CC BY
62
ВЕСТНИК ТГГПУ. 2011. №1(23)
УДК 316.722
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РЕГИОНАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
© И.И.Ирхен
Статья посвящена одной из важнейших сторон глобализации - региональным процессам, которые происходят в России, но еще не осмысливаются в культурологическом анализе. Акцентируется идея единого культурного пространства. Показана многовекторность региональных процессов, корреляция региональных паттернов и общероссийских традиций с мировой глобализационной культурой.
Ключевые слова: глобализация, регионализация, региональные процессы, российский федерализм, единое культурное пространство, гибридизация, национальная культура, культурная идентичность.
Включение в глобальное мироустройство и России стало знаковым явлением современности. Запуская интеграционные процессы в мировом масштабе, глобализация одновременно генерирует регионализацию, что порождает культурный плюрализм, социокультурную тенденцию к специфическим идентификационным объединениям. В отличие от общемировых глобализационных процессов в нашей стране есть своя специфика, с которой нельзя не считаться. Место регионов России в глобализации определяется как "двойная периферия" (внутри мировой системы и внутри страны наряду с городами-мегаполисами).
Региональная специфика находит свое место внутри диады "глобальное - национальное". "Глобальное" определяется невозможностью конкретной общности целиком изолироваться от образа жизни и культуры других народов. Это вовсе не означает одностороннего навязывания единых образцов и правил, стирания самобытных черт народов. "Глобальное" предстает в диалектически неразрывной цепочке с "национальным", существуя в нем и через него. "Национальное" же конкретизирует "глобальное" посредством формы его проявления. "Региональное" как раз и "связывается" подобными формами.
Между тем всякая национальная культура, выступая частью мировой глобализационной культуры, обнаруживает себя в ней. Сохраняя неповторимость выражения, национальная культура соотносится с мировой по принципу дополнительности. Недаром один из тех, кто начал изучение региональности в культуре, профессор А.И.Арнольдов акцентирует, что "каждая национальная культура ... несет в себе высшие духовные ценности, необходимые человечеству" [1: 31]. И далее: "Единая мировая культура неиз-
бежна; она призвана стать содружеством национальных и региональных культур" [1: 33].
Происходящие региональные процессы в диалектике "глобального" и "национального" отражают преобразование монокультурного социокультурного пространства России в поли-культурное. "Цветущая сложность" регионов, с учетом местного колорита и традиций, материальных и духовных ресурсов территорий, формирует основу российской культуры. Регионы как естественное историческое явление вбирают целый комплекс экономических, геоприродных, этнокультурных составляющих, способных создать и реализовать собственные приоритеты развития. Поэтому можно говорить о самоценности региональных социокультурных процессов вне их баланса с государственной системой.
Складывающаяся новая реальность инициирует возможность создания единого культурного пространства, мировой информационной цивилизации. А.Я.Флиер выделяет два основных смысла постижения культурного пространства [2: 210]. Это географическое или физическое пространство распространенности той или иной локальной культуры, а также его функциональное членение на те или иные культурные зоны (жилую, хозяйственную, сакральную, погребальную и др.).
Единое культурное пространство как особое социокультурное образование формируется в ходе взаимодействия национальных (региональных) культурных сред, сосуществующих и "разведенных" во времени и пространстве. В целостном культурном пространстве "удерживаются" лишь те ценности и культурные смыслы локальных цивилизаций, которые обеспечивают выживание всего человечества. Для русского культурного пространства базовыми ценностями служат идеи нравственности, красоты и духовности. По-
этому феномен культурного пространства в определенной степени выступает условием устойчивости всей жизнедеятельности россиян.
Между тем трудно и противоречиво сложившееся единство российского пространства вновь подвергается опасности в современных реалиях, что связано с агрессивной экспансией массовой культуры [3]. Ее исходом считают "потерю логико-смысловой целостности культуры многонационального народа страны. В результате российская культура как целостное явление уже не существует или пока еще существует" [3: 56]. Этот тревожный сигнал может привести к разорванности культурного пространства, возрастанию межкультурных конфликтов и нестабильности, что подтверждают, в частности, и декабрьские события 2010 года в Санкт-Петербурге, Москве, Ростове-на-Дону.
Для итогового осмысления данного явления методологически значимы идеи известного философа И.В.Кондакова [4]. Нормативное поле современной русской культуры он рассматривает в виде сложно структурированной и внутренне динамичной цельности, которая рождает особую культурно-историческую программу, свой конструктивный "ответ" на смысловое приращение культурного содержания. В этом поле объединены абсолютный плюрализм, мирное сосуществование и борьба противоречивых тенденций, интеграция и автономия полярных и антиномичных сил. Более того, русской культуре, с ее пограничным положением, свойственны интертекстуальность, неоднородность культурной топологии, "культурная интерференция" в едином смысловом пространстве, исключительная проблем-ность и гипертрофированная инновативность, диффузность и маргинальность социокультурных процессов, переменный модус культурной открытости (закрытости), а значит, неустойчивый баланс центробежных и центростремительных сил в культуре [4:13].
Внутреннюю целостность культурному пространству придает наличие интегрирующих образов, которые являются носителем идеальных значений. В ряде исследований показано, что национальный образ страны служит знаковой формой выражения этнокультурной идентичности людей [5]. Его ядро образуют русские культурные архетипы, достаточно устойчивые к динамике культуры. И хотя "созревающий" в национальном самосознании образ современной России еще не столь определенен, он призван сплотить разные этнические, политические и конфессиональные группы.
Итак, для формирования единого культурного пространства важен учет специфики интегра-
ционных процессов в культуре и в деятельности всех субъектов ее развития - федеральных и региональных властных структур, творческих союзов и объединений. Недаром сохранение самобытности национальных культур и их включение в общемировой процесс обозначено главной задачей государственной культурной политики.
Российский федерализм акцентирует идею примата единого культурного пространства, определяемого конституционными основами и Концепцией проекта Федерального Закона "О культуре в Российской Федерации". Жизнеспособность такой конструкции фиксируется посредством генеральных направлений, которые цементируют культурную жизнь всех территорий, задают общий вектор развития.
Отметим, что сегодня, несмотря на наличие многочисленных теорий культурного пространства, ее законченный вариант с точки зрения культурологического подхода окончательно не сложился и находится в реальности практического становления. Так, английский исследователь А.Аппадурай [6] подчеркивает "детерриториза-цию" глобализации, утрату привязки к физическому пространству, в связи с чем осмысливает ее пребывание во времени и пространстве. Временную характеристику глобальной культуры он увязывает с синхронным слиянием прошлого, настоящего и будущего различных локальных культур. Пространственная характеристика определяется структурными элементами, комбинацией культурных пространств ("скейпов"). "Эт-носкейп", или этническое пространство, создают потоки мигрантов - туристов, беженцев, гастарбайтеров и др., которые формируют "воображаемую" идентичность глобальной культуры. "Тех-носкейп", или технологическое пространство, складывается из конфигурации современных и устаревших технологий. "Финансскейп", или
финансовое пространство, есть неконтролируемый поток капиталов, денежных рынков. Эти изолированные друг от друга компоненты опо-средуетованы ??? опосредованы? "медиаскей-пом" - электронным медиапространством, порождаемым СМИ. Наконец, идеологическое пространство, "идеоскейп", формируется потоком политических образов и идеологем. Эта концепция позволяет осмыслить элементы глобализационных реалий, увидеть проблемы этнических меньшинств.
Представляется интересной позиция петербургского философа С.Н.Иконниковой, которая трактует "пространство как культурно-интегри-рующее начало существования и развития народов и как ценность" [7]. Его сложную архитектонику формируют многомерность и динамизм, за-
крытость и открытость, сочетание исторической преемственности, непрерывности и дискретности, контактность, способность воздействовать на формирование личности.
Культурное пространство в таком понимании есть "вместилище" культурных процессов с определенной территориальной протяженностью. В разграничениях на культурные центры и периферию, столицу и провинцию, города и сельские поселения обнаруживается структурный "каркас" культурного пространства России, способного объединить в "ансамбль" проживающие народы.
С.Н.Иконникова отмечает, что общность культурного пространства России предполагает его региональность, ибо из "дробного множества" создается целостная система, в которой все регионы взаимосвязаны и дополняют друг друга. Причем специфичность культурного пространства России проявляется через региональные культурные пространства, которые не ограничиваются лишь территорией с объективно присутствующими и функционирующими материальными объектами и духовными ценностями. Характерными чертами регионального культурного пространства служат: органическая связь с природной средой, аура родственных и этнических отношений, оценок, предпочтений, традиций, ограниченность и обозримость происходящих социокультурных процессов [8: 111-112].
Приведенные суждения доказывают исследовательский интерес к культурному пространству и его признакам, к обнаружению "особости" России. В этой связи значимо рассмотрение социокультурного пространства как системы в совокупности ее регионов: Центральной России, Северо-Запада, Русского Севера, Юга России, Поволжья, Урала, Сибири, Дальнего Востока [9; 10]. Каждому из них присуща объективность, устойчивость, своеобразная конфигурация, слож-носоставность, соответствие "целому", особое богатство образа жизни, регионального менталитета, культурной деятельности населения. Проявления уникальности регионов увязывают и с колоритной спецификой самих культурных процессов. Вот почему региональные процессы требуют своей модификации. Прежде всего, отметим, что в условиях глобализационных реалий возникает два потока детерминаций новой, нарождающейся цивилизации - влияние "извне" и "изнутри". Первый поток отражает детерминацию установками мирового культурного пространства, а второй - служит результатом внутренних установок локальных культур. Конфликт этих потоков и его исход определяет сознание современного человека, поиск им сущностных основ бытия. Поэтому глобализационное воздей-
ствие на региональное пространство не исчерпывается лишь унификацией, а обретает многовекторный характер.
Мы склоняемся к исследовательской позиции, усматривающей основной вектор глобализации от раздробленного многообразия к единству в многообразии. Возникающая при этом открытость миру, его новациям усиливает роль традиции, которая становится условием культурной идентичности и взаимной узнаваемости.
Следовательно, новация и традиция в своем диалектическом ключе формируют относительно устойчивый феномен культурной динамики. Уход от противопоставления этих явлений усиливает их взаимодействие. Традиция, включаясь в процесс развития, становится основой новаций. В то же время новация, активизируя культурные традиции, влечет к переосмыслению и утверждению через них. В этой связи, как отмечалось на Московском форуме культуры (2010 г.), необходима всесторонняя оценка ресурсов российской культуры, состояния и перспектив культурных процессов и культурной политики [3].
"Страна регионов" извечно разнилась своими территориями ввиду исторических и географических причин. Основные различия наблюдались и наблюдаются по многим осям: север/юг - с особенностями, характерными для других стран; запад/восток - с чертами, обусловленными направлением "освоения"; старая/новая столица с некоторыми штрихами, общими для других стран с аналогичной "двухстоличной" ситуацией; а также специфичность областей, населенных преимущественно казаками, поморами, старообрядцами [11: 101]. Все эти наложения образуют контрастное "сопряжение "ядерных" и "периферийных" процессов" [4:13].
Правомерно отметить колоссальную фрагментацию между культурой регионов, которая выпукло просматривается в финансовых средствах, отпускаемых из консолидированного бюджета на культуру, искусство, кино. Согласно официальным данным 2008 г., самый низкий показатель зафиксирован в Республиках Ингушетия (335,01 руб. на душу населения в год) и Дагестан (376,51 руб.), самый высокий - в Ханты-Мансийском автономном округе (3306,08 руб.), что превышает соответствующие показатели по Москве (2305,07 руб.) и Санкт-Петербургу (3020,21 руб.) [12]. Эти и другие диспропорции, порождая деструктивные процессы в регионах, повергают отдельные из них в "культурное кап-сулирование", пребывание на обочине глобализационных процессов. К тому же неравномерность развития инфраструктуры культуры не позволяет реализовать конституционное право
граждан на удовлетворение культурных потребностей, ибо 38 млн. сельского населения страны вообще лишены возможности посетить театр.
В современных реалиях российские регионы вынуждены выстраивать свою локальность в основном в глобальном контексте, формируя уникальный бренд. Недаром в научной среде существует мнение о том, что "центры глобальных процессов придают новые смыслы сложившимся цивилизационным делениям" [13: 69]. В поисках своей культурной идентичности отдельные регионы оказываются в "броуновском движении", выходы из которого имеют знаки и "плюс", и "минус". К примеру, наметившееся в 90-е годы в Республике Саха (Якутия) "шатание" от православия в язычество, буддизм, шаманизм сегодня демпфировано, регион перешел к устойчивому развитию, полной централизации, демонстрируя образец сохранения и развития укоренившихся духовных опор национальной культуры. Чрезмерно обозначившаяся в Башкортостане некая автономная тенденция, свертывание русского языка, напротив, способна подпитывать размежевание по этнонациональному признаку.
Неизбежное влияние глобализации просматривается в снятии с регионов так называемой "защиты расстоянием". Сегодня конкуренция настигает даже отдаленные уголки страны посредством развития информационных технологий, наращивания сетевых фирм, электронной торговли, дистанционного обучения. Испытываемые внешние и внутренние влияния просматриваются в гибридизации как "намеренных попытках синтеза иностранных и местных культурных особенностей" [14: 18]. Вследствие этого в городах-мегаполисах обустраиваются так называемые "европейские кварталы", ширятся японские рестораны и арабские мясные лавки.
Гибридизация и вызванный ею рост регионального самосознания выпукло проявляется, в частности, на русско-китайском приграничье Дальнего Востока. Межкультурные различия здесь сглаживаются через "культуру-посред-ника" с особыми структурами, предназначенными для граждан другого государства [15]. Характерно, что стратегия выживания этого региона направлена на устранение традиций имперского освоения, преодоление фрагментации культурного пространства, что находит воплощение в специфически региональных формах художественной жизни, воссоздании традиций коренного населения. Интеграция региона в глобализирующийся мир рождает новые примеры гибридизации. Так, празднование китайского Нового года с его древними ритуалами, традициями спортивных состязаний, гонок на собаках и оленях "обо-
гатилось" возрождающимися местными шаманскими сеансами [16].
Мировая глобализационная культура, "приживаясь" с существенными локальными изменениями, форсирует разработку местных образцов массовой культуры. Свершающееся проникновение в Россию новых западных праздников (Хэллоуин, День св. Валентина) и их безоговорочное принятие со стороны молодежи инициировало обращение к выпущенным из памяти, аналогичным русским праздникам. Так, новым праздником в общенациональном масштабе стал День памяти святых князей Петра и Февронии Муромских, взявшим старт на Владимирской земле. Почитание этих святых князей, выступая альтернативой западным увеселениям, побуждает молодежь задуматься о своем великом предназначении в создании семейного союза и его испытании на прочность.
Подобное наблюдается в Ростове-Ярославском, где в рамках ежегодного международного фестиваля "Живая старина" проводится фольклорный праздник, совмещающий состязания удалых музыкантов с ростовскими колокольными звонами и ярмарочной торговлей изделиями народных промыслов.
Ярким региональным откликом на глобализационные процессы служит татарский праздник "Сабантуй". Изначально приуроченный к весенним полевым работам, сегодня он знаменует торжество в честь их окончания [17]. Кочуя из глубокой древности и обогащаясь все новым содержанием в современных реалиях, исконно татарский национальный праздник поистине становится интернациональным форумом. Его ценность - в соприкосновении к традициям веселья, общения, состязательности и преемственности поколений. Перешагнув границы республики, Сабантуй несет выражение татарской традиционной культуры далеко за ее пределами, обогащаясь спортивно-игровым репертуаром других народов. В то же время в недрах праздника намечается гибридизация, вызванная экспансией массовой культуры. Это побуждает сберечь самобытность Сабантуя как возможно нового вида международных праздников.
С этим же явлением связан и общероссийский праздник День народного единства, приуроченный к освобождению Москвы войсками народного ополчения под предводительством К. Минина и Д. Пожарского от польских интервентов. В то Смутное время начала XVII в. все народы страны, независимо от их вероисповедания и социальной принадлежности, показали сплоченность. Поэтому значимость возрожденного праздника для россиян очевидна.
Проведенный культурологический анализ доказывает наличие мощного регионального отклика на глобализационные процессы. В виду особого места России в глобальном мироустройстве, роль регионов в архитектонике русской культуры остается ресурсно артикулированной. Отсюда возникает корреляция региональных паттернов и общероссийских традиций с потоками глобальной культуры. Региональные процессы отличает многовекторность, где центростремительный вектор задает общие генеральные направления, акцентирует единое культурное пространство. Центробежный вектор, напротив, высвечивает своеобразие целей, ресурсов и ценностно-смыслового содержания региональных процессов, часто именуемых "немосковскими", но и изоморфными российской культуре. Все это формирует "особость" российского общества, его резервы развития в глобализирующемся мире.
1. Арнольдов А.И. Глобализация и национальные культуры: сферы взаимодействия. - М.: Информ-издат, 2007. - 52 с.
2. Флиер А.Я. Культурология для культурологов. -М.: Согласие, 2010. - 672 с.
3. Абдулатипов Р.Г. Культура как стратегический ресурс России в XXI веке: Предисловие к Московскому форуму культуры. - М.: Издател. дом МГУКИ, 2010. - 192 с.
4. Кондаков И.В. Архитектоника русской культуры: автореф. дис. ... д-ра филос. наук в форме науч. доклада. - М., 1998. - 75 с.
5. Борисенко И.В. Национальный образ России: философско-культурологический анализ: автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Ростов н/Д., 2008. -27 с.
6. Appadurai A. Modernity at Large. Cultural Dimensions of Globalization. - Minneapolis, London, 1998.
- 224 p.
7. Иконникова С.Н. Культурное пространство как ценность и национальное достояние // История культурологических теорий. - СПб.: Питер, 2005.
- С.35-55.
8. Инюшкин Н.М. Провинциальная культура: взгляд изнутри: монография. - Пенза: б.и., 2004. - 440 с.
9. Аванесова Г.А., Астафьева О.Н. Социокультурное развитие российских регионов: механизмы самоорганизации и региональная политика: монография. - М., 2004. - 418 с.
10. Казакова Г.М. Регион как субкультурный локус (на примере Южного Урала): автореф. дис. ... д-ра культурологии. - М., 2009. - 42 с.
11. Российская провинция XVIII - XX вв.: реалии культурной жизни: тезисы III Всерос. науч. конф. (г.Пенза, 1995 г.). - Пенза, 1995. - 208 с.
12. Консолидированный бюджет всего по России и
по регионам за 2008 г. (без ЗАТО по данным Федерального казначейства) // иКЬ:
http://www.mkrf.ru/activite/statistics/budget (дата обращения 20.06.2009).
13. Местные сообщества: проблемы социокультурного развития: сб. науч. статей / Рос. ин-т культурологии; под ред. Ю.М.Резника и Н.И.Мироновой. -М.: Независимый институт гражданского общества, 2010. - 192 с.
14. Многоликая глобализация / под ред. П.Бергера, С.Хантингтона; пер. с англ. В.В.Сапова. - М.: Аспект Пресс, 2004. - 379 с.
15. Народы и культуры Дальнего Востока: взгляд из XXI века: материалы междунар. науч. конф. (г.Южно-Сахалинск, 9-11 окт. 2001 г.). - Южно-Сахалинск, 2003. - 250 с.
16. Пылкова А.Л. Приграничье как феномен культуры (на примере Дальнего Востока России): автореф. дис. . канд. культурологии. - Комсомольск-на-Амуре, 2004. - 26 с.
17. Харисов Р. Сабантуй: традиции и новаторство // Республика Татарстан. 25 мая 2006 г. // иКЬ: http://www.rt-online.ru. (дата обращения 05.07.2008).
CULTUROLOGICAL ANALYSIS OF REGIONAL PROCESSES IN CONTEMPORARY RUSSIA
I.I.Irkhen
The article is devoted to one of the most important aspects of globalization, i.e. to regional processes taking place in Russia, but without much comprehension in terms of a culturological analysis. An accent is placed on the idea of a united cultural space. A poly-vector character of those regional processes is demonstrated in the article, as well as correlation of regional patterns and all-Russia traditions with the world globalization culture.
Key words: globalization, regionalization, regional processes, Russian federalism, united cultural space, hybridization, national culture, cultural identity.
Ирхен Ирина Игоревна - кандидат педагогических наук, доцент кафедры социальнокультурной деятельности Смоленского государственного института искусств.
E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 29.01.2011
