CC BY
102
А. М. Белавин ЛАВРЯТСКОЕ ГОРОДИЩЕ (по раскопкам 1992 г.)
В 1992 г. в рамках подготовки к инвентаризации археологических памятников Пермского края (тогда области) силами КАЭЭ ПГПУ была проведена археологическая разведка по р. Вильва, левому притоку р. Кось-ва, левому притоку р. Кама в Доб-рянском районе. Целью разведки, проводимой по открытому листу
А.М. Белавина, была проверка состояния ряда известных памятников и поиск новых археологических объектов. В ходе разведки были осмотрены Баяновский могильник, Лаврятское городище, Баяновское селище, выявлено Бородкинское селище.
Лаврятское городище хорошо известно в археологии Прикамья еще с XIX в., материалы, собранные на городище во время его распашки, имелись в коллекции Теп-лоуховых, от владельцев коллекции поступили в Музей УОЛЕ (ныне Свердловский областной музей) и в Археологический музей Казанского университета, где хранятся и по сию пору.
Городище обследовалось в 1879 г. Ф.А. Теплоуховым, разведочным отрядом КАЭ ПГУ - в 1951 году. Раскапывалось В.А. Обориным в 1953 г. Тогда им было вскрыто 232 кв.м, при этом были изучены наземное жилище и яма-кладовка. Найдены железные и костяные наконечники стрел, ножи, серп, каменная зернотерка, обугленные зерна ячменя, глиняная литейная форма, метал© Белавин А.М., 2011
лические бляхи (изображающие людей и животных), пряслица, кочедыки, бронзовые украшения, стеклянные бусы. Находки с городища из коллекции Теплоуховых опубликованы А.А. Спицыным (Спицын, 1902, табл. XXV, 7,12; XXVI, 6; XXVIII, 5). Материалы из раскопок В.А. Оборина хранятся в Кабинете археологии ПГУ и в Пермском краевом музее. Эти материалы были частично опубликованы В.А. Обориным (Оборин, 1953. С.158-159).
По существующей в экспедиции традиции в 1992 г. нами проводились беседы с местными жителями с целью собрать существующий фольклор про городище. Рассказы эти весьма любопытны. Мыс, на котором расположено городище, носит название "Городок". По мнению местных жителей, под "Городком" имеется пещера, в которой хранится клад. " Ломиком стукнешь
II I I т~\
— пустота звенит . В детстве ныряли — хотели вход найти, но вода мутная и холодная — долго не просидишь". Река регулярно вымывает из-под городища "золотые ложки и вилки", которые, якобы, когда-то собирали местные жители. По рассказам, некоторые из стариков сколотили себе на этих кладах приличный капитал. Кто собрал в пещере эти богатства, не известно: от разбойников (Ермак, Разин, Пугачев), до древних людей. Последняя версия явно связана с работами, которые производил на городище В.А. Оборин — в качестве рабочих нанимали местных школьников. " Школьницей робила, копала, я-то ничего не нашла кроме косточек и черепков, а другие, говорят, находили". "Много золота и серебра находили, каждый вечер приходила машина и увозила
Рис.1. План Лаврятского городища (1992 г.)
богатства в Пермь. Я, правда, сам ничего такого не нашел". "Когда копальщики уехали — мы все ходили туда, но золота не нашли".
Вскоре после раскопок В.А. Оборина в середине 50-х годов ХХ века на городище неоднократно производились кладоискательские работы, о которых в Пермь не сообщалось. Работы эти, под видом секретных дел, были организованы батальоном
железнодорожных войск, который строил станцию Бородкино и реконструировал железную дорогу. Солдатами и офицерами был выкопан огромный ров по оси мыса от центра площадки до подножия стрелки
— он начинался на месте траншееобразного углубления у подножья городища, в котором Ф.А. Теплоухо-вым в 1879 г. были обнаружены остатки сгнившей деревянной крепи,
укреплявшей стенки. Остатки этой траншеи, которая, по мнению
В.А. Оборина, была специальным земляным коридором, облегчавшим и защищающим спуск с площадки городища к реке, воспринималась кладоискателями как проход в упомянутую "пещеру с золотом". Южнее его окончания был выкопан котлован 10 х 10 м и глубиной свыше
1,5 м. Еще более крупный котлован был выкопан ими же на западной оконечности вала. Ни котлованы, ни траншея не были засыпаны, к 1992 г. они несколько оплыли, частично обдерновались и поросли густым подлеском. Места раскопок В.А. Оборина были частично уничтожены военными во время кладоискательства, остальные раскопы, вероятно тщательно засыпанные, к 1992 г. стали совершенно не заметны.
С учетом серьезных повреждений площадки причиненных военны-ми-кладоискателями, а также не слабеющего интереса местных жителей к "пещере" под городищем, нами было принято решение о проведении небольших рекогносцировочных раскопок с целью проверки состояния культурного слоя и пригодности городища к масштабным археологическим исследованиям.
В ходе наших работ был уточнен план (рис. 1) и размеры городища. По нашим данным, городище имеет размеры 160 х6 5 м, т.е. его площадь (вместе с валом и рвом составляет около 10 тыс. кв.м). Склоны площадки крутые (60-65 градусов), с восточной стороны имеют следы специальной подрезки (эскарп), они ограничивают площадку с запада, севера и востока, сама площадка приподнята к центру и поло-
Рис. 3. Стратиграфия раскопа 1992 г.
го опускается к склонам. С южной стороны городище ограничено валом, в настоящее время поросшим густым лесом. Со стороны площадки вал наблюдается как небольшое повышение — от 1 до 1,5 м. С напольной стороны высота вала от 6 до 8 м, в западной части вал разрушен кла-доискательским котлованом, отвал которого повышает здесь высоту вала до 3 м со стороны площадки. С напольной стороны отмечены также следы рва, выражающиеся в виде невысокого уступа — ров с 1950-х гг. окончательно заплыл и его южный край фактически слился с предвальной местностью. К валу городища ведет старая лесная дорога, которую используют для вывоза сена, заготавливаемого на площадке городища жителями пос. Таборы.
В 1992 г. нами были предприняты небольшие рекогносцировочные раскопки городища, имеющие
целью установить степень сохранности культурного слоя и пригодность памятника к дальнейшим исследованиям после ущерба, причиненного кладоискателями.
Раскоп, получивший номер 11992 (рис. 2) имел площадь 24 кв.м и располагался в центральной части площадки городища, ближе к её западному краю. Поверхность раскопа была практически ровная, с небольшим уклоном к западу (перепад не более 18 см). Стратиграфия, выявленная на раскопке, была предельно простой (рис.3):
по всей поверхности находился дерновый слой мощностью до 6 см;
под ним залегал слой черной супеси с находками (культурный слой) мощностью до 75 см;
в северо-восточной и восточной части раскопа в придонной части наблюдалась прослойка серой плотной супеси с галькой;
культурный слой подстилался
материковым слоем плотной желтой супеси, из которой сложен мыс.
Местами на профилях стенок сохранились прослойки сырой желтой глины, гальки и песка.
На раскопе выявлено две небольшие ямы и остатки крупного сооружения, занимавшего большую часть раскопа.
Яма №1 находилась на участке Х-16 и была зафиксирована на границе культурного слоя и материковой глины в виде пятна черного слоя прямоугольной формы. Её размеры на уровне фиксации 64 х 112 см. Глубина дна 90 см от поверхности раскопа, дно ровное, стенки ямы крутые вертикальные. В дне ямы обнаружено 7 столбовых ямок разного диаметра, 3 из которых расположены у северной стенки ямы. Яма № 2 расположена на участке 1Х-17. Она была зафиксирована на глубине 77 см от поверхности в виде темного пятна прямоугольной формы размерами 84 х 100 см. Глубина дна — 95 см от поверхности раскопа, дно покатое и несколько углубляется к западу. Заполнение
— культурный слой. С востока к яме примыкает разрушенная каменная выкладка и ряд столбовых ямок.
Сооружение занимало 2/3 площади раскопа. В его центре выявлена подпрямоугольная площадка из сырой глины размерами 80 х 150 см, глубина фиксации 40 см от поверхности, мощность прослойки 35-40 см. На глубине от 56 до 68 см к югу и северу от площадки залегал слой плотной коричневой супеси с примесью речной гальки и керамической крошки. С запада на этой же глубине к площадке из сырой желтой глины примыкала овальная вымостка из сырой желто-белой гли-
ны. В этой глине обнаружено 6 вза-имопересекающихся линий из столбовых ямок небольшого диаметра (6-10 см). Слой коричневой супеси с запада ограничивался полосой шириной 18-22 см из плотной сырой глины с примесью гальки и керамической крошки. Такая же, только более широкая полоса, шла вдоль слоя коричневой супеси от южной стенки раскопа к центральной площадке.
Площадка из желтой сырой глины в центре имела углубление с дном линзовидной формы, заполненное культурным слоем. Диаметр углубления — 60 см. Поперек сооружения по полосе глины с примесью гальки шел ряд из 21 столбовой ямки, расположенных на расстоянии 8-12 см друг от друга. Эта линия пересекала и центральную площадку из сырой глины, продолжаясь от южной стенки к северной. Еще один ряд столбовых ямок шел под углом от центра в северо-западный угол площадки, занятой коричневой плотной супеси с галькой.
В северо-западной части площадки из коричневой супеси с галькой на глубине 65-70 см от поверхности обнаружены остатки разрушенной или не доделанной выкладки из плоских камней.
Назначение сооружения не ясно, возможно, что это остатки недостроенного жилого сооружения. Центральная площадка из сырой глины с углублением и примыкающей к ней участок из сырой глины с обильным количеством ямок от тонких жердей представляет собой недостроенный отопительный прибор типа чувал, который строился путем забутовки каркаса глиной. Подобные сооружения известны как
в Прикамье, так и в Западной Сибири с эпохи средневековья до ХХ столетия. В таком случае сходящиеся под прямым углом у недостроенного чувала полосы глины с рядами столбовых ямок на участках XI -16,17 , вероятно, связаны со стенками жилого сооружения, в углу которого должен был располагаться чувал. Площадки из коричневой плотной супеси — следы строительства, так же как и описанные выше ямы — следы выемки глины для забутовки чувала.
Поскольку сооружение находилось внутри культурного слоя, подстилаясь и перекрываясь им, то его возможная дата — Х век, именно так
В.А. Оборин датирует средние горизонты культурного слоя Лаврят-ского городища.
Находки, сделанные во время раскопок 1992 г. ярко характеризуют материальную культуру жителей городища, практически ничем не отличающуюся от типичного состава материальной культуры по-зднеломоватовского времени.
Всего на раскопе I 1992 г. было собрано 182 фрагмента керамики, выделено 67 сосудов (рис. 4-8). Все сосуды изготовлены способом ручной лепки техникой ленточного кольцевого налепа. Фрагментов посуды, изготовленной на гончарном круге, ни булгарской, ни русской, не встречено.
По составу глиняного теста преобладают фрагменты с примесью толченой раковины (фракции средних размеров) и растительности. Только в одном фрагменте примесь раковины отсутствовала, отмечена лишь растительная примесь.
На многих фрагментах прослеживаются " расчесы", образованные
при обработке поверхности грубым материалом (щепой, пучком травы). В подавляющем большинстве случаев "расчесы" с наружной стороны располагаются в горизонтальном направлении, с внутренней — в вертикальном. Подобный способ обработки поверхности фиксируется, в основном, на фрагментах крупных и средних сосудов. Миниатюрные сосуды заглаживались мягким предметом. Обработка поверхности щепкой или пучком травы характерна для ломоватовской и неволин-ской керамики (Голдина, 1985. С.94; Голдина, Водолаго, 1990. С.88), уже на харинском этапе наблюдалось преобладание этой техники над заглаживанием мягким предметом (Ге-нинг, 1980, с.118). В XI в. " расчесы" на керамике полностью исчезают, преобладает способ обработки поверхности мягким материалом.
Обжиг керамики относительно равномерный. По цвету выделяются различные оттенки серого и коричневого цвета, причем преобладают серые: серый — 7,5%, светлосерый — 24%, темно-серый — 30%, серо-коричневый — 18%, коричневый
— 10%, светло-коричневый — 9%, желто-коричневый — 1,4%.
Сосуды сильно фрагментированы, в большинстве случаев можно восстановить только их верхнюю часть. Лишь по 5 фрагментом удалось реконструировать от 1/2 до 2/3 сосуда. Тем не менее, имеющиеся данные позволяют выделить по форме чаши, у которых высота меньше диаметра наиболее раздутой части тулова, горшки, у которых высота равна или больше диаметра наиболее раздутой части тулова, и миски (2 экз.) — низкие непрофилирован-ные сосуды без шеек со сходящи-
Рис. 4. Керамика Лаврятского городища.
мися стенками (с закрытым устьем). Горшковидные и чашевидные сосуды имеют преимущественно блоковидную горловину. Только у одного сосуда, найденного в верхнем горизонте, форма горловины цилиндрическая.
По размерам преобладают
крупные сосуды с диаметром по венчику 28-40 см (51%), которые, очевидно, использовались в качестве кухонной и тарной посуды. Толщина стенок таких сосудов составляла от 0,5 до 1,3 см. Много сосудов средних размеров с диаметром по венчику 13-22 см, с толщиной сте-
Рис. 5. Керамика Лаврятского городища.
нок 0,5-0,8 см (43,5%). Миниатюрные сосуды с диаметром по венчику 9-11 см со стенками толщиной 0,3-0,5 см составляют 4,5%.
Общее количество орнаментированных фрагментов керамики составляет 35,7%. Сосуды орнаментированы по венчику, по венчику, шейке и плечику, по шейке и плечику, по венчику и плечику или толь-
ко по плечику.
Фрагменты венчиков представлены в количестве 40 экз., из которых 57,5% составляют плоские отогнутые наружу, 40% — плоские горизонтальные, 2,5% — округлые венчики. 90% венчиков оформлены пальцевыми защипами. 2 венчика (5%) украшены снаружи отпечатками лопаточки, на одном фрагмен-
Рис. 6. Керамика Лаврятского городища.
те с пальцевыми защипами по краю, на срезе венчика отмечены отпечатки острой палочки. В двух случаях (5%) венчики неорнаментирован-ные. Орнаментация венчиков пальцевыми защипами характерна для
ломоватовской керамики, причем, как отмечает Р.Д.Голдина, она преобладала на ранних памятниках (Голдина, 1985. С.97). Известна такая орнаментация венчиков и в не-волинской культуре (Голдина, Во-
Рис. 7. Керамика Лаврятского городища.
долаго, 1990. С.89). К XI в. способ оформления венчиков защипами исчезает.
По шейке (в одном случае — по плечику) сосуды орнаментированы многорядным шнуром (21,5%) (рис.8, 1-10). Горизонтальные пояски из отпечатков шнура по шейке являются распространенным и спе-
цифическим видом орнамента, отличающим керамику ряда средневековых культур Приуралья, Горного Урала и Зауралья, и, по мнению ряда исследователей, маркируют наличие угорского компонента в среде носителей археологических культур (Чернецов, 1957. С.180; Ге-нинг, 1959. С.197; Могильников,
1987. С.171; К азаков, 1994. С.87; 2003а. С.81; Викторова, 2008. С.111-122; Белавин, Иванов, Крыласова, 2009. С.123-151).
Шнуровой орнамент по шейке сочетается с расположенными по плечику рядами из " подковок" шнуровых или гребенчатых (4 экз., 6,1 %) (рис. 8., 11, 14), многорядным зигзагом из отпечатков гребенчатого штампа (1 экз.), рядом вертикальных отпечатков, нанесенных краем лопаточки (1 экз.). "Подковки" по
плечику встречены и без сочетания со шнуром (4 экз., 6,1%), в одном случае группы подковок чередовались с группами "личинок". Орнамент в виде ряда из отпечатков " личинок" (вариант гребенчатого штампа) присутствовал еще на одном сосуде. По мнению В.Д. Викторовой, сочетание шнура с отпечатками "подковок" — это одна из типичных угорских черт в орнаментации керамики (Викторова, 2008. С.111-116).
В трех случаях (4,6%) для орнаментации сосудов был использован крупногребенчатый штамп, которым нанесены ряды наклонных отпечатков и зигзаг (рис.8, 17,18, 20). Этот вид орнаментации, существовавший на протяжении длительного времени и сохранявшийся в более поздних родановских материалах, можно считать элементом, характерным для финской культуры.
Довольно представительна (10,7%) серия сосудов, орнаментированных отпечатками гладкой лопаточки, которой нанесены зигзаг (3 экз.), горизонтальная "елочка" (2 экз.), вертикальные " елочки" (1 экз.), ряд из вертикальных отпечатков (1 экз.). Подобная орнаментация характерна для неволинской керамики (Голдина, Водолаго, 1990. С.90), где наряду с резными линиями, образующими композиции в виде зигзагов, "елочек" и пр., использовались и оттиски гладкой лопаточки.
Ряд сосудов орнаментирован по плечику расположенными горизонтальной линией неглубокими ямками, нанесенные кончиком или подушечкой пальца, торцом круглой палочки или пучка соломы (12,3%) (рис.7). Такой способ орнаментации довольно широко представлен на кухонной посуде из поселенческих ломоватовских памятников (напр. селище Запоселье, нижние слои Рождественского городища).
Встречен также один фрагмент сосуды, у которого на плечике имелись налепные "ушки" с горизонтальными отверстиями диаметром 0,4 см. (рис.8, 15). Подобные " ушки" отмечаются на ломоватовской посуде уже с харинского времени (Ге-нинг, 1980. С.121; Голдина, 1985, табл.ХХХУ!, 1; Белавин Крыласо-
ва, 2008, рис.128, 7).
На 7 фрагментах керамики отмечаются сквозные отверстия, расположенные преимущественно в месте перехода от шейки к плечику. Предположительно, эти отверстия служили для привязывания к сосуду крышки, предохраняющей пищу от грызунов.
Таким образом, керамический комплекс Лаврятского городища в целом имеет все черты, характерные для ломоватовской культуры, за исключением небольшой серии сосудов с типичной неволин-ской орнаментацией.
Для столь небольшой вскрытой в 1992 г. площади коллекция вещевого материала достаточно многочисленна и разнообразна по представленным категориям.
Украшений в коллекции представлено сравнительно немного, что обычно для поселенческих памятников.
На уч. Х1-17 на гл. -0,58 м обнаружено две бусины, обе покрыты белесой патиной под воздействием огня. Одна из бусин — шаровидная сердоликовая (рис.9, 1). Такие бусы были распространены широко по всей территории Восточной Европы и в Средней Азии. Преимущественно они характерны для памятников конца I — начала II тыс. н.э., только в Средней Азии сохраняются несколько дольше (Полубояринова,
1991, с.21-23). Вторая бусина — голубая в виде куба со срезанными углами из стеклянной пасты (рис.9, 2). Такие бусы известны в материалах ломоватовской культуры, в частности, представлены на Рождественском археологическом комплексе (Абдулова, 2008. С.524). Они встречаются в неволинских комплексах
Рис. 9. Вещевой комплекс Лаврятского городища.
1 - серкдолик, 2 - стеклянная паста, 3,4,5 - бронза,6-12 - глина, 13 - камень.
1 - бусина сердоликовая, №9, ХІ/17, -0,58; 2 - бусина стеклянная голубая, №12, ХІ-17, -0,58; 3 - фр. бронзового браслета, №13, ІХ-17, -0,71; 4 - фр. бронзового перстня с синей стеклянной вставкой, №8, Х-16, -0,6; 5 - фр. медной пластины, №3, ІХ-16, -0,32;
6 - керамический шарик с отверстием, №1, ХІ-17, -0,06; 7 - керамический шарик с отверстием, №2, ІХ-16, -0,8; 8-9, 11-12 - керамические шарики; 10 - лепное керамическое пряслице, №10, ХІ-17, -0,6; 13 - оселок, №16, ХІ-17, -0,7
VI-VI I вв. (Голдина, 2002, с.6), в слоях ІХ-Х в. Старой Ладоги (Львова, 1968, с.90).
Найдены фрагменты бронзового пластинчатого браслета со слегка зауженными отогнутыми концами (рис. 9, 3, кв. ІХ-17, -0,71). Фрагменты сильно патинированы, орнамент на них не просматривается, хотя известно, что подобные ломоватовские браслеты нередко украшены простым узором, выполненным пуансоном (Голдина, 1985 С.37).
На уч. Х-16 на гл. -0,6 м найден фрагмент бронзового перстня со вставкой из синего прозрачного стекла, закрепленной четырьмя захватами (рис. 9, 4). Эти перстни т.н. "сал-товского типа" были широко распространены на памятниках Восточной Европы и Паннонии ІХ-Х вв. (Казаков, 1992. с.205). Известны они, в частности, в Прикамье (Белавин, Кры-ласова, 2008. С.369-370) и на соседних территориях: в поломско-чепец-ких памятниках (Иванова, 1998.
Рис. 10. Железные предметы.1 -ральник, №7, Х-16, -045; 2 - нож, №15,1Х-17, -0,8; 3 - неопр. предмет; 4 - зубило, №11, Х1-17, -0,58; 5 - черешок ножа, №5, Х-17, -0,37
С.139, рис.55, 17-18; Иванов, 1998, рис.19, 20, 48, 2-3, 8-10), в курганах Южного Урала ІХ-Х вв. (Мажитов, 1981, рис.38, 7, 44, 12, 51, 15), в ран-небулгарских могильниках (Казаков,
1992, рис.22, 15, 61, 15, 73, 42).
К предметам из цветных металлов принадлежит также фрагмент медной пластины, найденный на уч. ІХ-16 на гл. -0,32 м (рис.9, 5).
Довольно многочисленна кол-
лекция керамических предметов. Среди них присутствует лепное пряслице биконической формы (рис.9, 10, кв. Х!-17, -0,6), изготовленное из теста с примесью толченой раковины, цвет — серо-коричневый. Диаметр пряслица 2,8, толщина 1 см, диаметр внутреннего отверстия — 0,8 см.
На участках Х!-17 и !Х-16 (рис. 9, 6, 7) найдены два керамических
шарика диаметром 1,7 и 2,2 см с отверстиями. Назначение этих предметов не совсем ясно. С одной стороны, судя по известным аналогиям (Рождественский арх. комплекс, Огурдинский могильник и пр.), такие шарики могли служить основой шаровидных двусоставных бронзовых бусин, которые были широко распространены в Прикамье в конце Х — первой половине Х1 вв. Но фрагментов подобных бусин на Лаврятском городище не встречено, кроме того, известные аналогии обычно отличаются лучшим качеством изготовления. Можно предположить, что данные шарики служили грузиками для оттяжки нитей вертикального ткацкого станка.
Наиболее многочисленной категорией керамических изделий являются шарики, которых на столь незначительной площади раскопа собрано 74 экземпляра. Шарики изготовлены небрежно, неровные, иногда приплюснутые, плохо заглаженные. Диаметр их составляет от
1,5 до 3,5 см. Все они изготовлены из плохо промешанной глины с растительными примесями, но без толченой раковины. Цвет коричневый и серо-коричневый, обжиг неравномерный. Предположительно, эти предметы могли являться ядрами для пращи, хотя остается не ясным, по какой причине они были сосредоточены здесь в таком количестве.
Железные предметы относительно немногочисленны. Среди них наибольший интерес представляет фрагмент наконечника ральника (рис. 10, 1). Длина его сохранившейся части 14,5 см, вероятно, в целом длина до поломки составляла около 17 см. Ширина трубицы 6,5, дли-
на — 4 см. Ширина плечиков — 9 см. По классификации, предложенной А.Н. Сарапуловым, данный наконечник принадлежит к 1 типу — ральни-ки со слабо выраженными плечиками, у которых длинная трубица, достаточно узкая рабочая часть и заостренный рабочий конец. Такие наконечники, скорее всего, использовались на ралах с положением полоза, близком к горизонтальному, которые применялись для первичной обработки почвы и для каких-то других специфических целей (Са-рапулов, 2008; 2010. С.10-12). Учитывая, что материалы Лаврятского городища не выходят за пределы позднее начала ХІ в., этот ральник можно считать самым ранним из известных на территории Пермского Предуралья.
Среди железных предметов представлены также универсальный нож (рис.10, 2) и фрагмент черешка ножа (рис.10, 5), неопределенный предмет (рис.10, 3) и маленькое зубило (рис.10, 4). Такие зубила использовались при холодной рубке металла в кузнечном и ювелирном производстве.
Достаточно многочисленными являются предметы из кости. На разных участках раскопа обнаружено 6 фрагментов разбильников (рис.11, 1) из крупных трубчатых костей (по известным определениям материалов других памятников, для разбильников чаще использовались пястные кости лошади). Кость крепили на деревянных вешках так, чтобы она вращалась, через ее центральную часть петлей перекидывали полоску кожи, которую разминали, перетягивая руками, чтобы она растянулась и приобрела нуж-
I_________________I_________________I________________I
Рис. 11. Костяные предметы.1 -разбильник, 2 - деталь упряжи, №14, -0,82; 3 - орудие, №17, Х-16, -0,84; 4 - проколка, 5 - заготовка наконечника стрелы, 6 - наконечник стрелы,
№6, Х-16, -0,43.
ную эластичность. В процессе ра- лась в центре. На Лаврятском го-
боты кость постепенно перетира- родище обнаружены именно поло-
винки сломанных разбильников. Найдено также 10 экземпляров костяных проколок из грифельных костей крупных животных (рис.11, 4). У некоторых проколок рабочий конец обломан, у отдельных экземпляров прослеживаются следы подточки или заполированность рабочей части.
Интерес представляет орудие, изготовленное на конце необработанного осколка кости (рис. 11, 3). Его сильно заполированная в процессе использования рабочая часть напоминает острие современных вязаль-
относится деталь упряжи, изготовленная из ребра животного (рис. 11, 2). На одном конце этого предмета имеется одно сквозное отверстие диаметром 0,5 см, на другом конце — два отверстия диаметром 0,4 см. Данный предмет мог являться элементом оленьей или собачей упряжки.
Наиболее выразительной находкой является костяной гребешок (рис. 12), найденный на уч. ІХ-16 на гл. -0,36 м (№ 4). Данный гребень, согласно классификации
Рис. 12. Костяной гребень, №4, ІХ/16, -0,36
ных крючков или шильев с бородкой. Такие орудия обычно используются для протягивания нитяных петель при шитье или вязании. Учитывая, что орудие достаточно крупное, можно предположить, что оно могло использоваться либо при вязании сетей, либо для прошивки берестяных листов, применявшихся для покрытия кровель или хозяйственных ям.
Найдены также костяной наконечник стрелы килевидной формы, трехгранного сечения и заготовка подобного наконечника.
К весьма интересным предметам
Л.А. Голубевой (Голубева, 1979.
С.58-61), принадлежит к группе гребней с зооморфными изображениями на спинке. Это цельные односторонние гребни, изготовленные из плоской роговой пластины, вытянутые по вертикали. Верхний конец (ручка гребня) орнаментирован, имеет отверстие для привешивания. По классификации Н.Б. Крыласовой, гребень, обнаруженный на Лаврятском городище, принадлежит к типу АІ.2.4 (Крыласова, 2008. С.252-257) — рукоять выполнена в виде двух об-
ращенных в разные стороны сильно стилизованных головок коней, подтипу А1.2.4.4 — спинка гребня оформлена чешуйчатым орнаментом в сочетании с горизонтальными рядами заштрихованных треугольников и косых насечек, вдоль шей коньков — дугообразные орнаментальные полосы с насечками, имитирующие гриву. Эти полосы обычно завершаются глубоко прорезанными точками, изображающими глаза. У лаврятского гребешка, помимо этого, на одной стороне прослеживаются точки, обозначающие уши. Орнаментальные композиции, размещенные на обеих сторонах гребешка, как и у всех гребней данного подтипа, составлены из таких элементов, как заштрихованные дуги (чешуйчатый орнамент), заштрихованные треугольники и горизонтальные линии с косыми насечками. На обеих сторонах орнаментальные композиции образуют три яруса: на одной стороне вверху горизонтальная линия с насечками, ниже — горизонтальная линия из треугольников, вдоль зубьев гребня — линия из "чешуек"; на другой стороне вверху — линия из "чешуек", ниже
— ряд треугольников, вдоль зубцов
— линия с насечками.
Гребни данного типа имеют обширную территорию распространения, датируются VIII -X вв. (Кры-ласова, 2008. С.257-259, рис.105). А гребни подтипа А1.2.4.4 характерны преимущественно для поломской культуры (Иднакар, Варнинский, Поломские, Черемисское кладбище могильники). На территории Пермского Предуралья известно 4 экз. подобных гребней, причем 3 из них принадлежали жителям Лаврятско-го городища. Один гребень был обнаружен на городище В.А. Обориным, один — в погр. № 51 Баяновс-кого могильника (Крыласова, 2008. Рис.104, 37, 40).
В целом материальная культура Лаврятского городища может служить основанием для датировки данного памятника VIII — началом XI веков, и позволяет считать его относящимся к позднему этапу ломоватовской культуры, или, по периодизации В.А. Оборина, к раннему этапу родановской культуры.
Дальнейшие распоки городища могут представлять интерес для определения грани между ломова-товским и родановским этапом средневековой истории Пермского Предуралья.
