CC BY
85
насаждений дачи: они как в естественных, так и в искусственных лесах (бывших в то время в основном молодняками) и отражают весь спектр насаждений Никольской дачи. Эти постоянные пробные площади являются ныне ценными отправными точками лесного мониторинга.
В 1894 г. Лесным департаментом учреждается Особая экспедиция по исследованию источников главнейших рек Европейской России. Начальником экспедиции назначается генерал-лейтенант А.А. Тилло, а руководителем лесоводственного отдела экспедиции - проф. М.К. Турский. За годы работы в этой экспедиции, вплоть до кончины Митрофана Кузьмича, им был выполнен колоссальный объем полевых работ в районах истоков главнейших рек Европейской России - Волги, Днепра и Оки. Результаты и материалы этого титанического труда Турский опубликовал в нескольких солидных томах, ставших, к сожалению, сейчас библиографической редкостью и поэтому мало известных современным ученым. М.К. Турский подчеркивал важность сохранения болот и лесов у истоков великих
рек России; указывал на необходимость неотлагательных мер, направленных на облесение верховьев Оки и Дона. Кроме того, Турский ратовал за то, чтобы в верховьях Днепра будущее лесов было в руках государства и здесь не допускалось бы частное владение лесами. Кипучая деятельность М.К. Турского в Особой экспедиции носила четко выраженный природоохранный характер.
Митрофан Кузьмич Турский - единственный среди лесоводов, кому поставлен памятник в г. Москве. Столь торжественное событие имело место в воскресенье 29 июля 1912 г. на территории Московского сельскохозяйственного института, в сквере, возле кафедры лесоводства. На церемонии открытия памятника Г.Ф. Морозов сказал: «Митрофан Кузьмич Турский принадлежит к числу русских лесоводственных классиков. Его сочинения должны быть полностью изданы с комментариями учеников. Его литературная деятельность как отражение его дум и практическая деятельность должны стать одним из источников лесоводственного образования. Классики не стареют - они вечно юны».
ЛЕСНАЯ НАУКА И ПРАКТИКА В ИСТОРИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ: СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ НА ПРИМЕРЕ РОССИИ
Н.А. МОИСЕЕВ, проф. каф. экономики и организации лесного хозяйства и лесной промышленности МГУЛ, д-р с.-х. наук, академик РАСХН
Каждый из нас должен заниматься своим делом. И для науки и для практики - это главное. Ибо только занимаясь именно своим делом, соответствующим наклонностям каждого, можно добиться чего-то серьезного.
Наука любая, тем более лесная, иерар-хична по структуре. Ее порою сравнивают с «деревом», в котором кроме ствола есть еще и ветви разного порядка, образующие крону, и корневая система, не только скрепляющая его с почвой, но и обеспечивающая для питания всем необходимым. Попробуй сказать, что тут главное, без чего можно обойтись? По закону Либиха, все, что окажется в минимуме, будет тормозить развитие всего остального.
moiseev@mgul.ac.ru
Но «дерево» это еще не «лес». А в лесу между деревьями свои взаимоотношения и порядки, при ведении лесного хозяйства устанавливаемые уже человеком, и не раз навсегда заданные, как в статике, а в динамике развития, с учетом усложняющегося во времени набора целей, которые ставятся обществом на разных ступенях его развития, в свою очередь все более вынужденного считаться не только со своими потребностями, но и его отношениями с окружающей средой. Вот почему проблемы лесной науки и практики рассматриваются не как сами по себе, а в системе взаимоотношений «человека, общества и природы». Могут спросить, а почему в этой
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2012
7
«триаде» надо рассматривать и «человека», и «общество» в их взаимоотношениях с «природой». Да потому, что интересы отдельного человека и общества в целом довольно часто не только не совпадают, но и противоречат друг другу, а потому «гармонизация» их в общей системе взаимоотношений с природой довольно непростая проблема, которая становится «фоновой» и для решения многих лесных проблем.
И вот, чтобы не заблудиться в «лесу» и осмыслено заниматься своим делом, мы для ориентации должны видеть свое место в строю, его связь с общим полем научной и практической деятельности, направленностью ее развития во времени, связывая прошлое с настоящим и перспективами будущего. Историческая преемственность в исследованиях важна для любой науки, но для лесной в особенности, учитывая долгосрочную специфику лесовыращивания, когда допущенные ошибки трудно, а нередко и невозможно, уже исправить. К подобным историческим примерам мы еще вернемся.
Вот для такой общей связи и координации научных исследований важна не только специализация, но в не меньшей степени и интеграция знаний в виде разного порядка обобщений, на базе которых также открывается новое. И не просто новое, но нередко и стратегические прорывы. Недаром говорят, что наиболее крупные открытия бывают на стыке смежных отраслей знаний. Ведь наука сама по себе целостна. Это мы делим ее на отдельные разделы. В.Н.Вернадский подчеркивал, что мы специализируемся не по наукам, а по проблемам. А проблемы чаще всего имеют комплексный характер, требующий привлечения разных отраслей знаний.
Не умаляя роль специализированных исследований, все же следует отметить наблюдающееся до сих пор отставание в области интеграции знаний на разных уровнях обобщений, без которых немыслимо поступательное развитие лесной науки и практики.
Не претендуя на какие-либо открытия в этой отстающей области знаний, тем не менее, я хотел бы в своих тезисах остановиться на отдельных аспектах, в т.ч. и историческо-
го порядка. При этом ограничим себя следующими взаимосвязанными предметами: лес как объект управления; лесное хозяйство как средство управления и, наконец, само лесоуправление, объединяющее и лес, и лесное хозяйство, и сложный механизм организационных, политических, эколого-экономических, социальных и правовых отношений в системе «человек, общество и природа». Литература, посвященная этим предметам, обширна. Не пытаясь ее обобщать, я остановлюсь лишь на отдельных, на мой взгляд, немаловажных положениях, применительно к Российской действительности.
Об истории развития лесного хозяйства среди работ разных авторов, я, в порядке примера, назвал бы Ф.К. Арнольда [1], М.М. Орлова [2], Я. Вейнберга [3], И.С. Мелехова [4], Г.И. Редько [5], А.С. Тихонова [6]. Среди работ зарубежных авторов я бы выделил книгу ученых Итальянской лесной академии «Лес и человек», содержащую критический разбор истории развития западно-европейской лесной науки и практики [13]. Об истории развития лесного хозяйства на других континентах большую познавательную ценность представляли доклады ученых, выступавших на международных конференциях IUFRO, организованных в 1992, 1994 и 1996 г. в России на базе ВНИИЛМ по проблемам управления лесами в условиях рыночной экономики. Труды этих конференций опубликованы [8, 9, 10].
Историю, безусловно, надо знать, ибо без нее трудно объяснить настоящее положение лесных дел в каждой из стран и в мире в целом, а без этого трудно рассчитывать на правильное определение ориентиров развития в будущем.
Общий вывод из познания прошлого в связи с настоящим можно сделать один, определенный, не вызывающий сомнения, о котором писал еще наш известный историк Н.М. Карамзин: история ничему не учит, она лишь наказывает.
Пока общие тенденции развития человечества приводят лишь к сокращению площади лесов в мире (правда, за последние годы в основном для тропических лесов) и
8
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2012
деградации лесов бореальных, обеднению их состава и сокращению биоразнообразия, ухудшению всего комплекса условий на планете, на которой государственные границы не являются препятствием для загрязнения всех сфер обитания всего живого.
Проблемы леса и хозяйства в них возникли не сегодня, у них, как правило, глубокие исторические корни. Самое удивительное, что наши предшественники высказывали правильные положения по способам их решения, используя которые на практике, можно было бы избежать многих необратимых негативных последствий. Но, к сожалению, историческая память человечества страдает провалами.
Итак, обратимся к понятию лес, не только с лесоводственной, но и экономической и юридической точек зрения. В лесоводствен-ном отношении наш классик, проф. Г.Ф. Морозов, разработал учение о лесе, в рамках которого дал многостороннее представление об этом природном, а затем и рукотворном образовании. Не претендуя на пересказ и данные им интерпретации, отметим лишь, что, по его мнению, это географическое образование представляет симбиоз древесных растений и других компонентов биогеоценоза, включая живые организмы и почвенную среду, сложившуюся в конкретных климатических условиях, и находящихся в тесном взаимодействии между собой и под их влиянием создающую свою «внутреннюю среду», оказывающую воздействие и на внешнюю среду. По словам Г.Ф. Морозова, «если мы проникнемся взглядом на лес как на сложное взаимодействие не одних только древесных пород, но и всего живого в лесу, и начнем оценивать лес как биогеоценоз, т е. как сложное общежитие разнообразных организмов, объединенных общностью условий жизни, тогда верховенство закона или принципа устойчивости станет еще более несомненным» [11, с. 15]. «И если приемы хозяйства нашего будут отвечать природе леса, т.е. природе составляющих его единиц и их взаимных отношений, природе внутренней среды, создаваемой ими, и внешней географической среде, то наши насаждения, несмотря на вмешательство человека, будут сохранять
необходимую и достаточную для нас устойчивость» (там же).
Отметим, что выше были приведены выдержки из лекции проф. Г.Ф. Морозова «О лесоводственных устоях», прочитанной студентам Петроградского лесного института в 1916 г., т.е. почти век назад. Вряд ли что из этих определений можно подвергнуть сомнению. Но заметим, что требование устойчивости, которое ныне и по лесному законодательству признано главным, было обоснованно сформулировано им еще в начале ХХ века, как принцип, возведенной в ранг закона.
«Итак, стремление к созданию и сохранению устойчивости насаждений, являясь верховным принципом лесоводства, наиболее верным путем ведет прежде всего к удовлетворению основной задачи - постоянства пользования». «Сохранениеустойчи-вости насаждений, будучи центральным пунктом всей лесоводственной политики, в свою очередь, осуществляется соблюдением самого коренного условия именно соответствием состава, формы и других элементов насаждений условиям местопроизрастания, т.е. тому, что диктуется географическим началом [18 с.]. «... И потому географическое лесоводство с его учением о зональности и типах насаждений есть, по моему глубокому убеждению, правильное решение вопросов, который в свое время вызывал так много споров между Гартигом и Пфейлем» [22 с.].
Но для того, чтобы выполнить задачу организации постоянства пользования, ныне названного непрерывным, неистощительным пользованием леса (ННПЛ), надо иметь «целую совокупность лесных участков, между которыми должно быть установлена определенная хозяйственная связь». «Со временем, с экономическим подъемом страны ... вырастают задачи об увеличении доходности лесной площади»; «преобразовать лесную действительность в таком направлении, чтобы она полнее и лучше удовлетворяла человеческое общество в его разнообразных запросах по отношению к лесу» [12, с. 98].
Вот тут Г.Ф. Морозов, хотя и говорил о широком поле деятельности лесоводства как науки и искусства ведения лесного хозяйства,
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2012
9
он перебросил мост в своих рассуждениях уже к другим лесным дисциплинам, включая лесоустройство, лесную экономику и лесоуправление. Для этих последних дисциплин объектом приложения их исследований и является такая в определенном пространственно-временном порядке расположения совокупность лесных участков, в рамках которых при данных конкретных экономических условиях и достигнутой интенсивности лесного хозяйства возможна организация ННПЛ. Именно в таком расширительном понимании лес как объект управления в экономическом смысле является основным и незаменимым средством производства в лесном хозяйстве для воспроизводства непрерывного расширяющегося во времени ассортимента ресурсов и услуг леса как продукта труда.
На базе именно такого объекта лесоустройство как важнейший инструмент лесоуправления через свои лесоустроительные планы должно готовить хозяйственные решения, которые сводятся не только к определению возможного объема неистощительного пользования лесом и мер по его воспроизводству, но и к такому их размещению в пространстве и во времени, чтобы обеспечить максимально возможный эффект при минимуме затрат и в то же время сохранить устойчивость самих лесов во всем их биоразнообразии.
С помощью показателей и критериев лесной экономики дается оценка сравниваемых альтернатив для выбора наиболее эффективного варианта хозяйства при данных конкретных для каждого объекта ограничениях.
В названной цепочке взаимосвязанных дисциплин лесоустройство является связующим звеном между лесоводством и лесоуправлением и представляет дальнейший восходящий этап обобщений лесохозяйственных знаний и передового опыта, которые и воплощаются в лесоустроительных планах.
Нелишне исследователю на своем пути окинуть взглядом эти дисциплины, чтобы оценить в крупном плане, что принципиально важное уже использовано на практике, а что еще ждет освоения. Экскурс в прошлое всегда необходим для связи его с настоящим,
чтобы оценить, в какой мере наука была востребована практикой и в чем последняя нуждается сегодня и на перспективу.
Оказывается, при этой инвентаризации нас больше ждет разочарований, чем восхищений. Для российской действительности типологическое начало в лесоводстве так и не стало руководящим при подготовке хозяйственных решений. Требование устойчивости лесов при создании насаждений остается лишь декларацией, не реализованной на практике. Хотя и признается необходимость дифференцированного подхода к назначению лесоводственных мероприятий с учетом региональных особенностей лесов и условий хозяйства, тем не менее, остаются главенствующими всеобщие, «всероссийские рецепты», особенно при назначении способов рубок и лесовосстановлении. Другими словами, рекомендации проф. Г.Ф. Морозова, изложенные в его лекции «О лесоводственных устоях», прочитанной в 1916 г., даже по истечении столетия все еще ждут их применения на практике.
Что же касается дисциплин - лесоустройства, лесной экономики и лесоуправления, то и здесь значительного продвижения мы не найдем, а столкнемся даже с движением вспять.
Не повезло в России науке и практике лесоустройства. Дважды в течение последних семидесяти пяти лет оно подвергалось ликвидации. В 30-х гг. ХХ столетия оно было ликвидировано из-за принципа постоянства пользования, на котором эта наука зиждется, ибо, по мнению политиков тех лет и угодливо услужвающих им ученых, этот принцип якобы сковывает масштабы эксплуатации лесов в процессе форсированной индустриализации социалистического народного хозяйства.
По другой причине было ликвидировано лесоустройство уже при внедрении капиталистической системы хозяйства в России с принятием в 2006 г. «Лесного кодекса РФ», идеологи которого ставили задачу тотальной приватизации лесов через переходный этап аренды. При этом в замысле стояла задача приватизации лесов, конечно, не для обедневшего народа, а для «толстосумов», пред-
10
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2012
ставителеи крупного спекулятивного капитала, олигархов, чтобы их излишки денежных средств вкладывать не в реальныи сектор экономики принадлежащих им предприятии и крупных корпораций, а в «землю», как более надежное, чем в банках, «хранилище» накопленного капитала, учитывая, что земля со временем постоянно дорожает и это позволяет на спекуляциях приумножать денежные капиталы. При этом лесоустройство как проводник государственной лесной политики оказывается якобы излишним.
И в том, и в другом случае лесоустройство подменялось лесоинвентаризацией. Выросшие на обслуживании последней ее специалисты уже не ратуют за восстановление лесоустройства в его истинном предназначении, не пытаясь даже вникать в суть и значимость последнего. Об этом наглядно можно было судить по «Концепции развития лесоустройства и лесной инвентаризации», разработанной «Рослесинфоргом», созданным в свое время взамен существовавшего многие десятилетия в/о «Лесопроект».
Наблюдаемый слом лесоустройства в России совпал с доминированием в руководстве экономикой взглядов «рыночных фундаменталистов», сводящих государство до недопустимого минимума в управлении реальным сектором и, по существу, не допускающих планирования, особенно стратегического, как меры государственного регулирования рыночной стихии.
Лесная же экономика в науке и на практике также оказалась в такой степени деформированной, что потеряла практическое значение. Формируясь в советское время усилиями противников постоянства пользования (ННПЛ), она утратила и свой стержень, которым только и может быть этот отвергнутый тогда принцип. В переходный же период к капитализму под влиянием взглядов «рыночного фундаментализма» она слепо скопировала ранненемецкие взгляды финансовой спелости, ставшие краеугольным камнем англоязычных учебников по лесной экономике. Известно, что эта экономика основывалась на периодическом лесопользовании в мелких частновладельческих лесах, доминировавших
на ранней стадии капитализма, в рамках которых организация непрерывного, неистощительного пользования лесом экономически была невозможна. Это уже позже появились ассоциации, объединившие мелкие лесовладения для управления на основе ННПЛ.
Что касается науки и практики лесоуправления, то в условиях частых и непродуманных реформ эта область деятельности так и не получила должного оформления, подменяясь следующими друг за другом при каждой новой реформе законодательными и административными актами и распоряжениями, выражающими основную тенденцию к неуклонному умалению роли государства в управлении федеральными лесами как государственным имуществом, как будто ведя незримую для общественности подготовку к приватизации лесов. Она уже предусматривалась в первых проектах Лесного кодекса, формировавшегося под патронажем руководства Минэкономразвития. Лишь возмущение широкой общественности вынудило руководство страны отменить надуманный акт приватизации лесов, но не исправить само содержание кодекса как основы для такого акта в будущем.
Между тем влиятельное олигархическое лобби продолжает оказывать давление на государственную власть, рассчитывая на удовлетворение своих интересов после президентских выборов, полагая, что до этого власть воздержится от такого слишком рискованного шага, опасаясь неминуемого всплеска общественного возмущения.
Но тем не менее, принятый в 2006 г., уже третий за годы перестройки, Лесной кодекс сделал свое дело, разрушив систему государственного управления лесами и ликвидировав в составе ее государственную лесную охрану. Под давлением руководства МЭРТ государственная система управления лесами страны была «расщеплена» на три независимые друг от друга ветви, представленные разными органами: надзорную, нормативно-регулятивную и в непонятном остатке управления лесным фондом в виде усеченного по функциям Федерального агентства лесного хозяйства (Рослесхоза), ибо само управление федеральными лесами было передано
ЛЕСНОИ ВЕСТНИК 1/2012
11
субъектам РФ. При таком раскладе главный идеолог последнего лесного кодекса - б. министр МЭРТ господин Греф в одном из интервью обронил фразу, что по новому кодексу он даже не видит места Рослесхозу.
Такой кодекс явился одной из важных причин беспрецедентно широкого масштаба за всю историю лесоуправления так называемых нелегальных рубок, браконьерства, в т.ч. с участием и «высоких лиц» (случай, например, с запрещенной охотой и «падением» вертолетов на Алтае и Иркутской области).
Разбушевавшаяся стихия лесных пожаров, одной из весомых причин которых стало отсутствие лесной охраны и в целом лесной службы, вынудила и председателя Правительства РФ придти к выводу о необходимости укрепления федерального органа управления лесами, поднятия статуса Рослес-хоза и вывода его из подчинения Министерству сельского хозяйсва РФ непосредственно Правительству. Пока еще рано говорить о том, какие структурные трансформации могут последовать, чтобы сделать лесную службу самой многолесной страны мира более дееспособной и эффективной.
Но можно сказать, что реформаторская «игра» с управлением государственными лесами дошла «до края». Имея в виду стихию пожаров, ставших национальным бедствием летом 2010 г., заслуживают внимания знаменательные слова Пресвятейшего Патриарха Кирилла: «То, что произошло со страной, стало большим вызовом и для государства, и для всего общества»... [НТВ, 16.08.2010]. Хотелось бы надеяться, что этот вызов заставит Правительство РФ не игнорировать 200-летний опыт лесоуправления и сделать из него правильные выводы.
Последние два десятилетия переходного периода тяжело отразились и на научном потенциале лесных отраслей. Из-за предпринятых по инициативе руководства МЭРТ мер акционирования и приватизации многие лесные отраслевые учреждения, в т.ч. головные, вместе с их опытными полигонами, хозяйствами, конструкторскими бюро и экспериментальными мастерскими оказались утраченными. Это коснулось даже таких голо-
вных учреждений, как ЦНИИМЭ, ЦНИИМ-ОД, ВНИИБ, ВНИИОПМЛесхоз. От многих из них остались только вывески да жалкие остатки научных кадров, уже не способных обеспечить тот стратегический прорыв, на который ориентируют теперь руководители государства. Численность научных кадров в научных учреждениях лесопромышленных отраслей сократилась в 5-10 раз, а по некоторым и в 20 раз; в НИИ лесного хозяйства «усушка кадров» произошла в среднем в 3 раза. Общий объем государственного финансирования на лесную науку сократился в 15-20 раз. Есть большая опасность потери преемственности поколений в науке, что приведет к утрате научных школ. Опыт послевоенной Германии показал, что на создание научных школ ей потребовалось много десятилетий. Такая опасность ныне существует и для России. Никакое «Сколково» не явится равноценной заменой некогда процветавших научных школ в России, ныне влачащих жалкое существование из-за пренебрежительного отношения к науке всех сменяющих друг друга политиков последних десятилетий.
Предпринимаемые меры к усилению влияния государства на науку пока трудно признать продуманными. Они чаще всего представляют заимствования не лучших сторон зарубежного опыта. Как тут не вспомнить слова П. Столыпина: «...нельзя так покорно копировать заемные западные устройства, но надо иметь смелость идти своим русским путем». К сожалению, нынешнее руководство Минобрнауки не следует словам знаменитого предшественника и старается навязывать не проверенные на отечественной почве «прозападные штампы».
Никто не допускает игнорирования передового зарубежного опыта, но прежде, чем его внедрять (часто через «коленку»), надо его осмысливать, проверять и адаптировать к отечественным условиям. Теперь мы на примере своей истории видим, чем обернулись призывы М.С. Горбачева к ускорению. Недаром в народе говорят, что «быстрота нужна только при ловле блох».
После угара от многочисленных, часто непродуманных реформ, от которых народ
12
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2012
уже устал, не только научная, но вся общественность давно уже ждет от Правительства, чтобы оно сменило стиль работы «пожарной команды» (выражение С.М. Миронова, бывшего председателя Совета Федерации) на взвешенный системный характер стратегического мышления и управления, рассчитанного не на 2-3 года, как при выработке финансового плана страны, в который все равно обстоятельства заставят вносить серьезные коррективы, а на десятки лет вперед, но не единоличными усилиями только одной «верхушки» и сподручным чиновничьим аппаратом, а на основе обслуживающей его общественности, и в особенности научной. Именно этого и не хватало, главным образом, последние два десятка лет, когда власть была озабочена только одним, как ей удержать власть за собою.
Но и научная общественность должна быть самокритична и требовательна к самой себе. Она не должна быть только наблюдателем, что с ней творят «крутые реформаторы», которым вся наука была «до лампочки». Ни Гайдару, ни Чубайсу, ни многим их последователям, вышедшим из «одного гнезда», никакая наука вообще не была нужна, ибо она во время их действий могла быть для них только жестким оппонентом, желая оградить страну от того разрушения, до которого они как реформаторы довели страну.
Возвращаясь к исходной ситуации в России с лесной наукой и практикой, руководству страны рано или поздно придется возвращаться к восстановлению во многом утраченного научного потенциала. Даже стихия лесных пожаров, которая может вернуться при очередном повторении цикла, заставит заниматься всерьез упорядочиванием лесных дел в стране, начиная с федеральной вертикали управления лесами, ее инфраструктуры, системы межотраслевого взаимодействия, но при непременном условии научного и образовательного обеспечения как базы подготовки кадров и тех инноваций, которых ждет страна. Об этом мы уже писали ранее и здесь повторять не будем, сославшись лишь на те издания, в которых необходимые рекомендации были даны [7].
В заключение остановимся на отдельных выводах и рекомендациях по исправлению тех вывихов и допущенных изломов, которые негативно отразились на развитии лесной науки и практики. При этом воспользуемся напутствием Президента России Д.А.Медведева в связи с принятым им актом о повышении статуса Рослесхоза при подчинении непосредственно Правительству РФ и наделением его дополнительными полномочиями. Особый акцент при этом он сделал на необходимости провести детальную инвентаризацию всей системы управления лесами, лесного законодательства, в т.ч. принятого «Лесного кодекса РФ» с тем, чтобы внести соответствующие поправки и исправления (НТВ, 27.08.2010). Первый же заместитель председателя Правительства России В.А. Зубков, представляя В.Н. Маслякова как нового руководителя Рослесхо-за, добавил предложение: в течение месяца разработать и представить Правительству РФ новую Концепцию развития лесного хозяйства России. Все это логично укладывается в рамки требований критической оценки исходной ситуации с учетом вызовов будущего. К выходу этой статьи, конечно, должна быть разработана и уже принята требуемая концепция; будут, очевидно, внесены изменения и в структуру управления. Может быть, дойдет руководство не только Рослесхоза, но и страны до смелости постановки вопроса о кардинальном пересмотре существующего лесного законодательства, резко усугубившего положение лесных дел в стране.
Но пока сохраняется опасение, удастся ли новому руководству Рослесхоза переломить до логического конца сложившуюся тревожную ситуацию и возможное противодействие тех либеральных реформаторов, которые принимали законодательные решения по управлению лесами на протяжении последнего десятилетия, руководствуясь интересами влиятельных представителей крупного спекулятивного капитала. Ведь все эти «игроки» остаются на арене, и вряд ли без боя они уступят свои позиции.
Все будет зависеть от первых лиц государства, которые, естественно, должны руководствоваться общественными, а не частными
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2012
13
интересами, и именно к ним возможно еще не раз придется адресоваться представителям лесной общественности, заинтересованным в упорядочивании лесных дел в стране. Руководствуясь именно такими соображениями, полагаем целесообразным высказать ряд положений.
Среди всех вопросов на повестке дня главным и неотложным является вопрос о системе управления лесами, находящимися в федеральной собственности. От способа решения именно этого вопроса зависят расстановка и способы решения всех других взаимосвязанных вопросов. Но по последнему Лесному кодексу РФ этот вопрос «загнан в угол» теми, кто на последующих этапах предполагал заняться «разгосударствлением» этих лесов и переводом их в др. формы собственности. Именно с этой целью федеральный орган в лице Рослесхоза был лишен права управлять федеральными лесами.
Сложилась довольно противоречивая ситуация. Сквозным лейтмотивом кодекса было разъединить «пользование» (через частный сектор) и «управление» государственными лесами (через госорганы), но, передав управление, владение и пользование лесами субъектам РФ, где они оказались совмещенными, нередко даже в одном «департаменте», ведающем всем комплексом лесных отраслей.
Теперь решили наделить Рослесхоз функциями государственного контроля и даже надзора. Но спрашивается, через какие «приводные ремни» ему прикажете это осуществлять? Ни на региональном, ни на местном уровне он не располагает соответствующими организациями. Но дело ведь не только в контроле как одной из функций управления лесами. На Рослесхоз теперь возлагается и выработка политики, и реализация ее на практике, т.е. на всех уровнях управления. А лесная политика в лесном хозяйстве может воплощаться и реализовываться лишь через соответствующую систему планирования, включая целевые федеральные, региональные и местные программы, иначе она выльется в беспочвенные декларации. Именно такой оказалась прошлая «Концепция развития лесного хозяйства до 2010 г.».
И потом, если мы передаем субъектам РФ в управление и пользование леса, то почему также не передаем «золотые прииски», газонефтяные и прочие месторождения. По логике, тогда и все природные ресурсы должны бы, казалось, быть переданными тоже субъектам РФ. Первый президент РФ Б.Н. Ельцин, чтобы укрепить свою власть, с этого и начал, заключая договора с руководителями отдельных субъектов РФ (Башкортостан, республики Коми и Карелии и др.), в которых природные ресурсы на их территории передавались им в собственность. Чтобы исправить этот законодательный «вывих», потребовалось приложить немало усилий; лишь в «Лесном кодексе РФ» 1997 г. была признана федеральная собственность на леса.
В идеале Рослесхозу в новом его статусе с дополнительными полномочиями целесообразно было бы укрепить федеральную вертикаль государственного управления лесами, передав ему соответствующие органы государственного управления лесами на региональном и местном уровнях, но при этом оставив субъектам РФ полномочия по передаче лесов в аренду и другие формы хозяйственного использования лесов. Это отвечало бы и заложенному в Лесной кодекс РФ (2006 г.) требованию о недопустимости совмещения в одном органе функций государственного управления лесами и хозяйственной деятельности в них. Сейчас во многих субъектах РФ эти функции совмещены в одном департаменте.
При отсутствии такого права руководство Рослесхоза для исполнения полномочия государственного контроля и надзора вынуждено будет создавать в субъектах РФ какие-либо параллельные органы (допустим, «филиалы департаментов лесного хозяйства федеральных округов»), что сведет их к роли только надзорных служб через вводимый аппарат инспекторов для проверки работы аппарата лесничеств. Но роль ревизоров не даст должного эффекта, что подтверждает опыт лесных инспекций в годы совнархозов.
О нецелесообразности отделения госконтроля от системы управления лесами писал еще проф. М.М. Орлов [2], подчеркивая,
14
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2012
что госконтроль должен не фиксировать нарушения, а не допускать их, т.к. при долгосрочной специфике лесовыращивания ошибки часто уже неисправимы. А для этого функция контроля должна быть составной частью системы управления.
Госконтроль - это лишь одна из функций системы лесоуправления, которую должен осуществлять Рослесхоз; эта система включает также учет лесов, организацию и планирование использования и воспроизводства лесов (на разных уровнях), отчетность, координацию деятельности субъектов лесных отношений, осуществление межведомственного взаимодействия и международного сотрудничества, научного обеспечения и подготовки кадров, законодательных инициатив и т.д. При осуществлении всех этих полномочий должны быть не только задействованы все уровни государственного управления лесами, но и приведены в целеустремленное взаимодействие, что немыслимо осуществить без управляющего начала из единого центра - федерального органа управления лесами. Этим, казалось бы, и должен заниматься Рос-лесхоз для осуществления возложенных на него полномочий.
Но для этого потребуется вносить существенные поправки в ныне существующий «Лесной кодекс РФ», в котором должны быть предусмотрены изменения в распределении полномочий между субъектами лесных отношений. В Лесной кодекс придется вводить отсутствующие в нем разделы по лесоуправлению, по лесному планированию, по лесоустройству, по статусу и функциям лесничеств и лесничих как управляющих государственными лесами, по государственному контролю, по экономическому механизму организации устойчивого пользования и управления лесами (включая рентные платежи и их распределение по финансовым потокам, стимулы и санкции).
Каждый из упомянутых разделов, упущенных или некорректно поданных в нынешнем кодексе, требует отдельного рассмотрения, учитывая ограниченные рамки данной статьи.
В данном заключении подчеркнем то важное положение, что лесоуправление
является широким понятием, органически объединяющим в единой системе меры, обеспечивающие достижение политических, социальных, экономических, природоохранных, культурных (духовных) целей, которые ставятся перед лесным хозяйством для обеспечения потребностей общества в расширяющемся ассортименте ресурсов и услуг леса.
На Мировых лесных конгрессах не раз подчеркивалось, что любые значимые новшества для лесного хозяйства могут быть внедрены в практику только в том случае, если они учтены в механизме лесоуправления.
В лесоуправлении обобщаются все наиболее важные области знания, связанные с лесом как объектом управления. При этом и сам лес становится важнейшим предметом дальнейшего изучения, особенно в плане, какими должны быть «Леса Будущего» как «идеал хозяйственного леса» (выражение проф. Г.Ф. Морозова), который бы удовлетворял многосторонним потребностям людей. К этой проблеме испокон веков приковывалось внимание исследователей. История показала, что односторонняя погоня за прибылью, игнорируя многостороннее значение лесов для человечества, нанесла непоправимый урон лесам. Это испытали на себе и европейские страны, в т.ч. Германия - «колыбель мировой лесной науки и практики», когда в погоне за быстрым повышением доходности лесов были сведены экологически устойчивые и продуктивные смешанные, сложные разновозрастные дубравы и буковые леса и заменены на экологически неустойчивые быстрорастущие хвойные монокультуры. В России по этой же причине были потеряны корабельные дубравы. Восстановление таких лесов требует длительного времени, и не каждой стране эта задача посильна. Франции после революции потребовалось более сотни лет, чтобы залечить раны, нанесенные лесам.
В России леса вдоль транзитных транспортных магистралей настолько истощены, что требуют серьезных мер для оздоровления и последующего повышения продуктивности. Но для этого требуется вначале упорядочить лесоуправление как меры первоочередной, важнейшей и неотложной.
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2012
15
