CC BY
89
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 34 (215).
Филология. Искусствоведение. Вып. 49. С. 23-26.
А. А. Бодрова, Н. В. Коробова
ЛЕКСИЧЕСКИЕ ОППОЗИЦИИ КАК СПОСОБ АКТУАЛИЗАЦИИ ГЕНДЕРНЫХ СТЕРЕОТИПОВ В КИНОТЕКСТЕ
Данная статья посвящена рассмотрению роли лексических оппозиций в процессе воспроизводства гендерных смыслов в кино. Диахронический анализ кинотекстов двух временных срезов позволяет проиллюстрировать актуализацию и нейтрализацию оппозиций, отражающих традиционные гендерные стереотипы.
Ключевые слова: гендерный дискурс, кинотекст, лексическая оппозиция, гендерный стереотип, эгалитарная гендерная идеология.
Безусловное доминирование кинематографа в современном дискурсе развлечений делает неизбежным повышенное внимание к нему лингвистов и культурологов. Именно кинотекст становится основным средством трансляции ценностей, продуцентом идеологических конструктов (в том числе гендерных) и источником формирования «языкового вкуса эпохи». Кинотекст с его возможностями визуализации наиболее полно отражает жизнь эпохи, в которую разворачивается действие фильма, в том числе традиции, социальные отношения и роли, поведенческие стратегии и стили общения, культурные стереотипы и другие компоненты исторически изменчивых культурных концептов, к которым относится гендер. Сказанное определяет актуальность настоящего исследования, выполненного на стыке лингво-культурологии и гендерной лингвистики.
Материалом исследования послужили эпизоды из американских кинофильмов различных жанров. (Вос)производство гендерных смыслов в кинотексте анализировалось в двух временных срезах: (1) кинофильмы 30-50-х годов XX века, созданные до зарождения феминистского дискурса, и (2) фильмы, созданные в конце XX
- начале XXI века, т. е. в эпоху постфеминизма и эгалитарной гендерной идеологии.
Исследование репрезентаций гендера в кинотексте проводилось на основе применения методов интерпретативного, контекстуального и сопоставительного анализа.
Категории ‘мужчина’ и ‘женщина’ представляют собой дихотомию, для иллюстрации которой в патриархатной культуре существует определенный набор оппозиций: мужчины сильные, женщины слабые; мужчины агрессивны, женщины застенчивы; мужчины рациональны, женщины иррациональны; мужчины невозмутимы, женщины эмоциональны; муж-
чины стремятся к конкуренции, женщины - к сотрудничеству и т. д. Оппозиционный характер категорий ‘мужчина’ и ‘женщина’ фиксируется в английском языке устойчивым выражением ‘the opposite sex\ а их полярность многими по-прежнему осознается как факт, отраженный, а не сконструированный сознанием.
Гендерные оппозиции способствуют стереотипической репрезентации полов. Стереотипом исследователи называют «суждение, в заострённо упрощающей и обобщающей форме, с эмоциональной окраской приписывающее определённому классу лиц некоторые свойства или, наоборот, отказывающее им в этих свойствах»1. Частным случаем стереотипа являются гендерные стереотипы - «культурно и социально обусловленные мнения и пресуппозиции о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов и их отражение в языке»2.
В кинотекстах анализируемого периода выявлен ряд лексических противопоставлений, которые являются своего рода проекцией гендерных оппозиций - т. е. оппозиций стереотипных представлений о том, что есть мужественность (мужчина) и что есть женственность (женщина).
В диалоге из фильма «Женщина его мечты» (1951) лексические единицы имплицируют гендерные смыслы через ассоциации по смежности: речь идет о видах деятельности, связываемых с представителями того и другого пола:
- What are you doing?
- I’m pressing my pants.
- You’d better stick to money (говорит жена, отодвигая мужа от гладильной доски).
В данном случае выражения ‘pressing pants’ vs ‘earning money’ являются метонимической реализацией оппозиции ‘работать по дому -женское’, ‘зарабатывать деньги - мужское’.
Показателен в плане гендерных оппозиций эпизод из фильма «Приключения в Палм-Бич» (1942):
- I was broken too but I didn’t have afigure like that. I had to use my brains.
- You have no idea what a long-legged girl could do without doing anything.
В данном диалоге противопоставление сексуальной привлекательности и интеллекта, реализуемое имплицитной лексической оппозицией ‘figure, long legs’ vs ‘brains’, базируется на культурной пресуппозиции о несовместимости ума и красоты у женщин и воспроизводит культурный стереотип ‘красота - женское’, ‘ум - мужское’.
В эпизоде из фильма «Его девушка Пятница» (1940) обращает на себя внимание следующий диалог:
- I’m getting married, Walter, and I’m also getting as far away from the newspaper business as I can get. I’m going to some place where I can be a woman. I’d be respectable and have a normal life of a married woman. The point is - I’m through!
- You can’t quit.
- No? Why not?
- You’re a newspaperman.
- He is kind and he is sweet and considerate. He wants a home and children and he wants me! He doesn’t treat me like an errand boy but like a woman.
- How did I treat you? Like a water buffalo?
- That’s my farewell to the newspaper game. Now I’m going to be a woman, not a news getting machine. I’m going to have babies and take care of them, give them cod-liver oil, watch their teeth grow...
В анализируемом диалоге лексические противопоставления, на первый взгляд, вполне эксплицитные, при более внимательном рассмотрении обнаруживают т. н. двойное кодирование: противопоставление по половому признаку (‘woman’ vs ‘man’, ‘woman’ vs ‘boy’) на самом деле актуализирует несовместимость понятий ‘женщина’ и ‘карьера’ (успешная профессиональная деятельность): ‘woman - newspaperman’; ‘woman - newsgetting machine’, ‘woman - errand boy’. При этом если первая и третья оппозиция состоят из антонимов, то вторая реализует гендерную асимметрию ассоциативного плана (‘женщина - изящная/мягкая/чувственная и т. п.’ vs ‘машина - бесчувственная/холодная/механическая и т. п.’).
Впрочем, заявление героини о стремлении стать наконец такой, как все женщины, оста-
ется декларацией. Когда в следующую минуту прожженный циник Уолтер, не желая терять лучшего сотрудника, дает ей последнее задание, которое станет сенсацией, вершиной ее карьеры, мгновенно переключившись и забыв о том, что она только что говорила, Хиль-ди хватает печатную машинку и приступает к поручению, чтобы успеть завершить работу в срок. Паралингвистическими средствами представлена оппозиция ‘woman - career woman’, где первый член концентрирует патриархальное представление о женственности, а второй является его антиподом.
Любопытно, что во всех приведенных оппозициях противопоставление идет по линии ‘пол
- профессия’, что предполагает ограниченную сферу социальной реализации женщины в культуре рассматриваемого периода и актуализирует соответствующие представления о том, что ‘семья - женское’, ‘работа - мужское’.
Несовместимость понятий ‘женщина’ и ‘карьера, профессиональная деятельность’ в кинотексте первой половины ХХ века иллюстрирует лексическая оппозиция из фильма «Холостяк и девчонка»(1947):
- Exit woman - enter judge. More’s the pity.
Эту реплику произносит дядя в разговоре со своей племянницей-судьей, которая вышла из комнаты, а вернулась, переодетая в мантию. В данном примере гендерная импликатура основана на одном из типов асимметричных отношений в гендерной категоризации - стирании немаркированной субкатегории. Английский язык, в котором нет грамматической категории рода, а большинство статусных антропонимов и наименований профессий не имеют формальных маркеров пола, дает особенно много примеров такой категоризации. Алгоритм категоризации предполагает «стирание» немаркированной субкатегории (или субкатегории по умолчанию), включающей представителей мужского пола, и ее слияние с фоном - родовой категорией3.
В данном примере имеет место семантически алогичная оппозиция наименований лица по полу (‘woman’) и по профессии (‘judge’). Подобное противопоставление становится возможным, поскольку прототипом слова ‘judge’ в английском языке является мужчина.
В кинофильме «Ребро Адама» (1949) гендерная оппозиция получает выражение в двух смысловых плоскостях: актуализируются стереотипы о женской слезливости и хитрости (стремлении манипулировать мужчиной). Су-
пруги Адам и Аманда Боннер уже давно в законном браке и они оба юристы - он прокурор, она адвокат. Прибегая в зале суда к профессиональным приемам, дома, отстаивая свою точку зрения, Аманда не прочь воспользоваться и традиционно «женскими» методами, как, например, слезы:
Amanda: You haven't tried to see my point of view. You haven't even any respect for my, my, my -
Adam: There we go, there we go, there we go -Oh, oh, here we go again. The old juice. Ah, guaranteed heart-melter. A few female tears...
Amanda: (sobbing) I can’t help it.
Adam: ...stronger than any acid. But this time they won’t work...
Amanda: I didn’t...
Adam: You can cry from now until the time the jury comes in and it won’t make you right and it won’t win you that silly case.
Amanda: Adam! Please...
Adam: Nothing doing...(уходит, расстроенный ссорой)
Amanda: ...please try to understand.
Adam: (возвращается) Ah, don't you want your rubdown? You want a drink?
Amanda: No.
Adam: Do you want anything? What, honey? (Аманда пинает его) Ow!
Amanda: Let's all be manly! (уходит из кадра)
В данном отрывке оппозиция ‘ female tears’ vs ‘be manly’, основанная на стереотипе о том, что женщины могут плакать, а мужчины не могут (не должны), дополняется оценочной оппозицией с метафорическим противочленом негативной семантики ‘ tears, heart-melter’ vs ‘ acid’
Гендерно релевантные смыслы могут создаваться оппозицией лексических единиц, не имеющих никакой семантической связи с гендером. Обратимся еще раз к кинофильму «Ребро Адама» (1949):
Amanda: What do you think of a man who is unfaithful to his wife?
Grace: Not nice, but...
Amanda: All right, now what about a woman who is unfaithful to her husband?
Grace: Something terrible.
Amanda: Aha!
Grace: Aha what?
Amanda: Why the difference? Why the difference? Why ‘not nice’ if he does it and ‘something terrible’ if she does it?
Grace: I don’t make the rules.
Amanda: Sure you do. We all do... A boy sows a wild oat or two, the whole world winks. A girl does the same - scandal.
В данном примере гендерно релевантной является оппозиция эвфемизма (‘not nice’) и дисфемизма (‘terrible’), а также стилистическая оппозиция (‘гипербола’ vs ‘мейозис/смяг-чение’ vs ‘преувеличение’) при оценке супружеской измены. Вышеуказанная оппозиция акцентирует различную степень сексуальной свободы и воспроизводит бытующее в обществе представление том, что мужчине измена простительна, а женщине - нет.
С развитием новой гендерной идеологии репертуар мужских и женских образов становится значительно более разнообразным. Если создатели фильмов первого периода стремились к стереотипизированному и, как следствие, довольно упрощенному изображению феминно-сти и маскулинности, то в современном кино наблюдается тенденция отразить множественность понятий ‘мужчина’ и ‘женщина’. Ввиду того, что традиционные стереотипы становятся не единственным способом позиционирования мужских и женских персонажей, меняется и набор оппозиций, отражающих гендерные представления: некоторые оппозиции остаются актуальными, а некоторые из них нейтрализуются:
“Don’t be stupid. I completed my assignment. I shot him. He ’s pretty much dead. Actually I would have done it earlier, say in ’92 but I was baking. ”
В анализируемом примере из кинофильма “Long Kiss Goodnight” оппозиция глаголов ‘shoot’ vs ‘bake’ реализуют традиционный гендерный стереотип ‘работа по дому - женское’; ‘война - мужское’. При этом именно «женская» деятельность (baking) имплицитно позиционируется как ущербная (помешавшая достижению цели, выполнению задания).
В большинстве эпизодов из фильмов, относящихся к жанру боевик, нейтрализуется и даже нарочито ниспровергается одна из базовых патриархальных оппозиций ‘мужчина активен’, ‘женщина пассивна’:
Хенесси: Let me direct you into a safe house.
Саманта: Forget it. We play it my way. You want me back, then you stay away. I’ll call you. Those are the rules, understand?
(Ср.: “Take me with you” - “This is men’s work. Women are for weeping” («Женщина его мечты», 1951)).
Выборы транзитивности, интонация, ритм речи, а также визуальная составляющая ки-
нотекста - выражение лица, резкие жесты, одежда героини (черные джинсы, коричневая кожаная куртка, короткие волосы и пр.), подчеркивают в говорящей «неженские» качества
- силу, решительность, агентивность. Таким образом, оппозиции мизогинистского характера, отмеченные в фильмах дофеминистской эпохи, практически отсутствуют в современном кинотексте. Они во многом нейтрализованы образами успешной, работающей женщины и образом сильной женщины (воина), которые являются новыми гендерными архетипами современного кино.
Примечания
1 Кирилина, А. В. Гендерные аспекты языка и коммуникации : дис. ... д-ра филол. наук. М., 2000. С 13-14.
2 Кирилина, А. В. Гендерные исследования в лингвистике и теории коммуникации : учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений. М. : Рос. полит. энцикл., 2004. С 98.
3 Гриценко, Е. С. Язык как средство конструирования гендера : дис. ... д-ра филол. наук. Н. Новгород, 2005. С 231.
