CC BY
12ЛЕГЕНДЫ
о «Летающем
докторе» и «Чудодее ив Тюлячей»
(спринтер Э. Аухадеев)
Спринтеры — это бегуны на короткие дистанции, самые быстрые из бегунов. О них слагают легенды. Одну из них, легенду о «Летающем докторе», слышал я сам.
Старые спортсмены любят вспоминать былое. А многие живут не только воспоминаниями, но продолжают заниматься в клубах для ветеранов. Есть такой клуб любителей бега «Радость» и у работников авиационного завода. По воскресеньям они собираются на стадионе «Рубин», в парке, заложенном еще во времена «Казмаш-строя», и совершают совместную пробежку в сосновый лес до Глубокого озера или вокруг Лебяжьего, заходят в сауну-парилку, где отдыхают. Начинаются побасенки «верь — не верь» как всегда, когда собираются старые друзья. Вот и сегодня инженер-самолетостроитель Александр Федотов поведал легенду, похожую на правду.
«Нынче летом отдыхал с семьей в лагере Яльчик. Это озеро в марийских лесах. Чудесные места. Там расположен спортлагерь Казанского педагогического института. Есть там и стадион.
В часы отдыха смотрим, как тренируются спортсмены. Молодые стройные парни. Все как один мощные, быстрые, стройные. Бегуны на короткие дистанции. Оттачивают технику низкого старта. Тут же среди зрителей — доктор спортлагеря. То ли
вышел просто из своего кабинета подышать свежим воздухом, то ли специально наблюдает за спортсменами, чтобы быстро помочь в случае надобности.
Ребята уже разогрелись и пару раз пробежали стометровку. Отдыхают. Передышка. Сейчас снова начнут. Тут один из бегунов обратил внимание на врача и решил его приобщить к "живому" спорту:
— Доктор, побежали с нами.
Тот улыбнулся дружелюбно, мол, понимаю твою шутку, и отвечает:
— Куда уж мне, года не те!
Но парень оказался не только веселым, но и навязчивым — не отстает. Игру подхватили товарищи, начали уговаривать пробежаться сообща. Видит доктор, разговор приобретает серьезный оборот, шутка может превратиться в насмешку. Отговаривается: "Что вы, ребята, на самом деле? Я же в рабочей одежде. Вот так, взял да побежал, что ли? У вас вон и туфли спортивные, с шипами".
Те уже не унимаются: "Одежду вам мы найдем. Все есть, доктор, вот майка и трусы — чистые. И шиповки есть, как раз ваш размер. Пожалуйста, переодевайтесь, мы подождем. Ну как, доктор?" — и ждут, что скажет. Что делать врачу? "Эх, была не была, — махнул рукой, — видно, от вас не отвяжешься. Давайте, побегу, как есть. С высокого старта. На сто метров. Дайте старт! "
д
.294:
ОБЫЧАИ И ОБРЯДЫ. ФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ
Как был, в белом халате, в своих желтых штиблетах, вышел на беговую дорожку. Все по-настоящему. На старт!.. Все встали в ряд. Внимание!.. Марш!..
Но что это?! Доктор мчится впереди, только полы халата, как крылья, развеваются. Парни рвутся за ним. Напряглись, хотят догнать... Куда-а, там! Еще больше отстают.
Финиш. Доктор — первый. Повернулся, смотрит, ребята отстали на метров десять. Подбежали, окружили победителя. Ошарашены. "Доктор, кто вы?.."
Теперь уже победитель скромно шутит, отыгрывается: "Да вы же видите, ребята, я всего лишь врач." — "А раньше занимались спортом, бегали?" — "В молодости, студентом бегал понемногу". — "Э-э нет, доктор, немногим тут не обойдешься, так не побежишь, — покачивают головой, — как ваша фамилия?".
Тот назвал свою фамилию. А ребята в один голос: "Ну-у, тогда все ясно!"».
— Айда, попаримся еще разок, пошли! — заканчивает рассказчик.
— Постой, Саша, назови все-таки фамилию доктора. Не Аухадеев ли? — напираю я.
— Точно не запомнил, но будто татарская фамилия: то ли — Ахмадеев, то ли Ах-метов, может быть, и Аухадеев. В общем, «Летающий доктор». Так и прозвали его все в лагере после этого. Сам уже немолодой, лет пятьдесят, наверное, будет.
Я задумался. Рассказ похож на правду. Все сходится с Эриком Ильясовичем. Наверняка, он. Иначе кто может быть еще?
На улице Островского, напротив бывшего ТЮЗа, есть центр врачебного контроля занимающихся физкультурой и спортом. Иногда захаживаю туда к профессору Аухадееву. В одно из посещений вспомнил ту легенду и спросил об этом его самого. Он подтвердил: «Да, был такой случай. Может, и не на десять метров, но все-таки я их обошел. Парни проиграли метров пять-шесть. Тут дело, пожалуй, не в том, что я очень быстро бежал, а скорее всего, они не ожидали от меня такой прыти и настроились на легкую пробежку», — оправдал он незадачливых студентов. Потом вспомнил и продолжил: «На этом еще не закончили. Ребят, видно, задело за живое, и они решили устроить мне форменный экзамен. Для имитации метания копья на тренировках применяют теннисный мяч. Решили они меня и тут испытать. Кидают, кто на шестьдесят метров, кто дальше. На соревнованиях я участвовал и по метанию копья, потому что наш тренер Митянин обучал и
по многоборью. И тут, когда я запустил мяч на восемь-десять метров дальше самого лучшего их броска, парни не стали больше меня "проверять". Даже расстроились. Видно, и желание у них пропало продолжить тренировку. Присмирели как-то и разошлись», — рассказал Эрик о тогдашнем летнем отдыхе в лагере на озере Яльчик.
— И после этого получил ты имя «Летающий доктор»?
— Это, пожалуй, немного излишне, правильнее было бы «бегающий».
— А теперь как? Бегаешь?
— Да, продолжаю. Почти каждое утро пробегаю три-четыре километра. Тихий бег очень полезен для здоровья. Когда утром или вечером после работы побегаю — успокаиваюсь, отдыхаю.
— Раз перешел уже на километры, значит, из спринтера превратился в стайера. Оттуда недалеко и до марафона. Может быть, доктор, и со мной пробежимся, марафон?
— Нет уж, не заманишь. Такому точно не бывать. Мне достаточно и этого.
Да, наверное, Аухадеев марафонцем не станет. Хотя есть и такие среди ветеранов, которые с возрастом перешли с коротких и средних дистанций на более длинные. И пусть быстрейший бегун Татарстана, ставший при своей жизни легендой, станет «марафонцем долголетия». Здоровья ему!
. Впервые я увидел Аухадеева в далеком 1952 г. Успешно сдав вступительные экзамены в Казанский авиационный институт, я стал студентом. До начала занятий оставалось еще некоторое время — пошел гулять по городу, знакомиться. После недолгих раздумий решил заглянуть на стадион «Динамо».
Там было полно народу. Шли соревнования по легкой атлетике. Внимание привлекли прыжки в высоту — стал наблюдать. Планку перелетают, кто как может: один за другим, некоторые сбивают.
«Прыгает Аухадеев, приготовиться Павлову», — раздался голос судьи.
Слегка стряхнув плечами, легкий и стройный паренек делает три-четыре коротких шага и взлетает над планкой. Вместе с легкостью было и какое-то изящество в его движениях. Залюбуешься!
Запомнил его и продолжал наблюдать его выступления на соревнованиях. Позже узнал: сильный спортсмен. Сын знаменитых людей — певицы Галии Кайбицкой и музыканта Ильяса Аухадеева. А потом пришлось и близко познакомиться, когда вместе выступали на соревнованиях. Оба мы
ЛЕГЕНДЫ О «ЛЕТАЮЩЕМ ДОКТОРЕ» И «ЧУДОДЕЕ ИЗ ТЮЛЯЧЕИ»
Г295
были в сборной команде легкоатлетов Татарстана.
1958 год. Город Горький. Чемпионат РСФСР по легкой атлетике.
Тогда Эрик спешил на дорожке и в жизни: на дорожке — стометровку пробежал быстрее всех, за 10,7 секунды, стал чемпионом России и поторопился домой в Казань, надо было ему защищать курсовую работу по физиологии. Он учился в медицинском институте.
Во время соревнований мы жили в общежитии Горьковского кораблестроительного института. Заглянул в соседнюю комнату: старший тренер команды Митянин и его помощник Муртазин играют в шахматы. Заходит почтальон, у него срочная телеграмма из Казани. Николай Павлович берет, читает и качает головой. Ах, Эрик, Эрик! Надо же такому случиться! Вот, пожалуйста, полюбуйтесь: «Срочно перешлите курсовую работу, оставил в ящике тумбочки». Открывает ящик, там — аккуратная стопка бумаг. «Да, так и есть, спешил на защиту, а защищать нечего! Что будем делать, Ханиф Маратович? Кто у нас свободный или хотя бы менее загружен?».
Подумали, посоветовались и срочно снарядили в Казань гонца с злополучными бумагами, отлегло. К Митянину возвратился его всегдашний юмор: «Будет Эрик профессором, не иначе. Уже задатки есть. Помните анекдот о профессоре, снимающем
Э. Аухадеев. Казань, 1954 г.
галоши перед входом в трамвай, так и профессор Аухадеев будет заходить в аудиторию читать лекцию, оставив лекцию в своем кабинете».
Угадал-таки тренер будущее своего ученика. Прозорлив был наставник. Митя-нин был великим трудягой, родом из Грозного. Стал чемпионом СССР в 1943 г. будучи жителем Горького, а в 1946 г. установил рекорд СССР как казанец.
— Эрик Ильясович, ты близко знал своего тренера, что за человек Митянин?
— Да, он был порой резок. Мог прямолинейно высказать любому то, что он о нем думает. Сидел и в тюрьме, среди политических. Видно, сболтнул где-то лишнее, вот его и прихватили. По-моему, он был чеченец. Бесстрашный. Рассказывал мне случай: сидели они как-то в разных лодках, политические и уголовники. Гребец тех подвел свою лодку поближе и начал толкать веслом «интеллигентиков», то одного, то другого — любили они поиздеваться над слабаками. Митянин изловчился, ухватил весло обидчика и несколькими ударами сшиб всех уголовников в воду. Часто приходилось ему заступаться за политических собратьев-узников...
Без тренера Митянина не был бы Ауха-деев звездой спорта первой величины. Он выиграл подряд два чемпионата России в 1958 и в 1959 гг. Его рекорд в беге на сто метров — 10,4 секунды — лишь на одну десятую секунды уступал всесоюзному рекорду Николая Политико и был всего на две десятых хуже мирового, установленного легендарным Джесси Оуэнсом до войны на Берлинской олимпиаде 1936 г.
Признаюсь также, что без Николая Павловича и я не стал бы мастером марафонского бега. Когда в 1952 г. поступил в КАИ, нашим преподавателем по физкультуре был Митянин. Затем он стал старшим тренером сборной по Татарстану, привлек меня к крупным соревнованиям.
Он жил спортом в полном смысле слова. На стадионе «Динамо», в дальнем левом углу от входа, он занимал деревянную избушку-караулку. Его семья состояла из четырех человек: он сам, жена и две дочери. А «сыном» ему был Эрик. Учитель души не чаял в ученике. Занимался с ним сколько
нужно и когда угодно.
* * *
«Я очень любила своего младшего — сына Эрика, — призналась как-то в одном из интервью Галия Кайбицкая. — Жалела его оторвать от груди и кормила до двух с половиной лет. Однажды из-за этого даже получился конфуз. Молока у меня было
.296:
ОБЫЧАИ И ОБРЯДЫ. ФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ
Н. П. Митянин. Казань, 1957 г.
много. Эрика брала с собой на репетиции. Я на сцене, а сын за кулисами. Девчата, молодые актрисы, тоже любили его и забавляли. И вот чувствую, пришло время кормить, а перерыва все нет. Не получается что-то с песней. Режиссер недоволен. Не могу взять нужную ноту — он настаивает. Поднатужилась, одолела высокую ноту и почувствовала, как из груди брызнула струя. Думала, сама только заметила. Нет, влажная полоса появилась на платье. Тут и режиссер как-то смутился, смягчился и говорит: "Ну, иди-иди, накорми сына, перерыв". Так и рос он в театре. Сын театра».
— Эрик Ильясович, кстати, какова настоящая фамилия твоей матери, Галии апы? Кайбицкая ведь псевдоним.
— Ее девичья фамилия — Тухватулли-на. Отчество — Мотыйгулловна. Так вот, я расскажу о моем деде Мотыйгулле, потому что по любознательности я пошел, видно, в него — все мне было интересно. Хотел все понять, всему найти объяснение, потому очень много читал, ходил в Ленинскую библиотеку Казани, где был самым читающим человеком. В абонементном отделе мне так и сказали.
Мотыйгулла в шесть лет знал Коран наизусть. Его отец — Тухватулла был муллой деревни Кайбыч. Удивленные и очарованные познаниями мальчика односельчане собрались на сход и предложили мулле послать сына учиться в Египет за счет деревни. С девятилетнего возраста, в течение
десяти лет, Мотыйгулла учился в Каире, окончил высшую мусульманскую школу — Духовную академию. И далее так увлекся учением, что слушал лекции в университетах Парижа, Лондона и Берлина. Естественно, усвоил французский, английский и немецкий языки. Вернувшись в Россию, подался в Уральск. Тогда этот город был центром мусульманского духовенства. Сначала его приняли хорошо, разрешили и помогли открыть свое медресе «Мотыйгия». Желающих учиться у него набралось много. Избрали Мотыйгуллу имам-хатибом Уральска. Изучали в «Мотыйгии» религиозные каноны и светские науки. Консервативно настроенные муллы начали роптать: к чему в медресе суетные мирские познания? Простит ли это Аллах? Дальше — больше, упреки, угрозы и даже поджоги, клеветнические жалобы, челобитные в Петербург. В итоге лишили деда Мотыйгуллу не только всех духовных званий, но и свободы, посадив в Петропавловскую крепость. Но все-таки друзей, влиятельных сторонников оказалось достаточно, освободили. Вернули все. Бабай мой продолжил свое дело. И сына своего Камиля направил по своим стопам учиться в Каир. Это мой дядя по матери — Камиль Мотыйгый, вернувшись в Уральск, женился, получил крупную сумму приданого. Посоветовавшись с отцом, и с согласия жены Зарифы основал издательство и начал выпускать журналы на татарском языке «Эльгасрелжадид» и «Ук-лар». С ним сотрудничал и Габдулла Тукай.
Там же, в Уральске, родилась и моя будущая мама, дочь Мотыйгуллы и младшая сестра Камиля Мотыйгый. Это было в 1905 г. Дальше Первая русская революция. Ну, это мы пропустим, не наш разговор.
— А все-таки, Эрик, почему ты — сын служителей муз, занялся не скрипкой или пением, а увлекся спортом, и дальше еще более удалился от профессии родителей — ушел в медицину?
— Родители меня не только любили, но и уважали. Ни к чему особо не принуждали. Папа, видимо, хотел видеть во мне скрипача. Посещал я музыкальное училище, но особых способностей, главное, стремления не показал. Не было энтузиазма. Оставили меня в покое. Да и здоровье было слабое. Наверное, пожалели. Но поиграть я любил. Жили мы на улице Профсоюзной: небольшой дворик, летом детвора, все на улице, во дворе. Играли в догонялки и прыгали через веревку. Окреп, наверное, достаточно. Как начал учиться, на летние каникулы уезжал в деревню. И там, на удивление всем
ЛЕГЕНДЫ О «ЛЕТАЮЩЕМ ДОКТОРЕ» И «ЧУДОДЕЕ ИЗ ТЮЛЯЧЕИ»
[297
и самому, оказался самым резвым бегуном. Меня не мог догнать никто, а я догонял любого. Попробовали даже обгонять на лошади — не получилось.
Однажды наши прыжки во дворе увидела Нина Николаевна Савощенко — тренер детской спортивной школы «Динамо». Подозвала меня и говорит: «Иди-ка ты на стадион "Динамо", покажись тренеру Ми-тянину». Пошел. Дал он мне задание — прыгать в высоту: «Ну-ка, покажи, что умеешь». Прыгали мы двое — Толя Трофимов и я. Николай Павлович велел ходить на тренировки. Почему-то я не смог и успокоился. Зимой в школе устроили соревнования. По коридору бежали на сорок метров. Мой результат оказался хорошим. Пришел Ми-тянин в школу и пригласил меня на тренировку в спортзал клуба Менжинского. В первый же приход испытал меня во всем. Даже прыгать с шестом заставил. И очень удивился — все результаты оказались хороши. Он тоже мне очень понравился: седовласый, чернобровый. Очень красивый человек. Его взгляд, приятный голос — все произвело чарующее впечатление. С первой же встречи добился какого-то магического воздействия на меня.
Начались соревнования. В первом же году занятий поехали на чемпионат России среди школьников. Каникулы зимы 19541955 гг.: в барьерном беге на 110 метров стал чемпионом России, занял третье место по России, такое же по СССР. Летом — соревнования в Ленинграде. Но до них прошли зональные первенства в Куйбышеве. Николай Павлович предупредил: «Эрик, ты должен победить в пяти видах: 100, 200 метров, 110 с барьерами, прыжки в длину и высоту». Я верил в себя и побеждал.
Чемпионат России. Сказал: «Выиграй забег» — выиграл. То же в четвертьфинале и полуфинале. Вышел в финал. Время мое оказалось не лучшее среди стартующих. Первый претендент — Яшкин из Ростова-на-Дону. У него лучший предварительный результат. Он же чемпион прошлого года. Смотрю, мощный парень, высокий, на голову выше меня, сильный бегун.
Когда перед стартом пришивали нагрудной номер, Николай Павлович сказал: «Абдурахман! Надо выиграть!». Я ответил: «Ладно, выиграю.». Он почему-то называл меня Абдурахманом. У меня не было никого сомнения в выигрыше. Раз он сказал, значит так и будет, так должно быть. И я был первым.
Чемпион России 1955 г. среди школьников. То же повторилось в беге на 110 метров с барьерами. В Ленинграде на чемпио-
нате СССР в барьерном беге занял третье место. Барьеры — нешуточное дело. Тут одной скоростью не возьмешь. Одного напора не хватает. Надо работать!
В том же 1955 г. состоялась Первая Всесоюзная спартакиада школьников в Киеве. Я — в сборной команде России. Бегу первый этап в эстафете 4 по 100 метров. Выиграли мы. И рекорд СССР установили.
Итак, Эрик Аухадеев — чемпион РСФСР и СССР 1955 г. и рекордсмен Советского Союза.
«И вот, наконец, я оказался среди взрослых. Потешились они надо мной.
Приехал на сборы команды СССР в Леселидзе. Тренер — заслуженный мастер спорта Борис Токарев.
Вышел на стадион, смотрю, группа ребят прыгает тройным с места. Примерил на глазок, вроде слабоваты. Я прыгал около десяти метров, у этих меньше. Подошел и говорю: "Ребята, когда все покажете свои лучшие результаты, позовите и меня, попробую". "Ладно", — говорят и продолжают. Я отошел. Через некоторое время кричат: "Э-эй, иди сюда!..".
Подхожу. Выставили свой знак лучшего прыжка. Смотрю — что-то далековато. Прыгаю сам — около полуметра не дотянул. Вторая попытка — опять не допрыгнул. Правда, чуть подальше, но да отметки не дотянул. Плохо дело! Готовлюсь к третьей попытке. Ребята переглядываются, говорят: "Ну ладно-ладно, хватит, уже показал, все понятно" — и уходят.
Потом узнаю, ребята-то были лучшие прыгуны СССР в тройном — Щербаков, Креер, Михайлов, Горяев... Оказывается, подшутили ребята. Напрыгали до самого дальнего, добавили еще ровно метр и поставили свой флажок. Мой результат был на полметра лучше их истинного.
На другой день на сборах шум стоял. Подошел ко мне десятиборец Юрий Кутен-ко: "Это ты что ли всех перепрыгнул? Ну ты даешь!" — и представил главному тренеру Союза Николаю Озолину: "Вот он, виновник переполоха среди тройников". Озолин был краток: "Приходи, посмотрю!..". Пришел. Заставил Озолин меня прыгать одного и с разбега. Не люблю без соперников идти на лучший результат. Не очень хороший получился прыжок. Чувствую сам, еще школы не было. К спорту я относился не как к делу, то есть, непрофессионально. Для меня спорт был — игра. Интересная, увлекательная. Но не так, чтобы серьезно, на всю жизнь. По окончании школы отец спросил: "Кем хочешь быть?..". Я, не особенно задумываясь, ответил, что
.298;
ОБЫЧАИ И ОБРЯДЫ. ФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ
буду спортсменом. "Оно и видно", — заметил отец с усмешкой и повертел пальцем у виска. Дальше и разговаривать не стал. Тренировался я больше самостоятельно, в виде игры. На Лебяжьем родители снимали дачу. В те годы шли кинофильмы о Тарзане. Я любил изображать Тарзана. Бегал по лесу с палкой в руке, носился по кустам, оврагам, перепрыгивал канавы, опавшие деревья — делал все, что взбредет в голову.
Изредка Митянин вызывал меня: "Аб-дурахман, пора тренироваться!". Это означало — надо готовиться, скоро соревнования.
Привлек он меня к спорту, но попридерживал. На комсомольском собрании сборной команды страны обсуждался вопрос о кандидатах на Олимпийские игры. Озолин сказал: "Единственный бесспорный кандидат — это Аухадеев из Казани". Ми-тянин возразил: "Его родители не одобряют занятия спортом, определяют в мединститут". Это было в Киеве в 1955 г. Я заканчивал 10 класс. Тут же начали меня осаждать "сваты": предлагали МГУ, московский мединститут. Сказал им, что подумаю. Но уже был принят в КГМИ. Потом пришло письмо из Москвы: принят на лечебный факультет, койка в общежитии готова. Ми-тянин пришел домой к отцу и отсоветовал отпускать в Москву. Таким образом, не уехал в Москву, не попал в руки выдающихся тренеров, готовящих выдающихся спортсменов».
— Эрик, я думаю прав был твой наставник, он берег тебя. Не мог допустить, чтобы твое будущее оказалось в опасности. Потому что он хорошо знал мир большого спорта — даже олимпийская медаль не гарантировала успеха в жизни. Слава быстротечна, скоро забывается. Примеров горькой жизни бывших звезд, увы, очень много.
—Да, может быть, и так. На самом деле, у меня не было спортивной злости, желания во чтобы то не стало выигрывать. Бежал я для себя. Перед стартом смотрел — кто рядом. Думал, они, наверное, все сильнее меня и хотят выиграть и не знают, что я выиграю у них. Иногда и жалел кого-то. Искренне хотел, чтобы он выиграл. Так было в 1957 г. в Краснодаре. Стал чемпионом России в беге на 1 00 метров, а хотел проиграть, честно говорю. Мне 20 лет. Хочется быть мастером спорта. Все-таки молодой, звание «мастер» — престижно. На результат готов, чувствую это. Я уже был в сборе. Подружился с Игорем Боголомовым из Перми. Он — прошлогодний чемпион России. Ему нужно звание мастера спорта СССР для хлеба насущного. Он на пять лет
старше меня, заканчивает институт. Будет мастером — будет получать надбавку к зарплате за звание. Игорь мне очень понравился. Здоровый, высокий. Полюбил его как старшего брата. Идем на тренировку — несу его сумку, из уважения. В полуфиналах на 100 метров попали в разные группы, помогаем друг другу. Наблюдаем. Секунданты взаимно. В своем забеге я сделал фальстарт. Плохо дело. Второе замечание
— снимут. На повторном старте я перестраховался, засиделся. В финал выходят двое. Я догонял и все же зацепился за второе место. Вышел в финал. Игорь наблюдал. Говорит: «Ты бежишь как черт. Ты сможешь выиграть финал. Мне неудобно перед финалом быть рядом с тобой. Это может повлиять на твой настрой. Давай, пока разойдемся. Будем готовиться врозь». Я знал, что он мечтает быть чемпионом вторично. И хотел, чтобы он выиграл. Он так благородно отстранился.
Финал. Старт. Я — впереди, Игорь — сзади. Торможу бег, чтобы он вышел, обогнал. Но нет, все же он не смог. Второй. Я — чемпион. Хорошо хоть у обоих время одинаковое — 10,4 секунды — мастерский норматив. Для других — абсолютно невероятно, но так я притормаживал.
— Эрик Ильясович, помню репортаж с соревнований на первенство России. Николай Озеров восторженно говорит: «Вот это
— да! Лучшие бегуны России собрались разыграть между собой звание чемпиона. Претенденты мощные, азартные, никто без боя не уступит, и каждый имеет свою убедительную карточку, — перечисляет фамилии известные не только в РСФСР, но и прославленные во всесоюзном и мировом масштабе. — Но такого! Никто не ожидал. Со старта первым вырвался и проскочил молнией маленький татарчонок из Казани и финишировал чемпионом России, намного опередив всех мощных молодцов, страстно жаждавших высокого звания. Воистину "Молния из Казани", не оставил никому никаких надежд. Более чем убедительная победа. Сравните результаты: 1 0,5 — у победителя и 10,7-10,8 и 10,9 — у его преследователей. Такой бег мы приветствуем! Такой спорт мы любим! ».
— Приятно было мне слушать хвалу в твой адрес, но немного покоробили его слова «маленький татарчонок». Не такой уж ты маленький. Какой у тебя рост?
— Метр восемьдесят.
— Ничего себе! Впору батыром на Сабантуе быть.
— Нет, вес маловат. Открою тебе секрет: я родился семимесячным, но «в рубаш-
ЛЕГЕНДЫ О «ЛЕТАЮЩЕМ ДОКТОРЕ» И «ЧУДОДЕЕ ИЗ ТЮЛЯЧЕИ»
299
ке». Хлопот со мной было много. И все взял на себя бабай — дед Ваккас, вложил в свою старую шапку-ушанку, нянчил, кормил по-своему, никого не подпускал, никому не давал, лишь матери, чтобы я привык к ее теплу и научился брать грудь, охранял до «дозревания». И далее берег меня как зеницу ока... Легок был, всего шестьдесят семь. Митянин сказал: «Наберешь семьдесят, будешь мастером». Так и вышло. А деды не слабы были. Сам Ваккас бабай и его отец Аухади иногда выходили на майдан.
В медицину я пошел по совету матери. У нее было много друзей врачей, она очень уважала людей этой профессии. Мою старшую сестру Рушанию она тоже определила в медики, а брат мой, по первому ее мужу Айдарову, Саяр Ситдикович — архитектор, академик.
После окончания института я в 19611964 гг. работал главным врачом-хирургом Тюлячинской участковой больницы Сабинского района. В райцентре хирургом был Галиев, окончивший институт ранее. Три года там проработал без единого отпуска и без выходных. Мы дежурили посменно по всему району: делали операции и плановые, и по срочному вызову. Днем и ночью. Ночами даже больше. Днем как-то люди живут поспокойнее. Ночи — более тревожные. Я получил там огромную врачебную практику и жизненный опыт. Каких только операций нам не приходилось делать! От вправления обыкновенного вывиха до опе-
рации на сердце от пулевого ранения. Несчастные случаи, травмы от драк, дорожные происшествия. Деревня стоит на пересечении дорог Казань — Арск и Мамадыш
— Уфа — на своих и чужих не разделишь. Приходилось спасать людей и в буквальном смысле ценой своей крови. У меня — первая группа. Представь себе, человек умирает от потери крови, а донора нет, не говоря уже о запасе. Как быть? Сначала у меня, у хирурга, берут кровь, потом начинаю делать ему операцию. Однажды пришлось одному и тому же больному дать кровь дважды вечером, перед операцией и утром, когда ему вдруг плохо стало. Отдал ему в течение суток пятьсот граммов — поллитра своей крови, за раз берут — 250 граммов. А я и фамилии не помню этого больного. И скажу, в то время о каких-то подношениях не могло быть и речи, это было исключено. Да что там подношения, положенным не могли воспользоваться. В 1962 г. меня как лучшего донора района наградили бесплатной путевкой. Предстоял круиз по Волге, но замены нет. Глаз сомкнуть некогда: одних кесаревых сечений сделал двенадцать. Человек умер — признаков жизни нет, приподнял за ноги, потряс, и, о чудо,
— ожил. Стали верить как в бога. Приехали за пятнадцать километров на санях с тулупом, молят: «Доктор, умер брат, а может, не умер еще — оживи, если скажешь "умер"
— похороним с чистой совестью» — пришлось ехать. В зимнюю стужу в тулупе, два
Сборная команда КГПИ. Э. Аухадеев (второй ряд, крайний справа). Казань, 1967 г.
зоо:
ОБЫЧАИ И ОБРЯДЫ. ФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ
часа туда, два — обратно, не отказывать же людям в час скорби. Шла молва: «Доктор из Тюлячей оживляет мертвых». Стало невозможно ходить на рынок: хочешь что-то купить — денег не берут. Говорят: «Доктор, бери, пожалуйста, бесплатно. Почту за честь, но не плати — не возьму».
Была тяжелая, но интересная работа, благодарные люди, тянуло в науку. Особенно увлек своим разговорами физиолог Ами-ров. Ты ведь его знаешь?
— Да, Лев Гизевич — бывший марафонец, вместе бегали с Левой, красноречив.
— Профессор Осман Курмаев предложил заняться изучением работы сердца. Это меня особенно интересовало. Так, перешел от хирургии к физиологии, к реаби-литологии, к психологии. Открыл неизведанный мир, убедился в совершенно неограниченных возможностях человека, невероятных резервах его организма. Я убежден, что мы используем не более одной десятой доли из того, что в нас заложено природой. Вот, посмотри, как обновлялись наши рекорды в легкой атлетике. Что считалось ранее на грани возможного, теперь обычный, средний результат. Чтобы перейти через «невозможное», нужно убедиться, что это возможно. Я убеждаю себя. Это — главное! Будучи на медицинской практике в Сарманове, бегал на тренировки в поле. По пути нужно было перейти овраг шириной около шести метров, глубиной 2-2,5 метра, на дне — ручей. Хотел перепрыгнуть — страшно, хотя на стадионе я прыгал и более семи метров. Тут боюсь, не могу себя заставить. Скоро соревнования, готовлюсь выполнить в беге норму мастера спорта. Решил убедить себя: перепрыгну через овраг — буду мастером. Отошел метров на двадцать, разбежался и перелетел. Одолел страх и правда стал мастером. У меня была полная уверенность в этом.
Я уверен, любого инвалида могу поставить на ноги. Лишь надо, чтобы он сам верил. Есть принцип «Credo ut intellegam» — «Верую, чтобы познать». И я подошел к нему через спорт и медицину. Все больше удивляюсь, как мало мы достигли. Моя работа — оживлять тело и душу человека, восстанавливать его полноценную жизнь. Испытал на себе: два года не мог завершить докторскую диссертацию. Читал, что древние философы и математики писали труды, отрешившись от всего. Три недели работал без сна, отдыха и еды. Выдержал! Диссертация готова. Подредактировал, защитился.
Э. Аухадеев. Казань, 1967 г.
Есть у меня последователи-единомышленники. Александр Прохоров — штангист. Я бегал наибольшую дистанцию — 1 500 метров в десятиборье, кстати, повторил рекорд нашего Колчина по России. Решили с Александром пробежать вокруг озера Яльчик — это 38 км. Какие адские муки мы выдержали, не передать... у друга сочилась кровь с обеих ног, сверху до колена — натер бедра. Поверил я в себя — побежал один из деревни Кызыл Байрак на 25 километров и обратно, одолел полсотни. Больше твоего марафона! В летнюю жару, без отдыха и еды, веришь?..
— Верю, Эрик Ильясович, потому думаю, твое кредо. нужно для спорта немного переиначить: «Верую, чтобы побеждать! ».
Профессор Аухадеев верит, познает, побеждает!
А легенды о «Летающем докторе», «Молнии из Казани», «Чудодее из Тюля-чей» будут передаваться из поколения в поколение.
Фото из личного архива Э. Аухадеева.
Камиль Мухтаров,
мастер спорта СССР международного
класса
ЛЕГЕНДЫ О «ЛЕТАЮЩЕМ ДОКТОРЕ» И «ЧУДОДЕЕ ИЗ ТЮЛЯЧЕИ
