CC BY
61
виде дачи заведомо ложных показаний. Мотивами такого противодействия потерпевших выступают мотивы-оправдания, а сокрытие фактов преступления основывается на оправдании перед самим собой неправомерного поведения.
Например, Афонасьев С. В., являясь потерпевшим по уголовному делу по обвинению Р. в совершении преступления, предусмотренного п. «д» ч. 2 ст. 111 УК РФ, во время судебного заседания заявил, что не помнит, кто причинил ему ножевое ранение, так как в этот момент он находился в состоянии алкогольного опьянения. Афонасьев С.В. утверждал, что Р. подошел к нему после того, как ему был нанесен удар ножом, и не причастен к совершению в отношении него преступления. Однако будучи допрошенным в ходе предварительного расследования непосредственно после произошедшего, Афонасьев С. Н. показал, что именно Р. после совместного распития спиртных напитков подошел к нему и беспричинно нанес удар ножом в живот, вследствие чего почувствовал физическую боль и понял, что у него течет кровь [6].
С неосознанным созданием условий для совершения преступления связаны факты мошенничества. Жертвой преступлений такого вида становятся люди с определенным типом поведения и психологическим складом личности. Как правило, объектом своих преступлений мошенники выбирают легко внушаемых людей, преследующих сиюминутную выгоду и не задумывающихся о разумности своих действий. После совершения преступления человек осознает психологический расчет мошенника, направленный на слабые стороны его характера и, не желая испытать чувство
позора, дает заведомо ложные показания, стараясь скрыть такие порочащие его черты, как алчность, трусость, непорядочность.
Провоцирующее поведение потерпевших имеет место в ходе расследования преступлений против жизни и здоровья, половой неприкосновенности, дорожно-транспортных преступлений.
От типа личности свидетеля и потерпевшего, а значит, их поведения и взаимодействия с другими субъектами противодействия будут зависеть избираемые ими форма и способ воспрепятствования расследованию преступления. Реализуемые этими лицами формы и способы противодействия повлияют на выбор следователем тактической стратегии нейтрализации противодействия.
Литература
1. Приговор от 06.04.2011 Железнодорожного районного суда г. Барнаула по делу № 1-148/11 в отношении Матюнина А. Ю. Уголовное дело № 8599 Алтайского ЛУ МВД на транспорте.
2. Приговор от 20.06.2012. Выборгского районного суда г. Санкт-Петербурга по делу № 1-570/12.
3. Приговор от 01.10.2012 Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области по делу № 1-230/2012.
4. Веснина С. Н. Криминалистическая характеристика различных типов потерпевших и особенности тактики их допроса: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002.
5. Бурданова В. С., Быков В. М. Виктимологи-ческие аспекты криминалистики. Ташкент, 1981.
6. Приговор № 119281 от 19.09.2012 Подольского городского суда Московской области.
© 2014 г. Д. В. Бушков, Р. А. Эфрикян
КВАЛИФИКАЦИЯ ПОСРЕДНИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ И СБЬГГА ПРИ НЕЗАКОННОМ ОБОРОТЕ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ
В статье поднимается вопрос о частых ошибках следствия при квалификации посреднических действий и сбыта наркотических средств. Авторы на основе конкретного примера из судебной практики делают вывод о том, что неверная квалификация содеянного следственными органами обусловлена прежде всего нежеланием установления всех юридически значимых признаков, относящихся как к объективным, так и субъективным критериям состава преступления, путем надлежащей оценки совокупности собранных по уголовному делу доказательств.
Ключевые слова: наркотические средства, сбыт, посредничество, квалификация преступления, состав преступления.
В следственной и судебной практике нередки случаи, когда посреднические действия, связанные с незаконным приобретением наркотических средств, ошибочно квалифицируют как
сбыт, при этом игнорируются прямые доказательства, указывающие на отсутствие таких намерений виновного лица.
Верховный суд Российской Федерации в п. 13
постановления от 15 июня 2006 года № 14 (в ред. постановления пленума Верховного суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 31) «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» (далее - пленум ВС РФ от 15.06.2006 № 14) разъяснил, что под незаконным сбытом наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, следует понимать любые способы их возмездной либо безвозмездной передачи другим лицам (продажу, дарение, обмен, уплату долга, дачу взаймы и так далее), а также иные способы реализации, например, путем введения инъекций.
Данное разъяснение Верховного суда Российской Федерации определяет критерии сбыта, относящиеся к объективной стороне основного состава преступления, предусмотренного ст. 228. 1 УК РФ, субъективная сторона которого заключается в прямом умысле.
Преступление в соответствии с ч. 2 ст. 25 УК РФ признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Таким образом, при сбыте виновный должен осознавать незаконность своих действий, связанных с желанием совершить сбыт наркотических средств, как правило, в целях личного обогащения.
Ошибочность в ходе оценки совокупности имеющихся в деле доказательств, связанных с фактическими обстоятельствами дела, нередко приводит к последствиям, связанным с незаконным привлечением лица к уголовной ответственности за сбыт по ст. 228. 1 УК РФ, относящийся к категории тяжких, а квалифицированные виды -к особо тяжким деяниям, что влечет за собой суровое наказание виновного в совершении приобретения наркотических средств в ходе оказания посреднических действий.
По объективным признакам преступление, предусмотренное ст. 228 УК РФ, в виде приобретения наркотических средств и ст. 228. 1 УК РФ в виде сбыта схожи. Их отличие проводится в плоскости субъективной стороны, свидетельствующей о направленности умысла, а также наличия интереса со стороны сбытчика либо приобретателя. Для правильной квалификации содеянного необходимы установление и оценка всех юридически значимых признаков совершенного
деяния, которые позволили бы сделать правильный вывод о наличии в действиях лица состава преступления, связанного со сбытом либо приобретением наркотических средств.
В случаях как сбыта, так и совершения посреднических действий по приобретению наркотических средств происходит передача таковых иному лицу, заинтересованному в их получении. И в этой части нередко лицо, выполняющее посреднические функции, за счет приобретателя наркотического средства принимает вознаграждение в виде наркотических и денежных средств.
В практике нередко изъятые у посредника в ходе ОРМ денежные купюры либо наркотические средства, идентичные тем, которые были переданы лицу, выступающему в роли покупателя в ходе проведения ОРМ «проверочная закупка», оцениваются в качестве доказательств совершенного сбыта, при этом не получают должной оценки доказательства, свидетельствующие о посреднических действиях.
В этой связи Верховный суд Российской Федерации в п. 13 постановления от 15.06.2006 № 14 разъяснил, что действия посредника в сбыте или приобретении наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, следует квалифицировать как соучастие в сбыте или в приобретении наркотических средств в зависимости от того, в чьих интересах (сбытчика или приобретателя) действует посредник.
Наглядным примером неверной квалификации посреднических действий как сбыта наркотических средств, основанного на ошибочной оценке доказательств, служит следующее уголовное дело.
Так, О. обвинялся в совершении покушения на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере, которое не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам, а также в совершении приготовления к незаконному сбыту наркотических средств в крупном размере. О. вменялось в вину то, что 25.12.2010 он незаконно сбыл М. наркотическое вещество производное эфедрона (меткатинона), в крупном размере, которое М. добровольно выдал сотрудникам полиции. В дальнейшем 30.12.2010 О. также сбыл М., выступающему уже в роли покупателя при проведении ОРМ «проверочная закупка», за 2 500 рублей наркотическое вещество, производное эфедрона (меткатинона), в крупном размере, выданное добровольно сотрудникам полиции.
В этой части совершенное общественно опасное деяние следственными органами квалифицировано как единичное сложное преступление, охватываемое единым умыслом на совершение незаконного сбыта наркотических средств в крупном размере, но в связи с тем, что предмет преступления был изъят из обращения, его действия квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (в ред. до принятия Федерального закона от 1 марта 2012 года № 18 -ФЗ).
В ходе задержания 30.12.2010 в рамках ОРМ в ручной клади О. также был обнаружен и изъят сверток, содержащий наркотическое средство, производное эфедрона (меткатинона), в крупном размере, и его действия в этой связи квалифицированы по ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (в ред. до принятия Федерального закона от 1 марта 2012 года № 18-ФЗ). Максимальное наказание согласно санкции ч. 2 ст. 228.1 УК РФ предусматривалось в виде лишения свободы сроком от пяти до двенадцати лет. В нарушение ч. 1 ст. 88 УПК РФ все доказательства по уголовному делу не получили оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, что привело к неверной правовой оценке содеянного на стадии предварительного расследования.
Так, из показаний М. следовало, что 25.12.2010 он явился в РОВД и добровольно выдал наркотическое средство, производное эфедрона (метка-тинона), которое ему якобы сбыл О. При этом М. выразил добровольное желание выступить в качестве «покупателя» при проведении мероприятия «проверочная закупка» по изобличению О., занимавшегося, по его мнению, торговлей наркотическими средствами.
В рамках проведения «проверочной закупки» М. 30.12.2010, передвигаясь на своем транспортном средстве и находясь под непрерывным наблюдением сотрудников полиции из следовавшего за ним автомобиля, подъехал к О. с просьбой приобрести у обвиняемого порошок. На это, как следует из показаний М., О. ответил, что у него ничего нет, порошок находится в другом месте и за ним необходимо съездить, не поясняя, что для этого нужно сделать. Через некоторое время О. вышел из дома, сел в автомобиль к М., взял у последнего помеченные купюры на общую сумму 2 500 рублей, и они проследовали в г. Краснодар, где возле кафе «Жар Пицца» О. вышел из автомобиля и, вернувшись через 7-10 минут, передал в машине один сверток с порошком. После этого автомобиль тронулся, а через некоторое время был остановлен сотрудниками полиции. При задержании у О. оперативные работники об-
наружили и изъяли 300 рублей и сверток с наркотическим веществом.
Все доказательства по уголовному делу свидетельствовали о том, что О. в рамках достигнутой договоренности с М. приобрел для последнего наркотическое средство, а не сбыл его в ходе «проверочной закупки».
Так, следствием не представлено никаких доказательств в отношении того, что О. имел при себе наркотическое средство в момент, когда сел в автомобиль к М. Кроме этого, денежные средства в сумме 2 500 рублей передавались в автомобиле по пути следования в г. Краснодар, после чего за О. велось непрерывное наблюдение, вплоть до приезда к кафе «Жар Пицца». Возле кафе он вышел из автомобиля и, как следует из показаний оперативных работников и понятых, зашел за угол здания и находился вне поля зрения в течение 7-10 минут. После этого О. вернулся и впоследствии был задержан.
В судебном заседании О. пояснил, что не руководствовался желанием распространять наркотические средства, а переданный М. наркотик ему ранее не принадлежал, и он сам приобрел его у неустановленного лица возле кафе «Жар Пицца». Изъятые денежные средства в размере 300 рублей свидетельствуют о том, что между О. и неустановленным лицом действительно состоялась сделка по приобретению наркотического вещества, при совершении которой он действовал в интересах М. и расплачивался его купюрами.
Как указывалось выше, посреднические действия внешне схожи с действиями лица, осуществляющего сбыт наркотических средств. Отличие заключается в осознании характера совершаемых действий и желаниях при осуществлении преступной деятельности.
При посреднических услугах виновный осознает, что оказывает помощь владельцу денежных средств в приобретении имущества (наркотического средства), которое в дальнейшем передает законному владельцу, получая вознаграждение за оказываемую услугу. Такие действия не образуют сбыта, так как виновный при этом действует на стороне приобретателя, а не продавца.
Применительно к рассматриваемому случаю О. в качестве вознаграждения оставил себе 300 рублей и сверток с наркотическим веществом, который был у него впоследствии изъят.
Таким образом, действия О. по эпизоду от 30.12.2010, связанному с передачей М. наркотических средств в крупном размере, ошибочно квалифицированы следственными органами по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ.
По эпизоду от 25.12.2010 обвинение основывалось лишь на показаниях М., который заявил, что О. сбыл ему наркотическое средство, а в связи с тем, что контрольная закупка оперативными сотрудниками в соответствии с Федеральным законом от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» не проводилась, наблюдение за обвиняемым не осуществлялось, а его показания противоречили и опровергали в целом предъявленное обвинение, государственный обвинитель в судебном заседании в ходе прений сторон от обвинения по эпизоду от 25.12.2010 отказался.
Не нашло подтверждения в суде и обвинение в части приготовления к сбыту в крупном размере, предметом которого явилось наркотическое средство, изъятое у О. в ходе «проверочной закупки».
Стороной обвинения не было представлено доказательств, подтверждающих наличие цели сбыта. Также не установлено, кому О. хотел сбыть изъятое наркотическое вещество, в какое время, в каком месте и при каких обстоятельствах. И в связи с тем, что наряду с обстоятельствами, предусмотренными ст. 73 УПК РФ, подлежат доказыванию обязательные признаки, относящиеся ко всем элементам состава преступления, влияющие на квалификацию содеянного, действия О. должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 228 УК РФ по признаку незаконного хранения без цели сбыта в крупном размере.
В итоге по результатам рассмотрения данного уголовного дела судом было принято следующее решение:
«Оценив в совокупности все доказательства, следует признать вину подсудимого установленной и доказанной. Государственный обвинитель по эпизоду от 25.12.2010 от обвинения отказался. Действия О. по эпизоду от 30.12.2010 квалифицированы неправильно, так как в судебном заседании было установлено, что О. наркотическое средство приобрел у неустановленного лица по просьбе и на денежные средства М., в связи с чем его действия следует квалифицировать по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ как пособничество в незаконном приобретении и хранении наркотических средств без цели сбыта, совершенное в крупном размере. Неверно квалифицированы действия О. и по факту обнаружения наркотического средства у О., поскольку умысел
на приготовление к сбыту наркотического средства не установлен, то есть его действия надлежит квалифицировать по ч. 1 ст. 228 УК РФ как незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере».
Таким образом, судом по обвинению О. в совершении преступления по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ назначено наказание в виде одного года лишения свободы; по ч. 1 ст. 228 УК РФ - в виде одного года лишения свободы. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на один год пять месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Тем самым ошибочность выводов следственных органов в части квалификации содеянного могла повлечь за собой осуждение О. за преступления, относящиеся к категории особо тяжких.
Исходя из этого можно сделать вывод о том, что еще допускаются ошибки в квалификации посреднических действий и незаконного сбыта наркотических средств, и связаны они прежде всего с нежеланием установления всех юридически значимых признаков, относящихся как к объективным, так и субъективным критериям состава преступления, путем надлежащей оценки совокупности собранных по уголовному делу доказательств.
Литература
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (в ред. до принятия Федерального закона РФ от 1 марта 2012 года № 18-ФЗ) // СПС КонсультантПлюс.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.
3. Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // СПС КонсультантПлюс.
4. Постановление от 15 июня 2006 года № 14 (в ред. постановления пленума Верховного суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 31) «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» // СПС КонсультантПлюс.
