CC BY
127Л. Флориди
4-Я РЕВОЛЮЦИЯ. КАК ИНФОСФЕРА ВИДОИЗМЕНЯЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ РЕАЛЬНОСТЬ
Реферат
Luciano Floridi
4-TH REVOLUTION. HOW THE INFOSPHERE IS RESHAPING
HUMAN REALITY. - Oxford: Oxford univ. press, 2014. - 248 р.
Ключевые слова: ИКТ; инфосфера; информация; образ мира; образ человека; образы самосознания; образ будущего; проблема первоначала; картины реальности; уровни понимания.
Книга Лючано Флориди посвящена тому, как цифровые ИКТ (информационные и коммуникационные технологии) влияют на образы самосознания человека, на то, как люди связаны друг с другом; как они формируют взаимодействие людей с внешним и внутренним мирами.
В реферате отражены только некоторые из этих аспектов, представляющие специальный интерес для темы нашего ежегодника и, может быть, философское и общекультурное значение.
Автор предупреждает, что ввиду сложности и новизны анализируемых реалий ему приходится часто использовать аббревиатуры и создавать неологизмы, которые частично сохранены и в реферате как характерные для образа мышления ученого.
Нанотехнологии, Интернет вещей, Web 2, Semantic Web, облачные вычисления, игры с захватом движения, приложения для смартфонов, планшеты и сенсорные экраны, GPS, расширенная реальность, искусственные спутники человека, дроны и самолеты без пилотов, автомобили без водителей, переносные вычислительные устройства, 3D-принтеры, кражи личных данных, онлайн-курсы, социальные сети, кибервойны... В этой ситуации технофилы и технофобы задают один и тот же вопрос: что дальше? А философ удивляется, пишет Флориди, и вопрошает: существует ли объединяющая перспектива, из которой все эти явления можно интерпретировать как аспекты одного макроскопического тренда? Часть трудности, продолжает автор, отвечая на этот вопрос, заключается в том,
384
что люди все еще привыкли рассматривать ИКТ как инструменты, используемые для взаимодействия с миром и друг с другом. Фактически же они уже стали экологическими, антропологическими, социальными и интерпретирующими силами, так как создают и формируют интеллектуальные и физические реальности человека, меняя его самопонимание, изменяя то, как люди общаются друг с другом и с самими собой, улучшая интерпретации мира, - и все это, по мнению исследователя, происходит повсеместно, глубоко и неуклонно.
Информационная революция, аспекты которой обсуждает Флориди, предоставляет многообещающие возможности для будущего, насколько можно говорить о ИКТ, избегая при этом разговора о худших последствиях их применения. Но как можно гарантировать, что люди воспользуются их выгодами? И каковы риски, имплицируемые при преобразовании мира в прогрессивную среду, благоприятную для ИКТ? Смогут ли эти технологии умножить способности человека, дадут ли новые силы, или же они ограничивают его физические и концептуальные пространства, мягко принуждая адаптироваться к себе? Это лишь некоторые из сложных вопросов, которые ставит информационная революция. Огромные возможности, предлагаемые ИКТ, соединены и с колоссальной интеллектуальной ответственностью, связанной с тем, чтобы понять и использовать их правильным образом (с. У1-У11).
«Киберкультура», «постгуманизм», «сингулярность» и другие подобные модные идеи могут быть поняты как попытки осмыслить современное гиперисторическое затруднительное положение человечества. Вот почему приглашение переосмыслить настоящее и будущее во все более технологичном мире - это запрос на новую философию информации, чтобы внимательно изучить корни культуры и питать их, именно потому что люди сейчас справедливо озабочены их листьями и цветами. Мы знаем, что информационное общество имеет свои отдаленные корни в изобретении письменности, печати, массмедиа и т.д. Нужна философия, чтобы предвосхищать и управлять воздействием ИКТ на нас и на нашу среду, полагает Флориди. Нужна философия, чтобы улучшить экономическую, социальную и политическую динамику информации. И наконец, философия как развитая внутренняя интеллектуальная основа, которая может помочь нам семантизировать (дать смысл и понять) наше новое затруднительное положение. То есть нужна философия информации как философия нашего времени для нашего времени. Исследователь понимает все гигантские объемы этой задачи. Поэтому скромно полагает, что в этой книге лишь набросает несколько идей для философии истории - с точки зрения философии гиперистории; для философии природы - с точки зрения философии инфосферы; для философской антропологии - в терминах четвертой революции в нашем самопонимании после коперниканского, дарвиновского и фрейдистского; и для философии политики, в терминах дизайна мультиагентных систем, что может быть связано с задачей реше-
385
ния глобальных проблем. Все это должно привести к расширению этических проблем и заботы обо всех окружающих средах, в том числе в том, что касается коммерческой, цифровой или синтаксической. Этика должна быть основана на информационной этике для всей инфосферы и всех ее компонентов и жителей (с. IX).
Книга состоит из 10 глав.
1. Время: Гиперистория.
2. Пространство: Инфосфера.
3. Идентичность: Он лайф.
4. Само-понимание: Четыре революции.
5. Частное: Информационная фрикция.
6. Интеллект: Вписывание мира.
7. Агентность: Одевание мира.
8. Политика: возвышение Мультиагентных систем.
9. Окружающая среда: Цифровой гамбит.
10. Этика: Е-кологизм.
Констатируя, что сейчас живет больше людей, чем когда-либо прежде в истории человечества, Флориди одновременно показывает, что многие из людей сейчас и живут дольше, чем когда-либо прежде. Ожидаемая продолжительность жизни возрастает, а бедность уменьшается, даже если степень глобального неравенства по-прежнему является скандальной. В результате инвалидность становится самой большой проблемой для здоровья человечества. Когда человеческое существование делится на предысторию и историю, то такой значительный порог заключается в признании, что именно изобретение и развитие ИКТ (информационных и коммуникационных технологий) создало разницу между тем, кем мы были; кем являемся; и тем, кем мы могли бы стать. Все должно основываться на том, чтобы системы накапливания, аккумулирования и передачи информации о событиях стали доступны для будущего потребления и чтобы будущими поколениями были извлечены уроки для экспоненциального развития, - и таким образом человечество вошло бы из предистории в историю.
Поэтому история, полагает ученый, является синонимом эпохи информации. Человечество проявляет себя в различных формах информационных обществ по крайней мере с момента бронзы, с эпохи, которая была связана с изобретением письма в Месопотамии и других областях мира (IV тысячелетие до н.э.). В то время, в начале III тысячелетия до н.э. Ур, городское государство в Шумере (Ирак), представляло собой наиболее развитую и централизованную бюрократическую штаб-квартиру в мире, и до войны в Заливе и Иракской войны все еще сохранялась оставшаяся с тех времен библиотека, состоящая из сотен тысяч глиняных табличек. Они не содержат ни любовных писем, ни праздничных рассказов, это главным образом записи кадастров, деловых операций и административные документы. И все же Ур - не то, что обычно имеется в виду, когда говорится об информационном обществе. Может быть много объяснений, но одно
386
представляется более убедительным: только совсем недавно человеческий прогресс и благосостояние стали в значительной степени зависеть от успешного и эффективного управления жизненным циклом информации. Что это значит? Почему такая зависимость показывает, что человечество сейчас вступило уже в гиперисторию? Предыстория и история работают как наречия: они рассказывают о том, как живут люди, а не о том, когда и в каком месте они существуют. В этой перспективе человеческие общества в течение трех эпох развивались как пути жизни. Большинство людей и сегодня по-прежнему живут исторически, в обществах, которые полагаются на ИКТ для записи, передачи и использования данных всех видов. В таких исторических обществах ИКТ еще не захватили другие технологии, особенно связанные с энергетикой, в аспекте их жизненно важного значения. Но есть люди - и во всем мире, - которые уже живут гиперисто-рически: в обществах и средах, где ИКТ и их возможности по обработке данных являются не только важными, но и важнейшими условиями для поддержания и дальнейшего развития социального благосостояния, личного благополучия и процветания в целом. Например, все члены группы 07, а именно Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Англия и Соединенные Штаты Америки, квалифицируются как гиперисторические общества, поскольку в каждой стране не менее 70% валового внутреннего продукта (ВВП, стоимость товаров и услуг, производимых в стране) зависит от нематериальных товаров, которые связаны с информацией, а не от материальных благ, которые являются физическим результатом сельскохозяйственных или производственных процессов. Их экономики в значительной степени зависят от информационных активов (экономика, основанная на знаниях), информационно-интенсивных услуг (особенно деловых и имущественных, коммуникаций, финансов, страхования и развлечений) и ориентированных на информацию секторов (особенно образования, государственного управления и здравоохранения). При этом только общество, которое живет в гиперисторическом режиме, может подвергаться угрозе в результате кибер-атаки.
Шумерские ИКТ обеспечили инфраструктуру записи и передачи информации, которая сделала возможной эскалацию других технологий, что напрямую повлияло на нашу растущую зависимость от все большего числа уровней технологий. Тем не менее средства записи и передачи информации превратились в технологические возможности лишь тысячелетия спустя, в течение нескольких столетий между Иоганном Гутенбергом (1400-1468) и Аланом Тюрингом (1912-1954). И только ныне живущее поколение переживает радикальные преобразования, вызванные ИКТ, которые создают новый порог между историей и гиперисторией. Продолжительность времени, в течение которого эволюция ИКТ должна приводить к созданию гиперисторических информационных обществ, не должна удивлять. Жизненный цикл информации обычно включает (с. 5) следующие этапы: происхождение (возникновение, открытие, проектирование и т.п.),
387
запись, передача (создание сетей, распространение, доступ, извлечение и т.д.), обработка (сбор, проверка, слияние, изменение, организация, индексирование, классификация, фильтрация, обновление, сортировка, хранение и т.д.) и использование (мониторинг, моделирование, анализ, объяснение, планирование, прогнозирование, принятие решений, обучение, игра и т.д.).
Анализ периодов развития цифровых вычислительных машин свидетельствует о том, что количество транзисторов на интегральных схемах удваивается примерно раз в два года. Другая закономерность менее известна, но в равной степени поражает - с точки зрения снижения стоимости вычислительной мощности; а вывод таков: все больше вычислительной мощности становится доступной при сниженных затратах и для большего количества людей в количествах и в темпе, которые являются просто умопомрачительными. Пределы вычислительной мощности кажутся в основном физическими. Они касаются того, насколько наши устройства могут рассеивать тепло и восстанавливаться после неизбежных аппаратных сбоев, становясь все более и более компактными.
Сегодня в среднем в новом автомобиле больше вычислительной мощности, чем было доступно NASA для отправки астронавтов на Луну (миссия Аполлона, 1969). В обычном автомобиле есть более 50 систем, которые управляют чем угодно: от спутниковой навигации до hi-fi-дисплея, от ABS (антиблокировочные тормоза) до электрических замков, от развлекательных систем до всех датчиков, встроенных в двигатель. Это все более растущий и развивающийся рынок автомобильной промышленности. По словам представителей компании Intel, подключенный автомобиль уже является третьим самым быстрым по росту технологическим девайсом после телефонов и планшетов. Механики становятся компьютерными инженерами (с. 8-9).
В человеко-компьютерных взаимодействиях (HCI) технологии используются для создания, облегчения и улучшения связи между пользователями и вычислительными системами. Вот почему HCI так важны.
Мы знаем, что наши глаза видят в мире (видимый спектр в области лучистого света) очень малую часть электромагнитного спектра, в который входят гамма-лучи, Х-лучи, ультрафиолетовые, инфракрасные волны, микроволны и радиоволны. Аналогично, спектр обработки данных, который мы можем воспринимать, почти ничтожен по сравнению с тем, что действительно происходит в машинных и человеко-компьютерных взаимодействиях, чтобы обеспечивать взаимодействие человека и машины, сотрудничать и координировать усилия. Количество подключенных устройств на человека вырастет с 0,08 в 2003 до 6,58 в 2020 г. Для будущего историка глобальная коммуникация на Земле, по-видимому, будет в значительной степени нечеловеческим явлением. Почти все MIPS (вычислительные инструкции-операции) невидимы для человека, подобно кислороду, которым он дышит, но они чрезвычайно важны, и они очень быстро численно растут. Вычислительные устройства всех видов генерируют
388
ошеломляющее количество данных, гораздо больше того, что люди видели во всей своей истории. Несколько лет назад исследователи из Berkeley School of Information оценили, что человечество за все свою историю накопило приблизительно 12 эксабайт данных до эпохи компьютеров, но к 2006 г. эта величина выросла до 180 эксабайт. Согласно недавнему исследованию, между 2006 и 2011 г. было уже 1600 эксабайт данных, таким образом, преодолен барьер зетабайта (zattabyte = 1000 exabytes). Ожидается, что этот показатель вырастает в четыре раза примерно раз в три года, так что мы будем иметь 8 zattabytes данных в 2015 г. Каждый день создается достаточно новых данных для заполнения всех библиотек США восемь раз. Конечно, армии ИКТ-устройств постоянно работают над тем, чтобы держать человечество в курсе и перемещаться по такому океану данных. Это все цифры, которые будут быстро и устойчиво расти в обозримом будущем, особенно потому, что эти самые устройства являются одними из величайших источников дальнейших данных, что, в свою очередь, требует или просто делает возможным увеличение объема ИКТ. Это самоусиливающийся (self-reinforcing) цикл, и совершенно естественно чувствовать себя подавленным, пишет Флориди, или по крайней мере испытывать опасения относительно рисков, волнение от возможностей и удивление достижениями. Благодаря ИКТ мы вступили в возраст зетабайтов и «больших данных» - это понятие, по приводимому автором определению, относится к большим, «разнообразным, сложным и / или распределенным наборам данных, созданным с помощью инструментов, датчиков, интернет-транзакций, электронной почты, видео, потоков кликов и / или всех других цифровых источников, доступных сегодня и в будущем» (с. 14).
Реальная эпистемологическая проблема с «большими данными» (Big data) - это небольшие шаблоны, паттерны (small patterns)1, их нахождение и использование. Их важность определяется именно тем, что так много данных теперь могут генерироваться и обрабатываться быстро, дешево, учтенным образом и даже в любом месте. Например, как у «новых богатеев» -в Facebook или Walmart, Amazon или Google, - так и среди «старых денег» (тех, кто разбогател давно. - Прим Г. Хлебникова) - в генетике или медицине, экспериментальной физике или неврологии, - можно определить, где лежат новые шаблоны с реальной добавленной стоимостью в их огромных базах данных и как их можно наилучшим образом использовать для создания богатства, улучшения жизни людей и развития знаний. Это проблема умственной способности, а не вычислительных мощностей. Малые шаблоны имеют здесь особое значение, потому что в гиперистории они представляют собой новый фронтир, новую площадку для инноваций и конкуренции в сферах от науки до бизнеса, от управления до социальной политики, от охраны до безопасности. В свободном и открытом рынке
1 Л. Флориди не приводит определения этого термина как, по-видимому, хорошо известного для американского читателя (прим. Г. Хлебникова).
389
идей, если кто-то сможет использовать малые шаблоны раньше и более успешно, чем другие, эти последние могут быстро оказаться вне бизнеса, пропустить фундаментальное открытие и соответствующую Нобелевскую премию за него или подвергнуть свою страну серьезной опасности. К сожалению, замечает ученый, малые шаблоны могут быть значительными только в случае надлежащего агрегирования, корреляции и интеграции.
Живущее поколение совершает переход от истории к гиперистории. Расширенные информационные общества в большей степени зависят от ИКТ для их нормального функционирования и роста. Мощность обработки информации увеличится, но она станет дешевле. Количество данных будет зависеть от количества ресурсов. И стоимость сети будет расти почти вертикально. Гиперистория - это новая эра в развитии человечества, но она не трансцендирует пространственно-временные ограничения, которые всегда регулировали жизнь людей на этой планете. Следующий вопрос: учитывая все переменные, какой вид гиперисторического окружения люди строят себе сейчас и для будущих поколений? Краткий ответ: инфосферу. В 2013 г. более 1/3 населения планеты уже были онлайн.
Тем не менее есть и различные сложности в развитии инфосферы. Наибольшими препятствиями Флориди считает отсутствие общих стандартов, ограниченных протоколов и аппаратного обеспечения, которые не предназначены для полной модульности и совместимости с остальной частью инфосферы. Любой, кто мог бы изобрести доступное универсальное устройство, которое может быть привязано к миллиардам имеющихся артефактов, чтобы заставить их взаимодействовать друг с другом, быстро стал бы миллиардером. Это проблема интеграции и дефрагментации, которая в настоящее время решается, заставляя людей работать как интерфейсы. При этом меняется и их восприятие, и их понимание мира.
В гиперисторических обществах ИКТ характеризуются технологиями первого, второго и третьего порядка. Люди все чаще взаимодействуют с миром и со своей техникой через ИКТ, а ИКТ - это технологии, которые могут, как правило, взаимодействовать и между собой - незримо. Также следует ожидать, что, как и в прошлом, доминирующая технология нашего времени имеет двоякий эффект. В то же время, когда люди взаимодействуют с миром, ИКТ первого и второго порядка приглашают интерпретировать мир в дружественных ИКТ терминах, т.е. информативно. ИКТ заставляют людей думать о мире информативно и делать повседневный опыт информационным. Результатом этих двух тенденций является то, что ИКТ заставляют людей нашей культуры концептуализировать всю реальность и собственную жизнь внутри нее в дружественных ИКТ терминах, т.е. опять-таки информативно, и, следовательно, то, что они подразумевают под реальностью, превращается в инфосферу. Инфосфера - это неологизм, связанный с этими событиями. И она быстро развивается. В минимальной степени инфосфера обозначает информационную среду, образованную всеми информационными субъектами, их свойствами, взаимодействиями,
390
процессами и взаимоотношениями. Это среда, сопоставимая с киберпро-странством, которое является лишь одним из ее субрегионов, но отличная от него, так как инфосфера также включает в себя и аналоговые пространства информации. В максимально расширенном понимании инфосфера -это концепция, которая также может быть использована как синоним реальности, если интерпретировать ее информативно. В этом случае предположение состоит в том, что реальное является информационным, и то, что является информационным, является реальным. Самый очевидный способ превращения ИКТ в мир, в информационную сферу, - переход от аналогового к цифровому, а затем все возрастающий рост числа информационных пространств, в которых мы тратим все больше и больше времени. Эта радикальная трансформация также обусловлена фундаментальной конвергенцией цифровых инструментов и цифровых ресурсов. Ведь даже деньги становятся все более виртуальными.
Инфосфера не будет виртуальной средой, поддерживаемой подлинно «материальным» миром. Скорее, это будет сам мир, который станет все больше пониматься информативно, как выражение инфосферы. Цифровые технологии третьего порядка меняют нашу интерпретацию механических функций второго и первого порядка. В конце этого сдвига информационная среда станет пониматься как синоним самой реальности. Происходит переход в понимании реальности от исторической и материалистической, в которой физические объекты и механические процессы играют ключевую роль, к гиперисторической и информационной. Этот сдвиг означает, что объекты и процессы: дефизикализированы ^ерЬу8юаН2еф - в том смысле, что они рассматриваются как независимые от физической поддержки (например, музыкальный файл); типизированы - в том смысле, что экземпляр (известный и как «токен») объекта (например, копия музыкального файла) так же хорош, как и его оригинал; и предполагается, пишет Флориди, что моя копия и ваш оригинал становятся неразличимыми и, следовательно, взаимозаменяемыми. Невозможно определить, какой из двух цифровых объектов является источником, а какой - копией (с. 50).
Наконец, меняется и критерий существования. Древние и средневековые философы думали, что только то, что является неизменным, т.е. Богом, существует полностью. Все, что меняется например, животное, переходит от небытия (не было животного) к существованию (животное родилось), а затем обратно к небытию (животное мертво). Современные философы предпочитали ассоциировать существование с возможностью восприятия. Самые эмпирически настроенные настаивали на том, чтобы что-то воспринималось посредством пяти чувств, дабы квалифицироваться как существующее. Сегодня к неизменяемости и воспринимаемости присоединилась интерактивность. Философия сейчас, по-видимому, предполагает, чтобы «быть» - «должно быть и взаимодействующим», даже если то, с чем мы взаимодействуем, является лишь переходным и виртуальным.
391
Социальное «я» является основным каналом, посредством которого ИКТ, и особенно интерактивные социальные сети, оказывают глубокое влияние на нашу личную идентичность. Измените социальные условия, продолжает Флориди, в которых вы живете, измените сеть отношений и потоки информации, которой вы наслаждаетесь, измените характер и объем ограничений и выгод, с помощью которых вы регулируете свое представление о себе в мире, а затем и ваше социальное «я» может быть радикально обновлено, возвращаясь к вашей самооценке, которая в конечном итоге формирует вашу личную идентичность.
Об интенсивности и серьезности этих процессов свидетельствуют следующие факты. Согласно исследованию Исследовательского центра Pew, опубликованному в 2012 г. в США, девочки-подростки отправляют в среднем 80 текстовых сообщений в день, а мальчики «только» в среднем по 30. В 2012 г. впервые число мгновенных сообщений в чат-приложениях, таких как WhatsApp, превзошло число SMS-сообщений: первых стало 19 млрд в день, тогда как последних - только 17,6 млрд (с. 60-62).
Никогда еще в истории человечества так много людей не отслеживали, не записывали и не сообщали такое количество информации о себе столь широкой аудитории. Больше чем треть опрошенных пар признают, что обменивались дерзкими текстами и откровенными картинками друг с другом (так называемый секстинг). Все это начинается и заканчивается на расстоянии, поскольку ИКТ также являются предпочтительным средством для прекращения отношений. Флориди кратко описывает, какие значительные изменения ИКТ внесли в историю, окружающую среду (инфосфера) и развитие самих людей (опыт работы онлайн). В основе этих перемен, по его мнению, лежит глубокое философское изменение во взглядах людей на их место и роль в Универсуме, что можно рассматривать как четвертую революцию в самопонимании человечества. После Фрейда наше понимание сознания уже никогда не может быть прежним, даже если заменить психоанализ современной нейронаукой. В любом случае теперь люди признают, что они не неподвижно находятся в центре мира (Копернианская революция), что они сверхъестественно не отделены, не сделаны отличными от остального животного мира (Дарвиновская революция) и что сейчас мы далеки от картезианской прозрачности ума для самих себя (революция Фрейда и «нейронаучная революция»). Но со времен Блеза Паскаля оставалось еще мнение, что достоинство человека не заключается в том, что он занимает особое место во Вселенной; зависит не от астрономии, не от биологии или прозрачности ума, а от высших способностей мышления. Люди все еще полагали себя находящимися в центре инфосферы и не имеющими какого-либо соперника на земле. Интеллект был и остается довольно расплывчатым свойством, которое трудно определить, но люди были уверены, что нет другого существа на Земле, которое может перехитрить их. Паскаль не рассматривал возможность того, что люди будут строить автономные машины, которые могли бы превзойти
392
их при обработке информации логически и, следовательно, быть более развитыми интеллектуально. Это выяснилось в работе Алана Тьюринга, давшего начало четвертой революции. Тьюринг вытеснил человека из привилегированной и уникальной ситуации в области логического мышления, обработки информации и умного поведения. Люди больше не являются бесспорными хозяевами инфосферы и вынуждены снова отказаться от позиции, которую считали «уникальной». Скорее они суть информационные организмы (informational organisms, inforgs), взаимно соединенные и встроенные в информационную среду (infosphere), которую мы разделяем с другими информационными агентами, как естественными, так и искусственными, которые также обрабатывают информацию логически и автономно. Такие агенты - пока не такие умные, как люди, но они могут легко перехитрить их и делают это при решении все возрастающего числа задач. Но четвертая революция также является просветляющей, поскольку она позволяет людям лучше понять себя как особый вид информационного организма.
Одним из путей для того, чтобы превратить мир в дружественное к ИКТ место, является то, что люди непреднамеренно могут стать частью механизма. Дело простое, по словам Флориди: иногда ИКТ должны понимать и интерпретировать происходящее, поэтому им нужны семантические двигатели, такие как люди, чтобы выполнять эту работу. Эта довольно недавняя тенденция известна как человеческое вычисление.
Полная семантическая сеть - это, по мнению Флориди, хорошо определенная ошибка, тогда как Web 2.0 - плохо определенный успех. Они являются интересными примерами более крупных феноменов построения и дефрагментации инфосферы. Web 2.0, или веб-страница с «участием», стирает барьеры между производством и потреблением информации (меньше «трения») на одном или нескольких этапах жизненного цикла информации. Web 3.0, или Semantic Web, понятый, как и должно быть, как MetaSyntactic Web, стирает барьеры между базами данных. Затем мы могли бы обозначить Web 4.0 как «сеть-мост», в которой стирается цифровое различие между тем, кто является, и тем, кто не является гражданином информационного общества, а также между историческими и гиперисторическими обществами.
Интересно, что весь этот процесс происходит больше в отношении смартфонов и других ручных устройств - в Африке, Китае и Индии, - чем в отношении персональных компьютеров. Согласно отчету Международного телекоммунитационного союза (МТС; International Telecommunication Union (ITU)), в 2013 г. было зарегистрировано 6,8 млрд мобильных телефонов на 7,1 млрд человек, при этом количество телефонов превысило количество людей в начале 2014 г. По Web 5.0 можно обратиться к «облачным вычислениям» и воспользоваться его способностью стирать физические барьеры и глобальные или локальные различия. Наконец, Web 6.0 будет Web Onlife, который стирает порог между «онлайн» сетями и
393
«офлайн» мирами. Эти различные сети развиваются параллельно, и, следовательно, порядок их появления лишь частично можно назвать хронологическим. Их нумерация - это неиерархическое упорядочение, удобная маркировка. Их следует рассматривать скорее как сходящиеся силы, продвигающие эволюцию Сети в направлении более развитой инфосферы. Стратегия Microsoft, разрабатывающей единое электронное устройство (например, Xbox), которое может стать центром всех других устройств и приложений в ваших жилых комнатах, - может быть лучше понята в свете представления о такой унифицированной инфосфере.
Толкование будущего Web - как развивающегося по линии прогрессивной дефрагментации пространства информации - описывает широкий сценарий, согласно которому люди как социальные информационные организмы и семантические двигатели будут жить в инфосфере все более безграничной, бесшовной, синхронизированной (время), делокализован-ной (пространство) и коррелированной (взаимодействие) жизнью. Это среда, полагает ученый, основанная на постепенном наращивании и передаче семантики во времени поколениям информационных организмов, с совместными усилиями по сохранению и улучшению семантического смысла для будущего очищения и повторного использования. Читатель может вспомнить тревожные сцены в «Матрице», когда мы окончательно оказываемся батареей людей, выращиваемых для использования в качестве простых биологических источников энергии. Это захватывающая история, считает Флориди, но и идиотская трата ресурсов.
То, что делает людей особенными, - это не их тела (которые ненамного лучше, а возможно, хуже, чем тела многих животных), но сочетание способностей, которые можно назвать разумностью или умом. Поэтому лучшее использование, которое все еще можно было бы придумать для человечества, по мнению автора, - только как средства, и чтобы оно никогда не было бы самоцелью, а было бы организмами, которые семантически всеядны, способны к семантической обработке и интеллектуальным взаимодействиям. Мы порождаем и используем смысл и похожи на личинок тутового шелкопряда, производящих и использующих шелк. Это необычная способность, которая до сих пор кажется уникальной во Вселенной, если предполагать, что нет других форм расширенного семантического интеллекта, подобного человеческому, на других планетах. Это также особенность, которую люди использовали лишь частично в прошлом. Цивилизации, культуры, наука, социальные традиции, языки, нарративы, искусство, музыка, поэзия, философия... В течение тысячелетий весь обширный семантический вход и выход данных миллиардов информационных организмов, как тонкий слой гумуса, медленно откладывался на тверди истории. Слишком часто он смывался природными и техногенными бедствиями или оказывался недоступным или негодным. Но без него человеческая жизнь - это жизнь грубого, бессознательного тела. Однако наличие, сохранение, накопление, расширение и наилучшее использование семантики
394
были ограничены по сравнению с тем, чего человечеству удалось достичь в области управления материальными и энергетическими ресурсами и в сфере формирования физической среды. Информационная революция, которую человечество переживает сегодня, частично понятна с точки зрения восстановления баланса. ИКТ достигли стадии, когда они могут гарантировать стабильное представление, устойчивое накопление и рост, а также увеличение и удобство использования нашего семантического «перегноя», утверждает исследователь. Хорошая новость заключается в том, что создавать инфосферу в качестве дружественной среды для будущих поколений становится все легче. Плохая новость заключается в том, что в обозримом будущем ответственность за столь грандиозную задачу останется полностью человеческой.
Легкие ИИ, умные агенты, искусственные спутники человека, семантические сети или веб-приложения 2.0 являются частью того, что Фло-риди описал как четвертую революцию в долгом процессе переоценки фундаментальной природы и роли человечества во Вселенной. Глубочайшая философская проблема, связанная с ИКТ, касается не столько того, как они дают нам силы, либо того, что они позволяют нам делать, но лежит более глубоко: как они заставляют нас переосмысливать, кто мы и как мы должны взаимодействовать друг с другом. Когда искусственные агенты, в том числе искусственные и программные смарт-системы, становятся товарами столь же обычными, как и автомобили, люди принимают эту новую концептуальную революцию с гораздо меньшим сопротивлением.
В связи с этой важной эволюцией в нашем самопонимании и с учетом такого рода ИКТ-опосредованных взаимодействий, которыми люди будут все больше пользоваться с другими агентами, независимо от того, являются ли они естественными или синтетическими, люди имеют уникальную возможность развить новый экологический подход ко всей реальности. Люди создают, формируют и регулируют экологичность своей новой инфосферы и самих себя - это важнейшая задача, связанная с ИКТ и четвертой революцией. Флориди приводит вопрос Беатриче в начале книги «Много шума из ничего»: «Кто теперь его спутник?» Она не поняла бы ответа «искусственный агент» на этот вопрос. Но будущие поколения не увидят в этом проблемы. Задача сейчас - обеспечить максимальную комфортность перехода от ее вопроса к их ответу. Такая задача является как этической, так и политической, и это тема главы 8 (с. 166).
Затраты энергии при этом могут быть значительно сокращены, а энергоэффективность может быть значительно увеличена (два процесса не обязательно одинаковы). Часто оба типа процессов могут стимулироваться за счет значительных улучшений в управлении информацией, особенно за счет создания компьютерного «железа» и управления вычислениями. ИКТ могут помочь в борьбе против разрушения, обнищания, вандализма и расточительства как природных, так и людских ресурсов, в том числе исторических и культурных. Таким образом, они могут быть ценным союзником
395
в том, что Флориди назвал синтетическим экологизмом или энвайнтро-ментализмом. Так можно переосмыслить этический интеллектуализм Сократа: мы делаем зло, потому что мы не знаем лучшего, в том смысле, что чем лучше наше управление информацией, тем меньше морального зла мы можем причинить. Задача состоит в том, чтобы примирить наши роли как действующих агентов внутри природы и как ее стюардов. Люди должны перерасти в правильный вид демиургов. И хорошей новостью является то, что это вызов, который они могут принять. Проблемы энергетики, с которыми в настоящее время сталкивается человечество, не исчезнут. Во всяком случае, они усугубляются в процессе индустриализации растущего количества стран и принятия мер по обеспечению высокого жизненного уровня их населения, решения все более насущных проблем, связанных с глобальным потеплением, и роста инфосферы. Их необходимо рассмотреть сейчас с метатехнической точки зрения, если мы хотим решить их до того, как они станут неуправляемыми или даже необратимыми. И люди, вероятно, должны быть готовы принести что-то в жертву с точки зрения потребления и затрат, если этический анализ текущих и предсказуемых метатехнических рисков этого потребует. Лучший мир может быть более требовательным как с моральной, так и с экономической точки зрения. «Боль сейчас» может оказаться единственной успешной стратегией, которая осталась (с. 216).
От шумерского колеса к колесу на экране ¡Ро^ один из способов изложения истории технологий - посредством изображения все более быстрой эволюции слоев систем первого, второго и третьего порядка, вертикально взаимозависимых и горизонтально интегрированных, неустанно заменяющих, дополняющих друг друга и взаимодействующих друг с другом. Если мало следов философии технологии в Античности, то это может быть связано с наличием только технологий первого порядка. С появлением технологий второго порядка такой макроскопический рост взаимодействия не мог избежать философского анализа. Таким образом, современная философия также является механической философией, как у Гоббса; философией динамических механизмов, как у Гегеля или Маркса; или критикой механической культуры, как у Хейдеггера, Фуко или Лиотара (с. 217).
Современная философия, понимаемая как одна из сторон технологии, все еще находится в процессе создания, но Флориди уверен, что будущий историк-женщина напишет о повсеместном присутствии в наше время информативного образа мышления: от сетевого ориентированного подхода к пониманию того, что происходит в сфере производства, в схемах ввода - производства - вывода процессов, от распределенных форм агентств до взглядов на отношения как динамические взаимодействия, от интерфейсных способов понимания знания до основанных на базах данных и программно развиваемых идей науки и т.д. Она будет поражена нашими новыми способами концептуализации самих себя, нашего мира и
396
нашего общества гиперисторически и информационно, но уже не исторически и механически. В течение некоторого времени граница киберпро-странства была интерфейсом человека / машины. По этой причине люди часто считали себя лежащими вне его. Но после знаменитого теста Тьюринга полвека спустя этот интерфейс стал частью повседневной реальности. Возможно, благодаря вездесущему телевидению и роли, которую оно играет в информировании и развлечении человека, люди теперь полагаются на интерфейсы как на свою вторую кожу в общении, информации, бизнесе, развлечениях, социализации и т.п. Они переместились внутрь инфосферы.
Ее всепроникающая природа также зависит от того, насколько мы принимаем ее интерфейс как неотъемлемый от нашей реальности и прозрачный для нас. Важны уже не столько движущиеся биты вместо атомов -это устаревшая коммуникационная интерпретация информационного общества, которая слишком многим обязана массовой медиасоциологии, - а гораздо более радикальный факт, что как наше понимание и концептуализация сущности, так и ткани реальности меняются. Действительно, люди начали принимать виртуальное как частично реальное, а реальное - как частично виртуальное. Как показано в главе 3, информационное общество лучше воспринимается как неопромышленное общество, в котором сырье и энергия заменяются данными и информацией, новым цифровым золотом и реальными источниками добавленной стоимости. Тогда не только коммуникация и транзакции, но создание, проектирование и управление информацией являются ключом к правильному пониманию гиперисторического положения и развитию устойчивой инфосферы.
Такое понимание требует нового повествования, нарратива, т.е. новой истории, которую мы рассказываем о нашем затруднительном положении и человеческом проекте, который мы хотим продолжить. Это может показаться анахроничным шагом в неправильном направлении. До недавнего времени было много критики «больших повествований», от марксизма и либерализма до так называемого «конца истории». Но правда в том, что и сам этот критицизм также был просто другим видом наррати-ва, и он не работал. Систематическая критика больших нарративов является неизбежной частью проблемы, которую она пытается решить. Понимание того, почему есть нарративы, что их оправдывает и какие лучшие нарративы могут их заменить, - это и есть менее несовершенный и более плодотворный путь вперед. ИКТ создают новую информационную среду, в которой будущие поколения будут жить большую часть своего времени. Предыдущие революции в создании богатств, особенно сельскохозяйственных и промышленных, привели к макроскопическим преобразованиям в наших социальных и политических структурах и архитектурной среде, часто без особого предвидения, обычно с глубокими концептуальными и этическими последствиями. Информационная революция, понимаемая как третья - с точки зрения создания богатства; или как четвертая - с точки зрения переосмысления человеком самого себя, - не менее драматична.
397
Человечество окажется в большой беде, если не будет серьезно относиться к тому факту, что строит новую физическую и интеллектуальную среду для жизни будущих поколений.
Ввиду этого важного изменения взаимодействий, связанных с использованием ИКТ, которыми люди будут все чаще пользоваться совместно с другими агентами, биологическими или искусственными, - в нашем понимании, экологический подход представляется плодотворным способом решения новых этических вызовов, связанных с ИКТ. Это подход, который не дает преимуществ ни естественному, ни неприкасаемому, а трактует как аутентичные и подлинные все формы существования и поведения, даже основанные на искусственных, синтетических, гибридных и инженерно созданных артефактах. Задача состоит в том, чтобы сформулировать этическую структуру, которая может рассматривать информационную сферу как новую среду, достойную морального внимания и заботы со стороны людских инфоргов, населяющих ее. Такая этическая конструкция должна обращаться и решать беспрецедентные проблемы, возникающие в новой среде. Это должна быть электронно-экологическая этика (e-nvironmental ethics) для всей инфосферы. Этот вид синтетического (как в смысле целостного и инклюзивного, так и в значении искусственного) экологизма потребует изменения в том, как люди воспринимают себя и свои роли в отношении действительности, что они считают достойным своего уважения и заботы и как могут договориться о новом союзе между естественным и искусственным. Это потребует серьезного отражения в человеческом проекте и критического пересмотра его текущих нарративов на индивидуальном, социальном и политическом уровнях. Это все насущные проблемы, которые заслуживают полного и безраздельного внимания. Однако Флориди подозревает, что потребуются и определенное время, и совершенно другое образование и восприятие, чтобы понять, что инфосфера является общим пространством, которое необходимо сохранять в интересах всех. Но он надеется, что данная книга может в перспективе способствовать такому изменению (с. 217-220).
Г.В. Хлебников
398
