CC BY
106
Коломиец Н.В. ©
Ассистент, кафедра китайской, корейской и японской филологии, Институт филологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко
КВАНТИТАТИВНЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ КОНЦЕПТА Щ «УМ» В КИТАЙСКОЙ
ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА
Аннотация
В статье описываются и анализируются квантитативные признаки концепта УМ как одной из конститутивных единиц поля ментальности в китайской языковой картине мира
Ключевые слова: концепт, ментальность, языковая картина мира, китайский язык, квантитативность
Keywords: concept, mentality, language world, Chinese, quantitative
Изначально задача когнитивной лингвистики усматривалась в выявлении адекватности абстрактных когнитивных построений (концептов, предложений, гештальтов, фреймов, сценариев [7]) реальной действительности. Постепенно, с эталонизацией лингвистики в совокупности дисциплин когнитивной направленности (психология, социология, литературоведение, этнология, искусствоведение, педагогика), в число интересов когнитивизма вошли и такие объекты, как нарративные структуры, мифологические архетипы, символические и ментальные сценарии, а также социальные, в частности и ритуальные, процедуры и проч. Это при всем при том, что, что в начале своего развития когнитивная лингвистика отличалась сниженным интересом к культурологическим и социальным аспектам функционирования языка). С другой стороны, это позволяет языковедам утверждать, что основные принципы описания явлений языки в когнитивной парадигме остаются неопределенными для большинства лингвистов [2, 11-21]. Здесь нужно добавить, что в фундаментальном лингвистическом труде конца ХХ столетия -„Лингвистическом энциклопедическом словаре" [4], изданном лучшими языковедами России, Украины и других государств постсоветского пространства, отсутствует даже статья «Когнитивная лингвистика», а в предметном указателе слово «когнитивный» с его производными встречаем всего 6 раз, по преимуществу в разделах, посвященных психолингвистике или теории номинации.
Будучи когнитивно-процессуальным феноменом, язык имеет прямое отношение к обработке, организации, совершенствованию и представлению информации о мире, обеспечивая протекание коммуникативных процессов, в ходе которых передаются значительные массивы знаний. При этом язык рассматривается как подсистема в макросистеме познания (во главу угла становятся исследования динамической репрезентации языковой системы в общей ментальной системе, поскольку механизмы репрезентации являются детерминантами языковой компетенции и, соответственно, объектом лингвистического анализа на всех уровнях языковой системы / структуры, с привлечением данных других когнитивных наук). Можно утверждать, что результаты исследований в области когнитивной лингвистики дают ключ к раскрытию механизмов человеческой когниции в целом, и особенно механизмов категоризации и концептуализации мира, то есть способности к образованию концептов и формированию категорий. Отсюда следует, что понятия концепта и его репрезентации / объективации при помощи естественного языка выступают в качестве базовых для современной когнитивной лингвистики.
Являясь оперативной семантической единицей ментального лексикона, понятие концепта соответствует знанию о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессе
© Коломиец Н.В., 2013 г.
мышления и которые отражают весь объем опыта и содержание результатов всей человеческой деятельности и познания мира в виде «квантов» знания. Благодаря этому концепты (сами по себе неоднотипные по своей организации и по характеру проявляющихся в сознании образов) сводят все разнообразие наблюдаемых и воображаемых явлений к единой рубрикации, позволяя не только сохранять и накапливать, но и транслировать знание о мире в масштабах поколений путем подведения информации под определенные социально значимые категории и классы, уже сохраненные в этнонациональной памяти носителей языка в виде познанного субстрата. Важно, что концепт вербализуется, сказывается словом, иначе его существование невозможно. Так, процесс мышления в китайской языковой картине мира может получать разные характеристики и оценки: индивидуализированную характеристику (sIxiang fangfa направление мыслей, ШЙ xiangfa точка зрения), «техническую» характеристику ( ШШШ ziyanziyйdixiang, Ж^ЙЙШЙЙЙ Ш @
chйshëngdibianxiangbian паппап^уй думать вслух, хТпН xiang думать про себя, ДЙ
yong hanyйsIkao думать по-китайски), качественную и субъективную оценку ( ^Ы благоразумие, jínshën осмотрительность). Это выражается в основном в оттенках значений слов, а не в особых лексемах, но все признаки, в конце концов, служат для прояснения глубинного смысла концепта.
Результатом рассмотрения китайских паремий, относящихся к концептуальному полю ^ «ум» стало выявление таких признаков концепта, как количественные, включая дименсиональные («вес», «размер», «длина» и т.п.) и квантитативные («количество»); качественные (квалитативные), среди которых локальные и темпоральные; а также ценностные (аксиологические и эстимационные, в том числе негативной и позитивной оценки).
Обратим внимание на количественные признаки концепта ^ «ум», как они реализованы в китайской языковой картине мира. Эти признаки реализуют теоретико-множественные отношения в сфере тождества и противопоставления (включения, исключения, пересечения, объединения), а потому симметричны, не иерархичны [5]. Следует различать дименсиональные и квантитативные признаки концепта ^ «ум», но все они в результате прямо или переносным образом (метафорически и метонимически) на уровне номинации либо дескрипции объективируют ментальные способности личности через их расположение по шкале «больше - меньше» (а в оценочном плане и «лучше - хуже»).
Вполне естественно, что значительные умственные способности личности объективируются в китайском языке через метафору размера, количества или объема: ^ ^ shëntбng guangda (букв. «огромный божественный дар») 'обладать огромными способностями (удивительным мастерством)'; shaonianduбzhT (букв. «мало лет, а
много знает»), ср. русск. опытен не по годам, смышлен не по годам; Щ^^^ h6ngcai daluë (букв. «огромные способности и большая цель») в значении 'талант', da zhi da
y5ng (букв. «большой ум и великая храбрость») 'о человеке исключительного разума и отваги'.
Количественные характеристики концепта ^ «ум» открывают большой простор для оценочных суждений. da zhi ги уц (букв. «большая мудрость подобна глупости»)
употребляется для обозначения чрезвычайно способного и умного человека, не выставляющего себя напоказ, кажущегося глупым, недалеким, поскольку не умеет или не желает себя показать; а также обозначает что талант в человеке может быть не распознан, пока не пришло этому время.
С другой стороны, «малый ум» как метафора объема в китайской ментальности отнюдь не означает 'приближение к глупости'. Так, ЬШ xiaohui (букв. «маленький ум», ср. русск. небольшой умишко) говорит об определенной способности к выдумкам, но в незначительных делах. Точно так же ЫЁВД xiaocбngmíng (букв. «мало ума») предполагает некоторую сметку, которая используется преимущественно в своих интересах: ^ Ь л8
sizhixiäohui (букв. «смышленость в личных интересах - малая милость» ср. русск. себе на уме). «Малый ум» также связывается с многословием: ^зЬНА zhi xiäo yán dá (букв. «ума мало, а слов много»).
Наряду с метафорой объема используется и метафора длины: ii^^fe ji qióng zhi duän (букв. «бедные идеи - короткий ум») - 'идеи закончились и способностей не хватает', 'не могу ничего придумать / решить вопрос', 'ум выдохся'. Нередко метафора длины усиливается указанием на возрастные категории: fä duän xin cháng (букв. «волос
короток, а сердце длинное», с учетом понимания сердца как вместилища ума у китайцев, ср. русск. чем старше, тем умнее); xin cháng fá duän (букв. «сердце длинное, а волосы
короткие», ср. русск. с процессуальной коннотацией жить да быть — ума копить) и антонимичная паремия ^^^, ^^fe tóufa cháng, zhilu duän (букв. «волосы длинные, а сердце короткое», ср. русск. волос долог, да ум короток). Метафора ширины реализована в следующей поговорке: ^ ^ Ш ® cái gao shí yuän (букв. «огромный талант, широкие знания»), говорящей о выдающихся способностях и глубоких знаниях человека. Укажем также и на метафору высоты: yi ji zhi cháng (букв. «высокий в одном искусстве»),
что используется для обозначения человека со значительными специальными познаниями, узкого, но высококвалифицированного специалиста в определенной области знаний или умений в какой-либо области. Подобную гиперболизацию умственных способностей человека можно наблюдать и в паремиях, относящихся к органам чувств: ВЦЩИ^, ^^А ^ yän guan si chu, er ting ba fang (букв. «глаза видят на четыре стороны, уши слышат на все восемь» о чрезвычайно умном, находчивом и изобретательном человеке); й^Д®, ^ you shöu huá yuán, zuö shöu huá fang (букв. «правая рука рисует круг, а левая - квадрат» о человеке острого ума и оперативного действия).
Недалекий человек в китайской картине мира, как правило, беден и убог: A^^fe rén pín zhi duän и A^^fe rén qióng zhi duän (букв. «человек убог, да и ум короток»); см. то же с метафорой глубины: ^^^^ cai bó zhi qiän (букв «способности мизерны, ум мелок», ср. русск. неглубокий человек). Объединение обеих метафор встречаем в паремии cái gao zhi shen (букв. «талант высокий, знания глубокие») для обозначения выдающегося ума и таланта.
Метафора числа для обозначения различных состояний ума и уровней ментальных способностей как форма объективации категории количественности как правило через прием гиперболизации / литотизации вообще является наиболее благодатным материалом для выявления специфики этнонациональных представлений китайцев об ^ «уме». Категория количественности «прошла долгий путь, начиная от операций с конкретными предметами. На следующем этапе развития в языках сформировались определенные количественные понятия, хотя и в связи с качественным различением тех или других классов предметов» [1, 9]. Так, понятие числа зафиксировано уже в реалиях древнего китайского этноса хуася, где дух и характер этноса включается в историческую перспективу и демонстрируя древность и глубину китайских культурных реалий [6]. Рассмотрим репрезентацию концепта ^ «ум» в номинациях и дескрипциях с числительным компонентом.
Так, помимо того, что лексема «один» выражает количественность, она также несет в себе значения 'весь', 'полный', 'одинокий', считается первоистоком, началом и предком всех вещей, потому , а также иероглифы ta та ^Л часто выступают в качестве синонимов. Число «один» в народных китайских паремиях, дескрибирующих различные качества ума, может употребляться в противопоставлении к другим счетным словам: A^ R^A^ (букв. «у одного человека ума меньше, чем у двоих», ср. русск. Ум — хорошо, а два — лучше); —yishizhizhi (букв. «мудрость одного ученого»), т.е. 'ограниченный интеллект'.
Процессуальность познания, путь к мудрости связывается с опытом в преодолении трудностей и на учении на собственных ошибках и неудачах: ^^ ^^ ^ bu jing yi
shi, bu cháng yi zhi (букв. «не пройдя через одну трудность, не вырастешь на одну мудрость») в значении 'учатся на ошибках; каждая неудача делает человека умнее', ср. русск. поживешь подольше, узнаешь побольше. О неудачах как форме приобретения знания и о жизненном опыте как основе мудрости говорят и подобные паремии — Ш> ^—^ chi yi qián, zhäng yi zhi (букв. «съел / испробовал одну трудность - вырос на одну мудрость»), Ж^, ^
chi yi kui, zhäng yi zhi (букв. «съел / испробовал один раз убыток, стал на фень умнее; ум на фень вырос»), ср. русск. Кто в ловушку раз попал, тот потом умнее стал; Не испортив, дела мастером не станешь.
Число И «два» является первым парным числом и считается наиболее благополучным, исполненным параллелизма и симметрии. Иероглифы И, М и Ж несут позитивные коннотации: ШШЖШ [fú hui shuang xiü] (букв. «две (вещи) украшают: добрые деяния и острый ум» 'быть счастливым (благословенным) и умным (находчивым)'). Буддистское понятие Ш употреблено в значении 'добрые деяния' и использовано для указания на разумного человека - благодетеля и мецената, стремящегося к совершенству.
Число ^ «три» концептуализуется как счастливое и мистическое, прежде чем действовать, китаец думает трижды (в отличие от русского, который семь раз отмеряет, а затем отрезает): ^ S Щ fr ' трижды подумать, а потом уже действовать'. Именно поэтому для китайца «лучше не два, а три ума, возможно, даже недалеких»: Ш
ЙШЩЩ san ge chou píjiáng, sái guo Zhüge liáng (букв. «три плохих сапожника вместе стоят целого Чжу-гэ Ляна (известного китайского мудреца и стратега эпохи Троецарствия)»), ср. русск. Ум хорошо, а два лучше. Точно так же ^^AW san tóu liu bi (букв. «о трёх головах и о шести руках» о человеке всесторонних знаний, неимоверных способностей, ср. русск. семи пядей во лбу).
В китайской культуре число Й «пять» ассоциируется с гармонией, прекрасными чувствами. Число Й «пять» включается в состав таких фразеологических оборотах, как ЙШ ИШ 'на пяти озерах, четырех морях', то есть всюду; Й^ЙЙ ' относиться к кому-то с большим пиететом', потому в паремиях концептуального поля ментальности употребляется как объективация превосходной степени интеллекта: xué fu wü che (букв. «наукою
богат на целых пять возов») 'о начитанном, с глубокими знаниями / эрудицией', ср. русск. семи пядей во лбу; поговорка ^ ^ Й Ш sanzhiwücai liáng (букв. «три мудрости, пять догадок») употребляется для обозначения еще большей мудрости и смекалки.
Благополучное число A «шесть», занимающее особое положение в конфуцианском каноне, придает дескрипции изобретательного интеллекта значение всеохватности в поговорке К 1 A Й yänguanliulu (букв. «очи видят пять дорог») и используется для обозначения человека, обладающего гибким умом и сметкой, способного при разрешении проблемы видеть ее целиком, проникая разумом во все ее аспекты.
Также благополучное и циклическое число ^ «семь» входит в состав паремий, придавая интеллекту значение исключительности, превосходности: qi qiáo líng
lóng (букв. «умный с семью отверстиями», ^^ qiqiáo семь отверстий в голове человека: уши, глаза, ноздри, рот: органы восприятия внешнего мира; способности человека); ^frii qi háng ju xiá (букв. «семь строк одновременно») для обозначения чрезвычайно умного человека. Заметим, что в истории китайской литературы выделяют zhúlín qixián
«семь мудрецов Бамбуковой Рощи», Ш ^ ^ ^ jiánanqizí «семь корифеев цзянской литературы», а основополагающие древние книги эпохи Хань составлены в ^^ qilüe «семи сводах».
То же значение исключительности выражается в поле ментальности числом Д «восемь»: ^ й Д 4 cáigaobadóu (букв. «огромный талант на восемь мер [из десяти, отпущенных на всё человечество]», ср. русск. семи пядей во лбу), а также синонимичные паремии ba dóu zhi cái (букв. «талант на восемь мер»), Д4^ badóucái 'то же'
означают человека, отмеченного блестящими способностями и эрудицией; обладающего выдающимся литературным талантом, поэтическими способностями.
Интересно, что занимая наивысшее положение среди чисел от одного до девяти, самое благополучное, к тому же созвучное слову ^ jiü число А «девять» не встречается в паремиях, относящихся к концептуальному полю ментальности в китайском языке.
Наконец, числа, кратные А «десяти» - Н «сотня», р «тысяча» и более, употребленные в китайских народных паремиях, относящихся к концептуальному полю ментальности, придают описанию, с донной стороны, оценке ума оттенок чрезвычайности, исключительности и даже универсализма: Ш ШН jiao yi shí bai (букв. «учить одно - знать сто» об исключительно умном и одаренном человеке); Н Ж ¿ ^ bailóngzhizhi (букв. «мудрость / разум ста Гунсунь Луней» о чрезвычайно разумном); H^Hffl bólíngbóli (букв. «сто ума, сто находчивости» о сообразительном, смышленом); H^ffi bóshitong, baishitong и ^ ^ ffi wánshitong (букв. «сто / десять тысяч дел понять / постичь» о человеке универсальных знаний, «ходячей энциклопедии»; всеведущем и всезнающем); ^ ^ М míngjiánwánlí (букв. «ясно видеть на тысячу ли» о прозорливом, дальновидном, мудром человеке). С другой стороны, ^^РЙ, —^ zhizheqianlü, biyóuyishi (букв. «на тысячу мыслей мудреца обязательно бывает одна ошибочная», ср. русск. на всякого мудреца довольно простоты, и на старуху бывает проруха, конь о четырех ногах и тот спотыкается).
Использование категории количественности для дескрипции концептуальных признаков концепта ^ «ум» в китайском языке не ограничивается счетными словами, а
может использовать и операторы ^--^ «много - мало», в основном также связанными с
процессами гиперболизации / литотизации описания объекта: з^Ш^Ш duo móu shán duán (букв. «много планов - хорошие замыслы») с вариантом з^Ш^Й duo móu shán lü (букв. «много хитрости - разумные решения» о человеке, способном разумно придумать и верно рассудить, т.е. о рассудительном и решительном человеке); zú zhi duo móu (букв.
«исполненный мудрости и много хитрости» в значении 'в высшей степени умный, сообразительный, изобретательный, смышленый'); А^^А rénduo zhiguang (букв. «много людей - много умов», ср. русск. Ум хорошо, а два лучше).
С одной стороны, народные паремии говорят нам о связи многоопытности с мудростью: М^ША jiánduoshiguang (букв. «многое повидать и многое познать» о человеке с большим опытом, широкими познаниями и эрудицией). С другой же, пословица А^Ай sháng zhi xiá yú] (букв. «вверху мудрец, внизу глупец» ср. русск. Мудрец мудрецом - дурак дураком) отражает конфуцианское представление о врожденности ума и, соответственно, глупости, чего нельзя изменить.
Воссоздание этнонациональной картины мира требует соответствующего описания того членения действительности, которое зафиксировано в языке, и описания национально-культурной специфики значений языковых единиц с целью выявления уникальных концептов. Когнитивная лингвистика «занимается как репрезентацией собственно языковых знаний в голове человека и соприкасается с когнитивной психологией..., так и тем, как и в каком виде вербализуются формируемые человеком структуры знания, а, следовательно, когнитивная лингвистика вторгается в сложнейшую область исследования, связанную с описанием мира и созданием средств такого описания» [3, 54]. При этом подобное исследование языковой картины мира предполагает системный подход и сопоставление языков. И первый шаг в направлении реализации этой задача - системное исследование
фрагмента картины мира, описывающего ментальную деятельность человека, как это
концептуально представлено в китайском языке.
Литература
1. Акуленко В. В. О выражении количественности в семантике языка // Категория количества в современных европейских языках / В. В. Акуленко, С. А. Швачко, Е. И. Букреева и др. : [отв. ред. В. В. Акуленко]. - К. : Наукова думка, 1990. - 284 с.
2. Баранов А. Н., Добровольский Д. О. Постулаты когнитивной семантики / А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский // Изв. РАН. Сер. ЛиЯ. - 1997. - Т. 56. - № 1. - С. 11-21.
3. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова, В. З. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузина ; Под общей редакцией Е. С. Кубряковой. - М. : Филол. ф-т МГУ им. М. В. Ломоносова, 1997. - 245 с.
4. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. - М. : СЭ, 1990. - 682 с.
5. Тихонов А. Н., Иванников А. Д., Цветков В. Я. Терминологические отношения [Электронный ресурс] / А. Н. Тихонов, А. Д. Иванников, В. Я. Цветков // Фундаментальные исследования. -2009. - № 5 - С. 146-148. - Режим доступа: http://rae.ru/fs/?section=content&op=show_ article &article_id=7782134
6. Ян Шичжан. Модель числа как фрагмент русской языковой картины мира / Шичжан Ян. - М. : Спутник, 2001. - 95 с.
7. Kirkeby O. F. Cognitive science / O. F. Kirkeby // The encyclopaedia of language and linguistics / Asher R.E., Simpson I.M.Y. (eds.). - Oxford / New York : Pergamon Press, 1994. - Vol. 2. -P. 593600.
