CC BY
231
Квалификация преступлений против собственности с причинением значительного ущерба
С.В. Скляров профессор кафедры уголовного права Российского государственного университета правосудия, профессор, доктор юридических наук (г. Москва)
Сергей Валерьевич Скляров, sklyarovsv@mail.ru
Значительный ущерб как признак основного состава преступления или квалифицирующий признак используется законодателем в восьми нормах главы 21 «Преступления против собственности» Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ). В шести нормах речь идет о причинении значительного ущерба гражданину (п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 1593, ч. 2 ст. 1595, ч. 2 ст. 1596, ч. 2 ст. 160), в двух (ч. 5 ст. 159 и ст. 167 УК РФ) -о причинении значительного ущерба как гражданину, так и юридическому лицу. При этом в нормах, где идет речь о причинении значительного ущерба гражданину, этот признак сформулирован как «с причинением значительного ущерба гражданину», а в нормах, где речь идет о причинении значительного ущерба как гражданину, так и юридическому лицу - «если это деяние повлекло причинение значительного ущерба» (ч. 5 ст. 159 УК РФ) или «если эти деяния повлекли причинение значительного ущерба» (ст. 167 УК РФ).
На первый взгляд может показаться, что именно в таких формулировках заключается различие в сущности признака значительного ущерба: в тех случаях, где норма уголовного закона звучит как преступление с причинением значительного ущерба гражданину, правоприменитель должен учитывать не только размер прямого материального ущерба, но и имущественное положение гражданина, а там, где говорится о преступлении, повлекшем причинение значительного ущерба, правоприменитель
принимает во внимание исключительно размер прямого материального ущерба, который может быть причинен в результате совершения преступления как физическому, так и юридическому лицу.
Вместе с тем в соответствии с примечанием 2 к статье 158 УК РФ значительный ущерб гражданину в статьях главы 21 «Преступления против собственности», за исключением части 5 статьи 1 59 УК РФ, определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее пяти тысяч рублей. Таким образом, в одной норме (ч. 5 ст. 159 УК РФ) значительный ущерб представляет собой объективный критерий оценки реально причиненного преступлением ущерба без учета материального положения потерпевшего и составляет согласно примечанию 1 к статье 159 УК РФ не менее десяти тысяч рублей.
Согласно примечанию 5 к статье 159 УК РФ действие частей пятой - седьмой настоящей статьи распространяется на случаи преднамеренного неисполнения договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, когда сторонами договора являются индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации. Это означает, что значительный ущерб в размере десять тысяч рублей и более как объективный признак мошенничества распространяется не на всех граждан и юридических лиц, а только на индивидуальных предпринимателей и коммерческие организации при условии, что они являются сторонами гражданско-правового договора.
По смыслу закона если одной из сторон договора и одновременно потерпевшим будет являться физическое лицо, не являющееся индивидуальным предпринимателем, либо некоммерческая организация (общественная организация, бюджетное учреждение, государственный орган и т. п.), то действия виновного в случае совершения им мошенничества будут квалифицироваться по частям первой - четвертой статьи 159 УК РФ.
В то же время исходя из содержания части 1 статьи 167 УК РФ уголовная ответственность за умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества наступает, если эти деяния повлекли причинение значительного ущерба либо гражданину вне зависимости является он индивидуальным предпринимателем или нет, либо любому юридическому лицу вне зависимости от его статуса как коммерческой или некоммерческой организации. Но если низший порог значительного ущерба гражданину в соответствии с примечанием 2 к статье 158 УК РФ определен в размере пяти тысяч рублей с учетом его материального положения, то в отношении юридического лица при умышленном уничтожении или повреждении чужого имущества минимальный размер значительного ущерба законом не определен, но при этом также необходимо, как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации, учитывать финансово-экономическое состояние юридического лица, являвшегося собственником или иным владельцем уничтоженного либо поврежденного имущества (см. [2]).
Таким образом, значительный ущерб как признак преступления против собственности можно разделить на следующие виды:
1) по степени общественной опасности:
• значительный ущерб как признак основного состава преступления (ч. 5 ст. 159, ст. 167 УК РФ);
• значительный ущерб как квалифицирующий признак (п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 1593, ч. 2 ст. 1595, ч. 2 ст. 1596, ч. 2 ст. 160УК РФ);
2) по размеру причиненного ущерба:
• значительный ущерб составляет пять и более тысяч рублей (п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 1593, ч. 2 ст. 1595, ч. 2 ст. 1596, ч. 2 ст. 160, ст. 167 УК РФ);
• значительный ущерб составляет десять и более тысяч рублей (ч. 5 ст. 159 УК РФ);
• нижний предел значительного ущерба для юридических лиц не определен (ст. 167 УК РФ);
3) по учету имущественного положения потерпевшего:
• при определении значительности ущерба учитывается имущественное положение потерпевшего (п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 1593, ч. 2 ст. 1595, ч. 2 ст. 1596, ч. 2 ст. 160, ст. 167 УК РФ);
• при определении значительности ущерба не учитывается имущественное положение потерпевшего (ч. 5 ст. 159 УК РФ);
4) по потерпевшему:
• значительный ущерб причиняется физическому лицу (п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 1593, ч. 2 ст. 1595, ч. 2 ст. 1596, ч. 2 ст. 160,ч. 5 ст. 159 УК РФ, ст. 167 УК РФ);
• значительный ущерб причиняется юридическому лицу (ч. 5 ст. 159 УК РФ, ст. 167 УК РФ);
5) по роду деятельности субъекта преступления и потерпевшего:
• значительный ущерб причиняется исключительно индивидуальному (-ым) предпринимателю (-ем) или коммерческой организации (лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации), являющимися сторонами договора в сфере предпринимательской деятельности (ч. 5 ст. 159 УК РФ),
• значительный ущерб причиняется любым лицом любому лицу (п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 1593, ч. 2 ст. 1595, ч. 2 ст. 1596, ч. 2 ст. 160, ч. 1 ст. 167 УК РФ).
Если с определением на практике значительности ущерба как объективного признака мошенничества, предусмотренного частью 5 статьи 159 УК РФ, проблем не возникает, то доказывание значительности ущерба с учетом имущественного положения потерпевшего вызывает некоторые вопросы.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже грабеже и разбое» разъяснил, что при квалификации действий лица, совершившего кражу, по признаку причинения гражданину значительного ущерба судам следует учитывать имущественное положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и другое.
Аналогичное разъяснение Пленум Верховного Суда Российской Федерации дал в постановлении от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», указав на необходимость учета размера доходов потерпевшего и периодичности их поступления, а также на то, что мнение потерпевшего о значительности или незначительности ущерба, причиненного ему в результате преступления, должно оцениваться судом в совокупности с материалами дела, подтверждающими стоимость похищенного имущества и имущественное положение потерпевшего.
Разъясняя правила квалификации умышленного уничтожения или повреждения чужого имущества Пленум Верховного Суда Российской Федерации указал, что при решении вопроса о том, причинен ли значительный ущерб, следует исходить из стоимости уничтоженного имущества или стоимости восстановления поврежденного имущества, значимости этого имущества для потерпевшего, например,
в зависимости от рода его деятельности и материального положения либо финансово-экономического состояния юридического лица, являвшегося собственником или иным владельцем уничтоженного либо поврежденного имущества (см. [2]).
Таким образом, при установлении значительного ущерба, причиненного совершением преступления против собственности (за исключением значительного ущерба, указанного в части 5 статьи 159 УК РФ), необходимо исходить не только из стоимости похищенного (уничтоженного или поврежденного) имущества, но и учитывать:
• значимость имущества для потерпевшего;
• род деятельности потерпевшего;
• размер доходов потерпевшего и периодичность их поступления;
• наличие у потерпевшего иждивенцев;
• совокупный доход членов семьи потерпевшего, с которыми он ведет совместное хозяйство;
• финансово-экономическое состояние юридического лица (при уничтожении или повреждении принадлежащего ему имущества).
Преступления против собственности, в которых имеется признак значительного ущерба, являются умышленными. Более того, в науке и практике тезис о том, что все хищения совершаются с прямым умыслом, является аксиоматичным и никем не оспаривается, а уничтожение или повреждение чужого имущества, как правило, допускается как с прямым, так и с косвенным умыслом.
Законодательная формула умышленной вины предполагает, что умыслом лица, совершающего умышленное преступление, должны охватываться как основные признаки преступления, так и квалифицирующие признаки, которые вменяются ему в вину. Следовательно, в рассматриваемых случаях при совершении хищения с причинением значительного ущерба необходимо доказывать прямой умысел виновного в отношении этого ущерба.
Вместе с тем изучение материалов опубликованной судебной практики свидетельствует о том, что при квалификации действий лица по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за преступления против собственности с причинением значительного ущерба, основное внимание уделяется обоснованию значительности ущерба, причем в большинстве случаев со слов потерпевших, а вопросы вины лица, его причинившего, обходятся стороной (см., например, [5-7]), поскольку доказать, что виновный в момент совершения хищения осознавал значимость имущества для потерпевшего, знал его род деятельности, размер доходов и периодичность их поступления, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи потерпевшего, фактически невозможно. Такой подход в части неисследования вопроса вины напоминает объективное вменение.
Эту проблему можно разрешить, допустив, что в отношении значительного ущерба у лица может быть косвенный умысел или даже неосторожная форма вины, поскольку в соответствии со статьей 27 УК РФ если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если в отношении последствий у лица была неосторожная форма вины. А значительный ущерб в ряде норм УК РФ приравнивается к тяжким последствиям (например п. «в» ч. 2 ст. 205, п. «б» ч. 2 ст. 281 УК РФ). Однако такой подход представляется небесспорным, так как в абсолютном большинстве норм особенной части УК РФ к тяжким последствиям относятся последствия, влияющие на жизнь и здоровье человека, например причинение по неосторожности смерти потерпевшему (п. «в» ч. 3 ст. 126, ч. 3 ст. 127, ч. 2 ст. 167 и другие нормы), причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью (п. «б» ч. 3
ст. 131, ч. 1 ст. 2151 и другие нормы), и эти последствия не соотносимы с причинением значительного материального ущерба.
В то же время согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации если ущерб не наступил по обстоятельствам, не зависящим от виновного, то содеянное может квалифицироваться как покушение на кражу с причинением значительного ущерба гражданину при условии, что умысел виновного был направлен на кражу имущества в значительном размере (см. [3]), если в результате действий виновного последствия не наступили по причинам, не зависящим от его воли, то содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (см. [2]).
Таким образом, Пленум Верховного Суда Российской Федерации фактически указывает на то, что причинение значительного ущерба потерпевшему при совершении хищения либо умышленного уничтожения или повреждения имущества всегда совершается умышленно, поэтому и допускается квалификация действий виновного как покушения на преступление против собственности с причинением значительного ущерба, если в результате его действий последствия не наступили по независящим от него причинам (см., например, [8, 9]).
В то же время покушение на преступление возможно исключительно с прямым умыслом, который отличается от косвенного умысла наличием у виновного желания наступления общественно опасного последствия, каковым в рассматриваемом случае является значительный ущерб. Это означает, что при покушении на преступление против собственности с причинением значительного ущерба виновный должен достоверно знать имущественное положение потерпевшего и желать причинить ему значительный ущерб. Этот факт, как представляется, в таких ситуациях подлежит обязательному доказыванию, однако
в судебно-следственной практике этого не происходит (см., например, [10]).
Более того, в судебной практике встречаются случаи квалификации действий лица как покушения на кражу с причинением значительного ущерба, когда виновный:
• достоверно знал потерпевшую, но не знал, в каком размере могло бы произойти хищение, если бы ему не помешали (см. [11]);
• при попытке совершить кражу не знал, кому принадлежит имущество, которое он пытался похитить, - физическому или юридическому лицу (см. [12]);
• на почве личных неприязненных отношений поджигает облитую им бензином калитку забора, которую потерпевшая потушила водой самостоятельно, а в предполагаемый значительный ущерб включается стоимость дома и всего находящегося в нем имущества (см. [13]).
Изложенное неизбежно приводит к вопросу: возможно ли с позиции принципа вины покушение на преступление против собственности с причинением значительного ущерба? Полагаю, что возможно. Также как возможно и само существование в уголовном законе объективно-субъективного признака значительного ущерба, но привлечение к уголовной ответственности лица с вменением признака значительного ущерба будет соответствовать принципу вины только при условии доказанности наличия у виновного умысла (а при покушении на преступление - желания) причинить значительный ущерб, то есть доказанности, что лицо при совершении соответствующего преступления против собственности обладало знаниями об имущественном положении (финансово-экономическом состоянии) потерпевшего.
Можно предположить, что при таком подходе квалифицировать действия лица по признаку причинения значительного ущерба как за оконченное преступление, так и за покушение на преступление против соб-
ственности с причинением значительного ущерба станет фактически невозможным. Одним из решений указанной проблемы может быть исключение из закона субъективного критерия значительного ущерба в виде учета имущественного положения потерпевшего, тем более что определение степени общественной опасности преступления, как представляется, не должно ставиться в зависимость от имущественного положения потерпевшего.
ЛИТЕРАТУРА И ИНФОРМАЦИОННЫЕ
ИСТОЧНИКИ
1. Уголовный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 1 3 июня 1996 года № 63-Ф3. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
2. О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем : постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 июня 2002 года № 14. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 24 февраля 2018 года).
3. О судебной практике по делам о краже грабеже и разбое : постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года № 29. Доступ из справочной правовой системы «Консультант-Плюс» (дата обращения: 3 ноября 2017 года).
4. О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате : постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 года № 51. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 24 февраля 2018 года).
5. Приговор Первомайского районного суда Ярославской области от 27 сентября 2017 года по делу № 1-32/2017 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. ияи http://sudact.ru
6. Приговор Чемальского районного суда Республики Алтай от 28 сентября 2017 года
по делу № 1-95/17 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: http://sudact.ru
7. Приговор Первомайского районного суда города Новосибирска от 29 сентября 2017 года по делу № 1-332/2017 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: http://sudact.ru
8. Приговор Рудничного районного суда г. Кемерово Кемеровской области от 6 июля 2017 года по делу № 1-72/2017 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: http://sudact.ru
9. Приговор Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 10 июля 2017 года по делу № 1-414/2017 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: http://sudact.ru
10. Определение Судебной коллегии по
уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 6 октября 2010 года № 2-Д10-4 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2011. № 6.
11. Приговор Карачаевского районного суда Карачаево-Черкесской Республики от 6 октября 2017 года по делу № 1-51/2017 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: http://sudact.ru
12. Приговор Грибановского районного суда Воронежской области от 30 июня 2017 года по делу № 1-38/2017 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: http://sudact.ru
13. Приговор Канского городского суда Красноярского края от 29 сентября 2017 года по делу № 1-413/2017 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: http://sudact.ru
Адвокатское бюро «Резник, Гагарин и Партнеры» - одно из старейших (основано в 1993 году) и наиболее авторитетных адвокатских образований России - сообщает об открытии практики в сфере недропользования, использования различных природных ресурсов, по защите или оспариванию прав на земельные участки и иные объекты недвижимого имущества.
Руководитель практики - адвокат Геннадий Волков, доктор юридических наук, профессор кафедры экологического и земельного права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
В рамках практики адвокаты соответствующей специализации оказывают следующие услуги:
проведение юридической экспертизы документов в сфере недропользования, использования других природных ресурсов, при сделках с недвижимым имуществом; сопровождение инвестиционных и строительных проектов;
представление интересов клиентов в судах для защиты или оспаривания прав на недра и другие природные ресурсы, недвижимое имущество, в спорах, связанных с использованием земельных ресурсов и созданием объектов недвижимости на землях различных категорий, а также в смежных спорах, в том числе в области охраны окружающей среды.
123022, Москва, ул. Рочдельская, д. 15, стр. 1, Тел.: +7(916)148-0542; +7(495)232-1080 Тел./факс: +7(495)232-1081, E-mail: BURO@RGPBURO.RU Web-сайт: http://www.abrgp.ru/
