CC BY
168
Марийский юридический вестник
Выпуск 9
УДК 343
И. Г. Гаранина
ЛЕГАЛИЗАЦИЯ АБОРТА
ИЛИ БОЛЬШЕВИСТСКИЙ ПРОЕКТ «НОВАЯ ЖЕНЩИНА»
Данная статья посвящена историческому аспекту формирования института регулирования права на репродуктивный выбор в Российской Федерации. В частности, в статье затронут такой период, как становление советского государства. Строительство коммунистического государства сопровождалось политической программой решения «женского» вопроса. Политика формирования новой женщины представлена рядом нормативных актов и политических кампаний того периода. Одной из важнейших мер большевистской гендерной политики была первая в мире легализация медицинского аборта, который предполагал санкционирование общественно-политической инстанцией.
Ключевые слова: аборт, право на репродуктивный выбор, гендерная политика, легализация аборта, прерывание беременности, семейная политика, женщины.
Советское государство, несмотря на закрепленное в нормативных документах равенство полов, осуществляло различение граждан по признаку пола и создавало рамки гендерно поляризованного гражданства. Политика в отношении абортов - один из аспектов государственного конструирования советской женственности.
Строительство коммунистического государства сопровождается политической программой решения так называемого женского вопроса и формирования новой советской женственности. Политика формирования новой женщины представлена рядом нормативных актов и политических кампаний, призванных превратить ее в советскую гражданку - работницу, общественницу и мать.
Одной из важнейших и поразительных для своего времени мер большевистской гендерной политики была первая в мире легализация медицинского аборта (1920 г.)1. Легализация аборта предполагала, что решение о прерывании беременности принимает женщина, но оно должно было быть санкционировано общественно-политической инстанцией, которая выдает направление на проведение операции. Для произведения аборта в государственном медицинском учреждении женщины должны были пройти комиссию, которая давала соответствующее разрешение по социальным или медицинским показаниям. В состав комиссии входили представитель(ница) партийной организации (как правило, член женотдела), представитель месткома и врач.
Легализацию аборта, казалось бы, можно интерпретировать как важный шаг в политике эмансипации женщин. Однако в текстах большевистских
1 Дискуссии о контроле репродуктивного поведения шли в первые десятилетия XX в. во всей Европе. С одной стороны, они свидетельствовали о тенденциях женской эмансипации и сексуальной либерализации. С другой стороны, репродуктивные права обсуждались в контексте социальных последствий войны, массовых миграций и связанной с ними сексуальной либерализацией, цену которой всегда платят женщины Дебаты о легализации аборта начались в России еще до Первой мировой войны. Однако искусственное прерывание беременности оставалось до революции уголовно наказуемым в условиях религиозного идеологического доминирования, аборт рассматривался как вариант инфантицида.
60
2012
1. Вопросы теории и истории государства и права
идеологов того времени постоянно подчеркивалось, что этот закон является вынужденной мерой, обусловленной ростом числа криминальных абортов в период послевоенной разрухи, изменением социального строя и аномией.
Экспертное сообщество при поддержке политических инстанций активно пропагандировало контрацептивные средства того времени. Одним из фокусов санитарно-гигиенического дискурса было образование в области репродуктивного здоровья. При этом советские медики отмечали разрушительные последствия аборта для репродуктивного здоровья женщины1.
Большевистское государство изначально не рассматривало материнство как частное дело советской гражданки. Материнство объявлялось гражданской обязанностью, поддержанной государством1 2. Репродуктивная обязанность женщины трактовалась не как воспроизводство рода или семьи, а как воспроизводство советского гражданина - члена большой трудовой семьи советского народа, строящего коммунистическое общество в условиях враждебного окружения.
Большевистский гендерный проект предполагал, что родительские функции во многом возьмут на себя советские коммунальные и воспитательные учреждения, что именно они в состоянии воспитать коллективистские качества нового человека. В середине 1920-х гг. власти начинают кампанию «За новый быт», ориентированную на освобождение женщин от «кухонного рабства» и коллективизацию домашнего труда. На этом фоне распространяется сеть детских садов и яслей - так решается «вопрос» об общественном воспитании новых советских граждан. Одним из аспектов кампании становится развитие сексуального образования и пропаганда «половой гигиены».
Популярные медицинские брошюры, массовые журналы «Работница», «Коммунистка» и «Делегатка» популяризируют контрацептивы, средства женской половой гигиены, обсуждают вопросы половой морали и сексуального развития, подчеркивают роль социальных учреждений в осуществлении коллективистски ориентированного и гендерно поляризованного родительства, предлагаются «предохранительные мероприятия от нежелательной беременности», включающие промывание, спринцевание, применение «замыкающих пессарий» («лекарственных шариков из масла какао с хиною и борной кислотою», использование внутривагинальных губочек, резиновых колпачков); способ проф. Шутнова, «состоящий во впрыскивании женщине под кожу мужского семени».
Рекомендуемые врачами предохранительные мероприятия для мужчин -прерывание полового акта и использование кондомов. При этом отмечается, что «прерывание полового акта вредно отражается на нервной системе мужчины», «часто ведет к половым извращениям, половой неврастении и часто является причиной развития у мужчин полового бессилия», а у женщин вызывает тяжелые нервные расстройства и катар матки. Поэтому рекомендуется его избегать. Кондомы же «значительно скрадывают ощущения, часто рвутся
1 Здравомыслов Я. И. Вопросы половой жизни. - Л.: Изд-во П. П. Сойкина, 1926. - С. 27.
2 Мужское гендерное гражданство позиционировалось в категориях воинской и трудовой мобилизации.
61
Марийский юридический вестник
Выпуск 9
и, таким образом, в значительном % случаев не оправдывают своего назначения». В качестве современных средств применяется временная стерилизация путем облучения семенных желез1.
Отметим, что советская медицинская экспертиза подчеркивает эффективность и меньший риск именно женских способов контроля беременности.
Итак, гендерная политика является значимой частью революционных преобразований. Новая женщина - советская гражданка - мобилизуется государством на участие в коммунистическом строительстве. При этом материнство поддерживается социальной политикой и государство конструирует контракт между советской работницей и новой властью. Нормативные суждения власти определяют родительство преимущественно как материнско-государственную функцию. Отцовство репрезентируется как экономический долг. Последствием советской политики гендерного гражданства является тенденция отчуждения отцовства1 2.
Последствия большевистской политики в области репродуктивных прав и решения «женского» вопроса были противоречивы: государственная мобилизация женщин сопровождалась разрушением патриархальной женственности, ослаблением семьи как института социального воспроизводства, либерализацией сексуальности в условиях патриархатной репродуктивной культуры, когда за последствия сексуальной свободы женщины расплачивались незапланированной беременностью, частыми абортами и одиноким материнством. В это время аборт становится массовым опытом советских гражданок. Эта практика не морализировалась и считалась привычной.
1930-е годы считаются периодом репрессивной политики в сфере сексуальности и репродуктивных прав, временем «великого отступления» от революционной семейной политики3. В официальной риторике отчетливо прослеживается прославление материнского долга женщины перед обществом и государством. Даже производственные функции и общественная активность женщины преподносятся как дериват их материнской роли. Организованные домохозяйки осуществляют поход за чистоту в общежитиях и рабочих бараках. Жены начсостава контролируют быт детей в семьях рабочих (кампании 1935-1936 гг.).
Материнство советского типа, ориентированное на ценности социалистического воспитания, оказывается основной категорией в дискурсе о семье и гражданском долге женщины-работницы. В политических кампаниях того времени, обозначенных в официальном дискурсе как общественные движения,
1 Здравомыслов Я. И. Вопросы половой жизни. - Л.: Изд-во П. П. Сойкина, 1926. -С. 24-26.
2 Kukhterin S. Fathers and Patriarchs in Communist and Post-Communist Russia, in: S. Ash win, ed., Gender, State, and Society in Soviet and Post-Soviet Russia. - New York; London: Routledge, 2000. - P. 71-90.
3 Кон И. Сексуальная культура в России. Клубничка на березке. - 2-е изд., перераб. и доп. -М.: Айрис-Пресс, 2005.
62
2012
1. Вопросы теории и истории государства и права
женщины рассматриваются как субъекты политики окультуривания масс в условиях быстрой индустриализации1.
Семейно-центристскому дискурсу сопутствует осуждение идеологии свободной любви, прекращение просветительской кампании по воспитанию «половой гигиены», табуирование темы сексуальности и появление репрессивных государственных мер по контролю рождаемости. В этих условиях воспитывается поколение советских граждан, для которого характерно умалчивание своего интимного опыта, преподносимое как общественная добродетель1 2.
В 1936 году Постановлением ЦИК и СНК СССР запрещаются аборты. За совершение аборта врач карается сроком лишения свободы от трех до пяти лет или присуждается к исправительно-трудовым работам. Женщины, которые отказываются сотрудничать с властями и не называют имени врача, сделавшего аборт, также караются лишением свободы на срок до пяти лет. Одновременно тем же Постановлением предоставляются льготы многодетным и одиноким матерям, расширяется сеть родильных домов, детских яслей и садов, усиливается уголовное наказание за неплатеж алиментов.
Позднее, в ходе Великой Отечественной войны, в 1944 г. Указом Президиума ВС СССР делегитимизируются фактические, но не зарегистрированные браки, усложняется процедура развода, запрещается установление отцовства внебрачных детей3. Все эти меры направлены на укрепление официальных брачных союзов, организованных вокруг принудительного материнства советских гражданок.
Указ о запрещении абортов предварялся мощной агитационной кампанией в советских СМИ (прежде всего в женских журналах «Работница», «Крестьянка»), осуждавшей абортную культуру контроля рождаемости, прочно утвердившуюся к тому времени, массовые разводы, сексуальную распущенность, уклонение отцов от уплаты алиментов.
Большинство публикаций составлял антиабортный дискурс. Позиция меньшинства, поддерживающего идеологию репродуктивных прав женщины, осуждалась с точки зрения науки, политики и здравого смысла. Пропаганда материнства выражается в массовых лозунгах на плакатах того времени: «Здоровая женщина должна быть матерью!», «Материнство не бремя, а радость!».
Так, в журнале «Работница» предзавкома фабрики им. Фрунзе в статье «Я против абортов» отмечает, что в первом квартале 1935 г. 100 работниц фабрики им. Фрунзе в г. Москве получили бюллетени по абортам, кровотечениям и фибромам, большинство абортируемых - одиночки, имеют одного
1 Волков В. Концепция культурности, 1935-38: советская цивилизация и повседневность сталинского времени // Социологический журнал. - 1996. - № 1-2.
2 Rotkirch А. The Man's Question. Loves and Lives in Late 20th Century Russia / University of Helsinki // Dep. of Social Policy. Research Report. - 2000. - № 1; Чуйкина С. «Быт неотделим от политики»: официальные и неофициальные нормы «половой» морали в советском обществе 1930-1980-х гг. // В поисках сексуальности / под ред.: Е. Здравомысловой, А. Темкиной. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2002.
3 Гендерная экспертиза российского законодательства / отв. ред. Л. Завадская. - М.: БЕК, 2001. - С. 105; Чернова Ж. Модель «советского» отцовства: дискурсивные предписания // Российский гендерный порядок: социологический подход / под ред.: Е. Здравомысловой, А. Темкиной. - СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2007. - С. 138-168.
63
Марийский юридический вестник
Выпуск 9
ребенка или первобеременные. Автор поддерживает запрещение абортов, «потому что стране нужны люди, а ребенка вырастить не так быстро - он должен расти до совершеннолетия».
Одна из корреспонденток «Работницы» пишет: «...несмотря на то, что у меня была ежегодная беременность, я не бросала общественную работу, комсомол, антирелигиозную работу. Как общественница, я имела преимущества в обслуживании моих детей. Ясли, детский сад... Муж помогал в том, что брал детей из дет-яслей и детсада и кормил их вечером. Но ему это надоело, и он поставил вопрос: или семья, муж, или партия и общественная работа. Я сказала - партию. Муж начал пить, гулять с другими женщинами, даже приводил их домой... Я ушла от мужа, он платит алименты»1.
Даже в случае ухода мужа или его нежелания иметь ребенка женщине предлагалось воздержаться от прерывания беременности, поскольку в этом случае обязанности материального обеспечения материнства и детства берет на себя трудовой коллектив и Советское государство. Муж или его родственники (свекровь чаще всего) в случае их противодействия деторождению рассматривались как носители угрозы.
Итак, официальный дискурс утверждает, что гражданская доблесть женщин заключается в материнстве: «В нашей стране женщина-мать - это самый почетный человек. В росте численности нашего населения мы видим источник умножения богатства страны, потому что из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры»1 2.
При этом отмечается, что закон 1920 г., сыграв большую роль в охране здоровья женщин, способствовал росту искусственных абортов... Директор московского роддома им. Клары Цеткин пишет: «Легкость получения направления на аборт создала у женщин представление о безвредности этой операции». Эксперты «Работницы» отмечают, что «искусственный аборт является операцией крайне опасной, даже в руках опытного и добросовестного хирурга. Аборт оказывает гибельное влияние на здоровье женщин. 20 % женщин, страдающих женскими заболеваниями, обязаны этим искусственным абортам: 60 % внематочных беременностей являются следствием абортов». Бесплодие считается частым последствием абортов и представляется не только как личное горе женщины, но и как социальное бедствие.
В целом рост абортов рассматривается как угроза государственной безопасности, так как ведет к падению рождаемости. Участники обсуждения отмечают, что рост уровня жизни населения приводит к тому, что социальные показания для прерывания беременности исчезают, и формируются благоприятные условия для «радостного материнства».
Участники пропагандистской кампании противопоставляют социальный смысл запрета на аборты на капиталистическом Западе и в СССР. На Западе «запрещение абортов - это издевательство. Там безработица, нищета, рост детской смертности, фашизм». Напротив, «нашей стране нужны люди, чтобы
1 Работница. - 1935. - № 17. - С. 12.
2 Филиппова Е. // Работница. - 1936. - № 17. - С. 12.
64
2012
1. Вопросы теории и истории государства и права
строить новое социалистическое общество, новую радостную жизнь. Женщина призвана наряду с общественной работой воспитывать наших детей».
В 1936 году проходит Всесоюзное и ряд локальных совещаний по работе среди женской молодежи. В речи Н. К. Крупской, озаглавленной призывом «Усилим идейно-политическое воспитание женской молодежи!», отмечаются пережитки некультурности в быту и задачи воспитания материнства. «Материнский инстинкт дает много радости женщине. В этом инстинкте нет ничего плохого. Мы считаем материнский инстинкт великой движущей силой, но, с другой стороны, мы никогда не будем женщин ограничивать только воспитанием детей. Мы не будем ее отрывать от широкой общественной жизни»1.
Помпрокурора Верховного Суда РСФСР Ф. Е. Нюрина пишет: «Одной из самых подлых, отвратительных легенд, созданных буржуазией, является легенда о том, что невозможно сочетать материнство с равноправием женщин, с участием ее в общественно-политической жизни... Высоким почетом, вниманием и любовью окружена мать на нашей социалистической Родине. Ей обеспечен отпуск до и после родов, для того чтобы она могла спокойно подготовиться к самому прекрасному дню своей жизни и хорошо поправиться после родов. Ее берегут во время кормления. Для ее детей строят ясли и консультации, детские санатории. Все это дает ей возможности выполнять свои обязанности гражданки великой социалистической страны и воспитывать здоровых детей»1 2.
Антиабортная агитация сопровождается кампанией социальной поддержки беременных, предоставлением декретного отпуска работницам (2 месяца), появлением правовой категории «легкотрудниц», борьбой против незаконного увольнения беременных, пропагандой эгалитарного участия в сфере быта и воспитания детей, ужесточением процедуры разводов.
В итоге советская печать утверждает, что ужесточение законодательства соответствует потребностям демографической политики и поддерживается ростом благосостояния советского народа. Запрещение абортов легитимизируется тем, что в советской стране «жить стало лучше, жить стало веселее». Запретительная мера репрезентируется как гарант счастья и радости натурализованного материнского гражданского долга. Итак, «каждая женщина в нашей стране не может не хотеть быть матерью. Она знает, что ее ребенок найдет в жизни все необходимое для всестороннего развития сил и способностей3. Эта агитационная кампания в целом является примером официальной стигматизации бездетности и оправданием репрессивного регулирования деторождения. Принудительное материнство оказывается стержнем женского гражданства.
Не удивительно, что идеологема сохранения жизни (типичная для религиозной риторики борьбы с абортами в западном обществе) не нашла своего отражения в этой многомесячной агиткампании. Материнский долг советских женщин позиционировался как решение демографической проблемы в услови-
1 Работница. - 1936. - № 20. - С. 2-3.
2 Работница. - 1936. - № 30. - С. 26.
3 Лозунги на плакатах в Домах матери и ребенка.
65
Марийский юридический вестник
Выпуск 9
ях индустриализации и военизации советской экономики, религиозная аргументация замещалась апелляцией к гражданской обязанности женщин.
В условиях прекращения кампании воспитания половой гигиены, отсутствия контрацептивной индустрии женщина мобилизуется как репродуктивная сила, поставляющая государству граждан. Одновременно она мобилизована как работница: в период форсированной индустриализации при низкой производительности труда государство использует массовую женскую рабочую силу как трудовой ресурс. В это время отменяются многие льготы для женщин на производстве: запреты на работу в ночные смены и в тяжелых условиях труда; создаются движения за овладение женщинами мужских профессий; начинается выдвижение женщин на руководящие должности.
Новая гендерная политика ослабляет контроль репродуктивного поведения. Однако эта либеральная политика в области репродуктивных прав не подкрепляется ни сексуальным образованием, ни доступностью надежных современных контрацептивных средств, ни гуманистической медициной. Репродуктивные права гарантируются женщинам только частично. Они ограничиваются правом на аборт, но не подразумевают права на информацию и контрацепцию. Репродуктивные права недостаточно обеспечены институционально.
Советское женское гражданство характеризуется абортной контрацептивной культурой. Причем эта рутинная практика аборта носит травматический характер, она вызывает ужас, боль, стыд женщин и, тем не менее, воспринимается как единственный выход из безвыходного положения нежелательной беременности, «выбор без выбора».
I. G. Garanina
LEGALIZATION OF ABORTION OR THE BOLSHEVIST PROJECT «A NEW WOMAN»
This article is devoted to the historical aspect of formation of the institute of the regulation of the right for a reproductive choice in the Russian Federation. In particular, this article mentions such period, as establishment of the Soviet state. The formation of the communist state was accompanied by the political program of the decision of a «female» issue. The policy of formation of a new woman is presented by a number of state documents and political campaigns of that period. One of the major measures bolsheviks' gender policy was the first-ever legalization of medical abortion which assumed authorization by political instance.
Keywords: abortion, the right to reproductive choice, gender policy, the legalization of abortion, interruption of pregnancy, family policy, women.
ГАРАНИНА Инна Геннадьевна - кандидат юридических наук, PhD, доцент кафедры частного права России и зарубежных стран Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола.
E-mail: ilneza@mail.ru
GARANINA Inna Gennadievna - Candidate of Legal Sciences, PhD, Associate Professor of the Department of Private Law of Russia and Foreign Countries of Mari State University, Yoshkar-Ola.
E-mail: ilneza@mail.ru
66
