CC BY
72
ИдиатулловА. К. 2010: Духовная культура татар-мишарей Ульяновской области (в контексте проблемы религиозного синкретизма). Ульяновск.
Идиатуллов А. К. 2013: Взаимодействие исламских и шаманских представлений в народной медицине татар Среднего Поволжья // Глобальный научный потенциал. 8, 34-36.
Миллионщикова Т. М. 1996: Нарты: героический эпос балкарцев и карачаевцев // Социальные и Гуманитарные науки. М., 93-98.
Снесарев Г. П. 1969: Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хо -резма. М.
Тепцов В. 1892: По истокам Кубани и Терека // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Т. 14, 59-212.
Чвырь Л. А. 2006: Заметки о культурном единстве оседлых туркестанцев // Среднеазиатский этнографический сборник / С. Н. Абашин, В. И. Бушков (ред.). М., 6-8.
Шаманов И. И. 1977: Карачаевцы. Черкесск.
KARACHAI 'ISLAMIZED' SHAMANISM (INTERVIEW ANALYSIS OF KARACHAI INTELLIGENTSIA)
A. K. Idiatullov
The article covers different types of Karachai shamanism rituals and principal magic notions. The author concludes that Karachai shamanism is mainly determined by Moslem notions and features. Magic rites are often accompanied by Moslem prayers. Magic performance can be interpreted as Islamic.
Key words: Moslem notions, shamanism notions, rite, the Karachai
© 2014
В. В. Медведев ЛАЧУГА У ЧУВАШЕЙ: ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ
В статье речь идет о постройке лад «лачуга», распространенной у чувашей. Опираясь на архивные, опубликованные и полевые материалы, автор рассматривает трансформацию помещения во времени (молельная комната, архаичная форма жилища, летняя кухня, летний домик). Проанализированы строительные приемы, конструкция и представления о постройке. Полевой материал собран у чувашей Республики Башкортостан. Для наилучшей реконструкции проведены этнокультурные параллели.
Ключевые слова: чуваши, лачуга, хозяйственные постройки, строительные материалы, сакральные представления
Набор хозяйственных построек, формировавших двор чувашского крестьянина, был широко распространен среди народов Урало -Поволжья и не являлся
Медведев Владислав Валентинович — кандидат исторических наук, заведующий учебно-методическим кабинетом исторического факультета Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова. E-mail: [email protected]
уникальным. Тюрки, финно-угры и русские, образовав чересполосные поселения, в процессе взаимопроникновения перенимали друг у друга те или иные элементы культуры. Весь этот симбиоз постепенно формировал пестрый, но единый этнокультурный облик региона. Традиции и инновации, приобретенные в ходе межэтнических контактов, проявлялись и в строительном деле, в том числе при возведении хозяйственных помещений. Чуваши строили клети, амбары, бани, постройки для содержания скота (хлев, конюшню, сеновал), погреба, мякинницы и др. Наиболее архаичным строением была летняя лачуга лад.
Рассматриваемая постройка общеизвестна как лад, но существуют и другие термины, используемые в ее отношении: лада, киремет ладди, лада, павар и др. Н. В. Никольский «лачугу» обозначал как лад, «лачужку» - пёчёк лад, начар лад или начар пурт1. В Башкортостане распространены названия лад, лачужке, хура пурт, кухне и избенке. Все они в современном понимании подразумевают «летнюю кухню». В сс. Исайкино и Васькино Оренбургской области строение называли хура пурт2. Это же название бытует у чувашей Челябинской области, переселившихся с Оренбуржья3. В с. Горбуновском Свердловской области лад подразумевает предбанник и летнее жилье, здесь используют термины столовай «столовая» и дуллахи «летний»4.
Трансформацию лад во времени выразим схемой: молельня ^ лачуга ^ летняя кухня ^ летний домик. Летние домики для проживания в теплое время года бытуют и в наши дни.
Лад определяют как временную постройку производственного назначения, летнюю кухню и спальню5. Слово произошло от древнетюркского а1аси «шатер, палатка с двумя шестами». Аналоги также встречаются и в других тюркских языках. Например, у хакасов алачых иб «конусообразный шалаш», шорцев — аlanсуg «юрта из жердей, покрытая корой и иногда войлоком, шалаш», турок — а1аак «шатер, шалаш, сторожка», казахов — lasyg «лачуга», каракалпаков — ylasyg «лачуга, шалаш, временная постройка из камыша» и т.д.6. В татарском языке алачык является производным от словосочетания алы ачык — «с открытым передком», поскольку постройка имела три стены. Наиболее близкими к чувашскому лад считают диалектные произношения башкирского языка лаш, ылаш и ылас «навес для сушки курута, шалаш»7. Единое значение с лада имеет и алтайское аланчак «шалаш»8.
Близкими по звучанию к лад можно считать слова славянских языков: русского лазня, болгарского лазьня, чешского 1агеп, польского ата в значении «баня». Название использовали для обозначения деревянного сооружения, например, полка в бане9.
1 Никольский 1909, 184.
2 НА ЧГИГН. Отд. III. Ед. хр. 277. Л. 160-161, 164.
3 ПМА 2013, Челябинская обл., Сосновский р-н, п. Полетаево, с. Чипышево.
4 ПМА 2012, Свердловская обл., Талицкий р-н, с. Горбуновское.
5 Тенишев, Дыбо 2006, 461.
6 Тенишев, Дыбо 2006, 461-466.
7 Ахметьянов 1988, 128.
8 Каховский 1965, 208.
9 Фасмер 1986, 450.
Рис. 1. Лад — летняя кухня (Казанская губерния, Козьмодемьянский уезд) Фото И. К. Зеленова // МАЭ РАН. № 1700-72
О расположении лад на усадьбе говорится: «Среди самого двора ставят жилые их избы, которыя никакой постройки не имеют как-то сеней или чуланов; но двери прямо отворяются на двор; заживные (зажиточные чуваши — В.М.) между ими имеют при каждой зимней избе и летнюю, которая против зимней ставится»10. В летний период здесь разводили в очаге огонь и в котле готовили пищу11. В ходе динде «время покоя земли, запрета на земледельческие работы» в избах запрещалось топить печи и кухня переносилась в лад, «варить же яшку они должны во все это время в особых лачугах и то вечером, а хлеба напекать заблаговременно пред началом синзи»12.
В описи к фотографии (рис. 1) сказано, что постройка являлась летним жилищем, кроме того, «в недавнем прошлом служила для семейных молений». Одним из наиболее подробных описаний лад является текст С. М. Михайлова. Исследователь пишет: «Летом чуваши живут не в избах, а в лачугах лась, в избах же пекут только хлебы сюкур; но, впрочем, и в лачугах у некоторых есть печи кумагга, и в таком случае печение и жарение производится решительно уже в одних лачугах... Жизнь лачужная походит с некоторой стороны на кочевую. Там посредине очаг вочах, над коим устроен железный крюк. кругом лавки сак и есть стулья поган или чурбашки деревянные; к одному углу, ближе к двери, поставлен стол стель, а к задней стене устроена перегородка чулан. Лачуга устроена из бревен
10 РАН. Ф. 3. Оп. 30.4. Л. 60 об.
11 Черемшанский 1859, 178.
12 РНБ. д.1У. 379. Л. 11.
без моха и без пола, а вместо того земля уколочена, как ток на гумнах; покрыта дранью или древесную корою хоп, с отверстием для выхода дыма тюдюм; дверь обыкновенная и даже с деревянным замком сюрасси»13. Наряду с лачугой на лето чуваши переходили жить в амбары и клети, где хранили зерно, вещи и бытовые предметы14. В лачуге, предназначенной для лета, отсутствовало утепление стен, которые не конопатили мхом и травой15.
Итак, лад — ранняя форма чувашского жилища, представлявшая собой постройку без потолка и окон, с дымовым отверстием в крыше и примитивным очагом в центре. Со временем она перенимает функцию летней кухни, наиболее распространенной была у верховых чувашей. Иногда здесь ставили обеденный стол16. В фольклоре чувашское жилище представлено треугольным строением, «какое ныне видим, например, у обитателей тундр и снегов летом»17. Следующая ступень — шести- или восьмиугольная лачуга, принявшая форму круга и сменившегося впоследствии «под русским влиянием жилищем четырехугольной формы, сначала без потолка и пола, а потом с тем и другим»18.
Лачугу как пожароопасное строение размещали на расстоянии от прочих помещений. Помимо летнего жилища, кухни, она служила для стирки белья и приготовления пива19. «На дворе, среди прочных амбаров, неизменный шалаш для летнего жилья и пивоварня: пиво — их (чувашей — В.М.) любимый напиток»20. Стирка одежды и заготовка пива в лачуге характерны для зимы21. При отсутствии лад пиво варили за пределами двора, например, очаг ставили в овраге. Возможно, название лачуги павар взаимосвязано с традицией готовить здесь пищу и пиво. Перемена в названиях наблюдается в юго-восточных районах Чувашии в 1920-х гг., когда каменный очаг заменяют плита с вмазанным котлом и хлебная печь22. Использование помещения в качестве кухни подтверждает и обрядовая сторона. При поминании усопших здесь в большом котле варили мясо животных23. Вполне уместно будет процитировать отрывок, приведенный Н. И. Ашмариным: «Что касается сестрицы Феклы, то она только приготовляла в лачуге (летнее помещение на дворе, где варят над очагом пищу) кушанья, необходимые для поминок»24. Для удобства висевший на железном крюке котел регулировали, поднимая либо опуская над огнем25. Три стены очага выкладывали из природного камня. Лицевая часть оставалась открытой, что позволяло следить за огнем и при необходимости подбрасывать дрова26.
13 Михайлов 1972, 72.
14 Риттих 1870, 47.
15 НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 35. Л. 81.
16 Воробьев 1950, 71.
17 НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 35. Л. 73.
18 НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 35. Л. 73-74.
19 Комиссаров 1911, 352.
20 Зеленин 1904, 22.
21 НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 209. Л. 444.
22 Матвеев 2005, 86.
23 Прокопьев 1903, 28.
24 Ашмарин 1994, 297.
25 НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 209. Л. 444.
26 НА ЧГИГН. Отд. VIII. Ед. хр. 82. № 922.
Для тщательного анализа и восприятия сведений о постройке следует проследить ее эволюцию, опираясь на приведенную выше схему (молельная ^ лачуга ^ летняя кухня ^ летний домик). Необходимо помнить, что под лачугой подразумевается «убогое, бедное жилище»27. Определение говорит о простоте форм и ограниченном наборе материалов, отсутствии внешнего декора, но значение постройки от этого не умалялось. Напротив, первоначальная функция молельни, возможно не только семейной, родовой, но и общей для сельского мира, подчеркивает ее уникальность среди других помещений.
Лад исконно (т.е. на раннем этапе; об этом говорят и сравнения с удмуртским материалом) использовали для молений и проведения обрядов. Например, при падеже домашнего скота приносили жертву божеству Хытам. В лачуге либо бане заранее варили мясо и зарывали его в овраге в землю28. Киремет Мелём худа (= Валём худа) обитал в лачуге, где ему «приносили кровавые жертвы», т.е. жертвы животного происхождения29. Проживало здесь и божество бережливости и изобилия Перекет, которое способствовало благосостоянию хозяйства крестьянина30.
Многие десятилетия лад выполняла только производственные функции. Сакральные представления, связанные с ней, отступили на второй план, затем были исключены из системы народного знания (это подтверждалось во время бесед с информантами). Г. Б. Матвеев обращает внимание на то, что «чувашская лачуга носила только утилитарную хозяйственную функцию и не являлась культовой постройкой»31. Однако в свадебной обрядности невесту заводили в лад, где на пороге она перешагивала через холст, «подружка в это время у девицы или девица у него лоскуток сей вырывает из рук, и кто успел это сделать, у того молодая лоскуток выкупает за 10 или 20 коп.»32. Ткань считали подарком божеству Йёрёх. Со стороны молодой, таким образом, происходило жертвоприношение домашнему духу. Для благополучного исхода обряд совершали до проводов молодоженов к брачному ложу33.
Существует мощный пласт косвенных свидетельств, указывающих на значительную роль лачуги в представлениях чувашей и их соседей. Н. Н. Харузин, описывая конструкцию марийской постройки кудо, отмечал «первобытный очаг, составленный из камней; он обыкновенно открыт по крайней мере с одной стороны». Над очагом подвешивали котел, дым выходил через отверстие в потолке. Исследователь говорил о связи между кухней лад, удмуртской куалой, марийским и эрзянским кудо и мокшанским куд34.
Исходя из собранного материала, выделим постройки одного порядка, активно бытовавшие в прошлом и встречающиеся в наши дни у народов Урало -Поволжья. К таковым принадлежат: у чувашей — лад, татар — алачык, башкир — бура аласык, бурама, удмуртов — куала, бесермян — куала, куа, марийцев — кудо. Разделим помещения по их назначению. Чуваши, татары, башкиры и бесермяне
27 Черных 1999, 470.
28 Магнитский 1881, 119-120.
29 Ашмарин 1999, 222.
30 НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 174. Л. 253; Никольский 1928, 49.
31 Матвеев 2005, 86.
32 Михайлов 1972, 67.
33 Осипов 2007, 92.
34 Харузин 1895, 20.
использовали постройки в качестве летней кухни и временного жилища в теплой половине года (естественно, здесь следует рассматривать рубеж Х1Х-ХХ вв. по сей день, т.к. в далеком прошлом ситуация была противоположной). Среди марийцев и удмуртов помещения, помимо хозяйственных нужд, выполняли культовое предназначение. Религиозная составляющая была их неотъемлемой частью.
Проанализируем типы, формы и функции (бытовые и сакральные) построек у народов Урало -Поволжья. Во-первых, проследим ее эволюцию у этносов, использовавших постройку только в хозяйственных целях. Естественно, сравнительный материал поспособствует наилучшей реконструкции.
Общее описание лад чувашей было приведено и проиллюстрировано выше. Подводя некий итог, мы можем говорить о срубной постройке с двускатной кровлей, покрытой тесом, дранью либо другим материалом. Внутри находился открытый очаг, дым от которого выходил в отверстие на крыше и в дверь. Интерьер состоял из лавок, стола, иногда стульев и полок, необходимых в быту.
Информанты вспоминали лачугу как «небольшой сруб, размером три на три, из нетолстых бревен, иногда она была с крышей, а иногда без нее (подразумевается двускатная из досок и односкатная жердевая кровля, заложенная землей — В.М.), ровный потолок, в котором дыра, печь для котла из кирпича или камня, у всех по-разному»35. В с. Месели Аургазинского района лад возводили из тонких бревен и жердей, выкладывали очаг, впоследствии трансформировавшийся в печь с дымоходом и вмазанным казаном. Внутри находилась самодельная мебель: стол, длинная скамья, стулья, шкаф для посуды. По словам краеведа И. В. Ефимова (1947 г.р.), дверь в лачугу «была ненадежная»36.
Бытование лад среди чувашей Башкортостана подтверждают также отчеты экспедиции 1962 г., в которых на материалах нескольких сел и деревень представлен краткий обзор сельских усадеб. О лачугах жителей с. Шланлы записано: «У многих имеется лазь, которая также стоит особняком. Лази также обмазывают глиной. Есть лази из бутового камня». Каменные постройки были и в д. Асав-башево, а чуваши д. Чубукаран строили их почти в каждом хозяйстве. Лад в д. Аделькино называли "небольшие клетушки"»37. Во многих описаниях населенных пунктов сказано, что лачуги встречаются во всех дворах или у большинства жителей. Подобные записи свидетельствуют о распространении постройки и выборе строительных материалов, исходя из ландшафта территории.
Помимо дерева использовали дикий камень, плетень и саман. На иллюстрации (рис. 2) отражены тенденции срубного строительства.
В Башкортостане наличие или отсутствие лад в чувашских селах и деревнях зависело от иноэтничного влияния и уровня зажиточности хозяйств. Несостоятельные жители имели во дворах минимальный набор построек, предназначенный для всех видов повседневных работ. В более крупных хозяйствах число надворных помещений увеличивалось, именно здесь обязательно возводили лачугу.
В разговорной речи прослеживаются локальные отличия. Так, в с. Антоновка Гафурийского района постройку называют лад. В д. Пугачево Хайбуллинского района в этом же значении бытует термин избенке. В с. Месели Аургазинского
35 ПМА 2010, РБ, Аургазинский р-н, д. Юламаново.
36 ПМА 2013, РБ, Аургазинский р-н, с. Месели.
37 НА ЧГИГН. Отд. III. Ед. хр. 277. Л. 5-6, 40, 75, 93.
Рис. 2. Летний домик на усадьбе З. И. Никитиной (1932 г.р.) (РБ, Аургазинский р-н, с. Месели, 2013 г., фото автора)
района помимо лад используют слово лачужке38. Кроме того, одну из половин деревянного амбара-пятистенка чуваши называли шура лад «белая лачуга»39.
Лачугу вполне можно считать прообразом срубного дома чувашей, когда-то выступавшей жилищем: «В пользу ея (лад — В.М.) древности — помимо примитивности формы — говорят обычаи, практикующиеся до сих пор в торжественные моменты жизни чувашина. При осеннем молении нового хлеба Ч. в доме, имеющем уже окна, по старому обычаю обращаются лицом к отворенной двери и бросают кусочки хлеба на печь, как бросали прежде на огонь, разведенный на земляном полу посредине избы»40.
Постройка лад чаще встречалась у верховых чувашей, чем среди анатри41. Популярность лад среди вирьял объясняется марийским влиянием. Сторонником этого мнения выступает К. И. Козлова: по ее словам, помещение заимствовали предки верховых чувашей у горных марийцев в процессе взаимных контактов42.
38 ПМА разные годы, РБ, чувашские поселения.
39 НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 154. Л. 651.
40 Смирнов 1903, 935.
41 Каховский 1965, 410.
42 Пименов 2007, 489.
В строительном деле татар была распространена постройка алачык, широко бытовавшая среди татар-мишарей, чепецких татар, молькеевских кряшен. Алачык служил летней кухней и представлял собой однокамерное помещение (срубное, саманное, плетневое) с двускатной или шатровой крышей, без пола и потолка. В нем находился очаг, затем превратившийся в печь с дымоходом43. Наиболее тесная связь прослеживается между постройкой алачык татар-мишарей, служившей временным жилищем, кухней, а также отвечавшей другим хозяйственным нуждам, и лад чувашей44.
У башкир временным жилищем являлась постройка бура аласык, или бурама. Она выступала в роли летнего дома, встречалась в бассейне рек Инзера и Белой. Существовал и другой тип, называемый «летней кухней», — аласык, ут яккыс, усаклык, ашнак. Помещение соединяло функции места, где готовили пищу и проживали, проводя большую часть свободного времени. В зависимости от ландшафта местности размеры, формы и материалы строительства аласык изменялись45. Во время своего путешествия по башкирским аулам С. И. Руденко писал: «Жилище это представляло собой род берестяного шалаша, состоящего из нижней, цилиндрической, части, около 1,5 м высоты и около 6 м в диаметре, и конусообразного верха, покоящегося на цилиндре и отстоящего от земли в центральной своей части на 5-6. Подобные шалаши катайцы называли аласык; насколько мне известно, они встречались исключительно на летних кочевках и в деревнях только у истоков р. Белой»46.
Бесермянам была известна небольшая постройка, представлявшая сруб с земляным полом, очагом и набором необходимой мебели, называвшаяся куала, куа либо кэнэс «амбар». Куала — атрибут зажиточных крестьян, служила летней кухней. В ряде поселений (дд. Гулекшур и Палагай) так называли постройку полуземляночного типа, в летнее время выполнявшую роль погреба. Сведения о сакральном назначении этого помещения и наличии священных предметов от-сутствуют47.
В традиционной культуре марийцев особое место занимало кудо — хозяйственная постройка, имеющая бытовое и культовое предназначение. Помещение — «продукт собственной работы черемисина — это срубленный из тонких бревен и покрытый драницами шалаш — куда»48. Строение было летним жилищем, «состоящее просто по устройству из сруба четырех-стенка»49.
Интерьер постройки включал лавки, вырубленные топором, стол, «на котором всегда можно было найти большую деревянную чашку с положенными в нее караваем хлеба и ножом» и предметы домашнего обихода. Так же, как и в летних постройках других народов, здесь горел очаг, над которым висел котел. Отличительным элементом кудо было устройство перегородки для изи кудо — отдельной комнаты, хранившей ритуальные принадлежности. «На вопрос, какое назначение имеет это отделение, постороннему человеку говорят, что это кладовая, в которой
43 Уразманова, Чешко 2001, 247.
44 Мухамедова 1972, 70.
45 Шитова 1984, 138, 175.
46 Руденко 2006, 174.
47 Попова 2004, 116.
48 Смирнов 1889, 88.
49 ГАОО. Ф. 167. Оп. 1. Д. 33. Л. 9.
хранятся съестные припасы. В настоящее время у обруселых черемис она, может быть, и точно исполняет такое назначение, но в старину она устраивалась для другой цели; это был уголок, который назначался для домашнего духа (куда-водыш) (Куды водыж — В.М. )»50. В изи кудо для духа прятали лепешку, которой угощали молодоженов51.
Кудо являлось духовным центром семьи, пространством, в котором проживало божество-покровитель. При укладке первого бревна для постройки марийцы просили благополучия, во время жертвоприношений молили божество о защите и заступничестве52. Помимо сакрального назначения, как и у чувашей, постройка служила летним помещением в качестве кухни.
Сельские общины удмуртов почитали местные святыни, к которым принадлежали постройки куа, куала и священные рощи Луд, Киремет. Как и марийское кудо, в народной культуре удмуртов куала считалась ритуальным строением. Имела форму квадратного сруба, поставленного без фундамента, окон и потолка, пол представлял собой вытоптанную землю, в центре находился каменный очаг с подвесным котлом. Сруб, как правило, рубили сосновый53. Для строительства аналогичной постройки в молельных целях кёлё ладди, располагавшейся на святилище Киремет, чуваши использовали «белое дерево» — очищенные от коры липовые стволы54. Лачугу, построенную из липы, сравнивали с белоснежной женской головной повязкой сурпан55. Как известно, чуваши липу считали священным дере-
вом56.
Наиболее архаичные формы куалы — огороженная площадка, небольшое углубление в земле и сруб без крыши, находившиеся во дворе либо на огороде57. Куала, служившая летним помещением, бытовала одновременно с зимней полуземлянкой и землянкой. И. Н. Смирнов называет ее «шалаш для летнего жилья»58.
В удмуртском предании о богатырях Тутое и Янтамыре говорится, что «вотяки жили в шалашах (куа или куала), а изб не строили, так как при появлении русских приходилось бы покидать избы»59. Распространение стационарных поселений и срубных жилых помещений И. Г. Георги связывал с принятием российского подданства, в результате которого удмурты «постоянные жилища предпочли полевым ставкам»60. Возможно, куала имела двойное значение: жилища и молельни, что зависело от географических условий и занятий.
Куала, куа разделялись на семейные и родовые. Покчи куала — «малая куала» — считалась семейным святилищем, а бадзым или быдзым куала — «большая, великая каула» — местом поклонения всего рода. Быдзым куалу строили во дворе деревенского жреца, иногда за деревней61. Семейную постройку помимо
50 Смирнов 1889, 88-89.
51 Смирнов 1889, 132.
52 Шкалина 2003, 101.
53 Загребин 1999, 125.
54 Ашмарин 1999, 245.
55 Ашмарин 2000, 220.
56 Салмин 2010, 174.
57 Шутова 2001, 92.
58 Смирнов 1890, 88.
59 Гаврилов 1880, 145-146.
60 Георги 1799, 55.
61 Никольский 2008, 311-312.
покчи куала называли также почи каула, куала инты, куала гоп или сион поттон-ни. Южные удмурты родовую куалу обозначали словами быдзым куала, а северные — зок куала62
Родовое святилище было больших размеров. Священник Н. Н. Блинов писал о заброшенной деревенской куале: «Шалаш большой из нетолстого леса, немше-ный: крыша, по обычаю, из досок, не близко сходящихся между собой вверху, пол земляной, сырой. Справа и слева от входа большия нары и пред ними прочные столы, налево от входа для мужчин, направо — для женщин. У стены, противоположной входу, высоко чрез весь шалаш широкая полка, посредине ея "мудор" — толстыя доска около аршина длины и четверти три ширины. Мудор положен на два бруска, загнутые впереди вверх, в виде полозьев»63.
Мудором называли полку, служившую хранилищем воршудного короба и ритуальной посуды64. В «великой куале» удмурты Закамья на мудоре держали берестяной и деревянный короба, соль и масло65. В коробе, изготовленном из бересты, находились беличья шкурка, «перевязанная красной досталью (нитками)», крыло или хвост рябчика, несколько перьев тетерева, посуда для жертвоприношений, кусок ржаного хлеба, сучок дерева66. Б. Г. Гаврилов в числе хранящихся предметов перечислял серебряные и медные монеты, березовые и хвойные ветви, беличью шкурку, небольшую кулебяку. Шкурка животного, ветви и пирог «меняются ежегодно весной, около Троицына дня»67. Весеннее обновление одежды на фигурах родовых духов, при вскрытии льда на реке проводили южные селькупы68.
По свидетельству А. И. Емельянова, короба были и липовыми. Он же проводил сравнительные параллели удмуртской куалы с постройками хантов и манси, в которых проходили моления. «В задней части этих лачуг, подобно вотскому вор-шудному коробу, хранится особый Божий сундук. Но этот сундук у них не пустой, а в нем имеется изображение домового духа»69.
Моления, проходившие в «великой куале», обладали большой силой и были направлены на благополучие всего сельского мира. Например, в первой половине XX в. в д. Порвай Игринского района Удмуртии проживал восясь, куапоп («жрец») П. В. Емельянов. Его моления в родовой постройке сельчане считали наиболее действенными70.
Закамские удмурты в общественной куале совершали обряд жертвоприношения три раза в год: на Пасху, перед началом сенокоса и по окончанию сельскохозяйственных работ71. Они проводили куалае пырон — «вхождение в куалу» в первые день Быдзынал, летом накануне Бадзым вось — «Великого моления» (замена еловых ветвей на березовые) и с первым снегом (смена березовых ветвей на еловые)72._
62 Шутова 2001, 92.
63 Блинов 1898, 18.
64 Владыкин 1994, 108-109.
65 Садиков 2010, 67.
66 Никольский 2008, 311.
67 Гаврилов 1880, 161-162.
68 Степанова 2008, 230.
69 Емельянов 1921, 36, 44.
70 Шутова 2010, 132.
71 Садиков 2010, 18.
72 Садиков 2001, 115.
Конструкция куалы в прошлом была подобна кудо: она разделялась на две половины или имела пристройку к задней части сруба73. В родовых постройках встречались маленькие дополнительные комнаты, обращенные на юг, здесь служитель совершал моление. Рядовые участники находились в передней половине куалы у очага и стола74.
В случае смерти жреца и отсутствия наследников должность занимал кто-нибудь из его родных. Постройку переносили во двор нового служителя: «Самое важное при этом — перенести золу из очага старой куалы в новую. Когда переносят куалу, молятся, чтобы Инву вошшуд (родовое божество удмуртов Воршуд — В.М.) не сердился, что ему будет хорошо на новом месте»75. В наши дни семейные святилища покчи куала используют только как летние кухни76.
Таким образом, среди надворных построек народов Урало -Поволжья имелось хозяйственное помещение, предназначенное для повседневных дел и выступавшее в прошлом культовым сооружением. Постройки выполняли следующие роли: а) молельная комната; б) архаичная форма жилища; в) летняя кухня; г) летний дом. При использовании помещения в качестве кухни здесь проживали в теплое время года. Культовое назначение имели строения марийцев (кудо) и удмуртов (куала). В народной культуре чувашей, башкир, татар и бесермян постройки лад, аласык, алачык и куала получили роль только бытового помещения. Однако религиозные представления отчасти сохранились. Например, чуваши с лачугой отождествляли божество Перекет.
Общим в традициях тюркских и финно-угорских народов являлось подсобное значение летних кухонь в домашнем хозяйстве. Частное — сакральная составляющая, наделение их духами-покровителями и божествами. Последнее характерно для финно-угров, что было проиллюстрировано на примере марийцев и удмуртов. Единство (один географический регион, схожий социально-бытовой уровень жизни, а также генетическая общность) финно-угорской традиции и культуры чувашей прослеживается в развитии лад. Об этом свидетельствует распространение ее у верховых чувашей, связанных с марийцами, и меньшая популярность среди анатри. Кроме того, в татарской и башкирской культуре, т.е. у тюрков, постройки служили только в хозяйственных целях. С другой стороны, зафиксированный татарский и башкирский материал обусловлен исламом. Доисламские представления были изжиты по религиозным соображениям, поэтому в истории развития построек и отношения к ним населения до принятия новой религии существует определенная лакуна.
Современная лачуга — это, как правило, небольшой летний домик, имеющий свет, печь либо плиту, мебель и другие вещи элементарного обихода. Строительным материалом служит дерево, кирпич, шлакоблок. Другим типом лачуги является постройка, в которой складируют вещи, а на плите готовят пищу животным. Помещение не пригодно для проживания.
Лачуга, как и аналогичные постройки соседних народов, сохранилась до наших дней. Имея большое значение в системе жизнедеятельности чувашей, ее
73 Загребин 1999, 125-126.
74 Садиков 2010, 20.
75 Садиков 2010, 18.
76 Атаманов 2001, 7.
функции менялись во времени. Наиболее устойчивой оказалось трансформирование лад в летнее помещение и кухню. Очаг, на котором готовили пищу, наложил свой отпечаток и привел к появлению нового названия - павар. Другое наименование - хура пурт «черная изба» — свидетельствует о существовании тесных связей между постройкой и жилищем. Подобное отношение отражает положение лачуги в структуре жилых и хозяйственных помещений чувашского двора.
ЛИТЕРАТУРА
Атаманов М. Г. 2001: По следам удмуртских воршудов. Ижевск.
Ахметьянов Р. Г. 1988: Общая лексика материальной культуры народов Среднего Поволжья. М.
Ашмарин Н. И. 1994: Словарь чувашского языка: в 17 т. Т. 1-2. Чебоксары.
Ашмарин Н. И. 1999: Словарь чувашского языка: в 17 т. Т. 7-8. Чебоксары.
Ашмарин Н. И. 2000: Словарь чувашского языка: в 17 т. Т. 13-14. Чебоксары.
Блинов Н. Н. 1898: Языческий культ вотяков. Вятка.
Владыкин В. Е. 1994: Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск.
Воробьев Н. И. 1950: Этногенез чувашского народа по данным этнографии // Советская этнография. 3. 66-78.
Гаврилов Б. Г. 1880: Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губерний. Казань.
Георги И. Г. 1799: Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Ч. I. СПб., 1799.
Емельянов А. И. 1921: Курс по этнографии вотяков. Вып. III: Остатки старинных верований и обрядов у вотяков. Казань.
Загребин А. Е. 1999: Финны об удмуртах: Финские исследователи этнографии удмуртов XIX — первой половины XX в. Ижевск.
Зеленин Д. К. 1904: Кама и Вятка. Путеводитель и этнографическое описание При-камского края. Юрьев.
Каховский В. Ф. 1965: Происхождение чувашского народа: Основные этапы этнической истории. Чебоксары.
Комиссаров Г. И. 1911: Чуваши Казанского Заволжья // Известия общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете. Т. XXVII. Вып. 5, 311-432.
Магнитский В. К. 1881: Материалы к объяснению старой чувашской веры: Собраны в некоторых местностях Казанской губернии. Казань.
Матвеев Г. Б. 2005: Чувашское народное зодчество: от древности до современности. Чебоксары.
Михайлов С. М. 1972: Труды по этнографии и истории русского, чувашского и марийского народов. Чебоксары.
Мухамедова Р. Г. 1972: Татары-мишари. Историко-этнографическое исследование. М.
Никольский Н. В. 1909: Русско-чувашский словарь. Издание Переводческой Комиссии при Управлении Казанского Учебного Округа. Казань.
Никольский Н. В. 1928: Краткий курс этнографии чуваш. Вып. 1. Чебоксары.
Никольский Н. В. 2008: Собрание сочинений. Труды по истории, культуре и статистике народов Волго-Уралья и Сибири. Т. III. Чебоксары.
Осипов А. А. 2007: Чувашская свадьба: Обряд и музыка свадьбы вирьял. Чебоксары.
Пименов В. В. (ред.) 2007: Основы этнологии: Учебное пособие. М.
Попова Е. В. 2004: Календарные обряды бесермян. Ижевск.
Прокопьев К. П. 1903: Похороны и поминки у чуваш. Казань.
Риттих А. Ф. 1870: Материалы для этнографии России. XIV: Казанская губерния. Ч. I. Казань.
Руденко С. И. 2006: Башкиры: историко-этнографические очерки. Уфа.
Садиков Р. Р. 2001: Поселения и жилища закамских удмуртов (материальный и духовный аспекты). Уфа.
Садиков Р. Р. 2010: Религиозные верования и обряды удмуртов Пермской и Уфимской губерний в начале XX века (экспедиционные материалы Уно Хольмберга). Уфа.
Салмин А. К. 2010: Традиционные обряды и верования чувашей. СПб.
Смирнов И. Н. 1889: Черемисы. Историко-этнографический очерк. Казань.
Смирнов И. Н. 1890: Вотяки. Историко-этнографический очерк. Казань.
Смирнов И. 1903: Чуваши // Энциклопедический словарь. Т. 76. СПб., 933-938.
Степанова О. Б. 2008: Традиционное мировоззрение селькупов: представление о круговороте жизни и душе. СПб.
Тенишев Э. Р., Дыбо А. В. (ред.) 2006: Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык-основа. Картина пратюркского этноса по данным языка. М.
Уразманова Р. К., Чешко С. В. (ред.) 2001: Татары. М.
Фасмер М. 1986: Этимологический словарь русского языка: в 4 т. Т. 2. М.
Харузин Н. Н. 1895: Очерки истории развития жилища у финнов // Этнографическое обозрение. Вып. 1. Кн. XXIV, 1-99.
Черемшанский В.М. 1859: Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. Уфа.
Черных П. Я. 1999: Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. Т. I. М.
Шитова С. Н. 1984: Традиционные поселения и жилища башкир (вторая половина XIX — первая четверть XX в.). М.
Шкалина Г. Е. 2003: Традиционная культура народа мари. Йошкар-Ола.
Шутова Н. И. 2001: Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции: Опыт комплексного исследования. Ижевск, 2001.
Шутова Н. И. 2010: Деревенские жрецы в традиционной религии удмуртов (конец XIX — первая половина XX в.) // Уральский исторический вестник. 1 (26). 130-137.
CHUVASH SHACK: TRADITIONS AND INNOVATION
V. V. Medvedyev
The paper deals with the building of Mag, shack spread among the Chuvash. Relying on archive, published, and fieldwork material the author considers housing transformation with time (worship room, archaic habitation, summer kitchen, summer house) and analyzes building techniques, architecture, and the building concept. Fieldwork information was obtained from Bashkortostan Chuvash. Ethno-cultural parallels were drawn for the most optimal reconstruction.
Key words: ethnology, Chuvash, shack, utility structures, building material, sacral notions
