CC BY
26
РУССКИЙ ПРАВОСЛАВНЫЙ ДИСКУРС И ЕГО ИСТОКИ КАК ОБЪЕКТ СЛОВАРНОГО ОПИСАНИЯ
А. В. Батулина
ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ ЛЕКСИКИ МИКРОПОЛЯ «ТИТУЛЫ И ОБРАЩЕНИЯ» В СОВРЕМЕННЫХ ТОЛКОВЫХ СЛОВАРЯХ
В статье рассматриваются особенности представления в толковых словарях лексики церковного этикета, использующейся в функции обращения; анализируются способы её толкования, описания сочетательных возможностей и словообразовательных связей.
Ключевые слова: религиозная лексика, церковный этикет, обращение, словарное толкование
Значительные изменения, происходящие в современном русском языке, отразились на его стилистической структуре: церковнокнижный (религиозный) (под)стиль всё чаще рассматривается как самостоятельная функциональная разновидность литературного языка. В связи с этим особую актуальность приобретает необходимость оперативного включения религиозной лексики в толковые словари, выработка адекватных приёмов описания её синтагматического потенциала.
Предметом рассмотрения в настоящей статье являются особенности лексикографического представления этикетных знаков обращения верующих к служителям культа и самих священнослужителей друг к другу в Большом толковом словаре русского языка под редакцией С. А. Кузнецова (БТС) и в Новом словаре русского языка Т. Ф. Ефремовой (НСРЯ). Оба словаря, по замыслу составителей, отражают состояние лексического состава русского языка конца ХХ в. При анализе толкований церковной лексики в этих словарях учитывался опыт Словаря православной церковной лексики «Прописная — строчная» (ПС), Словаря православной церковной культуры Г. Н. Скляревской (СПЦК), привлекались также публицистические тексты.
Формулы обращения, несомненно, являются одними из самых употребительных этикетных знаков, в связи с чем возникает необходимость включения соответствующих речевых клише в толковые словари. Незнание принятых в среде верующих традиций может приводить к коммуникативным сбоям, вызванным омонимией «светского» и «церковного» значений слова, как это произошло в приведённом ниже диалоге:
Я глубоко вздыхаю... и отвечаю: «Простите, но я не могу налить вам кофе, пока вы не извинитесь перед моим братом, которого вы только что обидели». Мужчина поражён:
— Перед вашим братом?!
—Да, Миша — мой брат. И ваш брат. Он очень расстроен. Утешьте его. (Рожнёва, 14).
Лексико-семантическая группа «Титулы и обращения» включает в себя две подгруппы этикетных знаков: обращения верующих к духовенству (а также к членам семей священников) и обращение мирян друг к другу. Обращение к духовенству подчиняется строгой иерархии в зависимости от степеней священства1. Наиболее употребительными являются формулы обращения к диакону (протодиакону, иеродиакону, архидиакону) и к священнику (иеромонаху, игумену, архимандриту), с ко -торыми чаще всего общаются прихожане при посещении служб. Речевые формулы обращения к лицам, обладающим высшей степенью священства — епископату (епископу, архиепископу, митрополиту, патриарху), — используются гораздо реже, чем, видимо, объясняется отсутствие в словниках обоих словарей титулов Высокопреподобие, Высокопреосвященство, Блаженство.
В отличие от лексем «канонического богословия» (аксиос, анафема, амвон, ладан, кондак, ирмос и т.п.), которые объективируют литургические понятия и обладают первоначальными, прямыми значениями, значения религионимов — этикетных знаков — вторичны, и сами они занимают периферийное положение в системе лексико-семантических вариантов (ЛСВ) слова. Производные ЛСВ лексем сестра, брат, матушка, отец связаны с религиозной сферой опосредованно, через образные коннотации: «обычная, стилистически нейтральная лексика как бы "притягивается" к христианской, оказываясь нужной для отражения выработанных христианской традицией ценностей»2.
В НСРЯ и в БТС отсутствуют стилистические пометы, указывающие на принадлежность слова или отдельного ЛСВ к религиозной сфере. В НСРЯ отмечены две формы обращения к церковнослужителям — отец и преподобие: отец — 5. «Употребляется при назывании служителей культа, монахов или при обращении к ним (обычно присоединяется к имени или к званию)»; преподобие — 1. «Титулование священника (в соединении с местоимением его, ваше, их)». Аналогичное толкование получают слова отец и преподобие и в БТС, в котором достаточно полно представлена сочетаемость соответствующего
Батулина Анна Валерьевна — кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Новгородского государственного университета им. Я. Мудрого. E-mail: [email protected]
1 Зеленин 2005, 76.
2 Дубровина 2009, 41.
© 2014
70
БАТУЛИНА
значения: Духовный отец (духовник). Честный отец, святой отец (форма обращения к монахам, лицам высшего духовенства). Отметим, что в указанном значении прилагательное честный не встречается больше ни в одном из современных толковых словарей, включая БТС. Значение, имеющее отношение к религиозной сфере, отмечается у прилагательного честной в БТС и в НСРЯ с пометой «устаревшее»: честной —1. «Почитаемый по своей святости и связи с религией; устраиваемый по принятому обычаю, по правилам религии» (БТС). В современной речи более употребительной является форма обращения честной отец: «к монаху, не имеющему духовного сана, обращаются: "честной брат", "отец"»3.
При толковании слова батюшка в НСРЯ и в БТС фиксируется лишь его номинативная отнесённость и принадлежность к разговорной речи, о возможности использовать это слово в качестве обращения не упоминается: батюшка — «1. разг. Священник (обычно с оттенком почтительности). Ср.: "Обращение к священнику: "батюшка", являющееся русской церковной традицией, допустимо, но не является официальным». Такой же способ толкования применяется в НСРЯ и в БТС и к слову владыка: «Архиерей (обычно с оттенком почтительности)» (НСРЯ). О включении титула Владыка (Владыко) в обращение к высшей степени священства не упоминается. Ср. СЦПК: батюшка. обиходн. «Священник (обычно в обращении)»; Владыко. «Форма обращения к митрополиту».
Как видно из приведённых толкований, наиболее широко представлены сведения о типовой сочетаемости слова отец, которые, однако, не являются полными, поскольку предлагаемая формула отец + степень используется лишь при обращении к диакону. При обращении к священнику приняты конструкции, включающие имя собственное: отец + имя (церковнославянское) или отец + имя + фамилия. В НСРЯ и БТС не учитывается традиция письменной коммуникации в церковной сфере: «при обращениях к священнослужителям любого чина с прописной буквы пишутся все слова: ... Его Высокопреподобие (для архимандритов, игуменов, протоиереев), Его Преподобие (для иеромонахов и священников) (прописная — строчная)». Ср. НСРЯ: преподобие — 1. «Титулование священника (в соединении с местоимениями его, ваше, их)».
Лексема отче, в языке верующих использующаяся исключительно в функции обращения, не отмечена в НСРЯ и БТС, однако в БТС она включается в иллюстративную часть статьи отец: отец — 8. Обычно присоединяется к имени или к званию служителей культа <.> < отче, звательная форма (обращение к Богу в молитве; название молитвы). Предлагаемая БТС семантизация формы отче является неполной, о чём свидетельствует толкование этого слова в СЦПК: отче — 1. «Форма обращения к Богу-отцу; отче — 2. Форма обращения к святому (святителю); отче — 3. Форма обращения к священнику, диакону и монаху». Об употребительности зв. падежа слова отец в современной речи свидетельствуют статистические данные: в Газетном корпусе НКРЯ (объём 173 миллиона слов, тексты 2001-2013 гг.) форма отче встречается 148 раз.
В среде верующих распространены обращения брат, сестра, матушка: Один из монахов ходит и смотрит, не заснул ли кто. Задремавшего он тихонько постукивает по плечу: «Проснись, брат!» (Дворкин, 37). В НСРЯ при семантизации данных лексем указывается лишь возможность их использования в качестве сниженного обращения в разговорной речи (брат — 3, сестра — 5, матушка — 3): брат — 3. «Употребляется как фамильярное или дружеское обращение к мужчине, юноше, мальчику». Ср. СПЦК: матушка. Обиходн. «Монахиня (обычно в обращении или с именем); 2. Жена священника; 3. Обращение к незнакомой (обычно пожилой женщине в церкви)».
В отличие от НСРЯ, БТС отражает языковую практику использования слов брат, сестра, мать в церковном этикете (брат — 4, сестра — 4, мать — 6): Сестра — 4. (обычно с именем собственным) «Член женского религиозного братства; монашка <...> В обращении верующих друг к другу или к другим людям». В БТС у слова матушка выделяется значение «Разг. О жене священника или принявшей пострижение монахине» (матушка — 4). В НСРЯ это значение не упоминается. В БТС и в НСРЯ отсутствует упоминание о функции обращения, имеющейся у лексемы братия, в своём прямом значении называющей монахов одной общины, одного монастыря (братия — 1) (БТС, НСРЯ).
В НСРЯ у слов брат, сестра, братство выделяются значения 'член религиозного братства, монах (монахиня)', 'религиозная община' (брат — 2, сестра — 4, братство — 2), однако отсылки к этим значениям не включаются в толкование производных слов братский, сестринский: братский — 1. «Соотносящийся по значению с существительным брат (1), братство (1)»; сестринский — «Принадлежащий сестре (1, 3)». Существование живых словообразовательных связей между названиями монашествующих, объединениями верующих и производными относительными прилагательными не вызывает сомнений: в Газетном корпусе НКРЯ, дающем представление о словоупотреблении «усреднённого» носителя языка с высшим образованием, содержится 11 вхождений словосочетаний братский (сестринский) корпус. О расширении сочетательных возможностей ЛСВ братский 'относящийся к насельникам монастыря' свидетельствует употребление словосочетания братское кладбище в значении 'монастырское кладбище': Как-то мои тогда ещё совсем молодые друзья, иеромонахи Рафаил и Никита раздобыли ключи от старого братского кладбища. В этой части пещерного лабиринта не хоронили с 1700 года (Шевкунов, 124, НКРЯ).
Такому же «насильственному» исключению из числа производных от отец — 'называние служителей культа' (отец — 5) подверглись и слова отеческий, отечески, в НСРЯ ассоциируемые исключительно с исходным значением слова отец 'мужчина по отношению к своим детям' (отец — 1): отеческий: «Соотносится по значению с отец (1)»; отечески. «Свойственный отцу (1) // Преисполненный заботы и участия». Таким образом, в БТС и в НСРЯ не учитываются синтагматические связи слова отеческий, относящиеся к религиозной сфере: отеческий стиль, отеческий метод, отеческая традиция, отеческие творения и др. Следует отметить также, что в БТС и в НСРЯ отсутствует слово сестричество, активно использующееся в современном языке: 24 вхождения в Газетном корпусе НКРЯ.
Сравнительный анализ лексикографической интерпретации лексики церковного этикета в НСРЯ и в БТС показал, что многие употребительные в современном языке формулы обращения к духовенству и к верующим до сих пор отсутствуют в новейших толковых словарях. В БТС более полно представлены основные формы обращения, использующиеся в устной коммуникации, проведена более точная семантизация ЛСВ, имеющих отношение к религиозной сфере, показана типовая сочетаемость соответствующих лексем. К недостаткам словарного толкования религионимов в БТС и в НСРЯ можно отнести отсутствие указаний на словообразовательные связи производящих и производных значений, относящихся к церковной сфере.
3 Головков 2007, 51
Гносеологическая характеристика словаря русских алфавитных дериватов
71
ЛИТЕРАТУРА
Архимандрит Тихон (Шевкунов) 2011: «Несвятые святые» и другие рассказы. М. БТС 1998: Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка. СПб. ГоловковМарк 2007: Церковный протокол. М. Дворкин А. Л. 2006: Афонские рассказы. М.
Дубровина С.Ю. 2009: Организация православной лексики русского языка по функционально-стилистическим разрядам // Вестник Мо-сковск. ун-та. Сер. 9. 1, 34-54.
Зеленин А. В. 2005: Православный этикет // Русская речь. 2, 74-82.
НСРЯ 2000: Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка: Толково-словообразовательный. М.
ПС 2000-2014: Словарь православной церковной лексики «Прописная — строчная». [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http:// www.gramota.ru/slovari/pravosl0/.
Рожнёва О. 2010: Монастырские встречи. М.
СПЦК 2000: Скляревская Г. Н. Словарь православной церковной культуры. СПб.
LEXICOGRAPHIC CONCEPT OF RELIGIOUS VOCABULARY OF THE MICROFIELD ''TITLES AND ADDRESSES''
IN MODERN EXPLANATORY DICTIONARIES
A. V. Batulina
This article deals with the feature of concept of vocabulary of church etiquette used in function of the addresses in modern explanatory dictionaries. The way of interpretation, reflection of combinative possibilities and word-formation communications of religious vocabulary are analyzed. Key words: religious vocabulary, church etiquette, the reference, dictionary interpretation
© 2014
В. Э. Будейко
ГНОСЕОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СЛОВАРЯ РУССКИХ АЛФАВИТНЫХ
ДЕРИВАТОВ
Готовящийся к изданию словарь русских алфавитных дериватов XIX — начала XXI в. отражает восприятие алфавита русским обществом, а гносеологический анализ кириллицы открывает новые перспективы в исследовании русской языковой картины мира.
Ключевые слова: алфавит, гносеология, дериваты, русская азбука, теория познания, эпистемология
Составление словаря русских алфавитных дериватов преследует цели анализа познавательного диапазона русского языкового сознания в пределах XIX — начала XXI в., когда происходили и продолжают происходить процессы изменения графики, целостного образа русской письменности, её взаимодействия с письменностью западноевропейских языков.
Алфавитные дериваты есть та производная алфавита, при которой алфавит оказывается немаловажной функционирующей частью языковой деятельности. При этом алфавит, конечно, остаётся совокупностью средств, готовых к применению.
Остановимся на русском алфавитном письме, являющемся de facto посредником между миром вещей и миром звучащих слов. Вызывает удивление, что учёные, занимающиеся теорией познания эпохи модерна, не замечали этого посредника (письмо) или относились к нему с предубеждением. Они уверяли себя, что имеют дело с конвенциональной и малозначимой (не замечаемой в процессе познания) субстанцией, служащей неким маловажным мостом между миром вещей и миром звучащих слов. Но это не так. Материалы нашего исследования опровергают этот тезис1. Мы разработали концепцию о неконвенциональном круге, который может быть представлен как модель связанности письменного знака с разными значениями, ассоциированными с отдельными субстанциями (от ментальной до вещественной и обратно).
Время постмодерна, определённо и значимо (см. Ж. Деррида), внесло поправку, связанную со своеобразным, но не вечным истиранием письменного знака, когда письмо и его знаки оказываются в некоторых случаях даже автономными.
Дериваты русского алфавита связаны с историей народа и его письмом, которое служит средством передачи информации. Оно через алфавитные дериваты проявляет своё внутреннее содержание и внешнюю форму; передаёт энергию, способствует «пробуждению» мотивации, за которой следует реакция на знак. Это обеспечивает целостность формы, эйдоса (внешнего графического вида) в обстоятельствах литературно-художественного стиля. И, напротив, письмо может быть неприметным средством, не играющим художественной роли в восприятии, если оказывается в условиях научного стиля и его жанров.
Словарь русских алфавитных дериватов опирается на анализ внутренней формы определённых дериватов, их направленности (интенциональности) и на их феноменологическую составляющую.
Алфавит и его дериваты — вербализаторы очень важного фрагмента языковой картины мира носителей русского языка.
Конечная цель нашего исследования — понять, проанализировать и определить, как и что видит и знает народ, использующий алфавитное письмо в качестве средства, орудия, посредствующего звена между вещами (очевидными и неоче-
Будейко Валерий Эдуардович — кандидат филологических наук, доцент кафедры теории языка Челябинского государственного университета. E-mail: [email protected]
1 Будейко 2012, 259.
