. А. Ендольцев Лев Карсавин в Петербурге
Среди представителей русского культурного ренессанса начала ХХ в. видное место занимал воспитанник Петербургского университета, известный историк, философ и богослов Л. П. Карсавин (1882-1952). Сорок лет его жизни были тесно связаны с Петербургом. В советское время о нем писали не иначе как о реакционном философе, да и в последних литературных исследованиях, посвященных 300-летию бывшей российской столицы, о нем упоминается бегло648.
В метрической книге «Вознесенской, что при Адмиралтейских слободах, церкви» за 1882 г. под номером 416 следует запись: «У артиста Санкт-Петербургских Императорских театров, балетной группы Платона Константинова Карсавина и законной жены его Анны Иосифовой... сын Лев родился 30 ноября, а крещен 22 декабря 1882 года»649. Указанная здесь церковь была построена еще в 1728 г. По ней и часть проспекта, идущая от Адмиралтейства до Фонтанки, получила название Вознесенского. С 1923 г. уже несколько раз перестроенная церковь, стоявшая у нынешнего дома 34, стала именоваться собором, который 10 июня 1935 г. был закрыт, а в сентябре 1936 г. снесен.
Отец Льва, Платон Константинович, был ведущим классическим танцовщиком Мариинского театра, учеником М. Петипа. Мать Анна Иосифовна, принадлежавшая к роду известного славянофила А. Хомякова, получила образование в Смольном институте. Позднее, 25 февраля 1885 г., в семье родилась еще девочка, которую назвали Тамарой. Тамара Карсавина стала впоследствии примой-балериной Мариинского театра, партнершей М. Фокина, а с 1918 г. членом зарубежной труппы С. П. Дягилева. Так получилось, что сын унаследовал скорее пристрастия матери, а дочь - отца.
Жизнь Карсавиных на протяжении многих лет была связана с петербургской Коломной - районом, ограниченным реками Мойкой, Фонтанкой и Крюковым каналом, - бывшей окраиной, но в начале ХХ в. интенсивно застраиваемым и становящимся все более престижным. Район этот и получил свое название от слова «около» (имеется ввиду около центра). Снимали квартиру они тогда на 5-м этаже дома 170 по Екатерининскому каналу (дом этот и сейчас сохраняется вблизи площади Репина). Эти годы Т. П. Карсавина описала в воспоминаниях, изданных в 1947 г. за
648 См. например: Санкт-Петербург: 300 лет истории. СПб., 2003.
649 ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 3733. Л.17.
границей и переведенных с коррективами в 1971 г. на русский язык. «В Санкт-Петербурге мы жили на верхнем этаже пятиэтажного дома, принадлежавшего вдове богатого купца, - читаем мы в ее книге. - Дом стоял на берегу канала в том месте, где он круто заворачивает и соединяется с Фонтанкой... Окна выходили на канал, по которому летом плыли баржи, груженные дровами. Для детей главной привлекательной особенностью квартиры была возможность наблюдать в окно за часовым на каланче соседней пожарной команды»650. Здесь же она рассказывала, что грамоте, иностранным языкам и «Библии» учила их мать. Чтение книг из домашней библиотеки, которую собирал для них отец, было любимым занятием и для Льва, и для Тамары. Больше запомнились «Руслан и Людмила» А. С. Пушкина, «Параша-Сибирячка» Ксавье де Местра, романы Ж. Верна, Ф. Купера, новеллы А. Гофмана, номера журнала «Вокруг света».
Учился Лев неподалеку, в 5-й городской классической гимназии на Екатерингофском (ныне Римского-Корсакова) проспекте, 73. Комплекс бывших гимназических зданий, включавший главный учебный корпус, внутренний сад и жилой флигель для преподавателей, сейчас с изменениями в худшую сторону сохранился и привлекает к себе внимание наружной отделкой, характерной для второй половины XIX в. Гимназия здесь открылась еще в 1845 г. В ней, кстати говоря, с 1869 г. по 1875 г. с разрешения тогдашнего директора А. Н. Беляева после трех часов дня проходили занятия Аларчинских женских курсов - предшественника известных Бестужевских женских курсов, созданных лишь в 1878 г. и размещавшихся затем на 10-й линии Васильевского острова. Сохранившиеся здания в конце 1870-х гг. перестроил архитектор А. К. Бруни. С того времени и остались над окнами первого этажа изображения Медузы Горгоны как талисмана, отвращающего какую-либо опасность. А над окнами второго этажа виден меандр - распространенный тип геометрического орнамента, получившего свое название от извилистой реки в Малой Азии. Он широко применялся в искусстве Древней Греции как символ бесконечности и преемственности.
Главными предметами в гимназии были латинский и древнегреческий языки и Закон Божий. Но наряду с православным священником здесь служили лютеранский пастор, еврейский раввин и римско-католический священник, что красноречиво свидетельствует о проживании тогда в Коломне представителей разных вероисповеданий. Это же доказывалось и наличием поблизости церквей, принадлежавших самым разным конфессиям. Здания некоторых из них сохранились и поныне. Карсавин учился в гимназии блестяще, переходя из класса в класс без экзаменов, Высокую оценку его знаниям давали многие преподаватели. Учителями древних языков
650 Карсавина Т. Театральная улица. Л., 1971. С. 437.
в ней служили статские советники М. Л. Лаский, М. М. Михайловский и А. А. Немерлинг, широко известные в городе. Кроме названных выше предметов здесь изучались также русская словесность, история, география, немецкий и французский языки.
Карсавин в 1901 г. окончил эту гимназию с золотой медалью и сразу же поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, который находился тогда в средней части длинного университетского коридора бывшего здания Двенадцати коллегий. Здесь под воздействием профессора И. М. Гревса он увлекся религиозной историей западного средневековья, прежде всего францисканским движением и еретическими сектами вальденсов и катаров. Думается, что не в последнюю очередь в этих увлечениях сыграла свою роль, как уже говорилось, среда проживания и прежнего обучения. И. М. Гревс (1860-1941 гг.) являлся специалистом по Римской империи и средневековью, выдающимся педагогом, краеведом и общественным деятелем. Среди других учителей Карсавина были профессора Ф. Ф. Зелинский, А. И. Введенский, А. И. Соболевский, И. А. Шляпкин, П. А. Лавров, Г. Ф. Форстен, Э. Д. Гримм; деканом в 1900-1905 гг. являлся профессор С. Ф. Платонов, читавший курс русской истории. Н. П. Анциферов, тоже один из учеников Гревса, писал в воспоминаниях: «Блестящий Л. П. Карсавин в те годы отличался каким-то умственным сладострастием. Он не только любил тончайший анализ различных средневековых систем, изящные построения своего изощренного ума, он любил ниспровергать принятое либеральной наукой... Его религиозность носила оппозиционный духу позитивизма характер и имела яркую эстетическую окраску»651. Эти же качества впоследствии проявлялись в его книгах и лекциях.
17 сентября 1906 г. (в том же году, что и А. Блок) он получил диплом первой степени за № 15329 об окончании университета и сразу же был оставлен «для приготовления к профессорской и преподавательской деятельности». Чуть раньше, 21 мая 1906 г., он женился на дочери пермского мещанина Лидии Николаевне Кузнецовой, которая была годом старше его652. У супругов затем появились две дочери: 10 декабря 1906 г. Ирина и 10 мая 1911 г. Марианна, а позднее еще и Сусанна. В том же году он с женой совершает первую поездку в Италию, где в течение двух последующих лет интенсивно работает в архивах и библиотеках. По возвращении, в 1908 г., он начал читать всеобщую историю на Высших женских курсах и одновременно в Центральном училище технического рисования барона Штиглица и гимназии Императорского человеколюбивого общества (на Крюковом канале,15), а с 9 октября 1909 г. - тот же курс вместо заболевшего профессора Г. В. Форстена в Императорском
651 Анциферов Н. П. Из дум о былом: воспоминания. М., 1992. С. 177-178.
652 ЦГИА СПб. Ф. 53. Оп. 1. Д. 3733. Л. 7.
историко-филологическом институте (далее - ИИФИ) на Университетской набережной, 11. С этого времени институт стал важной составной частью его жизни.
В 1910 г. Карсавин снова едет на два года в Италию и Францию «с научной целью». По возвращении в июле 1912 г. он уиверждается приват-доцентом университета и одновременно становится преподавателем ИИФИ, Психоневрологического института, Высших женских курсов и Высших историко-литературных курсов Н. П. Раева. В то же время Карсавин интенсивно работает для словаря Брокгауза и Ефрона, где Гревс заведовал отделом исторических наук; он пишет в этот словарь 49 статей.
Поселяется он с семьей тогда опять-таки в Коломне, в только что построенном доме 3 на Канонерской улице. Дом этот и сейчас привлекает к себе внимание: его строил известный столичный архитектор П. Н. Батуев - видный представитель петербургского модерна. Устраивало и то, что родители проживали неподалеку - на Торговой улице (ныне Союза печатников), 17, а сестра после выхода замуж тоже рядом, напротив Мариинки, в доме 8 по набережной Крюкова канала (ее соседом, кстати говоря, являлся И. Стравинский). Но были и минусы, о которых он пишет на дачу Гревсу: вид из окон на пивную, слабая освещенность кухни, неудобства с горячей водой. Он начинает поиски другой квартиры.
12 мая 1913 г. на открытом заседании Совета историко-филологического факультета университета Карсавиным была защищена магистерская диссертация по книге «Очерки религиозной жизни в Италии ХП-ХШ веков». Полезные советы по диссертации предварительно дал А. Е. Пресняков, впоследствии профессор университета, член-корреспондент АН. Оппонентами на защите у Карсавина были: приват-доценты О. А. До-биаш-Рождественская и А. Г. Вульфиус. В июле 1914 г. семья Карсавиных переехала ближе к университету и Историко-филологическому институту, в дом 58 на 9-ю линию. Дом этот напротив бывшего Благовещенского синодального подворья тоже сохранился. Но Карсавины прожили здесь недолго - около двух месяцев.
С 1 сентября 1914 г. Карсавин приступил к работе в ИИФИ в должности ординарного профессора всеобщей истории и инспектора, проводя одновременно и занятия по философской пропедевтике (основам философии) в институтской гимназии. Инспектор был в этом учебном заведении вторым по значимости должностным лицом после директора. По новой должности Карсавину полагалась казенная квартира при институте. Она располагалась там, где сейчас находится библиотека восточного факультета СПбГУ и включала «гостиную, спальню, кабинет, две детские комнаты, комнату прислуги, комнату во дворе, кладовую и черную лестницу»653. Карсавин успешно совмещает обязанности инспектора с
653 Там же. Д. 3995. Л. 12.
преподавательской и научной работой. Высочайшим указом от 1 января 1915 г. он был награжден орденом Святой Анны 3-ей степени «за отлично-усердную службу и особые труды». В том же году он опубликовал книгу «Основы средневековой религиозности в Х11-Х111 веках, преимущественно в Италии», защитив ее на следующий год в качестве докторской диссертации. Кроме степени доктора исторических наук Карсавин имел и степень доктора богословских наук, так как защитил еще одну диссертацию как мирянин в Санкт-Петербургской Духовной академии.
Однако как в институте, так и в целом по стране обстановка в связи с известными событиями менялась. После 1917 г. научные интересы Карсавина заметно перемещаются в сферу философско-богословскую. (Мы не ставим здесь задачу анализа его философских концепций.) Это отражается и в целом на его поведении. Известно, что в январе 1918 г. Карсавин предоставил возможность нелегального проживания в своей квартире освобожденному из Петропавловской крепости бывшему министру Временного правительства и обер-прокурору Святейшего Синода А. В. Карташеву. Весной 1918 г. Карсавин вместе с В. Бенешевичем, С. Каблуковым и А. Карташевым получил от Петроградского митрополита Вениамина благословление на создание «Всероссийского братства мирян в защиту церкви». В 1918 г. появились в печати его книги «Католичество» и «Культура средних веков», чуть позже - «Житие блаженной Анджелы из Фолиньо и ее откровения». В 1919 г. была издана его религиозно-философская работа «Ба^а, или Весьма краткое и душеполезное размышление о Боге, мире, человеке» - сочинение в жанре духовной беседы, разбирающее средневековую классификацию смертных грехов. В июле 1920 г. он стал одним из учредителей Богословского института и его профессором. Институт этот был открыт вместо Духовной академии в подворье Троице-Сергиевой лавры на Фонтанке. Здесь Карсавин читал курс «Основы христианства» и преподавал греческий язык.
В 1921 г. Карсавин был избран профессором общественно-педагогического и правового отделений факультета общественных наук Петроградского университета, в то же время он являлся проректором Педагогического института, заменившего Историко-филологический институт и располагавшегося в том же здании на Университетской набережной654. Однако мысли и поступки ученого все больше не нравились новой власти. 16 августа 1922 г. в своей квартире при институте он был арестован. 15 ноября того же года по решению суда Карсавин был выслан из страны в составе большой группы ученых на пароходе «Пруссия». В этой группе находились и университетские профессора А. А. Боголепов, И. И. Лапшин, Н. О. Лосский, В. Н. Одинцов, Д. Ф. Селиванов и др.
654 Ендольцев Ю. А. Дворец Петра II (Университетская наб., 11): события и люди. СПб., 2002. С. 21-29. 398
Лев Платонович читал затем лекции в некоторых учебных заведениях Берлина, Парижа и Каунаса. В Берлине он издает главные из своих философских сочинений: «Философию истории», «Джордано Бруно», «Диалоги», а затем книгу «О началах». В декабре 1922 г. избирается товарищем председателя Бюро Русского академического союза в Германии. Для Свято-Сергиевского Богословского института в Париже, куда он переехал на жительство в июле 1926 г., написал и издал книгу «Святые отцы и учителя Церкви». В 1928 г. Карсавин был приглашен на кафедру всеобщей истории Каунасского университета. Здесь впоследствии выходят его книги: «Пери архон» и «О личности» (1929 г.), «Поэма о смерти» (1932 г.). С 1931 г. он стал издавать многотомное сочинение «История европейской культуры», оставшееся незавершенным. В 1940 г. университет из Каунаса был переведен в Вильно, туда переехал с семьей и Карсавин. За границей он, облачившись в стихарь, неоднократно выступал с проповедями в православных церквах В годы немецкой оккупации по мере возможности содействовал освобождению евреев из гетто. При наступлении советских войск принял решение остаться в Литве, хотя большинство университетских коллег Карсавина и русских эмигрантов покинули Литву с отступающей немецкой армией. После войны, тем не менее, он был уволен из университета. В 1944-1949 гг. Карсавин являлся директором Историко-художественного музея. Однажды ему удалось даже побывать в родном городе. 9 июля 1949 г. он был арестован «за участие в Евразийской организации и подготовке свержения Советской власти», в 1950 г. был переведен в тюрьму в Ленинграде. Судом 4 марта того же года Карсавин был приговорен к десяти годам исправительно-трудовых работ и отправлен этапом в лагерный приемник поселка Абезь Печорской железной дороги, в Коми АССР. Там он написал еще несколько философских трактатов, которые позднее были изданы за границей, обучал желающих греческому языку. Одним из его учеников являлся там и бывший заведующий сектором Института русской литературы (Пушкинского Дома) Ю. К. Герасимов. 20 июля 1952 г. Л. П. Карсавин умер в инвалидном бараке от туберкулеза. В 1990 г. его и искусствоведа Н. Пунина могилы были обнаружены. Тогда дочь Карсавина Сусанна Львовна воспротивилась перевозу его тела для захоронения в Вильнюс: «Он всегда был русским... Пусть же он лежит там, куда закинула его судьба»655. Как мы видим, она оказалась права.
Ныне труды Л. П. Карсавина вернулись в наш научный обиход. Недавно общественность отметила его тройной юбилей: 120-ю годовщину рождения, 80-летие изгнания из страны и 50-летие со дня смерти. Однако ни одной мемориальной доски, напоминающей о нем, в его родном городе нет.
655 Ванеев А. А. Два года в Абези: в память о Л. П. Карсавине. Брюссель, 1990. С. 385.
