CC BY
556
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 22 (160). Филология. Искусствоведение. Вып. 33. С. 144-148.
А. А. Шумилова
ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИНОНИМИЯ:
ТРАДИЦИОННОЕ И КОГНИТИВНОЕ ВИДЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ
Статья освещает основные этапы развития теории синонимии в традиционной парадигме. Представлено новое видение синонимии и синонимических отношений с позиции когнити-визма, основанное на результатах лингвистического эксперимента.
Ключевые слова: синонимия, номинация, смысловая близость, категоризация, естественная категория.
Несмотря на то, что проблема синонимии была в центре структурно-системных изысканий, она так и осталась дискуссионной, и на современном этапе в новой научной парадигме исследователи вновь и вновь возвращаются к анализу синонимичных отношений. Это обусловлено тем, что «синонимия составляет философскую сторону языка, без которой ни духа его постичь, ни основательного знания достичь невозможно»1, а достижения современной науки позволяют через явление синонимии раскрыть особенности речемыслительной и познавательной деятельности индивида.
Проблема лексической синонимии русского языка первоначально находила себе место в «риториках», позднее была одной из первых лексикологических проблем, а также одной из основных проблем стилистики речи. Это можно наблюдать в трудах М. В. Ломоносова, Д. Н. Фонвизина, А. Калайдовича, А. И. Галича. И. И. Давыдова и др.2 Вопросы лексических синонимов, как и проблемы лексикологии в целом, мало занимали лингвистов в течение второй половины XIX и первой половины XX веков, но они становятся актуальными к середине XX века. После утверждения семасиологии в качестве отдельной научной дисциплины исследователи углубились в изучение лингвистической природы синонимии, «вкладывая в это понятие все более неопределенное содержание»3.
При рассмотрении синонимии, начиная с конца XVШ века, основным является вопрос о наличии в языке двух и более слов для обозначения одного и того же понятия. Рассматривая стилистическую, экспрессивную, эмоциональную разновидность синонимов, авторы (Н. М. Ибрагимов, С. Г. Саларев, П. С. Кондырев, П. Ф. Калайдович, А. И. Галич, И. И. Давыдов и др.) утверждают, что тожде-
ственных по значению (однозначащих) слов быть не может. Они характеризуют синонимы как слова «подобозначащие», «сродные по значению»4. С первых же наблюдений над синонимами филологи останавливаются на различиях между ними и отрицают возможность наличия в языке двух полностью тождественных по значению и употреблению слов. Практически все исследования синонимии в языке сводятся к утверждению, что синонимы - это слова смежного, почти одного значения, что именно различия между синонимами обусловливают их жизнь в языке.
Структурно-системная лингвистика стремится при определении того или иного языкового явления выделить четкие критерии, что практически невозможно сделать при выявлении критериев синонимичности. Если учесть, что до настоящего времени нет однозначного определения лексического значения, то вряд ли возможно дать непротиворечивое определение близости значения. Естественно, что исследователи расходятся в понятии «близости» и «тождества» значения, а также
- в установлении критериев выделения синонимичности слов: одни учитывают соотнесенность с предметом речи5, другие - соотносят синонимию с единством выражаемого понятия6, третьи - основным считают выражение различных, но близких по смыслу понятий7. Несмотря на большое количество исследований по лексической синонимии, осмысление сущности и границы данного явления остаются нечетким. Многообразие определений синонимии объясняется особенностями самого предмета рассмотрения, наличием различных типов семантических сходств и различий, что, соответственно, находит отражение в различных подходах. Таким образом, несмотря на пристальное внимание структурно-системной лингвистики к
проблемам синонимии, однозначный ответ на вопросы о том, какие единицы языка являются синонимичными, какие критерии находятся в основе выделения синонимичных рядов и какое слово считать доминантой в синонимичном ряду, - не существует. В силу того, что структурно-системная лингвистика не рассматривала синонимию как ментальноязыковую категорию, а лишь как сугубо языковое явление, изучая синонимы в языке как застывшей системе, не было сформулировано адекватного определения синонимии, отвечающего естественному функционированию их в речи.
Объективистская теория познания предполагает мышление абстрактными символами, которые получают свое значение через соотнесение с сущностями и категориями в мире, знание представляется как правильная, четкая категоризация и концептуализация вещей и отражение объективных связей между этими вещами. Мир при этом совершенно не зависим от познающего его субъекта, он существует самостоятельно, независимо от человеческого познания. Языковые значения базируются на соответствии между словами и миром, либо напрямую отсылая к объектам действительности, либо через концепты как символы, используемые в мышлении. Такое представление о соотношении языка и мира объясняет попытку лингвистов создать идеальную категорию, абсолютную, не допускающую разночтений, не допускающую синонимии. Стремление представить язык как некий набор алгоритмических правил и схем, без обращения к какой-либо когнитивной способности, представляется неправдоподобным, поскольку язык не может игнорировать общий когнитивный аппарат, а разум и язык не могут использовать разные виды категоризации. Поэтому классическая теория категорий признается несостоятельной, прежде всего, при изучении естественного языка, а главным образом - при изучении мыслительноязыковой деятельности.
В основе синонимии, как и в основе познания мира человеком, находится процесс категоризации, т. к. человеку свойственно сравнивать все со всем, соответственно сходство и различие между объектами устанавливается в процессе сравнения. В процессе номинативной деятельности того или иного объекта действительности человек выделяет в нем определенные свойства и признаки, при этом
сравнивая с уже известными ему другими объектами, т. е. пытаясь отнести его к какой-либо категории. В речи близкие по значению слова появляются на базе процесса категоризации, причем, по мнению С. В. Лебедевой, можно говорить как о коллективной категоризации, осуществляемой на основе выделения более существенных признаков, выработанных общественным сознанием, так и об индивидуальной - выделение признаков, значимых для каждой отдельной личности. «В лексиконе человека, несомненно, существует специфическая шкала общности и различия, которая отличается от привычного понимания с точки зрения системы языка»8. Это объясняет несовпадение членов синонимического ряда, зафиксированных словарем, и выделение слов в качестве синонимичных в сознании индивида. Например, синонимический ряд к слову лентяй в словаре Евгеньевой9: ленивец, лодырь, лежебока, байбак, бездельник, а индивидуальный, взятый из проведенного нами эксперимента, выглядит следующим образом: тюфяк, лоботряс, амеба, оболтус, бездельник, инертный, безынициативный, разгильдяй, тунеядец.
Синонимические связи возникают в области пересечения нескольких категорий, в зоне смысловой близости. Благодаря основным когнитивным механизмам порождения и восприятия знаний, включающих в себя процессы категоризации (формирование смысла в процессе познания, соотнесение нового с уже существующими категориями по определенным признакам), лексикализации (увязывание концептов с вербальными средствами выражения и закрепление в памяти результатов, полученных через процесс категоризации) и процесса актуализации (извлечение нужных слов, смыслов и знаний из памяти) слово способно не только замещать или представлять реальные предметы, создавать ассоциации, но и анализировать свойства предмета, вводить их в систему сложных отношений. Выделяя соответствующие свойства у обозначаемого предмета, слово относит их к уже известным категориям. «Подобную отвлекающую или абстрагирующую, обобщающую и анализирующую функцию слова мы называем категориальным значением»10. Так, например, слова зяблик, костляк, кощей, перескребыш, заморыш, соломница, сохляк, сухомяда, пигалица, отеребок, обозначающие худощавого человека, построены на основе ассоциаций
различных категорий. Эти слова будут пересекаться по признакам, положенным в основу номинации: по форме, по качеству, по свойствам характеризуемого объекта, а с какой категорией будет связан этот признак, зависит от особенностей сознания индивида.
В речи мы не оперируем значениями слов как устойчивой системой обобщенных значений, одинаковых для всех людей определенной нации, а используем «смысл» как индивидуальное значение слова, имеющий отношение к моменту речи, к определенной ситуации. Теория Л. Витгенштейна организации естественных категорий по принципу «семейного сходства» позволяет сделать вывод о том, что понятие языка и его реальность является фикцией. Языковая деятельность в какой-либо естественной области напоминает игру, которая в различных ситуациях строится по разным правилам. «Языковые игры» преимущественно используют один и тот же язык, но для достижения разнообразных субъективных целей, поэтому различаются на основе лексических значений (в зависимости от ситуации и контекста лексические значения приобретают различные смыслы), но при этом строятся по общим грамматическим законам конкретного языка11.
Речь способна сужаться до микропространства, (социальное, возрастное, территориальное, профессиональное и т. д.), где будет своя синонимия. В пределах этого пространства способны появляться как новые языковые формы, так и новые смыслы. В этом отношении мы имеем дело с ценностной ориентацией человека, поскольку именно понятие ценности находится в основе категори-зационного процесса. Например, на вопрос: «Как можно назвать холостяка?», четко различаются номинации по гендерному фактору. Юноши преимущественно давали следующие номинации: свободный, холостой, пацан, необрученный, неокольцованный, а девушки
- неженатый, одиночка, бобыль, бирюк, вдовец, монах, эгоист.
На установление сходства влияет не только субъективное восприятие, но также культурное и социальное пространство, которое окружает носителя языка (здесь тоже можно выделить как микропространство, так и в целом национальный культурный фон): так, в сознании наибольшего количества реципиентов есть группы слов, которые воспринимаются как тождественные, но признать их аб-
солютными синонимами нам не дает тот факт, что есть испытуемые, которые находят различие между этими единицами, воспринимая их как близкие по значению. Разграничение таких слов, как причал и пристань, связано не просто с представлениями об этих объектах, а скорее с наличием индивидуального опыта, т. е. различие установили те испытуемые, которые либо проживали вблизи побережья, либо посещали это место. Под пристанью понимается «специальное место для судов», «где суда долго стоят» или «специально оборудованное место для посадки пассажиров», «по размеру пристань больше причала», «можно гулять по пристани». Причал воспринимается как «удобное место для подхода судна к берегу», «специально не оборудованное», «место, куда причаливают». Главное назначение синонимии не в создании семантических дублетов, не в создании слов, идентичных по своему содержанию, но различных в своем языковом выражении, а в том самом семантическом оттенке, в выделении какой-то особенности в обозначаемом явлении, не представленной другой синонимичной формой. Таким образом, различие на фоне семантического сходства обусловливает появление синонимов в языке. К тому же в современных исследованиях существует мнение, что в языке, как и в жизни, нет абсолютно тождественных явлений: каждое тождество изначально содержит в себе отличительные черты. «В результате любое образующееся в языке тождество, «отягощенное» свойственным только ему набором системных связей, изначально содержит дифференциальные признаки, которые, достигнув при определенных системно заданных условиях сверх максимального для данного тождества количества, детерминируют разрушение этого тождества путем образования качественно новых единиц, модифицируя систему языка в целом»12.
Процесс создания новой словоформы зависит от внутренних ощущений говорящего, от созданного образа и ассоциаций, которые рождают этот образ в определенной ситуации, что является основанием для категоризации этого образа (иногда устанавливается связь с совершенно не связанными, на первый взгляд, категориями). Процесс создания образа и отнесение его к какой-либо категории происходит одновременно в сознании человека. Само сознание не имеет четких границ, в связи с этим провести черту между естественными
категориями невозможно, их границы размыты, и они свободно пересекаются на периферии. Нерелевантно для сознания устанавливать какие-либо иерархические связи между категориями, так как все они существуют в пределах семиосферы и способны вступать во взаимоотношения в сознании индивида. Такое положение объясняется в рамках синонимии, объективирующей результат постоянного взаимодействия разных категорий. Так, слова: пузырь, лепень, толпа (о толстой женщине), сдобыш, кубыш построены на основе ассоциаций, не связанных между собой явлений, но пересекающихся между собой по одному, гипостазированному признаку: по форме (округлый), по качеству (мягкий). Категоризация данного объекта произошла по конкретному признаку, а с какой категорией он связан, зависит от индивидуального опыта и представлений индивида. Здесь необходимо говорить об образе, который создается и первичен при восприятии действительности. Образ объекта познания находится в основе номинативной деятельности, и его необходимо рассматривать в контексте культуры, семи-осферы, реальной речевой ситуации с учетом индивидуального сознания.
Привычное представление о том, что синонимы, различаясь между собой по какому-либо признаку, образуют синонимический ряд в языке, члены которого дополняют, расширяют общее семантическое значение этой группы слов, а доминанта ряда обладает нейтральным общим значением, разрушается. Анализ нашего материала позволяет сделать вывод: синонимические отношения в языке не оформляются линейно. Если пытаться выстроить синонимический ряд, то получится, что все его члены обладают такими семами, которые позволяют отнести их к другому ряду, и одновременно слова, относящиеся к другим рядам, на основе опять-таки какого-то гипостазированного признака способны входить в этот же ряд.
Об автономности также не приходится говорить: самостоятельные ряды синонимов сливаются между собой, образуя вместо ряда сеть, более того, данная сеть «распахнута» в систему всего языка по принципу постепенного добавления новых сем, при подключении новых ценностей, сеть может бесконечно расширяться до объемов лексикона языка. В ядре синонимической сети находятся частотные прототипичные реакции, которые
не являются фиксированными и колеблются в зависимости от различных социальных факторов. Такое явление в когнитивной науке получило название «плавающего прототипа» (Л. А. Араева), в отношении синонимии его можно назвать «плавающей доминантой». При анализе материала (в качестве реципиентов выбраны студенты разных вузов и факультетов) в процентном соотношении были выявлены следующие прототипичные реакции к слову-стимулу лентяй:
юридический факультет (ДО) - медлительный 21 %; юридический (ОЗО) - бездельник (25 %);
физический - тюфяк, лодырь, бездельник (23 %);
математический - бездельник (45 %); социально-психологический - Обломов, лоботряс (26 %);
филологический факультет - медленный, лежебока, Обломов (25 %);
кооперативный техникум - медлительный и ленивый (36 %).
Движение доминанты происходит и внутри социальной группы, в зависимости от гендерного фактора: наиболее типичной реакцией у мужской половины студентов кооперативного техникума стала номинация безработник/ (ный) (28 %), амеба (24 %), а в женской группе лидируют ленивый и медлительный (39 %).
Таким образом, в когнитивном аспекте синонимия понимается как ментально-языковая категория, организованная по принципу естественной категории, ядром которой являются наиболее типичные реакции, зависящие от социального и гендерного фактора - «плавающие доминанты», а на периферийном уровне, где находятся индивидуально-ассоциативные связи, происходит взаимодействие с другими категориями, в результате чего наблюдается размежевание синонимических сетей. В синонимические отношения вступают номинативные единицы разных частей речи, разной стилистической окраски, не зависящие от принципа взаимозаменяемости, но объединенные общностью категории и семиосфе-рой, в которой они функционируют.
В качестве итога ко всему вышеизложенному постараемся сформулировать понятие синонимии в рамках когнитивной парадигмы: под синонимами понимаются языковые единицы, построенные на основе процесса категоризации (по принципу естественных категорий), объединенные единым гипоста-
зированным признаком. Синонимию можно определить как ментально-языковую категорию, реализующую познавательную деятельность человека, в рамках которой, на основе гипостазированного признака, соединяются значения различных по формальному определению слов. В силу того, что в значении сосредоточивается бесчисленное количество смыслов, эти признаки, являясь содержательно различными, обусловливают вхождение одного и того же слова в различные синонимические ряды, провоцируя образование синонимических полей.
Примечания
1 Красинский, А. С. Словарь синонимии польского языка. Краков, 1985. С. 4.
2 Сиротина, В. А. Лексическая синонимика в русском языке. Львов : Изд-во Львов. ун-та, 1960. 50 с.
3 Бережан, С. Г. Семантическая эквивалентность лексических единиц. Кишинев : Шти-инца, 1973. С. 9.
4 Калайдович, П. Опыт Словаря русских синонимов. Ч. 1. М., 1818. 53 с.
5 Новиков, Л. А. Синонимия // БЭС. Языкознание. М., 2000. С. 446-447.
6 Новый словарь синонимов : концепция и типы информации // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект. / Ю. Д. Апресян, О. Ю. Богуславская, И. Б. Левонтина, Е. В. Урысон. М., 1995.
7 Лебедева, С. В. Близость значения слов в индивидуальном сознании : автореф. ... дис. канд. филол. наук. Тверь, 2002. С. 10; Черняк, В. Д. Синонимия и лексическая организация текста // Аспекты сверхфразовой организации / под ред. проф. С. Г. Ильенко. СПб., 1997. С. 49.
8 Лебедева, С. В. Близость значения слов в индивидуальном сознании. С. 18
9 Словарь синонимов / под ред. А. П. Евгенье-вой. Л., 1975. 648 с.
10 Лурия, А. Р. Язык и сознание. Ростов н/Д., 1998.С. 15.
11 Витгенштейн, Л. Логико-философский трактат // Философские работы. Ч. 1. М., 1994.
12 Араева, Л. А. Развитие и функционирование языка в свете теории «различия и тождества» // Явление вариативности в языке. Кемерово, 1997.С. 45.
