CC BY
49Лексические особенности англо-саксонского юридического дискурса
Хитарова Елена Георгиевна,
кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры английской филологии, Кубанский государственный университет
E-mail: khitarova2004@mail.ru
Юридический дискурс - институциональный дискурс, целью которого является создание, реализация и объяснение правовой нормы, а также соответствующая данным процессам коммуникативная среда. Лексика англосаксонского юридического дискурса, функционирующего в Великобритании и Королевствах Содружества, является весьма дискуссионным аспектом современных дискурсивных исследований. Ключевыми чертами англосаксонского юридического дискурса являются языковой консерватизм и гетерогенность. Данные черты проявляются в полисемантичности терминологии, развитой системе синонимии и гиперонимии, а также в использовании латинских и греческих лексем. Терминология англосаксонской правовой системы позволяет предельно точно дифференциировать виды правонарушений по шкале тяжести. Некоторые исследователи причисляют к англоязычному юридическому дискурсу жаргон и арго. Консерватизм англосаксонского юридического дискурса, помимо прочего, находит выражение в частотности канцеляризмов, формализмов и так называемых weasel words (штампов с размытой семантикой).
Ключевые слова: юридический дискурс, англо-саксонская правовая семья, лексика, полисемия, синонимия, канцеляризм, штамп, семантика.
о с
U
см см о см
<3
В современной лингвистике точные дефиниции терминов «юридический дискурс» и «англосаксонский юридический дискурс» до сих пор не выработаны, что, в свою очередь, порождает противоречия подходов к исследованию англоязычной юридической лексики, грамматики, синтаксиса и прагматики. В целом, существующие научные определения юридического дискурса сходятся в том, что данный тип дискурса представляет собой регламентируемую историческими и социокультурными кодами речемыслительную деятельность, целью которой является формулирование норм, легитимация, регулирование и контроль общественных отношений. Кроме того, юридический дискурс можно определить и как результат подобной деятельности, т.е. совокупность порожденных в ее контексте текстов. Юридический дискурс регулирует социальные связи, формирующиеся между индивидами, общественными группами и институтами, а также права и обязанности, проистекающие из данных связей [3, с. 126]. Можно сказать, что юридический дискурс - институциональное коммуникативное событие, цель которого - создание, реализация и объяснение правовой нормы, а также совокупность таких событий и соответствующая им коммуникативная среда [7, с. 175]. Ключевым участником, источником текстов юридического дискурса является государство; другим участником выступает совокупность граждан, иностранцев, лиц без гражданства [4, с. 221]. Безусловно, юридический дискурс, будучи ориентированным на все социальные слои, является «одним из самых востребованных дискурсов» [4, с. 221]
Юридический дискурс основывается на трех типах онтологических концептов: физических, эмпирически наблюдаемых концептах, поведенческих концептах и абстрактных, когнитивных концептах; все концепты, при этом, наделяются ценностным статусом [3, с.126]. Специфической чертой юридического дискурса, определяющей его вербальные характеристики, является то, что он функционирует не столько для описания текущего статуса социальной реальности, сколько для его изменения.
Вне зависимости от языка, юридический дискурс характеризуется обилием специализированных понятий, клише и канцеляризмов, ограниченным спектром жанрово-стилистического инструментария; языковую сущность юридического дискурса Е.А. Кожемякин справедливо описывает как «примат нормативной картины мира над обыденной» [3, с. 126]. Исследователи среди ключевых параметров данного типа дискурса называют контекстуальность, под которой понимается прецедентность, формализованность, семантическая точность категорий; из этого тезиса следу-
ет, что значимость индивидуального, авторского начала и степень двойственности интерпретации юридических текстов максимально снижаются [3, с. 126-127].
Юридический дискурс - гетерогенное образование. Очевидны языковые различия между стилем и жанровой палитрой законодательных текстов, судебных решений, криминальных сводок и т.п. В какой-то степени юридический дискурс не является самодостаточным явлением, так как он содержит «инородные» тексты - показания свидетелей, экспертов, медийные тексты. Гетерогенность, таким образом, тесно связана с интертекстуальностью. Гетерогенность языка юриспруденции, помимо прочего, обусловлена и разграничением терминосистемы права как области знаний и юриспруденции как науки [4, с. 222]. В рамках юриспруденции теоретики создают термины искусственным путем, а практики в последующем используют их в реализации юридических норм. Тем не менее, несмотря на различия, все юридические тексты обладают общими лингвистическими чертами, терминологией и юридическим узусом. Еще одной причиной языковых различий в разных текстах юридической тематики является различие национальных правовых систем, которое проявляется не только в содержании норм, но и при лингвистическом и невербальном оформлении текстов [7, с. 177].
В фокусе данной статьи - вербализация юридического дискурса англосаксонской правовой парадигмы, которая существенно отличается от других правовых систем (в том числе и на лексическом «слое» языка). Уже к концу XI в. англосаксонская общественность сформировала представления о шаблонах поведения, адекватных закону и об институциональных мерах, призванных корректировать девиации в поведении [8, с. 271]. Именно в этот период английский юридический дискурс начал создание и динамичное когнитивное освоение особой лексической подсистемы.
Англосаксонская правовая система, будучи традиционной для Англии, влияет на право США, Канады, Австралии, Индии, Новой Зеландии и других стран (причем, что парадоксально, в самой Великобритании данная система не получила повсеместного распространения). Лексические отличия англосаксонского права от прочих исходят из наличия двух видов норм: законодательных и прецедентных. Несмотря на высокий правовой статус законодательных норм, правил поведения общего характера, существующих и в романо-германской правовой системе, англосаксонское право опирается на нормы прецедентного характера (части судебного решения по аналогичному делу). Помимо прецедентных норм, важными дискурсивными признаками англосаксонского юридического дискурса являются специфические субъекты: в Великобритании и Королевства Содружества (Commonwealth realms) - субъекты монархической власти (king, queen, prince, princess); субъекты религиозной власти (king, queen, archbishop); субъ-
екты исполнительной власти (sheriffs, officials); субъекты судебной власти (justices, judges); объекты приложения власти - исторически - представители различных сословий англосаксонского общества (bishops, deacons, abbots, earls, barons, knights, subdeacons) [2, с. 119].
Ключевыми особенностями языка юридической сферы стран англосаксонской правовой семьи являются его продолжительная история и языковой консерватизм. Особенно консервативным считается язык судей и адвокатов, которому свойственны архаизмы, включение латинских и греческих выражений, неизменная форма построения высказываний. Англосаксонский дискурс несет в себе исторически сформированные идеологические, религиозные убеждения, традиционные нравственные критерии английского языкового сообщества.
Юридическая лексика англосаксонского правового ареала эволюционировала под влиянием как лингвистических, так и экстралингвистических (исторических) факторов. Исконно английская лексика постепенно вытеснялась единицами романской (французской и латинской) этимологии. Система юридической лексики окончательно сформировалась при установлении единых правовых норм в эпоху централизации монархической власти. Согласимся с М.Н. Куниной: «ввиду отражения этих [исторических] эпох на языке английского права восприятие его для людей, не являющихся специалистами данной сферы, затруднено» [4, с. 223]. Тем не менее, юридическая лексика в исследуемой нами правовой системе не является константой: трансформация форм государственного устройства, реформы судебной власти, качественное изменение юридических специализаций обусловили динамику лексической системы, «обслуживающей» различные аспекты регулирования норм и свершения правосудия в английском языке [5, с. 3].
Юридический дискурс англоязычного права служит базой юридических терминосистем ряда стран; однако, юридический дискурс различных стран англосаксонской правовой семьи различается; данные различия касаются, помимо прочего, содержания терминов в зависимости от интерпретирующей их национальной правовой системы [4, с. 223]. Кроме того, разным содержанием могут быть наполнены и термины в пределах одной национальной правовой системы. Следовательно, терминосистема англосаксонского юридического дискурса характеризуется полисемией и омонимией, обычно не свойственным терминам других наук. Несмотря на то, что полисемия является, по мнению многих лингвистов, нарушением фундаментального требования к однозначности термина, она нередко встречается в рамках терминологии англосаксонского права. При этом, спрогнозировать полисемантичность термина можно по его внешней форме: чем больше у термина значений, тем меньшее количество компонентов, входящих в его структуру. Обратное тоже
сз о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
верно: чем структура термина сложнее, тем меньше значений он имеет. В качестве примера можно привести термин defense, семантика которого варьируется от 'защита', 'оборона'; 'защита в судебном разбирательстве' до 'запрещение', 'освобождающее от ответственности обстоятельство', 'возражение по иску', 'аргументация подсудимого', 'возражение, высказываемое подсудимым':
(Defense: 1) a general term for the effort of an attorney representing a defendant during trial and in pre-trial maneuvers to defeat the party suing or the prosecution in a criminal case. 2) a response to a complaint, called an affirmative defense, to counter, defeat or remove all or a part of the contentions of the plaintiff [13]. 1) the act or action of defending; 2) the theory or ground that forms the basis for a defendant's opposition to an allegation in a complaint or to a charge in a charging instrument; 3) the defending side in a legal proceeding [14].).
Ряд общеупотребительных лексем присутствует в качестве терминов в праве: article, assignment, attempt - эти и другие лексемы функционируют как общеупотребительная лексика, но в правовой системе они становятся терминами и имеют несколько иное значение. Термины testament 'завет', canon 'библейский канон', confession 'исповедь' были заимствованы из текстов христианского Священного Писания [13], а в правовой доктрине получили дальнейшее семантическое развитие: 'свидетельство, показание', 'каноническое правило, норма', 'признание вины, признательные показания'. Тем не менее, множество английских терминов являются моносемантическими, обладая ограниченным фиксированным содержанием.
Синонимия - пожалуй, один из наиболее «чувствительных» аспектов английского юридического дискурса. Для англоязычной терминосистемы характерно достаточно частое использование синонимов, содержание которых различается в зависимости от правовой отрасли; синонимы, при этом, могут быть более или менее близкими, либо градуироваться по степени близости. Известно, в частности, что в уголовном праве вина обозначается термином guilt, тогда как в гражданском - fault [4, c. 224]. Синонимы, таким образом, в английском праве не являются взаимозаменяемыми. Подобная закономерность имеет ряд исключений - слов, которые отличаются практически полным совпадением семантики: misdemeanours -minor crimes ('преступления малой или средней тяжести'); felonies - high crimes ('тяжкие преступления'); imprisonment - incanceration ('помещение под стражу'); cumulative punishment -consolidated sentence - accumulative sentence ('совокупность преступлений'); defendant - accused (body) - offender - convict ('обвиняемый'); criminal incapacity - nonimputability ('невменяемость'); 5 seriousness - gravity ('степень тяжести преступле-5 ния'); repeated crime- repetitive crime ('рецидив'); Й offender - criminal - misdemeant ('виновное в пре-° ступлении лицо); felon - perpetrator - infringer -i! delinquent ('преступник') [14].
Одной из заметных характеристик англосаксонского юридического дискурса является следование традиции использования латинских (и в некоторых случаях - греческих) выражений и слов. Конечно, латинский язык проявляется во всех институциональных сферах современного английского языка. Латынь заложила основы научной терминологии практически всех дисциплин, будучи до конца XVII в. единственным «орудием научной мысли, учёной переписки, дипломатических отношений и образования» [6, с. 17]; кроме того, устойчивый приток латинизмов обеспечивался значением церкви и образовательных институтов в англоязычном обществе [6, с. 18]. Юридический (как и медицинский) дискурс во многих языках сохраняют остаточный массив латинизмов, но только в англосаксонском праве они проявляют крайнюю частотность.
Как показывает изучение этимологии терминов англосаксонского права, большинство из них происходит от латинского языка, однако, данные заимствования были выполнены через старофранцузский. Первые юридические термины появились в английском языке в конце древнеанглийского периода-начале среднеанглийского периода (bailiff, court, trial, bar, defence); в последующем терминология активно пополнялась (опосредованно, через французский язык) в период Ренессанса [11]. В настоящее время латинизмы (к примеру, mens rea, actus reus, pro bono publica, quantum meriut, ipsidixit и др.) являются неотъемлемой часть англосаксонского юридического дискурса. Исконная английская лексика в праве не столько частотна; к примеру, термин crime появился на английском языке в XV в. от старофранцузского crimen, означающего 'judgment, accusation, offence', что, в свою очередь, является производным от латинского слова criminalis [11]. Базовый юридический термин punishment относится к тому же периоду: он произошел от старофранцузского слова puniss, которое было образовано от латинского глагола punier ('наказывать') [11]. К исконным терминам можно отнести понятия legal и legality, истоки которых прослеживаются в праиндоевропейском языке: реконструкции, произведенные этимологами, позволяют утверждать, что речь идет о реконструированной форме leg, означающей 'collection' ('собрание, свод правил') [11]. Приведем также в качестве примеров лексемы theft (от западно-саксонского piefd, заимствованного из латыни), robbery (XIII в., от старофранцузского roberie), larceny и fraud (XIV в.), burglary (XVI в., от латинского burgus 'fortress', 'castle') [11].
Помимо прочего, англосаксонская правовая система отличается развитой терминологией, помогающей предельно точно дифференции-ровать виды правонарушений по шкале тяжести. Как мы уже отметили выше, термины синонимы в английском языке обладают параметром градуированности. Есть и обобщенныне, "родовые" термины, в семантике которых есть особая специфика. В частности, crime 'преступление' ан-
глоязычными словарями трактуется как социальный вред, за который предполагается наказание. Тем не менее, семантический диапазон слова crime исключает гражданские правонарушения. Более широким смысловым диапазоном отличается слово offence (AmE - offense). Offence обозначает действие, которое несет в себе потенциальный вред, запрещенное законом, что позволяет соотносить эту лексему как с уголовными, так и с гражданскими правонарушениями [14]. На разных концах «шкалы тяжести» правонарушений находятся misdemeanour и felony. Misdemeanour -«несерьезное преступление»; на текущий момент термин misdemeanor актуален в правовой системе США, будучи противопоставленным термину felony [13]. Felony, в свою очередь, означает серьезное преступление, наказуемое лишением свободы на один год или более. Англоязычное понятие felony может быть соотнесено с правовыми понятиями «тяжкое преступление» и «особо тяжкое преступление». В Великобритании же дифференциация felony - misdemeanour была упразднена Законом «Об уголовном праве» от 1967 г. (Criminal Law Act) [10].
Гипонимо-гиперонимные отношения не всегда возможно отграничить от синонимических. Рассмотрим, к примеру, гипероним homicide. Можно сказать, что он объединяет понятия murder, manslaughter и assassination, Данные примеры также демонстрируют развитую терминологическую «сеть» лексем, предельно точно обозначающих вид преступления и обстоятельства его совершения (assassination, к примеру,- 'убийство известного или высокопоставленного человека по политическим мотивам' [13]). В русском языке нет полного эквивалента англоязычного термина assassination, несмотря на тот факт, что служебная деятельность жертвы принимается во внимание в любом расследовании.
В англосаксонской правовой системе система наименования способов завладения чужим имуществом настолько развита, что подобрать монолексемный аналог на другом языке не всегда представляется возможным. В юриспруденции функционируют понятия theft (BrE) и larceny (AmE) 'незаконное изъятие чужого имущества с намерением присвоения'; embezzlement 'присвоение', 'растрата', 'незаконное распоряжение имуществом доверенными лицами': misappropriation, 'незаконное распоряжение имуществом любыми лицами' fraud 'мошенничество' [13] и многие другие.
Таким образом, общей чертой всех поджанров юриспруденции является наличие специальных юридических терминов. Среди связанных с языком английского права феноменов выделим также правовой жаргон, некоторые исследователи относят к английскому юридическому дискурсу и арго - тайный язык криминального сообщества (criminal fraternity) [9, с. 298]. Тем не менее, причисление жаргона и арго к юридическому дискурсу, на наш взгляд, является дискуссионным аспектом; включить их в юридический дискурс - значит,
игнорировать институциональный характер этого дискурса, поэтому при включении девиантной лексики в юридический язык она будет помещена на периферию дискурсивных рамок.
Канцеляризмы - еще одна особенность англосаксонского юридического дискурса. Употребление «канцелярских» слов (hereafter, heretofore, therewith) в юридических документах все чаще трактуется лингвистами как негативный языковой феномен. К примеру, один из известнейших исследователей письменных жанров юридического дискурса Дж. Кимбл уже в 2006 г. заявлял о нежелательности употребления канцеляризмов (formalisms), среди которых: above-mentioned, aforementioned, foregoing, henceforth, whatsoever и др [12, p. 173]. В данной связим отметим гибкость и динамику американского, канадского, австралийского и др. юридических дискурсов в сравнении в юриспруденцией Великобритании, где подобные формализмы до сих пор весьма частотны и вопринимаются в качестве дискурсивной нормы. Данное обстоятельтво порождает противоречие между языком права в различных англоязычных странах; практикующие в англосаксонской правовой культуре юристы отмечают, что использование такого же языка права, который применяют при составлении договоров на национальном уровне в Великобритании, оказывается недопустимым при составлении международных договоров, что объясняется присутствием в английском юридическом языке канцелярских клише и плео-назмов. Все вышесказанное приводит к выводу о том, что лексическая система англосаксонского права более не следует центростремительной тенденции, характерной для ранних этапов становления англосаксонской доктрины. Политика, суверенитет колоний и штатов, упрощение языка институциональных дискурсов и глобализация, напротив, породили центробежную тенденцию в развитии языка английского права, при которой каждая из англоязычных стран демонстрирует все большие отличия в правовой лексике.
Вопрос о канцеляризмах зачастую сопровождается дискуссиями об оправданности включения в язык права так называемых weasel words (штампов с размытым лексическим значением). Данная группа лексики «удовлетворяет потребности закона в определенной степени расплывчатости и поэтому, что неудивительно, создает проблемы с ее интерпретацией» [15, перевод наш]. Наиболее частотными weasel words являются прилагательные reasonable и appropriate ('разумный' и 'соответствующий') [13]. При их использовании необходима подробная контекстуализация, в противном случае из значения определить трудно. В качестве наиболее показательного примера приведем фразу beyond reasonable doubt 'вне разумного сомнения'. Первоначально идея «разумности» в англосаксонском праве относилась к тому, кто обладает способностью рассуждать. В де-ликтном праве, например, обязанность соблюдать осторожность объясняется как поведение «разум-
ев о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
о с
CJ
см см
ного лица», reasonable person. Таким образом, это семантически размытое понятие можно определить только исходя из контекста, что, тем не менее, не препятствует его многократному использованию в языке права.
Таким образом, лексическая специфика англосаксонского юридического дискурса представляет собой заметный научный интерес. В правовых системах Великобритании и Королевств Содружества сложилась особая консервативная языковая традиция, отличающая язык юриспруденции от правового языка других стран. Выделены такие особенности, как полисемантичность и синонимия терминов. Англосаксонская правовая система сформировала развитую терминологию, способствующую точной дифференциации видов правонарушений по шкале тяжести. Важной характеристикой англосаксонского юридического дискурса является следование традиции использования латинских выражений и слов, употребления канцеляризмов и штампов с размытой семантикой.
Литература
1. Алейникова, Д.В. Legal writing как инструмент юридического анализа в англосаксонской правовой культуре при обучении юристов / Д.В. Алейникова // Педагогика. Вопросы теории и практики. - 2021. - № 3. - С. 376-381.
2. Астафурова, Т.Н. Дискурс англосаксонской абсолютной власти / Т.Н. Астафурова, О.В. Анненкова // Дискурс-Пи. - 2016. - № 1. - С. 119122.
3. Кожемякин, Е.А. Юридический дискурс / Е.А. Кожемякин // Дискурс-Пи. - 2013. - № 3. -С.126-127.
4. Кунина, М.Н. Дискурсивные особенности английских терминов уголовного права / М.Н. Кунина // Вестник КРУ МВД России. - 2016. -№ 2(32). - С. 221-224.
5. Попова, Е.П. Эволюция лексико-семанти-ческого поля «правосудие» в английском языке VII-XVII вв. / Е.П. Попова: автореф. дисс. ... канд. филол. наук 10.02.04. - М., 2017. - 26 с.
6. Сухомлинова, М.А. Влияние классических (мёртвых) и современных европейских языков на формирование англоязычного академического дискурса / М.А. Сухомлинова // EESJ. -
2016. - № 3. - С. 17-22.
7. Шлепнев, Д.Н. Юридический перевод, юридический текст, юридический дискурс: к вопросу об определении / Д.Н. Шлепнев // Филологические науки. Вопросы теории и практики. -
2017. - № 12-2(78). - С. 174-177.
8. Янушкевич, И.Ф. Номинации объектов англосаксонского права в средневековых правовых документах / И.Ф. Янушкевич // Вестник НН-ГУ. - 2008. - № 5. - С. 265-272.
9. Baker, J.H. An Introduction to English Legal History / J.H. Baker. - London: Butterworths, 2019. - 704 р.
10. Criminal Law Act 1967 // UK Legislation. - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://www. legislation.gov.uk/ukpga/1967/58/contents. - Date of access: 23.02.2022.
11. Etymology Dictionary. - 2022 [Electronic source]. -Mode of access: https://www.etymonline.com/. -Date of access: 23.02.2022.
12. Kimble, J. Lifting the Fog of Legalese / J. Kimble. -Durham: Carolina Academic Press, 2006. -Pp.173-174.
13. Legal Dictionary. - 2022 [Electronic source]. -Mode of access: https://dictionary.law.com/. -Date of access: 23.02.2022.
14. Merriam Webster Dictionary/ - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://www.merriam-webster.com/legal. - Date of access: 23.02.2022.
15. Richard, I. Is legal lexis a characteristic of legal language? / I. Richard // Lexis in Languages for Specific Purposes. - 2018. - #11. - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https:// journals.openedition.org/lexis/1173. - Date of access: 23.02.2022.
LEXICAL FEATURES OF ANGLO-SAXON LEGAL DISCOURCE
Khitarova E.G.
Kuban State University
Legal discourse is an institutional discourse, functioning with the purpose of creation, implementation and explanation of a legal norm, and the communicative environment accompanying these processes. The lexicon of the Anglo-Saxon legal discourse, functioning in Great Britain and the Commonwealth Realms, is a highly debatable aspect of modern discursive studies. Its key features are linguistic conservatism and heterogeneity. These features are manifested in the polysemantic terminology, the developed system of synonymy and hyperonymy, as well as in the use of Latin and Greek expressions and words. The terminology of the Anglo-Saxon legal system allows accurate differentiation the types of offenses on the basis of their gravity. Some researchers include jargon and slang in the English legal discourse. The conservatism of the Anglo-Saxon legal discourse also finds expression in the frequency of clericalisms, formalisms and the so-called weasel words (formalisms with vague semantics).
Keywords: legal discourse, anglo-saxon legal family, vocabulary, polysemy, synonymy, clericalism, formalism, semantics.
References
1. Aleinikova, D.V. Legal writing as a tool for legal analysis in the Anglo-Saxon legal culture in the training of lawyers / D.V. Aleinikova // Pedagogy. Questions of theory and practice. - 2021. -No. 3. - S. 376-381.
2. Astafurova, T.N. Discourse of the Anglo-Saxon absolute power / T.N. Astafurova, O.V. Annenkova // Discourse-Pi. - 2016. -No. 1. - P. 119-122.
3. Kozhemyakin, E.A. Legal discourse / E.A. Kozhemyakin // Discourse-Pi. - 2013. - No. 3. - S. 126-127.
4. Kunina, M.N. Discursive features of the English terms of criminal law / M.N. Kunina // Bulletin of the KRU of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - 2016. - No. 2 (32). - S. 221-224.
5. Popova, E.P. Evolution of the lexical-semantic field "justice" in the English language of the 7th-17th centuries. / E.P. Popova: author. diss. ... cand. philol. Sciences 10.02.04. - M., 2017. -26 p.
6. Sukhomlinova, M.A. Influence of classical (dead) and modern European languages on the formation of English academic discourse / M.A. Sukhomlinova // EESJ. - 2016. - No. 3. - S. 1722.
7. Shlepnev, D.N. Legal translation, legal text, legal discourse: on the question of definition / D.N. Shlepnev // Philological Scienc-
es. Questions of theory and practice. - 2017. - No. 12-2 (78). -S. 174-177.
8. Yanushkevich, I.F. Nominations of objects of Anglo-Saxon law in medieval legal documents / I.F. Yanushkevich // Bulletin of the UNN. - 2008. - No. 5. - S. 265-272.
9. Baker, J.H. An Introduction to English Legal History / J.H. Baker. - London: Butterworths, 2019. - 704 rubles.
10. Criminal Law Act 1967 // UK Legislation. - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://www.legislation.gov.uk/ukp-ga/1967/58/contents. - Date of access: 02/23/2022.
11. Etymology Dictionary. - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://www.etymonline.com/. - Date of access: 02/23/2022.
12. Kimble, J. Lifting the Fog of Legalese / J. Kimble. - Durham: Carolina Academic Press, 2006. - Pp.173-174.
13. Legal Dictionary. - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://dictionary.law.com/. - Date of access: 02/23/2022.
14. Merriam Webster Dictionary/ - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://www.merriam-webster.com/legal. - Date of access: 02/23/2022.
15. Richard, I. Is legal lexis a characteristic of legal language? / I. Richard // Lexis in Languages for Specific Purposes. - 2018. -#11. - 2022 [Electronic source]. - Mode of access: https://jour-nals.openedition.org/lexis/1173. - Date of access: 02/23/2022.
