CC BY
90
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2013. № 4
ФИЛОСОФИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ НАУКИ
А.А.Печенкин*
КВАНТОВАЯ ОНТОЛОГИЯ
(комментарии к книге Г. Стаппа «Сознание,
материя и квантовая механика»)**
Обзор издававшейся трижды книги (1993, 2003, 2009 гг.) по философии квантовой механики. В ней рассматривается квантово-теоретический подход к психо-физической проблеме. Автор исходит из той трактовки психологии, которую выдвигал У. Джемс, и из интерпретации квантовой механики В. Гейзенберга.
Ключевые слова: мышление, тело, интроспекция, событие, верхний уровень, структуры, квантовый скачок, психофизический параллелизм.
А.А. Pechenkin. Quantum ontology (comments for H. Stapp's book "Mind, matter and quantum mechanics")
This is a review of a book on quantum mechanics philosophy. The author considers the quantum approach to mind-body problem. He proceeds from James' philosophy of psychology and Heisenberg's interpretation of quantum mechanics.
Key words: thinking, body, introspection, event, top-level, patterns, quantum jump, psychophysical parallelism.
Книга Г. Стаппа [H. Stapp, 2009] вызвала противоречивую реакцию. С одной стороны, эта книга — новое слово в философии квантовой механики, подробная квантовая трактовка психофизической проблемы, с другой — это квантовая метафизика и даже «квантовый мистицизм». В любом случае эту книгу обсуждают (см.: [Quantum mind]). В рамках 24-го Конгресса по истории науки, техники и медицины (Манчестер, июль 2013 г.) пройдет коллоквиум, где запланированы дебаты по книге Г. Стаппа.
1. Подходы У. Джемса и В. Гейзенберга
Г. Стапп строит свою философию квантовой механики исходя из идей У. Джемса и В. Гейзенберга. У Джемса Стапп берет ту философию сознания, которая позволяет ему трактовать мозг как
* Печенкин Александр Александрович — доктор философских наук, профессор кафедры философии и методологии науки философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: 8 (495) 939-24-09; e-mail: a_pechenk@yahoo.com
** Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 12-03-00641).
своего рода квантовый компьютер. У Гейзенберга Стапп берет его философию квантовой механики. Эта философия дополняет философскую психологию Джемса, составляет своего рода мост, позволяющий перейти от идей Джемса к тому абрису квантово-меха-нического моделирования сознания, к которому приходит Стапп.
Стапп называет свое понимание психо-физической проблемы (mind-body problem) Джемс/Гейзенберг моделью (J/H model). Это значит, что он следует Джемсу при освещении теории сознания, а у Гейзенберга находит основы для физической трактовки мозговой деятельности.
У. Джемс, в отличие от другого классика американского прагматизма Дж. Дьюи, склонявшегося к диалогической трактовке мышления («монолог — это продукт и рефлекс разговора с другим»), клал в основу своей теории интроспекцию, мысленное проникновение сознания в свою собственную деятельность. Интроспекция открывает сознание как поток мыслей. Сознание всегда «происходит», имеет место. И в этом процессе человек осознает свою «самость», свое я. «В известный момент нашей жизни мы воспринимаем другие ее моменты и осознаем, что все они части одной и той же личной жизни» [У. Джемс, 2011. с. 59]. «Каждое состояние стремится быть частью личного сознания. В каждом личном сознании состояния постоянно сменяют друг друга» [У. Джемс, 1902, с. 115]. «Духовное мое» — это «целая совокупность состояний сознания, моих душевных способностей и наклонностей, взятых конкретно» [там же, с. 139]. И в другой книге: «Это факт, что каждый из нас в бодрственном состоянии (а часто и во сне) постоянно переживает те или другие состояния сознания» [У. Джемс, 2001, с. 11].
Интроспекция исчерпывает то, что мы можем знать о сознании, и то, что оно представляет собой на самом деле. За «потоком сознания» не стоит какая-то эмпирически непознаваемая субстанция — душа, самость. «Поток сознания» — «состояния души сменяют друг друга» [У. Джемс, 1902, с. 115].
Осознавая свое я, мы осознаем структуру сознания, включающего мысли и мысли о мыслях. Мысли направлены на предметы окружающего мира. Мысли о мыслях воспроизводят мысли в памяти. Мы думаем о том, что мы думаем, и выстраиваем свое мышление дальше. Следующая мысль не однозначно следует из предшествующих мыслей. В каждый момент мы решаем, как и о чем и как следует думать дальше. Каждое из ментальных состояний — это возможность новых ментальных состояний, причем различных ментальных состояний. Во всякий момент времени сознание выбирает, как человек будет действовать в той или иной ситуации и как он будет дальше мыслить. Следующая мыль — это та мысль в общем потоке мыслей, к которой сознание приходит в результате выбора.
Джемс пишет об устойчивых и переходных состояниях сознания [там же, с. 121]. При этом переходные состояния — это состояния выбора: сознание принимает или отвергает части объекта, переориентируется с одной части объекта на другую его часть.
Вместе с тем сознание — это целостное явление. «Наши ментальные состояния обладают единством, причем таким, что каждое из них по-своему составлено из актов постижения». Поток сознания не относится к детерминированным процессам.
Джемс лояльно относится к декартовской идее физического понимания деятельности мозга. Но он решительно против декартовского дуализма — разведения сознания и структуры мозга по разным регионам бытия. Между деятельностью мозга и процессами, происходящими в сознании, существует строгое соответствие. Изучая сознание, мы изучаем деятельность мозга, и наоборот, постигая мозг, мы узнаем что-то существенное о нашем сознании.
«Целому состоянию мозга в какой-нибудь момент времени соответствует одно единственное состояние мысли» — это положение Джемс называет своей «рабочей гипотезой» [там же, с. 365]. Однако Джемс против «редукционизма», выведения психологии из физиологии мозга. Слово «соответствует» в приведенной выше цитате следует воспринимать в обиходном смысле. При всякой попытке вложить в него теоретический смысл мы приходим к метафизике — к спекулятивным построениям, не имеющим за собой эмпирической базы.
При этом Джемс подробно разбирает научные представления своего времени о мозге и его деятельности. Однако, как подчеркивает Г. Стапп, он приходит к выводу, к которому нельзя было не прийти, опираясь на классическую науку: естественно-научное объяснение сознания, исходящее из объяснения деятельности мозга, невозможно. Всякие объяснения подобного рода будут метафизикой, не добавляющей ничего существенно к интроспекции, к постижению сознания на базе самонаблюдения. Интроспекция, по Джемсу, не философия, не метафизика, а своего рода экстраполяция научного метода на область психологии. «Интроспекция трудна и подвержена ошибкам», но это единственный метод позволяющий судить о сознании по тому, как оно действительно осуществляется, а не по косвенным показаниям.
Г. Стапп разбирает не только психологию Джемса: он прослеживает преломление идей Джемса в работах классиков XX в., в первую очередь он цитирует Д. Деннета (Dennett) и Дж. Эклса (Eccles) (последний среди философов науки известен еще и тем, что написал в соавторстве с К. Поппером книгу «Самость и мозг»). Остановимся, однако, на второй составляющей Джемс/Гейзенберг модели, на тех импликациях, которые следую из философии квантовой механики Гейзенберга.
Как известно, Гейзенберг развивал копенгагенскую интерпретацию квантовой механики, классиком в области которой является Н. Бор. Гейзенбергу принадлежит трактовка состояния квантовой системы как предрасположенности (propensity) и редукции волнового пакета как перехода от возможности к действительности. Понятие предрасположенности было использовано К. Поппером в его интерпретации квантовой механики, расходящейся с копенгагенской интерпретацией (см.: [К.Р. Поппер, с. 86]). Г. Стапп остается в рамках копенгагенской интерпретации. Однако у Гейзенберга он находит понятийные ресурсы для решения той проблемы, которую он решает, — для квантовотеоретической трактовки соотношения сознания и мышления.
Согласно Стаппу, появление квантовой механики меняет ситуацию с физическим объяснением деятельности мозга и, соответственно, сознания. Эта наука объясняет химию, а следовательно, способна объяснить и биохимию, молекулярную биологию и вообще науку о молекулярных основах жизни. Это не означает, что для таких сложных систем, с которыми имеют дело эти науки, возможно решение уравнения Шрёдингера. Возможны лишь приближенные компьютерные расчеты. Когда же речь идет о такой сверхсложной структуре, как человеческий мозг, и компьютерные расчеты уходят на второй план. Здесь возможно лишь качественное объяснение, опирающееся на понятийный аппарат квантовой механики.
Вместе с квантовой механико, согласно Стаппу, вокруг психофизической проблематики возникает новая идейная ситуация. Здесь существенны два момента. Первый: с открытием Гейзенбер-гом соотношений неопределенности появилась возможность рассматривать сущности, которые не контролируются динамическими детерминистическими законами, но которые могут управлять событиями более низкого уровня. Динамические законы квантовой механики контролируют лишь вероятности тех или иных событий. Второй: физика может рассматривать события, которые служат коррелятами событий, происходящими в сознании. Эти события возникают в результате эволюции метастабильных состояний мозга — они суть макроскопические актуализации возможностей, описываемых законами квантовой механики.
Стапп подчеркивает, что для Гейзенберга атомы не суть материальные объекты, они суть возможности, тенденции (в этом их онтологический смысл). Но, кроме атомов, имеют место «события», которые мы можем реально наблюдать. Это то, что называют квантовыми скачками. Они актуализируют то, что может произойти, а может и не произойти. Например, атом (частица), обладающая некоторым периодом полураспада, может распасться за соответству-
ющий период, а может и не распасться. Распад атома и будет событием.
Стапп выделяет три момента в философии квантовой механики, развитой В.Гейзенбергом [Н. Хшрр, 2009, р. 20]: 1) Гейзенберг постулирует существование «событий», т.е. того, что реально происходит в природе; 2) Гейзенберг также исходит из того, что эти «события» приводят к макроскопическим явлениям, изменяющим окружающий нас мир; 3) каждое такое событие предполагает предварительное конструирование (в том числе и мысленное конструирование) устройства с рядом возможных способов реагирования на обстоятельства. Когда происходит то, что Гейзенберг называет событием, происходит актуализация одного из возможных способов действия сконструированного аппарата. Аппарат переходит в одно из возможных своих состояний (скажем, счетчик Гейгера срабатывает), другие же состояния отбрасываются.
Дистанцируясь от стандартной интерпретации, изложенной Н. Бором, Гейзенберг различает квантовое событие (реализацию тенденции, составляющей суть квантового процесса) и реальное макроскопическое событие, срабатывание квантового прибора, который специально приспособлен или сконструирован, чтобы улавливать квантовые события. Бор рассматривает квантовые феномены, которые суть единства атомной частицы, прибора и наблюдателя. Гейзенберг же пишет о событиях в мире квантовых вероятностей. Стапп коррелирует эти события с событиями из жизни человеческого сознания (с актами узнавания, боли, радости, предпочтения и т.д.). Срабатывание же прибора — это, по Стаппу, физиологический коррелят события, факт из физиологии мозга: мозг переходит в новое состояние, происходит или гаснет возбуждение нейронов, затрагивающее всю деятельность мозга.
Стапп считает, что мозг работает подобно тому, как с точки зрения Гейзенберга работает измерительный прибор. Атомно-моле-кулярные процессы в нервной системе — это процессы сугубо вероятностные, это тенденции, возможности, эволюционирующие согласно законам квантовой механики. Событие же — это изменение квантового состояния, возникающее как актуализация одной из тенденций. При этом отсекаются другие возможности. Мозг, подобно физическому прибору, фиксирует это событие. Мозг при этом проявляет себя как макроскопическая система. Но событие может развиваться и на квантовом уровне генерировать новые тенденции.
Мозг как бы приготовлен быть коррелятом сознания. Акт сознания — это событие, специфически квантовое явление, вытекающее с той или иной вероятностью из квантовых процессов, имеющих место в мозге. Но событие — это не только изменение квантового состояния системы. Мозг реагирует на событие как макроскопи-
ческое тело. Мозг реализует одно из своих возможных состояний, другие состояния тем самым отсекаются. Состояния мозга — это макроскопические состояния, создающие новые ситуации в нервной системе и новые квантовые тенденции и возможности.
Взаимодействия между нейронами (нервными клетками) обеспечиваются ионами, по всей видимости, ионами кальция, несущими электрический заряд. В соответствии с законами квантовой механики эти ионы не просто «точки», локализованные в каком-то нервном узле, они затрагивают регионы нервной системы. Ведь эти ионы — не частицы, это тенденции. Локализация, коль она имеет место, создает новое состояние нервной системы. Это уже «событие» в смысле Гейзенберга. Оно отражается в макроскопических изменениях, головной мозг «измеряет» те изменения, которые имеют место в нервной системе, меняя свое макроскопическое состояние.
Чтобы объяснить смысл слова «событие», Стапп проводит мысленный эксперимент в стиле известной «кошки Шрёдингера». Пусть человек вместе с его действующим мозгом помещен в черный ящик, исключающий информационный и физический обмен с окружающим миром. Если человек не задумывается о том, сидит он или стоит, он находится в суперпозиционном состоянии — «сидящий — стоящий». Это состояние — результат эволюции предшествующих состояний, эволюции, обеспеченный процессорами головного мозга. Событие происходит, когда человек обнаруживает себя сидящим или стоящим, просто посмотрев на себя или ощутив свое положение.
Описать сознание — это значит описать деятельность мозга, но только описать в психологических терминах. Стапп возражает Экклсу, которой находит в сознании не только корреляты процессов, происходящих в нейронах, синапсах и т.д., но еще и «самость», некое подобие души. Сознание — это и есть деятельность мозга, но деятельность в самом широком и общем смысле слова. Это не только то, что в настоящее время выражено в точных физико-химических терминах, но и то, что еще исследуется и существует в виде научной проблемы.
«Отталкиваясь от новейших исследований в нейробиологии, — пишет Стапп, — мы рассматриваем систему взаимоисключающих друг друга самоподдерживающихся структур невральных возбуждений. Эта первичная система связана с вторичной системой, системой памяти, которая фиксирует путем собственных структурных изменений образы самоподдерживающихся структур, имеющих место в первичной системе. При этом постулируются неврологические механизмы, которые, употребляя матрицы, накопленные памятью, активируют внутри первичной системы те структуры,
которые частично подобны структурам, чьи образы предварительно зафиксированы» [Н. Stapp, 2009, р. 82].
Самоподдерживающиеся структуры (patterns) — относительно устойчивые (нестохастические) повторяющиеся структуры невраль-ных возбуждений.
«Базовая идея современной психофизической теории состоит в том, что мы отождествляем одну из этого вида взаимоисключающих самоподдерживающихся структур невральных возбуждений с образом в физическом мире (в том виде, как его представляет квантовая теория) творческого акта из реалий человеческого сознания» [ibid., р. 103].
«Сознание действует в связи с памятью. Таким образом самоподдерживающаяся невральная структура, ассоциированная с этим актом сознания, скорее всего будет служить матрицей, по которой в мозге будет строиться сохраняющийся образ этой структуры. Физические механизмы здесь только начинают изучаться. Важно, однако, то, что этот сохраняющийся образ невральной структуры (появление которого — акт сознания) будет служить в качестве матрицы в ходе дальнейших действий сознания, образующих в мозге новые сохраняющиеся образы» [ibid., р. 104].
«Мозг выглядит как самопрограммирующийся компьютер с вышеупомянутыми взаимоисключающими структурами, носителями верхнеуровневых кодов. Каждый такой код расположен над совокупностью процессионных центров, которые в свою очередь контролируют телесные функции, более того — конструируют новые высшие коды. Этот новый код конструируется мозговыми процессами, действующими в соответствии с причинными квантово-тео-ретическими законами, управляющими локализованными личностными данными. Новый код формируется интегрированием в соответствии с директивами, идущими от текущего верхнеуров-невого кода, информации, приходящей из внешних стимулов, с блоками кодирования, взятыми из предыдущего накопленного в памяти. Этот причинный процесс конструирования с необходимостью производит в силу характера квантово-механических законов не единственный новый код, а суперпозицию многих, каждый из которых имеет свой квантовый вес. Акт работы сознания имеет свой образ в физическом мире, как тот представлен в квантовой механике, это выбор одного из наложенных друг на друга кодов» [ibid., р. 107].
При дальнейшем изложении психофизической проблемы Г. Стапп обращается к принципу психофизического параллелизма в том виде, в котором этот принцип представлен в книге И. фон Неймана «Математические основания квантовой механики». Философские идеи фон Неймана дополняют в книге Стаппа ту интерпретацию квантовой механики, которую разработал Гейзенберг.
2. Джемс — Гейзенберг — фон Нейман
Как известно, фон Нейман, введя понятие матрицы плотности, выражающей «смешанное состояние», которое не может быть представлено волновой функцией, описал на квантовом языке процесс измерения в квантовой механике. Измерение — это взаимодействие квантового объекта с макроскопическим прибором (в принципе прибором может быть и микрочастица, взаимодействующая с другой микрочастицей, но конечным этапом этого взаимодействия должно быть макроскопическое тело). Это взаимодействие должно дать различимое показание прибора, характеризующее измеряемую физическую величину
Гейзенберг, как и Н. Бор, не анализирует сам процесс измерения. Он фиксирует лишь следующий факт: измерение приводит к тому, что можно назвать «событием», к макроскопическому явлению, создаваемому при участии измерительного прибора, который фиксирует одну из возможностей, заложенных в квантовом состоянии объекта, фиксирует то или иное значение физической величины, которая измеряется, и откидывает другие возможности (другие значения).
«Измерение или связанный с ним процесс субъективного восприятия, — пишет фон Нейман, — является по отношению к внешнему миру новой, не сводящейся к нему сущностью. Такой процесс выводит нас из внешнего мира или, правильнее, вводит в неконтролируемую, так как в каждом контрольном опыте уже предполагаемую, мысленную внутреннюю жизнь индивида. Однако имеется, несмотря на это, фундаментальное для всего мировоззрения требование, так называемый принцип психофизического параллелизма, согласно которому должна быть возможность так описать в действительности внефизический процесс субъективного восприятия, как если бы он имел место в физическом мире» [И. фон Нейман, 1964, с. 307].
Фон Нейман поясняет принцип психофизического параллелизма на примере. Пусть измеряется температура. Мы можем провести теоретическое описание этого процесса и вычислить температуру того предмета, с которым соприкасается ртутный термометр. Мы скажем: эту температуру измеряет термометр. Мы можем, однако, продолжить это теоретическое описание далее и, учтя молеку-лярно-кинетические свойства ртути, вычислить длину столбика ртути. Мы скажем: эту длину видит наблюдатель. Мы могли бы пойти дальше: рассмотреть источник света, учесть рассеяние световых квантов на непрозрачном столбике ртути и их путь в глаз наблюдателя, а также преломление света в хрусталике и появление изображения на сетчатке глаза. Мы сказали бы тогда: это изобра-
жение регистрируется наблюдателем. Наконец, мы могли бы пойти еще дальше и рассчитать химические реакции, которые возбуждаются при появлении изображения на сетчатке, химические реакции в нерве и мозге и могли бы сказать: эти химические изменения воспринимает наблюдатель.
В любом случае процесс измерения заключается в том, что на некотором этапе мы должны остановить теоретико-физическое описание и сказать: это воспринимает наблюдатель.
«Это значит, что мы всегда должны делить мир на две части — наблюдаемую систему и наблюдателя. В первой мы можем сколь угодно подробно исследовать все физические процессы, в последней это бессмысленно. Положение границы между ними в высокой степени произвольно» [там же, с. 308].
И.С. Алексеев считает, что теория фон Неймана лишь развивает копенгагенскую интерпретацию. Она отвечает установке Н. Бора на целостное описание акта измерения.
«Рассуждения фон Неймана, — пишет И.С. Алексеев, — отправляются от фундаментального различия двух типов изменений, которые может претерпевать квантово-механическая система. Изменения первого типа — это разрывные, непричинные, мгновенно действующие эксперименты (измерения), отображаемые в математическом языке как необратимые переходы состояния в смесь. Они не подчиняются уравнению Шрёдингера, которое описывает лишь изменения 2-го типа — автоматические изменения системы с течением времени в отсутствие измерений...
Далее фон Нейман показывает, что применение уравнения Шрёдингера к процессу взаимодействия "объект + прибор" приводит после наблюдения результатов этого взаимодействия (с помощью нового прибора!) к тем результатам, что и измерение объекта с помощью прежнего прибора. Этот факт составляет содержание фоннеймановского принципа психофизического параллелизма, который соответствует положению Бора о возможности перемещения концептуальной границы между тем, что в составе явления считается относящимся к объекту, и тем, что считается относящимся к прибору» [И.С. Алексеев, 1978, с. 194—197].
И.С. Алексеев не упоминает того, что фон Нейман распространял свою теорию измерений на взаимодействие квантовой системы (прибор + частица, квантовый объект) с сознанием наблюдателя. Согласно фон Нейману, можно расширить понятие прибора, включив в него органы чувств наблюдателя, а затем и механизмы (по своей сути квантовые) действия его мозга, оставив наблюдателю лишь его самость. Это расширение понятия прибора стимулировало размышления о целостной квантовомеханической картине природы, включающей теорию человеческого сознания. Эти размышления
уже вышли за пределы собственно квантовой механики и вообще физики и составили новую квантовую метафизику
Подключая психофизический параллелизм фон Неймана, Г. Стапп отстаивает тезис изоморфизма состояний сознания и состояний мозга. Гейзенберговское реальное событие — это событие из жизни сознания. Одновременно это акт срабатывания измерительного прибора — это событие из жизни мозга. Мозг переходит в одно из возможных своих состояний. Соответственно происходит изменение состояния сознания. По словам У. Джемса, это «объективно реальный коррелят любого психического состояния» [W. James, 1950, р. 178].
При этом граница между состояниями сознания и мозга условна. Мы можем описать на квантовом языке нервные процессы восприятия какого-либо предмета. Тогда состоянием сознания будет фиксирование этого предмета и того, как работает наша нервная система, воспринимая этот предмет. Мы можем пойти дальше: мы можем попытаться описать, как мозг включает в структуру своей деятельности нервные процессы восприятия рассматриваемого предмета. Тогда наше сознание зафиксирует не только работу органов восприятия, но и работу мозга, управляющего этими органами. Мы можем пойти еще дальше и разобрать вообще физику деятельности мозга по восприятию окружающего нас мира. Тогда фактом нашего сознания будет наше я, познающее мир. Далее: мы можем выделять уровни «нашего я». Поскольку граница между воспринимаемым и воспринимающим условна, процесс самопознания мозгом самого себя бесконечен.
«Я рассматриваю фоннеймановский процесс 1 (первого типа в терминологии И.С. Алексеева), — пишет Стапп, — как ключевой физический процесс, который соединяет проблему духа и материи с квантовой теорией... Теперь понятно, как квантовые неопределенности при микропричинном снизу вверх описании нервного действия не только указывают на сознательно сконструированный сверху вниз процесс, но также предполагают присутствие такого процесса» [Н. Stapp, 2009, р. 14].
Снизу — вверх — это движение информации от органов чувств к центральным механизмам мозга, сверху — вниз — управление деятельностью органов чувств. Стапп пишет, что анализ, проведенный фон Нейманом, показывает, что то, что происходит в мозге, происходит не только на уровне возбуждения отдельного нейрона, наше единичное наблюдение (например, столбика термометра) актуализирует всю целостную макрос коп ичее кую структуру нейронных возбуждений, обеспеченную метастабильным состоянием мозга, структуру, соотнесенную с цепочкой мыслей, присутствующей в сознании.
В этой связи Стапп проводит различие между процессами высшего и низшего уровня в человеческом мозге и соответственно в сознании.
«Я обращаюсь к фон Нейману, — пишет Стапп, — допуская, что в активированном мозге главные реальные события происходят в точке, где на верхнем уровне делается выбор между альтернативными инструкциями. Поскольку верхнеуровневые инструкции, вообще говоря, инициируют обширные и различающиеся друг от друга реакции от процессионных механизмов более низкого уровня, это допущение аналогично тому, которое делал В. Гейзенберг, допуская для неодушевленных объектов то, что реальное событие имеет место только на высшем уровне, где оно совершает выбор между макроскопически различающимися действиями тел, скажем, между срабатыванием и несрабатыванием счетчика Гейгера. Предполагается, что события человеческого сознания и есть чувства этих высокоуровневых событий, которые приводят в действие макроскопические структуры нервной деятельности. Мы теперь пришли к общему описанию операций мозга, согласованному с квантовой теорией. Мы теперь способны анализировать связь мозга и сознания» [ibid., р. 127].
Книга фон Неймана позволяет Стаппу ассоциировать сознание как целостный процесс с деятельностью мозга как целого. На низшем уровне, сознавая образ столбика ртути, построенный на сетчатке нашего глаза, мы задействуем структуры, отвечающие за наше зрение. Но коль скоро задействованы эти структуры, задействованы и те, которые обеспечивают жизнедеятельность последних. Весь мозг работает, чтобы образ столбика ртути стал бы фактом нашего сознании, стал тем, что Стапп называет «событием».
3. Физика и метафизика: поворот течения
Настоящая статья не нацелена на критический анализ построений Стаппа. Как отмечалось выше, книга Стаппа является дискуссионной. Но она не только поднимает вопрос о квантовом моделировании деятельности мозга, она свидетельствует о новой тенденции в философии науки. Философия науки прошлого века (по крайней мере, до 80-х гг. XX в.) проводила демаркацию: наука и метафизика. При этом под наукой понималась дедуктивная структура, опирающаяся на эмпирические данные, а под метафизикой — то, что не укладывалось в понятие науки. Сказанное представляет собой грубую схему. В действительности для прояснения понятия науки привлекалась не только дедуктивная логика, но и учение об индукции, понятие моделирования и т.д. Метафизика же была не просто «ненаукой» — она прослеживалась в виде одной из суще-
ственных традиций европейской культуры. Тем не менее демаркация проводилась, и научная теория трактовалась как текст, построенный по логическим правилам и опирающийся на эксперимент и наблюдение. Метафизика рассматривалась в связи с построением теории, при этом подчеркивалось, что здесь решаются не только научные, но и философские проблемы. Метафизика привлекалась и для понимания существа теории. Важно, однако, что в саму ткань научного знания метафизика не входила.
В книге Oranna, наоборот, строится метафизика, строится (может быть, кому-то здесь не понравится слово «метафизика») натурфилософия, исходящая из принципов квантовой механики. Метафизика (натурфилософия) уже не просто привлекается с целью обеспечить наглядное понимание теории. Это уже не наглядная модель, не философские ассоциации. Перед нами философская теория бытия, конкретнее — философская теория психофизической проблемы. Интерпретация квантовой механики не просто поясняет квантовую механику, она сама становится теорией в той области, которая еще не охвачена строгой квантовой механикой.
При изложении квантовой механики часто использовались те или иные философские построения. Например, использовалась концепция дополнительности — представление о двух дополняющих друг друга классов приборов и соответственно процессов, задействованных при применении этих приборов. Эти построения позволяли глубже проникнуть в структуру теории, понять ее значимость, сформулировать и решать парадоксы. Но в принципе квантовая механика могла применяться и без этой философии.
В книге Стаппа квантовая механика экстраполируется на область, выходящую за пределы ее применимости (по крайней мере, строгой применимости). Стапп рассматривает тот регион бытия, где квантовые задачи не только не могут быть решены, но и не могут быть и корректно поставлены. Остается, однако, философская концептуальная база квантовой механики (понятия тенденции, суперпозиции, неопределенности и т.д.). Стапп строит квантовую онтологию, словесную теорию бытия, базирующуюся на этих понятиях.
Перед нами новая тенденция в философии науки или только флюктуация?
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Stapp Н. Mind, matter, and quantum mechanics. 3 ed. Springer. 2009.
Quantum mind http: // www. Quantum — mind. со. uk / henry — stapp — с 60. html
Алексеев И.С. Концепция дополнительности: историко-методологи-ческий анализ. М., 1978.
Джемс У. Научные основы психологии. СПб. 1902.
ДжемсУ. Психология. СПб., 1911.
Джемс У. Психология в беседах с учителями. СПб., 2001.
Джемс У. Прагматизм: Новое название для некоторых старых методов мышления. М., 2011.
Поппер К.Р. Квантовая теория и раскол в физике / Пер., коммент. и послесловие А.А. Печенкина. М., 1998.
Нейман И. фон. Математические основы квантовой механики. М., 1964.
James W. The principles of psychology. N.Y.; Dover, 1950. Vol. 1.
