CC BY
6
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ПЕТРОЗАВОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА Proceedings of Petrozavodsk State University
Т. 44, № 4. С. 102-108
Научная статья
DOI: 10.15393/uchz.art.2022.773 УДК 81-22
2022
Языкознание
ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА ВАСИЛЬЕВА
кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка филологического факультета Санкт-Петербургский государственный университет (Санкт-Петербург, Российская Федерация) barcarola@list.ru
ЛЕКСЕМА КОЖА И ЕЕ ДЕРИВАТЫ В СЛОВАРЕ ОБИХОДНОГО РУССКОГО ЯЗЫКА МОСКОВСКОЙ РУСИ
Аннотация. Цель статьи - показать методику описания семантики и фразеологии в историческом толковом словаре на материале лексемы кожа, разработанной в последнем составленном выпуске Словаря обиходного русского языка Московской Руси ХУ1-ХУП веков. Многочисленность источников Словаря и его концепция полноты описания материала позволяют авторам подробно отражать семантические и грамматические особенности лексики описываемого периода, что делает каждую словарную статью достаточно представительной и отражает новизну подхода к материалу. Слово кожа и его дериваты зафиксированы в источниках Словаря более чем в 570 документах и почти в 30 устойчивых сочетаниях, что позволяет говорить об актуальности описываемых реалий для Московской Руси, стоящих за этими словами и словосочетаниями. Анализ собранного материала воспроизводит достаточно полно как одну из сторон жизни и быта Московской Руси, так и один из фрагментов лексической системы старорусского языка.
Ключевые слова: лексема кожа, историческая лексикология, историческая лексикография, многозначность, фразеология, Словарь обиходного русского языка Московской Руси
Для цитирования: Васильева О. В. Лексема кожа и ее дериваты в Словаре обиходного русского языка Московской Руси // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2022. Т. 44, № 4. С. 102108. БО!: 10.15393/искг.аг12022.773
ВВЕДЕНИЕ
Лексика русского языка ХУ!-ХУ!! веков, подробно описываемая в Словаре обиходного русского языка Московской Руси (далее - Словарь, СОРЯ), вызывает несомненный интерес, поскольку доносит до нас сведения о жизни, быте, мыслях, представлениях и языке наших предков самого конца донациональной эпохи. С этой задачей успешно справляются и однозначные слова, такие как аманат (заложник1), бумазея (хлопчатобумажная ворсистая ткань2), выбранец (кого выбрали для отправки на военную служ-бу3), годовать (нести службу где-л. вне дома в течение года4), двоепускный (полученный двойной перегонкой5), завсе (постоянно, всегда6), изрог (отдельно стоящая возвышенность7) и другие, тогда как каждое многозначное слово содержит целый комплекс разнообразной информации о прошлом. Для анализа семантической и словообразовательной деривации рассмотрим такой полисемант, как кожа. По мнению В. В. Виноградова, «только при полном воспроизведении исторически сменяющихся или изменяющихся систем языка может быть воссоздана вся картина изме-
© Васильева О. В., 2022
нений значений и оттенков слова» [1: 7]. СОРЯ, следуя концепции, разработанной Б. А. Лариным и состоящей в исчерпывающем описании лексем, вносит свой вклад в решение такой глобальной задачи, как реконструкция лексической системы русского языка, в рамках ХУ!-ХУ!! столетий.
ЛЕКСЕМА КОЖА
Как известно, слово кожа общеславянское, было образовано в праславянском языке от имени сущ. коза при помощи суффикса со значением притяжательности -]- и имело первоначальное значение 'козья шкура'. По данным словарей древнерусского языка, лексема активно употреблялась с самого начала письменности на Руси, представлена в текстах разных жанров. Так, в Словаре И. И. Срезневского на слово кожа даются цитаты Х! века, в которых лексема зафиксирована в следующих значениях: 'шкура животного' (уже снятая), 'такой материал, приготовленный для писания книг или для их переплета', 'оболочка'8. В Словаре древнерусского языка Х!-Х!У веков статья на слово кожа разработана следующим образом: 1. 'кожа, шкура (наружный покров человека или животного)',
2. 'специально обработанная или необработанная шкура животного', где выделяются оттенками 'кожаный переплет' и 'оболочка, покрытие'9. Примечателен синкретизм, зафиксированный в обоих приведенных значениях, который отмечается некоторыми исследователями и для более поздних периодов бытования данного слова [5: 16].
К XVII веку, по данным Словаря русского языка XI-XVII веков10 и СОРЯ, имя сущ. кожа сохраняет все свои древнейшие значения, а также развивает ряд новых, образуемых как путем метонимического, так и метафорического переноса.
Безусловно, этимологически первичным является значение 'шкура животного', и для языка старшего периода, возможно, вполне правомерно объединение в одном значении 'кожи' и 'шкуры' - 'наружного покрова человека и животного', однако для языка XVI-XVII веков это уже самостоятельные значения. Разводятся они в Словаре русского языка XI-XVII веков (где представлены 1-м и 3-м значениями слова), разводятся и в СОРЯ.
Для лексемы кожа, по данным текстов -источников СОРЯ, выделяются следующие значения: 1) наружный покров тела человека,
2) наружный покров тела животного, шкура,
3) такой покров (с шерстью или без шерсти), снятый с животного, чаще выделанный, 4) кора и луб древесных растений, 5) верхнее покрытие стебля травянистых растений, 6) мешок, бурдюк из шкуры животного, 7) накидка, чем покрывают, укрывают что-л., 8) оболочка для чего-л. Кроме того, данное слово употреблялось как имя собственное (прозвище мужчины).
Первое значение в СОРЯ подтверждается выразительными цитатами:
Частое сырого луку прикладание на тЪло дЪла-етъ пузыри на кожи11. Из чужой кожи ремень добро вырЪзать - не болит12. Чудеса которые в Горнъгузе-не у здраваго колодезя чинятца... у иных людеи которые горбатые хрепты имЪли и спина у них пряма стала а кожа гдЪ горбъ был обвисла какъ порожная мошна13. Где ся у святаго отца кожа возьмет! Был тоненек, а стал брюхат, яко корова-матушка, пестрая или черная14.
Отмечаем и нетипичную для этого значения грамматику - употребление во множ. числе:
И люди твои [И. И. Киреевского] смеютца ужо де здЪс и иконикъ станет лапти плести и я [иконописец] то вижу над собою что ис сапоговъ в лапти обуваюсь и кожи х костям присушили15.
Следует заметить, что автор данного текста -иконописец, нанятый И. Киреевским, был чело-
веком не только грамотным, но и лингвистически одаренным, все свои беды и лишения описал подробно и выразительно:
Жить невозможно с воды однои мнЪ сыту не быть. празникъ свЪтлое хрстово воскрсние кто пива и браги варит а у меня квасу нЪ было ни заговЪтца ни розговЪ-тца было нЪчем. Толко посмЪщище людское всякъ дивится чем мы живимся кто лапти плететъ тот слаще нас пьет16.
Так и в приведенном выше фрагменте представлено не только нетипичное употребление слова кожа в этом значении во множ. числе, но и ряд выразительных образов (из сапогов в лапти обуваюсь и кожи к костям присушили).
Далее отмечаем, что это значение реализуется в источниках Словаря в целом ряде фразеологизмов: оболочен смертною кожею 'является смертным', слаться на чью-л. кожу, даваться на пытку против чьей-л. кожи, имать-ся кожу на кожу меж себя, иматься за кожи с кем-л. 'клясться под страхом пытки'. Первое устойчивое выражение церковно-книжное, все последующие — деловые. Оболочен смертною кожею — так пишет о себе боярин Андрей Шуйский, прося Новгородского архиепископа Ма-кария о помощи — заступничестве перед Иваном Грозным в 1538 году. Не только этот образ, но и все письмо в целом выдержано в церковно-книжной стилистике, тогда как остальные указанные фразеологизмы имеют ярко выраженный деловой характер и встречаются в памятниках исключительно деловой письменности (таких, как «Слово и Дело государевы» и «Памятники деловой письменности XVII века, Владимирский край»). Выражение слаться на чью-л. кожу имело значение 'клясться под страхом пытки':
И в розпросе гсдрь и на очнои ставке АндрЪи Сабуров в своих драных писмах слалса на свою АндрЪеву и на Ор-тюшкину кожи11. ДЪвка Марица шлетца сверхъ тЪх ссы-лакъ на свою и на ево кожу Максимка Скрыпинъ против еЪ ссылки на свою и на еЪ кожу слался жъ18.
Примечательно, что дающий такую клятву шлется не только на свою кожу, но и на кожу другого человека, выступающего в качестве второй стороны в разбирательстве. Такая же двусторонняя оппозиция характерна и для других деловых формул, синонимичных приведенной:
даваться на пытку против чьей-л. кожи (Да Осип-ка жъ билъ челомъ, чтобъ государь велЪлъ того его человЪка Пахомка дать на пытку, что онъ его, Василья, тЪмъ не поклепалъ, а противъ его Пахомковы кожи дается самъ на пытку19),
иматься кожу на кожу меж себя (И на очной ставкЪ Мишка Гнутой съ товарищи сказали: Гово-рилъ де ты, Демка, про государя то непригожее слово? И Демка сказалъ: Я де такого непригожаго слова про го-
сударя не говаривалъ. И въ томъ твоемъ государевЪ делЪ имались межъ себя кожу на кожу20),
иматься за кожи с кем-л. (И тЪ луховские посадские люди Кирюшка и Емелка на очную ставку с ним Аршуткою ставлены и онЪ ево на очнои ставкЪ тЪмъ уличали а он Аршутка в том во всемъ запиралса и жена ево Аршуткина ево ж уличала как дЪ он муж мои ЯнкЪ пособлял а я дЪ всЪ то видела и он Янка сверхъ улик има-лис за кожи с ним Аршуткою чтоб ты великии гсдрь иих пожаловал и велел мЪж ими розыскат пыткою и я холоп твои [Г. Кайсаров] ево Аршутку и Янку велел пытат21).
Так что если в письме Шуйского к архиепископу представлена метафора, отражающая религиозное представление о бренном человеческом теле как оболочке для бессмертной души, то в деловых памятниках устойчивые обороты недвусмысленно говорят о пытке как методе выяснения правдивости утверждений той или другой стороны. Наличие всех приведенных фразеологизмов в языке ХУ!-ХУ!! веков подтверждает правомерность разведения таких лексико-семан-тических вариантов, как 'наружный покров тела человека' и 'наружный покров тела животного, шкура'.
Значение 'шкура животного' подтверждается, например, такими цитатами:
А коли де бываютъ повЪтрЪе на скотъ, на лошади или на коровы, и мертвой де скотъ надобно закапывать въ землю со всЪмъ, а толко де въ землю не закапывать или станутъ кожи одирать, и отъ того де бываетъ повЪтрЪе на люди22. Козел платит кожею з бородою а виноватой своею головою23.
На базе этого значения в языке ХУ!-ХУ!! веков также начинают формироваться устойчивые выражения, восходящие к библейскому тексту: покрыться чьей-л. кожей, облечь какую-л. кожу, в кожи облечься 'выступить в чьем-л. обличьи, притвориться кем-л., каким-л.', как волк в овчей коже ходить 'о лицемере, коварном человеке, который скрывает дурные намерения под маской добродетели'.
А онъ убо [Исидор], покрывся овчею кожею, пестроту же яко рысь внутрь имЪя (но она убо пестроту внЪ нося, а сей въ сердци своемъ), показуя себе пастырь овцамъ, а дЪла своя подобна волку24. А у шпанского из-стари таков обычаи: какъ он видит, что ему львовои кожи одолЪти немочно, и он облечет лисью кожу25. Несть се свещенник, но злый льстець и поругатель себе и волк на божественныя люди, в кожи обличенный26. Подобно и здЪ въ ВелицЪй России прежде сего бысть, при святЪйшемъ патриарсЪ НиконЪ, начаша нЪции церковь смущати... изъ нихъ же овииумроша, овии же им доселЪ пребываютъ, прикрывшеся лестнокаяниемъ, яко волци посредЪ стада во овчиихъ кожахъ ходятъ21.
Волк в овечьей коже - образ, представленный в Евангелии от Матфея (гл. 7, ст. 15). Однако
это не дословная цитата из Нагорной проповеди, в которой Иисус Христос произнес: «Внемлите же от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы». Вместе с тем образ овечьих одежд на хищных волках, как и многие другие новозаветные образы, стал настолько популярным, что метафора со временем упростилась, и вместо овчих одежд в устойчивом выражении русского языка закрепилась овечья шкура. Заметим, что в книжных текстах Московской Руси, начиная с произведений Ивана Грозного и Андрея Курбского, в этом и сходных выражениях последовательно употребляется слово кожа. Более того, библейская метафора, как кажется, дает толчок появлению других образных сочетаний, представленных в текстах ХУ!! века, - львовая кожа (о силе), лисья кожа (о коварстве): А у шпанского изстари таков обычаи: какъ он видит, что ему львовои кожи одолЪти немочно, и он облечет лисью кожу28.
Необходимо отметить, что и здесь, на базе второго значения, как и на базе первого, встречается не только книжное, библейское выражение, но и совершенно другое по стилистике, происхождению и употреблению - не словя медведя кожу его продать, которое впоследствии трансформировалось в известный оборот делить шкуру неубитого медведя:
А хотя нне цесар и корол шпанскои крстьян-скои мир розделили меж собою может быт что над ними такъ же учинитца какъ над тЪмъ которые не зловя медвЪдя кожу ево продали29.
Примечательно, что данное выражение пришло в русский язык из французского, где еще до басни Лафонтена, в которой охотники запродали медвежью кожу раньше, чем поймали медведя, существовала пословица «Не следует продавать шкуру медведя, пока он еще не убит»30.
Третье значение лексемы необычайно богато разного рода сочетаниями; определения при слове кожа указывают на разновидности такого покрова в зависимости от:
а) вида животного: бычья, козья, овечья, коневая, коровья, нерпенья, оленья, белужиная, ворванья (снятая с морских млекопитающих) и мн. др.;
б) от вида и возраста животного: кожа выросток (шкура годовалого теленка), кожа конжеевая (шкура тюленя-детеныша), лысанья (шкура трехгодовалого тюленя), яловичная (шкура коровы старше полутора лет); в) от способа и стадии обработки: сырая, неделаная, мостовая (кожа крупного скота, выдубленная, но еще не отделанная), деланая, дубленая, задубная, мятильная (кожа, выделанная без дубления, вымачиванием
в кислом растворе и последующим разминанием), сыромятная, розваль (выделанная бычья кожа низкого сорта), мякотинная, ирешная, мячильная (кожа мягкой выделки); г) от окрашенности: красная (окрашенная), белая (неокрашенная); д) от назначения (сапожная, подошвенная, уледная, передовая, барабанная). Как отмечают историки, в ХIV—XVI веках «полностью раскрылось своеобразие кожевенного ремесла в русских городах. Совершенствуется технология выделки кожи, расширяется сортамент кож разного качества и назначения»31, который и отражается в текстах того периода многочисленными приведенными словосочетаниями.
Хотя тем или иным способом обработанная кожа является уже материалом для изготовления, в частности одежды и обуви, эта лексема не рассматривалась при описании лексико-се-мантической группы «Материал для изготовления одежды» в древнерусском языке [3: 134]. Вместе с тем исследователи отмечают тот факт, что в деловых текстах старорусского периода представлены лексемы, обозначавшие кожу, так или иначе обработанную (яловка, юфть) [2: 25].
Кожа издавна использовалась для отделки книг и других предметов. Материал СОРЯ дает многочисленные этому подтверждения:
Три Евангилия воскресные толковые в десть, одно из них переплетено кожею в затылок?2. Да трои Часы царския, переплетены в кожи без доск, в полдесть33. Судебники в коже, в полдесть34. Крест воздвизалной, цки серебряны, золочены... у креста влагалище деревяное в кожеъъ. Три ризницы съ замками, поволочены кожами, окованные36. Венец и цата резные золочены. в киоте, киот в затворы, оболочен кожею красною37. А тЪ арбы были на колесахъ и щиты деревянные, кожами поволочены38. Зимнеи властелинскои возокъ обитъ кожею дачи Михаила Максимовича Нащокина взят во Псков в архиереискои домъ39.
Как видим, сфера использования отделочной кожи была необычайно широка.
Значения с 4-го по 8-е, оставшиеся в истории русского языка и не столь широко представленные в источниках Словаря, как предыдущие, тем не менее весьма интересны в плане развития полисемии. Они являют собой метафорические и метонимические переносы на разные оболочки, покрытия и емкости. Так, 4-е значение — это 'кора и луб древесных растений', а 5-е — 'верхнее покрытие стебля травянистых растений'. То есть мы видим, что сема оболочки, покрытия здесь остается, меняется лишь денотативная отнесенность. Оба значения подтверждаются примерами только из одного памятника — Назира-теля — переводной книги XVI века, восходящей через польское посредство к латинскому произ-
ведению XIV века, являющейся руководством по сельскому хозяйству и садоводству и содержащей медицинские и некоторые другие советы.
Дерево от мЪста студеного и от старости зело затвержается и кожу имЪетъ зело толстую40 (здесь значение 'кора дерева'). Есть же и на древесех двоя кожа, едина верхняя грубая или толстая, которую лу-бомъ нарицаютъ, другая исподняя которая бываетъ зеленая. а иногда же бЪлая. а тую нарицаютъ мязгою41 (здесь значение 'кора и луб дерева') Кожа ж... трав-няя, не есть такъ из жилокъ тонкихъ совокупленная, как звЪрская42 (здесь значение 'оболочка стебля травянистых растений').
Периферийным значением слова кожа, образованным на основе метонимии, является ЛСВ 'мешок, бурдюк из шкуры животного':
Купель Силоамля, отъ града саженей съ двЪсти... надъ нею учиненъ сводъ каменный; емлютъ ту воду въ городъ, возятъ въ кожахъ на ишакахъ43. Ъхал... кол-могорецъ Яков Собакинъ с нимъ в двух кожах по смЪте четырнатцать рыб чиров и пеледеи свЪжых44.
Приведенные цитаты датируются XVII веком, тогда как сочетание кожа вьючная с этим же значением встречается в текстах начала XVI века: Четыре седла въючные, да четверы сумы, да четыре кожи въючные. Да седло лятцкое, да седло вьючное, да сумы, да кожа въючная45.
Другое периферийное метонимическое значение — 'накидка, чем покрывают, укрывают что-л.': Привели на дворишка мой... двоих лошедей кобылу пЪгу да кобылу гнеду с телЪги да кожу что накрывают возы46. В этом значении выделяем употребления, поскольку оснований для выделения производных значений недостаточно.
'О верхе повозки из такого материала': Съ Конюшенного двора рыдванъ подъ кожею41, 'О шатре из такого материала': Царь... татарский живет во граде Перекопи... отнюду же и татар сих перекопскими называют. Иже живут в полях под кожами скотскими, ничтоже ведущи о окрестных людских обычаех и учении, или каких художествах48.
Наконец, последним выделяем самое обобщенное, одно из древнейших метафорических значений — 'оболочка чего-л.':
4 стекла въ длину по 5 вершковъ, въ ширину по чети аршина. Да дюжинные въ золотыхъ кожахъ, розбитые и мыши поЪли49. Что бы ево пронесло, масла бобкова обертя в киселнои кожи, или в блинъ, и дат в сытЪ или в молокЪ проглотить50.
В этом значении имеется оттенок 'упаковка':
Да зелья семь бочек, а весу в них по ярлыком з деревом, и с кожеми, и с веревками шестьдесят пуд и трит-цать пять гривенов51.
Кроме того, в источниках СОРЯ встретились употребления слова кожа в качестве имен соб-
ственных - как название реки в Каргопольском уезде: Волость что на рЪкЪ на Кожи съ верхнего конца52 и как прозвище мужчины: Житель Орла городка Гришка Кожа53. Нанялись они Иванъ Кожа съ товарищемъ... везти запасъ въ Смоленескъ54. И если севернорусский гидроним, скорее всего, имеет финноугорское происхождение (река Кожа вытекает из Кожозера и впадает в Онегу у деревни Усть-Кожа), то мужское прозвище, безусловно, изначально было мотивировано одним из нарицательных значений этого слова. Остается сожалеть, что в текстах не содержится объяснений происхождения данного прозвища (как и многих других, очень интересных с точки зрения истории языка).
ДЕРИВАТЫ ЛЕКСЕМЫ
В словообразовательное гнездо лексемы кожа входили такие дериваты, как уменьшительные кожица и коженка, уничижительные кожиш-ка и кожишко, синонимичное производящему в значении 3 слово кожурина, а также кожан 'верхняя одежда из выделанной шкуры' (с производным уничижительным кожанишко), кожевня 'мастерская для обработки и выделки кож', прилагательные кожаный и кожный, номинации кожевник, кожаник, кожник и кожемяка 'кто выделывает кожи', первое из этих имен дает микротопоним Кожевники в разных городах Руси, параллель женского рода кожевница, глагол кожевничать, а также целый ряд прилагательных: кожевников, кожевниковский, ко-жевницкий и кожевничский, кожевничий, ко-жевничный, кожевный. Помимо перечисленных дериватов, от лексемы кожа образовано слово кожух, имеющее значения 'верхняя одежда из шкур или меха животных', 'корпус, оклад,
футляр, оправа, ящик для чего-л.', 'вторая стена, защищающая основную стену города', 'свод над печью', 'ограждение, наружная обшивка плавильной печи', 'свод над мельничным водяным колесом', 'то, чем закрывают волоковое окно', а также использующееся в качестве некалендарного имени или прозвища мужчины. От существительного кожух, в свою очередь, образованы производные кожушина, кожушок и кожушный, от сущ. кожемяка - прилагательное кожемяц-кий. При этом следует отметить, что многие дериваты (а не только лексема кожух) являются, как и само слово кожа, многозначными.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, мы видим, что лексема кожа в разных своих значениях соотносилась с очень актуальными для Московской Руси понятиями, в результате чего количество дериватов с корнем кож- было довольно большим. Если сопоставить материалы СОРЯ с данными современного языка, то из описанных восьми значений лексемы кожа, бытовавших в языке конца донацио-нального периода, актуальными остались три: 'наружный покров тела человека и животных', 'выделанная шкура животного' и 'внешняя оболочка плода, семени; кожура'55. Что касается дериватов этого слова и фразеологизмов с компонентом кожа, представленных в СОРЯ, то они по большей части не сохранились в современном языке. Это наблюдение еще раз доказывает актуальность тщательной семантизации материалов, заявленной Б. А. Лариным [5] в проекте Словаря и призванной создать наиболее полное и системное описание лексико-фразеологической системы языка старорусского периода.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Словарь обиходного русского языка Московской Руси ХУ!-ХУ!! веков. Вып. 1. А - Бязь. СПб., 2004. С. 47.
2 Там же. С. 305.
3 Словарь обиходного русского языка Московской Руси ХУ!-ХУ!! веков. Вып. 3. Вор - Вящий. СПб., 2010. С. 164.
4 Словарь обиходного русского языка Московской Руси ХУ!-ХУ!! веков. Вып. 4. Гагара - Гуща. СПб., 2011. С. 132.
5 Словарь обиходного русского языка Московской Руси ХУ!-ХУ!! веков. Вып. 5. Да - Дотянуть. СПб., 2012. С. 77.
6 Словарь обиходного русского языка Московской Руси ХУ!-ХУ!! веков. Вып. 6. Доучиваться - Заехать. СПб., 2014. С. 324.
7 Словарь обиходного русского языка Московской Руси ХУ!-ХУ!! веков. Вып. 8. Земелька - Ильинский. СПб., 2018. С. 296.
8 Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам: В 3 т. Т. 1. СПб., 1893. Т. 1. С. 1245.
9 Словарь древнерусского языка Х!-Х!У веков. Т. 1. М., 1988. Т. 11. М., 2019. (Издание продолжается). Т. 4. М. 1991. С. 234.
10 Словарь русского языка Х!-ХУ!! веков. Вып. 1. М., 1975. Вып. 31. М.; СПб, 2019. (Издание продолжается). Вып. 7. М., 1980. С. 218.
11 Назиратель / Изд. подгот. В. С. Голышенко, Р. В. Бахтурина, И. С. Филиппова; Под ред. С. И. Коткова. М., 1973. С. 512.
12 Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII—XIX ст. / Собрал П. Симони // Сб. ОРЯС. Т. 66. № 7. СПб., 1899. С. 88.
13 Вести-Куранты 1645—1646, 1648 гг. / Изд. подгот. Н. И. Тарабасова, В. Г. Демьянов; Под ред. С. И. Коткова. М., 1980. С. 142.
14 Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения / Под ред. Н. К. Гудзия. М., 1960. С. 273.
15 Котков С. И., Панкратова Н. П. Источники по истории русского народно-разговорного языка XVII — начала XVIII века. М., 1964. С. 45.
16 Там же.
17 Памятники деловой письменности XVII в.: Владимирский край / Изд. подгот. С. И. Котков, Л. Ю. Астахина, Л. А. Владимирова, Н. П. Панкратова; Под ред. С. И. Коткова. М., 1984. С. 214.
18 Там же.
19 Новомбергский Н. Слово и дело государевы: Процессы до издания Уложения Алексея Михайловича 1649 г. Т. 1 // Записки Московского археологического института. Т. 14. М., 1911. С. 456.
20 Там же. С. 198.
21 Памятники деловой письменности XVII в.: Владимирский край... С. 182.
22 Акты исторические, собранные и изд. Археографической комиссией. Т. 3. СПб., 1841. С. 391.
23 Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII—XIX ст. / Собрал П. Симони // Сб. ОРЯС. Т. 66. № 7. СПб., 1899. С. 113.
24 Акты исторические, собранные и изд. Археографической комиссией. Т. 1. СПб., 1841. С. 495.
25 Вести-Куранты 1600—1639 гг. / Изд. подгот. Н. И. Тарабасова, В. Г. Демьянов, А. И. Сумкина; Под ред. С. И. Коткова. М., 1972. С. 97.
26 Послания Ивана Грозного / Подг. текста Д. С. Лихачева и Я. С. Лурье; Под. ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1951. С. 66.
27 Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. 5. СПб., 1842. С. 340.
28 Вести-Куранты 1600—1639 гг. / Изд. подгот. Н. И. Тарабасова, В. Г. Демьянов, А. И. Сумкина; Под ред. С. И. Коткова. М., 1972. С. 97.
29 Там же. С. 133.
30 Бирих А. К., Мокиенко В. М., Степанова Л. И. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. СПб., 1998. С. 639.
31 Курбатов А. В. Кожевенное ремесло в средневековой России: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 2012. 52 с.
32 Исламова Э. А., Галиуллин К. Р. Казанский край: Словарь памятников XVI в. Казань, 2000. С. 108.
33 Города России XVI века: Материалы писцовых описаний / Изд. подгот. Е. Б. Французова. М., 2002. С. 17.
34 Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского монастыря 1601 года / Сост. З. В. Дмитриева, М. Н. Ша-ромазов. СПб., 1998. С. 133.
35 Галиуллин К. Р., Гизатуллина А. Р. Казанский край: Словарь языка памятников 1-й четверти XVII в. // Изд-во Казанского государственного университета. 2008. С. 92.
36 Дворцовые разряды, изданные Вторым отделением собственной его императорского величества канцелярии. СПб., 1850. С. 238.
37 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря / Изд. подгот. Е. Н. Клитина, Т. Н. Манушина, Т. В. Николаева; Отв. ред. Б. А. Рыбаков. М., 1987. С. 206.
38 Дополнения к Актам историческим, собр. и изд. Археограф. комис. Т. 4. СПб., 1851. С. 29.
39 Сидоренская Н. Д. Нетные книги Псково-Печерского монастыря 1682 г. Псков, 2010. С. 123.
40 Назиратель. С. 258.
41 Там же. С. 222.
42 Там же.
43 Проскинитарий Арсения Суханова / Под. ред. Н. И. Ивановского // Православный палестинский сборник. Т. 7. Вып. 3 (21). СПб., 1889. С. 184.
44 Словарь промысловой лексики Северной Руси XV—XVII вв. / Ред. Ю. И. Чайкина. Вып. 2. СПб., 2005. С. 67.
45 Акты Русского государства 1505—1526 гг. / Сост. С. Б. Веселовский. М., 1975. С. 199.
46 Хитрова В. И. Русская историческая и диалектная лексикология: Материалы к практическим занятиям по истории русского литературного языка и русской диалектологии (Буквы З—К). М., 1989. С. 70.
47 Дела Тайного приказа. Кн. 1. СПб., 1907. (РИБ. Т. 21). С. 176.
48 Лызлов А. Скифская история. М., 1990. С. 126.
49 Дела Тайного приказа. С. 287.
50 Указ как лечити больных людеи (рукопись ГИМ собр. Щукина № 290). С. 58.
51 Города России XVI века: Материалы писцовых описаний / Изд. подгот. Е. Б. Французова. М., 2002. С. 3.
52 Дополнения к Актам историческим, собр. и изд. Археограф. комис. Т. 5. СПб., 1853. С. 482.
53 Полякова Е. Н. Словарь лексики пермских памятников XVI — начала XVIII века. Т. I. А—О. Пермь, 2010. С. 254.
54 Акты, относящиеся до юридического быта древней России / Изд. Археограф. комис.; Под ред. Н. Калачева. Т. 2. СПб., 1864. С. 792.
55 Словарь русского языка: В 4 т. Т. 2. К—О. М., 1986. С. 67.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Виноградов В. В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического исследования // Вопросы языкознания. 1995. № 1. С. 5-36.
2. Г а у ч О . Н . Наименование тканей в деловых документах второй половины ХУ!!! века (на примере документов Тобольского филиала Государственного архива Тюменской области) // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. 2008. Вып. 28. № 37 (138). С. 21-27.
3. Горячкина Е. В. Названия материала для изготовления одежды в русском языке Х!-ХУ!! вв.: этимология, семантика // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. 2013. № 2 (23). С. 133-139.
4. Л а р и н Б . А . Заметки о «Словаре обиходного языка Московской Руси» // Вопросы теории и истории языка. СПб., 1993. С. 5-9.
5. С м о л ь н и к о в С . Н . Лексика кожевенного дела в «Словаре промысловой лексики северной Руси ХУ-ХУ!! вв.» // Проблемы русской лексикологии и лексикографии: Тез. докладов межвуз. науч. конф. (Вологда, 13-15 октября 1998 г.) / Отв. ред. Е. П. Андреева. Вологда, 1998. С. 15-17.
Поступила в редакцию 13.09.2021; принята к публикации 22.04.2022
Original article
Olga V. Vasilieva, Cand. Sc. (Philology), Associate Professor, Saint Petersburg State University (St. Petersburg, Russian Federation) barcarola@list.ru
LEXEME LEATHER AND ITS DERIVATIVES IN THE DICTIONARY OF THE EVERYDAY RUSSIAN LANGUAGE OF MOSCOW RUSSIA
Abstract. The purpose of the article is to demonstrate the methodology for describing semantics and phraseology in the historical explanatory dictionary using the material of the lexeme leather developed in the latest edition of the Dictionary of the Everyday Russian Language of Moscow Russia in the XVI-XVII Centuries. The numerous sources of the Dictionary and its concept of the completeness of the material description enables the authors to reflect the semantic and grammatical features of the vocabulary of the described period in detail, which makes each dictionary entry quite representative and reflects the novelty of the approach to the material. The word "skin" and its derivatives are recorded in the sources of the Dictionary in more than 570 documents and in about 30 stable combinations, which suggests that the described realities behind these words and phrases were quite relevant for Moscow Russia. The analysis of all the collected material gives an adequate representation of one of the aspects of Moscow Russia's everyday life as well as one of the fragments of the lexical system of the Old Russian language.
Keywords: lexeme leather, historical lexicology, historical lexicography, polysemy, phraseology, Dictionary of the Everyday Russian language of Moscow Russia
For citation: Vasilieva, O. V. Lexeme leather and its derivatives in the Dictionary of the Everyday Russian Language of Moscow Russia. Proceedings of Petrozavodsk State University. 2022;44(4):102-108. DOl: 10.15393/uchz. art.2022.773
REFERENCES
1. Vinogradov, V. V. Word and meaning as a subject of historical and lexicological research. Topics in the Study of Language. 1995;1:5-36. (In Russ.)
2. Gauch, O. N. Names of fabric in business documents of the second half of the XVIII century (in the documents of the Tobolsk office of the State Archives of the Tyumen Region). Bulletin of Chelyabinsk State University. Philology. Art History. 2008;28(37):21-27. (In Russ.)
3. Goryachkina, E. V. Material name for making clothes in Russian language XI-XVII bb.: the etymology, semantics. Bulletin of Irkutsk State Linguistic University. 2013;2(23):133-139. (In Russ.)
4. L a r i n, B . A . Notes on the Dictionary of the Everyday Language of Moscow Russia. Issues of theory and history of language. St. Petersburg, 1993. P. 5-9. (In Russ.)
5. Smolnikov, S. N. Leatherworking vocabulary in the Dictionary of Commercial Vocabulary of Northern Russia in the XV-XVII Centuries. Issues of Russian lexicology and lexicography: Proceedings of the interuniversity research conference. Vologda, 1998. P. 15-17. (In Russ.)
Received: 13 September, 2021; accepted: 22 April, 2022
