CC BY
12
Ю.Д. Абаева
DOI 10.25693/SVGV2022.39.2.009 УДК 811.512.3Г373
Лексические интенсификаторы в бурятском языке
Научная новизна. Статья представляет собой одно из первых специальных исследований лексических средств выражения категории интенсивности в бурятском языке с точки зрения функционально-семантического подхода.
Цель исследования - анализ лексических средств, принадлежащих разным частям речи, объединенных функцией выражения интенсивности в бурятском языке. Задачи исследования: установление семантического поля категории интенсивности; выявление и систематизация лексических средств выражения, входящих в поле исследуемой категории; выявление способов образования и анализ значений слов-интенсификаторов; решение некоторых спорных вопросов частеречной принадлежности слов-интенсификаторов.
Методы исследования: описательный, методы полевого структурирования, частеречного, морфологического и семантического анализа.
Результаты. Было выявлено, что наиболее частотным интенсификатором в бурятском языке является слово ехэ 'большой, очень'; частотно образование интенсификаторов из эмотивных прилагательных, зачастую с отрицательной семантикой (муухай гоё 'страшно красивый'); прилагательных цветообозначения (хара 'черный', хухэ 'синий', улаан 'красный'); прилагательных и причастий с отрицательным аффиксом -гуй (аргагуй 'очень', узэгдввгуй 'невиданный'), который придает значение отрицания вместимости, разумности, границ. Наречия-интенсификаторы образуются из деепричастий степени действия на -хыса, -са (шадахыса 'изо всех сил', ялайса 'до блеска'), деепричастий предела на -тар (унатар 'до упаду'); числительных, выражающих неопределенную множественность (дала мянган аляаhан 'множество (букв. семьдесят тысяч) мух'). В качестве интенсификаторов могут выступать местоимения (ямар 'какой', иимэ / тиимэ 'такой', хэды 'сколько') и существительные (шулуун хатуу 'твердый, как камень'). Многофункциональная частица -л / лэ может как усиливать значение интенсификаторов, так и выступать в роли усилителя самостоятельно (тургввр лэ 'очень быстро'). Функционально-семантический анализ корпусного материала позволил выявить дополнительные значения некоторых слов, например, усиливающее значение слова одоол, а также пролить свет на частеречную принадлежность некоторых слов.
Ключевые слова: бурятское языкознание, категория интенсивности, лексические интенсификаторы, функционально-семантический подход, части речи, наречия, мотивированные наречия
I. введение. Интенсивность - это самостоятельная лингвистическая категория, имеющая свое специфическое содержание и средства выражения, однако в бурятском языкознании исследование этой категории находится в самом начале пути. Цель настоящего исследования -анализ лексических средств, принадлежащих разным частям речи, объединенных функцией выражения интенсивности в бурятском языке. Задачи исследования: определить круг слов, способных выступать в качестве интенсифика-торов; рассмотреть способы образования мотивированных наречий-интенсификаторов в бу-
© Абаева Ю.Д., 2022
рятском языке; выявить новые значения слов, способных выступать в функции интенсифика-торов, прояснить некоторые спорные вопросы об их частеречной принадлежности.
Актуальность тематики статьи обусловлена тем, что интенсивность является важнейшей семантической категорией, которая широко задействована на всех уровнях языка: фонетическом, морфологическом, лексическом, синтаксическом. Категория интенсивности в бурятском языке ранее не выделялась, имеются лишь описания отдельных ее аспектов, что вызывает необходимость ее изучения. Лексические интен-
сификаторы, представленные в бурятском языке наречиями, прилагательными, глаголами, существительными, числительными, местоимениями, частицами, нуждаются в описании, систематизации и семантическом анализе.
В отечественной лингвистике семантическая категория интенсивности и средства ее выражения рассматривалась в трудах И.И. Туранского, Н.А. Лукьяновой, И.И. Убина, Е.И. Шейгал и др. В «Проблемах функциональной грамматики» имеется раздел, посвященный семантике интенсивности и ее выражению в русском языке [Родинова, 2005]. Среди работ, вышедших сравнительно недавно, можно отметить исследования, посвященные интенсификаторам в английском языке [Безрукова, 2004], роли интенсивности в художественном тексте [Gulyamova, 2021], межъязыковым сопоставлениям [Дамянова, Маринова, 2015], описанию тенденций развития лексических интенсификаторов в новейший период [Сандакова, 2020], эмотивным интенси-фикаторам [Берестенев, Васильева, 2016] и др.
Среди работ по бурятскому языкознанию, рассматривающих интенсивность в качестве самостоятельной языковой категории, можно назвать лишь работу Ч.С. Цыбеновой, в которой дан краткий анализ усилительных наречий и некоторых глагольных форм и частиц со значением усиления [Цыбенова, 2020]. В «Проблемах новой академической грамматики бурятского языка» категория интенсивности хотя и не выделяется в качестве самостоятельной категории, однако при описании наречий меры и степени указывается, что они «объединяют в своем составе не однородную по своему содержанию группу слов. Одни из них близко соприкасаются с частицами, другие - с числительными и глаголами». Рассматриваются случаи адвербиализации и конверсии различных частей речи [Шаг-даров, 2013: 162].
Относительно семантики данной категории ученые делают вывод, что категория интенсивности передает отношение говорящего к событиям и явлениям, является средством языковой оценки говорящим каких-либо характерных признаков [Туранский, 1990: 34]. Категория интенсивности также определяется как качественно-количественная категория, «занимающая срединное положение между полями качественности и количественности (пересекаясь и с тем,
и другим)» [Бондарко, 2001: 21]. Причем интенсивность связана не с любой количественной характеристикой предмета или явления, а только с такой, которая указывает на отклонение от «нормальной» меры [Лукьянова, 1986: 56]. Кроме того, уровень количественного изменения признака происходит в пределах меры, не влечет за собой изменения качества [Безрукова, 2004: 3].
Наиболее характерным признаком интенсивности исследователи называют ее прагматический характер. Для категории интенсивности важна «субъективная значимость для участников ситуации данного увеличения количества признака» [Родионова, 2004: 303]. Интенсивность близка с экспрессивностью, которая позволяет говорящему усиливать эмоциональное воздействие на собеседника. Это усиление достигается благодаря интенсификации, которая выражает не объективно высокую степень признака, а субъективное представление говорящего об этой мере как значительно отличающейся от нормальной [Лукьянова, 1986: 56-57]. Таким образом, под интенсивностью в самом широком смысле понимается количественное изменение признака, ее отличительной чертой является прагматический характер и наличие экспрессивного компонента [Егорова, 2009: 224].
Ведущая роль в системе средств выражения интенсивности принадлежит лексическим средствам, причем задействованными оказываются слова нескольких классов. В силу этого возникает необходимость подробного исследования лексического уровня, анализа слов разных классов, передающих значение интенсивности [Бельская, 2004: 203].
По мнению С.Е. Родионовой, центральной семантической составляющей интенсивности является слово очень, а также близкие к нему слова, выражающие предельную величину признака при помощи слов абсолютно, совершенно, которые находятся на периферии поля интенсивности [Родионова, 2005: 153-154].
Количественная градация признака может идти как в сторону возрастания, так и в сторону убывания степени его проявления. Ю.Л. Воротников приводит ряд наиболее типичных наречий, характеризующих ту или иную степень проявления признака, которые сведены к трем бинарным оппозициям: большая (очень) - не-
большая (чуть-чуть, немного) степени, полная (совсем, совершенно) - неполная (почти) степени, достаточная (вполне, достаточно) - недостаточная (недостаточно, мало) степени. И вне противопоставления чрезмерная степень (слишком) [Воротников, 2003: 198].
Интенсификацию мы понимаем как усиление семантики, в отличие от некоторых исследований, рассматривающих интенсификацию и как усиление, и как ослабление семантики слов. Поскольку нас интересует увеличение признака, то в поле нашего рассмотрения будут степени большая (очень), полная (совсем, совершенно), чрезмерная (слишком) и в некоторых случаях достаточная (вполне).
Следует отличать интенсификаторы от ин-тенсификатов - слов, имплицитно содержащих сему интенсивности, например: аадар 'ливень', абарга 'огромный, колоссальный', агуу 'великий', гайтай 'из ряда вон выходящий, бедовый, озорной', гайхамшагтай 'изумительный, чудесный', хухихэ 'сильно радоваться, ликовать'. Ин-тенсификаторы же выражают усиление эксплицитно, например: ехэ бороо 'сильный дождь', эгээл ехэ 'самый большой', аргагуй баярлаха 'сильно радоваться'.
Теоретическая значимость. Работа вносит вклад в развитие функционально-семантического подхода к исследованию категории интенсивности. Анализ средств выражения интенсивности в бурятском языке способствует более глубокому пониманию специфики реализации данной категории в речи.
Практическая значимость. Данная работа может быть полезна при решении практических задач перевода текстов с русского на бурятский и наоборот, при создании толковых словарей бурятского языка, в разработке методики преподавания бурятского языка.
II. материалы и методы. Источниками исследования послужили русско-бурятские и бурятско-русские словари, художественные тексты из Корпуса бурятского языка1 , наблюдения за живой разговорной речью. В работе использовались описательный метод, методы семантического и контекстного анализа.
III. результаты. В бурятском языке имеется целый разряд непроизводных усилительных наречий типа тон, дан, аяар, описанных в Грамматике бурятского языка [Грамматика, 1962: 294-295], и позднее более подробно Л. Д. Шаг-даровым в числе наречий меры и степени [Шаг-даров, 2013: 160-164]. Эти наречия аналогичны наречию очень в русском языке или very в английском языке, то есть частично или полностью утратили свое лексическое значение и выполняют служебную роль, усиливая семантику связанных с ними лексических единиц. Эти слова не обладают в полной мере категориальными признаками наречий: не имеют степеней сравнения, не могут иметь определений, выраженных другими наречиями. Например: тон ондоо 'совсем другой', балай hайханаар 'чрезвычайно красиво'. Би нэгэ угаа зохид газар мэдэхэб! 'Я знаю одно очень хорошее место!' (Ц. Цырен-доржиев «Алтанай болзор», 2007)2 .
Из собственно наречий, выступающих в функции интенсификаторов, но в определенной степени сохраняющих свое лексическое значение можно упомянуть наречие hайса 'хорошо, как следует': hайсамэдэхэ 'хорошо знать', ]1айса амарhан 'хорошо отдохнувший'; ...hайса заа-жа, ойлгуулжа Yгэхэ хэрэгтэй '.нужно как следует показать, объяснить' (Х. Намсараев «ЭдиршYYД», 1949).
Анализ корпусного материала позволил выявить дополнительные значения некоторых слов, которые могут использоваться в роли ин-тенсификаторов. Так, наречие одоол 'наконец-то, теперь-то уж.' в сочетаниях с эмотивными прилагательными имеет явно усилительный смысл:
Эгээл эндэ малтагты. Одоо таатай зохид газар байха. 'Копайте именно здесь. Это будет самое лучшее место' (М. Осодоев «Заха холын заямхада», 1975).
Одоол аягYй юумэ болохо байна гээшэ 'Собирается произойти что-то очень неприятное' (Х. Намсараев «ЭдиршYYД», 1949).
1991 оной августын 28. Одоол баяртай! '28 августа 1991 года. Очень рад!' (Ц. Цырендоржи-ев «Галдан Захаровай дэбтэр», 2006).
'Бурятский корпус. URL: http://web-corpora.net/BuryatCorpus/search/?interface_language=m (дата обращения: 14.02.2022)
2Здесь и далее указанные литературные источники на бурятском языке взяты из Корпуса бурятского языка.
Однако в Бурятско-русском словаре в переводе данного слова никак не отмечена его способность функционировать в качестве усилительного наречия.
Помимо непроизводных усилительных наречий, в роли интенсификаторов выступают другие части речи: имена прилагательные, числительные, местоимения, глагольные формы и др. В зависимости от слова, к которому они относятся, они могут принимать категориальные признаки наречий.
Прилагательные. Некоторые прилагательные в препозиции к прилагательным, существительным и наречиям с качественно-оценочной семантикой, а также к глаголам приобретают значение интенсификаторов. Как известно, для монгольских языков характерна синкретич-ность основ, то есть различия между частями речи не выражены формально. В зависимости от главного слова, к которому они относятся, эти прилагательные могут приобретать признаки наречий.
Анализ материала из Корпуса бурятского языка выявил, что наиболее частотным и универсальным интенсификатором в бурятском языке является слово ехэ 'большой', которое в функции наречия-интенсификатора переводится 'очень'. Частотность его употребления составляет практически треть всех случаев употребления интенсификаторов, оно может усиливать значение практически любых частей речи: ехэ хэрэгтэй 'очень нужный', ехэ амжалта-тайгаар 'очень успешно', ехэ мэхэ 'большой обман', ехэ уурлаха 'сильно сердиться'. Шинии XYрэжэ ерэкэндэ ехэ баяртай байнаб... 'Я очень рад, что ты приехал...'.
Прилагательное hввл 'замечательный, исключительный', употребляясь в позиции перед прилагательным или наречием, также становится ин-тенсификатором, его употребление в этой функции весьма частотно: hввл баяртай 'чрезвычайно радостный', hввл уйдхаратайгаар 'очень печально'. Ьввл аягуй юумэн болоод байна 'Произошло очень неприятное событие' (С. Цырендор-жиев «Ондоо бодол байхагYЙ», 1977). Однако в словаре [БРС II: 562] это слово трактуется как усилительная частица со значением 'очень, весьма'. На наш взгляд, это тот случай адвербиализации, когда прилагательное определяет наречие или действие и приобретает признаки наречий.
Мотивированные интенсификаторы часто образуются от эмотивных прилагательных или причастий. Такие интенсификаторы не только указывают на высокую степень признака или качества, но и передают эмоциональное состояние говорящего и его эмоциональное отношение к высказываемому. В функции интенсификатора эти прилагательные практически утрачивают свою лексическую семантику и лишь выполняют функцию усиления семантики слова, к которому относятся. Например: гайхалтай 'удивительный' (гай-халтай тунгалаг 'удивительно прозрачный'), гайтай 'необычайный, выходящий из ряда вон' (гайтай хортойгоор ёгтолбо 'насмехался страшно ядовито'), жэгтэй 'странный, необыкновенный' (жэгтэй Ъонин 'чрезвычайно интересный').
Как отмечает Д.В. Герасимов вслед за В.А. Плунгяном и Е.В. Рахилиной, слова с семантикой негативных эмоций, особенно страха, часто становятся источником появления интен-сификаторных слов, ср. в русс. яз. жуткий, до ужаса и др. [Герасимов, 2016: 337], в английском языке terribly, horribly 'ужасно'. В этом смысле бурятский язык не является исключением, прилагательные типа аймшагтай 'ужасный', айхабтар 'страшный', муухай 'грязный, некрасивый', бузар 'ужасный', галзуу 'бешеный, сумасшедший' и др. активно используются в речи для усиления смысла: Газаа муухай XYйтэн 'На улице очень холодно'.
Удаань галзуу шангаар эшхэрэн тооЫроод, hалхин буушаба. 'После этого с сумасшедшим свистом, подняв пыль, налетел ветер' (С. До-ржиев «Байгалай басаган»).
Бодоод, ушвв нам тээшэ бузар муухайгаар шэртээ. 'Поднявшись, все еще очень злобно сверлил меня глазами' (С. Ангабаев «Голой эрьедэ», 1966). В данном предложении глагол шэртэхэ, содержащий имплицитную сему усиленного значения 'пристально смотреть, следить, не спуская глаз', получает дополнительное усиление при помощи эксплицитного ин-тенсификатора.
Когда эмотивные слова выступают в функции интенсификаторов, они теряют свое отрицательное значение, поэтому становятся возможными словосочетания типа муухай гоё 'страшно красивый'.
Сэбэр сэдьхэлэй айхабтар дулаахан ульhатайгаар, тон мээхэйгээр нэрэнь хэлэгдэн,
дурлалай хубшэргэй дайран гараhаар дуулдаа ха юм 'Его имя прозвучало очень нежно, с неимоверной (досл. страшной) теплотой, исходящей от чистой души, что задело струны любви' (Ч. Цыдендамбаев «Турэл нютаАаа холо», 1958).
Некоторые прилагательные цветообозначе-ния, утрачивая свое значение, могут выступать в роли интенсификаторов. Однако круг слов, с которыми эти слова сочетаются, ограничен, образуемые словосочетания можно отнести к фразеологическим сочетаниям. Например:
- хара 'черный' (хара эртэ 'очень рано', хара багакаа 'с очень ранних лет'): Харин хэнэйт-найшьеб найдал, этигэл баhал иигэжэ мэхэлэг-дээд, сэдьхэлыетнай хара уйдхар эзэлэн мэрэ-жэ, тамалхадаашье болохол. 'Однако если чьи-либо ваши надежды будут так же обмануты, вашей душой тоже может овладеть глубокая (досл. черная) печаль, которая будет грызть и мучить вас' (К. Цыденов «Бусахал даа хабар», 1964);
- улаан 'красный' (улаан гол 'самое существенное', улаан энеэдэн 'сильный продолжительный смех'): Yнэхвврввшье, мунвв уни зая-анай узэгдввгуй улаан ган болобо. 'Действительно, наступила давно невиданная сильнейшая (досл. красная) засуха' (Ц.-Ж. Жимбиев «Урасхал», 1973-1976). Тиигээд лэ, улаан зун дунда хахархай хyдэhэн дэгэлтэй, хул нюсэгэн ... амитан ябаЫгемни мэдэхэ хаямта даа 'И вот, вы ведь знаете, что в самый разгар лета (досл. красное лето) я ходил в рваной овчиной шубе и босиком.' (Х. Намсараев <^урэй то-лон», 1959);
- хухэ 'синий (хухэ бороо 'сплошной дождь', хухэ хаарташан 'заядлый картежник'): Хухэ ар-хиншан, - гээд, Толстой нюураа уршылгаба. -Хаарташан. 'Конченый (досл. синий) пьяница, - сказал Толстой и поморщился. - Картежник' (Б. Санжин, Б. Дандарон «Заяанай зам», 1966).
Использование названий цветов (колористи-ки) в функции интенсификаторов не является особенностью бурятского языка. Подобные способы имеются и в других языках, ср.: в русском языке тоска зеленая.
Прилагательные, образованные при помощи отрицательного аффикса -гуй, часто используются в качестве наречий-интенсификаторов. Обычно в этой функции используются слова, которые в сочетании с отрицательным аффиксом выражают значение отрицания вместимо-
сти, разумности, границ и т.п., например: аргагуй 'прил. невозможный, безвыходный; нар. исключительно, очень' (арга - средство, способ), хэмгуй 'безмерно, чрезвычайно' (хэм -мера, размер), олиггуй 'прил. бестолковый, плохой; нар. очень' (олиг - пригодность, хорошее качество), ушаргуй 'прил. беспричинный, нар. весьма, чрезвычайно' (ушар - случай, причина), ухаангуй 'исключительно, безумно' (ухаан -ум). Переходя в разряд интенсификаторов, эти наречия частично теряют свой смысл, например: Хэмгуй ехэ ноён болобо гээшэ гут? 'Думаешь стал очень большим начальником?' (Ц. Шагжин «Байгалай дуун», 1987). Минии Дэ-жэдтэ тэрэш ухаангуй дуратай байгаал 'Он очень сильно любил мою Дэжэд' (В. Гармаев «Гаржаамын таабари», 1992). Досоонь аргагуй баяртай. 'На душе у него очень радостно' (Д. Эрдынеев «Энэ наhан», 1968).
Имеется достаточно большое количество наречий с отрицательным аффиксом -гуй, которые утратили свое употребление в неотрицательном варианте и представляют собой застывшую словоформу с усилительным смыслом, например: баггуй 'непомерно, чрезвычайно', турбэлгуй 'чрезвычайно', уйгаргуй 'очень, весьма', заатагуй 'непременно' и др. Все они содержат в своем значении сему «очень» и не всегда сохраняют отрицательный смысл при переводе на русский язык: баггуй ехэ 'чрезвычайно большой', уйгаргуйута 'очень длинный'.
Причастия настояще-прошедшего времени с отрицанием также могут выступать в роли ин-тенсификаторов: мэдэгдээгуй 'невиданный', узэгдввгуй 'невиданный', дуулдаагуй 'неслыханный' и др. Тэрэ уедэл баяд ноёдые баhажа дуулаха гээшэ узэгдввгуй ехэ гэм хэhэндэ сэг-нэгдэдэг байгаа бшуу. 'Ведь в те времена петь песни, высмеивающие богачей и начальников, считалось невиданно большим преступлением' (Д. Эрдынеев «Хулэг инсагаална», 1974).
Особенностью наречий, производных от прилагательных и причастий, является наличие так называемой ненулевой формы, образуемой присоединением к основе аффикса -аар. Эта форма, которая употребляется в том случае, когда наречие относится к глаголу и определяет действие, синонимична нулевой форме данного наречия: ехэ айха = ехээр айха 'сильно бояться'. Приведем примеры:
- hввл - hввлввр: Нютаг зоноо юун hввлввр муушална гээшэбши? 'Что же ты так отчаянно порочишь свой народ?' (Д. Эрдынеев «ХYлэг инсагаална», 1974).
- хэтэрхэй - хэтэрхэйгээр: ... хэтэрхэйгээр шангалhан дээрэhээнь би вврввшье мYрвв алда-жа, буруу ябадал хэн алдаhан байнаб. '... из-за того, что очень сильно давили, я и сам, сбившись с пути, чуть не сделал неверный шаг' (Ц. Дон «Хиртэhэн hара», 1932).
Деепричастие. Некоторые формы деепричастий, имея значение предельности выражаемого ими действия, могут выступать в функции наречия-интенсификатора при глаголе. Например, деепричастие степени действия, образующееся при помощи аффикса -хыса (-хысо, -хысэ) и обозначающее крайнюю степень проявления какого-либо действия [Грамматика, 1962: 292]. Например: Тиихэдэнь полици аман-да орохысо хараажа байжа, гараараа занган, mэндэhээ Yлдэбэ. 'Тогда, ругая полицию что было мочи, выгнал их оттуда, указав рукой' (Х. Намсараев «YYрэй толон», 1959). В виде повтора может использоваться для усиления признака, выраженного этим же словом в форме причастия, например: ябахыса ябаhан 'хоженый-перехоженый'.
Форма деепричастия на -са (-со, -сэ) имеет аналогичное значение: ялайса угааха 'отмыть до блеска'. АбяагYй бай! - гээд орон дээгуурнь мухариса тYлхижэрхинэ. 'Сказал: «Замолчи!», - и толкнул его так, что тот упал на кровать' (Х. Намсараев «YYрэй толон», 1959).
Деепричастие предела на -тар (-тэр, тор) указывает на предельность проявления признака или действия: Yхэтэрвв энеэхэ 'смеяться до упаду (досл. до смерти)'. Хожом наншалдахаяа болёоб гэтэрнь ёборхоёо яагааб! 'Надо было ударить так, чтоб отбить охоту драться в будущем (досл. пока не скажет, что больше не будет драться)'. (С. Цырендоржиев «ХYрьгэнэйдee», 1977).
Числительное. В бурятском языке некоторые числительные могут терять свое значение и обозначать неопределенную множественность, переходя при этом в разряд усилительных наречий. В качестве таких числительных часто используются по отдельности и в сочетании друг с другом: табан 'пять', долоо 'семь', далан 'семьдесят', зуу 'сто', мянган 'тысяча', тYмэн 'десять
тысяч' и др.: олон табые дуугарха 'очень много говорить (досл. много раз по пять)'.
... эдэ YXибYYдынь хамhалсаха, туИалхашье гэжэ бодохогуй, далан долоо хэлYYлжэл байха, залхуурха... '.дети его и не думают ему помогать, заставляют много раз (досл. семьдесят семь) просить, ленятся.' (Д. Эрдынеев «ХYлэг инсагаална», 1974).
Би эндэ ерэhээр шинии нэрые зуу дахин дуулаhан байнам. 'С тех пор как я приехал сюда, много раз (досл. сто раз) слышал твое имя' (Ц. Дон «Брынзын санха», 1935).
Халуунай дала мянган аляаhадай дYYехэ ха-шартай болоно. 'Жужжание огромного количества (досл. семидесяти тысяч) знойных мух утомляет' (Ч. Цыдендамбаев «Банзарай хYбYYн Доржо», 1953).
Местоимения. Местоимения ямар 'как, какой', иимэ, тиимээ 'так, такой', хэды 'сколько', яаhан 'как, какой' также могут выступать в роли интенсификаторов. В этой функции они теряют свое значение вопросительности или указатель-ности, а выражают субъективное отношение говорящего, оценку и полноту проявления признака. Например:
Тиимэ муухай тама бурханайшье ном соо бэшэгдээгYй байха 'Такой страшный ад не описан даже в божественных книгах' (Б. Мунгонов «Хара hалхин», 1971).
Иимэ залхуу хуниие хараа кэн гут? 'Доводилось видеть такого ленивого человека?' (Б. Мунгонов «Хара hалхин», 1971).
Хэды олон бэрхэ hайн XYHYYд алуулааб! 'Как много хороших людей было убито!' (Б. Мунго-нов «Хара hалхин», 1971).
Яаhан хашартайб 'Какой же надоедливый!'
Существительные в препозиции к качественному прилагательному могут также усиливать его значение. Усиление признака происходит за счет сравнения, при котором качественное прилагательное сочетается со значением существительного, например: CYн / кYн сагаан 'белый, как молоко', шулуун хатуу 'твердый, как камень', шукан улаан 'красный, как кровь', мYлькэн XYйтэн 'холодный, как лед'. Алдарай гэнтэ hYрэжэ бодошоходо, Тунгалаг залд гэн, хвв харахан нюдвв ялас гYYлээдхёо кэн. 'Когда Алдар вдруг резко вскочил, Тунгалаг вздрогнула и сверкнула своими чернущими, как уголь глазами' (Ц.-Д. Хамаев «Найдал», 1967).
Более выраженная интенсификация значения происходит при присоединении к прилагательному существительного, в котором отсутствует образное сравнение: мяхан когту 'вдребезги пьяный', нохой кохор 'совсем недальновидный (досл. собака-слепой)' и др. По мнению Л.Д. Шагдарова, эти слова являются относительными прилагательными, которые в этой функции приобретают качественное значение и употребляются с синонимичными качественными прилагательными [Шагдаров, 2013: 121].
Как это часто бывает с часто используемыми лексическими средствами, усилительное значение интенсификаторов может становиться привычным, недостаточно выразительным, поэтому появляются случаи удвоенной интенсификации, когда усиливается уже усиленный признак: тон ехэ баяртай 'очень сильно рад', айхабтар ехэ хэрэг 'чрезвычайно важное дело'. Юундэб гэхэдэ, тэрэ Аюрай урда хэлэшэгуй ехэ зэмэтэй юм. 'Потому что я перед этим Аюром очень сильно виноват' (Ц.-Ж. Жимбиев «Урасхал», 1973-1976).
Усиление значения уже имеющегося интен-сификатора может достигаться и путем присоединения к нему частиц -л, лэ, например: ехэ + л: Иимэ олон хун хамтаршоод, эндэ hуугаа хадаа ехэл хэрэгтэй, ехэл Ынин юумэ бэзэ даа 'Раз уж здесь собралось столько много народу, значит это очень нужное, очень интересное дело' (Ч. Цыдендамбаев «Турэл нютаАаа холо», 1958).
Частицы -л, лэ не обязательно используются для усиления уже имеющихся интенсификато-ров, они также играют усиливающую роль самостоятельно, например: Ьайн лэ поэт болохо... 'Станет очень хорошим поэтом.' (Б. Шойдо-ков «Дайсанай ара талада», 1995). Эта частица является полифункциональной, однако одним из основных ее значений является усиление.
В пределах одного предложения могут усиливаться несколько признаков, что усиливает экспрессивность высказывания. Многообразие наречий-интенсификаторов позволяет полнее выразить эмоционально-оценочное суждение и избежать повторов при перечислении однородных членов с высокой степенью проявления качества, например: Нацагдорж «кабагуй ехэуха-атай, дан зввлэн абари зантай, уян нимгэн сэдьхэлтэй...унэншэ шударгы, юрэдввшье hайрхуу бэшэ хун байhан юм» 'Нацагдорж «был
человеком с безгранично большим умом, очень мягким характером, тонкой душой ... честный и абсолютно незаносчивый' (Л. Балдан «Монго-лой уран зохёол», 2006).
IV. обсуждение. Проведенный функционально-семантический анализ лексических средств выражения интенсивности в бурятском языке касался слов, эксплицитно выражающих значение усиления, то есть таких слов, которые, употребляясь в препозиции к другим словам, обозначающим предмет, признак или действие, усиливают их значение. Собственно наречия-интенсификаторы, непроизводные с современной точки зрения, в работе практически не затронуты, основное внимание уделено усилительным словам, образованным от других частей речи.
На материале примеров из Корпуса бурятского языка было установлено, что в функции ин-тенсификаторов могут употребляться слова практически всех частей речи: эмотивные прилагательные, часто с отрицательным значением (гайхалтай 'удивительный / удивительно', айм-шагтай 'страшный / страшно'), прилагательные цветообозначения (харауйдхар 'сильная тоска'), прилагательные, образованные от существительных и причастий при помощи отрицательного аффикса -гуй (аргаггуй 'невозможный, исключительно', узэгдввгуй 'невиданный/-о'); деепричастия степени (шадахыса 'со всей мочи') и предела (унатар 'пока не упадет'); числительные, обозначающие неопределенную множественность (дала мянган 'очень много (досл. семьдесят тысяч)'; местоимения (ямар кайхан 'какой хорошенький'); существительные, которые в высокой степени обладают указанным признаком, сравнение с которыми указывает на его интенсивность (шулуун хатуу 'твердый как камень)'; частица л /лэ, как самостоятельно, так и усиливая другой интенсификатор (ехэл гоё байна = гоёол байна 'очень здорово').
Функционально-семантический анализ позволил выявить новые значения некоторых слов, например, усилительное значение слова одоол, которое в словаре не указано, а также установить частеречную принадлежность слов, относительно которых нет четкой позиции в словарях и грамматиках, например, слово кввл 'замечательный исключительный', употребляясь в функции интенсификатора, приобретает характеристики
наречия аналогично другим прилагательным в этой функции, однако в словаре оно обозначено как усилительная частица [БРС II: 562].
Как отмечалось выше, категория интенсивности ранее не выделялась в бурятском языке. В грамматике бурятского языка об усилительных словах упомянуто лишь в описании усилительных наречий в составе наречий образа действия [Грамматика, 1962: 294]. Более подробно данная группа слов рассмотрена в работе Л.Д. Шагда-рова. Слова с усилительным значением автор рассматривает в качестве наречий меры и степени, которые могут быть мотивированы словами других частей речи. Автор указывает, что существительные, прилагательные или глагольные формы в этой функции теряют свои категориальные признаки и переходят в разряд наречий [Шагдаров, 2013: 163]. При этом сочетания наречия с интенсификатором типа дан гоёор 'чересчур красиво' рассматриваются им как наречия, образованные посредством словосложения, не выделяя при этом наречие-интенсификатор в качестве самостоятельного слова [Шагдаров, 2013: 161]. Нам представляется, что наречия в подобных сочетаниях носят самостоятельный характер, первое из них является интенсифика-тором, который может усиливать не только наречие, но и значение, выраженное существительным, прилагательным или глаголом, второе же является собственно наречием.
Перспектива дальнейших исследований данной категории видится в изучении других способов интенсификации, которые не ограничиваются лексическими средствами, это могут быть и фразеологизмы, а также синтаксические и фонетические средства. Как указывалось выше, исследованием практически не затронуты непроизводные усилительные наречия, которые также нуждаются в описании и изучении. Кроме того, интенсификация - это только одна сторона процесса, противоположное значение - ослабление признака или действия и средства его выражения в бурятском языке - также ожидает своего исследования.
V. Заключение. Таким образом, лексические средства выражения интенсивности в бурятском языке в основном представлены наречиями, производными от различных частей речи, а также прилагательными. В данной статье мы практически не касались непроизводных усили-
тельных наречий, им будет посвящено самостоятельное исследование. Усилительный смысл приобретают знаменательные слова, выраженные прилагательными (чаще всего эмоционально насыщенными, выражающими как положительные, так и отрицательные эмоции), прилагательными, образованными при помощи отрицательной частицы -гYй, некоторыми формами деепричастий и причастий, числительных, существительных.
Анализ материала из Корпуса бурятского языка позволил выявить дополнительные значения некоторых слов, например, усилительное значение слова одоол. Функционально-семантический подход позволяет пролить свет на вопрос частеречной принадлежности некоторых слов, например слово heeл, обозначенное в словаре как частица, имеет характеристики, близкие к наречию-интенсификатору.
Перспективы дальнейшего исследования данной категории мы видим в более глубоком исследовании лексических средств ее выражения. Это позволит выявить их дополнительные значения, которые должны быть отражены в различных лексикографических изданиях и учтены при составлении грамматик и пособий бурятского языка.
Список литературы:
Безрукова В.В. Интенсификация и интенсифика-торы в языке и речи на материале английского языка. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2004. 23 с.
Бельская Е.В. Проблемы интенсивности в современной отечественной лексикологии // Вестник Томского государственного университета. 2004. № 282. С. 202-210.
Берестнев Г.И., Васильева И.Б. Эмотивные ин-тенсификаторы английского и русского языков: от типологии номинаций к когнитивным установкам // Вестник Челябинского государственного университета. 2016. № 1 (383). Филологические науки. Вып. 99. С. 21-32.
Бондарко А.В. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. 260 с.
Воротников Ю.Л. Имплицитная мера признака в русском языке // Проблемы функциональной грамматики. Семантическая инвариантность/вариативность. СПб: Наука, 2003. С. 190-205.
Герасимов Д.В. Интенсификатор "до ужаса" в русском языке на пути грамматикализации // Acta Lingüistica Petropolitana. Труды института лингвистических исследований. 2016. Т. 12. № 1. С. 336-363.
Грамматика бурятского языка. Фонетика и морфология. М.: Изд-во восточной литературы, 1962. 340 с.
Дамянова Х., Маринова Н. Функционально-семантическая категория интенсивности в русском и болгарском языках // Проблемы когнитивного и функционального описания русского и болгарского языков. 2015. № 9. С. 85-103.
Егорова В.Н. К вопросу определения интенсивности в современном языкознании // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2009. № 6 (2). С. 224-226.
Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики. Новосибирск: Наука, Сиб. отдние,1986. 230 с.
Родионова С.Е. Интенсивность и ее место в ряду других семантических категорий // Славянский вестник. Вып. 2. М.: МАКС Пресс, 2004. С. 300-313.
Родионова С.Е. Семантика интенсивности и ее выражение в современном русском языке // Проблемы функциональной грамматики: Полевые структуры [Отв. ред. А.В. Бондарко, С.А. Шубик]. СПб: Наука, 2005. 478 с.
Сандакова М.В. Тенденции развития класса лексических интенсификаторов в русском языке новейшего периода // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2020. № 4. С. 217-226.
Туранский И.И. Семантическая категория интенсивности в английском языке. М.: Высшая школа, 1990. 173 с.
Убин И.И. Лексические средства выражения категории интенсивности (на материале русского и английского языков): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М, 1974. 33 с.
Цыбенова Ч.С. Средства выражения категории интенсивности в бурятском языке // Вестник Бурятского государственного университета. Язык. Литература. Культура. 2020. Вып. 4. С. 92-97.
Шагдаров Л.Д. Проблемы новой академической грамматики бурятского языка (имя существительное, имя прилагательное, наречие, послелоги, модальные слова, слова категории состояния, изобразительные слова). Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2013. 192 с.
Шейгал Е.И. Интенсивность как компонент семантики слова в современном английском языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1981. 26 с.
Gulyamova O. The Role of the Intensity Category in the Implementation of Artistic Opposition. O. Gulyamova. In: Bulletin of Science and Practice. 2021. Vol. 7. № 7. Pp. 433-436.
словари
БРС I - Шагдаров Л.Д., Черемисов К.М. Буряад-ород толи. Бурятско-русский словарь. В двух томах. Т. I. А-Н. Улан-Удэ: Республиканская типография, 2010. 708 с.
БРС II - Шагдаров Л.Д., Черемисов К.М. Буряад-ород толи. Бурятско-русский словарь. В двух томах. Т. II. О-Я. Улан-Удэ: Республиканская типография, 2010. 708 с.
References:
Bel'skaja E.V. Problemy intensivnosti v sovremennoj otechestvennoj leksikologii [Intensity problems in modern Russian lexicology]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Tomsk State University]. 2004. № 282. Pp. 202-210. (In Russian)
Berestnev G.I., Vasil'eva I.B. Jemotivnye intensifikatory anglijskogo i russkogo jazykov: ot tipologii nominacij k kognitivnym ustanovkam [Emotive intensifiers of English and Russian languages: from typology of nominations to cognitive attitudes]. Vestnik Cheljabinskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Chelyabinsk State University]. 2016. № 1 (383). Philological sciences. Issue 99. Pp. 21-32. (In Russian)
Bezrukova V.V. Intensifikacija i intensifikatory v jazyke i rechi na materiale anglijskogo jazyka [Intensification and intensifiers in language and speech on the material of the English language]. Avtoreferat
dis____kandidata nauk [Ph.D. thesis abstract]. Voronezh,
2004. 23 p. (In Russian)
Bondarko A.V. Osnovy funkcional'noj grammatiki: Jazykovaja interpretacija idei vremeni [Fundamentals of functional grammar: Linguistic interpretation of the idea of time]. Saint Petersburg: Publishing house of SPbSU, 2001. 260 p. (In Russian)
Damjanova H., Marinova N. Funkcional'no-semanticheskaja kategorija intensivnosti v russkom i bolgarskom jazykah [Functional and semantic category of intensity in the Russian and Bulgarian languages]. Problemy kognitivnogo i funkcional'nogo opisanija russkogo i bolgarskogo jazykov [Problems of the cognitive and functional description of the Russian and Bulgarian languages]. 2015. № 9. Pp. 85-103. (In Russian)
Egorova V.N. K voprosu opredelenija intensivnosti v sovremennom jazykoznanii [The intensity determining in modern linguistics]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo [Bulletin of the Nizhny Novgorod University named after N.I. Lobachevsky]. 2009. №6 (2). Pp. 224-226. (In Russian)
Gerasimov D.V. Intensifikator do uzhasa v russkom jazyke na puti grammatikalizacii. [Intensifier till horror in the Russian language on its way to grammaticalization]. Acta Linguistica Petropolitana. Trudy Instituta lingvisticheskih issledovanij [Acta Linguistica Petropolitana. Proceedings of the Institute for Linguistic Research] .2016. Volume 12. № 1. Pp. 336-363. (In Russian)
Grammatika burjatskogo jazyka. Fonetika i morfologija [Grammar of the Buryat language. Phonetics and morphology]. Moscow: Eastern Literature Publ., 1962. 340 p. (In Russian)
Gulyamova O. The Role of the Intensity Category in the Implementation of Artistic Opposition. Bulletin of Science and Practice. 2021. Volume 7. № 7. Pp. 433436. (In English)
Luk'janova N.A. Jekspressivnaja leksika razgovornogo upotreblenija: problemy semantiki [Expressive lexes of colloquial use: problems of semantics]. Novosibirsk: Science, Sib. division, 1986. 230 p. (In Russian)
Rodionova S.E. Intensivnost' i ee mesto v rjadu drugih semanticheskih kategorij [Intensity and its place among other semantic categories]. Slavyanskiy Vestnik [Slavjanian Bulletin]. Issue 2. Moscow: MAX Press, 2004. Pp. 300-313. (In Russian)
Rodionova S.E. Semantika intensivnosti i ee vyrazhenie v sovremennom russkom jazyke [Semantics of intensity and its manifestation in modern Russian]. Problemy funkcional'noj grammatiki: Polevye struktury [Problems of functional grammar: Field structures. Edited by A. V. Bondarko, S. A. Shubik]. Saint Petersburg: Science, 2005. Pp. 150 - 168. (In Russian)
Sandakova M.V. Tendencii razvitija klassa leksicheskih intensifikatorov v russkom jazyke novejshego perioda [Trends in the development of the class of lexical intensifiers in the Russian language of the latest period]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo [Bulletin of the Nizhny Novgorod University named after N.I. Lobachevsky]. 2020. № 4. Pp. 217-226. (In Russian)
Shagdarov L.D. Problemy novoj akademicheskoj grammatiki burjatskogo jazyka (imja sushhestvitel'noe, imja prilagatel 'noe, narechie, poslelogi, modal 'nye
slova, slova kategorii sostojanija, izobrazitel'nye slova) [Problems of the new academic grammar of the Buryat language (noun, adjective, adverb, postpositions, modal words, words of the category of state, figurative words)]. Ulan-Ude: Publ. of the BSC SB RAS, 2013. 192 p. (In Russian)
Shagdarov L.D., Cheremisov K.M. Burjaad-orod toli. Burjatsko-russkij slovar' [Buryad-Russian dictionary]. In 2 volumes. Volume I. Ulan-Ude: Republican print., 2010. 708 p. (In Buryat and Russian) Shagdarov L.D., Cheremisov K.M. Burjaad-orod toli. Burjatsko-russkij slovar' [Buryad-Russian dictionary]. In 2 volumes. Volume II. Ulan-Ude: Republican print., 2010. 708 p. (In Buryat and Russian) Shejgal E.I. Intensivnost' kak komponent semantiki slova v sovremennom anglijskom jazyke [Intensity as a component of word semantics in modern English].
Avtoreferat dis____kandidata nauk [Ph.D. Thesis abstract
of Candidate of Science]. Moscow, 1981. 26 p. (In Russian)
Tsybenova CH.S. Sredstva vyrazhenija kategorii intensivnosti v burjatskom jazyke [Means of expressing intensity in the Buryat language]. Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta. JAzyk. Literatura. Kul'tura [Bulletin of the Buryat State University. Language. Literature. Culture] 2020. Release 4. Pp. 92-97. (In Russian)
Turanskij I.I. Semanticheskaja kategorija intensivnosti v anglijskom jazyke [Semantic category of intensity in English]. Moscow: Higher school, 1990. 173 p. (In Russian)
Ubin I.I. Leksicheskie sredstva vyrazhenija kategorii intensivnosti (na materiale russkogo i anglijskogo jazykov) [Lexical means of expressing the category of intensity (on the material of Russian and English
languages)]. Avtoreferat dis____kandidata nauk [Ph.D.
thesis abstract of Candidate of Science]. Moscow, 1974. 33 p. (In Russian)
Vorotnikov Ju.L. Implicitnaja mera priznaka v russkom jazyke [Implicit measure of a feature in Russian]. Problemy funkcional'noj grammatiki. Semanticheskaja invariantnost' ili variativnost' [Problems of functional grammar. Semantic invariance or variability]. Saint Petersburg: Science Publ., 2003. Pp. 190-205. (In Russian)
Yu.D. Abaeva Lexical Intensifiers in the Buryat Language
Scientific novelty. It is one of the first scientific researches of the category of intensity and the means of its expression in the Buryat language with functional and semantic approach. The aim of the study is a functional-semantic
analysis of lexical means of intensity. Tasks: establishing the semantic field of the category of intensity; identification and systematization of lexical means of expression included in the field of the category under study; identification of ways of formation and analysis of the meanings of words-intensifiers; solution of some controversial issues of part-of-speech attribution of words-intensifiers. Research methods: descriptive, semantic and contextual analysis.
Results. It was found that in the Buryat language the most frequently used intensifier is the adjective ehe 'big, very'. Other adjectives that frequently used as intensifiers are: emotive adjectives often with negative semantics (muuhai goyo 'terribly beautiful'); color naming adjectives (hara 'black' bagahaa 'from an early (lit. black) age', hYhe 'blue', ulaan 'red'); adjectives and participles with a negative affix -gui which gives the meaning of denial of reasonableness or boundaries (argagui 'very', yzegdeegui 'unprecedented', unseen' (yzehe - to see). Other parts of speech also can play a role of adverbs-intensifiers: gerund of the degree of action with affix - hysa, -sa (shadakhysa 'with all my might',yalaisa 'till shine'), adverbs of the limit with affix -tar (unatar 'until it falls'); numerals expressing an indefinite plurality (dala myangan alyaahan 'many (lit. seventy thousand) flies'); pronouns (yamar goyo 'what a beautiful', iime haihan 'so nice'); nouns (shuluun hatuu 'hard as a stone'). The multifunctional particle -l or le can both enhance the meaning of intensifiers (ehe-l amzhaltatai 'very successful') and act as an amplifier on its own (tyreer le 'very quickly'). The functional-semantic analysis of the corpus material allowed to reveal additional meanings of some words, for example, the intensifying meaning of the word odool, as well as to shed light on the part-of-speech attribution of some words.
Keywords: Buryat linguistics, category of intensity, lexical intensifiers, functional-semantic approach, intensifying adverbs, motivated adverbs
Н.Ю. Ушницкая
DOI 10.25693/SVGV2022.39.2.010 УДК 811.512.212
репрезентация концепта «олень» в языковой картине мира эвенков
Научная новизна. В статье впервые проводится лингвокультурологическое описание концепта «олень» в языковой картине мира эвенков.
Целью научной работы является описание лексических единиц, участвующих в репрезентации понятийной, образной и ценностной составляющих концепта «олень» в языковой картине мира эвенков. Задачами исследования послужили: 1) запись аутентичных текстов от носителей языка; 2) установление ключевого слова-репрезентанта, объективирующего исследуемый концепт; 3) построение номинативного поля рассматриваемого ментального образования; 4) обозначение места данного концепта в языковой картине мира эвенков.
Методы исследования. Опираясь на методику описания концепта, предложенную В.И. Карасиком, З.Д. Поповой и И.А. Стерниным, автор использует лингвокультурологический и семантико-когнитивный методы описания концепта.
Результаты. Оленеводческая лексика составляет значительную часть эвенкийского языка. На формирование рассматриваемого концепта в языковой картине мира значительное влияние оказал традиционный тип хозяйствования - оленеводство и кочевой образ жизни в сочетании с анимистическими взглядами на природу. Ключевое слово-репрезентант рассматриваемого концепта имеется во всех тунгусо-маньчжурских языках. Кроме этого, изучаемое ментальное образование обладает номинативной плотностью (термин В.И. Карасика), что может свидетельствовать о древности концепта.
Ключевые слова: языковая картина мира, концептосфера, концепт, эвенкийский язык, оленеводческая лексика, орон, олень
© Ушницкая Н.Ю., 2022
