CC BY
108
ВОСТОКОВЕДЕНИЕ ORIENTAL STUDIES
УДК 811.581 ББК 81.711
Юлия Сергеевна Гашинова,
аспирант,
Бурятский государственный университет (670000, Россия, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а) e-mail: [email protected]
Лексико-семантическое поле «пространственного предела» в китайском языке (на материале ассоциативного эксперимента)
В статье представлены результаты ассоциативного эксперимента по выявлению лексико-семантического поля «пространственного предела», проведенного среди носителей китайского языка в два этапа. Проведенный на первом этапе ненаправленный ассоциативный эксперимент позволил выявить обширный круг лексических единиц с семантикой «пространственного предела». Для определения структуры исследуемого ЛСП был проведен направленный ассоциативный эксперимент, произведена сплошная выборка из «Большого китайско-русского словаря», а также работа с толковыми словарями китайского языка. На основании полученных результатов определена структура ЛСП «пространственного предела» в современном государственном языке Китая - путунхуа: ядро (1 лексема), околоядерная зона (20 лексем), зона периферии (95 лексем).
В статье предпринята попытка исследования языкового материала ЛСП: проведен графо-семантический анализ иероглифов, входящих в структуру изучаемого ЛСП, рассмотрены фразеологические единицы, содержащие в себе лексические единицы ЛСП «пространственного предела». Кроме того, рассмотрены некоторые работы китайских лингвистов, в которых описано формирование и развитие значений ядерных единиц в истории китайского языка. Результаты, полученные в ходе исследования, сопоставлены с некоторыми фактами, отражающими комплекс представлений, связанных с восприятием данной категории в русском языке. Тем самым, в статье обозначены сходства и различия в восприятии и объективации «пространственного предела» носителями китайского и русского языков.
Рассмотренный материал и проведенный эксперимент свидетельствуют о наличии в китайском языке большого количества слов со значением «пространственного предела». Представленное данными словами ЛСП достаточно хорошо структурировано.
Ключевые слова: ассоциативный эксперимент, слово-стимул, лексико-семантическое поле, когнитивные слои, вербальные реакции, национальная специфика.
Yuliya Sergeyevna Gashinova,
Postgraduate Student, Buryat State University (24a Smolin St., Ulan-Ude, Russia, 670000) e-mail: [email protected]
The Lexical-Semantic Field of «Spatial Limit» in the Chinese Language (on the Results of Associative Experiment)
The article presents the results of the associative experiment to identify the lexical-semantic field of the «spatial limit», realized among Chinese native speakers in two stages. Non-directional associative experiment, held on the first stage, revealed extensive range of lexical items with the semantics of the «spatial limit». To determine the structure of the analyzed lexical-semantic field the directional associative experiment was realized, made a solid selection from "Big Chinese -
110 © Ю. С. Гашинова, 2014
Russian Dictionary", as well as explanatory dictionaries Chinese. Based on the results determined the structure of the lexical-semantic field of «the spatial limit» in the modern Chinese state language - Mandarin: kernel (1 lexical item), near-nuclear area (20 lexical items), and peripheral zone (95 lexical items).
The article attempted to study lexical material lexical-semantic field: realized graphical-semantic analysis of the characters within the structure of the studied lexical and semantic fields overviewed phraseological units which contained a lexical item lexical-semantic field of «the spatial limit». Moreover, we considered some of Chinese linguists that describe the formation and development of the values of the kernel units in the history of the Chinese language. The results obtained during the study, are compared with some facts reflecting the body of ideas associated with the perception of this category in the Russian language. Thus, the article marked similarities and differences perception and objectification of «spatial limit» of native Chinese and Russian speakers. The studied material and the realized experiments show the presence of a large number of Chinese words with the meaning of «spatial limit». The lexical-semantic field represented by the given words sufficiently is well-structured.
Keywords: associative experiment, word-stimulus, lexical-semantic field, cognitive layers, verbal reactions, national identity.
Осознание границ заложено в самом названии Китая - ФИ (Чжунго - «Срединное государство»). «Наивное» языковое сознание наделяло «Срединное государство» покровительством Неба: считалось, что Чжунго за пределами «Срединной земли» - территория варваров. «Пространственный предел» являлся жизненно важным ориентиром, определяющим границы освоенного пространства. Ввиду значимости данного концепта, лексические средства объективации «предела» и способы его осмысления национальным сознанием представляют собой большой интерес для исследования в рамках когнитивной лингвистики.
В понимании «пространственного предела» особое значение имеет осознание границ. В современном китайском языке насчитывается около 149 иероглифов, обозначающих границы объектов. Выбор определенного иероглифа зависит от размера и формы описываемого предмета. Так, например, конец предметов, имеющих заостренную форму, обозначается иероглифом ^ - jian. Данную тенденцию номинации можно сравнить с встречающимся в русском языке топологическим ограничением слов с семантикой «граница», подробно описанным Е. В. Рахилиной в работе «Когнитивный анализ предметных имен» [9, с. 255].
В вопросе изучения концепта важную роль играет исследование лексико-семан-тического поля [4; 8; 12]. Используя метод сплошной выборки из «Большого китайско-русского словаря» в 4-х томах под ред. И. М. Ошанина [13] (около 250 000 слов) и результаты ассоциативного эксперимента, проведенного среди носителей языка, нами был определен состав лексико-семантического поля «пространственного предела» в современном китайском языке.
Ассоциативный эксперимент (АЭ) проводился в два этапа. В процессе эксперимента было опрошено 130 респондентов: студенты, магистранты, преподаватели гуманитарных и технических специальностей в возрасте от 18 до 28 лет. В качестве рабочего языка был выбран государственный язык Китая путунхуа. Общее количество вербальных реакций -425 лексем.
На первом этапе респонденту предъявлялось слово-стимул «предел» и фиксировались возникающие ассоциации. На втором этапе мы руководствовались не свободным АЭ, когда респондент не ограничен в выборе возможных ассоциаций, а направленным, где его ассоциативный поток ограничен рамками заданной лексической группы. В данном эксперименте исследовалась предметная лексика (т. е. имена существительные), используемая для объективации «предела в пространстве». В процессе АЭ были выявлены парадигматические ассоциации - лексемы того же лексического поля, что и слова-стимулы. На данном этапе респондентам предлагалось выделить среди лексем, полученных на первом этапе и лексем, выявленных нами из «Большого китайско-русского словаря», наиболее продуктивные. Данная процедура позволила выявить структуру лексико-семанти-ческого поля.
Согласно «Большому китайско-русскому словарю», семантическое поле «пространственного предела» объективируется следующими лексемами:
мтшъжУлшжшшттштцт
тшшттттгшштштшттшштжш
^ййЛ (149 лексем).
Как видим, языковой материал ЛСП представлен большим количеством слов. Это объясняется тем, что китайский язык является одним из самых богатых языков мира по числу слов. По словам выдающегося синолога В. И. Горелова, «ныне лексико-фразеоло-гическая система китайского языка, пройдя длинный и сложный путь развития, представляет собой широчайшую и неповторимую область структурно-семантических и функционально-стилистических фактов и явлений, представляющих большой интерес для лингвистической науки» [6, с. 9].
По результатам ассоциативного эксперимента ЛСП «пространственного предела» в китайском языке представлено следующими лексемами:
Ш - ядро лсп^^Шв^Ш^ВДШ® ^ШВШРШП^ - околоядерная зона^®
юш±тшштттшшшттттш тшттшттвштшштишш
- периферия (116 лексем).
Результаты ассоциативного эксперимента показали, что некоторые из выявленных методом выборки из словаря лексем уже не используются в современном китайском языке. Такие иероглифы, которые можно назвать архаизмами, получили распространение на Тайване, в Сянгане и, несомненно, в современной китайской литературе, где они используются для создания высокого стиля. К примеру, Й, Ш, Ш, Ш>, Ш, Ш, Ш, *, Ш, Ш, Ш, Ж, Й, Л уже не встречаются в современном путунхуа в значении границ объектов.
На основании результатов, полученных в ходе проведения эксперимента, было выделено ядро ЛСП «пространственного предела»: Ш - бянь (83/100 реакции), околоядерная зона и периферия.
Согласно китайскому этимологическому словарю, ядерная единица ЛСП «пространственного предела» Ш (83/100 реакций в ответах респондентов) имеет следующие значения:
1) границы предмета: Ш^, Ш^ - оба слова имеют значения «край», «грань»;
2) границы государства или определенной территории: ШШ, ШЖ ШЖ Ш^, Ш№ -«территориальная граница»;
3) указывает на линии, которые образуют углы или геометрические фигуры: ЩШ^Й ^ - «равносторонний треугольник»;
4) сторона поверхности, направления;
5) союзное наречие и послелог, указывающий на положение в пространстве: «около», «близко», «снаружи», «внутри»;
6) глагол: «граничить с...», «соседствовать с...».
Несмотря на то, что в Китае с древних времен развита - схоластика (наука, занимающаяся толкованием древних слов, выяснением их значений, существовавших в древности, но впоследствии забытых или изменившихся), из слов, составляющих ядро и околоядерную зону ЛСП, наиболее подробно описана филиация слова
Так, исследователь Института иностранных языков Шанхайского университета Лю Юньпин, рассматривая слово «голова» ^ тоу, выводит 20 значений «голова» из древних и современных китайских словарей, среди которых представлена сема «граница». В древнем китайском языке вэньянь слово ^ имело полное написание Щ, отличающееся от современного языка байхуа наличием детерминатива М «е», обозначающее «голова» и фонетика а «до» со значением «бобы». В китайском языке в настоящее время существует синоним данной лексической единицы -«#», который также входит в околоядерную зону исследуемого ЛСП. Эти слова являлись синонимами еще в «Шо вэнь цзе цзы» - иероглифическом словаре, составленном в 100 г. до н. э. Считается, что словарь является важным этапом в развитии семантической мысли в Китае.
На основании результатов анализа 15 488 примеров из различных лексикографических источников, проведенного китайским лингвистом Лю Юньпином, среди которых 81 пример из источников эпохи Воюющих царств, 309 примеров - династии Хань, 503 примера - эпохи Шести династий, 5 290 примеров - династий Суй и Тан, 1 023 примера эпохи Пяти династий, 121 пример династии Сун, 1 703 примера из философских высказываний, 6 458 примеров династий Мин и Цин, установлены изменения в семантике слова По данным автора, несмотря на то, что в древнем языке вэньянь, как и в современном байхуа рассматриваемое слово обозначало часть человеческого тела, в период Чуньцю (722-481 гг. до н. э.) посредством метафорических переосмыслений оно получило значение «переднего конца» неодушевленных предметов.
Во времена Борющихся царств (403221 гг. до н. э.) слово ^ стало обозначать профессию человека. В труде «Исторические записки» Ши Цзи, написанном выдающимся ученым династии Хань (206 г. до н. э. -220 г. н. э.) Сыма Цянем, находятся примеры,
в которых ^ употребляется в качестве обозначения времени. При династии Хань ^ стало использоваться в качестве счетного слова для обозначения количества домашних животных. Лю Юньпин считает выбор данной лексемы в качестве счетного слова логичным, соответствующим модели мышления китайцев, согласно которой «голова» является самой важной частью [16, с. 26].
После династий Хань (Западная Хань -206 г. до н. э. - 8 г. н. э. и Восточная Хань - 25220 гг. н. э.) лексема ^ стала употребляться как аффикс с - «существительными
расположения и места». Изучая эволюцию лексемы «голова» китайский лингвист отмечает, что в связи с грамматикализацией ^ утратило свое основное значение. В языке династий Сун и Тан слово ^ использовалось для обозначения абстрактных и философских объектов. Кроме того, при династиях Сун и Тан обозначающее ранее только «начало» во времени, теперь означает и «конец» во времени [16, с. 25-26].
Отечественный китаист О. П. Фролова, рассматривая историю данного суффикса, отмечает, что, по мнению китайских лингвистов Ли Цзинси, Лю Шижу и Ян Синьань, ^ относится к суффиксам имен существительных. Согласно исследованиям автора, развитие суффиксации лексемы ^ характеризуется двумя историческими периодами: до и после XI в. По словам автора, в текстах, датируемых X в., суффикс ^ был напрямую связан с формой описываемого предмета и использовался для обозначения конкретного предмета. Данное утверждение противоречит исследованиям китайского синолога Лю Юньпина, чье мнение описано выше. Выводы авторов сходятся в утверждении об употреблениях суффикса для образования слов с абстрактным значением, а также в том, что данный суффикс использовался с существительными, имеющими пространственное значение [11, с. 78-79]. Следует отметить, что даты, указанные в исследованиях обоих авторов, не совпадают. Согласно исследованиям китайского лингвиста, употребление ^ в качестве суффикса прослеживается в истории китайского языкознания раньше периодов, указанных О. П. Фроловой.
Китайский синолог Линь Сяохэн [15] также относит единицы ЛСП пространственного предела Ш, Ш к - «существитель-
ным расположения и места». «В современном китайском языке существует особый класс существительных образован-
ных с помощью лексем Ш, Ш. Данные структуры, образованные сложением с односложными словами, образовались после
династий Хань (206 г. до н. э. - 220 г. н. э.) и Вэй (220-265 гг.) Рассматриваемые лексемы настолько продуктивны, что зачастую используются самостоятельно» [15, с. 64]. Отметим, что исследование или являет-
ся начальным этапом изучения китайскими лингвистами представлений о пространстве.
Рассматривая лексемы ^,Ш,Ш как компоненты «существительных расположения и места», китайские авторы отмечают их высокую продуктивность при обозначении пространственных объектов. Данные лексемы различают по частоте применения, выделяя самую распространенную пространственную лексему Ш. Однако частотность употребления этих слов прослеживается, в основном, в мандаринском диалекте (путунхуа). К примеру, в цюэшаньском диалекте вместо слова Ш употребляется также относящееся к исследуемому нами ЛСП и находящееся в его околоядерной зоне. Однако в данном диалекте оно не является столь распространенным, как Ш в мандаринском.
Очевидно, что каждая из лексем ЛСП «пространственного предела» подверглась существенным изменениям. К примеру, в древнекитайском языке «начало» в пространстве обозначалось иероглифом ^ «квадрат» [8, с. 642]. В древнем языке иероглифы Й и#, использовавшиеся для обозначения временной точки отсчета, в современном китайском языке манифестируют в качестве указания на «начало» многих предметов, демонстрируя семантическую деривационную регулярность.
Н. Д. Арутюнова полагает, что «наивный» язык ищет способы избавиться от геометрии в описании живых природных форм и движущихся природных объектов [8, с. 7]. В китайском языке такой тенденции не замечается. Китайское языковое сознание зачастую выбирает для обозначения «предела» объекты природного мира, которые, возможно, служили условной границей освоенного пространства. Например, согласно толковому словарю китайского языка, слово ^ - употребляется для обозначения «предела» предмета, имеющего форму горы. Действительно, ассоциации пространственных объектов с природными объектами имели место в классическом китайском языке. Это явление доказывает, что носитель китайского языка глубоко созерцателен к природному миру. Графо-семан-тический анализ иероглифов данного ЛСП показывает большое количество детерминативов, отражающих природные явления. Такое явление относится и к другим ЛСП. В иероглифах, передающих значение «предела», наиболее часто встречаются графемы
Ш - «гора», Ж - «дерево», Ш - «поле». По-видимому, иероглифы, отражающие понятие «пространственного предела», образовались в процессе освоения окружающего пространства и напрямую связаны с традиционным типом хозяйствования.
Антропоцентричность китайского языка, как и других языков, проявляется в выборе человека в качестве пространственного ориентира и точки отсчета. Так, под «пределом» понимается максимально удаленная точка в пространстве. При описании «пространственного предела» ключевое значение имеет понятие «границы». Следует отметить, что иероглифы, обозначающие территориальную границу, употребляются только в своем основном значении: Ш, ^ и т. д.
Анализ языкового материала показывает, что в китайском языке, как и во многих других, семантика «конца» гораздо более продуктивна, чем у «начала». У слов со значением «конец» больше конкретных значений. При этом в китайском языке не существует универсального слова «конец», применимого для обозначения предмета любой формы. Как было сказано выше, выбор определенного слова зависит от формы предмета. К примеру, если описываемый предмет в пространстве имеет вытянутую форму и два видимых конца, китайцы употребляют Ш^- «конец дороги» (описываемый предмет имеет вытянутую форму), ШТ^ - «конец палки» (описываемый предмет вытянутой формы с видимыми концами),
- «кончик ручки» (описываемый предмет с видимыми концами), - «кончик па-
лочки для еды» (описываемый предмет вытянутой формы). Если предмет квадратной, треугольной, круглой формы или же он имеет несколько граней, употребляется Ш: ШТ Ш - «край юбки» (описываемый предмет треугольной формы), ИША - «граница круга».
Слова, составляющие периферию ЛСП, могут употребляться для обозначения как временных, так и пространственных пределов. Отметим, что при выборе определенного иероглифа для обозначения временного или пространственного предела всегда требуется второй компонент - определяемое, которое несет смысловую нагрузку. Определяемое слово называет предмет или его признаки. Например, Щ - «конец» при добавлении лексемы с пространственным значением будет обозначать «предел в пространстве», а при добавлении компонента с временным значением - «конец временного промежутка». В основном, лексические единицы семантического поля «пространственного предела» представляют собой производные слова, ко-
торые образованы путем корнесложения и аффиксации. Слова, отражающие категорию «предела» в большинстве своем образованные посредством определительной и сочинительной связи.
Ёмкие и абстрактные конструкты «начало» и «конец» могут объективироваться путем вторичной номинации и репрезентироваться в языке при помощи метафоры. А. Н. Баранов и Д. О. Добровольский в статье «Начало и конец в русской идиоматике» предлагают несколько направлений для исследования данных концептов во фразеологии [2, с. 28]. Один из них - изучение типов метафорических моделей. Следует заметить, что в этой области китайский язык имеет много общего с бурятским языком. К примеру, метафора вершины или бездны, эксплуатируемая для осмысления предела в бурятском языке [3, с. 117], занимает важное место и в китайском. Так, - «вершина горы», -«вершина, верхушка (дерева)», ^^ «верхушка листа», ^А «дно, основание, подошва» и др. Метафорическая модель тупика, так же как и в бурятском языке, реализует идею «пространственного предела». Например, ЙШ - «тупик, безвыходное положение». В китайском языке распространена зооморфная метафора: М «хвост, конец, остаток», ^ «голова, начало». Данная метафора широко используется во фразеологизмах: Й^ШМ «голова тигра, хвост змеи» (обр. в знач. «пойти на спад, не довести до конца»); Ш^^М «оторвать голову и отбросить хвост» (обр. в знач. «убрать лишнее и оставить главное»). Кроме того, в китайском языке распространена метафора острия: «острие предметов, (явлений), ЩЮ «лезвие, острие, клинок» и т. д. Известно, что в метафорах наиболее наглядно отражается национальная специфика мировосприятия этноса. Несмотря на то, что данные метафорические образы являются достаточно распространенными и в других языках, можно предположить, что данное сходство обусловлено общностью исторических фактов, т. е. непосредственными контактами этносов.
Другое предложенное направление раскрывает варианты сочетания сем актуального значения с идеями «начала» и «конца». В китайской фразеологии идея «конца» часто используется с отрицательным смыслом. Например, - «ставить вопрос с го-
ловы на голову, делать как раз наоборот», ^ШЖШ - «тупик, безвыходное положение», - «ловить луну на дне моря» (обр. в знач. «черпать воду решетом; заниматься бесполезным делом»). Фразеологизмы, передающие идею «начала», имеют положитель-
но-нейтральный оттенок. Зачастую они несут смысл целостности, важности, умственной деятельности. Например, - «успех,
высокий как горный пик» (обр. в знач. «выдающийся ум, умен не по годам»); Щ^Щ, Ш «изменить небо поменять землю» (обр. в знач. «изменить в корне») и др.
Тождество концептов «начала» и «конца» в китайском, так же как и в русском языке, сказывается в нейтрализации их различий [7, с. 113]. В сознании носителя китайского языка некоторые предметы не имеют начала, а имеют два конца: «концы ручки» и др.
В то же время, антонимия слов с семантикой «начала» и «конца» образует оппозицию, в которой «начало» и «конец» как части единого неделимого пространства формируют суждение о целом. Идиомы со смыслом «от начала до конца» передают сте-
реотипы носителей языка о целом как о совокупности двух основ.
В китайском языке данные слова, как и в русском языке, обладают не только ограничительной семантикой, но и разграничительной. При употреблении таких «ограничительных» слов предполагается наличие пространства за пределами описываемого. Иными словами, «конец» описываемого предмета может быть «началом», точкой отсчета для другого. Таким образом, в китайском языке понятия «начало» и «конец» амбивалентны. К примеру, Ш может обозначать: 1) «конец, верхушка, оконечность» 2) «предел, край» 3) «начало, основа, исток»; а Ш^Л «конец или начало клубка нитки».
На основании полученных результатов можно сделать вывод о существовании обширного лексико-семантического поля концепта «предел» в китайском языке. Анализ его полевой структуры показал, что семантика «предела» находит в языке достаточно широкий круг языковых репрезентантов. В общей сложности нами выявлено 149 лексических единиц. ЛСП «пространственного предела» достаточно хорошо структурировано: в нем различаются ядро (1 лексема), околоядерная зона (20), зона периферии (95 лексем).
Эксперимент показал, что словарный состав, отражающий анализируемый концепт, прошел длительный путь развития и, тем самым, претерпел изменения.
Кроме того, анализ устойчивых сочетаний и фразеологизмов, содержащих лексемы исследуемого ЛСП выявил наиболее употребительные метафоры для обозначения «пространственного предела», среди которых метафоры вершины, тупика, острия, а также зооморфная метафора. К весьма продуктивным зооморфным метафорам следует отнести соматизмы М - «хвост, конец», ^ - «голова, начало». Сравнивая метафорические способы объективации «предела» в китайском языке с русским языком, отметим способ «очеловечивания» пространства через его связи с частями тела. Антропоморфная метафора является популярной моделью метафорического обозначения как в русском, так и в китайском языках.
Анализ верифицировал наши гипотезы о наличии в иероглифах, репрезентующих понятие «предела», детерминативов, отражающих природные явления.
Различия восприятия и объективации «предела в пространстве» между русским и китайским языками наблюдается, например, при обозначении предела вертикальных объектов. Русский язык избегает номинации границ таких предметов. Для вертикальных объектов есть специальные слова, обозначающие их границу - макушка, горловина и т. д. [9, с. 243]. В отличие от русского языка, в китайском языке существует множество лексем для обозначения пределов вертикальных предметов.
Таким образом, в ходе проведения эксперимента нами выявлено, что процесс осмысления «предела» происходил в китайском языке путем освоения окружающего пространства. Данный факт подтверждает состав лексических единиц, отражающих значение «предела» различных объектов. Например, иероглиф Ш содержит следующие компоненты: = «границы», Ш «поле», а также ^ «лук» и ± «земля, территория». Таким образом, данный иероглиф может быть интерпретирован как «территории (поля), разделенные границей при помощи лука (т. е. в ходе военных действий)». Исследование ЛСП «предела» позволило выявить основные когнитивные слои данного концепта в китайском языке: конец, край, линия.
Список литературы
1. Арутюнова Н. Д. В целом о целом. Время и пространство в концептуализации действительности // Логический анализ языка. Семантика начала и конца / сост. и отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2002. С. 3-18.
2. Баранов А. Н., Добровольский Д. О. «Начало» и «конец» в русской идиоматике // Логический анализ языка. Семантика начала и конца / сост. и отв. ред. Н. Д. Арутюнова М.: Индрик, 2002. С. 27-33.
3. Бардамова Е. А. Пространство в языковой картине мира бурят. Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2011. 200 с.
4. Болдырев Н. Н. Концептуальные структуры и языковые значения // Филология и культура: материалы международ. науч. конф. Тамбов, 1999. C.62-69.
5. Гак В. Г. Cемантическое поле конца // Логический анализ языка. Cемантика начала и конца / сост. и отв. ред. Н. Д. Арутюнова M.: Индрик, 2002. C. 50-55.
6. Горелов В. И. Лексикология китайского языка. M.: Просвещение, 1984. 216 с.
7. Mечковская Н. Б. Концепты «начало» и «конец»: тождество, антонимия, асимметричность // Логический анализ языка. Cемантика начала и конца / сост. и отв. ред. Н. Д. Арутюнова. M.: Индрик, 2002. C. 109-120.
8. Попова З. Д. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / Попова З. Д., дернин И. А. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1999. 30 с.
9. Рахилина Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. M.: Азбуковник, 2010. 448 с.
10. Нлнцева Н. В. Понятие «начало» в древнекитайской философии // Логический анализ языка. Cемантика начала и конца / сост. и отв. ред. Н. Д. Арутюнова. M.: Индрик, 2002. C. 639-643.
11. Фролова О. П. Новообразование в терминологической лексике современного китайского языка. Новосибирск: Наука, 1981. 132 с.
12. Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). M., 1973. 280 с.
13. Большой китайско-русский словарь: в 4 т. / под ред. И. M. Ошанина. M.: Наука, 1983.
14. Е Шэнтао. Нньхуа цзидянь Новарь синь-хуа. Пекин: Бэйцзин шану чубаньшэ, 2011. 795 с.
15. Линь Cяохэн. «-бянь», «-мянь», «-тоу» лэйфанвэйци чаньшэн юаньинь таньси
tío "-й", "-И", "-^"^-föi^r^SÄffoÄR: Анализ причин воз-
никновения понятий «сторона», «голова» в составе существительных расположения и места. Ухань: Юйянь яньцзю цзачжибяньцзибу, 2010. C. 59-65.
16. Лю Юньпин. Гуаньюй «тоу» дэ жэньчжи яньбянь fp:f n^K^ffi] Когнитивная эволюция «голова». Ннтай: Ннтай сюэюань сюэбао, 2009. C. 25-27.
References
1. Arutyunova N. D. V tselom o tselom. Vremya i prostranstvo v kontseptualizatsii deistvitel'nosti // Logicheskii analiz yazyka. Semantika nachala i kontsa / sost. i otv. red. N. D. Arutyunova. M.: Indrik, 2002. S. 3-18.
2. Baranov A. N., Dobrovol'skii D. O. «Nachalo» i «konets» v russkoi idiomatike // Logicheskii analiz yazyka. Semantika nachala i kontsa / sost. i otv. red. N. D. Arutyunova M.: Indrik, 2002. S. 27-33.
3. Bardamova E. A. Prostranstvo v yazykovoi kartine mira buryat. Ulan-Ude: Izd-vo Buryat.gos. un-ta, 2011. 200 s.
4. Boldyrev N. N. Kontseptual'nye struktury i yazykovye znacheniya // Filologiya i kul'tura: materialy mezhdunarod. nauch. konf. Tambov, 1999. S.62-69.
5. Gak V. G. Semanticheskoe pole kontsa // Logicheskii analiz yazyka. Semantika nachala i kontsa / sost. i otv. red. N. D. Arutyunova M.: Indrik, 2002. S. 50-55.
6. Gorelov V. I. Leksikologiya kitaiskogo yazyka. M.: Prosveshchenie, 1984. 216 s.
7. Mechkovskaya N. B. Kontsepty «nachalo» i «konets»: tozhdestvo, antonimiya, asimmetrichnost' // Logicheskii analiz yazyka. Semantika nachala i kontsa / sost. i otv. red. N. D. Arutyunova. M.: Indrik, 2002. S. 109-120.
8. Popova Z. D. Ponyatie «kontsept» v lingvisticheskikh issledovaniyakh / Popova Z. D., Sternin I. A. Voronezh: Izd-vo Voronezh. gos. un-ta, 1999. 30 s.
9. Rakhilina E. V. Kognitivnyi analiz predmetnykh imen: semantika i sochetaemost'. M.: Azbukovnik, 2010. 448 s.
10. Solntseva N. V. Ponyatie «nachalo» v drevnekitaiskoi filosofii // Logicheskii analiz yazyka. Semantika nachala i kontsa / sost. i otv. red. N. D. Arutyunova. M.: Indrik, 2002. S. 639-643.
11. Frolova O. P. Slovoobrazovanie v terminologicheskoi leksike sovremennogo kitaiskogo yazyka. Novosibirsk: Nauka, 1981. 132 s.
12. Shmelev D. N. Problemy semanticheskogo analiza leksiki (na materiale russkogo yazyka). M., 1973. 280 s.
13. Bol'shoi kitaisko-russkii slovar': v 4 t. / pod red. I. M. Oshanina. M.: Nauka, 1983.
14. E Shentao. Sin'khua tszidyan' Slovar' sin'khua. Pekin: Beitszin shanu chuban'she, 2011. 795 s.
15. Lin' Syaokhen. «-byan'», «-myan'», «-tou» leifanveitsi chan'shen yuan'in' tan'si
Analiz
prichin vozniknoveniya ponyatii «storona», «golova» v sostave sushchestvitel'nykh raspolozheniya i mesta. Ukhan': Yuiyan' yan'tszyu tszachzhibyan'tszibu, 2010. S. 59-65.
16. Lyu Yun'pin. Guan'yui «tou» de zhen'chzhi yan'byan'
InfKff] Kognitivnaya evolyutsiya «golova». Sintai: Sintai syueyuan' syuebao, 2009. S. 25-27.
Статья поступила в редакцию 28.03.2014
