CC BY
832
вопросы правоприменительной практики
(DE LEGE LATA)
В. Г. Павлов *
квалификация преступлений против правосудия со специальным субъектом
Осуществление правосудия в нашей стране является важнейшим направлением предупреждения преступности, так как посредством его лица, совершившие общественно опасные деяния, подвергаются уголовному наказанию. Правосудие же, согласно Конституции Российской Федерации, осуществляется только судом (ст. 118). Вместе с тем правосудие выступает и как средство, с помощью которого государство реализует выполнение задач уголовного закона (ст. 2 УК РФ) по охране и укреплению законности, охране прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя РФ и т. п. от преступных посягательств, а также предупреждает совершение преступлений и решает другие задачи.
Преступления против правосудия, как правило, посягают на совокупность общественных отношений, обеспечивающих нормальную, регламентированную законодательством деятельность суда по
осуществлению его задач, а также на деятельность государственных органов и соответствующих лиц, которые призваны содействовать осуществлению правосудия в стране.
Совершение данными лицами преступлений против правосудия подрывает авторитет государственных и исполнительных органов на
* Доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин, Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина.
местах и вышестоящих структур, порождает у населения недоверие к представителям власти и должностным лицам правоохранительных и других органов власти.
По существу, преступления против правосудия, как отмечает И. М. Тяжкова, впервые выделились в самостоятельную главу по признаку родового объекта в УК РСФСР 1960 г.1 УК РФ 1996 г. сохранил преемственность многих уголовно-правовых норм, предусматривающих общественно опасные деяния, посягающие на интересы правосудия, однако многие из них подверглись существенным изменениям и дополнениям, в особенности преступления, совершаемые представителями власти и другими лицами, являющимися специальными субъектами гл. 31.
Особо следует отметить, что довольно большую группу преступлений против правосудия, а точнее, преступлений, посягающих на исполнение конституционных принципов правосудия и имеющих повышенную общественную опасность, представляют общественно опасные деяния, совершаемые представителями власти, т. е. лицами, которые призваны сами соблюдать и охранять законы и защищать интересы граждан, что мы уже отмечали. Речь в данном случае идет о специальных субъектах, которыми совершаются следующие преступления: привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299), незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300), незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей (ст. 301), принуждение к даче показаний (ст. 302), фальсификация доказательств (ч. 2 ст. 303), вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305 УК РФ).
Указанные преступления составляют 7,5 % от общего количества преступлений со специальным субъектом с признаками представителя власти как разновидности должностного лица.
Другие преступления против правосудия могут совершить лица. обязанные содействовать суду, производству предварительного расследования и дознания, которые не осуществляют должностных функций, связанных с отправлением правосудия, но являются также специальными субъектами. В данном случае речь идет о таких преступлениях, как например, заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307) и отказ свидетеля или потерпевшего от
1 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой. М., 1998. С. 677.
дачи показаний (ст. 308 УК РФ).
Специальными субъектами преступлений против правосудия являются также лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы, т. е. осужденные и лица, содержащиеся под стражей (ст. 313, 314, 315 УК РФ).
Говоря о квалификации преступлений против правосудия со специальным субъектом, следует отметить, что по данной проблеме опубликовано незначительное количество научных трудов, в которых в основном рассматриваются общие вопросы уголовной ответственности данных общественно опасных деяний.2
Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ) относится к группе преступлений, которые совершаются представителями власти, обязанными охранять и защищать конституционные права и интересы граждан.
Объективная сторона этого преступления заключается в привлечении невиновного лица к уголовной ответственности. Согласно ст. 8 УК РФ, основанием уголовной ответственности является совершение лицом общественно опасного деяния, содержащего все признаки состава преступления, которые предусмотрены уголовным законом.
Само же привлечение к ответственности за совершенное преступление представляет собой процессуальное действие. Так, следователь, руководствуясь ст. 171 УПК РФ, выносит постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, а дознаватель в соответствии с ч. 1 ст. 225 УПК РФ по окончании дознания составляет обвинительный акт.
Специальными субъектами привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности могут быть представители власти, которые в
2 Власов И. С., Тяжкова И. М. Ответственность за преступления против правосудия. М., 1968; Носкова Н. А. Ответственность граждан за преступления против правосудия. М., 1975; Лобанова Л. В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград, 1999; Галиакбаров Р. Р. Борьба с групповыми преступлениями: Вопросы квалификации. Краснодар, 2000; Вихров А. А., Денисов С. А. Методологические и теоретические основы уголовной ответственности за преступления против правосудия. СПб., 2001; Друзин А. И. Воспрепятствование исполнению судебного акта / Отв. ред. А. И. Чучаев. Ульяновск, 2001; Бунеев А. Ю., Бунеева И. Ю. Особенности уголовной ответственности за принуждение к даче показаний. Красноярск, 2001; Денисов С. А. Преступления против правосудия: Теория и практика применения уголовного закона. СПб., 2002; Амиров К. Ф., Сидоров Б. В., Харисов К. Н. Ответственность за преступное вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование: Проблемы теории и законотворчества. Казань, 2003; Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. СПб., 2005; Преступления против правосудия / Под ред.
А. В. Галаховой. М., 2005.
соответствии с процессуальными нормами осуществляют предварительное расследование и дознание (следователь и дознаватель), а также прокурор в том случае, когда он в соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ принял дело к своему производству, а затем на основании предъявленного постановления привлек заведомо невиновного к уголовной ответственности.
В некоторых случаях специальным субъектом при совершении данного преступления в соответствии со своим процессуальным положением может быть на основании п. 2 ч. 3 ст. 39 УПК и начальник следственного отдела, а также согласно ч. 4 ст. 41 УПК РФ начальник органа дознания, указания которых для следователя и лица, производящего дознание, обязательны к исполнению.
По существу, в теории и судебно-следственной практике квалификация преступления, предусмотренного ст. 299 УК, не вызывает особых затруднений, хотя специальный субъект преступления прямо не указан в уголовно-правовой норме. Дополнительные признаки специальных субъектов рассматриваемого преступления усматриваются в объективной стороне общественно опасного деяния и должностных обязанностях представителей власти, которыми наделены прокурор, следователь, дознаватель и другие работники правоохранительных органов.
Следует согласиться с точкой зрения А. С. Горелика и Л. В. Лобановой, что действия иных сотрудников органов, осуществляющих предварительное расследование, которые умышленно способствовали привлечению невиновного к уголовной ответственности, должны квалифицироваться как соучастие по ст. 33 и ст. 299 УК РФ, а в случае осуждения заведомо невиновного судьей его действия квалифицируются по ст. 305 УК РФ.3
Необходимо разграничивать данное преступление от незаконного заключения под стражу или содержание под стражей (ч. 2 ст. 301 УК РФ), где специальными субъектами также являются прокурор, следователь и лицо, осуществляющее дознание. При этом преступления, предусмотренные ст. 299 УК и ст. 301 УК, отличаются друг от друга по объективным и субъективным признакам.
Если говорить об объективной стороне преступления, предусмотренного ст. 300 УК РФ, то она заключается в действиях специальных субъектов: прокурора, следователя, а также лица, производящего дознание, выражающихся в незаконном освобождении от уголовной ответственности лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. Основным
3 Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. С. 168.
способом освобождения от уголовной ответственности является вынесение данными субъектами преступления постановления о прекращении уголовного дела. Сами же специальные субъекты незаконного освобождения от уголовной ответственности законом достаточно четко определены: в диспозиции данной статьи ими являются прокурор, следователь и дознаватель.
Действия судьи, по признакам специального субъекта преступления, не могут быть квалифицированы по статье 300 УК РФ. Эти действия, как справедливо отмечается в научной литературе, могут расцениваться, например, как вынесение заведомо неправосудного акта (ст. 305 УК), которым может быть оправдательный приговор, либо постановление о прекращении уголовного дела на предварительном слушании или решение судьи, которое отменяет незаконно вынесенное постановление о возбуждении уголовного дела в отношении подозреваемого.4
На практике могут иметь место случаи совершения незаконного освобождения от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ) с получением взятки (ст. 290 УК), либо с угрозой или насильственными действиями в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя и других лиц, связанных с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296 УК). В этих и других случаях содеянное виновными должно быть квалифицировано по совокупности соответствующих преступлений.5
Конституция РФ 1993 г. в ст. 22 устанавливает, что каждый гражданин имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Вместе с тем, заключение под стражу и содержание под стражей допускается только по судебному решению. Следовательно, предусмотренные ст. 301 УК РФ преступные деяния посягают на конституционные права граждан. По существу, в ст. 301 УК РФ содержится три самостоятельных состава данной уголовноправовой нормы - заведомо незаконное задержание (ч. 1), заведомо незаконные заключение под стражу, а также содержание под стражей (ч. 2).
При этом специальными субъектами заведомо незаконного задержания являются представители власти правоприменительных органов, которые в соответствии с ч. 1 ст. 92 УПК РФ наделены полномочиями производить задержание. К ним относятся: прокуроры, следователи,
4 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. И. Рарог. М., 2004. С. 531; Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. С. 174; Преступления против правосудия. С. 138.
5 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. М. Лебедев. 5-е изд., доп. и испр. М., 2006. С. 776.
дознаватели, сотрудники милиции и другие представители власти.
Незаконность решений прокурора, органов предварительного расследования, дознания состоит в том, что они выносят решения с нарушением требований, содержащихся в статьях 97 и 98 УПК РФ, образуя тем самым объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК РФ.
Для определения заведомо незаконного задержания специальными субъектами преступления и правильной квалификации их действий необходимо тщательно проверять фактические обстоятельства применения мер процессуального принуждения и то, соответствуют ли действия этих лиц требованиям действующего уголовного закона.
Представляет интерес в этом случае уголовное дело в отношении следователя Н., который обвиняется в заведомо незаконном задержании. В сентябре 1994 г. гражданин Б. был привлечен к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 109 УК РСФСР за причинение умышленного менее тяжкого телесного повреждения. Расследование было поручено Н. - следователю городского отдела милиции. В октябре 1994 года следователь в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК РСФСР, задержал Б., а затем вынес постановление об избрании в отношении задержанного меры пресечения -подписки о невыезде, и освободил его из-под стражи. 8 июня 1995 г., после прекращения в отношении Б. уголовного дела, следователь Н. незаконно задержал его в порядке ст. 122 УПК РСФСР и незаконно содержал под стражей до 10 июня 1995 г.
В этой связи следует согласиться с кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 92-096-5 о том, что осуждение следователя Н. по ч. 2 ст. 178 УК РСФСР за заведомое незаконное задержание является обоснованным.6
Определенные трудности при квалификации преступных деяний, совершаемых специальными субъектами, возникают в теории и практике, когда речь идет о заведомо незаконном заключении под стражу (ч. 2 ст. 301 УК РФ), что обусловлено существенными изменениями в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве. Так, например, с вступлением в силу 1 июля 2002 г. Уголовно-процессуального кодекса РФ изменился и порядок заключения под стражу. Следователи и дознаватели такого права теперь не имеют. При этом прокуроры лишены права санкционировать заключение под стражу в отношении подозреваемого или обвиняемого.
6 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 4. С. 13.
Право на применение данной меры пресечения принадлежит только судье.
В связи с этим специальным субъектом заведомо незаконного заключения под стражу ч. 2 ст. 301 УК РФ может быть только судья, который принимает самостоятельно судебное решение по уголовному делу. В ст. 108 УПК РФ прямо закреплено, что заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого, а также обвиняемого в совершении преступлений, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, если нельзя применить более мягкую меру пресечения. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении указанных лиц в совершении преступления, если за него предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет при соблюдении оговоренных в законе обстоятельств: 1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории РФ; 2) его личность не установлена; 3) им нарушена ранее избранная мера пресечения; 4) он скрылся от органов предварительного расследования или суда.
При этом согласно данной статье судья может как избрать меру пресечения в виде заключения под стражу, так и отказать в этом, либо отложить принятие решения по ходатайству сторон на срок не более 72 часов для предоставления дополнительных доказательств обоснованности самого задержания.
Заключение под стражу применяется только по постановлению судьи (ст. 108 УПК РФ). В уголовно-правовой литературе имеют место различные мнения по поводу квалификации заведомо незаконного заключения под стражу, в частности относительно специального субъекта этого преступления. Так, по мнению М. А. Кауфмана, судья в этом случае должен отвечать не по ст. 301 УК РФ, а за вынесение судьей заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305 УК РФ).7 В более ранних работах И. М. Тяжкова отмечала, что судьи за незаконное заключение под стражу подлежат уголовной ответственности за вынесение неправосудного приговора, определения или постановления.8 Другие ученые считают, что субъектом данного преступления может быть, например, судья, прокурор, следователь и дознаватель.9
7 См.: Преступления против правосудия. С. 148.
8 Новое уголовное право России. Особенная часть: Учебное пособие. М., 1996. С. 331.
9 См.: Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 5 / Под ред. Г. Н. Борзенкова,
В. С. Комиссарова. М., 2001. С. 192 (автор главы М. Н. Голоднюк).
Наиболее правильную и предпочтительную точку зрения, на наш взгляд, по вопросу квалификации действий судьи, осуществляющего заведомо незаконное заключение под стражу, занимают А. С. Горелик и Л. В. Лобанова, утверждающие, что с учетом правил конкуренции общей (ст. 305 УК) и специальной норм судья должен отвечать по ч. 2 ст. 301 УК РФ.10
Присоединяясь к данному утверждению, следует несколько усилить аргументацию. Во-первых, ч. 2 ст. 301 УК РФ является специальной нормой, объективная сторона которой отличается от объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ. Незаконным заключением под стражу в качестве меры пресечения считается вынесение судьей постановления с нарушением процессуального порядка и требований ст. 108 УПК РФ. При этом данное постановление, как разновидность судебного акта, конкретизировано в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления с применением меры пресечения с нарушением закона.
В этом случае имеет место незаконное лишение свободы лиц, к которым применено заключение под стражу, то есть действие, предусмотренное объективной стороной ч. 2 ст. 301 УК Ф.
Если говорить об объективной стороне преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ, то она характеризуется в вынесении заведомо незаконного приговора, решения или иного судебного акта судьей (судьями) с нарушением закона по конкретному вопросу. При этом судебные решения, определения, постановления, вердикты могут выноситься с нарушением как уголовного, так и гражданского процессуального законодательства. Следовательно, в ст. 305 УК РФ, которая является общей по отношению к ч. 2 ст. 301 УК РФ, говорится в широком смысле слова о судебных актах. Вместе с тем в тех случаях, когда имеет место конкуренция общей и специальной норм, то согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ квалификация осуществляется по специальной норме, в данном случае по ч. 2 ст. 301 УК РФ.
На практике может иметь место ситуация, когда представители власти, обладая признаками специального субъекта, в лице прокурора, следователя и дознавателя, незаконно вынесли постановление о заключении под стражу, и направили его в суд с ходатайством о применении этой меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. В данном случае, как правильно отмечается в научной литературе, действия их должны быть квалифицированы как должностные преступления11 либо они должны нести ответственность по ст. 285 УК РФ
10 Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. С. 353.
11 Там же.
за злоупотребление должностными полномочиями (при наступлении последствий, указанных в данной статье).12
Действительно, прокурор, следователь и дознаватель не могут являться исполнителями при простом соучастии заключения под стражу по ч. 2 ст. 301 УК РФ, так как согласно п. 1 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, только суд правомочен принимать решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Следовательно, специальным субъектом в этой ситуации будет являться только судья, а не представители власти, вынесшие незаконное постановление с ходатайством перед судом о применении меры пресечения в виде заключения под стражу.
Что же касается незаконного содержания под стражей, то оно состоит в нарушении сроков, предусмотренных в уголовно-процессуальном законе. В соответствии с ч. 1 ст. 109 УПК РФ по общему правилу срок содержания под стражей не может превышать двух месяцев. При этом согласно ч. 2 ст. 109 УПК РФ этот срок при невозможности закончить предварительное следствие, а также если отсутствуют основания для изменения или отмены меры пресечения, может быть продлен судьей районного суда или военного суда до шести месяцев. В свою очередь, дальнейшее продление сроков содержания под стражей до 12 месяцев, может быть осуществлено в случаях особой сложности уголовного дела в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. В исключительных случаях максимальный срок содержания под стражей может быть продлен до 18 месяцев.
В теории и практике нет единого мнения по поводу субъекта содержания под стражей, что порождает разночтения в квалификации данного преступления. Так, например, Л. В. Иногамова-Хегай считает, что специальным субъектом незаконного содержания является судья, так же им может быть начальник или должностное лицо места содержания под стражей.13 В свою очередь, М. А. Кауфман утверждает, что специальным субъектом этого преступления, является только начальник места содержания под стражей обвиняемого или подозреваемого, а действия прокурора, следователя и дознавателя, возбудивших перед судом ходатайство о продлении срока содержания под стражей, необходимо квалифицировать по ст. 285 УК РФ,14 что
12 Преступления против правосудия. С. 148.
13 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под. ред. А. И. Рарога. М., 2004. С. 533; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Отв. ред. А. И. Рарог. М., 2004. С. 609.
14 Преступления против правосудия. С. 150.
вызывает определенные сомнения. Не совсем убедительна и квалификация незаконного продления срока содержания под стражей судьей, который должен нести ответственность по ст. 285 УК РФ.15
Представляется, что специальными субъектами незаконного содержания под стражей будут являться: судья, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, которые нарушают сроки, установленные уголовно-процессуальным законодательством. В данном случае речь идет о лицах, которые в соответствии с ч. 2 ст. 10 УПК РФ должны немедленно освободить лицо, незаконно содержащееся под стражей свыше срока, предусмотренного ст. 109 УК РФ.
Специальным субъектом незаконного содержания может быть и должностное лицо места содержания под стражей, которое не освободило задержанного из-под стражи в нарушении норм УПК.
Если говорить о том, как квалифицировать действия судьи по незаконному продлению срока содержания под стражей, то здесь, как уже ранее было отмечено, ч. 2 ст. 301 УК РФ является специальной нормой по отношению к ст. 305 УК РФ - общей. Следовательно, по правилам конкуренции судья должен нести уголовную ответственность по ч. 2 ст. 301 УК РФ.
Если, например, будет иметь место договоренность прокурора, следователя, дознавателя и должностного лица места содержания под стражей с судьей или между собой (как один из вариантов), тогда имеет место простое соучастие (соисполнительство) с разными специальными субъектами преступления. В этом случае их действия следует квалифицировать по ч. 2 ст. 301 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ. В другом случае при сложном соучастии с распределением ролей действия указанных представителей власти необходимо квалифицировать по общим правилам квалификации соучастия со ссылкой на ст. 33 УК РФ и ч. 2 ст. 301 УК РФ. Например, прокурор или следователь склоняют судью, а также другое должностное лицо (начальника следственного изолятора) к незаконному содержанию под стражей. При этом возможен вариант совершения данного преступления со специальными субъектами и общим субъектом преступления, о чем говорилось выше.
Другим преступлением против правосудия, которое совершается специальными субъектами и другими лицами, является принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ). Юридический анализ данного состава преступления свидетельствует о высокой общественной опасности этого
15 Там же. С. 151.
преступного деяния, посягающего на основные конституционные права и свободы человека и гражданина. Согласно Конституции РФ (ст. 21) никто из граждан не должен подвергаться пыткам, насилию, а также другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.
Основным непосредственным объектом данного преступления является нормальная деятельность органов, осуществляющих предварительное расследование и дознание по собиранию доказательств. Дополнительный объект - здоровье, права и законные интересы личности.
Объективная сторона преступления заключается в принуждении подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего к даче показаний или эксперта, специалиста - к даче заключения, а также показаний путем угроз, шантажа или других незаконных действий.
При этом из диспозиции данной статьи усматривается, что специальными субъектами принуждения к даче показаний являются следователь и лицо, производящее дознание, а равно другие лица, которые с ведома или молчаливого согласия следователя или дознавателя являются общими субъектами.
Если говорить о квалификации по ст. 302 УК, то в связи с довольно сложной объективной стороной этого преступления его необходимо отделять от других преступлений, в частности, когда речь идет о принуждении, выраженном в психическом и физическом насилии, издевательствах или пытках, а равно иных незаконных действиях со стороны виновных лиц. Так, например, как справедливо отмечается в литературе, при учете признаков объективной стороны принуждения к даче показаний, данное преступление квалифицируется только по ст. 302 УК РФ без дополнительной ссылки на ст. 286 УК РФ, предусматривающую ответственность за превышение должностных полномочий.16
В свою очередь Л. В. Иногамова-Хегай считает, что, например, применение принуждения к переводчику следует квалифицировать как превышение должностных полномочий по ст. 286 УК РФ.1'
Представляется, что в этом случае переводчика необходимо считать участником уголовного судопроизводства наравне с экспертом, специалистом и другими лицами, указанными в диспозиции ч. 1 ст. 302 УК
16 Преступления против правосудия. С. 164.
17 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. И. Рарог.
С. 534.
РФ. При этом здесь скорее следует применять правило конкуренции общей и специальной норм (ч. 3 ст. 17 УК РФ), где общей будет ст. 286 УК РФ, а специальной - ст. 302 УК РФ.
заслуживает внимания и квалификация принуждения к даче показаний, когда имеет место насилие, предусмотренное ч. 2 ст. 302 УК РФ, и преступлением, посягающим на здоровье потерпевшего. Так, например, если со стороны субъекта преступления, осуществляющего принуждение к даче показаний, применяется насилие, которое соединено с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, то квалификация осуществляется по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 302 и ст. 111 УК РФ.
Для правильной квалификации принуждения к даче показаний имеет существенное значение также установление общего субъекта преступления, который в диспозиции ч. 1 ст. 302 УК РФ законодателем определен как другое лицо, совершившее те же действия с ведома или молчаливого согласия следователя и лица, производящего дознание. Судебно-следственная практика свидетельствует, что чаще всего общими субъектами могут быть оперативные сотрудники уголовного розыска, сотрудники органов внутренних дел, которые осуществляют доставку подозреваемого или обвиняемого в период проведения предварительного расследования или дознания, сотрудники, участвующие в производстве следственных действий, и другие представители власти.
При осуществлении квалификации преступления, предусмотренного ст. 302 УК РФ, следует отграничивать его от другого общественно опасного деяния, которое предусматривает ответственность за подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний, а также к неправильному переводу (ст. 309 УК РФ). Оба преступления имеют много общих признаков (объекты и способ воздействия - принуждение), как справедливо отмечают А. С. Горелик и Л. В. Лобанова, совпадают, но главное отличие между этими составами заключается в субъекте преступления.18
По ст. 302 УК РФ, к уголовной ответственности привлекается следователь или лицо, производящее дознание, либо другое лицо, действующее с их ведома или согласия, тогда как по ст. 309 УК РФ общим субъектом преступления является лицо, действовавшее по личной инициативе.
Новым для отечественного уголовного законодательства преступле-
18 Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. С. 392.
нием против правосудия, которое совершается специальными субъектами, является фальсификация доказательств (ст. 303 УК РФ). При этом в ст. 303 УК РФ имеют место два самостоятельных состава преступления. В ч. 1 ст. 303 УК РФ предусмотрена ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу, а в ч. 2 данной статьи - за фальсификацию доказательств по уголовному делу. Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, является нормальная деятельность суда при осуществлении гражданского судопроизводства.
Объективная сторона преступления заключается в фальсификации, то есть искажении, подделывании, подмене доказательств по гражданскому делу.
Субъект преступления, как указано в диспозиции ч. 1 данной статьи, являются лица, участвующие в деле или их представители. В этом случае можно говорить, что фальсификация доказательств совершается специальным субъектом. Сами же лица, участвующие в деле, наделены дополнительными признаками по отношению к общему субъекту и определены в ст. 34 ГПК РФ. В соответствии с указанной статьей к ним относятся: 1) стороны; 2) третьи лица; 3) прокурор; 4) лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и охраняемых законных интересов других лиц, а также вступающие в процесс в целях дачи заключения по основаниям, которые предусмотрены ст. 4, 46 и 47 ГПК РФ; 5) заявители и заинтересованные лица по делам особого производства.
Под представителем понимается законный представитель или лицо, уполномоченное надлежаще оформленным документом на ведение дела в суде (ст. 48 - 54 ГПК РФ). Круг представителей лиц, участвующих в деле, определен в гл. 5 ГПК РФ.
В этой связи следует согласиться с В. В. Демидовым, что фальсификация доказательств по гражданскому делу другими лицами, за исключением лиц, участвующих в деле, а также их представителей, не образует преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, а при наличии к тому оснований должна квалифицироваться, например, как служебный подлог (ст. 292 УК РФ).19
Подделка документов, которые не являются доказательствами по гражданскому или уголовному делу, может квалифицироваться как служебный подлог по ст. 292 УК РФ, но не по ст. 303 УК РФ.
При совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК
19 Преступления против правосудия. С. 181.
РФ, непосредственным объектом являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность суда, органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания. Дополнительный непосредственный объект - законные интересы и права граждан. Объективная сторона преступления выражается в фальсификации доказательств по уголовному делу. При этом признаки объективной стороны ч. 2 ст. 303 совпадают с признаками ч. 1 данной статьи.
Специальными субъектами фальсификации доказательств по уголовному делу, которые указаны в ч. 2 ст. 303 УК РФ и круг которых ограничен, являются: лицо, производящее дознание, следователь, прокурор, а также защитник, обладающие дополнительными признаками и специальными полномочиями при осуществлении предварительного следствия, дознания, при составлении процессуальных документов и для участия в суде по уголовному делу. Полномочия данных субъектов определены в уголовно-процессуальном законе: дознавателя (ч. 3 ст. 41 УПК РФ), следователя (ч. 2 ст. 38 УПК РФ), прокурора (ч. 2 ст. 37 УПК РФ) и адвоката (ст. 49 УПК РФ).
Фальсификация доказательств, как справедливо отмечает В. В. Демидов, которая совершена должностным лицом, квалифицируется не как служебный подлог (ст. 292 УК РФ), а по ст. 303 УК РФ, поскольку объективную сторону данного преступления составляет, в частности, подделка доказательств по судебному делу.20
Вряд ли следует согласиться с мнением А. С. Горелика и Л. В. Лобановой, что преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 303 УК РФ, может быть совершено судьей.21
Представляется, что фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении, а также повлекшая тяжкие последствия, предусмотренные ч. 3 ст. 303 УК РФ, исходя из смысла закона может быть совершена специальными субъектами, то есть дознавателем, следователем, прокурором, а также защитником, которые указаны в ч. 2 данной статьи. В этом случае речь идет о фальсификации доказательств именно по уголовному делу. Однако если говорить о тяжких последствиях, то они могут иметь место и при фальсификации доказательств по гражданскому делу, где субъектом являются другие лица.
Большую общественную опасность представляет преступление,
20 Там же. С. 184.
21 Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. С. 225 - 226.
предусмотренное ст. 305 УК РФ, которое посягает на нормальную деятельность суда по осуществлению правосудия, а также законные интересы и права граждан.
Объективная сторона преступления, предусмотренная диспозицией ч. 1 данной статьи, состоит в вынесении заведомо неправосудных решения либо другого акта, а по ч. 2 уголовно-правовой нормы в вынесении незаконного приговора, присуждающего к лишению свободы, или повлекшего иные тяжкие последствия.
Субъект преступления, как указано в законе, - судья (судьи). Судья как должностное лицо, согласно п. 54 ст. 5 УПК РФ, уполномочено осуществлять правосудие. Следовательно, судья является специальным субъектом преступления. При этом судьи могут быть различных судов.
В судебно-следственной практике встречаются определенные сложности при квалификации данного преступления. Так, например, как отмечается в научной литературе, не могут быть квалифицированы по ст. 305 УК РФ неправосудные приговор, решение, определение и другие судебные акты, если они вынесены в результате допущенной ошибки при оценке по делу доказательств.22 В этом случае, по мнению А. В. Галаховой, возможна дисциплинарная ответственность либо предполагается ответственность за халатность по ст. 293 УК РФ.23
При совершении данного преступления возможно соучастие специальных субъектов, когда один судья склоняет судью другого суда вынести неправосудный приговор и тогда действия подстрекателя следует квалифицировать по ст. 33 и ст. 305 УК РФ. Вместе с тем при склонении судьей эксперта дать заведомо ложное заключение, действия эксперта, если он знал о цели такого поведения судьи, квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 307 УК РФ, а также ст. 33 и ст. 305 УК РФ.24
Однако если вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или другого судебного акта связано с получением взятки, рассматриваемое общественно опасное деяние необходимо квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 305 УК и ст. 290 УК РФ.
Уголовная ответственность наступает по ч. 1 ст. 305 УК РФ, как уже было отмечено, только в случае вынесения судьей заведомо неправосудных приговора, решения, а также другого судебного акта. Однако
22 Научно-практическое пособие по применению УК РФ / Под. ред. В. М. Лебедева. М., 2005. С. 738.
23 Преступления против правосудия. С. 205.
24 Там же. С. 205 - 206.
в судебной практике имеют место случаи ошибочного или необъективного вынесения судьей и судебными надзорными инстанциями судебных актов и заключений.
Так, например, Генеральный прокурор РФ обратился в областной суд с представлением, в котором просил дать заключение о наличии в действиях председателя районного суда признаков преступлений, предусмотренных ст. 292 УК РФ и ч. 1 ст. 305 УК РФ.
В обоснование представления указано, что с целью сокрытия факта вынесения заведомо неправосудного определения судья И. отдал распоряжение секретарю судебного заседания изготовить протокол не проводившегося судебного заседания с указанием об участии отсутствовавших в заседании истца и ответчика. Такой протокол был изготовлен, а затем подписан судьей и секретарем.
Судебная коллегия из трех судей областного суда оставила представление Генерального прокурора РФ без удовлетворения и дала заключение об отсутствии в действиях судьи признаков преступлений, предусмотренных ст. 292, ч. 1 ст. 305 УК РФ.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала правильным заключение коллегии областного суда.
Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил надзорное представление заместителя Генерального прокурора РФ и отменил заключение судебной коллегии и кассационное определение по следующим основаниям.
Уголовная ответственность по ч. 1 ст. 305 УК РФ наступает в случае вынесения судьей заведомо неправосудных приговора, решения или другого судебного акта. Мотив при этом значения не имеет.
Оценив допущенные судьей И. нарушения как несущественные, судебная коллегия из трех судей не учла то обстоятельство, что, вынося постановление о приостановлении производства по делу, судья продлил действие обеспечительных мер, необоснованно избранных им же, и тем самым существенно нарушил права ответчика.
Выводы суда первой и кассационной инстанций о том, что определение судьи не относится к судебным документам, предусмотренным ч. 1 ст. 305 УК РФ, как и вывод судебной коллегии из трех судей о том, что в представлении Генерального прокурора РФ должны быть ссылки на все признаки преступления, не основаны на законе.
Заключение судебной коллегии областного суда и кассационное
определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ отменены. Материалы дела переданы на новое судебное рассмотрение.25
Наиболее распространенным среди преступлений против правосудия, совершаемых также специальными субъектами, является общественно опасное деяние, по которому установлена ответственность за заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307 УК РФ).
Непосредственным объектом рассматриваемого преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность суда и прокуратуры, а также органов предварительного следствия и дознания по осуществлению уголовного преследования.
Объективная сторона данного преступления (ч. 1) выражается в совершении ложных действий: даче ложных показаний свидетелем или потерпевшим; ложном заключении эксперта, специалиста; заведомо неправильном переводе в процессе судебного разбирательства, а также при производстве предварительного расследования или дознания. Часть 2 ст. 307 УК РФ предусматривает ложные показания, соединенные с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.
Специальные субъекты преступления предусмотрены в диспозиции (ч. 1 ст. 307 УК РФ), - это лица, участвующие при производстве предварительного расследования и судебного разбирательства в качестве свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста либо переводчика. Подозреваемый, обвиняемый и подсудимый не могут быть субъектами преступления по данной статье.
При этом специальные субъекты, указанные в рассматриваемой статье, привлекаются к уголовной ответственности за заведомо ложные показания, заведомо ложное заключение и неправильный перевод при участии их как в уголовном, так и гражданском процессе.
При квалификации преступлений против правосудия данный состав следует отграничивать от фальсификации доказательств (ст. 303 УК РФ), так как эти преступления имеют общие объективные признаки (объект и некоторую схожесть объективной стороны). Вместе с тем, как правильно отмечает А. В. Новиков, отличие между этими составами необходимо проводить по субъекту преступления, хотя в обоих он является специальным.26
25 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 7. С. 15.
26 Преступления против правосудия. С. 233.
В уголовно-правовой литературе высказаны различные взгляды на самооговор, который предлагается квалифицировать как ложный донос (ст. 306 УК РФ), как дачу ложных показаний (ст. 307 УК РФ) или как укрывательство преступлений (ст. 316 УК РФ), а в некоторых случаях как действие, не образующее преступление.27 В этой связи можно поддержать мнение А. С. Горелика, утверждающего, что в случае самооговора в заявлениях или показаниях о собственных действиях, фактически не совершенных лицом, автор не может нести ответственность как за заведомо ложный донос (ст. 306 УК), так и за дачу заведомо ложных показаний (ст. 307 УК РФ).28
В других случаях, если по уголовному или гражданскому делу установлены неверные показания, заключение эксперта, показания специалиста либо неправильный перевод, которые произошли из-за ошибочной оценки произошедшего факта, событий, а также по причинам дефекта памяти, заболевания органов слуха, зрения или неопытности эксперта, специалиста, переводчика, квалификация по ст. 307 УК исключается.29
С точки зрения квалификации представляет также интерес преступление, предусмотренное ст. 308 УК РФ, уголовная ответственность за которое предусмотрена за отказ свидетеля и потерпевшего от дачи показаний.
Данное преступление посягает на нормальную деятельность суда, органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания. Дополнительным непосредственным объектом являются права и законные интересы личности.
Объективная сторона преступления выражается в отказе свидетеля или потерпевшего от дачи показаний на предварительном следствии, при осуществлении дознания и в суде. Отказ может быть выражен в письменной или устной форме. В соответствии со статьями 78 и 79 УПК РФ потерпевший и свидетель сообщают сведения, на основе которых устанавливаются обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения по уголовному и, в соответствии со ст. 69 ГПК РФ, - по гражданскому делу. Преступление считается оконченным с момента заявления об отказе давать показания.
Субъект преступления отказа от дачи показаний, указанный в диспозиции рассматриваемой статьи, специальный - свидетель или
27 Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. С. 296.
28 Там же. С. 299.
29 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред.
В. М. Лебедев. С. 786.
потерпевший. При этом потерпевшим в соответствии со ст. 42 УПК РФ признается физическое лицо, которому общественно опасным деянием причинен физический, имущественный либо моральный вред. Решение о признании гражданина потерпевшим согласно закону оформляется постановлением, которое выносит дознаватель, следователь, прокурор или суд. Что же касается свидетеля, то в соответствии со ст. 56 УПК РФ им является лицо, которому известны какие-либо обстоятельства, имеющие существенное значение для расследования, а также разрешения дела, вызванное для дачи показаний.
Следовательно, по ст. 308 УК РФ не могут нести уголовную ответственность другие лица, вызванные на допрос в органы предварительного следствия или в суд, а также участники уголовного и гражданского процесса (обвиняемые, истцы, ответчики и др. лица).
Отказ свидетеля и потерпевшего от дачи показаний совершается не только в результате действий, но может также проявиться в форме умолчания (в бездействии), когда специальные субъекты молчат и не отвечают на поставленные вопросы следователя, лица, производящего дознание или суда. В этом случае правы Л. В. Иногамова-Хегай и В. В. Демидов, которые считают, что такое умолчание свидетеля и потерпевшего дает основание квалифицировать их действия по ст. 308 УК.30
Отказ от дачи ложных показаний (ст. 308 УК РФ) необходимо отличать от заведомо ложных показаний (ст. 307 УК) в частности, когда речь идет о свидетеле и потерпевшем. При наличии одинаковых объектов преступления и похожих специальных субъектов, за исключением эксперта, специалиста и переводчика (ст. 307 УК РФ), в этих составах много общего. Основное отличие рассматриваемых преступлений, которое определяет правильную квалификацию и разграничение их, состоит в объективной стороне.
заведомо ложные показания свидетеля и потерпевшего заключаются в действии, а отказ от дачи показаний в пассивном поведении, то есть в нежелании дать показания по делу или может выразиться в уклонении свидетеля и потерпевшего от прихода в органы предварительного следствия, дознания или явки в суд.
При возникновении ситуации, отмечает В. А. Новиков, когда лицо
30 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. И. Рарог. С. 542; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. М. Лебедев.
С. 787.
отказывается дать показания о месте нахождения преступника и орудий преступления, что подпадает под укрывательство преступлений (ст. 316 УК РФ), необходимо такие действия квалифицировать как отказ от дачи показаний (ст. 308 УК), а разграничение этих составов проводить по объективной стороне.31 Думается, что с этим предложением можно согласиться, так как отграничение можно в данном случае проводить не только по признакам объективной стороны, но и еще по субъекту преступлений.
за отказ от дачи показаний (ст. 308 УК) субъект специальный, а за укрывательство преступлений (ст. 316 УК) субъект будет общий.
К числу преступлений против правосудия, также совершаемых специальным субъектом, относится общественно опасное деяние, предусматривающее ответственность за разглашение данных предварительного расследования (ст. 310 УК РФ). Общественная опасность данного преступления состоит в том, что разглашение сведений предварительного расследования препятствует закреплению доказательств и затрудняет процесс расследования и привлечения виновных лиц к уголовной ответственности.
Непосредственным объектом преступления является нормальная деятельность органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания по осуществлению уголовного преследования.
Объективная сторона преступления состоит в разглашении данных предварительного расследования лицом, которое предупреждено в установленном законом порядке о недопустимости их разглашения, если данное деяние совершено без согласия прокурора, следователя, а также лица, производящего дознание.
Субъект данного преступления специальный, то есть лицо, которое в установленном законом порядке предупреждено о недопустимости разглашения данных предварительного расследования и дознания. В ст. 161 УПК РФ установлено, что прокурор, следователь и дознаватель предупреждает участников судопроизводства о недопустимости разглашения данных предварительного расследования. Кроме того, у них берется подписка о предупреждении их об уголовной ответственности за разглашение данных расследования и дознания. Следовательно, указанные участники уголовного судопроизводства наделены дополнительными признаками по отношению к другим гражданам и являются специальными субъектами разглашения сведений предварительного расследования (ст. 310 УК РФ).
31 Преступления против правосудия. С. 243.
В юридической литературе правильно подмечено, что разглашение сведений о мерах безопасности, принятых в отношении судьи и участников уголовного процесса, образует другой состав преступления, предусмотренный ст. 311 УК РФ, а по ст. 310 УК РФ необходимо квалифицировать только случаи умышленного разглашения данных предварительного расследова-
32
ния. 32
Разглашение данных предварительного расследования также необходимо отграничивать от нарушения неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ). В том случае, если виновное лицо разглашает сведения о частной жизни участника уголовного процесса без согласия прокурора, следователя или дознавателя или самого участника, то такие действия при определенных условиях квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 310 УК и ч. 1 ст. 137 УК.33
Вместе с тем, когда данные предварительного расследования разглашают должностные лица органов предварительного следствия, дознания и суда, которым такая информация стала известна в связи с выполнением ими служебных обязанностей, квалификация должна осуществляться: 1) при умышленной форме вины - за злоупотребление должностными полномочиями по ст. 285 УК РФ, 2) при неосторожной вине
- за халатность по ст. 293 УК РФ.34
Представляет существенную опасность среди преступлений против правосудия преступное деяние, предусматривающее уголовную ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, которые применяются в отношении судьи и участников уголовного процесса (ст. 311 УК РФ).
В целях защиты судей и лиц, участвующих в отправлении правосудия, 20 апреля 1995 г. был принят Федеральный закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» (в ред. от 30.06.03 г.).35
Непосредственным объектом рассматриваемого преступления является нормальная деятельность государственных органов, связанная
32 Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. С. 155, 161.
33 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. И. Рарог.
С. 545; Преступления против правосудия. С. 260.
34 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой. Ростов н/Д., 2002. С. 758; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. И. Рарог. М., 2004. С. 545; Преступления против правосудия. С. 263 - 264.
35 СЗ РФ. 1995. № 17. Ст. 1455; 2003. № 27. Ст. 2700.
с осуществлением правосудия. Дополнительный объект - безопасность участников уголовного процесса и их близких.
Объективная сторона преступления выражается в разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении названных в диспозиции закона лиц (форма передавания соответствующих сведений не имеет значения). К таким лицам относятся: судьи, присяжные заседатели, либо другие лица, участвующие в отправлении правосудия, судебные приставы, судебные исполнители, потерпевшие и свидетели, иные участники уголовного процесса или их близкие. Само понятие иных участников уголовного процесса дается в главах 5, 6, 7 УПК РФ, к которым уголовнопроцессуальный закон относит: прокурора, лицо, осуществляющее
дознание, частного обвинителя, подозреваемого, обвиняемого, защитника и т. п. лиц.
Субъектом данного преступления будет лицо, которому сведения о принятых мерах безопасности были доверены или стали известны в связи с его служебной деятельностью. Как правило, к ним относятся должностные лица и сотрудники МВД, Министерства юстиции РФ, ФСБ и другие, осуществляющие соответствующие мероприятия по обеспечению безопасности участников уголовного процесса. В частности, речь идет о представителях власти или сотрудниках правоохранительных органов, которые наделены законом по отношению к другим гражданам дополнительными признаками, что дает основание считать их специальными субъектами рассматриваемого преступления.
В специальной литературе можно встретить точку зрения, что специальными субъектами анализируемого преступления могут быть руководители медицинского учреждения, должностные лица паспортной службы, руководители адресных бюро, сотрудники справочной службы автоматической телефонной связи и других информационно-справочных служб и т. п.36
Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении других лиц, которые не охватываются диспозицией ч. 1 ст. 311 УК РФ, а имеют место в отношении должностного лица правоохранительного или контролирующего органа, а также его близких при условии, если деяние совершено в целях воспрепятствования его служебной деятельности,
36 Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. X. Д. Аликперова, Э. Ф. Побегайло. М., 2001. С. 312; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. И. Рарог. С. 547; Преступления против правосудия. С. 278.
может быть квалифицировано по ст. 320 УК РФ. Данные преступления отличаются друг от друга по объекту посягательства, субъективной стороне, кругу потерпевших, а также субъекту. В отличие от ст. 311 УК, в ст. 320 УК не содержится указаний на специальные признаки субъекта, которым может быть любое лицо, достигшее возраста 16 лет, обладающее сведениями в связи со служебной деятельностью.
Для правильной квалификации имеет важное значение конкуренция норм, при которой согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ совокупность преступлений, предусмотренных ст. 311 УК и ст. 285 УК, исключается, и уголовная ответственность наступает по специальной норме. В данном случае квалификация осуществляется по ст. 311 УК РФ.
По мнению В. П. Малкова, с которым следует согласиться, содеянное может быть квалифицировано по ч. 2 ст. 311 УК в том случае, когда наступившее тяжкое последствие находится в причинной связи с разглашением виновным сведений о мерах безопасности в отношении судьи
37
и участников уголовного процесса.37
Среди наиболее распространенных преступлений против правосудия можно выделить общественно опасное деяние, совершаемое специальным субъектом, которое представляет собой побег из места лишения свободы, из-под ареста либо из-под стражи (ст. 313 УК РФ).
Непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, связанные с обеспечением нормальной деятельности органов по исполнению судебного акта. Дополнительным непосредственным объектом побега выступает здоровье личности.
Объективная сторона преступления характеризуется самовольными активными действиями, выражающимися в оставлении осужденным к лишению свободы, аресту, либо лицом, содержащимся под стражей, места лишения свободы, а также места содержания либо нахождения под стражей, которые определены Министерством юстиции РФ, МВД РФ и др. Обязательным признаком объективной стороны преступления является место побега, который может быть совершен из помещения суда, при конвоировании, из кабинета следователя или из самого места лишения свободы. Места лишения свободы определены ст. 74 УИК РФ, а ареста
- ст. 68 УИК РФ. В свою очередь, содержание под стражей регулируется
37 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Ю. X. Скуратова, В. М. Лебедева. М., 1996. С. 312; Уголовное право России: Учебник для вузов. В 2-х т. Т. 2. Особенная часть / Под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. М., 1999. С. 703..
Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 г., № 103-ФЗ.38
Преступление считается оконченным с момента оставления места лишения свободы или предварительного заключения, а при побеге из-под стражи - с момента выхода из-под контроля охраняющих осужденного лиц.
Субъект данного преступления специальный, то есть лицо, реально отбывающее по приговору суда наказание в виде лишения свободы или ареста, а также находящееся в предварительном заключении. Само же заключение под стражу, согласно ст. 108 УПК РФ, применяется в отношении подозреваемых или обвиняемых в качестве меры пресечения, которая в соответствии со ст. 110 УПК РФ отменяется, если в ней отпадает необходимость, либо может быть изменена на более строгую или более мягкую. Следовательно, лицо, совершившее побег, обладает в соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законодательством дополнительными признаками, позволяющими отнести его к специальному субъекту преступления.
Субъектом преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ, не может признаваться лицо, незаконно осужденное к лишению свободы, или лицо, в отношении которого незаконно была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Некоторую особенность квалификации побега представляет совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (ч. 2 ст. 313 УК РФ). В данном случае речь может идти о нескольких специальных субъектах преступления, являющихся осужденными или заключенными под стражу, то есть в качестве членов группы должны рассматриваться только лица, отбывающие уголовное наказание, а также находящиеся в предварительном заключении. Здесь может иметь место наряду с соисполнительством (простым соучастием) и сложное соучастие, когда имеет место распределение ролей (организатор, подстрекатель, пособник). При простом соучастии действия специальных субъектов следует квалифицировать по ч. 2 ст. 313 УК без ссылки на ст. 33 УК РФ, а в другом случае квалификация осуществляется по ч. 2 ст. 313 УК со ссылкой на ст. 33 УК.
Однако соучастниками организованной группы, готовящей побег, могут быть не только специальные субъекты (заключенные), но и другие
38 СЗ РФ. 1995. № 29. Ст. 2729.
лица. При соучастии специального субъекта с общим субъектом, как ранее было отмечено в работе, квалификация осуществляется по правилам, предусмотренным в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Общий субъект преступления несет уголовную ответственность по ч. 2 ст. 313 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ, как организатор, подстрекатель или пособник.
Видимо, следует согласиться с мнением В. А. Новикова, что если организатором побега будет являться должностное лицо исправительного учреждения, то его действия необходимо квалифицировать по совокупности преступлений по ст. 33, ч. 2 ст. 313 и ст. 285 УК РФ, а при совершении побега с использованием оружия действия данного лица должны быть квалифицированы по совокупности преступлений по ч. 3 ст. 313 УК РФ и ст. 222 УК РФ.39
Вряд ли справедлива квалификация Н. И. Пикурова, полагающего, что в случае побега с применением насилия или угроз в отношении представителей охраны действия заключенных подлежат ответственности за преступления против порядка управления по ст. 318 УК РФ.40
Действительно лица, осуществляющие охрану осужденных к лишению свободы, аресту либо содержащихся под стражей, являются представителями власти, в отношении которых применено насилие, опасное для жизни или здоровья, либо угроза применения такого насилия со стороны заключенных. В данном случае посягательство осуществляется на основной непосредственный объект, которым являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность по исполнению судебного акта, а при совершении преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, посягательство осуществляется на нормальную управленческую деятельность представителей власти. Непосредственные объекты частично совпадают.
При этом данные преступления различаются по объективным и субъективным признакам, а также по субъекту преступления. В преступлении, которое предусматривает применение насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ), субъект будет общий, тогда как при совершении побега субъект преступления специальный. Исключается здесь и конкуренция норм, при которой квалификация осуществляется по ч. 3 ст. 17 УК РФ. Все это позволяет сделать вывод, что признаки преступления,
39 Преступления против правосудия. С. 307 - 308.
40 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой / Под общ. ред. С. И. Никулина. М., 2001. С. 965.
предусмотренного ст. 318 УК при совершении побега, отсутствуют.
Уголовно-исполнительное законодательство по различным основаниям в соответствии со ст. 97 УИК РФ предусматривает возможность применять к лицам, осужденным к лишению свободы, краткосрочные и длительные выезды за пределы исправительных учреждений. Речь в данном случае идет об ответственности за уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы (ст. 314 УК РФ), которое совершается специальным субъектом.
Непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов правосудия.
Объективная сторона преступления согласно диспозиции данной статьи выражается в невозвращении лица, осужденного к лишению свободы, которому: 1) разрешен выезд за пределы места лишения свободы; 2) предоставлена отсрочка исполнения приговора суда; 3) предоставлена отсрочка отбывания наказания, по истечении срока выезда или отсрочки. При этом преступление может быть совершено только путем бездействия, то есть невыполнения лицом обязанности, которую оно должно было выполнять в силу требований закона.
Субъект уклонения специальный, то есть лицо, осужденное к лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы места лишения свободы или предоставлена отсрочка исполнения приговора суда (ст. 398 УПК РФ), а также отбывания уголовного наказания (ст. 82 УК РФ). Следовательно, субъект преступления наделен специальными признаками, которые присущи только ему. Поэтому осужденные, уклоняющиеся от отбывания наказания, и которым по определению суда оно заменено лишением свободы, не могут относиться к субъектам рассматриваемого преступления, как и не могут быть субъектами осужденные, которым законом запрещен выезд за пределы исправительных учреждений, в которых они отбывают наказание.
Уклонение от отбывания лишения свободы имеет некоторое сходство с преступлением, предусмотренным ст. 313 УК РФ. Так, например, у них похожи непосредственные объекты, хотя полностью они не совпадают, так как при побеге непосредственный объект охватывает более широкий круг общественных отношений. И в том и другом преступлениях имеет место специальный субъект, которым является осужденное лицо. Вместе с тем, для правильной квалификации преступлений имеет большое значение разграничение данных составов.
Основное отличие этих преступлений необходимо проводить по объективным и субъективным признакам рассматриваемых общественно опасных деяний, предусмотренных ст. 314 УК и ст. 313 УК РФ, которые в значительной степени отличаются друг от друга. Так, при побеге осужденный самовольно покидает место лишения свободы и побег представляет собой вид активного преступного поведения, а при уклонении от отбывания лишения свободы (ст. 314 УК) имеет место преступное бездействие, когда лицо получает возможность покинуть исправительное учреждение на законных основаниях и в установленном порядке, но не возвращается к месту отбывания наказания.
Факультативные признаки субъективной стороны данных преступлений значительно отличаются по своему содержанию.
Неодинаково определены законодателем и субъекты этих преступлений. Если в преступлении, предусмотренном ст. 314 УК РФ, специальным субъектом является только осужденный к лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы исправительного учреждения либо предоставлена отсрочка исполнения приговора суда (ст. 398 УПК РФ), а также отбывание наказания (ст. 82 УК РФ), то при совершении побега (ст. 313 УК) специальный субъект преступления законодателем определен значительно шире, что отмечалось ранее, при рассмотрении данного состава.
Большое значение для правильной деятельности судебной власти имеет обеспечение исполнения выносимых судом различных актов. Не случайно в соответствии с ч. 1 ст. 392 УПК РФ вступивший в законную силу приговор, определение, постановление суда обязательны для всех органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, а также физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному и точному исполнению на всей территории России.
Уголовная ответственность за неисполнение приговора суда, решения суда либо другого судебного акта предусмотрена ст. 315 УК РФ.
Непосредственным объектом данного преступления являются общественные отношения, которые обеспечивают нормальную деятельность органов, исполняющих приговоры суда, решения либо другие судебные акты.
Объективная сторона преступления характеризуется злостным неисполнением вступивших в законную силу приговора суда или решения, а также другого судебного акта, либо воспрепятствование их исполнению.
Неисполнение судебного акта выражается в отказе или уклонении от его исполнения, то есть данное преступное деяние совершается в форме бездействия.
Воспрепятствование исполнению приговора суда или решения, а также другого судебного акта, выражается в совершении активных действий, направленных на создание различных препятствий, чтобы помешать реализации судебных решений.
Субъект данного преступления специальный, который указан законодателем в диспозиции ст. 315 УК РФ. Субъектом преступления могут быть: представитель власти, государственный служащий, служащий органа местного самоуправления, служащий государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации.
Указанные лица могут быть специальными субъектами рассматриваемого преступления только в том случае, если на них возложены обязанности в соответствии со служебными полномочиями исполнять приговоры или решения суда либо судебные акты.
Во избежание ошибочной квалификации необходимо отграничивать данное преступление от других составов, а также в полном объеме учитывать наряду с объективными и субъективными признаками и особенности специальных субъектов, которые предусмотрены в уголовном законе, в частности в статьях 204, 285 и 318 УК РФ, и в различных федеральных законах.
Так, например, лицо, не обладающее дополнительными признаками специального субъекта преступления, отказывающееся исполнять судебное решение, не может быть привлечено к уголовной ответственности по ст. 315 УК РФ, как и должностные лица, не названные в диспозиции уголовноправовой нормы. Как справедливо отмечает А. В. Галахова, при наличии необходимых признаков должностные и частные лица, уклоняющиеся от исполнения судебных актов, могут быть привлечены к ответственности по статьям 312, 313, 314, 321, 157, 177 УК РФ.41
В некоторых случаях рассматриваемое преступление может быть сопряжено с воспрепятствованием осуществлению правосудия или с применением угрозы или насилия к представителям власти, а также другим лицам, то содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 315 УК и дополнительно по ст. 294 УК
41 Преступления против правосудия. С. 328; Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. С. 412.
или по ст. 296 УК.
Необходимо также разграничивать ст. 315 УК от ст. 157 УК, так как назначением последней является защита семейного уклада. Если же обязанность содержать детей либо родителей подтверждена иным судебным актом (постановлением или судебным приказом), то в этом случае злостное уклонение от его выполнения не влечет ответственность по ст. 157 УК РФ.42
В судебной практике нередко допускаются ошибки при квалификации преступных действий по ст. 315 УК РФ. Именно одну из таких ошибок исправила Военная коллегия Верховного Суда РФ своим определением по уголовному делу от 31 марта 1998 г. Военный суд Владивостокского гарнизона осудил Древновского по ст. 315 УК РФ за злостное неисполнение решения суда. Военный суд Тихоокеанского флота приговор оставил без изменения.
Согласно решениям судов гарнизона и флота, начальник КЭЧ подполковник Древновский был обязан выдать офицеру Злотникову Е. Е. справку об отсутствии у последнего жилой площади в поселке Артемовском Приморского края. Исполнить судебное решение он должен был в срок до 18 марта 1997 г. В период с 18 марта по 7 апреля 1997 г. Древновский дважды выдавал на имя злотникова справки, не соответствовавшие резолютивной части кассационного определения.
7 апреля 1997 г. военный суд Владивостокского гарнизона наложил на Древновского штраф и установил новый срок для его исполнения. Решения судов надлежащим образом были исполнены только 30 апреля 1997 г.
Вместе с тем в протесте Главного военного прокурора ставился вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений в связи с неполнотой и односторонностью судебного следствия, а также несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.
Рассмотрев дело и обсудив доводы протеста, Военная коллегия отменила приговор и определение суда кассационной инстанции, а уголовное дело прекратила. При этом в своем определении коллегия указала, что уголовную ответственность по ст. 315 УК РФ влечет не любое, а лишь злостное неисполнение судебного решения. Как видно из приговора, суд усмотрел злостность в том, что Древновский не исполнил судебные решения после письменного предупреждения суда.
Таким предупреждением суд признал определение суда от 7 апреля
42 Горелик А. С., Лобанова Л. В., Преступления против правосудия. С. 411 - 412..
1997 г. о наложении на Древновского штрафа. Однако при этом не было учтено, что это определение ранее обжаловано в кассационном порядке и до рассмотрения дела вышестоящим судом, т.е. до 25 августа 1997 г., не имело юридической силы. К тому же, со стороны Древновского принимались необходимые меры по исполнению судебного решения.
В свою очередь, судом установлено, что 27 февраля 1997 г. им была подписана справка с указанием того, как злотников распорядился своей квартирой в пос. Артемовском, а сам Древновский полагал, что выдачей такой справки он исполнил судебное решение.
Вместе с тем судебным исполнителем военного суда был составлен акт, согласно которому эта справка не соответствовала судебному решению, и потому решение считалось не исполненным.
После этого Древновский подписал еще одну справку, которая содержала запись об отсутствии у злотникова жилой площади в пос. Артемовском, а также сведения о том, как тот распорядился ею.
По получении данного документа суд, по просьбе КЭЧ, направил образец справки, которая соответствовала бы решению суда, после чего требуемая справка была выдана.
В своем определении Военная коллегия Верховного Суда РФ от 31 марта 1998 г. делает правильный вывод, что действия Древновского не образуют состава злостного неисполнения судебного решения, в связи с чем дело подлежит прекращению.43
Правильное установление специального субъекта в преступлениях против правосудия имеет большое значение для отграничения их не только от смежных составов, но и других преступлений, что позволяет избегать ошибок в процессе квалификации данных общественно опасных деяний, а также при решении вопросов уголовной ответственности, применения наказания и осуществления правосудия в стране.
43 Судебная практика по уголовным делам. Тематический сборник / Сост. О. М. Оглоблина. М., 2001. С. 379 - 380..
