CC BY
5412.00.00. ЮРИСПРУДЕНЦИЯ ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА
УДК 347.965.1
Белоусова Марина Андреевна Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
Юридический факультет
Россия, Москва
generalvpered@icloud.com
Belousova Marina
M.V. Lomonosov Moscow State University
Faculty of law Russia, Moscow
КВАЛИФИКАЦИОННЫЙ ЭКЗАМЕН НА ПРИСВОЕНИЕ СТАТУСА АДВОКАТА В РОССИИ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ Аннотация: в статье рассматриваются первые попытки введения квалификационного испытания на приобретение статуса адвоката в Российской империи после Судебной реформы 1864 года и в Советском Союзе. Автор даёт обзор законодательному регулированию адвокатского испытания, практике советов присяжных поверенных, а также мнениям исследователей-современников по поводу целесообразности и правильности квалификационного испытания.
Ключевые слова: адвокатура, квалификационный экзамен на присвоение статуса адвоката, присяжные поверенные, совет присяжных поверенных, коллегия защитников, коллегия адвокатов.
BAR EXAMINATION IN RUSSIA: HISTORICAL ASPECT Annotation: the article deals with the first attempts to establish bar examination in the Russian Empire after the Judicial reforms of 1864 and in the Soviet Union. The author
gives an overview of the legal framework of bar examination, the practice of councils of barristers and the opinion of researchers about feasibility and correctness of bar examination.
Key words: bar, bar examination, barristers, council of barristers, defenders' council, attorneys' council.
Согласно п.3 ст.9 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее - ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре») необходимым условием приобретения статуса адвоката является сдача квалификационного экзамена [1]. В соответствии со ст.11 того же Федерального закона 25 апреля 2003 года Советом Федеральной палаты адвокатов было принято Положение о порядке сдачи квалификационного экзамена на присвоение статуса адвоката [2].
Сегодня невозможно представить себе получение статуса адвоката без прохождения квалификационного испытания. Однако обязательность сдачи экзамена - совсем свежее явление для отечественной адвокатуры. Первым законодательным актом, заложившим основу регулярному необходимому адвокатскому экзамену, стал уже цитированный ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре». Тем интереснее рассмотреть: неужели за полуторастолетнюю (пусть и с перерывами) историю российской и советской адвокатуры не было попыток введения квалификационного испытания на статус адвоката?
Как известно, адвокатура в российском государстве была институционально оформлена с проведением судебной реформы 1864 года. Регулированию деятельности присяжных поверенных была посвящена глава вторая девятого раздела Учреждения судебных установлений [3, c.180-215]. Ст. 354 Учреждения устанавливала следующие положительные условия принятия в сословие присяжных поверенных: наличие аттестата высшего учебного заведения об окончании курса юридических наук или о «выдержании экзамена в сих науках», соединённое с пятилетним опытом службы по судебному ведомству
в должности, позволяющей приобрести практические знания о производстве судебных дел, или в качестве кандидата на такую должность, или помощником присяжного поверенного. Ни одного слова об испытании при приёме в сословие закон не содержит [4, а 27]. Потому большинство советов присяжных поверенных, в компетенцию которых входило решение вопроса о принятии в сословие, в полном соответствии с буквой закона подразумевали, что пятилетний опыт по судебному ведомству является достаточной гарантией наличия практических знаний, и не вели речи о дополнительном вступительном испытании.
Московский совет, например, уделял гораздо больше внимания нравственным качествам кандидатов. В 1892 году постановлением совета было отказано в принятии в сословие Дмитрию Никандровичу Гриневу. Совет применил расширительное толкование нормы п. 7 ст. 355 Учреждения судебных установлений, запрещавшего быть присяжными поверенными лицам, исключённым из среды обществ и дворянских собраний по приговорам тех сословий, к которым они принадлежат. Гринев действительно был признан виновным в подкупе избирателей на выборах земского уездного собрания, по приговору сначала Тульского окружного суда, а затем в порядке пересмотра -Московской Судебной Палаты. Однако в соответствии со ст. 1425 Уложения о наказаниях (ред. 1885 года) ему было назначено наказание в виде исключения из собраний, созываемых для выборов уездных земских гласных. Проще говоря, он не был исключён из дворянского собрания, как то подразумевает буква п. 7 ст. 355 Учреждения судебных установлений [5, с. 180-202]. Более того, тульский губернский предводитель дворянства написал для Гринева рекомендательное письмо, в котором высоко оценил нравственные качества кандидата и отметил, что в его судебное дело было «внесено много страстности со стороны обвинения и решение Суда основано на показаниях со стороны обвиненья» [5, с. 212]. Однако швет присяжных поверенных не пожелал видеть в своей среде лицо, запятнанное обвинительным приговором суда, и даже «растянул» по такому случаю законодательную норму, определявшую условия недопуска в сословие.
В том же 1892 году по жалобе Гринева Московская Судебная палата отменила постановление Московского совета присяжных поверенных об отказе в принятии его в сословие [5, с. 214]. Несмотря на такой исход, случай весьма показателен и говорит в пользу того, насколько совет заботился именно о нравственном достоинстве присяжных поверенных, меньше внимания уделяя каким-либо дополнительным требованиям в области профессиональной подготовки.
Среди советов присяжных поверенных во мнении по вопросу квалификационного экзамена выделялся Санкт-Петербургский. Придавая, под стать Московскому, огромное значение нравственным качествам кандидатов, своими первыми решениями он установил также и дополнительные испытания для лиц, вступающих в сословие [6, а 102]. Испытание предполагалось только в том случае, если предшествующая деятельность лица не служила достаточным доказательством практической подготовки [7, а 143]. За 1872-1873 отчётный год экзамену в Санкт-Петербургском совете подверглись 3 из 11 лиц, включенных в сословие [7, а 145]. К.К. Арсеньев в своей знаменитой работе «Заметки о русской адвокатуре» отмечал, что это нововведение подвергалось сомнениям и по его законности, и по его целесообразности [8, а 25]. Константин Константинович с лёгкостью разбил доводы о незаконности введения дополнительных испытаний, показав, что ст. 380 Учреждения судебных установлений предоставляет совету право собирать все сведения о кандидатах, какие он посчитает нужным. Вопрос о чрезмерном усложнении доступа в сословие присяжных поверенных через введение экзамена решался ещё проще: не за количеством присяжных поверенных, а за уровнем их подготовки гнались и идейные вдохновители создания института адвокатуры, и первые его представители. В отчёте за 18711872 год Санкт-Петербургский совет указал, что университетское образование даёт лишь основу для дальнейшего образования, к тому же вызубренное к экзамену быстро забывается. Служба в судебном ведомстве (пятилетний срок которой, как мы помним, установлен законом в качестве необходимого условия) довольно часто позволяла изучить только один из процедурных аспектов
деятельности суда [9, а 45]. Советом подчёркивалось, что испытания проводятся только по тем отраслям и вопросам, с которыми кандидат не работал в силу специфики своей предыдущей профессиональной деятельности.
Таким образом, Санкт-Петербургский совет видел дополнительное квалификационное испытание полезным для сословия и применял его. Однако широкого распространения данная практика не получила, сохраняясь лишь в отдельном совете и прикладываясь к реальному процессу отбора только в отдельных случаях.
Единственная дореволюционная законодательная попытка установления квалификационного испытания для поверенных была осуществлена в п.7 Правил о лицах, имеющих право быть поверенными по судебным делам (далее - Правила 25 мая) [10, а 832-834]. В соответствии с данной нормой, судебное место, в которое подавалось прошение о выдаче свидетельства на право быть ходатаем по чужим делам, могло удостовериться в достаточных познаниях просителя. В случае наличия аттестата высшего учебного заведения или удовлетворительного решения по данному вопросу от другого, высшего или равного, суда такое испытание проводиться не могло. Но следует отметить, что Правила 25 мая распространялись лишь на частных поверенных, а также на приравненных к ним самими Правилами помощников присяжных поверенных. Строго говоря, данное испытание только косвенно относится к истории адвокатского экзамена в Российской империи.
Послереволюционные годы стали серьёзным испытанием для российской адвокатуры. Декретом о суде № 1 от 22 ноября 1917 года присяжная и частная адвокатура были упразднены, и никакой альтернативной профессиональной структуры предусмотрено не было: теперь в роли защитников по уголовным делам и поверенных по гражданским могли быть «все не опороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами» [11]. Восстановление института адвокатуры уже в Советском государстве происходило постепенно, пока 5 июля 1922 года не было принято Положение о коллегии защитников [12]. Это был первый и единственный советский законодательный акт,
устанавливавший квалификационный экзамен для желающих вступить в коллегию защитников (именно защитников - слово «адвокат» как буржуазный пережиток было временно табуировано).
Членами коллегии, согласно ст.2 данного Положения, могли быть лица, удовлетворяющие одному из двух требований: 1) иметь практический стаж ответственной работы не менее двух лет в органах советской юстиции либо 2) выдержать испытание в особой комиссии. Следовательно, квалификационный экзамен, если можно так его назвать, снова имел место не во всех случаях, а лишь при отсутствии релевантного опыта. К тому же, единогласным решением комиссии могло быть утверждено освобождение от испытания в качестве признания достаточной квалификации лица в области советского права. Предполагаю, что речь могла идти о профессорах и преподавателях юридических наук, в той степени, в какой их предыдущая деятельность считалась совместимой со службой новой советской законности.
Однако в целом по итогам работы над законодательством, несмотря на общее по сравнению с дореволюционным периодом снижение требований, а, вероятно, и благодаря этому последнему, квалификационное испытание по Положению 1922 года приняло более регулярный характер. До 1939 года оно будет закреплено законодательно. Но само существо данного экзамена вызывало вопросы. Он проводился не самой коллегией защитников, а в особой комиссии во главе с председателем совнарсуда или его заместителем, только с участием члена президиума коллегии защитников. Таким образом, коллегия была лишена возможности регулировать профессиональный уровень своих членов, что, в общем, согласовалось с генеральной линией Советского государства по отношению к институту профессиональной судебной защиты. Защитники должны оказывать содействие суду, а потому полностью от него зависят и вместе с тем находятся под неусыпным оком прокурора [13, а 36].
Современники подвергали сомнению полезность данного испытания с противоположной стороны. Замуховский в дискуссионной статье в Еженедельнике советской юстиции утверждал, что испытание - вещь вредная.
Молодые люди, получившие юридическое образование, но не успевшие получить практический опыт, отправившись на фронты Гражданской войны, лишены, по мнению автора, доступа в коллегию защитников, потому что подготовиться к испытанию путём зубрёжки декретов, не видя реальных дел в народном суде, невозможно. Полемист сетует, что законодательно не предусмотрено института помощников (практикантов), который, в отличие от квалификационного испытания, действительно мог бы обеспечить будущих защитников практическими знаниями [14, а 7-8].
В Положении об адвокатуре СССР, принятом в 1939 году, условие об экзамене при принятии нового члена коллегии адвокатов более не упоминается [15]. Не будет его и в последующих законодательных актах, вплоть до действующего ныне ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», а слово «испытание» в дальнейшем получит значение испытательного срока.
Таким образом, в истории отечественной адвокатуры было всего две попытки введения квалификационного экзамена при принятии в сообщество.
Укоренившийся в современном законодательстве об адвокатуре и практике адвокатских палат квалификационный экзамен не имел прочных корней в истории развития адвокатского сообщества в России. Причины этому стоит искать, возможно, в небольшом периоде деятельности дореволюционной присяжной адвокатуры, просто не успевшей сформировать общий подход к проведению испытания для кандидатов в члены сословия; в двусмысленном положении советской адвокатуры, зависимой от центральной власти и не имеющей самоуправляющих сил для «прочистки» своих рядов с помощью квалификационного испытания. Как бы там ни было, в истории российской и советской адвокатуры можно обнаружить первые попытки проведения вступительных испытаний, которые в итоге развились в обязательный квалификационный экзамен, ставший неотъемлемой частью культуры формирования современного адвокатского сообщества.
Список литературы:
1. Федеральный закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" от 31.05.2002 N 63-Ф3. // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_36945/ (дата обращения 12.08.2020).
2. Положение о порядке сдачи квалификационного экзамена на присвоение статуса адвоката (утв. Советом Федеральная палата адвокатов 25 апреля 2003 г. протокол № 2) // URL: https://fparf.ru/documents/fpa-rf/the-documents-of-the-council/regulations-on-the-procedure-of-qualification-examination-for-the-status-of-a-lawyer/ (дата обращения 12.08.2020).
3. Полное собрание законов Российской Империи. Собрание второе (12 декабря 1825 - 1 марта 1881 г.): В 55 тт. Т. XXXIX. - СПб.: Типография II Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии. 1867.
4. Доронин А.М. Становление и развитие адвокатуры в Российской империи во второй половине XIX — нач. XX вв. Учебное пособие. - СПб.: Электронное издание. 2019. 160 с.
5. Центральный государственный архив г. Москвы. Ф.1697. Оп.1. Д.4.
6. Геворгиз А.А. Присяжная адвокатура по судебным уставам 1864 года и ее опыт для современной адвокатуры. Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук. - М., 2009. 194 с.
7. Макалинский П.В. Санкт-Петербургская присяжная адвокатура. Деятельность Санкт-Петербургских Совета и общих собраний присяжных поверенных за 22 года (1866-1888 гг.) - Спб.: Типография Н.А. Лебедева. 1889.
8. Арсеньев К.К. Заметки о русской адвокатуре. Обзор деятельности Санкт-Петербургского Совета присяжных поверенных за 1866-1874 гг. Ч.1. -СПб.: Тип. В. Демакова. 1875. 206 с.
9. Пальховский А.М. О праве представительства на суде. - М.: Типография Ф.Иогансон. 1876. 255 с.
10. Полное собрание законов Российской Империи. Собрание второе (12 декабря 1825 - 1 марта 1881 г.): В 55 тт. Т.ХХХХ1Х. - СПб., 1876.
560 с.
11. Декрет о суде №1 // Собрание узаконений РСФСР. 1917. №4. Ст. 50.
12. Положение о коллегии защитников // Собрание узаконений РСФСР. 1922. №36. Ст.425.
13. Смоленский М.Б. Адвокатская деятельность и адвокатура Российской Федерации. - Ростов-на-Дону: «Феникс». 2004. 256 с.
14. Замуховский. Лишняя монополия // Еженедельник советской юстиции. 1922. №41 (11 ноября). С. 7-8.
15. Положение об адвокатуре СССР // Собрание постановлений правительства СССР. 1939. №49. Ст. 394.
