CC BY
813. Майский И.М. Воспоминания советского дипломата, 1925-1945 гг. - М.: «Наука», 1971. - 672 с.
14. Мартиросян А.Б. Сталин и репрессии 1920-х - 1930-х гг. - М.: Вече, 2008. - 416 с.
15. Петров Н.В., Кокурин А.И. Лубянка. Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. Справочник. - М.: Международный фонд «Демократия», 2003. - 352 с.
16. Пшибыльский П. Дело об убийстве Тельмана / Пер. с нем. Отв. ред. и авт. предисл. В.С. Рыкин. - М.: Юрид. лит., 1989. -223 с.
17. СейерсМ. Кан А. Тайная война против России. 1918-1945 годы / Пер. с англ. - М.: Родина, 2021. - 432 с.
18. Тихий К.Т. Уолтер Дюранти о Советском Союзе: мифы и реальность // Новая и новейшая история. - 2008. - №5. - С.203-214.
19. Фишер Э. Сигнал: Борьба Димитрова против поджигателей войны. - М.: Госполитиздат, 1960. - 175 с.
20. Цыплин В.Г. Дипломатическое противостояние в период англо-советского разрыва (1927-1929 гг.). // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия История. Международные отношения. - 2015. - Т. 15. - Вып. 2. - С. 88-93.
21. Шишкин В.А. Становление внешней политики послереволюционной России (1917-1930 годы) и капиталистический мир: от революционного «западничества» к «национал-большевизму». - М.: Очерк истории, 2003. - 361 с.
References and Sources
1. Conquest, R. The great terror: Stalin\'s purge of the thirties. - New York: The Macmillan Company. 1968. - 633 p.
2. Gudgin P. Military intelligence: the British story. - London: Arms and Armour, 1989. - 156 p.
3. Manchester, W. The last lion: Winston Spencer Churchill; alone, 1932-1940. - New York: Dell Publishing. 1988. - 768 p.
4. Morrell, G.W. Britain Confronts the Stalin Revolution: Anglo-Sovet relations and the Metro-Vickers crisis. - Waterloo, Canada: Wilfrid Laurier University Press. 1995. - 204 p.
5. Starr, K.M. The Framework of Anglo-Soviet Commercial Relations // The British View, Law and Contemporary Problems. 1972. Vol. 37. Issue 3, P. 448-464.
6. The Times Archive // [Elektronnyj resurs]: [Arhiv]. 2023. URL: https://extras.thetimes.co.uk/archive/ (data obrashcheniya: 23.01.2022)
7. Vansittart, R.G. The Mist Procession. The autobiography of Lord Vansittart. -London: Hutchinson. 1958. - 568 p.
8. Volkov F. D. SSSR - Angliya. 1929-1945 gg. - M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1964. - 560 s.
9. Vyshinskij A.Ya. Sudebnye rechi. - M.: Gosyurizdat, 1955. - 358 s.
10. Dubrovskij A.M. Bol'shevizm i torgovlya (1920-1930-e gg.) // Vestnik Bryanskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2012. - № 2-1. - S. 83-86.
11. Izvestiya. 1930-1985 [Elektronnyj resurs]: Internet Archive. 2020. URL: https://archive.org/details/19491221/Pravda%201912-05-05/ (data obrashcheniya: 15.02.2023)
12. Krut'ko S.A. Politika Velikobritanii v otnoshenii SSSR (30-e gg. XX v.): glavnye faktory // Vestnik Vyatskogo gosudarstvennogo universiteta. -2013. - № 2-1. - S. 55-59.
13. Majskij I.M. Vospominaniya sovetskogo diplomata, 1925-1945 gg. - M.: «Nauka», 1971. - 672 s.
14. Martirosyan A.B. Stalin i repressii 1920-h - 1930-h gg. - M.: Veche, 2008. - 416 s.
15. Petrov N.V., Kokurin A.I. Lubyanka. Organy VChK-OGPU-NKVD-NKGB-MGB-MVD-KGB. 1917-1991. Spravochnik. - M.: Mezhdunarodnyj fond «Demokratiya», 2003. - 352 s.
16. Pshibyl'skij P. Delo ob ubijstve Tel'mana / Per. s nem. Otv. red. i avt. predisl. V.S. Rykin. - M.: Yurid. lit., 1989. - 223 s.
17. Sejers M. Kan A. Tajnaya vojna protiv Rossii. 1918-1945 gody / Per. s angl. - M.: Rodina, 2021. - 432 s.
18. Tihij K.T. Uolter Dyuranti o Sovetskom Soyuze: mify i real'nost' // Novaya i novejshaya istoriya. - 2008. - №5. - S.203-214.
19. Fisher E. Signal: Bor'ba Dimitrova protiv podzhigatelej vojny. - M.: Gospolitizdat, 1960. - 175 s.
20. Cyplin V.G. Diplomaticheskoe protivostoyanie v period anglo-sovetskogo razryva (1927-1929 gg.). // Izvestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya. Seriya Istoriya. Mezhdunarodnye otnosheniya. - 2015. - T. 15. - Vyp. 2. - S. 88-93.
21. Shishkin V.A. Stanovlenie vneshnej politiki poslerevolyucionnoj Rossii (1917-1930 gody) i kapitalisticheskij mir: ot revolyucionnogo «zapadnichestva» k «nacional-bol'shevizmu». - M.: Ocherk istorii, 2003. - 361 s.
ПАРАПАНОВА МАРИЯ НИКОЛАЕВНА - аспирант, кафедра истории России и документоведения, Нижневартовский государственный университет (voimer@inbox.ru).
PARAPANOVA, MARIA N. - Ph.D. Student, Department of Russian History and Documentation, Nizhnevartovsk State University.
УДК 94(470):929 К.-А. Курджиев DOI: 10.24412/2308-264X-2023-3-120-126
БЕРДИЕВ З.П., КОЙЧУЕВ А.Д. КУРМАН-АЛИ АЛИЕВИЧ КУРДЖИЕВ (1884 - 1937): СУДЬБА ПЕРВОГО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ИСПОЛКОМА КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОГО ОБЛАСТНОГО
СОВЕТА
Ключевые слова: Курман-Али Алиевич Курджиев, И.В. Сталин, сталинские репрессии, национальная политика ВКП (б), буржуазный национализм, «кулацкое антисоветское восстание 1930 г.», Н.И. Бухарин.
В статье рассматривается трагическая судьба крупного советского и хозяйственного работника 1920-1930-х гг. Курман-Али Алиевича Курджиева. Показано, что этот видный представитель карачаевского народа был репрессирован по надуманным, откровенно сфабрикованным обвинениям в 1937 году. Авторы детально рассматривают суть предъявленных К.-АА. Курджиеву обвинений, раскрывают репрессивную сущность сталинского режима, под видом борьбы с «буржуазным национализмом» уничтожившего многих современников. Авторы исходят из того, что узурпация власти Сталиным и его окружением не только в центре, но и на местах, создала условия для бесконтрольной деятельности карательных органов, творивших беззаконие и произвол в отношении собственных граждан, фальсифицировавших следственно-уголовные дела, незаконно арестовывавших и репрессировавших невиновных людей. Ярким примером этих карательных практик являлась судьба первого председателя исполкома Карачаево-Черкесского областного Совета К.-А.А. Курджиева.
BERDIEV, Z.P., KOICHUEV, A.D. KURMAN-ALIALIEVICH KURDZHIEV (1884 - 1937): THE FATE OF THE FIRST CHAIRMAN OF THE EXECUTIVE COMMITTEE OF THE KARACHAY-CHERKESS REGIONAL COUNCIL
Key words: Kurman-Ali Alievich Kurdzhiev, I.V. Stalin, Stalinist repressions, national policy of the CPSU (b), "bourgeois nationalism", "kulak anti-Soviet uprising of1930", N.I. Bukharin.
The article deals with the tragic fate of a major Soviet and economic worker in the 1920s-1930s. Kurman-Ali Alievich Kurdzhiev. It is shown that this prominent representative of the Karachay people was repressed on far-fetched, frankly fabricated charges in 1937. The authors consider in detail the essence of the presented K.-AA. Kurdzhiev accusations, reveal the repressive nature of the Stalinist regime, under the guise of fighting "bourgeois nationalism" destroyed many of his contemporaries. The authors proceed from the fact that the usurpation of power by Stalin and his entourage, not only in the center, but also in the localities, created conditions for the uncontrolled activities of punitive bodies that committed lawlessness and arbitrariness against their own citizens, falsified investigative criminal cases, illegally arrested and repressed the innocent of people. A vivid example of these punitive practices was the fate of the first chairman of the executive committee of the Karachay-Cherkess Regional Council K.-A.A. Kurdzhiev.
Курман-Али Алиевич Курджиев - советский политический и государственный деятель, на протяжении многих лет являвшийся председателем Карачаево-Черкесского и Карачаевского облисполкомов [1, л. 59]. Родился 12 июня 1884 г. в ауле Каменномост Баталпашинского отдела Кубанской области. Много позднее в его личном листке по учету кадров сделают примечание: «Фамилию Курджиев приобрел в ... 1920 году, до 18 лет носил фамилию своих дворян Байрамуковых (здесь и далее сохранено правописание документов. - авт.)». Основное занятие родителей - «скотоводство» [2, л. 1]. Как он сам писал в анкете арестованного в июле 1937 г., по социальному происхождению из «крестьян (середняков). ... Жена - Курджиева Нурсият, 38 лет; сын - Султан, 17 лет; сын - Заурбек, 14 лет; дочь - Разият, 12 лет. Проживают в Москве по ул. Коминтерна, 4-й дом Советов, кв. 41» [3, л. 10]. Здесь же читаем: «окончил Учительскую семинарию в 1904 г., курсы Марксизма-ленинизма в 1933 г. По социальному положению до революции - народный учитель, после революции - советский работник. Был награжден орденом боевого Красного Знамени, получил к 15-летию РККА».
Общественно-политическая деятельность К.-А.А. Курджиева, согласно той же анкете, состояла из следующих периодов:
«1918 г. - член Туркестанского ЦИКа и уполномоченный ЦИКа в Зимней Ставке;
1922 г. - член Карачаевского Окружного Ревкома, зам. нач. Политбюро и зав. РКИ;
1922 г. - Председатель Областного Ревкома Карачаево-Черкесской области, член ВЦИКа и Председатель областного Исполкома с 1922 по 1928 (с перерывом);
с 1929 по 1931 г. представитель Карачаевской автономной области при Президиуме ВЦИКа РСФСР;
с 1933 по июль 1934 г. зам. Управляющего Всесоюзного Объединения «Заготскот»;
с июля 1934 по сентябрь 1936 г. - председатель Карачаевского Облисполкома, член Обкома ВКП (б), член Краевого исполкома и член ВЦИК» [3, л.л. 10 об. - 11].
К.-А.А. Курджиев состоял в партии большевиков с 1924 г. Был исключен Оргбюро Карачаево-Черкесского Областного комитета партии «в 1924 г. за ряд некоммунистических поступков, впоследствии Юго-Вост. Бюро ЦК ВКП (б) восстановлен кандидатом в октябре 1927 г.» [2, л. 5]. На заседании Партройки Северо-Кавказской краевой контрольной комиссии ВКП (б) 6 марта 1929 г. ему снова объявили выговор [2, л. 5].
В годы пика сталинских репрессий К.-А.А. Курджиев, как и многие другие деятели данной эпохи, стал жертвой необоснованных репрессий. Естественно, что уже в силу региональной специфики ему вменялся в вину в первую очередь националистический уклон. Как явствует из обвинительных материалов: «Банда Пивоварова и его сообщники особое внимание обратили на национальные республики и автономные области: Черкесию, Карачай. Здесь эта банда сомкнулась с буржуазными националистами. Основной задачей Пивоваров и его союзники националисты ставили подрыв доверия колхозников к национальной политике советской власти, развал колхозов, для чего подбиралась агентура из контрреволюционной среды. В Черкесии -Психомахов, Камбиев и др., в Карачаевской автономной области - Курджиев и его сообщники.» [4, л.л. 5-6].
На заседании бюро Орджоникидзевского краевого комитета ВКП (б) 14 апреля 1937 г. было принято постановление: «Курджиева Курман Алиевича из партии исключить как контрреволюционного двурушника и буржуазного националиста и привлечь его к ответственности по закону» [2, л. 298].
Видимо в силу высокого должностного статуса репрессируемого, в ходе разбирательств были подняты даже самые старые «компрометирующие» его материалы. Выводы специальной комиссии состояли в том, что:
«1. Курджиев скрыл при вступлении в ВКП (б) компрометирующие факты из его прошлой (до вступления в ВКП (б)) деятельности, а именно:
а) свою службу у временного правительства в роли председателя комитета общественной безопасности, а затем начальника милиции Туркменской территории;
б) свой сознательный уход со службы в советских органах, куда он поступил в самом начале 1918 года, в Карачай (к белым), где он состоял членом военно-мобилизационной комиссии, в деятельности которой принимал самое активное участие 1918 - 1920 гг. (мобилизация людей, лошадей и продовольствия для нужд белой армии) и участвовал ... в разгроме революционно настроенного русского (крестьянского) села Михайловского. Свою предательско-провокационную роль в разгроме бело-карачаевскими бандами посланного на подавление банд генерала Хвостикова в Карачай 9-й Красной армии отряда тов. Черемухина...» [2, л. 299].
В числе других обвинений в адрес К.-А.А. Курджиева особое место занял якобы его давний острый конфликт с И. Сталиным. Отмечалось, что «.в 1923 г. на заседании президиума ВЦИК на указания тов. Сталина по поводу земельных споров с Кабардой: «Мы твою империалистическую захватническую тенденцию отшибём, земли трудящихся Кабарды мы тебе не дадим, высели сперва помещиков», Курджиев ответил - «товарищ Сталин помещиков еще не выселил, к сожалению, не только в Карачае, но и в Грузии», т.е. сделал явно шовинистический и наглый выпад против товарища Сталина» [2, л. 300]. По другой версии «выпад против Сталина» звучал немного иначе: «Товарищ Сталин, мы претендуем не на земли трудящихся масс Кабарды, а на бывшие кордонные земли, десятилетиями находившиеся в фактическом пользовании Карачая, а помещиков ещё не выслали и сохранили не только в Карачае, но и в Грузии. Имел в виду Грузию как более передовую» [5, с. 182].
Сам Курман-Али Алиевич характеризовал суть этого конфликта так: «Я характер проявил, чтоб достоинство защитить и ответил напрямую: «Мы не сможем сделать, это и в других культурных районах не сделано. Грузию имел в виду тогда». Происходила эта сцена на заседании президиума. Помню, Калинин зажмурил глаза, а сталинские - уничтожали меня. Взгляд я выдержал, но понял, что меня он не простит. Сколько ждать - дело времени, решил для себя, и был прав. Мой черед пришёл, как ко многим моим соратникам. Ну что ж, готов я с честью смерть принять. И мужественно встретить свой конец, чтобы мундир не запятнать как представитель моего народа. Четверть века честно служил в рядах коммунистической партии, здоровье и силы, знание и умение на алтарь строительства новой жизни положил» [5, с. 185]. Как отмечал А.Д. Койчуев: «Сталин, злопамятный, конечно, запомнил этот разговор. Об этом свидетельствует следующий факт. В 1926 г., когда Курджиев был снят с должности председателя облисполкома в очередной раз ... в Теберде Микоян сообщил Сталину о снятии с должности Курджиева, Сталин сказал: «Хорошо сделали, давно надо было снять эту сволочь»» [5, с. 186 - 187].
К.-А.А. Курджиев, по мнению той же комиссии, «.будучи антисоветский настроенный, не раз выступал с подлой клеветой на товарища Сталина и выражал свое озлобление по поводу линии нашей партии, а именно: еще 20 октября 1924 года бывший секретарь Карачаево-Черкесского обкома т. Гутекулов писал т. Гикало (Николай Фёдорович Гикало — заведующий агитационно-пропагандистским отделом Северо-Кавказского краевого комитета РКП (б) в 1924 — 1925 гг. -авт.): «перед выездом в Москву Курджиев похвалялся беспартийным лицам членам облисполкома, говоря: «против меня вооружилась тройка - Гутякулов, Калмыков и Сталин, но посмотрим чья возьмет»» [3, л. 300].
Деятельность К.-А.А. Курджиева на посту председателя облисполкомов Карачаево-Черкесской и Карачаевской автономных областей была квалифицирована следователями НКВД как явно вредительская: «.широко использовал свое пребывание на этих постах для укрытия в партии и советском аппарате бывших участников белогвардейского движения в Карачае, кулаков и буржуазных националистов.» [3, л. 299]. Он, работая на руководящих постах в Карачае, проводил, якобы, «.явно правооппортунистическую практику, направленную на:
а) сохранение помещиков в их прежних поместьях (на что ему было указано тов. Сталиным);
б) противодействие проведению в жизнь закона о лишении избирательных прав кулаков, в результате чего в 1926 году было лишено только 30 человек по всей области (в действительности было лишено - 306 чел., т.е. более чем в 10 раз больше, чем заявлено в уголовно-следственном деле. - авт.);
в) задержки проведения земельной реформы в области, в результате до 1930 - 1931 гг. лучшими землями, как и раньше, пользовались кулаки;
г) продвижение к руководству колхозами кулацких и буржуазно-националистических элементов, деятельность которых направлялась на развал колхозов» [3, л. 300].
5 октября 1928 г. бывший чекист, член ВКП (б) Х-в (фамилия изменена по этическим соображениям. - авт.) в рапорте на имя начальника Карачаевского отдела ОГПУ донес, что Курджиев, возвращаясь с охоты с Бухариным, в которой участвовал и он, оставшись наедине с ним, всячески восхвалял Троцкого и заявил: «Троцкого, самого крупного в партии человека, вышибли из партии, чтобы захватить полностью власть в свой руки», а также передал, что «Бухарин жаловался ему на трудности в работе с тов. Сталиным» [3, л. 300].
Следующим обвинением Курман-Алия Курджиева было обыгрывание истории «...возникновения Карачаевского, 1930 г. восстания, а также деятельности контрреволюционно-троцкистско-националистических организаций в Карачае, Черкесии и Кабардино-Балкарии», по которым, по версии следствия, «.имеется ряд показаний активных членов контрреволюционных центров на участие в контрреволюционном националистическом движении Курджиева. Установить же роль его окончательно можно только путем передачи его дела следственным органам» [3, л. 301].
Стремление противников К.-А.А. Курджиева сформировать о нем негативное мнение в кругах широкой общественности встретило отдако определенные трудности. По существу, общественное мнение кардинально расходилось с этим: «После снятия Курджиева Башлаев неоднократно распространял разговоры о том, что Курджиев по работе занимал первое место по краю, он еще за свою работу получит орден, он приедет в Карачай и наведет порядок, ибо Курджиев проводил правильную линию» [6, л. 278]. Подобные высказывания не были единичными: «.вот видите, когда ушел Курджиев из Карачая, там дела начали разваливаться» [7, л. 18]. Редакционная статья газеты «Красный Карачай» - «Охвостье контрреволюционной буржуазно-националистической банды», осуждая такие взгляды, давала им негативную политическую оценку. В частности, «увязывая» Курджиева с бывшим руководителем областной партийной организации Хасаном Аппаевым, она отмечала: «До чего были близки между собой два бандита, показывают слова самого Аппаева: «Я на своих плечах пронес бы Курджиева через весь Карачай, если бы его вернули» [8].
К моменту ареста 23 июля 1937 г. он жил в Москве, по ул. Коминтерна, «4-й дом Советов, кв. 41», а после ареста содержался «.во внутренней тюрьме дома № 2 НКВД СССР» [3, л. 5]. Подробности ареста К.-А.А. Курджиева рассказала начальнику архивного управления Карачаево-Черкесского облисполкома К.З. Борлаковой его супруга - Нурсият Зиниевна Курджиева. К.З. Борлакова все эти данные и сведения о судьбе членов семьи Курман-Алия Курджиева после его смерти зафиксировала в работе «Сердце моего народа - город Карачаевск»: «Нурсият Курджиева вспоминает, что за Курманом Курджиевым пришли в 12 часов ночи 23 июля 1937 г. Постучали в дверь, и вошли люди Ежова. Тройка, все одетые в чёрную, как смерть, одежду [5, с. 187 - 188].
3 августа 1937 г. помощник начальника 4 отделения 3 отдела Главного Управления Государственной Безопасности НКВД М.Е. Агекян, рассмотрев следственный материал по делу 12249 и приняв во внимание, что К.-А.А. Курджиев «достаточно изобличается в том, что он является участником националистической повстанческой, террористической организации и занимался шпионажем в пользу иностранного государства, постановил: Курджиева Курман-Али привлечь в качестве обвиняемого по статьям 58-2, 58-6, 58-8, 58-11 УК, мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда выбрать содержание под стражей» [3, л. 9]. Постановление было объявлено обвиняемому через 18 дней - 21 августа 1937 года.
Развернутое обвинительное заключение ему было предъявлено как руководителю «Карачаевской антисоветской националистической организации, действовавшей под руководством центра правых и Московского центра пантюркистской антисоветской организации». Под руководством председателя Карачаевского Облисполкома К.-А.А. Курджиева,
якобы, «карачаевская антисоветская организация с 1932 года добивалась отделения Карачая от Советского Союза и образования буржуазно-демократической республики в Союзе с Абхазией, под протекторатом Турции. В осуществление этих целей организация расставила своих членов на ответственных постах в советском и партийном аппарате области, завербовала националистические антисоветские элементы в районах и аулах и в период 1925 - 1929 годов всячески противодействовала мероприятиям партии и правительства» [3, л.л. 1-2].
По мысли следователей НКВД, организация проводила антисоветскую агитацию среди крестьян, «.занималась захватом чужих земель, выселяла из Карачая крестьян других национальностей: немцев, эстонцев, греков и русских и всячески оберегала кулачество от раскулачивания и высылки» [3, л. 2].
Протокол VII-й Карачаевской областной партийной конференции, состоявшейся 28 - 31 мая 1937 г. зафиксировал выступление в прениях по отчетному докладу делегата Зеленчукского района Рамазана Б-ва (фамилия зашифрована по этическим соображениям. - авт.) в таком же духе: «Несколько слов о Курджиевщине, в 1924-1925 гг. буржуазный националист Курджиев натравливал русских на карачаевцев, карачаевцев на русских во время переселения из Учкуланского района в аул Морх и селение Хасаут-Греческое, в результате чего переселения сопровождались дракой» [9, л. 10]. В таком же ключе интерпретировал деятельность К.-А.А. Курджиева и спецкор газеты «Правда» А. Корнблюм: «Буржуазному националисту Курджиеву удалось, пользуясь ротозейством областной партийной организации, расставить свои шпионские и вредительские кадры в областных органах, районах и аулах» [5, с. 177].
Из выдвинутых в отношении недавнего председателя облисполкома обвинений следовало: «.Курджиев. по прямому заданию Бухарина, мобилизовав всю свою националистическую организацию, поднял кулацкое антисоветское восстание в марте 1930 года . связался с Московским пантюркистским антисоветским террористическим центром через Самурского и Рыскулова. В период 1932 - 1934 годов Карачаевская антисоветская организация, с целью подготовки широкого антисоветского восстания и отторжения Карачая от Советского Союза, проводила активную вредительскую работу в колхозах, задерживала коллективизацию, тормозила раскулачивание, восстанавливала крестьян против советской власти и по прямому указанию центра правых и пантюркистского центра вела вербовку и подготовку повстанческих и террористических кадров» [3, л. 2].
Фальсификаторы утверждали, что: «По заверениям Рыскулова и Бухарина Карачаевская антисоветская организация ожидала получение оружия из Москвы, Баку и Сухума. Для организации совместного антисоветского вооруженного выступления . была связана через Курджиева с антисоветскими организациями: Дагестана - через Самурского и Коркмасова; Черкесии - через Астежева Крыма; Осетии, Ингушетии - через Самурского; Казахстана и других национальных республик - через Рыскулова Турара. С августа 1932 года Курджиев имел задание Бухарина организовать террористические акты над товарищами Молотовым, Ворошиловым и Орджоникидзе [3, л. 3 - 4], т.е. в совершении преступлений, предусмотренных статьями 58-2, 588, 58-11 УК РСФСР. . На основании изложенного Курджиев Курман Али Алиевич подлежит суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР с применением закона от 1 декабря 1934 года» [3, л. 5].
Как пишет П. Соломон, одним из признаков того, что политические репрессии будут продолжаться, было то обстоятельство, что Сталин и Вышинский не уничтожили юриспруденцию террора. Два законодательных положения, которые создавали базу для террора, оставались в полной силе: закон от 1 декабря 1934 г., предусматривавший упрощенное рассмотрение дел по террору и немедленное приведение приговоров (в том числе и к высшей мере наказания) в исполнение, а также закон от 14 сентября 1937 г., запрещавший обжалование приговоров по делам о вредительстве и саботаже. Так как во время «большого террора» обвинения во вредительстве и саботаже были особенно распространены, второй закон значительно облегчил проведение репрессий в жизнь [10, с. 247].
Согласно протоколу № 001478 от 6 октября 1937 г. подготовительного заседания Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР в г. Москве было определено: «Дело заслушать в закрытом судебном заседании, без участия обвинения и защиты и без вызова свидетелей, в порядке постановления ЦИК СССР от 1-го декабря 1934 г.» [3, л. 6]. Действительно, в закрытом судебном заседании Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР 7 октября 1937 г. под
председательством диввоенюриста (сокращение от «дивизионный военный юрист». - авт.) И.Т. Голякова было рассмотрено дело по обвинению К.-А.А. Курджиева в «преступлениях», предусмотренных статьями 58-2, 58-8 и 58-11 УК РСФСР. На вопросы председательствующего он ответил, что: «виновным себя не признает ... свои показания, данные на предварительном следствии он не подтверждает. 10 августа он взял на себя вину и этой версии придерживался до конца следствия. В этом он себя считает виновным» [3, л. 9]. Подсудимому было предоставлено последнее слово, в котором он «просит любую меру наказания за ложные показания, но виновным себя не признает» [3, л. 9].
По возвращении суда с совещания, председательствующий огласил приговор. Чтобы осудить безвинного человека к смерти, с конфискацией лично ему принадлежащего имущества, понадобилось сталинскому суду всего 20 минут [3, л.л. 8-9]. В строго секретной справке говорится, что «приговор о расстреле Курджиева Курман Али Алиевича приведен в исполнение в гор. Москве 7 октября 1937 г. Акт о приведении приговора в исполнение хранится в Особом архиве 1-го спецотдела НКВД СССР, том № 2, лист 299» [3, л. 11].
«Как видно из данных архивно-следственного дела, имеет место существенное противоречие, - пишет мой соавтор, профессор А.Д. Койчуев. - Согласно одной справке, которая датируется 1937 г., Курджиев К.-А.А. расстрелян 7 октября 1937 г. в Москве. Согласно другой справке, выданной его супруге в 1957 г. после его реабилитации, сообщается, что Курджиев К.-А.А., отбывая наказание, умер 14 октября 1938 г. Расхождение на один год и 7 дней. На наш взгляд, внушает больше доверия второй вариант, так как этот вариант дает сведения периода критики культа личности Сталина в годы «хрущевской оттепели»» [5, с. 198-199].
В архивно-следственном деле К.-А.А. Курджиева, выданном соавтору А.Д. Койчуева -историку З.П. Бердиеву [3], второй справки о смерти его «14 октября 1938 г.» не было. В свое время А.Д. Койчуев пришел к выводу: «На наш взгляд, внушает больше доверия второй вариант, так как этот вариант дает сведения периода критики культа личности Сталина в годы «хрущевской оттепели»». Однако он сегодня он по-прежнему требует дополнительного подтверждения. И вот почему. Судя по многим прекращенным архивно-уголовным делам, когда дело доходило до «реабилитации жертв сталинских репрессий», даже в период «хрущевской оттепели» в ход пускался открытый обман родственников, ибо существовало указание КГБ при СМ СССР № 108сс от 24 августа 1955 г.
К примеру, инспектор Учетно-архивного отдела Управления КГБ при СМ СССР по Ставропольскому краю Садовников 20 августа 1957 г. устанавливает, что М.И. Созаруков на основании постановления бывшей тройки Управления НКВД по Орджоникидзевскому краю от 28 декабря 1937 г. расстрелян 15 февраля 1938 г. Но далее он пишет странные вещи, сознательно вводя в заблуждение, как будто тот не был расстрелян, а умер в ИТЛ: «Учитывая просьбу заявительницы и руководствуясь указанием КГБ при СМ СССР № 108сс от 24 августа 1955 года, -полагал бы: Зарегистрировать смерть Созарукова Махмуда Исмаиловича в ЗАГСе исполкома Карачаевского горсовета депутатов трудящихся как умершего в местах заключения 28 марта 1945 года от крупозного воспаления легких, после чего дать соответствующий ответ заявительнице» [11, л.л. 246-246 об.]. И таких обманных ответов родственникам - масса и по другим делам. Следовательно, в годы «хрущевской оттепели», хотя и наступила в какой-то степени гласность, она была весьма и весьма непоследовательной.
Как пишет профессор А.Д. Койчуев, трагическую судьбу К.-А.А. Курджиева повторили, «были физически уничтожены ведущие работники в Карачае:
- партийно-советского аппарата: Умар Алиев, Хасан Аппаев, Магомет и Айтек Батчаевы, Касым Боташев, Абдул Бедраев, Хызыр Узденов и другие;
- руководства областной оборонной организацией: Асхат Боташев. Возвращаясь из мест заключения, погиб также бывший председатель областного Совета Осоавиахима Хусей Ахтаов. С 1937 по 1941 гг. находился в тюрьме бывший заместитель председателя областного Совета Осоавиахима Мустафа Бостанов. Был отстранен от работы в системе оборонного общества Амин Хачиров. Только в одном Карачае было расстреляно 86 человек, а всего в Карачаево-Черкесской автономной области - 512» [12, с. 23].
Лишь спустя 20 лет после расстрела К.-А.А. Курджиева Военная Коллегия Верховного Суда СССР в составе: председательствующего - полковника юстиции Цырлинского, майора
юстиции Рышкова рассмотрела 11 мая 1957 г. заключение помощника Главного военного прокурора, майора юстиции Назарова по делу бывшего председателя Карачаевского облисполкома К.-А.А. Курджиева: «Главный военный прокурор просит приговор в отношении Курджиева отменить и дело о нем прекратить в связи с тем, что дополнительным расследованием установлены новые обстоятельства, свидетельствующие о необоснованности осуждения Курджиева, а доказательства положенные в основу его обвинения опровергнуты как несостоятельные» [3, л. 617 об.]. Проверив материалы дела и дополнительного расследования, и соглашаясь с заключением Главного военного прокурора, «Военная Коллегия Верховного Суда СССР, руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР, - определила: Приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 7 октября 1937 года в отношении Курджиева Курман Али Алиевича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело о нем прекратить за отсутствием состава преступления» [3, л. 617 об.].
Таким образом, Курман-Али Алиевич Курджиев был необоснованно обвинен в контрреволюционной деятельности и незаконно расстрелян в расцвете сил за борьбу в интересах простого народа. Он был одним из многих, принесенных в жертву благополучию сталинского режима, но одним из неповторимых в своей самобытности. «Расправа с К.-А.А. Курджиевым положила конец ... его государственной, общественно-политической ... деятельности ... унесла из жизни одну из ярких личностей карачаевской интеллигенции конца XIX - первой половины XX веков.» [5, с. 192]. Завет, данный им: «... Ни в чём я не виноват, не жалея сил трудился. Власть и потомки потом разберутся» - дает нам сегодня право обратиться к его судьбе и рассмотреть эту научную проблему как можно объективней. Это исследование о нем - всего лишь небольшая лепта в прояснение этой исторической лакуны.
Литература и источники
1. Центр документации новейшей истории Государственного архива Карачаево-Черкесской республики (ЦДНИ ГА КЧР). Ф. П. - 45. Оп. 1. Д. 25.
2. ЦДНИ ГА КЧР. Ф. П. - 45. Оп. 1. Д. 125.
3. Архив Управления ФСБ России по КЧР. Фонд прекращенных архивно--уголовных дел. Д. 1270.
4. Центр документации новейшей истории Ставропольского края. Ф. 1. Оп. 1. Д. 179.
5. КойчуевА.Д. Курман-Али Курджиев - безвременно погасшая звезда. - Карачаевск: КЧГУ, 2019. - 239 с.
6. ЦДНИ ГА КЧР. Ф. 45. Оп. 1. Д. 82.
7. ЦДНИ ГА КЧР. Ф. 45. Оп. 1. Д. 70.
8. Красный Карачай. - 1937. - 6 октября.
9. ЦДНИ ГА КЧР. Ф. П.-45. Оп. 1. Д. 71.
10. Соломон Питер Х. Советская юстиция при Сталине = Soviet criminal justice under Stalin / Пер. с англ. Л. Максименков. -М.: РОССПЭН, 1998. - 462 с.
11. Архив Управления ФСБ России по КЧР. Фонд прекращенных архивно--уголовных дел. Д. 2482.
12. Койчуев А.Д. Славные сыны Карачая / М-во общ. и проф. образования РФ. Карачаево-Черкес. гос. пед. ун-т. - Карачаевск: Изд-во Карачаево-Черкес. гос. пед. ун-та, 1998. - 232 с.
References and Sources
1. Centr dokumentacii novejshej istorii Gosudarstvennogo arhiva Karachaevo-Cherkesskoj respubliki (CDNI GA KChR). F. P. - 45. Op. 1. D. 25.
2. CDNI GA KChR. F. P. - 45. Op. 1. D. 125.
3. Arhiv Upravleniya FSB Rossii po KChR. Fond prekrashchennyh arhivno-ugolovnyh del. D. 1270.
4. Centr dokumentacii novejshej istorii Stavropol'skogo kraya. F. 1. Op. 1. D. 179.
5. Kojchuev A.D. Kurman-Ali Kurdzhiev - bezvremenno pogasshaya zvezda. - Karachaevsk: KChGU, 2019. - 239 s.
6. CDNI GA KChR. F. 45. Op. 1. D. 82.
7. CDNI GA KChR. F. 45. Op. 1. D. 70.
8. Krasnyj Karachaj. - 1937. - 6 oktyabrya.
9. CDNI GA KChR. F. P.-45. Op. 1. D. 71.
10. Solomon Piter H. Sovetskaya yusticiya pri Staline = Soviet criminal justice under Stalin / Per. s angl. L. Maksimenkov. - M.: ROSSPEN, 1998. -462 s.
11. Arhiv Upravleniya FSB Rossii po KChR. Fond prekrashchennyh arhivno-ugolovnyh del. D. 2482.
12. Kojchuev A.D. Slavnye syny Karachaya / M-vo obshch. i prof. obrazovaniya RF. Karachaevo-Cherkes. gos. ped. un-t. - Karachaevsk: Izd-vo Karachaevo-Cherkes. gos. ped. un-ta, 1998. - 232 s.
БЕРДИЕВ ЗАУРБЕК ПАХАТОВИЧ - кандидат исторических наук, и.о. заведующего отделом этнологии и искусства народов Карачаево-Черкесской Республики, Карачаево-Черкесский институт гуманитарных исследований при правительстве КЧР (berdiev53@mail.ru).
КОЙЧУЕВ АСКЕРБИЙ ДАГИРОВИЧ - доктор исторических наук, профессор, Карачаево-Черкесский государственный университет им. У .Д. Алиева (koichuev_askerbi@mail.ru).
BERDIEV, ZAURBEK P. - Ph.D. in History, Acting Head of the Department of Ethnology and Art of the Peoples of the KChR of the Karachay-Cherkess Institute for Humanitarian Studies under the Government of the KChR (berdiev53@mail.ru). KOICHUEV, ASKERBIY D. - Doctor of History, Professor of the Karachay-Cherkess State University named after U.D. Aliyev (koichuev_askerbi@mail.ru).
