CC BY
71
БИОГРАФИКА
УДК 070(560) 118 | +929Блакю
«LE SPECTATEUR ORIENTAL», АЛЕКСАНДР БЛАКЮ И РАЗВИТИЕ ПРЕССЫ В ТУРЦИИ В 1820-е ГОДЫ
А.В. Гладышев
Саратовский государственный университет, кафедра истории нового и новейшего времени E-mail: Gladav2002@mail.ru
Статья посвящена истории становления в Турции прессы. Первые газеты Турции - франкоязычные издания. В 1820-е гг. в портовой и торговой Смирне, где была большая колония французов, выходило три таких газеты. В данной статье рассматривается история одной из них - «Le Spectateur Oriental». Эту газету отличали русофобские и грекофобские настроения. Ее главный редактор и собственник А. Блакю в современной турецкой историографии квалифицируется как «предшественник Танзимата».
Ключевые слова: История Турции, Смирна, пресса, «Le Spectateur Oriental», Александр Блакю, русофобия, грекофобия.
«LE SPECTATEUR ORIENTAL»,
ALEXANDER BLACQUE AND DEVELOPMENT OF THE PRESS
IN TURKEY IN 1820-IES YEARS
A.V. Gladishev
This article is dedicated to the establishment of the press in Turkey. The first Turkish newspapers were French-speaking publications. In 1820-ies years in the port and trading Smyrna, where there was a large colony of the French, published three of these newspapers. In this article examines the history of one of them - «Le Spectateur Oriental». This newspaper featured russophobe and ellinofobiya mood. Its editor and owner of A. Blacque in modern Turkish historiography qualifies as a «forerunner of Tanzimat».
Key words: History of Turkey, Smyrna, press, «Le Spectateur Oriental», Alexander Blacque, russophobia, ellinofobiya.
Становление периодической прессы в современном смысле слова началось в Турции в середине 1820-х годов1. И главную роль в этом
1 Небольшие бюллетени, сделанные иностранцами и для иностранцев, появились в Константинополе еще в конце XVIII века. Теперь же речь пой-
процессе сыграли французские подданные, обосновавшиеся на турецких берегах. Центром франкоязычной периодики стала Смирна. Константинополь на тот момент просто не мог им быть по политическим причинам, а торговая Смирна казалась для этого достаточно аполитичной и космополитичной, к тому же здесь уже довольно давно сложился центр французского влияния в Леванте.
Смирна (тур. Измир) - была главным портом Турции в восточном средиземноморье. Вопросы социабельности турецкого общества в целом и населения Смирны в частности давно стали предметом интереса исследователей2. В историографии Смирну иногда называют «космополитичным городом», не всегда уточняя, что это собственно означало3. Население города было полиэтнично и поликонфессионально, говорило на различных языках. Но помимо этих
дет о «почти регулярных» изданиях, сообщающих не официальную точку зрения французских властей, а выражающих редакторскую позицию, показывающих события в их развитии, будь то новости из Лондона или состояние портового трафика в Смирне, и привлекающие читателя собственной точкой зрения на актуальные сюжеты, равно как и обзорами зарубежной или местной прессы. См.: Groc C., Qaglar T. La Presse frangaise de Turquie de 1791 a nos jours. Histoire et catalogue. Istanbul, 1985. Р. 6-7. Подр. см.: Гладышев А.В. Франкоязычная пресса в Константинополе в период Французской революции / / Турция - мост между Западом и Востоком: история, культура, политика и образование. Саратов, 2010. С. 9-27.
2 См., напр.: Smyrnelis M.C. Colonies europeennes et communautes ethnico-confessionelle a Smyrne, coexistence et resaux de sociabilite (fin du XVIII - milieu du XIX siecle) / / Vivre dans l'Empire ottoman: Sociabilites et relations intercommunautaires (XVIIIe-XXe siecles). Paris, 1997. Р. 173-195. Главная идея этого сборника статей сводится к тому, что оттоманское общество, которое долгое время рассматривалось в «уставных» терминах, должно быть изучено под углом социальных и культурных практик, а межгосударственные связи не должны рассматриваться отдельно от глобального изучения турецкой «социабельности» (Р. 7). См. также: Neyzi L. Remembering Smyrna. Izmir, 2008.
3 Ilbert R. Alexandrie cosmopolite? // Dumont P., Georgeon F. (dir.). Villes ottomanes a la fin de l'Empire. Paris, 1992. Р. 171-185. Как пишет Пьер-Ив Борепер, «если Константинополь был столицей Оттоманской империи, то Смирна была нервным центром товарообмена со Средним Востоком». И центр этот был космополитичен. В Смирне как минимум с первой половины XVIII в. существовала дочерняя марсельская ложа с показательным названием «Saint-Jean d'Ecosse des Nations Reunies». Марсельская ложа и ложа Смирны сущность масонства согласны были видеть в двух словах: «космополитизм» и «свобода». См.: Beaurepaire P.-Y. Le cosmopolitisme magonnique / / Cahiers de la Mediterranee. 2003. № 67. Р. 1. Эрве Георгелен переход от космополитизма в Смирне к национализму вообще назвал «концом города». См.: Georgelin H. La fin de Smyrne: Du cosmopolitisme aux nationalisms. Paris, 2005.
различий (и над ними) существовала «общность интересов», которая объединяла жителей этого средиземноморского порта. Когда, если верить словарю Робера, во французском языке появился термин «космополитизм», то он подразумевал «очень широкую географическую разверстку». Могли ли жители Смирны в понимании «общности интересов» выйти за пределы своего города или же это был специфический «городской космополитизм»? Этот вопрос рассмотрен в многочисленных работах Мари-Кармен Смирнелис4, которая обратила внимания, что ни в официальных документах Смирны, ни в воспоминаниях путешественников, посещавших этот город термины «космополитизм» и «космополит» не использовались5. Напротив путешественники предпочитали описывать различия, пестроту населения. В Оттоманской Порте о Смирне вообще часто говорили как о «неверной», имея в виду очень значительную пропорцию христианского населения города6. Несмотря на все это М.-К. Смирнелис попыталась взглянуть на население Смирны поверх различий, и акцентировала на унификационных принципах оттоманского общества, на социальных сетях, все более связывающих день ото дня население города. Изучив семейные и личные связи, она пришла к выводу, что в конечном итоге между различными группами и общностями населения Смирны завязались «сети отношений» как в самом городе, так и за его пределами. Ансамбль этих сетей и создает «космополитичную Смирну».
Затем она попыталась определить, сформировалась ли в Смирне национальная самоидентификация? Как идентифицировать уроженца Смирны, чей отец был французом, а мать венецианкой,
4 Smyrnelis M.C. Coexistences et reseaux de relations а Smyrne aux XVIII et XIX siecles. 2003; Idem. Une societe hors de soi: identites et relations sociales а Smyrne aux XVIIIe et XIXe siecles. Paris-Louvain, 2005.; Idem. Smyrne, la ville oubliee? 1830-1930. Memoires d'un grand port Ottoman. Paris, 2006.
5 Smynerlis M.-C. Coexistence et reseaux de relations а Smyrne aux XVIIIe et XIXe siecles / / Cahiers de la Mediterranee. 2003. № 67. [En ligne].
6 В своей докторской диссертации Смирнелис привела приблизительные пропорции: на 100000 населения в Смирне во второй половине XVIII в. приходилось от 50 до 60000 мусульман, от 7 до 8000 армян, около 5000 евреев, 30000 греков и 700 до 800 европейцев. Но в динамике рост населения Смирны в XIX в. происходил в первую очередь из-за притока европейцев и евреев (к концу XIX в. - 15000 и 25000 соответственно). См.: Smyrnelis M.-C. Une societe hors de soi... P. 46-56. А, если верить подсчетам Робера Париса, то половина европейцев или даже больше были торговцы - от 300 до 400 человек, из них до полусотни французов. См.: Paris R. Histoire du commerce de Marseille. Т. 5: de 1660 а 1789. Le Levant. Paris, 1957. Р. 445.
который по католической обряду женился на православной гречанке и не знал другого языка, кроме греческого? И как определить национальную идентичность их детей, рожденных на берегах уже Черного моря? Или это и есть «космополиты» - «граждане вселенной», люди, которым безразлично, «в какой стране жить». Вывод Смирнелис: идентичность населения Смирны может быть изображена как площадка для игр с достаточно широким диапазоном возможностей для отдельный «игровых ударов»7. Житель города был инкорпорирован в те или иные, многочисленные и различные, социальные сети и осознавал общность интересов с другими жителями. И это касалось не только элит города, а всех, кто так и или иначе участвовал в жизни Смирны. Эта общность интересов требовала самовыражения, и печатное слово стало неизбежным ответом на потребность коммуникации, информирования и защиты этих самых интересов. Специфичность, если так можно выразиться, «менталитета смирнианца» отразиться естественным образом на характере издаваемых здесь газет.
Авторы разнообразных «Историй прессы» и «Историй Измира» охотно указывают на 1824 г. как на год, когда в Смирне появилась первая газета8. Это, якобы, была «Le Smyrneen», издававшаяся с января по октябрь 1824 года. Затем ее сменили «Le Spectateur Oriental» (октябрь 1824 г. - декабрь 1827 г.) и «Courier de Smyrne» (январь 1828-1831 гг.). Эти издания давно уже стали не просто библиографической редкостью, а настоящими раритетами. Оттого-то вокруг них так много зыбкого и предполагаемого.
7 Для сравнения приведу мнение побывавшего в Турции в середине 1820-х годов. Шарля Деваля: «Франков в Смирне уважают гораздо более, нежели в Константинополе. <...> В предместье франков, лежащем на берегу моря, живут купцы и консулы, и почти все с семействами. Там царствует совершенное согласие и дух общественности, почему там жить весьма приятно. <...> Путешественник на берегах Мелеса может наслаждаться теми же самыми удовольствиями, как на берегах Сены или Темзы. Он найдет там даже и французскую Академию, заведенную за несколько лет пред сим. Г. Давид был основателем и первым президентом оной». См.: Деваль Ш. Два года в Константинополе и Морее (1825-1826), или исторические очерки Махмуда, янычар, новых войск, Ибраги-ма-паши, Солимана-Бея и проч. СПб., 1828. С. 159-160.
8 Groc C., Qaglar T. Op. cit. Р. 7; Gtirsoy M. Tarihi, Ekonomisi ve Insanlari ile Bizim izmirimiz. Istanbul, 1993. Р. 216; Joёlle P. La presse frangaise de Turquie, canal de transmission des idees de la Revolution // Le Temps des medias. 2005. № 5. Р. 176 и др.
Точная дата выпуска первого номера «Le Smyrneen» никем не уточняется: поначалу газета не была регулярной и просто предполагается, что первый ее номер появился в январе. Предположение это пошло с Лагарда, который в книге Анри Дехерена9 обнаружил ссылку на заметку в «Le Spectateur Oriental» («Восточный Обозреватель») из Смирны по поводу похорон 20 января 1824 г. в Константинополе Руффина (Ruffin), который долгие годы (с 1798 г., с перерывами) работал в качестве поверенного в делах Франции в Константинополе. У Анри Дехерена, полагал Лагард, имела место ошибка «Le Spectateur Oriental» не мог появиться раньше октября 1824 г., так как в переписке генерального консула Смирны Давида (David) с Константинополем за 15 октября 1824 г. четко значится газета «Smyrneen». Не став искать других объяснений, кроме «ошибки», Лагард датировал рождение «Smyrneen» январём 1824 года10. С той поры 1824 г. и стал (в первую очередь для франкоязычных историков) «официальным» годом появления в Смирне первой газеты: обычно, вслед за Лагардом исследователи указывают, что с января 1824 г. в Смирне появляется новая французский почти ежемесячная газета под названием «Le Smyrneen»11.
Но, во-первых, различные англоязычные издания 1822-
1823 гг. уже упоминают о существовании в Смирне французской газеты под названием «Le Spectateur Oriental»12. Во-вторых, и в российском «Сыне отечества» в разделе «Политические новости» за 1823 г. также публиковались донесения из Турции русских по-
9 Deherain H. La vie de Pierre Ruffin, orientaliste et diplomate, 1742-1824. Paris, 1930. T. 2. P. 275, note 1.
10 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne а l'epoque Mahmoude II // Journale Asiatique. Paris, 1950. Р. 103, note.
11 Селим Нузет в книге «Турецкая журналистика» писал, что в начале XIX в., различные этнические группы в Измире начали издавать свои газеты: «Aydin» и «Hizmet» - на турецком языке, «Amalthee», «Armonia» и «Nea Smyrni» -по-гречески, «Esperanza» и «Nouvelliste» - на еврейском языке. Но первой была франкоязычная ежемесячная «Smyrneen». См.: Nuzhet S. Turkish Journalism, 1931.
12 В издаваемой в Филадельфии «The Saturday magazine», представлявшей собой компиляцию из различных британских ревю и научных изданий, читаем: «Одна новая французская газета напечатана в Смирне под заголовком «Восточный Обозреватель»; другая издана в Российской империи в Одессе; две французских газеты появляются в Мадриде...». См.: The Saturday magasine. 1822. Т. 2. Р. 390. Тот же отрывок слово в слово см.: Chritmas H, Fitzclarenct G.A.F. The Literary gazette: A weekiy journal of literature, science and the finearts. 1823. T. 6. P. 76.
сланников, в которых упоминается «Spectateur oriental»13. И не просто упоминается: по информации, содержащейся в этом издании, судят о достоверности слухов!14 В-третьих, на сайте Levantine Heri-tage15 в перечне архивных документов указано, что <^е Spectateur Oriental» издавалась в Смирне с 24 марта 1821 г. до 1837 г. один раз в неделю, хотя при этом издатели названы, начиная только с 1824 г. В турецкой историографии (правда, как мы ниже увидим, далеко не всегда) в качестве «даты рождения» прессы упоминается все же 1821 г., и первой газетой называют именно «Le Spectateur Oriental»16: после начала 25 марта 1821 г. греческого восстания в Измире начала публиковаться газета «Le Spectateur Oriental»17.
«К сожалению, отсутствие документов не позволяет представить полную и детальную панораму, углубленный анализ франкоязычной прессы в Турции»18. И это, пожалуй, будет самым правильным заявлением, непретенциозным, но справедливым. В первую очередь его следует отнести к начальному периоду истории прессы в Турции: истоки - затянуты болотной ряской времени, и все упоминаемые в исследованиях в этой связи даты скорее ориентируют, нежели удовлетворяют. Необходимы архивные изыскания, а до тех пор и авторитетное мнение Лагарда должно быть поставлено под сомнение: мы должны вести речь не о «Le
13 Напр.: «В Spectateur oriental напечатаны следующие известия о войне греков с турками <...>. На море видим тоже: при появлении турецких флотов, греки оставляют слабые места и убегают в крепкие порты. Таким образом все жители Миконы неоднократно оставляли сей остров и переселялись на Ипсару, Специоты на Идру, а жители Сиры в Тине. С Эвбеи переправились они на ближайшие острова. Афинские Греки трижды переселялись в Саламин и Эгину. Кандиоты уходили на скалы, окружающие их остров. Сия война не может сравниться ни с какой другой, и противопоставляет туркам непреоборимые препятствия» (Сын Отечества. 1823. Ч. 90. № 50).
14 «С австрийским кораблем, вышедшим 22 октября из Константинополя, получено было в Триесте известие, что отряд греческого флота разбит при Лемносе алжирской эскадрой, и что греки должны были сжечь три брандера, чтоб оные не попались в руки неприятелей. Сие известие не достоверно, потому, что в Смирнской Газете: Spectateur oriental об оном не упоминается» (Там же. Ч. 89. № 46).
15 http:// www.levantineheritage.com/newsp2.htm
16 Kologlu O. Blacque, Alexandre (1797-1837) / / Turk ve Dunya unluleri An-siklopedisi. istanbul, 1984. S. 2. В этой же энциклопедической заметке указывается, что владельцем «Le Spectateur Oriental» в 1821 г. был француз Ру (Roux).
17 Kologlu O. Osmanli Basininin Dogu§u ve Blak Bey Ailesro istanbul, 1998. S. 9.
18 Groc C., Qaglar T. Op. cit. Р. 5.
Smyrneen», а о «Le Spectateur Oriental», как о первой французской газете в Смирне. И у Дехерена, вовсе не ошибка, как полагал Лагард, а «Le Spectateur Oriental» еще выходил в январе 1824 года.
Направленность газеты можно было бы охарактеризовать как двойственную. С одной стороны, акцентировались страх и паника в Смирне из-за греческого восстания, с другой - осуждался указ султана, приведший к резне невинных греков, жертвам и мукам. С одной стороны газета повествовала о «геройствах» пиратов с острова Сакиз (Sakiz), добравшихся до окрестностей Смирны наносящих ущерб местным торговцам, с другой стороны - в подробностях описывались зверства янычар над греками. Главной целью газеты было показать, как атмосфера паники, вызванная восстанием и ответными действиями правительства, мешали развитию торговли. «Le Spectateur Ori-ental» с одной стороны, выказывал сочувствие грекам и подчеркивал ответственность турецкой аристократии, молча взиравшей на кризис, потрясавший регион, с другой стороны - требовал обеспечения безопасности торговли и невмешательства в действия османского правительства. В конечном итоге, турецкое правительство стало протестовать против публикаций в газете, и французское посольство вынуждено было реагировать. 17 марта 1824 г. газета была закрыта.
Что касается «Le Smyrneen», то о ней известно совсем немного: она и издавалась-то всего около полугода. Основал и первое время руководил ею француз Шарль Трикон (Charles Tricon). В целом, как указывают исследователи19, это было издание сочувствовавшее грекам, следующее общей линии парижских настроений и правительственных заявлений, хотя и позволяющее себе некоторую критику административных актов поверенного в делах Франции в Константинополе графа Борепэра (Beaurepaire)20.
Из переписки, сохранившейся в Министерстве иностранных дел Франции, известно, что бы Борепэр через генерального консула
19 Groc C., Qaglar T. Op. cit. Р. 7.
20 С декабря 1821 по 21 февраля 1823 г. 36-м полномочным послом Франции в Турции был маркиз Жюст Понс Флоримонд де Фей де Латур-Мобур (Fay de La Tour-Maubourg), его сменил поверенный в делах граф Бо-репэр (Beaurepaire), а 9 июня 1824 г. в Константинополь прибыл 37-й полномочный посол Франции в Турции генерал-лейтенант граф Гюиллемино (Guilleminot). С марта 1826 г. по сентябрь 1827 г. его заменял поверенный в делах Эмиль Дезаге (Emile Desages). В сентябре 1827 г. Гюиллемино вернулся, но уже 8 декабря вместе с послами других союзных держав оставил столицу Турции. Вновь прибыл он в Константинополь в 1829 году. В 1831 г. его сменит поверенный в делах барон Варенн (Varenne).
Франции в Смирне Давида (David) указал Ш. Трикону, чтобы «имена французских королевских офицеров больше не фигурировали в его статьях»21. С этого момента газета стала переживать трудные времена. Давид в ответе Борепэру указывает: «Трикон испытывает все большие и большие трудности со своим предприятием и готов от него отказаться». Сообщается, что фактически Трикон уже передал руководство изданием одному из своих соотечественников некоему Ру (Roux), сохранив за собой права собственности. Тем не менее 6 октября 1824 г. возглавивший посольство Франции в Константинополе Арман Шарль Гюилемино (Guilleminot), информирует консула в Смирне, что реж-эфенди (титул государственного канцлера и министра иностранных дел в Турции) пожаловался, что авторы «Le Smyrneen» передают прогреческие настроения и взгляды. Посол добавил, что не исключено, что правительство Турции может закрыть журнал, если посольство само не возьмет на себя опеку над ним. Но после того как посол ознакомился с 8 номером журнала, который ему показался «еще более тенденциозным», он вновь написал консулу, что бы тот предупредил собственника «Le Smyrneen» «об угрожающей его предприятию опасности». В ответ Давид 15 октября 1824 г. пишет, что он передал все советы и директивы посла владельцу «Le Smyrneen»22.
Тем временем, Ру, пытаясь избежать всех грозящих проблем, сменил вывеску: на место «Le Smyrneen» пришла (или вернулась) «Le Spectateur Oriental».
Давид в том же послании от 15 октября 1824 г. указывает, что Ру доверительно объяснил ему столь стремительную смену газетой названия тем, что миссии Австрии и Пруссии оказали давление на редактора, оплатив авансом 100 подписок нового издания. Так по
21 Лагард здесь ссылается на письмо генерального консула в Смирне послу от 1 марта 1824 года. О позиции самого Давида в греко-турецком конфликте есть свидетельство Шарля Деваля: «В Смирне, которую турки называют Исмир, начальствует паша. Там считается около полутораста тысяч жителей, в том числе восемь десять тысяч турок, десять тысяч жидов, три тысячи европейцев, остальную же часть народонаселения составляют армяне и греки. Сии последние, в начале революции, были подвержены тысяче оскорблений; большая часть из них была истреблена и только твердое и благородное поведение г. Давида, генерального французского консула в Смирне, спасло множество других жертв». См.: Деваль Ш. Два года в Константинополе и Морее (1825-1826), или исторические очерки Махмуда, янычар, новых войск, Ибрагима-паши, Солима-на-Бея и проч. СПб., 1828. С. 157-158.
22 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 105.
письму генерального консула Франции в Смирне Давида от 15 октября 1824 г. устанавливается последняя дата выхода в свет «Le Smyrneen». Вот как эти события лапидарно, но не безошибочно изложены в книге «Наш Измир с его историей, экономикой и людьми»: «первой газетой Смирны была "Smyrneen", изданная в начале
1824 г. французом Шарлем Триконом. Этот человек продал свою газету в октябре 1824 г. Ру, другому французу, который поменял название газеты на "Le Spectateur Oriental", издаваемый еженедельно по субботам. Эта газета с самого начала была популярна и отражала главным образом представления мира торговца Смирны»23.
Последнее замечание справедливо: для своего времени газета, издававшаяся на 4-х листах, выглядела весьма пристойно. Она выходила действительно регулярно: раз в неделю. Довольно быстро «Spectateur de l'Oriental» стала популярной среди коммерсантов и французов, проживающих в Смирне. Лагард пишет, что ее читали здесь больше, чем «Constitutionnele» или «Journal des Debats»24. Правда и то, что большинство торговцев Смирны разделяло протурецкие взгляды.
«Le Spectateur Oriental» отказалась от прогреческого настроя «Le Smyrneen», не понравившегося ни властям, ни, вероятно, читателям Смирны (отсюда и испытываемые газетой «трудности», и смена редактора, и ее продажа). «Le Spectateur Oriental» со временем приняла четко выраженный эллинофобский тон, постоянно подчеркивала свою поддержку местных властей, защищала интересы коммерческих кругов Смирны, страдавших от греческих корсаров, и сетовала на отсутствие морских конвоев, организованных главными европейскими державами25. Французская диас-
23 Gtirsoy M. Tarihi, Ekonomisi ve Insanlari ile Bizim izmirimiz. London, 1993. Р. 216. Во французских источниках, как мы видели, речи о смене собственника нет, а смена названия происходит до октября 1824 года.
24 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 105
25 В воспоминаниях путешественника Шарля Деваля, который как раз в это время посетил Смирну, мы находим отголоски полемики о греках и греческих корсарах: «Невозможно описать варварства этих людей; они не только берут все, что попадается им под руку, но оскорбляют женщин, поступают самым гнусным образом с мужчинами и убивают их, если они противятся. <...> Эти грабительства и жестокости многих восстановили против греческого народа. Особенно марсельские купцы, которым пираты причинили важные потери, чрезвычайно негодуют на него; но, смею сказать, напрасно. Можно ли сердится на целый народ, за грабежи нескольких разбойников, которых он отвергает? Ибо совершенно несправедливо, будто
пора26 Смирны в условиях нарастающего филлэлинского движения не разделяла интервенционистские настроения. Более того, французская диаспора в Смирне тогда состояла из элементов весьма враждебных правительству Реставрации, фрондирующих по отношению к его агентам в Леванте. Пусть французская администрация рассматривает статьи в газете, издаваемой без всяких цензурных стеснений, как провокационные и подрывные, а для французской диаспоры в Смирне - это мнения свободные и либеральные.
1825 г. и начало 1826 г. прошли без серьезных осложнений для «Le Spectateur Oriental», но сами события нарушили этот душевный покой. Каннинг через Ливена и Нессельроде передает Николаю I и без того враждебно настроенному по отношению к Турции секретный протокол, касающийся нюансов русско-английской интервенции в Порту. 4 апреля 1826 г. в Петербурге подписан англо-русский протокол о признании Греции особым государством с собственным правительством, но под верховным контролем Турции. Брат Каннинга лорд Страффорд27, в качестве посла в Константинополе со своей стороны постарался добиться от правительства Турции плана мирного урегулирования конфликта: Британия хотела бы решить конфликт между греками и Портой до активного вмешательства в него России. Временное правительство Греции, сильно теснимое тогда войсками Ибрагим-Паши и Ре-шид-Паши, в принципе согласилось с предложением англичан. Но по своему прибытию в феврале 1826 г. в Константинополь Страф-форд обнаружил живое сопротивление этому плану со стороны
греческое правительство их терпит и покровительствует им. <...> В последнее время, как я был в Смирне, греческое правительство послало к командирам разных эскадр на Востоке ноту с уведомлением, что два подозрительные судна вышли из Идры и что их надобно остерегаться. Чего же нужно более для оправдания греческого Правительства в обвинениях, которых оно слишком часто было предметом?». См.: Деваль Ш. Два года в Константинополе и Морее (1825-1826), или исторические очерки Махмуда, янычар, новых войск, Ибрагима-паши, Солимана-Бея и проч. СПб., 1828. С. 160-163.
26 О ней см.: Smyrnelis M.-C. Une societe hors de soi... Р. 64-67.
27 Чарльз Стратфорд-Каннинг, виконт Стратфорд де Редклифф - британский дипломат и политик, двоюродный брат премьер-министра Джорджа Каннинга. В 1825 г. Чарльз Стратфорд-Каннинг отправлен в качестве посла в Константинополь со специальным поручением: добиться английского посредничества в войне султана с восставшими греками. Наваринское морское сражение 20 октября 1827 Г. привело к разрыву дипломатических отношений Турции с Россией, Англией и Францией. Чарльзу Стратфорд-Каннингу пришлось покинуть страну в 1827 году.
правительства Турции, подстрекаемого Меттернихом, воодушевленного последними победами на море и еще не приемлющему посредничество иностранных держав в переговорах с восставшими.
«Le Spectateur Oriental» приняла живое участие в обсуждении этой миссии Страффорда и предоставила свои страницы для многочисленных статей, в которых роль английского посла описывалась в довольно неблагоприятных тонах. В ответ тот пожаловался сначала послу Франции Гюилемино, а затем еще и поверенному в делах (с марта 1826 г.) Эмилю Десаге (Desages). Тон его жалоб свидетельствовал, что он ничуть не недооценивает важность и значимость политического момента и роль в нем «Le Spectateur Oriental», «чей язык будет приятен лишь туркам, оказывающим прямое влияние на правитель-ство»28. 30 июня 1826 г. Десаге передал эти рекламации Каннинга-Страффорда генеральному консулу в Смирне, предписав тому проинформировать редактора «Le Spectateur Oriental», что продолжение атак против английского посланника противоречит официальной позиции посольства Франции и, следовательно, не исключено, что придется воспользоваться своими прерогативами власти и прибегнуть к закрытию газеты. Одновременно генеральный консул Франции в Смирне дезавуировал наиболее скандальные пассажи и статьи, о чем и было напечатано в газете «Le Spectateur Oriental» от 14 июля
1826 года. 18 июля 1826 г. консул сообщил из Смирны в Константинополь, что он очень строго поговорил со строптивым редактором. Он уточнил, что редактором на тот момент числился некто Комбе д'Андре дю Вар (Combes d'Andree du Var), «доктор медицины из Монпелье, который вернулся из Мореи очень недовольный греками и принялся писать против них вместо умершего Шарля Трикона -первого автора этого листка, никогда не позволявшего себе таких выходок. Собственниками же газеты являются наследники Трикона»29.
Мы видим, что, мнения, выражаемые в «Le Spectateur Oriental», сильно отличались от тех, что удовлетворили бы французских официальных лиц. Но увещевания не помогли. Под руководством Ком-бе д'Андре газета гнула ту же линию. Через два месяца последовал следующий инцидент, также связный с восточной политикой. 12 августа 1826 г. генеральный консул Франции в Смирне Давид пишет
28 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 107.
29 Ibid. Р. 108. Консул забыл (или не счел нужным) указать, что после Ш. Трикона редактором одно время был Ру. Когда точно Комбе д'Андре сменил к кресле редактора Ру неизвестно, но вероятно, что смена собственника (переход газеты в руки наследников Трикона) привела и к смене редактора.
поверенному в делах Франции в Константинополь, что «Восточный обозреватель» в своем № 244 «атаковал Священное Писание». В этой связи консул издал соответствующее распоряжение, которое надлежало выполнить: прекратить издание газеты «до тех пор, пока собственник издания (наследник Трикона. - А. Г.) не найдет более благоразумного редактора»30. Эта мера, кажется, подействовала. В следующем письме от 18 августа того же года консул не скрывал удовлетворения: «Эта газета продана месье Дидье (Didier), который обязался руководить ею в лучшем направлении и, по меньшей мере, с большей осмотрительностью»31.
Но, кажется, смены собственников и редакторов уже мало что меняли в общей интонации газеты. Давший слово быть нейтральным «Le Spectateur Oriental» выступил с критикой политики и Франции, и Англии. 15 января 1827 г. генерал Гюилемино, который вернулся к исполнению обязанностей посла, пишет новому генеральному консулу Франции в Смирне полковнику Шмальцу (Schmaltz), что «Восточный обозреватель» поместил в номере за 3 января 1827 г. статью, содержащую нападки на канцелярию французского посольства. Посол, который уже передал в Смирну новые рекламации сэра Страффорда-Каннинга и рекламации сардинского полномочного министра (оба выражали недовольство публикациями в «Обозревателе Востока»), приказал консулу «сделать издателям строгий выговор» и сообщить им, что их газета сможет существовать, только если будет придерживаться «принципа толерантности», и что нападки на иностранные державы или их агентов приведут к закрытию издания. Воинственный тон поддержал и полковник Шмальц. 1 февраля 1827 г. он пишет французскому послу в Константинополь, что он сделал внушение собственникам и «издателям» газеты, господам Дидье и Вигурё (Vig-oureux). Шмальц сообщает, что попросил издателей формально дезавуировать вызвавшие недовольство в Британии и Сардинии статьи и сообщить имя их корреспондента в Константинополе, который критиковал французское посольство. Издатели со всеми претензиями, кажется, согласились, но имя корреспондента не выдали.
Дидье регулярно подменял и замещал адвокат Александр Бла-кю (Alexandre Blacque), выходец из Марселя и человек, как считал Лагард, «весьма уважаемый в Леванте». Блакю и приобрел в собственность газету, в которой уже «давно сотрудничал и которой уже
30 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 108.
31 Ibid. Р. 109.
давно руководил». Дату Лагард не указал. Не указал он и начало работы Блакю в газете, но это сделал Орхан Кололу - 1821 год32.
Лагард рисует Блакю в лестных тонах: «образованный, энергичный, одинаково приверженный и своей родине, и стране проживания, Блакю был одним из самых оригинальных персонажей среди иностранцев, который старались поддержать и защитить реформаторские усилия Махмуда II33. Лагард ссылается здесь на мнение одного из современников Блакю Антонио Барат-та: «он был судья, адвокат, советник, ментор <...> обладал пылкой душой <...> демонстрировал крайность в своих взглядах, особенно политических»34.
Авторы тех заметок, что были опубликованы о Блакю в склонном к меморизации современников XIX в. не уточняют ни его происхождения, ни хронологии жизнедеятельности. О нем специально долгое время никто не писал, включая и Лагарда, и Гро35. Так сложилось, что только в конце XX в. появилось первое исследование истории фамилии Блакю: это небольшая книга современного турецкого исследователя, автора более 60 монографий, Орхана Кололу «Рождение Оттоманской Прессы и семья Блакю»36. Автор на шести страницах попытался проследить историю фамилии Блакю, одна из ветвей которой долгое время провела в Турции. Корни этой ветви уходят во Францию, Англию и Шотландию, а потомки и сегодня живут во
32 Kologlu O. Blacque, Alexandre (1797-1837) / / Turk ve Dunya unluleri Ansiklopedisi. Istanbuk, 1994. S. 2. У Э. Отена недоразумение с хронологией: «создателем журналистики в Турции был француз Александр Блакю, который жил с 1825 г. в Смирне, где он основал «Spectateur de l'Orient» См.: Hatin E. Bibliographie historique et critique de la presse periodique frangaise. Paris, 1866. Почему «Обозреватель Востока», а не «Восточный обозреватель»? С 1861 г. стала издаваться вместо «Presse d'Orient», основанной в 1859 г., «Courrier d'Orient». Возможно, это аллюзия на современное ему издание привела Отена к написанию вместо «Spectateur de l'Oriental» «Spectateur de l'Orient».
33 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 110.
34 Baratta Л. Costantinopoli effigiata e descritta con una notizia su le celebri Sette Chiese dell'Asia Minore ed altri siti osservabili del Levante. Turin, 1840. 2 v. P. 326 et suiv.
35 Наиболее точные и полные сведения об А. Блакю приведены в: Iskit S.R. Turkiye de matbuat rejimleri. Istanbul, 1939; Kologlu O. Alexandre Blacque, defenseur de l'Etat Ottoman par amour des libertes / / L'Empire Ottoman, la Republique de Turquie et la France: recueil: a l'occasion du 450. anniversaire des premieres relations permanentes entre la Turquie et la France. Istanbul; Paris, 1986. P. 179-195; Kologlu O. Blak Bey Precurseur du Tanzimat / / Anatolia Moderna. 1990. № 1. S. 47-114.
36 Kologlu O. Osmanli Basininin Dogu§u ve Blak Bey Ailesi. Istanbul, 1998.
Франции, Ирландии и Америке. По семейному преданию первого известного Блакю можно было обнаружить еще в свите английского короля Карла II. Старший из братьев Блакю остался в Англии, а, вот, сэр Реджинальд Блакю отправился во Францию сопровождать короля в изгнании, где после смерти Карла II и получил в 1701 г. подданство. Несколько публикаций той эпохи транслировали данную версию событий, но ни одна из них не подтверждала ее ссылкой на документы. Наоборот, некоторые последние исследования, например, принадлежащие перу одного из потомков этого рода Жану Клоду Юве (J.-C. Huve), свидетельствуют, что еще применительно к середине XVII в., еще задолго до бегства Карла II, мы можем говорить о существовании чисто французской ветви Блакю37. После скрупулезного исследования многочисленных актов крещения, бракосочетаний, смерти удалось установить, что семья с такой фамилией в течение долгого времени жила в Шампани, в окрестностях Ножан-сюр-Сен, где занималась в основном фермерством (виноградорством). Жак Блакю, 1625 года рождения, занимавшийся перевозом грузов и людей по реке, имел несколько детей от двух браков. Старший сын от второго брака Эдме Блакю (1698-1767) обосновался в Париже, где в 1717 г. женился на Элизабет Гуенард и таким образом породнился с семьей столичных торговцев и адвокатов. Но и совершив такой скачок из провинциалов в средние страты Парижа, Блакю, конечно, остались далеки оттого, что называют «высшим светом».
Александр Гельвеций Жорж Блакю (в Турции со временем станет известен как Блак-бей - «господин Блак») родился 22 августа 1792 г. в Париже, а умер 21 мая 1836 г. в Ла-Валетте на Мальте. В Париже он обучался на юридическом факультете, вероятно планируя пойти по стопам отца. Ни причины, ни точная дата переезда Блакю в Турцию не известна. Известно, что он утвердился на Востоке «после наступления Реставрации»38. Возможно, он прибыл в Турцию из Марселя. Возможно, со своим отцом, который был одним из адвокатов на процессе Людовика XVI в 1793 г.39
37 Kologlu O. Osmanli Basininin Dogu§u ve Blak Bey Ailesi. Istanbul, 1998. Необходимо учитывать вариации написания имени Блакю, которые затрудняют поиск исследователя. В документах, в дополнение к Blacque, встречаются: Blacques, Blacq, Blaac, Blasque и Black.
38 «Блакю был из тех французов, чье отвращение к Реставрации вынудило их еще молодых отправиться в изгнание на Восток». См.: L'Univers. France: dictionnaire emcyclopedique. Paris, 1840. Т. 3. Р. 11.
39 «Его отец - адвокат, защищавший во время Французской революции короля Людовика XVI, не найдя прибежища во Франции, эмигрировал в
и находился затем под арестом. Иногда можно встретить версию, что именно тогда отец Александра Блакю принял решение эмигрировать, если останется жив. И такая версия была бы правдоподобна, эмигрируй семейство Блакю после 1795 г. или в годы империи, но зачем это было бы им делать после наступления Реставрации? Когда Блакю появились в Турции и собственно в Смирне долгое время вообще ни один из исследователей не упоминал, как будто это было неважно, пока О. Кололу не провел расследование именно начала «турецкой эпопеи» Блакю. В 1994 г. в «Энциклопедии турецких и международных знаменитостей» в статье об А. Блакю О. Кололу четко указал: этот защитник Османской империи поселился в Измире в 1820 году40. Изучение О. Кололу книг регистрации гражданских актов (браков, рождений и т.д.), осуществленных французским Консульством в Стамбуле, показало, что Александр Блакю, торговец, уже в 1820 г.41 в Смирне, женился на Марианне-Виктуар Росси42. Таким образом, скорее всего, сюда его привели дела коммерческие, неслучайно в первом же о нем упоминании в документах Смирны значится: «торговец». Но новое в
Османскую империю и поселился в Измире». См.: [Kologlu O.] Blacque, Alexandre (1797-1837) / / Turk ve Dunya unluleri Ansiklopedisi. Istanbul, 1984. S. 2.
40 Ibid.
41 Т.е., он здесь появился гораздо раньше 1824 г., чем полагал об этом Лагард.
42 В 1830 г. у них родился ребенок - Мари Элизабет Блак. Она была похоронена на католическом кладбище Ферикёй (Шишли) 25 октября 1867 года. Этот участок кладбища был приобретен Эдуардом Блакю (сыном Александра). Здесь же в 1872 г. будет похоронена некая Мария Гондо (Gondon), возможно, сестра Мари Элизабет. Что касается Эдуарда Блакю (1824-1895), то он был видным турецким дипломатом. Внук адвоката и сын журналиста, он закончил парижский колледж и с 18 лет работал при турецком правительстве переводчиком. Свободно владел турецким, французским, итальянским и английским языками. Одно время являлся редактором полуофициальной газеты на французском языке, «Курьер де Константинополь» (1846). Его дипломатические должности: атташе, а затем первый секретарь посольства Турции в Париже - 1853 г.; турецкий консул в Неаполе - 1860 г.; Временный поверенный в делах Турции в Вашингтоне - 1866 г., а также министр Турции в США - 1866-1873 гг. См.: Istambui Encuclopaedia. Vol. 5. P. 2834-2835. Istanbul, 1961. В литературе так же упоминаются два особняка на Принцевых островах некоего Эдуарда Блакю, человека богатого, писателя и османского дипломата, который с 23 августа 1867 г. по 4 августа 1873 г. являлся полномочным послом Турции в США. О потомках А. Блакю и, в частности, об Эдуарде Блакю см.: Kologlu O. Osmanli Basininin Dogu§u ve Blak Bey Ailesi. Istanbul, 1998. S. 80-92.
историописании иногда оказывается хорошо забытым старым: в одной из французских энциклопедия XIX в. есть упоминание, что Александр Блакю, «негоциант из Смирны» основал в этом городе к 1820 г. газету, «призванную «поддерживать интересы наших соотечественников»43.
Начавшееся греческое восстание побудило Александра оставить коммерцию и обратиться к журналистике, стать своеобразным «рупором» французских колонистов-торговцев в Смирне. С 1821 г., как указывает О. Кололу, он стал писать заметки в газете «Le Spectateur Oriental», издаваемой французом по фамилии Ру44. Если считать, что ни у Кололу, ни у Лагарда, ни у Дехерена нет ошибок, и задаться целью как-то согласовать их данные между собой, то можно было бы предположить следующую хронологию событий. С 1821 г. по январь 1824 г. Ру издавал «Le Spectateur Oriental». Затем вместо нее на короткие время - до октября 1824 г. - появляется «Smyrneen» Трико-на, который перепродал ее тому же Ру. Ру в свою очередь сменил или же вернул газете старое название - «Le Spectateur Oriental» (октябрь 1824 - декабрь 1827). Редактором числился (по крайней мере, на июль 1826 г.) Комбе д'Андре дю Вар. После Ру, с августа 1826 г. собственником издания стал Дидье, а за ним примерно с февраля
1827 г. и Блакю. То ли одним из собственников, то ли формальным редактором при Дидье и Блакю был Вигурё. При этом Блакю сотрудничал в менявшей собственников и названия газете с самого начала, т.е. с 1821 года.
Официально с 1827 г. встав во главе издания, новый собственник и руководитель «Le Spectateur Oriental» сразу же продемонстрировал свою враждебность официальной линии французского правительства относительно греческого восстания. Его товарищи по торговле в Смирне не доверяли филэллинам и боялись последствий необдуманных шагов со стороны своего правительства. Обеспокоенная своим завтрашним днем большая часть иностранцев,
43 См.: La grande encyclopedie: inventaire raisonne des sciences, des lettres et des arts. Paris, 1885. T. 6. Р. 986. Под этой газетой, впрочем, судя по тексту, опять подразумевается «Курьер Смирны». Но такая ассоциация между Блакю и «Курьером Смирны» была распространена во франкоязычной справочной литературе XIX века. См., напр.: L'Univers. France: dictionnaire emcy-clopedique. Paris, 1840. Т. 3. Р. 12; Dictionnaire de la conversation et de la lecture: inventaire raisonne des notions generales les plus indispensables а tous, par une societe de savants et de gens de letters. Paris, 1853. Т. 3. Р. 258.
44 [Kologlu O.] Blacque, Alexandre (1797-1837) / / Turk ve Dunya unluleri Ansiklopedisi. Istanbuk, 1984. S. 2.
проживающих в Леванте, противилась русской политике и хотела, чтобы тучи, сгустившиеся над Оттоманской империей, как можно быстрее рассеялись, и опять появилась возможность спокойно заниматься торговлей и промышленностью. Групповые интересы и смирнианская ментальность определили направленность симпатий А. Блакю в разгоравшемся конфликте. В «Spectateur Oriental» Блакю на разные лады комментировал убытки европейских торговцев, как от веяний Французской революции, так и от греческого восстания. Он подверг критике политику европейских государств, при этом особенно нападая на Россию и всячески защищая реформы Махмуда II, который в 1826 г. провел военную реформу и ликвидировал янычарское войско45.
23 апреля 1827 г. Каподистрия избран президентом эллинистической республики. Блакю тот час же ожесточился против него. Он при этом не мог не учитывать, что Россия не позволит безнаказанно нападать на этого человека. Грекофобская и антирусская компания «Le Spectateur Oriental» не могла длиться долго перед лицом единого фронта России, Англии и Франции.
5 февраля 1827 г. Франция, Австрия и Пруссия поставили свои подписи под русско-английским соглашением от 24 апреля 1826 г. Страффорд-Каннинг официально стал посредником держав в Турции. 10 июня 1827 г. он снова получил отказ от турецкого правительства, чему «Le Spectateur Oriental» только радовался. Официальное присоединение Франции к русско-английскому антиту-рецкому альянсу - 6 июля 1827 г. эти три европейские державы подписали Лондонский протокол о согласованных действиях в пользу Греции - не изменило позиций ее подданных из «Le Spec-tateur Oriental».
Между тем, после заключения тройственного соглашения от 6 июля 1827 г. посол Франции в Константинополе получил распоряжение отныне тесно согласовывать свои шаги со своим русским коллегой чрезвычайным посланником и полномочным министром А.И. Рибопьером. Позиция Блакю стала совершенно недопустимой. Советнику Кастане (Castagne), после смерти Шмальца занявшему место консула в Смирне, было поручено донести до
45 «Одним из первых он понял, что для того, чтобы остановить упорное продвижение русских к Дарданеллам, нужно цивилизовать Оттоманскую империю. Пылко по этой причине поддерживая Оттоманскую империю, он стал одним из ее самых красноречивых адвокатов» (L'Univers. France: dictionnaire emcyclopedique. Paris, 1840. Т. 3. Р. 11).
Блакю очередное предупреждение. Как это следует из письма генерального консула в Смирне в константинопольское посольство от 3 августа 1827 г., Блакю на это предупреждение не без резона ответил, что, если бы его газета стала избегать статей на тему греческого восстания, интересующего всех жителей Леванта, то она потеряла бы большинство привычных читателей46. Более того Блакю осмелился просить французское правительство в поддержке и протекции. 23 августа посол вновь пишет в Смирну, предупреждая через консула издателей, что первая же их тенденциозная публикация будет иметь следствием весьма серьезные меры против газеты и что редакторы отныне должны предоставить «эффективные гарантии» своей лояльности правительственному внешнеполитическому курсу. Консул отвечал, что редакторы в ответ на это требование запросили точные инструкции и конкретные директивы, чтобы их идеи ни в чем не противоречили мнениям консула. Никакого последствия этот демарш не имел: «Восточный обозреватель» продолжал в том же тоне47.
Редакционная политика «Le Spectateur Oriental» была против общей восточной политики Франции. В конце концов, газета была запрещена на некоторое время.
11 октября 1827 г. посол предписал консулу на месяц приостановить издание газеты. Приказ исполнен 16 октября48. На следующий день издатели подготовили протест. Одновременно они объявили своим подписчикам, что на период запрета «Le Specta-teur Oriental» они будут издавать коммерческий листок, экземпляр которого Кастане и отправил послу на экспертизу с припиской, что он вероятно не должен препятствовать этому временному изданию по причине его исключительно коммерческого характера49. В тот день, когда это письмо было оправлено из Смирны в Константинополь, в Наваринской бухте русская эскадра Гейдена, эскадра английского вице-адмирала Кодрингтона и эскадра французского вице-адмирала Анри де Реньи разгромили в Наваринской бухте турецко-египетский флот под командованием Ибрагима, после чего русская эскадра двинулась к Мальте и 27 октября прибыла в порт Ла-Валлетта50.
46 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 112.
47 Ibid. Р. 113.
48 Nuzhet S. Turk Gazeteciligi 1831-1931. Istanbul, 1931.
49 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 113.
50 Подр. см.: Андриенко В.Г. До и после Наварина. М., 2002.
Разгром флота Османской империи вызвал неоднозначную реакцию в Англии и Франции. В монархических и консервативных кругах осуждалось участие в битве английских и французских эскадр, говорилось о том, что результат Наваринской битвы на руку России.
Несколькими днями спустя после Наваринского сражения Блакю и Вигурё выражают намерение издать в связи с этим событием специальную реляцию и испрашивают у консула на это разрешение. Но только 16 ноября «Восточный обозреватель» возобновил свои выпуски. Несмотря на то, что командование союзным флотом договорилось начать решительную борьбу с греческими пиратами и де Реньи составил Декларацию, подписанную русским и британским адмиралами 12 (24) октября 1827 г., в которой очерчивалась граница действий греческого флота и предусматривалась система мер борьбы с пиратством, «Le Spectateur Oriental» продолжает возмущаться тем, что флот союзников громит флот османской империи, в то время как греческие пираты наносят урон смирнской торговле51.
8 декабря 1827 г. послы трех держав объявили, что разрывают все связи с правительством Турции. Интересы французов должен был теперь защищать генеральный консул Голландии. Стаффорд-Каннинг и Гюилемино тотчас же погрузились на военные корабли. Сводная англо-французская эскадра располагалась на рейде Вурлы (Урлы). Здесь посол Франции и адмирал де Реньи приняли 18 декабря «депутацию от коммерсантов» французской колонии Смирны. Поскольку Блакю защищал доходы французских торговцев в Измире, то завоевал их доверие, заслужил «уважение» у французской диаспоры и вообще среди торговцев Смирны, почему, надо полагать, и входил в местную «депутацию торговцев». От лица депутации А. Блакю и некто Сальзани (Salzani) изложили им свои взгляды на общую ситуацию на Ближнем Востоке. Депутаты заверяли в своей приверженности родине и просили четких инструкций. Посла эти заверения мало убедили, хотя он со всей куртуазностью и ответил Блакю, что он мог бы поддержать его действия в той мере, в какой они способствовали бы продвижению французской политики на Ближнем Востоке.
51 О. Кололу охарактеризовал отношению Блакю к Наваринскому сражению одним словом: «разочарование». См.: Kologlu O. Osmanli Basmrnrn Dogu§u ve Blak Bey Ailesi. Istanbul, 1998. S. 17.
Но А. Блакю продолжал гнуть свою линию. 29 декабря вышел в свет № 229 «Le Spectateur Oriental» со статьей Блакю, в которой тот резюмировал свои взгляды и взгляды своих товарищей «ле-вантийцев» на разразившийся кризис52.
В середине XIX в. французские справочные издания, выражая свои внешнеполитические симпатии, весьма благосклонно оценили реакцию «Le Spectateur Oriental». «В своей статье, ставшей знаменитой, Блакю, предвидя политические последствия разгрома турецкого флота при Наварине, осмелился упрекать Англию и Францию за поддержку России в этом деле»53. «По его мнению, а он был в те времена единственным публицистом, выражавшим подобную точку зрения, Англия и Франция позволили играть собой Санкт-Петербургскому правительству»54. С его точки зрения, Греция могла бы быть спасена без столь радикального лекарства. «Затем весь мир пришел к такому выводу, но в те времена Франция мечтала только о том, как бы защитить греков от их мучителей, не задумываясь о том, что Россия может стать мучительницей турок»55. Через 13 лет другой французский словарь практически повторил эту же информацию: После Наваринского сражения Блакю «не побоялся задеть предубеждения своих соотечественников и расценил разгром турецкого флота как огромную ошибку Франции»56. С тем же сочувствием имя Блакю упоминается и в словаре Ларусса, и в истории Лависса57.
«Le Spectateur Oriental» выражал разочарование. Правительство Франции обвинялось в слабости и недальновидности. В том, что оно потакает своим агентам, а не руководит ими, что инстинкт сохранения уступил жажде разрушения. Досталось отдельно и французскому послу58. Это была фактически критика восточной политики ми-
52 Эта статья практически полностью воспроизведена в публикации Ла-гарда. См.: Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 114-119.
53 L'Univers. France: dictionnaire emcyclopedique. Paris, 1840. Т. 3. Р. 11.
54 Ibid.
55 Ibid. Р. 12.
56 Dictionnaire de la conversation et de la lecture: inventaire raisonne des notions generales les plus indispensables a tous, par une societe de savants et de gens de letters. Paris, 1853. Т. 3. Р. 259.
57 С четырьмя ошибками в одной короткой фразе: «В 1826 году Александр Блак основал в Смирне первую турецкую периодическую газету Восточный зритель (См.: Le Spectateur de l'Orient)» (История XIX века / Под ред. Э. Лависса, А. Рамбо. Т. 6, ч. 2. Революции и национальные войны. 1848-1870. М., 1938. С. 33).
58 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 119-20.
нистра Мартиньяка59. Не очень только понятно, на что надеялся А. Блакю, ругая французскую политику под носом у Реньи...
Генеральный консул Кастане (Гюилемино к тому времени уже убыл во Францию) решил действовать и действовать радикально. 31 декабря 1827 г. он распорядился (в соответствии с эдиктом 1778 г.) закрыть газету60. Адмирал Реньи отдал соответствующий приказ командиру «Ротопе»61 Шатонёфу. В тот же день 30 военных моряков исполнили этот приказ: оборудование демонтировано и передано генеральному консулу Голландии, а Блакю задержан. Он провел три дня фактически под арестом на «Ротопе»62.
Мелих Гурзой в книге «Наши измирцы», комментируя эпизод с арестом типографии, пишет, что с XVII в. управление консульствами было передано частным лицам, в основном купцам и французские консулы в Измире позволяли себе совершить многие незаконные действия, лишь бы получить деньги от торговцев и других французских граждан, для того, чтобы вернуть те суммы, которые они заплатили за должность консула: вещи, которые выглядят странными на первый взгляд, на самом деле таковыми не являются, и атака французских солдат на газету на территории Османской империи была
59 О. Кололу, проанализировал понимание Блакю причин войны, его отношение к национализму, борьбу с филлэллинскими мечтами и противодействие всем формам этнической дискриминации, мысли об эволюции Турции, логическим завершением которой должно стать экономическое объединение с Европой. См.: Kologlu O. Osmanli Basininrn Dogu§u ve Blak Bey Ailesi. Istanbul, 1998. S. 31-64.
60 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 121.
61 Ibid.
62 Об этом вскользь упоминал Чарли МакФарлан: MacFarlane Ch.
Сonstantinople in 1828: a residence of sixteen months in the Turkish capital and provinces: with an account of the present state of the naval and military power, and of the resources of the Ottoman empire. London, 1829. 2 v. Т. 1. Р. 131-132. О том же скорбели и французские либералы XIX в.: Реньи «от имени французского правительства» приказал остановить печатный станок «Курьера Смирны», а Блакю задержать. См.: L'Univers. France: dictionnaire emcyclopedique. Paris, 1840. Т. 3. Р. 12. Одно из справочных изданий уточняет: Реньи сначала предложил Блакю денонсировать свою статью, но, получив отказ публициста, арестовал его на борту своего корабля. См.: Dictionnaire de la conversation et de la lecture: inventaire rai-sonne des notions generales les plus indispensables a tous, par une societe de savants et de gens de letters. Paris, 1853. Т. 3. Р. 259. Другое издание указывает, что Блакю был арестован на борту «Sirene». См.: La grande encyclopedie: inventaire raisonne des sciences, des lettres et des arts. Paris, 1885. T. 6. Р. 986.
нормальным явлением в тех условиях63. Но, все же, судя по реакции, ничего «нормального» в этом потерпевшая сторона не видела, хотя режим капитуляций64 такие меры не исключал.
Эти события произвели большое впечатление на все население Смирны. Французские торговцы попытались предпринять коллективный демарш, чтобы Кастане отменил свои строгие меры65. Губернатор Смирны Хасан-бей запросил у генерального консула разъяснения, которые он собирался передать в Диван. Как, установил по официальной переписке Лагард, свобода (под залог) Блакю была возвращена после вмешательства его коллеги по торговой депутации г-на Сальзани66.
Блакю, со своей стороны, живо протестовал против такого брутального попрания свободы прессы французами, он поторопился представить французскому правительству жалобу на действия Кастане и запросил возмещения убытков. Попытавшись поместить свою газету под протекцию турецкого правительства, он отправился во Францию искать справедливости суде67. В 1828 г. Блакю обратился с петицией в Палату депутатов68. Литературный словарь Керара добавляет, что петиция Блакю в Палату депутатов против Кастане была поддержана торговой палатой Марселя и издана в виде 36страничной брошюры в Париже в 1828 году69.
63 Gursoy M. Bizim Izmirimiz. Istanbul, 993. А вот Селиму Нузету все же «странно», что через 40 лет после Французской революции, которая требовала свободы, демократии и прав человека, французское консульство решило попрать свободу прессы, и иностранным солдатам было приказало атаковать собственность, принадлежавшую Османской империи. См.: Nuzhet S. Turk Gazeteciligi 1831-1931. Istanbul, 1931.
64 Режим капитуляций, предоставленный Турцией, предусматривал изъятие иностранцев из местной юрисдикции и подчинение их юрисдикции своих консульств.
65 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 122.
66 Ibid. Из письма Кастане следует также, что Вигурё укрылся на английском корабле «Cambrian».
67 Dictionnaire de la conversation et de la lecture: inventaire raisonne des notions generales les plus indispensables a tous, par une societe de savants et de gens de letters. Paris, 1853. Т. 3. Р. 259; L'Univers. France: dictionnaire emcyclopedique. Paris, 1840. Т. 12.
68 La grande encyclopedie: inventaire raisonne des sciences, des lettres et des arts. Paris, 1885. T. 6. Р. 986.
69 Qrnrard J.-M. La litteraature frangaise contemporaine: XIXe siecle. Paris, 1842. T. 1. Р. 545.
31 мая 1828 г. на заседании французского парламента герцог Сабран (Sabran), глава Комитета по петициям, выступил с сообщением о петиции А. Блакю, «бывшего издателя газеты «Le Spectateur Oriental». Из выступления Сабрана следовало, что автор петиции жаловался на закрытие его газеты и просил, чтобы генеральный консул Смирны предстал перед арбитражным судом и ответил за ущерб, нанесенный свободе и собственности Блакю. Докладчик при этом сообщил, что, по информации, собранной комитетом, в газете, которой руководил Блакю, публиковались статьи «неуместны и опасные». А 29 декабря в газете появилась очередная статья, которая и привела к закрытию издания: «в стране, где нормы наших внутренних законов не применимы»70 консул, ссылаясь на 82 статью эдикта 1778 г., касающуюся администрирования в колониях Леванта, принял решение об аресте Блакю на борту корвета «Echo». Через три дня арестованный был выпущен под залог, дав обещание не издавать более свою газету и воздержаться от сотрудничества в каких-либо других газетах Смирны71. Сабран отметил, что Блакю мог обжаловать это решение в вышестоящих административных органах, и выразил недоумение, почему тот обратился в Палату с требованием предать суду представителя дипломатического корпуса Франции. На этом основании Комитет не может рекомендовать палате поставить рассмотрение петиции Блакю в повестку дня72.
Таким образом, жалоба Блакю осталась без ответа, но он не терял время, дожидаясь окончания тяжбы. Прежде всего, он постарался отменить распоряжение Кастане о запрете печатать периодические издания. Затем при моральной и материальной поддержке своих многочисленных друзей он основал в январе 1828 г. новый еженедельник -«Courier de Smyrne», - чей тон оказался столь же туркофильский, грекофобский и русофобский73. Но это уже другая история...
70 Arhives parlamentaires. Deuxieme serie. Paris, 1883. T. LIV. P. 425.
71 Ibid. Р. 426.
72 Ibid.
73 Lagarde L. Notes sur les journaux frangaise de Smyrne... Р. 122. С. Нузет однако, счел, что новая газета была все же «менее радикальна», чем старая, хотя и продолжала атаковать восточную политику Франции и поддерживать турок. См.: Nuzhet S. Turk Gazeteciligi 1831-1931. Istanbul, 1931.
