CC BY
112РУССКАЯ И МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
УДК 821.161.1.09
И. В. Александрова
«ЛЕГКАЯ» КОМЕДИЯ В ЖАНРОВОЙ СИСТЕМЕ РУССКОЙ ДРАМАТУРГИИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА
Актуальность темы данной статьи обусловлена тем, что в последние годы назрела острая необходимость переоценки многих явлений литературного процесса так называемых переходных эпох с целью корректировки представлений о путях развития литературных жанров, форм, направлений. Именно такой эпохой явились первые десятилетия XIX века - время напряженных эстетических исканий и литературных споров, зарождения и становления новых художественных систем, пора ярких творческих экспериментов. Обращаясь к литературному процессу этого времени, ученые всё чаще концентрируют свое внимание не на магистральных явлениях развития русской литературы, а на периферийных: именно в них зачастую обнаруживаются те черты, которые лягут в фундамент художественных открытий писателей первого ряда, станут продуктивными для последующего развития того или иного литературного жанра.
В этой связи вполне закономерен наш интерес к такому своеобразному явлению в русской литературе первой трети XIX века, как зарождение и функционирование в границах комедийного жанра его особой разновидности - «легкой» комедии. Понятие «легкая комедия» не обладает статусом дефиниции в современном литературоведении. Данная модификация не получила чёткого жанрового опреде-
ями, каждое из которых не имеет значения термина в строгом смысле слова: «благородная комедия», «светская», «салонная» и «лёгкая». Прилагательными «благородная», «салонная» и «светская» маркировалась обращенность комедии этого рода к изображению жизни и быта представителей высшего дворянского круга, соответственно система персонажей отражала эту сферу русского общества. Понятие «легкая» отсылало прежде всего к области проблематики пьесы: сама идеология данного жанра не предполагала обращения к серьезным проблемам современной действительности. Кроме того, определение «легкая» характеризовало и степень сложности разрешения драматического конфликта: все возникающие по ходу действия конфликтные ситуации ликвидировались достаточно просто, без особого напряжения для героев.
В качестве объекта исследования в данной статье выступает русская «легкая» комедия 1810-1820-х годов, предмета - ее жанровая специфика. Материалом послужили наиболее репрезентативные тексты названной жанровой разновидности - пьесы А. С. Грибоедова, Н. И. Хмельницкого, А. А. Шаховского, А. И. Писарева, А. А. Жандра.
Цель предлагаемого исследования - выявить структурно-семантические особенности «легкой» комедии как одной из жанровых модификаций русской комедии начала XIX столетия. Цель определила следующие задачи: охарактеризовать причины появления и особенности функционирования «легкой» комедии в первые десятилетия XIX века; выявить основные компоненты поэтики «легкой» комедии: специфику драматического конфликта и обусловленную им систему персонажей, узловые мотивы, принципы отражения современной авторам действительности и воплощения характеров, механизмы конструирования комических ситуаций; предпринять попытку вычленения двух вариантов пьес исследуемой жанровой разновидности, основанием для которого стала природа комедийной интриги.
О привлекшем наше внимание ответвлении русской комедии начала XIX столетия писали А. Л. Слонимский, М. О. Янковский, Ю. В. Стенник, А. А. Гозенпуд, К. Ю. Рогов, Г. В. Москвичева и др. [10; 13; 15; 16; 17; 18; 25], однако до сих пор оно не являлось предметом
детального изучения, хотя и представляет известный интерес для историка русской литературы. «Легкая» комедия становится объектом исследования в диссертации С. М. Шаврыгина [21], но обращение автора только к текстам А. А. Шаховского и А. С. Грибоедова не дает полного представления о специфике структуры и особенностях функционирования этой разновидности в жанровой системе русской драматургии. Достаточно сказать, что за пределами научного интереса исследователя остался значительный пласт текстов, прежде всего произведения яркого представителя жанра Н. И. Хмельницкого, во многом определившего основные идейно-художественные принципы «легкой» комедии. Нередко данная разновидность драматических сочинений получала уничижительные характеристики литературоведов, как лишенная серьезной проблематики, обличительного пафоса, не достигшая идейно-художественных высот «Горя от ума», созданного в те же годы [4, с. 244, 290-291, 397; 24, с. 116-117, 119; 3, с. 61 -64]. Нынешняя перспективная тенденция к пересмотру устоявшихся точек зрения в области истории литературы и театра позволяет по-новому посмотреть на этот драматический жанр, его идейно-содержательные аспекты и функции в русской культуре первых десятилетий XIX века. С недостаточной исследованностью данного вопроса связана новизна нашей работы.
Рождение русской «благородной» комедии традиционно связывают с появлением в 1815 году одноактной стихотворной пьесы А. С. Грибоедова «Молодые супруги» - вольной переделки «Секрета супружеской жизни» («Le secret du mmage») О.-Ф. Крезе де Лессера. За нею последовали комедии «Говорун» (1817), «Воздушные замки» (1818), «Нерешительный, или Семь пятниц на неделе» (1820) Н. И. Хмельницкого, «Не любо - не слушай, а лгать не мешай» (1818), «Какаду, или Следствие урока кокеткам» (1819) А. А. Шаховского, «Наследница» (1824) А. И. Писарева и многие другие. Грибоедов закрепил свой успех созданной совместно с А. А. Жандром комедией «Притворная неверность» (1818). 1810-1820-е годы стали временем непродолжительного, но яркого расцвета этой жанровой модификации.
Появление на русской сцене первых десятилетий XIX века «легкой» комедии выглядит закономерным в силу ряда причин как соци-
ского общества после войны 1812 года способствовал обострению внимания к жанрам, отражающим жизнь светских людей. В их числе была и комедия как жанр, обращенный к современности. Создатели «благородной» комедии ориентировались на современный им материал, узнаваемые черты дворянского быта эпохи, апеллировали к «светскому» опыту зрителей; «легкая» комедия создавала у сидящих в зале иллюзию соучастия, включенности в перипетии жизни героев на сцене. Другой причиной явилось приобщение русской публики к европейской культуре в результате посещения Европы в период наполеоновских войн. Отсюда интерес к французским образцам жанра и стремление познакомить с ними русскую публику путем переводов, переделок оригиналов. Русские драматурги обращаются к пьесам Н.-Ж. Форжо, О.-Ф. Крезе де Лессера, А. Пирона, П.-К.-Н. де Лашоссе, Л. Буасси, Ж.-Ф. Коллен д'Арлевиля, Н.-Т. Барта, охотно пользуются сюжетно-композиционными схемами французских первоисточников.
Одной из причин появления в русской литературе «легкой» комедии стало то, что свойственная классицизму жанрово-родовая обособленность, нормативность и регламентированность в области формы, стиля в начале XIX века сменялась свободой творчества. Этот процесс затронул не только поэзию, вызвав появление ее так называемого «легкого» варианта (теоретиком и практиком которого стал в 1810-е годы К. Н. Батюшков), но и драматургию. Функционально «легкая» комедия оказалась близка такому значительному явлению, как «легкая поэзия». Для поэзии этого рода характерны камерные темы, интерес к чувствам и нюансам ощущений человека, поиски адекватных средств выражения разнообразных эмоций. «Легкая комедия» становится своеобразным драматургическим аналогом «легкой поэзии»: здесь та же установка на камерность изображаемых явлений, частных событий человеческой жизни, на воспроизведение эмоций героев, личностных отношений, конкретных настроений. Как и «легкая» поэзия, сыгравшая немаловажную роль в развитии русского литературного языка (этот аспект проанализирован в статье К. Н. Батюшкова «Речь о влиянии легкой поэзии на язык» (1816)), «легкая» комедия внесла свою лепту в становление русского разговорно-
го языка. Язык светских гостиных был по преимуществу французским. Воспроизведение же в русской комедии французской речи было дискредитировано закономерным охлаждением общества ко всему французскому в связи с недавними событиями Отечественной войны. Другим основанием стало то, что за французской речью с ХУШ века жанровой традицией прочно закрепилась репутация обязательного атрибута речевых партий петиметров, персонажей, уже утративших к началу следующего столетия свою актуальность. Авторы «светских» комедий 1810-1820-х годов заставили своих героев изъясняться со сцены по-русски, вырабатывая при этом определенные образцы и речевые нормы. Л. И. Вольперт справедливо отводит «легкой» комедии роль «своеобразной лаборатории русской светской разговорной речи»: «Было бы преувеличением утверждать, что комедия формировала язык светского общества, но она фиксировала эту речь в литературном оформлении и, переводя «устный французский» на имитирующий живой разговор «письменный русский», стимулировала беседу на русском языке в обществе» [5, с. 157]. Разговорный язык «взыскательного общества» воспринимался в качестве эталона литературного языка.
А. Л. Слонимский противопоставил «легкую» комедию «серьезному», сатирическому варианту жанра [16, с. 303-308]. Основания для такого противоположения действительно есть. Чтобы обнаружить их, необходимо выяснить, как коррелируют друг с другом эти две сопредельные жанровые модели.
Комедия, согласно распространенному в начале XIX века представлению, выполняла задачу «развлекая, поучать». Сатирическая комедия, поднимающая важнейшие вопросы политического, социального, этического характера, затрагивающая злободневные проблемы, во главу угла поставила «поучение», урок, «исправление порока», дидактическое начало (не пренебрегая, впрочем, «веселостью»). «Легкой» же комедии свойственна иная, по сравнению с комедией «высокой», идеология жанра: установка на развлекательность, откровенную беззаботность, воплощение ситуаций, которые можно определить по названию одной из пьес Хмельницкого - «светский случай» Репертуар сюжетов «легкой» комедии достаточно скромен: все они связаны с перипетиями частной, домашней жизни героев. Типичные
qui pro quo, мнимая неверность, любовные испытания, розыгрыши, волокитство, кокетство.
«Легкая» комедия - одноактная пьеса в стихах. Ее стихотворная форма становится знаком новой по сравнению с 1780-1800 годами эстетической ориентации в освоении жанра комедии: в 1810-1820-е годы оформляется оппозиция «стих - проза» и за «стихом» закрепляется сфера «благородной» комедии [13, с. 10]. В стилистическом отношении к комедии данной разновидности критикой предъявляются требования изящества, соответствия вкусу и тону светского общества как непосредственного объекта изображения. Исключительная напряженность действия «легкой» комедии задается уже самой ее лаконичной формой. При всей независимости авторов от классицистического шаблона в пьесах данной жанровой модификации сохраняются все три единства: действие, связанное с каким-то одним событием, явлением, происшествием, локализовано в одном месте и разворачивается в течение всего нескольких часов. Поэтому степень условности в «легких» комедиях достаточно высока. Малый объем налагает жесткие ограничения и в сфере конструкции интриги: согласно существовавшей драматургической традиции, основное событие, организующее сюжет, должно завершиться к финалу. Вследствие этого разрешение конфликта, сколь бы ни было оно условно мотивировано, оказывается в конце комедии вполне возможным. В основе конфликта «легкой» комедии, в противовес комедии сатирической, -не заблуждения ума или острое противостояние идей, полярных социально-нравственных позиций, а психологические несоответствия, противоречия в сфере чувств, различного рода недоразумения. Применительно к пьесам данной разновидности скорее следует говорить не о конфликтах, а о конфликтных ситуациях, так как они легко снимаются по ходу пьесы, не осложняя жизнь героям.
Произведение малой формы не предполагает большого числа действующих лиц. В «светских» комедиях, как правило, три-пять персонажей, а если и больше, что бывает крайне редко, то несколько действующих лиц, по сути, играют одну роль, не индивидуализируются, выполняют функцию собирательного персонажа (например, шесть старух, которых раздражает своей болтовней граф Звонов, в кульми-
национном эпизоде комедии Хмельницкого «Говорун»). Среди героев нет места резонеру, так как с ним традиционно связывается дидактическое начало, а данной разновидности комедии оно в принципе чуждо. Зато в номенклатуре образов «легкой» комедии вполне рель-ефны фигуры светского волокиты, щёголя, злоязычника, кокетки, сплетницы. Традиционный персонаж - бойкая горничная-субретка, наперсница своей госпожи. Она зачастую ведет интригу, направляет действия участников конфликта.
Принципиальное отличие сатирической комедии и «легкой» можно увидеть и в особенностях авторской позиции: создатели «благородной» разновидности жанра проявляют большую лояльность к своим героям, чем авторы пьес сатирического направления, их позиция лишена нравственного ригоризма.
Действие «легкой» комедии локализовано в светской гостиной или в дворянском загородном доме (например, «в подмосковной»), т. е. пространство герметично закрыто, совершенно отделено от окружающей действительности с ее проблемами. С этим обстоятельством также связана значительная мера условности сюжета и конфликта. Однако нельзя сказать, что авторы «легких» комедий совсем уж остаются в стороне от актуальных для русской общественной жизни проблем, правда, затрагиваются они лишь походя, вскользь, не отягощая собою основную проблематику пьесы. Так, у Хмельницкого в «Говоруне» герои обсуждают события, связанные с австрийским походом русской армии в 1805 году; в «Воздушных замках» упоминается о напряженных отношениях России и Турции после 1812 года; слуга Виктор мечтает посредством выигрыша по лотерейному билету выкупиться из крепостной неволи. В «Светском случае» критике подвергаются крючкотворство судейских чиновников, протекционизм во всех сферах общественной жизни. В целом же «легкая» комедия не выходит за рамки «анекдота», не осложненного социальными или историческими обертонами.
Проблематика и воссоздаваемые в пьесах обеих разновидностей («легкой» комедии и сатирической) ситуации, действительно, заметно отличались, имели свою специфику, и потому точка зрения А. Л. Слонимского нашла сторонников среди литературоведов, изучающих русскую драматургию начала века [14, с. 18; 3, с. 61-62, 64]. Однако,
грань между двумя разновидностями комедии не столь резка и определенна, как представлялось в свое время исследователю. Некоторые черты «лёгкой» комедии были вовсе не чужды комедии «серьезной», и наоборот, что подтверждается, например, анализом ряда сатирических комедий А. А. Шаховского («Урок кокеткам», «Пустодомы» и др.), объединивших в себе «светскую» тематику с остротой поставленных социальных проблем (подробнее об этом [1, с. 43-44]). Обосновать эту мысль возможно и на ином материале. Так, стихотворная комедия П. А. Катенина «Сплетни» (1820) тематически близка к «светским» комедиям, но крупная форма (5 актов), своеобразная авторская позиция и вынесение на первый план актуальной общественной и нравственно-философской проблематики (соотношение ума и нравственности в человеке, судьба ума в обществе, социальная самореализации личности и др.) не позволяет однозначно отнести ее к «благородному» варианту жанра, невзирая на легкость стиха, остроумие диалогов, наличие острых комедийных ситуаций. Влияние жанра «светской» комедии обнаруживается и в творчестве М. Н. Загоскина - автора, традиционно числящегося по разряду комедиографов сатирико-бытового плана. Не случайно К. Ю. Рогов отмечает в его пьесах ориентацию на так называемый «светский фабулизм» [13, с. 13], на разговорные жанры, востребованные культурой салона и оказавшие воздействие на формирование жанровой модели «светской» комедии (в частности, о корреляции «светской» комедии с жанром анекдота см. нашу статью [2]).
«Светская» комедия несла значительную информацию социокультурного характера, так как отражала уклад жизни, быт и нравы определенного социального слоя - высшего дворянства, его культурные запросы и этические нормы.
Герои «благородной» комедии проявляют себя в системе нравственных координат, присущих их социальной среде. Знаменательно доминирование в «светской» комедии мотивов неверности, непостоянства, волокитства, кокетства. По сравнению с функционированием этих мотивов в сюжетах сатирических бытовых комедий, в «легкой» комедии нет резкого контраста с верностью как непреложной добродетелью героев, восходящей к представлению о нравственной норме, и это связано с некоторой зыбкостью этических норм жизни свет-
ского общества. Герои с легкостью уклоняются от праведного, с точки зрения сторонников просветительской идеологии, пути, свободно нарушают нравственные запреты, преступают моральные границы. Однако следует учесть, что этические нормы, определяющие поведение мужчины в свете, отличаются от таковых, регламентирующих поступки светской женщины. Так, в комедии А. С. Грибоедова «Молодые супруги» Арист, муж со стажем семейной жизни всего в три месяца, не без гордости рассказывает другу Сафиру о своем успехе у светской кокетки Аглаи; считая, что мужчине в свете дозволено значительно больше, чем женщине, требует от жены безукоризненного поведения, тогда как сам склонен к легкомысленным поступкам: «Мои (грехи. - И. А.) суть шалости, а ваши преступленья» [6, с. 39]. Тем не менее, подобное поведение нисколько не роняет героя в глазах читателя/зрителя, так как вполне укладывается в светский «кодекс» порядочного человека. Светская мораль очень терпима в вопросах брака: в комедии Хмельницкого «Говорун» пожилые дамы, приятельницы тетки главной героини, наставляют последнюю: вовсе не обязательно вступать в брак по любви; выйдя замуж, «люби кого захочешь» [19, с. 424]. Нравственные нормы светского общества раскрываются и в отношении к дружбе. Герой комедии Хмельницкого «Светский случай» Столицын, исповедующий светскую мораль, не считает зазорным увести невесту у друга, полагая, что дружбой, понятиями чести и долга можно пренебречь, коль дело идет о любви:
Боже мой! Да позабудь о дружбе: В делах общественных, в делах серьезных, в службе -Все знают без тебя, что значит долг и честь, -Но в шалостях любви чего не перечесть! [19, с. 551].
В этом случает обмануть и даже оскорбить друга Столицын считает вполне допустимым: «оно вошло в обыкновенье, По светским правилам» [19, с. 553]. Таким образом, условность сюжета и конфликта «легкой» комедии компенсировалась достоверной передачей нравственной атмосферы светских гостиных.
Бесспорно, авторы «легкой» комедии дают лишь эскизный портрет избранного общества. Поскольку эта разновидность комедии ори-
критике светских правил и обычаев, предрассудков этой среды. Ей принципиально не свойственен дух критицизма. Герои отмечают обаяние светской жизни, ее блеск и веселье, противостоящие скуке и однообразию деревенского затворничества. Однако и в этих пьесах можно найти выражение героями недовольства навязанными светом нормами существования, жесткой регламентацией в отношениях с обществом: человек не принадлежит себе, погряз в суете, не волен сам выбирать формы своего поведения, подчинен условностям своего круга. Княгиня в комедии «Тетушка, или Она не так глупа» Шаховского рассуждает о зависимости человека от мнений света: «в свете даже малость,/ Полслова, сущий вздор, нас могут погубить» [23, с. 156]. Агатов, герой этой же пьесы, дает достаточно резкую характеристику света, пустота и фальшь которого вызывают его неприятие. Многие его реплики, и в особенности монолог в VIII явлении, напоминают гневные тирады Чацкого, но в финале оказывается, что Агатов просто надевает маску разочарованного человека с целью вызвать интерес к себе у своей избранницы (в свете, по его мнению, невозможно жениться без уловок). Шаховской снимает наметившийся, казалось бы, конфликт между Агатовым и обществом и создает легкую, развлекательную комедию. Задольская в его комедии «Любопытная» поясняет тот факт, что ее брат, пишущий романсы, скрывает от всех свое авторство, его нежеланием прослыть в обществе поэтом, стать объектом насмешек:
Да это, что у нас большим зовётся светом, С чем множество имеет он связей, Находит не совсем приличным, Чтоб из порядочных, по-светскому, людей Был кто-нибудь и чем-нибудь отличным И русской грамоте порядочно умел <...> И наше общество все очень беспокоит, Что с мнением однажды принятым Немного не согласно [22].
Важной составляющей дворянского быта начала XIX века, особым социально-эстетическим феноменом являлись светские салоны.
Светская беседа была специфической коммуникацией, призванной продемонстрировать остроумие собеседников, их виртуозное владение словом, мастерство каламбура, утонченность насмешки. «Легкая» комедия, воспроизводящая реалии светской жизни, имитировала непринужденность живой беседы, светскую болтовня, легкий тон. Она выработала особую форму сценического диалога, в котором изящные выражения сочетались с бойкой пикировкой, изысканным остроумием, причем существеннее был не прямой смысл произнесенных слов, а разного рода подтексты, переносные значения, двусмысленности, тонкая словесная игра, приводящие всё к тем же qui pro quo.
Поэтика каламбура, словесной игры, изящной перифразы наиболее отчетливо проявилась в творчестве Н. И. Хмельницкого. В статье «Мой мячик» свою писательскую стратегию он обозначил следующим образом: «... я <.. .> напав на какое-нибудь слово, играю им, как мячиком, бросаю его во все фразы, перифразы и даже антифразы...». По мнению комедиографа, это вовсе не пустая забава: «эти упражнения приучили бы русских писателей владеть языком, который не довольно еще гибок для языка разговорного» [20, с. 467]. Комедии Хмельницкого отличало мастерское построение диалогов, искусное владение комедийной техникой, виртуозная версификация.
В границах «легкой» комедии отчетливо выделяются две специфические жанровые модели. Дифференцирующим качеством для них становится характер интриги, положенной в фундамент драматического действия. Несомненно, предложенное разграничение, как любое размежевание подобного рода, грешит некоторой условностью. Вместе с тем, при анализе пьес обнаруживается ряд константных признаков, позволяющих выделить две группы пьес в общем массиве комедий данной жанровой модификации. Первая группа представлена комедиями, в центре сюжета которых разоблачение всякого рода чудачеств и комических странностей (лживости, прожектерства, нерешительности, болтливости, заносчивости и т. д.), своеобразный урок герою-чудаку. Наиболее репрезентативные пьесы этого разряда -«Воздушные замки», «Говорун», «Нерешительный» Н. И. Хмельницкого, «Не любо - не слушай, а лгать не мешай» А. А. Шаховского и др. Эти тексты представляют собой сплав комедии характеров и комедии положений: именно в последней механизмами действия «яв-
запные повороты, недоразумения (квипрокво) и неожиданная концовка» [11, с. 150]. В некоторых из названных комедий есть любовная интрига, но не она составляет основной интерес, поэтому закономерно ее перенесение на периферию драматического действия.
Для первой трети XIX века была характерна прочная связь драматургов с непосредственной театральной практикой, ориентация не только на культурные запросы публики, но и на потребности конкретных мастеров сцены. В комедиях первой группы это особенно ощутимо: в большинстве своем пьесы готовились к бенефисам актеров (например, все упомянутые здесь комедии Хмельницкого были созданы специально для бенефисов И. И. Сосницкого), учитывали их сценические амплуа и творческие возможности. Театральная практика наложила яркий отпечаток на принципы создания персонажей: Звонов, Альнаскаров, Армидин у Хмельницкого, Зарницкин у Шаховского - типичные бенефисные роли, дающие широкий простор для проявления актерских дарований, острохарактерные персонажи, проявляющие себя в ярком речевом поведении, броском внешнем действии. Их образы не предполагают психологической детализации, сложной авторской (и зрительской) оценки. Наряду с речевой коми-кой в пьесах этой группы вполне уместны приемы внешнего комизма, связывающие их с традициями фарса (сцена «поимки» «нерешительного» Армидина, пытающегося уехать тайком, эпизод выбора им головного убора; ситуация, когда «говорун» Звонов продолжает свою речь, не обращая внимания на то, что он покинут всеми собеседниками и т. п.). Наличие названных качеств становится залогом того, что впоследствии пьесы этого рода модифицируются в водевиль; можно говорить о генетическом родстве двух этих жанров.
Второй вариант представлен комедиями «Светский случай», «Взаимные испытания» Хмельницкого, «Молодые супруги» Грибоедова, «Притворная неверность» Грибоедова и Жандра, «Наследница» Писарева, «Тетушка, или Она не так глупа», «Урок женатым», «Любопытная, или Догадка невпопад» Шаховского и др. Их фундамент составляет собственно любовная интрига и связанные с нею недоразумения, заблуждения героев. Авторов интересует прежде всего воспроизведение на сцене личностных отношений людей и их чувств.
Комическая составляющая таких пьес вырастает из использования различных форм словесного комизма, связанных с речевой игрой: каламбуров, алогизмов, иронии, игры слов, несоответствия ситуации и ее словесного оформления. Они становятся основным средством комического эффекта.
Комедии этой группы внешне статичны: в них нет обилия событий и драматических перипетий, действие зачастую ограничивается обсуждением тех или иных обстоятельств, обменом мнениями. Однако напряженность действия создается здесь другим способом -воплощением быстрой смены психологических состояний героев. По своим свойствам эти пьесы тяготеют к комедии характеров, для которой важны четко очерченные психологические и моральные свойства персонажей [11, с. 150]. В этой группе пьес обнаруживается устремленность их авторов к психологической усложненности характеров действующих лиц, сочетании в них разнонаправленных составляющих, нюансировке внутренних состояний.
Таким образом, анализ пьес, относящихся к жанровой модификации «легкой» комедии, позволяет выявить специфику ее структурно-содержательной модели. Для нее характерны ориентация на адекватное изображение жизни и быта дворянского сословия, установка на камерность, развлекательность, отсутствие серьезной социальной проблематики при подчеркнутом внимании к нравственным проблемам; стремление авторов к воплощению средствами драмы многообразных психологических состояний героев; обращение к разговорным жанрам, востребованным культурой светского салона. Стихотворная форма комедии становится знаком ее «благородности» и «светскости»; сам объект изображения - светский салон - актуализирует проблему «слога» и «тона» пьесы. Наличие любовной интриги в «легкой» комедии - признак неустойчивый: она организует действие далеко не всех пьес этой жанровой разновидности. Интенсивность и динамизм сюжетного действия «легкой» комедии, малое число персонажей обеспечиваются лаконичностью ее формы.
«Легкая» комедия встретила поддержку декабристской критики, энтузиазм «левого фланга» театралов, так как «полемически противостояла устарелому морализаторству, своего рода "уроку"« [9, с. 135], обязательному для пьес сатирического толка; она была воспринята
тической традиции, нормативности, шаблона. Кроме того, зрителей привлекал воссоздаваемый в пьесах «современный тон светского общества, свобода суждений, не скованных нормами традиционной морали, благодаря чему эта легкая комедия воспринималась как выражение либеральных настроений, враждебных патриархально-реакционной среде» [14, с. 22-23]. Отзвуки «легкой» комедии ощутимы в «Горе от ума». «Светскую» комедию хорошо знал и высоко ценил А. С. Пушкин. В частности, о ее мэтре Н. И. Хмельницком он писал: «Хмельницкий моя старинная любовница. Я к нему имею такую слабость, что готов поместить в честь его целый куплет в 1-ю песнь Онегина...» [12, с. 175]. «Легкая» комедия для Пушкина была живым явлением, и он в определенной степени учитывал ее художественные находки и открытия, создавая первую главу «Евгения Онегина», поэму «Граф Нулин», «Барышню-крестьянку» (см. об этом: [9, с. 137-139, 221-224]).
После появления «Горя от ума» «задачи «благородной комедии», «благородного театра» окажутся весьма частными и периферийными» [7, с. 394]. К началу 1830-х годов в связи с демократизацией зрительного зала и приходом в театр разночинной публики (см.: [8, с. 8-9]) интерес к тематике «светской» комедии закономерно угаснет и она сойдет со сцены, но не пройдет бесследно для русской литературы XIX столетия. Влияние «светской» комедии ощущается в драматургии М. Ю. Лермонтова, И. С. Тургенева. Интерес к жизни «света», его бытовому укладу и нравственным отношениям воплотился в «светской» повести, достигшей расцвета к 1830-м годам, когда «светская» комедия практически сошла на нет. Мотивы любовного испытания, мнимой неверности, соперничества в любви стали ведущими в сюжетосложении этих повестей. Однако, в противовес комедии из жизни «света», в повестях с аналогичной тематикой («Испытание», «Фрегат "Надежда"» А. А. Бестужева-Марлинского, «Княжна Мими» и «Княжна Зизи» В. Ф. Одоевского и др.) спектр оценок явлений, связанных с жизнью высшего дворянства, шире: здесь нередки проявления авторской критики в адрес светских обычаев, «приличий», тяготящих человека, лишающих его личностной свободы.
Таким образом, «легкая», или «светская» комедия оказывается существенным фактом русской культуры, эстетически значимым яв-
лением в драматургии первых десятилетий XIX века, знаменуя интерес русской публики к воплощению на сцене повседневной жизни и нравов дворянского круга, а также к миру человеческих чувств и частных отношений.
Список использованных источников
1. Александрова, И. В. Драматургия А. А. Шаховского [Текст]: [монография] / И. В. Александрова. - Симферополь: Таврия, 1993. - 112 с.
2. Александрова, И. В. Модификация жанра анекдота в «легкой» комедии первой трети XIX века [Текст] / И. В. Александрова // Схщнослов'янська фшолопя. - Лггературознавство. Вип. 18. - Горл-iвка: Видавництво ГДП11М, 2011. - С. 127-137.
3. Асеев, Б. Н. История русского драматического театра первой половины XIX века [Текст]: Учебное пособие / Б. Н. Асеев. - М.: ГИТИС, 1986. - 168 с.
4. Берг, Э. П. фон. Русская комедия до появления А. Н. Островского [Текст] / Э. П. фон Берг. - Варшава: Тип. Варшавского учебного округа, 1912. - 399 с.
5. Вольперт, Л. И. Пушкинская Франция [Текст] / Л. И. Вольперт. - СПб.: Алетейя, 2007. - 576 с.
6. Грибоедов, А. С. Полн. собр. соч.: В 3-х т. - Т. 2: Драматические сочинения. Стихотворения. Статьи. Путевые заметки [Текст] / А. С. Грибоедов. - СПб.: Нотабене, 1999.
7. Заборов, П. Р., Степанов Л. А. «Молодые супруги» [Комментарии] / П. Р. Заборов, Л. А. Степанов // Грибоедов А. С. Полн. собр. соч.: В 3 т. - Т. 2. - СПб.: «Нотабене», 1999. - С.389-400.
8. История русского драматического театра [Текст]: В 7 т. - Т. 3: 1826 - 1845 / Ю. А. Дмитриев, А. П. Клинчин, Т. М. Ельницкая. - М.: Искусство, 1978. - 350 с.
9. Литвиненко, Н. Г. Пушкин и театр [Текст] / Н. Г. Литвиненко. -М.: Искусство, 1974. - 288 с.
10. Москвичева, Г. В. Жанровое своеобразие комедии первых десятилетий XIX века [Текст] / Г. В. Москвичева // Вопросы сюжета и композиции. - Горький: ГГУ, 1980. - С. 19-37.
11.Пави, П. Словарь театра [Текст] / П. Пави; пер. с франц. - М.: Прогресс, 1991. - 504 с.
С. Пушкин. - М.; Л., 1937. - С. 175.
13. Рогов, К. Ю. Идея «комедии нравов» в начале XIX века в России [Текст]. Автореферат диссертации ... канд. филол. наук / К. Ю. Рогов. - М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1992. - 16 с.
14. Сандомирская, В. Б. Русская драматургия первой половины XIX века / В. Б. Сандомирская // Русские драматурги ХУШ-Х1Х веков. Монографические очерки: В 3 т. - Т. 2: Первая половина XIX века. - Л.; М.: Искусство, 1961. - С. 5-43.
15. Слонимский, А. Л. «Горе от ума» и комедия эпохи декабристов (1815-1825) [Текст] / А. Л. Слонимский // А. С. Грибоедов. 1792 -1829. Сб. статей. - М.: Гослитмузей, 1946. - С. 39-73.
16. Слонимский, А. Л. Комедия первой четверти XIX века (от Крылова до Грибоедова) [Текст] / А. Л. Слонимский // История русской литературы: В 10 т. - Т. V. - М.; Л.: АН СССР, 1941. - С. 293-312.
17. Слонимский, А. Л. Пушкин и комедия 1815-1820 гг. [Текст] / А. Л. Слонимский // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. -Т. 2. - М.; Л.: АН СССР, 1936. - С. 23-42.
18. Стенник, Ю. В. Комедия 1800-1820-х годов [Текст] / Ю. В. Стенник // История русской драматургии. XVII - первая половина XIX века. - Л.: Наука, 1982. - С. 221-238.
19. Стихотворная комедия, комическая опера, водевиль конца XVIП - начала XIX в.: В 2 т. - Т. 2: XIX век [Текст] / Вст. ст., сост., подг. текста, примеч. А. А. Гозенпуда. - Л.: Сов. писатель, 1990. - 768 с.
20. Хмельницкий Н. И. Сочинения[Текст]: В 3 т. / Н. И. Хмельницкий. - Т. 2. - СПб.: В тип. Карла Крайя, 1849. - 326 с.
21. Шаврыгин, С. М. «Легкая» комедия и становление русской реалистической драматургии (Шаховской и Грибоедов) [Текст]. Ав-тореф. дисс. канд. филол. наук / С. М. Шаврыгин. - Л.: ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1988. - 16 с.
22. Шаховской, А. А. Любопытная, или Догадка невпопад. Новая комедия в вольных стихах [Текст] / А. А. Шаховской. - РО СПбТБ. -I. XII. 6. 164. - № 6829. Пагинация в рукописи отсутствует.
23. Шаховской, А. А. Тетушка, или Она не так глупа [Текст] / А. А. Шаховской // Букет, карманная книжка для любителей и любительниц театра. - СПб.: Типогр. мед. департамента Министерства внутренних дел, 1829.- С.141-227.
24. Штейн, А. Л. Критический реализм и русская драма XIX века [Текст] / А. Л. Штейн. - М.: ГИХЛ, 1962.- 400 с.
25. Янковский, М. О. Стихотворная комедия конца XVIII - начала XIX в. [Текст] / М. О. Янковский // Стихотворная комедия конца
- начала XIX в. Вст. статья, подг. текста и примечания М. О. Янковского. - М.; Л.: Советский писатель, 1964. - С. 5-66.
УДК 821.161.1
И. М. Колтухова
АРХЕТИПЫ «ДИТЯ», «МАТЬ И ДИТЯ» В «НАСТОЯЩИХ СКАЗКАХ» ЛЮДМИЛЫ ПЕТРУШЕВСКОЙ
Исследование архетипов - актуальная проблема, в понимании и толковании которой присутствуют разные подходы, включая философский, психологический и культурологический. По К. Г. Юнгу, архетипы - некие изначальные схемы сознания, порожденные общностью человеческих инстинктов, структуры неизменные, но способные к бесконечному варьированию в конкретных снах, мифах, символах.
В культурологическом аспекте архетипы рассматриваются как обобщённые фундаментальные, а также специфические искусственные образования, глубоко укоренившиеся в сознании и поведении людей, формирующие константные модели жизни, её понимания и объяснения, а также культуротворческой деятельности, имеющие непреходящий характер.
Архетип всегда сохраняет значение и функции, продолжая существовать в сознании, видоизменяясь и проявляясь в образах, соответствующих окружающей действительности. Будучи средством передачи опыта предков, архетип общечеловечен, но имеет национальные и этнические границы.
