CC BY
131
Т. Ю. Колупанова
[Т. Ю. Колупанова]
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА РОССИЯ В ПОЭЗИИ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
TATYANA YU. KOLUPANOVA
LEXICAL AND SEMANTIC FEATURES OF THE REPRESENTATION OF THE CONCEPT RUSSIA
IN THE MIKHAIL YU. LERMONTOV'S POETRY
В статье рассматриваются лексико-семантические особенности концепта Россия в поэзии М. Ю. Лермонтова. На основании анализа поэтических текстов писателя реконструируется признаковое поле исследуемой лексемы, описываются ее индивидуальноавторские особенности и выявляются смысловые оттенки ее значения.
Ключевые слова: концепт, Россия, репрезентация, содержательный компонент.
Lexical and semantic features of the representation of the concept “Russia” in Mikhail Yu. Lermontov’s poetry are considered. Based on the analysis of writer’s poetic texts, attributive field of investigated word is reconstructed, its individual features are described and meaning shades of its significance are revealed.
Keywords: concept, Russia, representation, substantial component.
Татьяна Юрьевна Колупанова
Аспирант кафедры русского языка Липецкого государственного педагогического университета ► kolupanova-tatjana@rambler.ru
Научный руководитель: д-р филол. наук, проф.
Е. А. Попова
Лингвистика XXI века, развивающаяся в русле антропоцентрической парадигмы научного знания, рассматривает язык как отражение сознания, менталитета народа, его культуры и мировоззрения, в связи с чем исследователи, в частности С. Г. Воркачев, говорят о так называемом «лингвокультурологическом повороте» (см. об этом: [4: 10]), который начался в российском языкознании в конце XX века. При таком подходе язык предстает как особый создатель и интерпретатор окружающей действительности и определяется учеными как «один из ключей к культуре общества и внутреннему миру человека» [8: 5]. Носители языка, в свою очередь, предстают как носители национально специфических концептуальных систем, центральной и ключевой единицей которых является особое гносеологическое образование, именуемое концептом. По словам З. Д. Поповой и И. А. Стернина, концепт представляет собой «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету» [13: 34]. Сказанное в полной мере относится и к концепту Россия — ментальной этнокультурной единице, выступающей как комплекс представлений, эмоций, ассоциаций и оценок, которые возникли в процессе ее функционирования в русской культур-
[мир русского слова № 1 / 2015]
57
[взаимосвязь литературы и языка]
I
но-языковой среде. Смысловое оформление рассматриваемого концепта возникло в результате соединения словарного значения с личным и этническим опытом русского народа, в связи с чем его объективация в русском языке связана с лексемами Русь, родина, отчизна, отечество.
Об особой эмоциональной окрашенности, приобретенной рассматриваемым концептом в процессе его бытования в русском языковом пространстве, свидетельствуют данные «Русского ассоциативного словаря», в котором часть ассоциатов на слово-стимул Россия имеет ярко выраженную оценочную коннотацию: великая, любимая, величие, гордость, свободная, больная, в нищете, во мгле [14: 561]. Кроме того, о своеобразном смысловом наполнении концепта Россия в культурно-языковом сознании русского народа говорит и его употребление в пословицах и поговорках, в которых предмет нашего анализа предстает как национально маркированная единица: Русским богом да русским царем святорусская земля стоит; Земля русская вся под богом; Русь святая, православная, богатырская, мать святорусская земля [6: 327].
Необходимо отметить, что содержательное значение даже базовых для национальной картины мира концептов (к числу которых мы относим и концепт Россия) может значительно трансформироваться в идиостиле конкретного автора, т. к. здесь данные дискретные единицы предстают как сочетание ощущений, понятий и представлений, чувств и эмоций определенного писателя. В подобном случае говорят о художественном, или текстовом, концепте. По словам С. А. Аскольдова, «связь элементов художественного концепта зиждется на совершенно чуждой логике и реальной прагматике художественной ассоциативности» [1: 275], которая представляет собой сугубо индивидуально-авторскую норму, не укладывающуюся в общепринятые правила и стандарты.
Интересным представляется исследование лексико-семантических особенностей концепта Россия в идиостиле М. Ю. Лермонтова, чей секрет творчества, на наш взгляд, заключался «не в рациональности и не в ясности, а в особом подборе направляющих художественную ассоциацию образов и слов» [Там же: 276]. Кроме того, лексему
Россия можно считать одной из ключевых в поэзии писателя, о чем свидетельствует ее частотность (так, по данным «Лермонтовской энциклопедии», тринадцать из сорока двух употреблений данного слова приходится на поэтические тексты писателя [10: 752]), богатая языковая репрезентация и особая, авторская, интерпретация ее значения.
Проведенный анализ поэзии М. Ю. Лермонтова [9] показал, что признаковое поле концепта Россия выстраивается вокруг смыслового ядра, обозначенного официальным именем Россия в значении ‘государство, расположенное в Европе и Азии; страна, в которой большинство населения составляют русские’ [3: 1129]. Россия в этом случае рассматривается писателем как явление политическое, в связи с чем в структуре соответствующего концепта одну из значимых и определяющих позиций занимает сегмент «государство»:
«Но спят усачи-гренадеры — /Вравнине, где Эльба шумит, / Под снегом холодной России / Под знойным песком пирамид» («Воздушный корабль»); «Опять, народные витии, / За дело падшее Литвы / На славу гордую России / Опять шумя восстали вы» («Опять, народные витии...»); «Я пробегал страны России, / Как бедный странник меж людей...» («К Д...ву»).
Отметим, что этноним Россия в стихотворных текстах М. Ю. Лермонтова содержит эмоциональную, выразительную оценку российской действительности 30-х гг. XIX века. Как отмечает Г. П. Макогоненко, «глубоко оригинальной особенностью поэтического дара Лермонтова, обнаружившейся уже в юношеском творчестве, была его способность чутко слушать свое время, откликаться на события политической жизни, выражать свое отношение к враждебной действительности, которая обездоливает и порабощает людей, искажает духовный мир личности» [11: 8]. Резкое неприятие М. Ю. Лермонтовым социально-политической обстановки в стране приводит к тому, что в его творчестве концепт Россия приобретает содержательные компоненты «закабаленная», «закрепощенная», т. е. «взятая в кабалу, поставленная в зависимость от кого-нибудь» [12: 177]:
«Прощай, немытая Россия, / Страна рабов, страна господ, / И вы, мундиры голубые, /
58
[мир русского слова № 1 / 2015]
И ты, им преданный народ» («Прощай, немытая Россия...»); «Россию продает Фадей / Не в первый раз, как вам известно, / Пожалуй он продаст жену, детей / И мир земной и рай небесный...» (Эпиграмма на Ф. Булгарина, I); «Настанет год, России черный год, / Когда царей корона упадет; / Забудет чернь к ним прежнюю любовь, / И пища многих будет смерть и кровь...» («Предсказание»).
Актуализации подобной авторской позиции способствуют свободные сочетания имен прилагательных с ключевыми словами, номинирующими исследуемую лексему (Россия, родина, страна), что позволяет выявить признаковое наполнение концепта Россия: нищая, сирая, порочная, немытая. Особого внимания в ряду данных слов заслуживает последнее определение (немытая), которое, по мнению исследователей, «представляет собой исключительную по поэтической выразительности и чрезвычайно емкую историческую характеристику, вместившую в себя всю отсталость, неразвитость, иначе говоря нецивилизованность, современной поэту России» [2: 452].
Можно говорить о том, что в стихотворениях М. Ю. Лермонтова исследуемая лексема вступает в контекстуальные ассоциативные связи со «страной рабов и господ», с «немытой Россией», с местом, где царит произвол правящей власти. Это находит отражение и в семантической организации концепта Россия, содержательная форма которого включает в себя вышеприведенные смысловые ассоциации.
К репрезентантам рассматриваемой этнокультурной единицы в поэтических произведениях М. Ю. Лермонтова относятся лексемы «патриотической триады» — Родина1 (родина.) — Отечество1 (отечество.) — Отчизна1 (отчизна.). Доминантой данных синонимических единиц, передающих у писателя идею родной страны, является слово родина как наиболее многозначная и частотная единица этого ряда.
На наш взгляд, яркое и емкое определение данной лексемы принадлежит С. Г. Тер-Минасовой, которая говорит о том, что
«родина — это всегда личностное, персональное восприятие „своего“ демографического пространства, <...> ценностное отношение к которому для субъекта X определяется тем, что: X родился
[Т. Ю. Колупанова]
здесь и с детства ощутил себя в кровнородственной связи с окружающими и с ушедшими поколениями; в этом месте X впервые воспринял себя как „часть“ окружающей природы (микро- и макрокосма); X впервые обрел здесь друзей и близких и стал „частью“ этого неформального социума; X осознал „свой внутренний мир“ среди родных и близких на родном языке и воспринимает себя как „часть“ этого общего с ними мира; X овладел здесь родным языком и стал „частью“ говорящих на нем; X испытал здесь и продолжает испытывать эмоционально положительное отношение к родным местам, к своим родителям и кровнородственным „корням “ к близким людям, к знакомым с детства традициям, к родному языку» [15: 177].
В. И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» дает следующее определение: родина — это «родимая земля, чье место рожденья; в обширном значении — земля, государство, где кто родился; в тесном значении — город, деревня» [7: 270]. В современных толковых словарях слово родина предстает как многозначное и трактуется следующим образом.
1. Отечество, родная страна. Защита Родины. 2. Место рождения, происхождения кого-нибудь; место возникновения чего-нибудь. Приехать на родину [12: 549].
В ходе нашего исследования мы будем исходить из первого, обширного (по В. И. Далю), определения данной лексемы, в связи с которым можно говорить о России как о «большой родине» (см. об этом: [5]) М. Ю. Лермонтова:
«Что уж хитрить, пожалуй к бою; / Уж мы пойдем ломить стеною, / Уж постоим мы головою / За родину свою!» («Бородино»); «... Старался часто Ингелот / Тревожить пыл его страстей / И полагал, что в них найдет / Он пользу родины своей» («Последний сын вольности»); «И душно кажется на родине, / И сердцу тяжко, и душа тоскует» («Монолог»); «Всю ночь у пушек пролежали / Мы без палаток, без огней, / Штыки вострили да шептали / Молитву родины своей» («Поле Бородина»).
Анализ приведенных примеров показал, что Россия-родина в поэзии писателя предстает как «предел расширения персональной сферы человека, включающей все, что он считает своим, имеющим то или иное отношение к его личности» [Там же: 6].
[мир русского слова № 1 / 2015]
59
[взаимосвязь литературы и языка]
I
Еще одним экспликантом концепта Россия, как было отмечено выше, является лексема отечество, называющая «страну, где родился данный человек и к гражданам которой он принадлежит» [12: 386]. В этом понятии органически сливаются географическая и общественная составляющие нашей жизни, в связи с чем отечество представляет собой единство социального и природного факторов. Подчеркнем, что в поэзии М. Ю. Лермонтова рассматриваемое слово имеет торжественную, возвышенную окраску и употребляется преимущественно в контекстах, связанных с защитой интересов родной страны: «И вдруг раздался крик войны, / Подъяты знамена: / Спешат отечества сыны — / И ноги в стремена! («Гость»); «Ужель мы только будем петь, / Иль с безнадежием немым / На стыд отечества глядеть, / Друзья мои?» («Последний сын вольности»).
К данной лексической единице примыкает другой репрезентант концепта Россия — отчизна, говорящий о духовной сопричастности М. Ю. Лермонтова судьбе своей страны: «Ужель никто из них не добежал / До рубежа отчизны драгоценной?» («Сашка»). Функционирование этого слова в поэтических текстах писателя сопровождается ярко выраженной эмоциональной окраской, указывающей на то, что Лермонтов испытывает к России особое чувство, сочетающее в себе любовь и ярко выраженный патриотизм:
«И крепко, крепко наши спали / Отчизны в роковую ночь» («Поле Бородина»); «Отчизны верные сыны / Еще надеждою полны: / Там, меж грядами темных туч, / Сквозь слезы бури, солнца луч / Увеселяет утром взор / И золотит туманы гор» («Последний сын вольности»); «Свершит блистательную тризну / Потомок поздний над тобой / И с непритворною слезой / Промолвит: „он любил отчизну!“» («Великий муж! Здесь нет награды...»).
Помимо названных номинаций России в поэтических произведениях М. Ю. Лермонтова используются также и следующие описательные наименования (перифразы):
- родная земля: «Пришел — с гуслями за спиной — / Былую песню заиграл... / Напрасно! — князь земли родной / Приказу ханскому внимал...» («Песнь барда»);
- родная страна: «О, взгляни приветно в час разлуки / На того, кто с гордою душой / Не боится ни людей, ни муки, / Кто умрет за честь страны родной» («Стансы»); «Новогородцы! Обо мне / Не плачьте... я родной стране / И жизнь и счастие принес... / Не требует свобода слез!» («Последний сын вольности»); «Ибыло ль то привет стране родной, / Названье ли оставленного друга, / Или тоска по жизни молодой, / Иль просто крик последнего недуга — Как разгадать?» («Сашка»);
- русская земля: «Горе тебе, русская земля, / Атаман между ними сидит. / Хоть его лихая семья, / Как волны, шумна — он молчит» («Атаман»);
- гордая страна: «Увы! Пред властию чужой / Склонилась гордая страна, / И песня вольности святой / (Какая б ни была она) / Уже забвенью предана» («Последний сын вольности»);
- святая родина: «Княжит Рурик в Новегороде, / В диких дебрях бродят юноши; / С ними есть один старик седой — / Он поет о родине святой, / Он поет о милой вольности» («Песнь Ингелота»);
- свободный край: «Свершилось! дерзостный варяг / Богов славянских победил; / Один неосторожный шаг / Свободный край поработил!» («Последний сын вольности»).
У М. Ю. Лермонтова Россия — это не только геополитическое образование, но и, как справедливо отмечал А. Н. Толстой, «весь народ, совершающий на данной площади свое историческое движение. Это — прошлое народа, настоящее и будущее. Это — его своеобразная культура, его язык, его характер» (цит. по: [4: 29]). В связи с этим в структуре концепта Россия можно выделить еще один смыслообразующий компонент — «общество», возникший в результате метонимического переноса наименования страны на людей, ее населяющих. И если мы обратимся к анализу данного сегмента исследуемой лексемы, то увидим, что Россия у М. Ю. Лермонтова — страна безвольная, малодушная, смирившаяся, живущая без надежды на счастливое будущее:
«Мы, дети севера, как здешние растенья, / Цветем недолго, быстро увядаем... / Как солнце зимнее на сером небосклоне, / Так пасмурна жизнь наша. Так недолго / Ее однообразное теченье... / И душно кажется на родине, / И сердцу тяжко, и душа тоску-
60
[мир русского слова № 1 / 2015]
ет... / Не зная ни любви, ни дружбы сладкой / Средь бурь пустых томится юность наша, / И быстро злобы яд ее мрачит, / И нам горька остылой жизни чаша; / И уж ничто души не веселит» («Монолог»).
Говоря о России, писатель обращается к ее героическому прошлому и в одном из самых известных стихотворений «Бородино» противопоставляет поколение великих предков слабовольному поколению последекабрьской России:
«Да, были люди в наше время, / Могучее, лихое племя: Богатыри — не вы! / Плохая им досталась доля: / Не многие вернулись с поля... / Не будь на то господня воля, Не отдали б Москвы!» («Бородино»).
В связи с этим в пределах рассматриваемого концепта развиваются такие взаимоисключающие характеристики, как мощь и бессилие. Как считает В. Г. Белинский, данная антитеза — это своеобразная «жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому прошедшему, столь полному славы и великих дел» [2: 160].
Проведенный анализ показывает, что в концепте Россия у М. Ю. Лермонтова отражаются представления писателя о современном ему обществе. По мнению исследователей, в поэзии М. Ю. Лермонтова этот концепт «латентно этно-нимичен» (см. об этом: [4]), так как в нем присутствуют оценки как носителей русского менталитета, так и всего русского национального характера.
Необходимо отметить, что слова поэта о России отличаются особой лиричностью и сопровождаются дополнительными эмоциями, по словам ученых, связанными с включением данного предмета «в центр своей аксиологической области и в свою личную сферу» [5: 6]. Так, поэт открыто заявляет о любви к родной стране:
«Печалью вдохновенный, я пою / О ней одной — и все, что чуждо ей, / То чуждо мне; я родину люблю» («Я видел тень блаженства; но вполне...»); «Люблю отчизну я, но странною любовью! / Не победит ее рассудок мой» («Родина»).
Приведенные строки подтверждают мысль ученых о том, что «в сознании русского народа, отстоявшего свою страну в двух отечественных войнах, несмотря на его „бродячий дух“ — рус-
[Т. Ю. Колупанова]
ские поселения можно встретить в Калифорнии и Чили — „отчизнолюбие“ от века занимало место, значимость которого не менялась» [4: 5] на протяжении многих столетий.
Таким образом, концепт Россия в поэзии М. Ю. Лермонтова приобретает ярко выраженную эмоциональную окраску, наделяется различными элементами коннотации (высок., презр., неодоб-рит.) и включает в себя разнообразные семантические ассоциации. На уровне отдельных лексических единиц Россия — это прежде всего Родина, отечество, отчизна, которые связаны с содержательными компонентами «государство» и «общество». Все это дает основания считать, что концепт Россия в поэтических текстах М. Ю. Лермонтова предстает как многоплановая и многогранная лексическая единица, приобретшая новый, индивидуальноавторский смысл.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность: От теории словесности к структуре текста: Антология. М., 1997. С. 267-279.
2. Белинский В. Г. М. Ю. Лермонтов // Белинский В. Г. Статьи и рецензии 1840-1844. Л., 1941. С. 23-228.
3. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб., 2000.
4. Воркачев С. Г. Идея патриотизма в русской лингвокультуре: монография. Волгоград, 2008.
5. Воркачев С. Г. Лингвоидеологема «Родина» в научном дискурсе // Электронный научно-образовательный журнал ВГСПУ «Грани познания». 2014. № 1 (28). С. 5-8.
6. Даль В. И. Пословицы русского народа. М., 1957.
7. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 2006.
8. Карасик В. И. Языковые ключи. М., 2009.
9. Лермонтов М. Ю. Собр. соч.: В 4 т. Т. 1, 2. М., 1986.
10. Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В. А. Мануйлов. М., 1981.
11. Макогоненко Г. П. Творческий путь Михаила Лермонтова // Лермонтов М. Ю. Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. М., 1986. С. 3-38.
12. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. М., 2008.
13. Попова З. Д., Стернин И. А. Когнитивная лингвистика. М., 2010.
14. Русский ассоциативный словарь: В 2 т. Т. 1. / Под ред. Ю. Н. Караулова. М., 2002.
15. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000.
[мир русского слова № 1 / 2015]
61
