CC BY
51
ФОЛЬКЛОРИСТИКА
В.С. Кузнецова
Институт филологии СО РАН, Новосибирск
Легенды о спасении младенца Христа в русской фольклорной «Библии»: спасение в печи (русские сибирские записи на общерусском фоне)*
Среди фольклорных повествований, приуроченных к евангельским событиям, известны рассказы о чудесном спасении младенца Христа: преследуемая гонителями Дева Мария с младенцем (по другой версии - сам Иисус Христос) просит женщину бросить в печь собственного ребенка, а Христа взять на руки и выдать за своего; младенец в печи чудесным образом остается невредим.
Подобный рассказ читаем, например, в записи XIX в. (Смоленская губ.):
[1] «Гаспоть ат акаянных жидоу ускач1у у горницу, а там жэнщина кормить грудью дитёнка.
Гаспоть крикнул на жэнщину:
- Дитенка брось у печь, а мяне вазьми!
- Божжа мой, да юн згарить!
- Нябось! ничога нябудить твайму дитёнку, Толька тоя делай, што я скажу.
Баба бросила свайго дитёнку у печь, а Христа узяла к сабе на руки. //
Жиды тоя видють, щто баба укинула дитёнка у в агонь, а тога ня ви-дють, што Христос на руках, а дитёнык тэй на тую пару-уремичка бутца крикнуу у печи.
Забили жиды у ладони:
- Христа спалили, спалили, спалили!
Дитёнык пиристав1уся весь у твитах и стал у святых, а Христос пашоу с двинацытью апосталами» [Добровольский, 1891, с. 243-244].
Тот же сюжет находим в рассказе, записанном на сто лет позднее (Гомельская обл.), мотив чудесного спасения в печи сочетается здесь с мотивом чудесно -го роста растений:
[2] «По усим сельсоветам приказали хлопчикам отсекать головы. А Матерь Божья с Иисусом узнала и убежала от властей. [Одна женщина приютила ее, спрятала Иисуса в печку и закрыла заслонку. Преследователи его не нашли. Пошла Матерь Божия с Иисусом дальше. Видит - сеет мужик пшеницу.]
- Сеете пшеницу?
- Сею.
- Заутра жать будете. //
* Публикация подготовлена в рамках проекта «Русская фольклорная Библия в Сибири» по программе фундаментальных исследований ОИФН РАН «Русская культура в миро -вой истории».
Што это там за уопросы, заутра жать? [Удивился, пошел домой. А назавтра выходит - пшеница поспела. Едут стражники, спрашивают, не видал ли тут проходящую женщину с ребенком маленьким? Отвечает - видал.]
- А колИ она шла?
- Да кады пшаницу сеял.
[Стражники думают: э, как давно! - и повернули обратно.] Етым словам йих атвернула.
Приходит яна к речке з хлопчиком з етым. [А на берегу играют дети у лодки. Она просит их перевезти на тот берег, а они отвечают: «У нас лодка поломана». - «Ничео, все будет хорошо». И верно, лодка оказалась в порядке, и хлопчики благополучно перевезли Богоматерь с младенцем.]» [Белова, 2004, № 632]1.
Известны подобные рассказы в русских сибирских записях. Приводим две фиксации сюжета из публикаций второй половины XIX в., одна их них сделана на территории Западной Сибири (Томская губ.), другая в Восточной Сибири (Иркутская губ., Тункинская долина):
[3] «Маленький Христос, преследуемый, просил Улиту спрятать его. Улита своего собственного сына бросила в топившуюся печь и Христа положила в зыбку: преследователи не нашли Христа и только вышли вон, мать подошла к печке, а там Кирик стоит "иставленный" (целый)» [Потанин, 1864, с. 121].
[4] «... как только жиды узнали о рождении Христа, то бросились его искать, чтобы убить, но никак не могли найти. Тогда стали жечь всех ребят; одного парнишку бросили в печь, когда матери его не было дома: мать вернулась, посмотрела в печь, а там в огне сидит парнишка и играет угольками!» [Астырев, 1891, с. 39].
Существуют и более поздние записи таких рассказов - 50-е, 70-е гг. ХХ в. (Томская обл.):
[5] «. и, значит, напали на ево [Христа] жиды и хотели ево сжечь в огне. Он от их убежал, вбежал в избушечку, а там сидит женщина и кормит младенчика. Старичок он был и говорит: «Женщина, бросьте сваво младенца в печь, пускай он сгорит». Она сначала не хотела, а он сказал, что ему смерть. Женщина бросила младенца в печь. Младенец перевертываца и начал там играть свиточками. Он говорит: «Возьмите меня на руки и прижмите меня к своей груди». Она взяла старика на руки и прижала его к своей груди. А он и сделался маленьким мальчиком в пеленочках. Жиды забежали, его не нашли» [ФА ОмГПУ, ЭК-10/1951 № 60]2.
[6] «Искали Иисуса Христа. Спрятала его цыганка у себя в печке. Когда пришли в дом, она стала подкладывать мелкие щепочки в печку, делая вид, что зажигает, а сама отодвигала их дальше. Так и не нашли Иисуса. Поэтому нельзя винить цыганку, что она крестится: она Иисуса спасла» [ФА ОмГПУ, ЭК-1/1973 № 31]3.
Очень близкое по содержанию повествование о спасении младенца Христа находим в духовном Стихе «О Милостивой жене, Милосердной», который по за-
1 Е.Ф. Белая, 1908 г.р., Золотуха Калинковичского р-на Гомельской обл., ПА 1983, зап. Е.В. Тростникова.
2
Зап. Овсянникова, Назарова в д. Поспелово Большеуковского р-на Омской обл. от А.С. Каршиной. Тексты ФА ОмГПУ указаны и копии сняты по нашей просьбе Н.К. Козловой.
мечанию Г.П. Федотова, «под именем жены Аллилуевой» был очень распространен [Федотов, 1991, с. 39].
Приводим вариант такого стиха - из собрания П. Бессонова, № 321 (с пометой: «Валдайский уезд, деревня Бор <.. .> записано от слепого крестьянина Ларио-на»):
Милостивая жена Милосердная Топила во граде свою келью, Держала своего чада на ручах. К Милостивой к Жены Милосердныя Иде сама Дева Пресвятая, Несе самого Христа Бога на руцах: «Милостива жена Милосердная! Бросай ты свое чадо в огонь и пламя, ты бери самого Христа Бога на руци: Бегут жиды-супостаты с оружьям и с вострыим копгям, хотят Христа Бога убити». Милостива Жена Милосердная Бросила свое чадо в огонь и пламя, Брала самого Христа Бога на руци. Жиды-супостаты набежали С оружьями, с вострыими копгям, Жену Милосердную Жиды да спрошали: «Милостива Жена Милосердная! Давно ль ты Христа Бога видала?» Милостива Жена им отвечала:
- Ой же, Жиды-супостаты!
Я теперь Христа Бога поймала, Я в огонь во пламень его вогнала. Жиды к огненной печи приходили: Во печи младенец стрепехнулся, Показал жидам он руци и ноги. Жиды-супостаты срадовались: «Мы теперь Христа поймали, Мы в огонь во пламя его загнали, Медным заслоням заслоняли, Зелезныим подпорам подпирали!» Жиды прочь от печи отходили. Милостивая Жена Милосердняя Не могла Христа Бога содержать, На его на светлость наглядеться: Не стало Христа у ей на ручах. Милостива жена Милосерная К огненной ко печи приходила:
- Ужо ль там сгорело мое чадо? Зелезныи подпоры отпирала, Медныи заслони отслоняла:
Во печи трава выростала, На травы цветы разцветали, Во цветах младенец играет,
3
Зап.: Т.Г. Леонова, В. Евсюкова, Н. Матвеева в д. Тайга Знаменского р-на Омской обл. от Е.К. Шалуниной.
На нем риза солнцем возаяет, Евангельскую книгу сам читает, Небесную силу прославляет, И со ангелами, с херувимы И со всею с небесною силой. Милостива Жена Милосердная Она первая в раю пребывает. Аллилуя, аллилуя, аллилуя, Мы славим Тебе, Христа и Бога! [Бессонов, 1863, с. 118-121].
Можно выделить две версии этого Стиха. Согласно первой, с просьбой к милостивой жене обращается Дева Мария. Эта версия и представлена в приведенном выше варианте, ее же находим в одном из двух вариантов стиха «О Милостивой Жене Милосердной» в сборнике В. Варенцова (№ 55-56 с пометой: «от ак. Срезневского»):
Стих о милостивой жене, милосердной
Милостива жена, милосердная Топила во граде свою келью, Держала своево чада на ручах. К милостивой к жены милосердныя Идет сама Дева Пресвятая, Несет самого Христа на ручах. «Милостива жена, милосердная, Бросай ты свое чадо в огонь и пламя, Ты бери самого Христа на руци! Бегут жиды-супостаты С оружием и с вострыми копиям, Хотят Христа Бога убити». Жиды к огненной печи приходили, Во печи младенец стрепехнулся; Показал жидам он руци и ноги. Жиды-супостаты срадовались: «Мы топерь Христа Бога поймали, Мы в огонь, во пламя его вогнали,// Медным заслоном заслоняли, Железным подпором подпирали». Жиды прочь от печи отходили, Милостивая жена, милосердная Не могла Христа Бога содержать, На его на светлость наглядеться. Не стало Христа у ней на ручах, Милостивая жена, милосердная [Варенцов, 1860, с. 177-178].
По другой версии, представленной в вариантах этого стиха, не Богородица обращается к жене, а сам Спаситель, так например:
Из граду молоденец утекает, На путь на дорогу нападает. На пути ли на дороге
Жила Жена Милосердная: Перед нею горит огонь-пламень, На руцах держала младенца; Истинный Бог возвещает: Жена Милостивая Милосердная! Брось ты свою чаду в огонь-пламень, Прими ты Христа Бога на руцы [Бессонов, 1863, № 323].
Сам же Христос утешает милостивую жену и побуждает ее открыть печь, чтобы найти там своего невредимого сына:
Истинный Христос, сын Божий, Невведим проречил: «Милостива Жена Милосердна! Твоё чадо не согрело, Твоё милое ни в чем невредимо: Твоё чадо по печи гуляет, Святое Евангелье читает, Ангелы младенца утешают». Милостива жена не поверила, Во огненну печь заглянула: По Божьему суду-изволенью, Во пламе трава выростала, Лазоревы цветы расцветали. Милостива Жена перекрестилась:
- Премудр Господь, Сыне Божий, Премудра твоя небесная сила! [Бессонов, 1863, № 325].
Такую версию находим и в русской сибирской записи этого стиха, сделанной П.А. Городцовым 15 июля 1907 г. в Тобольской губ. от крестьянина Дмитрия Ни-кифоровича Плеханова [РГАЛИ, ф. 1366, оп. 1, ед.хр. 177, л. 5об-6, № 3]1:
Еще Жиды Христа потеряли, И Христос Бог из града убегает, Он на путь на дорожку поступает И до села до деревни добегает. И приходит Христос Бог во селенье К Жене Милостивой Милосердной. Жена Милостивая Милосердная, Она держит младенца на руцах Ей Христос Бог возрещает:
- Жена Милостивая Милосердная.
Брось ты свое милое чадо в огонь-пламень, Возьми ты Христа Бога на руци! Жена Милостивая Милосердная Бросила милое чадо в огонь-пламя И взяла Христа Бога на руци. Набежали Жиды Жидовины К Жене Милостивой Милосердной:
- Жена Милостивая Милосердная,
1 [Городцов П.А. Народные стихи. Запись. Автограф. 10 с., л. 5об-6, № 3].
Ты куда Христа Бога сподевала?
- Я бросила Христа Бога в огонь-пламя. И в огне-пламе младенец стрепескался. И оказал Жидовинам руци-нозии. Ишшо в топоры жиды зрадовалися, Заскакали Жиды, заплясали,
В щелчки Жидовоё защелкали.// Жена Милостивая Милосердная. Она плачет об чаде милом. Ей Христос Бог возрещает:
- Жена Милостивая Милосердная!
Ты не плачь, не тужи об чаде об милом Твое милое чадо не сгорело. Не сгорело чадо милое, не изотлело. Он во церкви по печке [?] гуляет И евангельскую книгу читает, Он сам себе имя нарекает. Он нарекает себе имя: Аллилуйа, Аллилуйа, слава Боже, Аллилуйа.
Подобный же вариант был записан Ф.К. Зобниным от «стихаря» Максима Мордвина в 1896 г. на Святом Ключе в семи верстах от Семипалатинска» [АРГО, р. 61, д. 37, л. 24об-25]':
Во граде во Ерхеме
Сидела благочестивая жена
И держала младенца на руцех,
А жиды за Христом бежали-гонялись2.
Истиной Христос прибежал к жене:
«Светая жена! брось младенца своего
В огонь-пламень,
А возьми Христа на руце».
Жена бросила младена в огонь-пламя
И взяла Христа на руце,
Ко груди положила.
Жиды набежали, стали спрашивать:
Жена, ты Христа не видала ли?
Жена им отвечала: //
Откройте печь-заслону, взгляните -
Там Христос в огне в пламе.
Увидели Христа в огне в пламе,
Заскакали, заплясали, в ладоши заиграли:
Теперь мы его согнали в Белаго свету,
Теперь наша воля будет!»
Ушли жиды, скрылися.
Жена сидит, плачет.
Ей Господь речет: Благочестивая жена,
Отвори заслон печу,
Взгляни на своего младена.
Младен сидит, играт цветам.
1 [Зобнин Ф.К. Сборник наблюдений над народной жизнью в Тобольской губернии. 1896 - 1897, л. 24об.-25].
2 Строка, внесена нами из сноски на л. 24об. рукописи, где она приписана с пометой: «пропуск» и подписана: «Переписчик».
Святая жена его из печи вынула И Христа прославила.
Приведенная запись снабжена ценной для нас пометой собирателя: «Рассказ о младенце, брошенном вместо Христа в пламя, очень распространен в Тобольской губернии. Пишущему эти строки приводилось слышать этот рассказ в нескольких деревнях губернии» [АРГО, р. 61, д. 37, л. 25].
Таким образом, само содержание приведенных текстов Стиха о Милостивой Жене Милосердной, наряду со свидетельствами собирателей, указывают на то, что фольклорные легенды о спасении младенца в печи представляют собой, по сути, прозаический пересказ сюжета этого духовного стиха. Представляется, что для рассматриваемых народных легенд непосредственным источником излагаемо -го христианского сюжета явился именно духовный стих, а различия двух версий легенд отражают различия двух указанных версий этого стиха. Первую версию -с просьбой обращается Дева Мария - находим в одном из приведенных текстов легенды [2], другие связаны со второй версией - с просьбой о помощи обращается сам Христос. Примечательно, что и варианты второй версии Стиха более многочисленны.
Заметим, что другой мотив - о чудесном росте растений - присутствующий в одном из вариантов [2] легенды, также обнаруживается в духовном стихе - о бегстве в Египет:
Шла Бож1я Матерь полем и встретила селянина, - сеет пшеницу; сказала ему Пречистая:
Помогай Биг, убогт седлячку! Будуть ту ити Жиды й Жидивки, Жиды й Жидивки й Жидивськи дивки, -Поведай же ты, же я тады йшла, Коли ты ту орав, пшеничейку сеяв.
Только что ушла Святая Дева за гору, набежали Жиды, и Жидовки, и Жидовски девки, и видят - селянин жнет пшеницу. Спрашивают они о той (белоголовой) женщине, не шла ли мимо его? «Шла, - говорит селянин, - тогда шла,
Коли я ту орав, пшеничейку сеяв: А теперь уже пшеничейку зажав. Говорят Жиды:
- Коли ж то було, коли вин ту орав, А теперь вин пшеничейку зажав! [Бессонов, 1863, № 319, с. 116-117].
Приведенный текст помечен: «В колядках горцев карпатских; ср. Костомар[ов] "Об истор[ическом] знач[ении] Р[усской] нар[одной] поэзии", с. 1819» [Бессонов, 1863, с. 117], это означает, что мотив чудесного роста растений, представленный в стихе и легенде [2], имеет одну локализацию.
В прозаических фольклорных повествованиях, спасительницей младенца Христа оказывается не только неназываемая по имени милосердная женщина [1, 2, 5], как в тексте Стиха1, но цыганка [6] или св. Иулита со своим младенцем Ки-риком [3].
1 «В одном варианте, - отмечает Г.П. Федотов, - где отсутствует Богородица, она сама называется Марией ([Безсонов] 4, 137), в другом - Ионой (139)» [см.: Федотов, 1991, с. 40, сн. 13].
Мотив, связанный с цыганом, которому можно обманывать и божиться при этом, в фольклоре известен, например, СУС 790*=АА *847=К 790 (Золотое стремечко: св. Юрий учит бедняка (Нестерку, Саввочку, цыгана), как жить, чтобы разбогатеть, - воровать и лгать; бедняк крадет у него золотое стремечко (золотое седло, золотой кубок) и отпирается). Другое объяснение того, почему цыгану (цыганке) можно безнаказанно обманывать и божиться, которое находим в народных повествованиях, связано с евангельскими событиями - распятием Христа: цыган (цыганка) не побоялся солгать, чтобы спасти Христа, когда мучители хотели забить Спасителю гвоздь в лоб или в сердце, цыган выдает муху (пчелу) за гвоздь и спасает Христа1.
Каким образом сюжет о спасении в печи оказывается приуроченным к именам Кирика и Иулиты? По житийной версии жизнь и мученическая смерть этих святых никак не связана с печью и огнем [Четьи-Минеи святителя Димитрия Ростовского. День пятнадцатый (28 июля)], но в версии жития этих святых, изложенной в духовном стихе, близкий мотив находим. Он связан с тем эпизодом, когда неверный царь Максимиан велит ввергнуть в разожженный огнем-пламенем котел свою жену Улиту и младенца Кирика за то, что они «веру веровали ко Господу» и отказывались идолам молиться [см.: Варенцов, 1860, с. 77-86]2. В начальной части стиха находим и мотив бегства христианки Улиты из города, где правил неверный царь:
Во славном было в городе в Домостеев,
Жил-был неверный царь Максимиан;
У него была честная жена Улита;
Она веру веровала ко Господу;
Избежала из-под городу из Домостеева
Во тот во Евсеев город.
Неверный царь Максимиан
Он посланников за нею посЫлывает,
За честною женою Улитою,
В тот во Евссев город.
Еще взяли - возвратили в Домосеев город //
Ко неверному царю Максимиану.
Неверный царь Максимиан
Он честной жене обрадовался; <... >
- «Честная жена Улита,
Будешь ли ты мою веру веровать?
Будешь ли моим идолам молитися?»
[Улита и сын ее - младенец Кирик - отвечают отказом, тогда]
Неверный царь Максимиан На святого младенца на Кирика Он пуще на него озлобился, Приказал он его на мученье взять, На мученье взять на великое. <... > Приказал он наносить в котел Свинцу, смолы и олова,
1 О подобных народных рассказах см.: [Белова, 2003, с. 172-186; Белова, 2004, № 130132; Кузнецова, 2007].
2 «О святом младенце Кирике, о мучении, как его мучит царь, отец бывший ему, по ихнему магометанскому закону», с пометой: «Записано в Нолинске, Вят. губ.» [далее текст стиха приводится по этому варианту - В.К.].
Разжигать жаром-огнем-пламенем. Наносили в котел свинцу, смолы, олова, Разжигали жаром-огнем-пламенем, Заревел-закипел котел, ровно гром загремел, Слышно было на тридцать верст. Устрашилась его родимая мати, Честная жена Улита: Она злую думу задумала, Отстает она от Спаса от Пречистаго, От Матери Пресвятыя Богородицы. Она хочет неверному царю Максимиану прилеститися; Она хочет его веру веровать, Она хочет его идолам молитися. Святой младенец Кирик, Трех лет без трех месяцев Жалко вопиюще гласит Ко Царю ко Небесному: «Господи, Отец, Сын, Святой Дух! Услышьте молитву святаго младенца Кирика, -Не отдайте на великое мучение Со родимою со матерью Ко царю ко неверному, Уймите мою родимую матерь! Она злую думу задумала: Отстает она от Спаса от Пречистаго, От Матери Пресвятыя Богородицы». Услышал Господи мотиву святаго младенца Кирика. <...>
Оградил Господи котел животворящим крестом,
Выросла в котле трава-мурава,
Розцвели цветы лазоревые,
Святой младенец Кирик
Жалко вопиюще глаголет
Ко царю ко неверному:
«Неверный царь Максимиан!
Погляди-ко у нас в котле трава-мурава,
Ирозцвели цветы лазоревые.
Велика наша вера крещеная,//
Велик наш христианский Бог!»
Еще славен Бог прославися,
Прославился святой младенец Кирик,
Трех лет без трех месяцев,
Со родимою со матерью,
С честной женой со Улитою,
Пошла эта слава по всей земле,
По всей земле, по святой Русе.
От нынешняго житья-бытья и до веку. Аминь.
Возможно, бытование в народной традиции такой версии жития этих святых мучеников послужило основанием для сближения мотива спасения младенца Христа женщиной, бросающей в печь своего ребенка, с именами христианских мучеников Улиты и младенца ее Кирика.
В пользу распространенности в народных представлениях именного такого -связанного с огнем - представления о святых свидетельствуют, например, некоторые данные народного календаря, в котором день Кирика и Иулиты - 15/28.УП -грозовой праздник. Возможно, представление о дне Кирика и Иулиты как грозовом празднике в народном календаре поддерживалось его близостью по времени другому традиционно грозовому празднику - Ильину дню, 20.УП/2.УШ. Хотя классические собрания сведений по народному календарю В.И. Даля, И.П. Ка-линского, А.А. Макаренко подобных сведений не содержат, подтверждения существованию у дня святых мучеников Кирика и Иулиты «репутации» грозового праздника обнаруживаются, например:
«У крестьян Курской губ. Тимского уез. за все лето чуть ли не самый страшный и самый чтимый день - это 15 июля, память мчч. Кирика, Иулиты и Авудита и св. равноапостольного князя Владимира. Муч. Авудита и св. Владимира крестьяне не знают, - знают и боятся только "Кирикия и Уликия"; это, по их словам, "вздорные святые", которые строго следят, чтобы в их праздники не работали. Вот недавно не послушались стариков - пошли на работу, - и что ж? У одного двух сыновей громом хватило, насилу отошли, у другого корова пала, третий вилами пропоролся. Нет, это вздорные святые, строго следят и долго не терпят. Хоть на Пасху готовы работать, а на Кирикия и Уликия нет. Такой ответ дали крестьяне на предложение заняться в этот день работой хоть после обеда» [Шид-ловский, 1890, с. 325].
Подобные свидетельства находим и в русских сибирских материалах:
«Июль, 15. Кирика и Иулитты. В этот день крестьяне не убирают сена, так как день этот называют грозным; если в этот день убирают сено, то оно непременно сгорит огнем, потому что Кирика самого на огне мучили (19)» [Скалозубов, 1901, с. 121]1.
«28 июля - праздник Кирики-Улиты. Это страшный праздник. Делать ничего нельзя, а то все загорится. Вот я помню, работала на тракторе, как раз в ентот день. Поехали мы на закрут. А тут вдруг пошла тучка черная, и только мы уехали с этого места, гроза как даст! И заполыхало все пламенем» [ГАНО, ф. М.Н. Мельникова, Т-173]2.
«Кирики-Улиты - праздники сердиты, ой, сердиты. Тут вот мужчина был когда-то. Тучи собираются, а него не домётаны копны. Он и говорит жене: "Пойдём, домечем". Вот они, да ещё один сосед их, поехали, сметали (тогда единолично ещё жили). Едут домой, а тучи. черно - черно, прямо гроза. Легли отдохнуть. А тут ударила гроза. Загорелось что-то в полях. Поехали туда, а там копна этого мужчины горит. Тут ветром сноп вырвало из этой копны и через другие копна бросило в копну соседа. Людское сено стоит, а рядом горит. Ладно, приехали домой. Тут гроза хоп - и на крышу, а крыша соломенная. Пук соломы оторвало да хлоп - к другому, на тесовую крышу. Теперь, конечно, колхоз, не скажешь же там, что в праздник работать нельзя, но дома ничего не делаю» [ФА ОмГПУ, ЭК-3/75 № 12(в)]3.
«И Кирики-улиты, праздники сердиты. Да, девки, был такой праздник. Это летом бывает. И вот рассказывают, что если поробить на этот день, так Бог-то обязательно накажет. Вот было как-то: поработали мужики, сено метали, покос
1 Сообщил М.М. Садовников Большая Тава, Слободчиковской вол. Тарского у [см.: Скалозубов, 1901, с. 117].
2
Зап. Н.Ю. Голубковой в 1984 г. в с. Кадниково Мамонтовского р-на Алтайского края со слов Р.М. Потаповой, 1937 г.р., родители из Воронежской губ.
3 Зап. Н. Браженко, Н. Ткаченко. в с Черноозёрье Саргатского р-на Омской обл. от О.И. Федяевой.
ведь как раз, вот только кончили, а сено-то и загорелось. Да и зачем в праздники-то работать, когда буден хватает» [ФА ОмГПУ, ЭК-5/1975 № 13]1.
«Кирик - мальчик, Улита - мать его, они страдали. Отец с сыном (просто легенда шла, это не у нас было) Сыну надо было метать сено. Отец говорит: "Да сегодня Кирики". Сын: "А, Кирики, - пропорет дырики!" Отец наверху стоял, сено принимал. Вот сын как-то неопытно пропорол ему вилами, ткнул его. Вот отец и говорит: «Ты же так сказал: "Кирики - пропорет дырики!"». Так и боялись Кирики: если в дуброве [лесостепь, где косили сено]: "О, завтра Кирики, давайте хоть до обеда не работать, пока идет служба"» [ФА ОмГПУ, ЭК-15/75 № 51]2.
Показательно в связи с этим указание, что один из приведенных нами вариантов легенды [3] зафиксирован собирателем именно как пример, поясняющий, иллюстрирующий сообщение народного календаря - рассказ приводится здесь в разделе сведений по народному календарю: «15 июля, Кирика и Улиты. Грешно работать», далее следует текст легенды [Потанин, 1864, с. 121].
Народные «библейские» легенды о чудесном спасении Христа и младенца в печи становятся, таким образом, результатом «участия» в их судьбе нескольких составляющих. В своей сюжетной основе они являют собой прозаическую параллель духовного стиха «О Милостивой жене, Милосердной» в двух его версиях. Влияние же народной версии жития Кирика и Иулиты из духовного стиха и народные представления о празднике святых Кирика и Улиты как о «грозовом» по -служили основанием того, что сюжет легенды оказался связанным в ряде случаев с именами святых мучеников Кирика и Иулиты.
Литература
АРГО - Архив русского географического общества (Санкт-Петербург).
Астырев Н. На таежных прогалинах. Очерки жизни населения Восточной Сибири. М., 1891.
Белова О. Кто есть кто? Происхождение и судьба народов в свете «фольклорной этнологии» // Россия - XXI век. 2003. № 4.
Белова О.В. «Народная Библия»: Восточнославянские этиологические легенды / Сост. и коммент. О.В. Беловой. М., 2004.
Бессонов П. Калеки перехожие. Собрание стихов и исследование. М., 1863. Вып. 4.
ГАНО - Государственный архив Новосибирской области.
Добровольский В.Н. Смоленский этнографический сборник. Ч. 1. СПб., 1891. // Записки РГО по отделению этнографии. Т. 20.
Кузнецова В.С. Пчела и муха в легендах и поверьях фольклорной Библии (русские сибирские записи) // Кирпичики. Сборник в честь 65-летия С.Ю. Неклюдова. М., 2007 (в печати).
Потанин Г.Н. Юго-западная часть Томской губернии в этнографическом отношении // Этнографический сборник, издаваемый имп. Русским географическим обществом. Вып. 6. СПб., 1864.
РГАЛИ - Российский государственный архив литературы и искусства (Москва).
Сборник русских духовных стихов, составленный В. Варенцовым. СПб.,
1860.
1 Зап. Г. Извекова, Л. Шевченко в с. Ивановка Саргатского р-на Омской обл. от
Д.М. Кабакова и М.Г. Кабаковой.
2
Зап. Л.В. Новосёлова в д. Качесово Муромцевского р-на Омской обл. от А.С. Куту-
Скалозубов Н. Народный календарь// Ежегодник Тобольского губернского музея Тобольск, 1901. Вып. 12.
Шидловский Г.Р. Кирик и Улита // Этнографическое обозрение. 1890. № 3 (кн. 6).
ФАОмГПУ - Фольклорный архив Омского государственного педагогического университета.
Федотов Г.П. Стихи духовные (Русская народная вера по духовным стихам) М., 1991.
