CC BY
46
Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М., 1976.
Брунер Дж. Онтогенез речевых актов // Психолингвистика. М., 1984.
Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр.соч., т.2. М., 1982.
Выготский Л.С. Проблема сознания // Собр.соч., т. 3. М., 1983.
Гальперин П.Я. Языковое сознание и некоторые вопросы взаимоотношений языка и мышления // Вопросы философии, 1977, №4.
Гинзбург Е.Л., Лебединский В.В., Шахна-рович А.М. Нарушения структуры деятельности в патологии // Материалы IV Всесоюзного съезда общества психологов СССР. Тбилиси, 1974.
Горелов И.Н. Проблема функционального базиса речи в онтогенезе. Челябинск, 1974.
Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1974.
Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1959.
Лурия А.Р. Язык и сознание. М., 1979.
Овчинников В.Н. Функциональные типы высказываний в детской речи. Автореферат канд. дис. М., 1982.
Павлов В.М. Языковая способность человека как объект лингвистической науки // Теория речевой деятельности. М., 1978.
Серебренников Б.А. Проблема материалистического подхода к явлениям языка. М., 1983.
Супрун А.Е. К проблеме порождающей системы ребенка // Психология грамматики. М., 1969.
Эльконин Д.Б. Психология игры. М., 1979.
Bates E. Language and context. The acquisition of pragmatics. N.Y., 1976.
Brown R. A first language: the early stages. Cambridge, 1973.
Chomsky N. Aspects of theory of syntax. Cambridge, 1965.
Greenfield P.M., Smith G.H. The structure of communication in early language development. N.Y., 1976.
Keenan E., Schieffelin B. Topic as a discourse notion // Subject and topic. N.Y., 1976.
Menyuk P. Sentences children use. Cambridge, 1969.
McNeill D. The acquisition of language. N.Y., 1970.
И.Г. Овчинникова Л.В. САХАРНЫЙ И А.С. ШТЕРН
Леонид Владимирович Сахарный родился 14 мая 1934 года на Украине, в Харькове. Семья Сахарных покинула свой дом только в 1941 году. Маленькому Лене было 8 лет, когда он очутился в Семипалатинске, куда были эвакуированы жители захваченных фашистами областей. Из Семипалатинска Сахарные перебрались в Свердловск. Жизнь полна случайностей, но многие встречи в ней предуготованы судьбой: неподалеку, в Челябинской области, оказалась семья Штерн, Клара Александровна и годовалая Алла, будущая жена Леонида Владимировича. В детстве они разминулись: знакомство состоялось три десятка лет спустя.
Высшее филологическое образование
Леонид Владимирович получил в Государственном Уральском университете. Он с удовольствием вспоминал студенческие годы, своих учителей. Благодаря друзьям-биологам, Сахарный слышал и даже как-то видел Зубра, Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского, приезжавшего на летние семинары по соседству, в Челябинскую область. Во время первомайской демонстрации 1960 года свердловчане стали свидетелями скоротечной военно-воздушной операции: над Свердловском был сбит самолет Пауэрса. Леонид Владимирович рассказывал, что всех заинтересовала вспышка в весеннем небе, но только несколько дней спустя из центральных газет очевидцы узнали о сбитом американском самолете.
Приметы эпохи отражались в судьбах всех современников, или, скорее, наоборот: переплетение судеб современников, мера «вмешательства» больших событий в частную жизнь определяли эпоху и ее приметы.
После окончания университета Леонида Сахарного оставили лаборантом на кафедре. Он объездил всю область, собирая материал для словаря говоров Урала. В первом томе «Словаря русских говоров Среднего Урала» в качестве ответственного секретаря значится Л.В. Сахарный. Образование было продолжено в аспирантуре в 1961 - 1963 годах. При поступлении в аспирантуру Сахарный познакомился с Лялей Поляковой, в будущем - коллега по работе в Перми, профессор Елена Николаевна Полякова. С Поляковыми Сахарные-Штерны дружили семьями с середины семидесятых годов.
Как часто случалось в годы планирования научного творчества и равномерного повышения квалификации преподавательских кадров во всех регионах, в аспирантуру поступали «подснежниками», по направлению периферийного вуза, в котором никогда не работали. В 1961 году до Уральского университета «не доехал» представитель солнечного Узбекистана. Благодаря этому Леонид Владимирович стал «подснежником» от Наманганского пединститута. Научным руководителем Л.В.Сахарного был Павел Акимович Вовчок. Однокашники шутили, напевая популярную тогда песенку о плодородии Намангана: станешь кандидатом - поедешь есть наманганские яблочки.
В 1963 году Леонид Владимирович с семьей переехал в Пермь. Мария Александровна Генкель, взяв курс на «маскулинизацию» кафедры русского языка и общего языкознания, пригласила в Пермский университет Соломона Юрьевича Адливанки-на и двух Леонидов - Владимировича (Сахарного) с Николаевичем (Мурзиным). В нашем университете Леонид Владимирович проработал 12 лет, до 1975 года. Начал с ассистента, защитив кандидатскую диссертацию в Санкт-Петербургском Инсти-
туте Лингвистических исследований (в те времена - Ленинградское отделение Института Языкознания АН СССР), стал доцентом; подготовил докторскую диссертацию по теории словообразования. Любимыми курсами были «Введение в языкознание» и «Общее языкознание».
Леонид Владимирович - организатор знаменитого студенческо-преподавательского кружка по общему языкознанию, о котором до сих пор вспоминают выпускники филфака. Половина вузовских работников Перми училась у Сахарного и заглядывала на кружок. Это преподаватели ПГУ Лариса Алексеева, Марианна Литвинова, Татьяна Чугаева; сотрудник университетского издательского отдела Елена Огиенко; Борис Чарный и Наталия Линк из педагогического университета; Наталия Нестерова и Татьяна Вшивкова из технического университета, директор школы № 77 Ольга Ухлова, Валентина Галичева и многие, многие другие.
Студенческая любовь к обаятельному и талантливому молодому преподавателю естественна и закономерна. Но в случае с Сахарным она объясняется вполне материалистически: Леонид Владимирович ведал художественной самодеятельностью факультета, пел в университетском хоре, ездил в диалектологические экспедиции и на картошку. Помнил всех студентов, всегда интересовался их проблемами, знакомился с мужьями и детьми. Замечательное вступительное сочинение Людмилы Сидоровой (ныне сотрудник университетского издательского отдела) цитировал и 20 лет спустя; рассказывал также о неожиданной встрече в самолете Пермь-Москва с Ольгой Ухловой, ускользнувшей с занятий на весенние «московские каникулы» 1970 года... Одна из последних диалектологических экспедиций - поездка в Чердынский район в 1970 году. О ней любит вспоминать Елена Николаевна Полякова: как были молоды, любопытны, веселы. Студентки-модницы щеголяли по деревне в миниюбках, вызывая восторг или ужас (в зависимости от пола и возраста) у местных жи-
телей. Экспедиционная жизнь воспета Сахарным в частушках: «По деревне Камгор-ту девки в мини шастают. Удивляются быки и хряки ушастые». Время работы Л.В. Сахарного вместе с Л.Н. Мурзиным и С.Ю. Адливанкиным в деканате («у руля факультета») в университетском фольклоре называют «золотым веком» филфака.
Леонида Владимировича уважали и любили коллеги. С Мурзиными Сахарные дружили семьями. Два Леонида всегда ассоциировались один с другим: встретив одного, обязательно спрашивали о другом. И научные интересы были близки, хотя они так и не написали ни одной совместной работы. Наверное, сказалось различие в исследовательских стилях. Леонид Николаевич предпочитал «дедуктивный метод», строил гипотезу, а затем обосновывал ее материалом, а Леонид Владимирович любил «рыться» в языковом материале («диалектологическая закваска»?), при разработке теории не удовлетворялся языковой интуицией (кстати сказать, прекрасно развитой). Впрочем, вся кафедра в те годы «дружила семьями»: было принято вместе встречать праздники, ездить на природу. Неформальным лидером и тамадой «кафедральных посиделок» часто оказывался Леонид Владимирович.
С Пермским университетом связано становление Л.В. Сахарного как ученого, лидера научного направления - психолингвистического исследования словообразования и значения слова. Первые психолингвистические работы Л.В. Сахарного выполнены на диалектном материале. Из Перми он впервые отправился на Всесоюзный психолингвистический симпозиум в середине шестидесятых; впервые выехал на международную конференцию в Бухарест вместе с Л.Н. Мурзиным в начале семидесятых. Выполненные в Перми научные работы публиковались в центральных изданиях. Пермские ученики поступали в столичную аспирантуру: Людмила Дубровская, Светлана Минеева, Татьяна Наумова, Владимир Овчинников... Леонид Владимирович стал известен в Советском Союзе и за рубежом,
на его книги и статьи часто ссылались ученые разных направлений (дериватологи, лексикографы, психолингвисты).
В 1975 году Сахарный переехал в Санкт-Петербург. Долгое время он работал научным сотрудником в Публичной библиотеке и преподавал на филологическом факультете университета. В конце семидесятых в университетском Совете была защищена докторская диссертация. Кафедрой общего языкознания в то время заведовал Юрий Сергеевич Маслов. Благодаря настойчивости Юрия Сергеевича, его безукоризненной научной репутации и глубокой порядочности, Леонид Владимирович все же стал штатным сотрудником кафедры в годы, когда официальной кадровой политикой многих вузов был откровенный антисемитизм. Л.В. Сахарный легко вписался в кафедральную жизнь. Он много преподавал (введение в языкознание, общее языкознание, психолингвистика, спецсеминары и спецкурсы), ездил с лекциями в вузы других городов: Архангельск, Мурманск, Северодвинск и, естественно, Пермь. Редактировал кафедральные сборники, составлял новые учебные программы, руководил студенческими и аспирантскими научными работами. В начале девяностых при Людмиле Алексеевне Вербицкой, сменившей профессора Ю.С. Маслова на посту заведующего кафедрой, появилось новое отделение теоретической лингвистики. У его истоков стоял Леонид Владимирович, разработавший концепцию образования и некоторые учебные программы.
Со второй половины восьмидесятых Леонид Владимирович - практически бессменный председатель Государственной экзаменационной комиссии на пермском филфаке. Он каждое лето приезжал из Санкт-Петербурга, чтобы устроить праздник для наших выпускников. Защита диплома становилась звездным часом и “праздником души”, как утверждает студенческий фольклор. Каждая работа находила в нем отклик, каждому дипломнику непременно задавались заинтересованные вопросы, каждый мог показать себя и по-
чувствовать вкус к обсуждению результатов собственного научного творчества. Са-харный-председатель был взыскателен и доверчив, не терпел недобросовестности и «халявы», но щедро вознаграждал самостоятельность и умение отстоять свою позицию, даже если она не совпадала с его научными взглядами. В его поздравлениях выпускникам не было ни тени формальности, а в отчетах о работе ГЭК Ученому Совету факультета неизбежные замечания всегда сопровождались «конструктивом». Без преувеличения можно сказать, что такой председатель определял дух студенческого научного творчества на факультете. И не только студенческого. В каждый свой приезд Леонид Владимирович читал спецкурсы для аспирантов и преподавателей, выступал с научными докладами перед коллегами. Обычно с ним приезжала и Алла Соломоновна Штерн.
Трудно переоценить участие в научной и преподавательской судьбе Сахарного его жены, Аллы Соломоновны Штерн. Они составляли удивительно гармоничный дуэт. Впервые этот дуэт «прозвучал» на банкете после второго Всесоюзного симпозиума по психолингвистике в 1967: Штерн и Сахарный были единогласно избраны «тамадами» отечественной психолингвистической элитой. Своими знаниями математики и психологии, необыкновенной научной добросовестностью, терпением и тактом Алла Соломоновна дала «второе дыхание» Са-харному-ученому. В свою очередь, Леонид Владимирович вдохновил и «организовал» жену на защиту сначала кандидатской, а затем и докторской диссертации. Сахарный и Штерн не раз выступали соавторами работ, опубликованных в Перми, Санкт-Петербурге, Москве. Их совместным детищем стал Городской психолингвистический семинар в Санкт-Петербурге - ежемесячные собрания психолингвистов и «сочувствующих», на которых обсуждались концепции докторских диссертаций, итоги научных и прикладных исследований, выступали гости из других городов и стран. Алла Соломоновна и Леонид Владимиро-
вич много ездили с лекциями и научными докладами по России и за границу (Германия, США, Израиль).
Ученики, студенты и аспиранты, тоже были «общими»: дипломники Аллы Соломоновны поступали в аспирантуру к Леониду Владимировичу. Случалось и обратное: пермские дипломники Сахарного, дети коллег по работе в Перми становились аспирантами Аллы Соломоновны. Такова научная судьба Татьяны Николаевны Чугае-вой и Елены Валентиновны Ерофеевой. Дом Штернов-Сахарных в Санкт-
Петербурге называли «пермским подворьем»: все друзья и ученики находили в нем не только внимательных слушателей и научных консультантов, но приют и кров, понимание личных проблем и участие. Постоянная поддержка и заинтересованность, семейные лингвистические дискуссии, юмор и душевная теплота - вот что определяло атмосферу этого дома. В нем выросли кандидаты филологических наук Вера Александровна Сударикова (бывший преподаватель Пермского технического университета), Тамара Ивановна Доценко (доцент Пермского педагогического университета), Ольга Борисовна Детинина (доцент одного из институтов Уфы, студентка пермской сахарновской студентки Татьяны Николаевны Наумовой), Ирина Александровна Баринова (преподаватель Юридического института МВД в Перми), Светлана Ивановна Стрекаловская (научный сотрудник университета города Хайфа в Израиле), Сергей Александрович СироткоСибирский (доцент Санкт-Петербургского университета), Лариса Борисовна Волкова (сотрудник публичной библиотеки), Анатолий Константинович Агибалов (доцент ЛГИТМИКа), Людмила Борисовна Романовская (доцент Санкт-Петербургского университета), Татьяна Николаевна Чугае-ва и Елена Валентиновна Ерофеева (Пермский государственный университет). Под крылышком хозяев оформилась одна докторская - декана филологического факультета Пермского университета Тамары Ивановны Ерофеевой. А вот Елена Леонидовна
Кавардакова из Пермского технического университета и три ленинградки закончить кандидатские диссертации не успели, осиротели. Осиротели и докторанты Т.И. До-ценко, Е.В. Ерофеева, я сама.
Аллы Соломоновны не стало 2 декабря 1995 года. Через год с небольшим, 25 декабря 1996, ушел из жизни Леонид Владимирович. Без Аллы Соломоновны он сразу постарел и угас. Она и совместная работа были главным стимулом его жизни. Без нее даже научное творчество не приносило радости - не хватало вдохновителя и самого важного критика. Последние его публикации отражают то, что он успел обсудить с Аллой Соломоновной. Последнее научное
редактирование - это подготовка посмертного издания курса лекций А. С. Штерн по психологии для лингвистов.
Также друг за другом уходили из жизни супруги Масловы, Лотманы-Минц. Дуэт возможен только вдвоем. Ни дети, ни родные и близкие, ни друзья и коллеги, ни ученики и почитатели не в силах удержать половину души (если, конечно, душа вообще делится на половинки). Мы все помним счастливых и щедрых своим счастьем Аллу Соломоновну и Леонида Владимировича. С ними было светлее. Как же повезло нам всем пересечься в пространстве и времени!
