CC BY
200УДК 94(47) UDC 94(47)
DOI 10.25797/NHP.2019.94.23.005
ЛЕНДЗЯНЕ КОНСТАНТИНА БАГРЯНОРОДНОГО И РАДИМИЧИ «ОТ РОДА ЛЯХОВ»1
Аннотация: связывающей радимичей с ляхами, при коВ статье рассматривается проблема ло- торой в обиходной речи киевлян они вполне кализации лендзян, названных Констан- могли называться с оттенком пренебреже-тином Багрянородным среди восточно- ния просто ляхами - «новоселами») гово-европейских славиний. Показывается, рит о том, что под лендзянами (Ле^а^ог/ что сопоставление фактов (перечисление Лел^еугуог) Константина Багрянородного Константином Багрянородным по именам следует понимать летописных радимичей. всех славянских «племен» днепровского бассейна и отсутствие среди них радими- Ключевые слова:
чей, при упоминании живущих на берегах Константин Багрянородный, лендзяне, ра-
впадающих в Днепр «водоемов» лендзян; димичи Повесть временных лет славяне,
существование в Киеве прочной традиции, ляхи.
LENDIANS OF CONSTANTINE PORPHYROGENITUS AND RADIMICHS "OF LYAHIS' ORIGIN"
Abstract:
In article is considered the problem of the localization the Lendians, called Constantine Porphyrogenitus among the East European slaviniyas. Is shown that comparison of the facts (transfer by Constantine Porphyrogenitus on names of all Slavic «tribes» of the Dnieper basin and absence among them Radimichs, at the mention of living on coast of the «reservoirs» falling into Dnieper Lendians; existence in Kiev of the strong tradition connecting Radimichs with Lyahis at which
in the everyday speech of Kiev residents they quite could be called with a neglect shade just Lyahis - «new settlers») says that (Aev^av^voi/ Aev^evivoi) Constantine Porphyrogenitus should be understood as Lendians annalistic Radimichs.
Keywords:
Constantine Porphyrogenitus, Lendians, Radimichs, Russian Primary Chronicle, Slavs, Lyahis.
1. Гипотеза о тождестве лендзян Константина Багрянородного и летописных радимичей ранее была тезисно нами изложена в рамках большой работы, посвященной истории радимичей (Жих 2017: 47-51). Для настоящего издания текст существенно переработан, дополнен и расширен.
Одной из загадок трактата византийского императора Константина VII Багрянородного (Кюуатаутмод Z' о Порфироуёущтос,, 945-959) «Об управлении империей» (Прдд тду ¡дюу и!ду Рю^ауоу, 948-952) являются названные им в числе восточноевропейских славянских этнополитических объединений (славиний) лендзяне (АеуСауцуо1/ Аеу&у(уоь), надежная локализация и идентификация которых в науке отсутствует2.
Лендзяне упоминаются в «Об управлении империей» дважды.
Первый раз - в главе девятой в числе тех славян, которые поставляют ладьи киевским русам: «Славяне же, их (русов -М.Ж.) пактиоты, а именно: кривитеины (кривичи - М.Ж.), лендзанины и прочие Славинии - рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову (Киев - М.Ж.). Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам» (Константин Багрянородный 1991: 44-45).
Второй раз - в главе тридцать седьмой в перечне соседей печенегов как одна из подчиненных русам славиний: «Остальные же четыре рода (печенегов - М.Ж.) располагаются по сю (правую - М.Ж.) сторону реки Днепра, по направлению к более западным
2. С лендзянами Константина Багрянородного в историографии часто сближаются упоминаемые в «Баварском географе» и также надежно не локализуемые lendizi (лендицы или лендичи; Немецкие источники 1993: 13-14), хотя вопрос о том, идет ли в этих двух источниках речь об одном «племени» или о разных, открыт и должен рассматриваться отдельно. Повторяемость этнонимов в разных частях славянщины - характерная черта славянской этнонимии. Обращает на себя внимание другое суффиксальное оформление этнонима в «Баварском географе», нежели у Константина Багрянородного.
и северным краям, а именно: фема Гиа-зихопон соседит с Булгарией, фема Нижней Гилы соседит с Туркией (Венгрией -М.Ж.), фема Харавои соседит с Росией, а фема Иавдиертим соседит с подплатежны-ми стране Росии местностями, с ультина-ми (уличами - М.Ж.), дервленинами (древлянами - М.Ж. ), лензанинами и прочими славянами» (Константин Багрянородный 1991: 156-157).
Константин Багрянородный четко локализует лендзян в Восточной Европе, соответственно их прямое отождествление с западнославянскими ляхами/лендзянами невозможно. В тоже время «племя» ленд-зян совершенно неведомо древнерусским источникам, которым прекрасно известны все остальные упомянутые императором рядом с ним славинии: кривичи, уличи, древляне.
Два эти обстоятельства сделали лендзян Константина Багрянородного загадкой, которая по сей день не имеет в историографии надежного решения (обзор историографии см.: Константин Багрянородный 1991: 316-317, 390; Немецкие источники 1993: 31-34).
Поскольку имя лендзяне (1^апе; от общеславянского Ч^-, ср: - «необработанное поле», лендзяне - следовательно, «жители необработанной (целинной) земли»: Lehr-Splawinski 1959) передается древнерусскими летописцами как ляхи, большинство исследователей, с теми или иными вариациями, пришли к выводу, что искать лендзян Константина Багрянородного следует у западных границ Руси, где-то на Волыни, которая могла входить в ареал проживания ляхов-лендзян (см. например: Tymieniecki 1946; Lowmianski 1953; Wasilewski 1967: 181-194; Labuda 1988: 167-211; Fokt 2007: 109-122; Parczewski 2007: 161-176).
Проблема волынской гипотезы локализации лендзян состоит в ее умозрительном
характере и отсутствии прямых оснований в источниках, которые лендзян или ляхов на Волыни не знают. Согласно русским летописям здесь проживали дулебы, бужане и волыняне: «бужане, зане седоша по Бугу, после же велыняне (ПСРЛ I: 11; ПСРЛ II: 8); «дулеби живяху по Бугу, где ныне велыняне (ПСРЛ I: 12-13; ПСРЛ II: 9). Также из сопоставления летописных упоминаний Червенских градов (ПСРЛ I: 81, 150; ПСРЛ II: 69, 137) и Червенской земли (ПСРЛ II: 746) с народом 2епуат (сериваны) «Баварского географа»3 можно реконструировать существование на Волыни этнопо-литического объединения червян (от слав. *Сьгу)'апе: Lehr-Splawinski 1961: 265. О волынских червянах см.: Жих 2008: 41-42; 2016: 73-74; Ляска 2014: 9-72).
Учитывая это обстоятельство и отметив, что «из трактата Константина Багрянородного видно, что лендзяне, во-первых, обитали в бассейне Днепра, во-вторых, соседствовали с печенежской степью, уличами и древлянами», А.А. Горский заключил, что лендзяне никак не могли быть населением Волыни как таковой, а могли жить лишь в ее восточной части, в верховьях Припяти и ее правых притоков Горыни и Сты-ри. По словам историка «вероятнее всего, что лендзянами именовалась общность, обитавшая на востоке Волыни, в то время как жители Западной (побужской) Волыни назывались бужанами или волынянами» (Горский 2004: 23-24; 2017: 23).
Подобное направление поисков одно время казалось убедительным и нам. Обратив внимание на то, что согласно летописным данным, Волынская земля, как и лежавшая к югу от нее Хорватия, были покорены Киевом лишь в конце Х в., в результате походов Владимира (ПСРЛ. I: 81,
3. «Сериваны - это королевство столь [велико], что из него произошли все славянские народы и ведут, по их словам, [свое] начало» (Немецкие источники 1993: 14)._
122; ПСРЛ. II: 69, 106), и данных о более раннем их подчинении днепровской столице нет, мы полагали, что Константин Багрянородный называет лендзянами не весь этнополитический союз волынян, а небольшое восточнославянское «малое племя», проживавшее на востоке Волынской земли, на пограничье подчиненных Киеву земель, и подвластное Руси уже в середине Х в. (Жих 2008: 56-57; 2016: 78).
Сейчас, однако, мы не считаем такой взгляд убедительным и отказываемся от него, поскольку маловероятно, чтобы «малое племя» попало в один смысловой ряд с большими восточнославянскими этнопо-литическими союзами (кривичами, древлянами, уличами).
В целом, волынская локализация лендзян Константина Багрянородного не является, на наш взгляд, убедительной, поскольку:
(1) В распоряжении науки нет никаких данных, свидетельствующих о том, что Волынь подчинялась киевским князьям до походов Владимира против хорватов и на Червенские грады. Видимо, только в ходе западных экспедиций Владимира она втягивается в орбиту киевской власти;
(2) Нет никаких данных, свидетельствующих о проживании на Волыни ляхов/лен-дзян, их помещение в данный регион является умозрительным;
(3) Константин Багрянородный говорит о проживании лендзян на «водоемах» днепровского бассейна, по которым они сплавляют в Днепр заготовленные для продажи русам ладьи, что слабо подходит для Волыни.
Новую попытку обоснования волынской локализации лендзян Константина Багрянородного предпринял Д.Е. Алимов. Согласно гипотезе ученого, волынские лендзяне входили в состав политического объединения с центром в Праге, созданного чешским князем Болеславом I (935-972). Поскольку Киев и Прагу (и да-
лее германские земли) связывал важный торговый путь, именно по нему в Киев из Карпатской котловины проникла славянская идентичность, которая оттуда затем пришла в Новгород, где источники фиксируют «словен» как жителей данного города (в соответствии с конструктивистским подходом историк рассматривает распространение славянской идентичности не как результат миграций, а как следствие культурного трансфера), таким образом, лендзяне оказываются проводниками на Русь западнославянского социокультурного влияния (Алимов 2018: 117-136).
Но как быть с тем, что, согласно источникам, на территории Волыни проживали совсем другие славянские общности? По мнению Д.Е. Алимова, «встречающиеся в историографии утверждения, что на этой территории проживали некие другие племена (волыняне, червяне, хорваты, дулебы, бужане) лишены прочных оснований». В достоверности соответствующих сообщений источников историк сомневается или считает, что в рамках примордиалистско-го подхода они неверно или слишком буквально интерпретировались, в то время как их следует рассматривать в качестве конструктов, созданных древними авторами на основе их «социального знания».
В качестве примера рассмотрим то, как Д.Е. Алимов отводит известное сообщение ал-Мас'уди о народе В.линана4, отождествля-
4. «Из этих племен одно имело прежде в древности власть (над ними), его царя называли Маджак, а само племя называлось Валинана. Этому племени в древности подчинялись все прочие славянские племена, ибо (верховная) власть была у него и прочие цари ему повиновались» (Гаркави 1870: 135-136); «Славяне составляют многие племена и многочисленные роды; эта книга наша не входит в описание их племен и распределение их родов. Мы уже выше рассказали про царя, коему повиновались, в прежнее время, остальные цари их, то есть Маджак, царь Валинаны, которое племя есть одно из коренных племен славянских, оно почита-
емого большинством историков с летописными волынянами5 (подробнее о В.линана см.: Жих 2016: 67-78). По словам историка, «эта гипотеза (о В.линана на Волыни - М.Ж.), остроумно комбинируя сведения из разных источников, не учитывала, однако, в полной мере специфики "социального знания" средневекового арабского автора. Так, фигурирующий в трактате ал-Мас'уди царь Мадж.к, некогда правивший народом В.линана, прототипом которого, по мнению сторонников существования Дулебского княжества на Волыни, был некий славянский правитель, легко интерпретируется как литературный образ, восходящий к библейскому Мешеху» (Алимов 2018: 128. Примеч. 53).
На самом деле это отнюдь не «легко». Статья А.С. Кибиня (Кибинь 2017: 44-58), на которую ссылается Д.Е. Алимов, и в которой предпринята попытка развить старое предположение Ф. Вестберга, согласно которому под «баснословным общим царем славян и немцев» Маджком следует понимать библейского Мешеха (Вестберг 1903: 60), скорее декларирует данный тезис, нежели обосновывает его. Предположение Ф. Вестберга и А.С. Кибиня, на наш взгляд, не выдерживает критики, поскольку:
(1) В сообщении ал-Мас'уди о Маджке и В.линана нет никаких библейских отсылок, отсутствуют намеки на контекст, в ко тором в Библии упоминается Мешех;
ется между их племенами и имело превосходство между ними. Впоследствии же, пошли раздоры между их племенами, порядок их был нарушен, они разделились на отдельные колена и каждое племя избрало себе царя, как мы уже говорили об их царях, по причинам, описание коих слишком длинно» (Гаркави 1870: 137-138).
5. Имя волыняне образовано подобно таким славянским этнонимам, как поляне («жители окультуренных земель»), древляне («жители лесной местности») и т.д. - от местности проживания. Волыняне - «жители низины/долины/равнины» от слав. *^о1упъ/ь - «долина/равнина/низина» (Трубачев 1994: 13-14)._
(2) Несмотря на все старания, А.С. Ки-бинь не смог привести ни примеров наименования Мешеха в арабской литературе формой близкой к (Маджк), ни примеров того, чтобы кто-то из восточных авторов считал Мешеха прародителем славян;
(3) Более того, сам ал-Мас'уди прямо считает славян потомками отнюдь не Мешеха, а другого сына Иафета, Мадая: «Славяне суть из потомков Мадая, сына Яфета, сына Нуха; к нему относятся все племена Славян и к нему примыкают в своих родословиях» (Гаркави 1870: 135).
Убежденность А.С. Кибиня в том, что «поиск прототипа в литературных источниках представляется более оправданным, нежели реконструкции аутентичной славянской устной традиции» (Кибинь 2017: 55), велика, но фактических аргументов в ее пользу нет. И в целом сведения источников о славянских этнополитических объединениях на Волыни мы считаем заслуживающими большего доверия, нежели остроумные конструкции современных авторов, отказывающих им в достоверности.
Отсутствие в источниках данных о каком-либо подчинении Волыни Киеву до конца Х века Д.Е. Алимов пытается обойти следующим образом: «стоит обратить внимание на тот факт, что в трактате Константина Багрянородного склавиния лендзян, хотя и названа подплатежной руси, не фигурирует в числе объектов совершаемого киевскими русами полюдья. Складывается впечатление, что лендзяне, хотя и были пак-тиотами русов, не знали «дистанционной эксплуатации» с их стороны, а потому характер их отношений с «Росией» не может быть описан исключительно в категориях господства - подчинения. Учитывая расположение Лендзянской склавинии прямо на «пути из немец в хазары», нам представляется, что статус лендзян как пактиотов Росии означал их социально-политическое партнерство с русами (курсив Д.Е. Али-
мова - М.Ж.)», связанное с функционированием торгового пути (Алимов 2018: 130).
Едва ли такое объяснение можно считать удачным: в девятой главе «Об управлении империей» статус лендзян как пактиотов киевских русов ничем не отличается от статуса кривичей. При этом, по замечанию А.А. Горского, «специальное исследование термина жакгоу показало, что в византийских источниках X в., в том числе в сочинениях Константина Багрянородного, при описании событий УП-Х вв. он обозначал только МЬиШт, дань» (Горский 2017: 19). Точно также и в тридцать седьмой главе Константин Багрянородный не указывает никакой разницы в статусе лендзян, древлян и уличей (последние тоже не фигурируют в рассказе о полюдье) как славиний, платящих дань русам. Таким образом, видеть в отношениях русов с лендзянами какие-либо принципиальные отличия от отношений русов с кривичами, древлянами и уличами источник не дает оснований.
Тезис Д.Е. Алимова о проникновении имени «словене» через посредство ленд-зян сначала в Киев, а уже оттуда в Новгород также, на наш взгляд, не имеет опоры в источниках. Отметив, что хронологически первым случаем употребления данного этнонима применительно к некоей общности на территории Восточной Европы является народ С-л-виюн, названный в письме хазарского царя Иосифа, адресованном влиятельному испанскому еврею Хасдаю ибн Шафруту (письмо датируется примерно серединой Х в.), ученый полагает, что «упоминание этого народа вслед за вятичами и северянами побуждает искать его в районе Киева» (Алимов 2018: 118).
Этот ответственный вывод, к сожалению, приводится без аргументации. Между тем, он не просто не вытекает из источника, но прямо ему противоречит. В пространной редакции письма царя Иосифа, говорится: «У (этой) реки (Атил - М.Ж.) расположе-
ны многочисленные народы... Вот их имена: Бур.т.с, Бул.г.р, С.вар, Арису, Ц.р.мис,
B.н.н.тит, С.в.р, С.л.виюн. Каждый народ не поддается (точному) расследованию и им нет числа. Все они мне служат и платят дань», после чего «граница поворачивает по пути к Хуварезму (Хорезму - М.Ж.)» (Коковцов 1932: 98)6. То есть все перечисленные Иосифом народы живут на берегах Атила (т.е. Камы и Волги в раннесредневе-ковом понимании), а не там куда их произвольно пытаются поместить разные современные авторы.
Соответственно, рассматривать народ В-н-н-тит как вятичей, а С-в-р как летописных северян, что делается некоторыми учеными, невозможно. Народ В.н.н.тит может быть сопоставлен с названными в другом месте письма Иосифа В.н.н.т.р и интерпретирован как оногундуры, часть которых откочевала в Поволжье, а под С-в-р могут скрываться те же сувары. Весь перечень поволжских народов в таком случае будет интерпретирован так: Бур.т.с -буртасы, Бул.г.р - волжские болгары, Ц.р. мис - черемисы, Арису - эрзя, В.н.н.тит (В.н.н.т.р) - унногундуры (оногуры),
C.вар/С.в.р - две группы сувар, разделение которых упомянуто Ибн Фадланом (Галкина 2006: 132-145).
Соответственно и имя С-л-виюн, своеобразная форма которого наводит на мысль, что перед нами «эндоэтноним, непосредственно перенятый от одного из народов Поволжья» (Галкина 2006: 134) также должно относиться к некоему народу, жившему на берегах Волги. Наиболее убедительной интерпретацией данного поволжского этнонима является констатация его связи с наименованием в «Записке» (Ри-сала) Ахмеда Ибн Фадлана, участника от-
6. В краткой редакции перечисления поволжских народов нет, сказано просто про «девять народов, которые не поддаются точному распознанию и которым нет числа» (Коковцов 1932: 81).
правленного халифом аль-Муктадиром в 922 г. посольства в Волжскую Болгарию, правителя этой страны маликом ас-сака-либа - «государем славян» (12 раз), а подвластных ему земель «страной славян» (2 раза) (Ибн Фадлан 1939).
Такое словоупотребление Иосифа и Ибн Фадлана, а также некоторых других арабских авторов, помещавших ас-сакалиба (славян) в Поволжье, видимо, связано с наследием существовавшей на Средней Волге в ^^П вв. именьковской археологической культуры, в состав носителей которой, по мнению ряда ученых, входили и славяне, с которыми и связано проникновение этнонима «словене» на берега Атила (Кляшторный 2005: 68-72; Галкина 2006: 134-135; 2014: 24-31; Жих 2013: 165-186; 2015: 129-150).
Таким образом, ключевые тезисы гипотезы Д.Е. Алимова о проживании лендзян на Волыни мы считаем неубедительными, а собранные историком аргументы в пользу возможного вхождения Волыни в состав державы Болеслава I («Пражской империи») сами по себе никак не свидетельствуют в пользу того, что здесь существовала славиния лендзян.
Подводя итоги сказанному выше, можно констатировать, что локализация лендзян Константина Багрянородного на Волыни не имеет под собой никаких надежных аргументов. Атрибуцию лендзян надо, на наш взгляд, искать в другом направлении, которое наметили Г.А. Ильинский (Ильинский 1925-1926) и В.Д. Королюк (Королюк 1964: 98-99), предположившие, что лендзя-нами Константин Багрянородный именует летописных радимичей.
Древнерусские летописцы настойчиво связывали радимичей с ляхами. В рассказе о расселении славян по Восточной Европе автор Повести временных лет (далее - ПВЛ) указал на ляшское происхождение радимичей: «Радимичи бо и Вятичи от Ляховъ. Бяста
бо 2 брата в Лясех: Радимъ, а другому Вят-ко, и пришедъша, седоста Радимъ на Съжю [и] прозв[а]шася Радимичи, а Вятъко седе съ родомъ своимъ по Оце, от негоже про-звашася Вятичи» (ПСРЛ I: 12; ПСРЛ II: 9). Аналогичное сообщение читается также и в рассказе о покорении радимичей князем Владимиром в 6492/984 году: «Иде Володи-меръ на Радимичи. Бе у него воевода Волъ-чии Хвостъ. И посла и Володимеръ передъ собою Волъчья Хвоста. Сърете е на реце Пи-щане и победи Радимиче Волъчии Хвостъ. Темь и Русь корятся Радимичемъ, глаголю-ще: "Пищаньци волъчья хвоста бегають". Быша же Радимичи отъ рода Ляховъ. Пре-шедъше ту ся вселиша и платять дань Руси, повозъ везуть и до сего дне» (ПСРЛ. I: 84; ПСРЛ. II: 71; ПСРЛ. III: 131, 530).
Существует гипотеза о книжном происхождении данных известий. Так Б.А. Рыбаков, не обнаружив в материальной культуре радимичей никаких западнославянских черт, выдвинул оригинальную гипотезу возникновения сообщаемого летописью предания. Выражение «от ляхов» могло принадлежать летописцу эпохи Ярослава Мудрого, знавшего легенду о том, что радимичи и вятичи происходят от легендарных предков Радима и Вятко. Когда в 981 г. состоялся поход русских войск на «ляхов» (на «Червень и ины грады»), они проходили у Перемышля мимо города Радимин, где слышали о брате святого Войтеха, гне-зненском епископе Радиме. Через три года они ходили на радимичей, что и вызвало у них соответствующие ассоциации. Так под пером летописца родилось представление о ляшском происхождении радимичей, а поскольку Радим и Вятко считались братьями, то и вятичам летописец приписал ляшское происхождение (Рыбаков 1932).
Ныне в том же русле, но без ссылки на предшественника, рассуждает В.Ю. Аристов. По мнению историка, рассказ ПВЛ о происхождении радимичей и вятичей «от
ляхов» и легендарных братьев-первопред-ков Радима и Вятко имеет сугубо литературный характер и был придуман летописцем, который знал о западнославянских церковных деятелях, братьях, Радиме (Га-уденции, первом епископе Гнезно) и Вой-техе (Адальберте). Поскольку в начале XII в. радимичи и вятичи еще сохраняли свою независимость от Руси, автор ПВЛ, чтобы подчеркнуть их чуждость, приписал двум этим «племенам» «ляшское» происхождение, обратив внимание на сходства этно-нимарадимичи с именем епископа Радима, а заодно сблизил имя его брата Войтеха с вятичами. По мнению В.Ю. Аристова, искусственный характер имеет как известие о происхождении радимичей и вятичей «от ляхов», так и известия об их первопредках (Aristov 2018: 18-25).
Никаких аргументов, кроме сходства имен, подобные гипотезы не имеет. Ра-дим - распространенное средневековое западнославянское имя (примеры см.: Мо-рошкин 1867: 162). Козьма Пражский упоминает чешского военачальника Радима, погибшего в 1082 г. в битве с Австрией (Козьма Пражский 1962: 148). Соответственно, сближение легендарного летописного Радима именно с епископом Гнезно Ради-мом (Гауденцием) ни на чем не основано.
Происхождение этнонимов радимичи и вятичи (и им подобных патронимических славянских «племенных» названий) от личных имен их легендарных первопредков признается авторитетными современными лингвистами (Трубачев 2000: 6). А.В. На-заренко считает, что «эпонимическое предание, также зафиксированное "Повестью временных лет", о Радиме и Вятке как о родоначальниках радимичей и вятичей... производит реальные племенные названия от этимологически и морфологически вполне прозрачных славянских антропонимов *Radmъ и по реальной морфологической модели патронимов на слав.
Это не значит, что Радим и Вятко предания существовали в действительности, но это значит, что если бы названные имена не были засвидетельствованы другими источниками, то летописный текст мог бы служить вполне аутентичным доказательством их реального существования. Иными словами, в родословных легендах радимичей и вятичей в качестве эпонимов использованы подлинные имена. Не эпоним отвлечен от племенного названия, а племенное название является производным от реального антропонима. Исторически сомнительный источник оказывается вполне надежным ономастически» (Назаренко 2009: 388). Таким образом, едва ли правомерно отрицать фольклорный характер образов легендарных предков славянских «племен», названия которых образованы в соответствии с патронимической моделью.
Даже если считать рассказы о Радиме и Вятко из этногеографического введения к ПВЛ не произведением фольклора, а книжным вымыслом летописца, то останется рассказ летописной статьи 6492 г., где говорится о происхождении радимичей «от рода ляхов» без упоминания их предка-эпонима и без присоединения к ним вятичей. Причем, поскольку данное известие читается не только в ПВЛ, но и в Новгородской первой летописи, оно, видимо, присутствовало и в предшествующем ПВЛ т.н. Начальном своде конца XI в. Следовательно, традиция сближения радимичей с ляхами существовала еще до создания ПВЛ и, возможно, пассаж из этногеографического введения о Радиме и Вятко представляет собой ее дальнейшее развитие. Но само существование традиции сближения радимичей с ляхами в летописании неоспоримо.
Как бы ни решался вопрос о происхождении радимичей с точки зрения современной науки (обзор историографии см.: Жих 2017: 36-47), очевидно одно: в глазах летописцев, отражавших, видимо, взгляд ки-
евлян в целом на своих северо-восточных соседей, радимичи были теснейшим образом связаны с ляхами. О происхождении радимичей от ляхов в ПВЛ сказано дважды (о вятичах это сказано только один раз и по мнению ряда ученых, они прибавлены к радимичам искусственно: Нидерле 1956: 161; Рыбаков 1932).
Тем не менее, гипотеза о тождестве лен-дзян Константина Багрянородного и летописных радимичей, поддержки в историографии не получила. Е.А. Мельникова и В.Я. Петрухин подвергли ее критике: «предполагать, что название "лендзанины" замещало именно этноним радимичей среди славян - пактиотов росов, трудно, так как, во-первых, и в перечне пактиотов у Константина упомянуты "прочие Славинии", а во-вторых, неясно, были ли радимичи под властью Киева в X в.: поход, приведший к покорению радимичей Киевом, состоялся в 984 г., а полюдье, по Б.А. Рыбакову, шло в обход их территории» (Константин Багрянородный 1991: 317. Комментарий 20, авторы - Е.А. Мельникова, В.Я. Петрухин).
Аргументация данных авторов, на наш взгляд, совершенно несостоятельна. Во-первых, из летописного рассказа об обложении Владимиром данью радимичей в 984 г. никак нельзя делать выводов о том, что они никогда не платили дань Киеву раньше. Многие восточнославянские эт-нополитические союзы, согласно летописным сообщениям, побеждались киевскими князьями, облагались данью, а затем при удобном случае отказывались ее платить, и Киеву приходилось принуждать их к уплате дани снова. Летописи пестрят указаниями на неоднократные войны Киева со сла-виниями (ПВЛ 2007: 11, 14, 21, 26-29, 31, 35, 38-39). Относительно конкретно радимичей в ПВЛ говорится о том, что впервые их данью в пользу Киева обложил еще Олег Вещий (ПСРЛ. I: 24; ПСРЛ. II: 17). Данное сообщение, хотя и не поддается надежной
верификации, полностью укладывается в общую летописную схему отношений Киева со славиниями Восточной Европы: победа Киева и обложение славинии данью ^ восстание славинии и прекращение выплаты дани ^ новая победа Киева и возобновление даннических отношений. Радимичи, чьи земли располагались относительно недалеко от Киева, выходили к Днепру, и соседствовали «русской землей в узком смысле», бывшей ядром Древнерусского государства (Насонов 1951: 28-68; Рыбаков 1982: 55-90; Кучкин 1995; Седов 1999: 50-82; Свердлов 2003: 93-99), с неизбежностью рано должны были оказаться в сфере интересов и военной активности киевских князей, и, соответственно, в какие-то периоды вполне могли быть принуждены платить Киеву дань и до похода Владимира, память о чем сохранилась в летописи7.
Во-вторых, в рассказе Константина Багрянородного о полюдье, в котором упомянуты «прочие Славинии» радимичи как раз не названы, соответственно, вполне могут скрываться под этим определением. Обращает на себя внимание и то, что в рассказе о полюдье не указаны не только лендзяне, но и уличи, а в тридцать седьмой главе «Об управлении империей» и те и другие обозначены как данники киевских русов.
В-третьих, реконструкция маршрута полюдья, предложенная Б.А. Рыбаковым (Рыбаков 1982: 316-329) является гипотетической и, соответственно, не может служить аргументом. Ученый не включил в него радимичей потому, что они Константином Багрянородным напрямую не названы. При этом интересно, что «прочие Славинии» не нашли отражения в его карте полюдья. Само
7. Существует гипотеза, согласно которой основа текста тридцать седьмой главы «Об управлении империей» должна быть датирована не серединой, а началом Х в. (Howard-Johnston 2000). Если это так, то ее данные хронологически совпадают с известием ПВЛ об обложении Олегом данью радимичей.
понимание полюдья как последовательного кругового объезда киевскими князьями названных Константином Багрянородным славиний, предложенное Б.А. Рыбаковым (Рыбаков 1982: 317. Рисунок с маршрутом полюдья), далеко не бесспорно. Иное понимание организации полюдья предложил М.Б. Свердлов. Обратив внимание на то, что в рассказе о полюдье Константин не только перечисляет несколько слави-ний, но говорит и о «прочих славянах», а в другом месте называет данниками Руси также лендзян и уличей, ученый заключил: «полюдье является не последовательным объездом только древлян, дреговичей, кривичей и северян, а разъездом "архонтов" из Киева по "Славиниям", названным "и прочих славян". Там они совершали круговой объезд»; «великий князь, члены великокняжеской семьи, знатные княжие мужи с дружинами ("со всеми росами") ежегодно выходили из Киева с ноября по апрель кормиться» (Свердлов 1983: 61; 2003: 167-168, 169). В поддержку гипотезы М.Б. Свердлова можно привести летописное сообщение, согласно которому Игорь передал дань с уличей и древлян своему воеводе Свенельду, в результате чего собственные дружинники стали жаловаться Игорю: «от-роци Свеньлъжи изоделися суть оружьемъ и порты, а мы нази» (ПСРЛ. I: 54; ПСРЛ. II: 42; ПСРЛ. III: 110). Получается, что Игорь и его дружина не принимали участия в сборе дани Свенельдом с двух названных «племен»; Свенельд собирал дань в одних славиниях, Игорь - в других.
Приведем аргументы в пользу тождества летописных радимичей «от рода ляхов» и лендзян Константина Багрянородного.
Лендзяне согласно приведенному выше сообщению девятой главы «Об управлении империей» проживали где-то в бассейне Днепра (на берегах водоемов, которые «впадают в реку Днепр»). В другом месте той же девятой главы Константин Багрянородный
перечисляет все славинии днепровского бассейна: «Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава (Киева -М.Ж.) и отправляются в полюдия, что именуется "кружением", а именно - в Славинии вервианов (древлян - М.Ж.), другувитов (дреговичей -М.Ж.), кривичей, севериев (северян -М.Ж.) и прочих славян, которые являются пакти-отами (данниками - М.Ж. ) росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы (купленные у лендзян и других славян - М.Ж. ), они оснащают [их] и отправляются в Рома-нию (Византию - М.Ж.)» (Константин Ба-грягородный 1991: 50-51).
В этом пассаже перечислены по именам все известные нам славинии днепровского бассейна, кроме радимичей и полян. Его сопоставление с фрагментом о лендзянах, живущих на берегах впадающих в Днепр «водоемов» неминуемо приводит нас к тому, что именем лендзяне у Константина Багрянородного обозначено одно из этих двух «племен».
Вариант с полянами8 можно отвергнуть
8. Недавно его попытался обосновать А.С. Ща-велев (Щавелев 2014). Автор сам понимает, что «идентификация Лб^аупуох/Лб^бугуог с днепровскими полянами как будто не оставляет в таком случае места в Поднепровье для самой "Росии"», но пытается отвести возникающие затруднения ссылкой на работу А.В. Назаренко, который предположил, что «только сам Киев и, возможно, его ближайшие окрестности составляли "внутреннюю Русь", где "находилась резиденция архонтов Руси т согроге"» (Щавелев 2014: 426. Ср.: Назаренко 2009: 422). Но ведь именно Киев и его окрестности - это и есть ареал полян. Летописи четко указывают, что Киев - город полян, а править Киевом равнозначно тому, чтобы править полянами (ПСРЛ. I: 9, 20-21; ПСРЛ. II: 7, 15; ПСРЛ. III: 105, 106). Соответственно, территориальное разграничение летописных полян, с одной стороны, и «росов» Константина Багрянородного, с дру-
по следующим причинам:
(1) Не вдаваясь ни в какие дискуссии о происхождении руси, совершенно очевидно, что «росы» Константина Багрянородного - это киевская община как таковая, выступающая коллективным экзоэксплуа-татором покоренных восточноевропейских славиний, объединившая как пришедших с севера варягов, так и полян («Поляне яже ныне зовомая русь» - констатирует летописец: ПСРЛ. I: 25-26; ПСРЛ. II: 18), поставлявших киевским князьям основной воинский контингент.
И.Я. Фроянов справедливо констатировал: «В своей политике подчинения восточнославянских племен Рюриковичи опирались в первую очередь на воев... Для покорения и обложения данью древлян, северян, радимичей и прочих князья нуждались в более мощных военных соединениях, нежели дружина» (Фроянов 1980: 190).
Никакая княжеская дружина не смогла бы завоевать и держать в подчинении сла-винии. Только массовое народное войско Киевщины было способно решить задачу покорения Восточной Европы. Завоевания киевских князей - это результат действий
гой, невозможно. Они находятся на одной и той же территории. А.С. Щавелев обращает внимание на то, что «Славяне сплавляют моноксилы в Днепр. не по рекам (о лотацо^), а по каким-то "водоемам": в тексте использовано греческое слово ц Мцуп, которое обозначает "стоячую воду", "озеро", "болото", иногда "искусственное озеро", "канал", "бухту". Получается, что моноксилы переправляются в Днепр не по относительно большим рекам-притокам, а по самым мелким протокам его гидрографической сети, по-видимому, старицам, рукавам, затопленным оврагам и др., которые как раз становятся судоходны в половодье. Это приводит нас к мысли, что и кривичи (это достоверно известно), и лендзяне живут непосредственно на Днепре». Данное наблюдение никак не противоречит отождествлению лендзян с радимичами, поскольку радимичские земли широкой полосой выходили к Днепру (см. карту радимичских памятников, Богомольников 2004: 202)._
не только князей и их дружин, а и рядовых полян, объединенных в ополчение. Соответственно, и дани с покоренных славиний шли не только князю и его дружине, но всей киевской полянской общине (ср. сообщения летописей о дани, выплачиваемой Византией не только князю с дружинниками, но и целым русским городам (ПСРЛ. I: 31, 49; ПСРЛ. II: 22, 37); о распределении древлянской дани между Киевом и Вышго-родом (ПСРЛ. I: 60; ПСРЛ. II: 48) и т.д.).
(2) Радимичи в летописях дважды прямо связываются с ляхами, в то время как днепровские поляне в летописях с ляхами не сближаются ни разу. Наличие «племени» полян также и в Польше само по себе мало о чем говорит, поскольку повторяемость названий - характерная черта славянской этнонимии.
(3) Имя ляхи/лендзяне, вероятно, несет в себе некоторый негативный оттенок, напоминая тем, кого так называют, что они новоселы на своей земле, поэтому выступает оно преимущественно в качестве экзоэтно-нима. По словам О.Н. Трубачева, «наличие земледельческой идеологии у праславян доказывается также употреблением у них ранних племенных названий земледельческого происхождения, ср. пару этнонимов *ро1'апе - Ч^апе, первый из которых был самоназванием части западных славян (восточнославянское употребление здесь опускаем), а второй - прозвищем, которое древним полякам дали соседи. Оба названия производны от понятий, связанных с землей: *ро1'апе - 'жители полей', а Ч§djane - 'жители целинных земель' (от Ч^о, Ч^а 'целина, необработанная земля'). Из них особенно интересно последнее: кличка, данная соседями, напоминает полянам-полякам, что они новоселы на своей земле. Как пишет исследователь проблемы, "назва лях- (або шша похщна форма вщ *1<^еп-) школи не була засв^е-на в джерелах як самоозначення для шзш-
ших поляюв" (жирный шрифт О.Н. Трубачева - М.Ж.)» (Трубачев 2002: 234, 286).
Источник информации Константина Багрянородного - явно киевский, а с чего бы киевлянам, пусть даже и варягам, называть других киевлян, своих ближайших союзников, термином, несущим в себе негативные коннотации? Гораздо логичнее полагать, что так они называли другое славянское эт-нополитическое объединение, враждебное Киеву и происходившее, согласно киевской традиции «от ляхов», т.е. радимичей. Возможно, киевские летописцы, настойчиво подчеркивая происхождение радимичей «от ляхов», противопоставляли тем самым их как «новоселов» киевским полянам как жителям поля, освоенной, окультуренной земли, старожилам, подчеркивая тем самым приоритет полян над их северо-восточными соседями (о негативном образе радимичей в глазах древнерусских летописцев см. подробнее: Жих 2017: 13-26). Ср. замечание С.М. Середонина: «в этих же известиях летописи (о покорении радимичей Владимиром - М.Ж. ) видно несколько враждебное отношение к чуждой ветви славянства: Русь корится племени, которое "и до сего дня", т.е. до XI в. платит дань и повоз везет Руси; о других племенах летопись столь жестко не говорит» (Середонин 1916: 133).
(4) Значение этнонима ляхи/лендзяне («новоселы») хорошо коррелирует с указанием ПВЛ на недавний приход радимичей в места своего обитания, память о котором еще была жива.
Указание главы тридцать седьмой трактата «Об управлении империей» на соседство лендзян с печенежской фемой Иавдиертим не противоречит их отождествлению с радимичами. Наблюдения над семантикой употребленного в данном случае Константином глагола жкцош&1У показывают, что он в «Об управлении империей» применительно к Византии использовался для обозначения территорий «которые не
входили в состав империи, но прилегали к ее границам и над которыми империя считала себя вправе осуществлять известный контроль. это позволяет предположить, что речь идет о районах, расположенных у географических ориентиров, например Дуная, Днепра, или входивших в так называемое "византийское содружество"» (Дюно, Ариньон 1982: 70).
Соответственно, и слова Константина Багрянородного из тридцать седьмой главы необязательно понимать как указание на прямое соседство названных им слави-ний с печенегами, их можно трактовать и как констатацию возможностей кочевников-печенегов совершать набеги на уличей, древлян (которые, кстати, тоже не имели непосредственной границы с печенежской степью, будучи отделены от нее полянами и уличами) и лендзян. Едва ли для печенежской конницы составляло проблему прорываться сквозь территории полян и древлян и доходить в своих набегах до земель радимичей, которые широкой полосой выходили к Днепру и захватывали его Правобережье (см. карту радимичских памятников, Богомольников 2004: 202).
Сопоставление фактов (перечисление Константином Багрянородным по именам всех славянских «племен» днепровского бассейна и отсутствие среди них радимичей, при упоминании живущих на берегах впадающих в Днепр «водоемов» лендзян; существование в Киеве прочной традиции, связывающей радимичей с ляхами, при которой в обиходной речи киевлян они вполне могли называться с оттенком пренебрежения просто ляхами - «новоселами») убеждает нас в том, что под лендзя-нами (Ле^ау^ог/Ле^еу^ог) Константина Багрянородного можно понимать только летописных радимичей.
Степень зависимости лендзян-радими-чей от Киева во времена Игоря (автор «Об управлении империей» еще не знает о его
гибели)9, очевидно, не слишком высока. Они поставляют русам ладьи, причем делают это за плату. Вероятно, выплачивают какую-то дань (возможно именно они скрываются под «прочими славянами» в рассказе о полюдье), но сохраняют, как и прочие сла-винии свою автономию и собственную социально-политическую структуру. Перелом во взаимоотношениях Киева и Радимичей произойдет лишь в конце X - начале XI вв., во времена Владимира и Ярослава Мудрого. Именно тогда социально-политические структуры радимичского этнополитическо-го союза будут ликвидированы, и радимичи окажутся в прямом подчинении киевских, а затем и черниговских князей.
Подводя итоги сказанного, наиболее убедительным решением проблемы атрибуции лендзян Константина Багрянородного мы считаем следующее: автор «Об управлении империей» именует радимичей, происходивших по ПВЛ «от рода ляхов», вариантом данного этнонима - «лен-дзянами», что, скорее всего, отражает киевский взгляд на них. Взгляд этот был враждебным, отсюда и насмешливый тон в пассаже о поражении радимичей в Пищан-ской битве, и наименование радимичей киевскими информаторами Константина лен-дзянами-«новоселами».
9. Возможна и иная хронологическая интерпретация данных о лендзянах, сообщаемых в трактате «Об управлении империей». Если верна гипотеза, согласно которой основа текста тридцать седьмой главы должна быть датирована не серединой, а началом Х века (Howard-Johnston 2000), то о даннической зависимости лендзян-радимичей от киевских русов следует говорить применительно к этому времени, что совпадает с рассказом ПВЛ о наложении на них дани Олегом, а отсутствие их в рассказе о полюдье можно интерпретировать таким образом, что в середине Х в. они освободились от киевской зависимости, которая была восстановлена только Владимиром в 984 г.
Литература:
Алимов 2018 — Алимов Д.Е. «Пражская империя» и лендзяне: размышления о появлении славянской идентичности в Восточной Европе // Studia S1avica et Ва1сашса Ре^ороШапа. 2018. № 2 (24).
Богомольников 2004 — Богомольников В.В. Радимичи (по материалам курганов X—XII вв.). Гомель, 2004.
Вестберг 1903 — Вестберг Ф. Комментарий на записку Ибрагима Ибн-Якуба о славянах. СПб., 1903.
Галкина 2006 — Галкина Е.С. Территория Хазарского каганата IX — первой половины X вв. в письменных источниках // Вопросы истории. 2006. № 9.
Галкина 2014 — Галкина Е.С. К интерпретации термина сакалиба в отчете Ибн Фадлана // Восток (Ойем). 2014. № 6.
Гаркави 1870 — Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1870.
Горский 2004 — Горский А.А. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004.
Горский 2017 — Горский А.А. Владимир Святой и формирование государственной территории Руси // Русь эпохи Владимира Великого: государство, церковь, культура: материалы Международной научной конференции в память тысячелетия кончины святого равноапостольного князя Владимира и мученического подвига святых князей Бориса и Глеба, Москва, 14—16 октября 2015 г. / Отв. ред. Н.А. Макаров, А.В. Назаренко. М.; Вологда, 2017.
Дюно, Ариньон 1982 — Дюно Ж.-Ф., Ариньон Ж.-П. Понятие граница у Прокопия Кесарийского и Константина Багрянородного // Византийский временник. Т. 43 (68). 1982.
Жих 2008 — Жих М.И. О предыстории Волынской земли (VI — начало X века) // «Русин». 2008. № 3—4 (13—14).
Жих 2013 — Жих М.И. Арабская традиция об ас-сакалиба в Среднем Поволжье и именьковская культура: проблема соотношения // Страны и народы Востока. Вып. XXXIV. М., 2013.
Жих 2015 — Жих М.И. Заметки о раннеславянской этнонимии (славяне в Среднем Поволжье в I тыс. н.э.) // Исторический формат. 2015. № 4.
Жих 2016 — Жих М.И. Древние славяне на Волыни (I тыс. н.э.). Часть вторая // Исторический формат. 2016. № 2.
Жих 2017 — Жих М.И. Радимичи (локализация, происхождение, социально-политическая история) // Исторический формат. 2017. № 1—2.
Ибн Фадлдан 1939 — Ковалевский А.П. Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. Перевод и комментарий / Под редакцией академика И.Ю. Крачковского. М., 1939.
Ильинский 1925—1926 — Ильинский Г. А. Кто были Константина Багрянородного? //
S1avia. Т. IV. 1925—1926.
Кибинь 2017 — Кибинь А.С. Маджак, древний герой раннеславянской истории // Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. 2017. № 7.
Кляшторный 2005 — Кляшторный С.Г. Праславяне в Поволжье // Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи древней Евразии. СПб., 2005.
Козьма Пражский 1962 — Козьма Пражский. Чешская хроника / Вступительная статья, перевод и комментарии Г.Э. Санчука. М., 1962.
Коковцов 1932 — Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в Х в. Л., 1932.
Константин Багрянородный 1991 — Константин Багрянородный. Об управлении империей / Тексты, перевод, комментарий; под редакцией Г.Г. Литаврина и А.П. Новосельцева. М., 1991.
Королюк 1964 — Королюк В.Д. Западные славяне и Киевская Русь в X—XI вв. М., 1964.
Кучкин 1995 — Кучкин В.А. «Русская земля» по летописным данным XI — первой трети XIII в. // Древнейшие государства Восточной Европы. 1992—1993 годы. М., 1995.
Ляска 2014 — Ляска В.М. М1ж Прагою, Киевом та Гнезно. Zeriuane / zuireani «Географа Баварсько-го»: до проблеми етнопотестарних структур Волиш у ранньому Середньов1чч1 // Княжа доба: ютор1я 1 культура. Вип. 8. Львiв, 2014.
Морошкин 1867 — Морошкин М. Славянский именослов или собрание славянских личных имен в алфавитном порядке. СПб., 1867.
Назаренко 2009 — Назаренко А.В. Древняя Русь и славяне / Древнейшие государства Восточной Европы. 2007. М., 2009.
Назаренко 2009 — Назаренко А.В. Территориально-политическая структура Древней Руси в первой половине Х века: Киев и «Внешняя Русь» Константина Багрянородного // Труды Государственного Эрмитажа. Т. 49. СПб., 2009.
Насонов 1951 — Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. М., 1951.
Немецкие источники 1993 — Немецкие латиноязычные источники IX—XI вв. / Переводы и комментарии А.В. Назаренко. М., 1993.
Нидерле 1956 — Нидерле Л. Славянские древности / Перевод с чешского Т. Ковалевой и М. Хазано-ва, предисловие проф. П.Н. Третьякова, ред. А.Л. Монгайт. М., 1956.
ПВЛ 2007 — Повесть временных лет / Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачева; Под редакцией В.П. Адриановой-Перетц. Третье издание (подготовил М.Б. Свердлов). СПб., 2007.
ПСРЛ. I — Полное собрание русских летописей. Т. I. Лаврентьевская летопись. М., 1997.
ПСРЛ. II — Полное собрание русских летописей. Т. II. Ипатьевская летопись. М., 1998.
ПСРЛ. III — Полное собрание русских летописей. Т. III. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (репринт издания 1950 г., подготовленного А.Н. Насоновым). М., 2000.
Рыбаков 1932 — Рыбаков Б.А. Радзiмiчы // Працы сэкцьп археолегл Беларускай АН. Т. 3. Мшск, 1932.
Рыбаков 1982 — Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982.
Свердлов 1983 — Свердлов М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1983.
Свердлов 2003 — Свердлов М.Б. Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI — первой трети XIII в. СПб., 2003.
Седов 1999 — Седов В.В. Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999.
Середонин 1916 — Середонин С.М. Историческая география. Петроград, 1916.
Трубачев 1994 — Трубачев О.Н. Мысли о дохристианской религии славян в свете славянского языкознания // Вопросы языкознания. 1994. № 6.
Трубачев 2000 — Трубачев О.Н. Из истории и лингвистической географии восточнославянского освоения // Вопросы языкознания. 2000. № 5.
Трубачев 2002 — Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. Издание второе, дополненное. М., 2002.
Фроянов 1980 — Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. Л., 1980.
Щавелев 2014 — Щавелев А.С. Еще раз об идентификации и локализации славянского «племени» ЛбУ^аУЛУог/Лб^бУ^охЛ^апе // Вспомогательные и специальные науки истории в XX — начале XXI вв.: Призвание, творчество, общественное служение историка. Материалы XXVI Международной научной конференции. М., 2014.
Aristov 2018 — Aristov V. Why were Radimichi and Vyatichi «of Polish origin»? // Historické rozhl'ady / Editori: Miroslav Danis, Lukás Rybár. Bratislava, 2018.
Fokt 2007 — Fokt K. L^dzanie — how far from the Empire? // Byzantium, new peoples, new powers: the Byzantino-Slav contact zone, from the ninth to the fifteenth century / Ed. M. Kaimakamova, M. Salamon. Kraków, 2007.
Howard-Johnston 2000 — Howard-Johnston J. The De administrando imperio: a Re-examination of the Text and a Re-evaluation of its Evidence about the Rus // Les centres proto-urbaines russes entre Scandinavie, Byzance et Orient / Éd. par M. Kazanski, A. Nercessian et C. Zukerman / Réalités Byzantines. 7. Paris, 2000.
Labuda 1988 — Labuda G. Studia nad pocz^tkami pañstwa Polskiego. T. 2. Poznan, 1988.
Lehr-Splawiñski 1959 — Lehr-Splawiñski T. L^dzice — L^dzanie — Lachowie // Opuscula Casimiro Tymienniecki septuagenario dedicate. Poznan, 1959.
Lehr-Splawiñski 1961 — Lehr-Splawiñski T. Najstrsze nazwy plemion polskich w obych zródlach // J^zyk Polski. Т. 41. Kraków, 1961.
Lowmiañski 1953 — Lowmiañski H. L^dzanie // Slavia Antiqua. Т. 4. Poznan, 1953.
Parczewski 2007 — Parczewski M. Problem L^dzian a ksztaltowanie si§ polsko-ruskiej rubiezy etnicznej //
U zródel Europy srodkowo-wschodniej: pogranicze polsko-ukrainskie w perspektywie badan archeologicznych / Red. M. D^biec, M. Woloszyn. Rzeszów, 2007.
Tymieniecki 1946 — Tymieniecki K. L^dzicze (Lechichi), czyli Wielkopoljka w wieku IX // Przeglad zachodni. T. 2. Poznan, 1946.
Wasilewski 1967 — Wasilewski T. Dulebowie-Ledzianie-Chorwaci. Z zagadnien osadnictwa plemiennego i stosunków politycznych nad Bugiem, Sanem i Wisla w X wieku // Przeglad Historyczny. R. 67. № 2. Warszawa, 1967.
References:
Alimov 2018 — Alimov D.E. «Prazhskaya imperiya» i lendzyane: razmyshleniya o poyavlenii slavyanskoj identichnosti v Vostochnoj Evrope [«The Prague empire» and Lendians: reflections about emergence of Slavic identity in Eastern Europe]. Studia Slavica et Balcanica Petropolitana (St. Petersburg), 2018, no. 2 (24) [in Russian].
Aristov 2018 — Aristov V. Why were Radimichi and Vyatichi «of Polish origin»? Historické rozhl'ady, Éd. par Miroslav Danis, Lukás Rybár. Bratislava, 2018 [in English].
Bogomolnikov 2004 — Bogomol'nikov V.V. Radimichi (po materialam kurganov X—XII vv.) [Radimichs (on materials of barrows of the 10—12th centuries)]. Gomel, 2004 [in Russian].
Constantine Porphyrogenitus 1991 — Konstantin Bagryanorodnyj. Ob upravlenii imperiej / Teksty, perevod, kommentarij [About management of empire / Texts, translation, comment], under G.G. Litavrin and A.P. Novoseltsev's edition. Moscow, 1991 [in Russian].
Duneau, Arrignon 1982 — Dyuno Zh.-F., Arin'on Zh.-P. Ponyatie granica u Prokopiya Kesarijskogo i Konstantina Bagryanorodnogo [Concept border at Procopius of Caesarea and Constantine Porphyrogenitus]. Vizantijskij vremennik [Byzantine vremennik] (Moscow), 1982, vol. 43 (68) [in Russian].
Fokt 2007 — Fokt K. L^dzanie — how far from the Empire? Byzantium, new peoples, new powers: the Byzantino-Slav contact zone, from the ninth to the fifteenth century, Ed. M. Kaimakamova, M. Salamon. Kraków, 2007 [in English].
Froyanov 1980 — Froyanov I.Ya. Kievskaya Rus'. Ocherki social'no-politicheskoj istorii [Kievan Rus'. Sketches of socio-political history]. Leningrad, 1980 [in Russian].
Galkina 2006 — Galkina E.S. Territoriya Hazarskogo kaganata IX — pervoj poloviny X vv. v pis'mennyh istochnikah [The territory of the Khazar Khaganate of IX — the first half of the 10th centuries in written sources]. Voprosy istorii [Questions of history] (Moscow), 2006, no. 9 [in Russian].
Galkina 2014 — Galkina E.S. K interpretacii termina sakaliba v otchyote Ibn Fadlana [To interpretation of the term of a sakaliba in Ibn Fadlan's report]. Oriens (Moscow), 2014, no. 6 [in Russian].
Garkavi 1870 — Garkavi A.Ya. Skazaniya musul'manskih pisatelej o slavyanah i russkih [Legends of Muslim writers on Slavs and Russians]. St. Petersburg, 1870 [in Russian].
Gorsky 2004 — Gorskij A.A. Rus': Ot slavyanskogo Rasseleniya do Moskovskogo carstva [Russia: From Slavic resettlement to Moscow kingdom]. Moscow, 2004 [in Russian].
Gorsky 2017 — Gorskij A.A. Vladimir Svyatoj i formirovanie gosudarstvennoj territorii Rusi [Vladimir Svyatoy and formation of the state territory of Russia]. Rus'ehpohi Vladimira Velikogo: gosudarstvo, cerkov', kul'tura: materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii v pamyat' tysyacheletiya konchiny svyatogo ravnoapostol'nogo knyazya Vladimira i muchenicheskogo podviga svyatyh knyazej Borisa i Gleba, Moskva, 14—16 oktyabrya 2015g. [Russia of Vladimir Veliky's era: state, church, culture. Materials of the International scientific conference in memory of the millennium of death of the Saint prince Vladimir equal to the apostles and a martyr feat of Saint princes Boris and Gleb, Moscow, on October 14—16, 2015], Editor-in-chiefs N.A. Makarov, A.V. Nazarenko. Moscow; Vologda, 2017 [in Russian].
Howard-Johnston 2000 — Howard-Johnston J. The De administrando imperio: a Re-examination of the Text and a Re-evaluation of its Evidence about the Rus. Les centresproto-urbaines russes entre Scandinavie, Byzance et Orient, Éd. par M. Kazanski, A. Nercessian et C. Zukerman. Réalités Byzantines (Paris), 2000, no. 7 [in English].
Ibn Fadlan 1939 — Kovalevskij A.P. Puteshestvie Ibn Fadlana na Volgu. Perevod i kommentarij [Ibn Fadlan's travel to Volga. Translation and comment], Under edition of the academician I.Yu. Krachkovsky. Moscow, 1939 [in Russian].
Ilyinsky 1925—1926 — Il'inskij G.A. Kto byli Xsv^avtvoi Konstantina Bagryanorodnogo? [Who were Xsv^avivoi Constantine Porphyrogenitus?]. Slavia (Prague), 1925—1926, vol. IV [in Russian].
Kibin 2017 — Kibin' A.S. Madzhak, drevnij geroj ranneslavyanskoj istorii [Madzhak, ancient hero of early Slavic history]. Drevnyaya Rus': vo vremeni, v lichnostyah, v ideyah [Ancient Russia: in time, in persons, in ideas] (St. Petersburg), 2017, no. 7 [in Russian].
Klyashtorny 2005 — Klyashtornyj S.G. Praslavyane v Povolzh'e [Praslavyans in the Volga region]. Klyashtornyj S.G., Savinov D.G. Stepnye imperii drevnej Evrazii [Klyashtorny S.G., Savinov D.G. Steppe empires of ancient Eurasia]. St. Petersburg, 2005 [in Russian].
Kokovtsov 1932 — Kokovcov P.K. Evrejsko-hazarskaya perepiska v X v. [Jewish-Hazaria correspondence in Xth century]. Leningrad, 1932 [in Russian].
Kozma Prazhsky 1962 — Koz'ma Prazhskij. Cheshskaja hronika / Vstupitel'naja stat'ja, perevod i kommentarii G.Je. Sanchuka [Czech chronicle / Introductory article, translation and comments of G.E. Sanchuk]. Moscow, 1962 [in Russian].
Korolyuk 1964 — Korolyuk V.D. Zapadnye slavyane i Kievskaya Rus' v X—XI vv. [The western Slavs and Kievan Rus' in the 10—11th centuries]. Moscow, 1964 [in Russian].
Kuchkin 1995 — Kuchkin V.A. «Russkaya zemlya» po letopisnym dannym XI — pervoj treti XIII v. [«Russian land» according to annalistic data of XI — the first third of the 13th century]. Drevnejshie gosudarstva Vostochnoj Evropy. 1992—1993 gody [The most ancient states of Eastern Europe. 1992—1993]. Moscow, 1995 [in Russian].
Labuda 1988 — Labuda G. Studia nad pocz^tkami panstwa Polskiego [Researches of the beginning of the Polish state], vol. 2. Poznan, 1988 [in Polish].
Lehr-Splawinski 1959 — Lehr-Splawinski T. L^dzice — L^dzanie — Lachowie [Lendichs — Lendians — Lyahis]. Opuscula Casimiro Tymienniecki septuagenario dedicate. Poznan, 1959 [in Polish].
Lehr-Splawinski 1961 — Lehr-Splawinski T. Najstrsze nazwy plemion polskich w obych zrodlach [Names of the Polish tribes in sources]. JgzykPolski [Polish] (Krakow), 1961, vol. 41 [in Polish].
Lowmianski 1953 — Lowmianski H. L^dzanie [Lendians]. Slavia Antiqua (Poznan), 1953, vol. 4 [in Polish].
Lyaska 2014—Lyaska V.M. Mezhdu Pragoj, Kievom i Gnezno. Zeriuane / zuireani «Bavarskogo geografa»: k probleme ehtnopotestarnyh struktur Volyni v rannem srednevekov'e [Between Prague, Kiev and Gniezno. Zeriuane/zuireani of «Bavarian Geographer»: to a problem of etnopotestarny structures of Volhynia in the early Middle Ages]. Knyazha doba: istoriya i kul'tura [Princely times: history and culture] (Lviv), 2014, no. 8 [in Ukrainian].
Moroshkin 1867 — Moroshkin M. Slavjanskij imenoslov ili sobranie slavjanskih lichnyh imjon v alfavitnom porjadke [Meeting of Slavic personal names in alphabetical order]. St. Petersburg, 1867 [in Russian].
Nasonov 1951 — Nasonov A.N. «Russkaya zemlya» i obrazovanie territorii drevnerusskogo gosudarstva [«Russian land» and formation of the territory of the Old Russian state]. Moscow, 1951 [in Russian].
Nazarenko 2009 — Nazarenko A.V. Drevnyaya Rus' i slavyane [Ancient Russia and Slavs]. Drevneyshie gosudarstva Vostochnoy Evropy. 2007 [The most ancient states of Eastern Europe. 2007]. Moscow, 2009 [in Russian].
Nazarenko 2009 — Nazarenko A.V. Territorial'no-politicheskaya struktura Drevnej Rusi v pervoj polovine X veka: Kiev i «Vneshnyaya Rus'» Konstantina Bagryanorodnogo [Territorial and political structure of Ancient Russia in the first half of the X century: Kiev and «External Russia» of Constantine Porphyrogenitus]. Trudy Gosudarstvennogo Ehrmitazha [Works of the State Hermitage] (St. Petersburg), 2009, vol. 49 [in Russian].
Nemeckie istochniki 1993 — Nemeckie latinoyazychnye istochniki IX—XI vv. [German latinoyazychny sources of the 9—11th centuries], Translations and comments A.V Nazarenko. Moscow, 1993 [in Russian].
Niderle 1956—Niderle L. Slavyanskie drevnosti [Slavic antiquities], Translation from Czech T. Kovalyova and M. Hazanov, preface of professor P.N. Tretyakov, editor A.L. Mongajt. Moscow, 1956 [in Russian].
Parczewski 2007 — Parczewski M. Problem L^dzian a ksztaltowanie si§ polsko-ruskiej rubiezy etnicznej [Problem Lendians and formation of a Polish-Russian ethnic boundary]. U zrodel Europy srodkowo-wschodniej: pograniczepolsko-ukrainskie w perspektywie badan archeologicznych [At sources of central Eastern Europe: Polish-Ukrainian border zone in the long term archaeological researches], Editors M. D^biec, M. Woloszyn. Rzeszow, 2007 [in Polish].
PSRL. I — Polnoe sobranie russkih letopisej. Tom I. Lavrent'evskaya letopis' [Complete collection of the Russian chronicles. Vol. I. Laurentian Chronicle]. Moscow, 1997 [in Russian].
PSRL. II — Polnoe sobranie russkih letopisej. Tom II. Ipat'evskaya letopis' [Complete collection of the Russian chronicles. Vol. II. Hypatian Chronicle]. Moscow, 1998 [in Russian].
PSRL. III — Polnoe sobranie russkih letopisej. Tom III. Novgorodskaya pervaya letopis' starshego i mladshego izvodov (reprint izdaniya 1950 g., podgotovlennogo A.N. Nasonovym) [Complete collection of the Russian chronicles. Vol. III. The Novgorod First Chronicle (reprint of the edition of 1950 prepared by A.N. Nasonov)]. Moscow, 2000 [in Russian].
PVL 2007 — Povest' vremennyh let [Primary Chronicle], Preparation of the text, translation, articles and comments of D.S. Likhachyov; Editor-in-chief V.P. Adrianova-Peretts. The third edition (prepared of M.B. Sverdlov). St. Petersburg, 2007 [in Russian].
Rybakov 1932 — Rybakov B.A. Radimichi [Radimichs]. Trudy sekcii arheologii Belorusskoj Akademii nauk [Works of section of archeology of the Belarusian Academy of Sciences] (Minsk), 1932, vol. 3 [in Russian].
Rybakov 1982 — Rybakov B.A. Kievskaya Rus' i russkie knyazhestva XII—XIII vv. [Kievan Rus' and Russian principalities of the 12—13th centuries]. Moscow, 1982 [in Russian].
Sedov 1999 — Sedov V.V. Drevnerusskaya narodnost'. Istoriko-arheologicheskoe issledovanie [Old Russian nationality. Historical and archaeological research]. Moscow, 1999 [in Russian].
Seredonin 1916 — Seredonin S.M. Istoricheskaya geografiya [Historical geography]. Petrograd, 1916 [in Russian].
Shchavelev 2014 — Shchavelev A.S. Eshchyo raz ob identifikacii i lokalizacii slavyanskogo «plemeni» Asv^av^voi/Asv^svivoi/l^djane [Once again about identification and localization of Slavic «tribe» Asv^av^voi/ Asv^svivoi/l^djane]. Vspomogatel'nye i special'nye nauki istorii vXX— nachale XXIvv.: Prizvanie, tvorchestvo, obshchestvennoe sluzhenie istorika. Materialy XXVI Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii [Auxiliary and special sciences of history in XX — the beginning of the 21st centuries: Calling, creativity, public ministry of the historian. Materials XXVI of the International scientific conference]. Moscow, 2014 [in Russian].
Sverdlov 1983 — Sverdlov M.B. Genezis i struktura feodal'nogo obshchestva v Drevnej Rusi [Genesis and structure of feudal society in Ancient Russia]. Leningrad, 1983 [in Russian].
Sverdlov 2003 — Sverdlov M.B. Domongol'skaya Rus'. Knyaz' i knyazheskaya vlast' na Rusi VI — pervoj treti XIII v. [Domongolsky Russia. The prince and the princely power in Russia VI — the first third of the 13 th century]. St. Petersburg, 2003 [in Russian].
Trubachev 1994 — Trubachyov O.N. Mysli o dohristianskoj religii slavyan v svete slavyanskogo yazykoznaniya [Thoughts of pre-Christian religion of Slavs in the light of Slavic linguistics]. Voprosy yazykoznaniya [Linguistics questions] (Moscow), 1994, no. 6 [in Russian].
Trubachev 2000 — Trubachyov O.N. Iz istorii i lingvisticheskoj geografii vostochnoslavjanskogo osvoenija [From history and linguistic geography of East Slavic development]. Voprosy jazykoznanija [Linguistics questions] (Moscow), 2000, no. 5 [in Russian].
Trubachev 2002 — Trubachyov O.N. Ehtnogenez i kul'tura drevnejshih slavyan. Lingvisticheskie issledovaniya. Izdanie vtoroe, dopolnennoe [Ethnogenesis and culture of the most ancient Slavs. Linguistic researches. The edition second added]. Moscow, 2002 [in Russian].
Tymieniecki 1946 — Tymieniecki K. L^dzicze (Lechichi), czyli Wielkopoljka w wieku IX [Lendich (Lyahis), or Velikopolsha in the 9th century]. Przegladzachodni [Western review] (Poznan), 1946, vol. 2 [in Polish].
Vestberg 1903 — Vestberg F. Kommentarij na zapisku Ibragima Ibn-YAkuba o slavyanah [The comment on Ibrahim ibn Yaqub's note on Slavs]. St. Petersburg, 1903 [in Russian].
Wasilewski 1967 — Wasilewski T. Dulebowie — Ledzianie — Chorwaci. Z zagadnien osadnictwa plemiennego i stosunków politycznych nad Bugiem, Sanem i Wisla w X wieku [Dulebes — Lendians — Horvaty. Questions of development of the breeding and political relations over Bug, Sang and Vistula in the 10th century]. PrzegladHistoryczny [Historical review] (Warszawa), 1967, issue 67, no. 2 [in Polish].
Zhikh 2008 — Zhih M.I. O predystorii Volynskoj zemli (VI — nachalo X veka) [About background of the Volynsk earth (VI — the beginning of the X century)]. Rusin [International historical magazine «Rusin»] (Chisinau), 2008, no. 3—4 (13—14) [in Russian].
Zhikh 2013 — Zhih M.I. Arabskaya tradiciya ob as-sakaliba v Srednem Povolzh'e i imen'kovskaya kul'tura: problema sootnosheniya [The Arab tradition about the Saqaliba on average the Volga region and imenkovsky culture: ratio problem]. Strany i narody Vostoka [Countries and people of the East] (Moscow), 2013, issue XXXIV [in Russian].
Zhikh 2015 — Zhih M.I. Zametki o ranneslavyanskoj ehtnonimii (slavyane v Srednem Povolzh'e v I tys. n.eh.) [Notes on the early Slavic ethnonymics (Slavs in the Middle Volga region in the 1st millennium AD)]. Istoricheskijformat [Historical format] (Moscow), 2015, no. 4 [in Russian].
Zhikh 2016 — Zhih M.I. Drevnie slavyane na Volyni (I tys. n.eh.). Chast' vtoraya [Early Slavs in Volhynia (1st millennium AD). Part two]. Istoricheskij format [Historical format] (Moscow), 2016, no. 2 [in Russian].
Zhikh 2017 — Zhih M.I. Radimichi (lokalizaciya, proiskhozhdenie, social'no-politicheskaya istoriya) [The Radimichi: their habitat, origin, and socio-political history]. Istoricheskij format [Historical format] (Moscow), 2017, no. 1—2 [in Russian].
Жих Максим Иванович
Заместитель главного редактора Международного научного журнала «Исторический формат». E-mail: [email protected]
Zhikh Maxim Ivanovich
Deputy chief editor of the International scientific magazine «Historical Format». E-mail: [email protected]
