CC BY
95
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 1
Би Юэ
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ КЛАССИЧЕСКОЙ КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ
(на материале русских переводов стихотворения Ли Бо "Вопрос и ответ в горах")
Данная работа представляет собой часть лингвокультурологического исследования, посвященного интерпретации творчества Ли Бо и проблемам его рецепции в русской аудитории. В статье дается многоаспектный культурологический и литературоведческий комментарий к одному из самых известных стихотворений Ли Бо "Вопрос и ответ в горах" (753) и его переводам на русский язык.
Ключевые слова: танская поэзия, перевод, звукосмысл, даосизм.
The article presents itself as a cultural investigation, devoted to interpretation of the work of the great Chinese poet Li Bo (701-762) and problems of its reception in Russian audience. Our investigation shows classification of Russian translations by analysing different translations.
In this article we present cultural and literary commentary to one of the most famous poem by Li Bo including difficulties and peculiarities of its perception in Russian. The poem, written by Li Bo in 753 y., is titled "A Question and Its Answer in the Mountain".
Key words: Tang poems, translation, soundsense, Taoism.
Творчество великого китайского поэта Ли Бо (701-762), являющееся одним из символов духовной культуры Китая, уже более века привлекает внимание русских переводчиков, исследователей, вызывает неподдельный читательский интерес. Несмотря на это, до сих пор, даже в условиях расширяющихся межкультурных контактов и развивающихся компаративных, междисциплинарных исследований, можно говорить лишь о весьма неполном и эпизодическом освоении русской аудиторией этого уникального, богатейшего явления мировой литературы. К сожалению, можно констатировать тот факт, что научных и критических трудов о поэзии Ли Бо на русском языке крайне мало. Переводы хотя и представлены в достаточном количестве, являют собой в целом экспериментальные творческие попытки, частью удачные, частью же оставляющие желать лучшего.
Би Юэ - аспирантка кафедры лексикографии и теории перевода факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова; тел. 8-926-23251-35, e-mail: [email protected]
Хотелось бы также отметить, что круг русскоязычных читателей Ли Бо ограничен лишь знатоками и энтузиастами.
Подобная ситуация объясняется целым рядом факторов, связанных со спецификой китайской поэзии и поэтической культуры. Миры китайского и русского языков и в особенности языков поэзии настолько различны, что для носителя русского языка и культуры проникновение в смысл стихов Ли Бо (как и многих других китайских поэтов) достаточно проблематично.
Данная статья - часть лингвокультурологического исследования, посвященного интерпретации творчества Ли Бо и проблемам его рецепции в русской аудитории. В статье дается многоаспектный культурологический и литературоведческий комментарий к одному из самых известных стихотворений Ли Бо "Вопрос и ответ в горах" (753) и его переводам на русский язык. Shan zhong wen da Вопрос и ответ в горах
Wen yu he yi qi bi shan, Меня спросили, почему я живу в зеленых горах, Xiao er bu da xin qi xian. Я улыбался и не ответил, мое сердце было спокойно. Tao hua liu shui yao ran qu, Цветы персика и журчащие воды - все движется Bie you tian di fei ren jian. в голубую даль,
Далекий мир, не похожий на земной1.
Это стихотворение, тесно связанное с философией даосизма и китайской культурой, имеет строгую форму, приобретшую в китайской традиционной поэзии название "семисловный Цзюе Цзюй". Название стихотворения "Shan zhong wen da" буквально переводится "В горах вопрос и ответ", или " В горах спросил и ответил", или "В горах спросили и ответил", или "В горах спрашивают и отвечаю". По законам китайской грамматики, точная информация в данном случае не требуется (ни время глагола, ни число, ни сколько раз был задан вопрос не имеет существенного значения).
В разные эпохи существовало множество сборников поэзии Ли Бо, и в некоторых из них это стихотворение имело еще одно название: "В горах отвечаю на вопрос, который задали земные люди (или земной человек)" с использованием словосочетания su ren. Понятию su ren в китайском языке и культуре противопоставлено понятие yin shi (отшельник) или you ren (сокровенный, уединенный человек) и shi wai gao ren (возвышенный человек, человек вне мира). Как правило, китайцы используют эти термины, говоря о мудрецах, которые ищут истину, размышляют о судьбах людей и государств, нередко бывают гостями при дворе императора, бескорыстно давая советы об управлении народом, но никогда не меняют свою вольную жизнь в гармонии с природой, истинной радостью, весельем, дружбой, музыкой и поэзией на чиновничью стезю. Чтобы душа оставалась чистой
1 Здесь и далее подстрочный перевод автора (если не указано имени переводчика).
и спокойной, а разум ясным, они выбирают для жизни уединенные места, как правило, горы.
Излюбленные персонажи поэзии Ли Бо, в частности Лу Чжун Лянь, Се Ань, Тао Юань Мин, Мэн Хао Жань, жили таким образом. Ли Бо посвятил им немало стихотворений и сам несколько раз жил отшельнической жизнью.
В поэтическом мире Китая есть несколько символов отшельничества. Основными из них считаются образы "зеленых гор" и "белых облаков", которые закрепились в китайской поэзии задолго до стихотворения Ли Бо. Первоисточником образа "белых облаков" считается стихотворение Тао Хун Цзин (456-536), который жил в эпоху Нань Чао (420-589):
Shan zhong he suo you? Что есть в горах?
Ling shang duo bai yun. Над перевалами много белых облаков.
Zhi ke zi yi yue, Могу лишь блаженствовать и радоваться,
Bu kan chi zeng jun2. Не смогу удержать облако, чтобы подарить Вам.
Эти образы в связи с идеей мудрой жизни, отшельничества, добродетельного правления встречаются и в поэзии других поэтов, и у самого Ли Бо, например:
Dai wu jin jie bao ming zhu, Подожди, после того, как я выполню свою Ran hou xiang xie wo bai yun. обязанность,
Чтобы отблагодарить мудрого императора, Мы будем вместе лежать между белыми облаками.
Время, в которое жили Ли Бо и его единомышленники, можно условно назвать эпохой героизма и романтизма. Лирический герой в их произведениях стремится к беззаботной жизни в горах, как "спокойные облака и дикие журавли" (xian yun ye he). Это идеальный, даже можно сказать идиллический образ жизни в представлении Ли Бо и похожих на него поэтов. Но одновременно с этим они были уверены, что поэтический талант дан им небом и они должны сначала реализовать его на земле, помогая людям. Только после того как все будут счастливы, они смогут наслаждаться жизнью в уединении.
Мы выделили основные мотивы стихотворения Ли Бо с точки зрения китайской культурной и философской традиции, а теперь рассмотрим его поэтические переводы на русский язык, сделанные переводчиками А.И. Гитовичем, С.А. Торопцевым и Э.В. Балашовым:
1 AAA
Меня спрашивают, что вы там живете - в голубых горах?
Смеюсь и не отвечаю... Сердце мое спокойно.
Цветок персика уносится струей и исчезает.
Есть другой мир - не наш человеческий3.
(Пер. А.И. Гитовича)
2 DingXia. Wei jin nan bei chao shi juan. На^ Zhou, 1998. P. 184.
3 Ли Бо. Нефритовые скалы. СПб., 1999. С. 14.
2. В горах отвечаю на вопрос
"Что Вас влечет на Бирюзовый Склон?" Лишь усмехнулся, и в душе покой: Здесь персиковый цвет со всех сторон, Нет суетных людей, здесь мир иной4.
(Пер. С.А. Торопцева)
3. Вопрос и ответ в горах
Пытали однажды: мол, что за нужда -В нефритовых скалах гнездо себе вью? В ответ улыбнулся и промолчал, А сердце запело: свободу люблю... Стремнина
персиковых лепестков, Летящих с обрыва в ущелье теней. Лишь здесь - небеса, и земля - только здесь, А не среди людей5.
(Пер. Э.В. Балашова)
Мы видим, что все три перевода различаются и стилистически, и ритмически, и лексически, и грамматически. В процессе их анализа мы постараемся подчеркнуть основные художественные элементы и культурологические особенности стихотворения Ли Бо, чтобы определить точность каждого из вариантов перевода.
В данном случае необходимо начать с названия стихотворения, по которому китайский читатель определяет, что речь пойдет об отшельническом идеале Ли Бо. Русский читатель, однако, может почерпнуть информацию об этом культурологическом аспекте произведения лишь из специального комментария к тексту, поэтому задача переводчиков сводится к поиску наиболее благозвучного перевода. А.И. Гитович название опустил. С.А. Торопцев перевел его более четко и определенно, чем это звучит по-китайски: "В горах отвечаю на вопрос". Как уже упоминалось, иероглифы wen и da в названии shan zhong wen da по-китайски можно понять как глагол, т.е. "спросить" и "ответить", а можно понять как существительные: "вопрос" и "ответ". Можно сказать, что Торопцев придал фразе определенность, а Э.В. Балашов перевел практически дословно - "Вопрос и ответ в горах". Изменен только порядок слов (т.е. "в горах" стоит после
4 Ли Бо. Пейзаж души. СПб., 2005. С. 120.
5 Ли Бо. Нефритовые скалы. С. 332.
"вопрос и ответ"), что звучит для русского читателя более привычно. В данном случае обоим авторам удалось избежать неточностей и в то же время сделать название привычным для русского уха.
Классическое китайское стихотворение имеет строгую рифму (рифмуются вторая и четвертая строчки, а также обычно к ним присоединяется первая) и ритм. В данном случае рифмуются слова shan, xian, jian - открытые, широкие звуки, дающие ощущение простора, но, несомненно, четкий принцип рифмовки сохранить в переводе всегда сложно. Кроме того, даже если переводчик сохранил похожую на китайский оригинал рифмовку, она даст сама по себе очень мало не владеющему китайским языком читателю.
С.А. Торопцев использовал традиционную русскую перекрестную рифму и сохранил таким образом благозвучие стиха, но допустил при этом некоторые смысловые неточности. Э.В. Балашов тоже сделал стихотворный перевод, в котором значительно изменил облик оригинала: каждую китайскую строчку расписал на две русские. В его переводе присутствует более или менее регулярный размер и рифма, и в целом он больше напоминает русское стихотворение. При этом Балашов отходит от формы китайского оригинала и даже приблизительно не равняется на его звучание. Иначе говоря, глядя на его перевод, представить себе форму оригинала невозможно даже чисто визуально, ощущение формы оригинала теряется.
Гитович сделал практически буквальный перевод, который близок к оригиналу, но звучит почти как свободный стих или даже как проза: разная длина строчки, нет четкого ритма, рифмы и размера. Вследствие этого теряется важная для китайской поэзии мелодика, плавность звучания. Можно сказать, что в этом случае теряется звукосмысл6. Переводчик пожертвовал им ради близкого к тексту перевода, и в
6 Термин В.В. Вейдле (см.: Вейдле В.В. Музыка речи // Музыка души и музыка слова: Культурологический альманах. М., 1995). Термин "звукосмысл" определяется как "семантически значимая единица звуковой организации, мотивированная культурным опытом, личным или коллективным. "Звукосмысл" возникает благодаря тому, что в контексте культурной традиции существуют звуки, которые обладают определенной информативностью... "Звукосмысл" коренится в метафорической природе сознания, и его функционирование предполагает воссоздание содержательно близких ассоциаций. Звукосмысловые композиции формируют феномен суггестивности культурного текста. Проявляющаяся в художественном творчестве взаимосвязь звука и смысла становится предметом специального изучения, начиная с немецких романтиков. А. Белый обратил внимание на то, что звук и смысл содержательно взаимодействуют уже в древних заговорах и заклинаниях, что послужило основой его теоритических поисков в области стихосложения. Попытку реконструкции механизма синтезирования звука и смысла по образцу древнейших славянских магических формул предпринял В. Хлебников. В современном стиховедении развивается мысль о возможном существовании "звукосмысл" лишь в определенной поэтической системе как окказиональном пути передачи авторской интенции" (http://www.cydo-pedia.ru/68/199/2134590.html); см. также: Эткинд Е.Г. Материя стиха. Париж, 1978; Баевский B.C. История русской поэзии. 1730-1980: Компендиум. М., 1994.
данном случае такой подход оправдан стремлением Гитовича донести до читателя именно то, что написано у Ли Бо. Для тех, кто не знаком с китайским языком или не может прочитать китайский оригинал, этот перевод дает полную картину, показанную поэтом.
Рассмотрим построчно все три перевода и их соотнесенность с оригиналом.
Первые две строчки стихотворения описывают событие, в котором принял участие лирический герой:
Wen yu he yi qi bi shan, Меня спросили, почему я живу в зеленых горах, Xiao er bu da xin zi xian. Я улыбался и не ответил, мое сердце было спокойно.
Стихотворение началось вопросом, который привлек внимание читателя, но ответ лирический герой не дал, а "улыбался и не ответил".
Когда Ли Бо говорит о горах, где живет лирический герой, он использует словосочетание bi shan. Иероглиф bi обозначает огромный ряд цветов: лазоревый, бирюзовый, изумрудный, изумрудно-зеленый, светло-зеленый, яшмовый, в которых в большей или меньшей степени всегда присутствует зеленый оттенок. В словосочетании bi shan цвет bi более светлый, прозрачный из-за соотнесенности с нефритом и показывает, что горы находятся близко к людям, которые смотрят на них.
Для того чтобы понять, почему герой промолчал, нужно прежде всего обратиться к классической китайской философии, в частности к пониманию даосской диалектики, выраженной в трудах Чжуан Цзы, одного из любимых героев произведений Ли Бо. Чжуан Цзы писал, что "собеседникам важны не слова, а мысль. Если получилась мысль, то уже можно забыть о словах" ("yan zhe suo yi zai yi, de yi er wang yan"7). В спорах Чжуан Цзы всегда побеждал, используя "самое острое оружие - не спорить", но был убежден, что спор - это бессмысленное дело, которое отнимает много сил и не приносит пользы.
В стихотворении "Вопрос и ответ в горах" лирический герой Ли Бо согласен с Чжуан Цзы, считая, что ничего не надо объяснять. Если люди сами поняли мысль поэта, то уже не надо объяснять; если не поняли, то даже если он объяснит, все равно они не смогут понять. Говоря "улыбался и не ответил", Ли Бо описывает удовольствие лирического героя от того, что он может жить, как ему хочется.
В первой строчке стихотворения "Вопрос и ответ в горах" Ли Бо выбрал глагол qi. Прямое значение этого иероглифа - "птица немного отдыхает на высокой ветке". Переносное значение - "человек живет или остановился отдыхать где-то" (с оттенком усталости, когда устало не только тело человека, но и душа). Вообще говоря, птицы - один из любимых образов китайской классической поэзии. Гнездо птиц - духовный дом человека, а "вернуться стаей к гнезду"
7 Lu Yong-pin. Zhuang Zi Tong Shi. Beijing, 2006. P. 444.
для человека - значит "вернуться к душе, искренности, истине, чтобы душа отдышалась". Таким образом, Ли Бо создал изысканный образ отшельника, нашедшего долгожданный приют в горах, используя оба значения выбранного глагола.
В китайском оригинале вопрос задали лирическому герою, а он пересказал: "Меня спросили, почему я...". Однако Гитович и Тороп-цев в своих переводах решили использовать прямой вопрос вместо косвенной речи. Эта значимая деталь требует определенного ком -ментария. В китайском языке существуют местоимения "Вы" (nin), "вы" (ni men), "ты" (ni), но их употребление отличается от русского языка. Местоимение "Вы" тоже уважительная форма в китайском языке, но не используется так часто и широко, как в русском. В среде незнакомых людей только хорошо образованный человек говорит "Вы". В Китае студент может обращаться к преподавателю на "Вы", хотя часто говорит просто "ты", но преподаватель никогда не говорит студенту "Вы". "Вы" (ni men) - это множественное число от "ты" (ni). "Ты" (ni) используется во всех остальных случаях.
В оригинале, во-первых, вопрос задал земной человек su ren (может быть, дровосек, сборщик лекарственных трав или просто житель в деревне около гор). Они чаще всего используют "ты", а не "Вы", как перевел Торопцев, в то время как для Ли Бо простота человека была одним из важнейших качеств души, проявлением естественности. Во-вторых, вопрос передан лирическим героем, и он использовал иероглиф yu, который означает "я", поэтому здесь не может быть множественного числа "вы", а только единственное "ты". Поэтому перевод Гитовича неточен из-за использования слова "вы": "Меня спрашивают, что вы...". У читателя может сложиться ощущение, что спрашивают о группе людей, а не о самом герое. Балашов перевел фразу иначе: "Пытали однажды:/мол, что за нужда", что позволило переводу сохранить разговорный стиль.
Во второй строчке оригинала, "Почему я живу в зеленых горах", вместо глагола "жить" лирический герой использовал иероглиф qi, о котором мы уже говорили ранее. Кроме того, иероглиф qi носит более поэтический характер, чем "жить" (zhu). Гитович перевел "что вы там живете", что соответствует оригиналу, но слово "там" неверно описывает пространственные отношения внутри фразы. Торопцев же сделал поэтический перевод: "Что Вас влечет.", который, однако, стилистически не очень соответствует речи простолюдина, который задает вопрос, а также искажает смысл оригинала: лирический герой уже живет в горах, а не стремится туда. Балашов перевел иероглиф qi как "гнездо себе вью". В данном случае переводчик удачно воспользовался распространенной метафорой и сохранил метафорическую связь между птицей и человеком, гнездом и духовным домом человека.
97
7 ВМУ, лингвистика, № 1
Гитович выбрал "там в голубых горах", чтобы описать зеленые горы (bi shan), и получил довольно значительное отличие от оригинала сразу по нескольким причинам. Во-первых, в оригинале горы все-таки скорее зеленые, во-вторых, для русского читателя голубые горы, действительно, находятся вдали, читатель и, что более важно, тот, кто задал вопрос, наблюдают издалека, а в оригинале герой и спрашивающий находятся в горах.
Торопцев перевел qi bi shan - "на Бирюзовый Склон". Получилось, что "зеленые горы" стали конкретным местом с названием Бирюзовый Склон. Однако если бирюза - красивый драгоценный зеленый камень, а иероглиф bi можно перевести как существительное "голубой-зеленый нефрит", то перевод действительно передал мысль оригинала.
Балашов выбрал определение "нефритовый", что также оправданно: это слово мелодично, а цвет нефрита соответствует цвету, описанному в оригинале. Кроме того, нефрит используется как поделочный камень, поэтому сравнение с нефритом вызывает у русского читателя утонченные ассоциации. Но слово "скалы" имеет мрачный оттенок (скалы высокие, резкие, обрывистые и, как правило, голые). Фраза "В нефритовых скалах" не вызовет у русского читателя ощущения живой природы, что важно для понимания философского смысла оригинала, связанного с отшельнической жизнью и даосским мировоззрением.
Во второй строчке Ли Бо использовал иероглиф xiao (смеяться), который в различных сочетаниях может иметь значения "улыбаться" (wei xiao), "холодно усмехаться" (leng xiao), "хохотать" (ha ha da xiao) и т.д. Также в китайском языке нет совершенного и несовершенного вида. Обычно читатель понимает мысль автора по контексту.
Здесь xiao по контексту значит "улыбался", т.е. лирический герой услышал вопрос, посмотрел вокруг на свой любимый мир, улыбнулся и не ответил. У него было очень хорошее настроение.
"Смеюсь" у Гитовича указывает на слишком активное действие, а "усмехнулся" Торопцева вносит ироничный оттенок. Более того, ко -рень "смех-" звучит несколько грубо, а "улыб-" более мягко, поэтому "улыбнулся" Балашова не только ближе всего к духу оригинала по смыслу, но и звучит более плавно и мягко.
В оригинале фразы "улыбался и не ответил" (xiao er bu da) есть иероглиф er. В данном случае это переходный союз, имеющий слабо выраженное значение "но"; короткая пауза, которая добавляет плавное и мелодичное ощущение. Все переводчики использовали союз "и" с помощью пунктуации, которая показывает цезуру. Гитович даже добавил многоточие, которое точно передало мысль оригинала.
Что касается фразы "мое сердце было спокойно" (xin zi xian), Гитович перевел "Сердце мое спокойно". Торопцев перевел "и в душе
покой", что более поэтично, чем в варианте Гитовича. А вот Балашов перевел: "А сердце запело:/свободу люблю". С одной стороны, этот перевод сделан оригинально и утонченно, но не соответствует духу оригинала и простоте его языка. С другой стороны, русифицируя стихотворение, переводчик упустил несколько важных философских идей, скрыто присутствующих в оригинале.
Во-первых, у лирического героя спокойная душа, во время разговора он молчал, и душа скорее всего молчала, Ли Бо не противопоставляет молчание своего героя пению его сердца, как получилось в переводе Балашова. Во-вторых, Ли Бо ничего не говорит в своем стихотворении о свободе, которая понимается даосской философией совсем не так, как на Западе.
Переходя к третьей и четвертой строчкам, следует отметить, что здесь ключевым образом является "не обычный мир", описанный с помощью также традиционных для китайской поэзии символов "цветы персика", "текущие воды".
Рассмотрим эти понятия сначала с точки зрения грамматики. Иероглифы tao hua означают "много, везде цветы персика". В китайском языке используется суффикс - иероглиф men, чтобы показать множественное число людей и животных. Когда надо показать множественное число вещей, то часто добавляют "много" (xu duo, или hao duo) перед существительным. Если надо подчеркнуть, что один, то добавляют один (yi ge илиyi zhang,yi duo...) перед существительным. Если никаких слов, таких, как много или один, перед существительным нет, то обычно оно значит "все", т.е. много. Поэтому в оригинале liu shui буквально переводится "текущие воды".
Как мы упоминали раньше, если перед иероглифом shui (вода) добавить еще иероглиф, то появятся новые значения (морские воды (hai shui), воды ручья (xi shui), и т.д.), а в классической поэзии этот добавочный иероглиф часто отсутствует. Поэтому в оригинале речь идет о "текущих водах", "текущих водах речки или ручья".
Фраза "цветы персика и текущие воды ручья" - это не только описание прекрасного вида природы, но и картина целого мира, ко -торый называется "мир небесный" (shi wai tao yuan). Для того чтобы понять этот мир, необходимо еще раз обратиться к творчеству Тао Юань Мин.
Самое замечательное стихотворение Тао Юань Мин называется "Персиковый источник" (tao hua yuan ji). Он описал свой идеальный мир, где нет войны, нет бедности, нет печали. Люди, которые жили в этом идеальном мире, раньше жили в мире человеческом. Но в эпоху Цинь (221 до н.э. - 206 до н.э.) была война, и они переселились сюда. Наступила эпоха Дун Цзинь (317-420), прошло еще несколько эпох, а они ничего не знают об этом. Они живут весело и спокойно, им не важно, что случилось в человеческом мире.
Благодаря Тао Юань Мин мир, похожий на небесный, по-китайски называется "исток цветов персика" (tao hua yuan). У него еще есть название shi wai tao yuan, что буквально переводится "исток персика, находящийся вне человеческого мира". Оба названия поэтические и означают место, которое далеко от человеческого мира, где нет войны, нет бед, где люди живут спокойно, счастливо и дружески.
Теперь легко понять, почему Ли Бо использует образ "цветы персика и журчащие воды" (tao hua liu shui). Два существительных "цветы персика" (tao hua) и "текущая вода" (liu shui) сочетаются и вместе показывают картину мира небесного (shi wai tao yuan). Лирический герой просто описал тот же мир своими словами. Итак, теперь понятно, что хотя во второй строчке лирический герой написал, что он не ответил, все равно он дал ответ (понятный и читателю) в своей душе.
В оригинале Tiao hua liu shui yao ran qu есть выражение yao ran. Yao - прилагательное, означающее "далеко и глубоко". Ran - наречие или суффикс прилагательного, показывает какой-то вид. Qu значит "туда". В данном стихотворении эти три иероглифа вместе значат "журчащие воды плывут в далекое и глубокое (место)". Здесь не важно, где конец вод, - может быть, в другом мире, который описывается в стихотворении Тао Юань Мин, а может быть, то место, где находится лирический герой, уже и есть этот небесный мир. Таким образом, мир лирического героя и небесный мир можно считать одним и тем же. Однако важно, что мир лирического героя и земной (обычный) мир разные.
Итак, перед нами "цветы персика и журчащий ручей, плывут в далекое-глубокое (место)". Эта строчка говорит о мире, который описывался Тао Юань Мин. Мир здесь ключевое слово. В этом мире два важных образа - цветы персика (tao hua) и текущая вода (liu shui).
Цветы персика - это не один цветок персика (как в переводе Ги-товича) и не персиковые лепестки (как у Балашова), а везде цветы персика.
По переводу Гитовича "Цветок персика уносится струей и исчезает" русский читатель может подумать, что лепестки плавают в текущей воде. По его переводу русский читатель не может представить картину мира, которую представляет китайский читатель. Слово "струя" и глагол "исчезать" тоже отдаляют перевод от оригинала, так как струя слишком быстра, и значение глагола "исчезать" имеет легкую негативную окраску.
Персиковый цвет у Торопцева - нечто общее, целостное, а фраза "со всех сторон" описывает картину персикового мира. В-третьих, у него говорится: "Здесь персиковый цвет со всех сторон". Это значит, что лирический герой уже в мире небесном, а не в человеческом. Это точно передает смысл оригинала. Но Торопцев убирает образ текущей воды (один из двух важных образов идеального мира), потому что
он не вмещается в поэтическую строку, и стихотворение утрачивает звук и движение.
Перевод Балашова "Стремнина/персиковых лепестков,/Летящих с обрыва/в ущелье теней" рисует свою картину, которая передает идею о границе двух миров, но переводчик проводит эту границу слишком резко. Он пытается воссоздать картину, которая близка к романтическому пейзажу, привычному русскому читателю. Но он убрал все, что важно для понимания философского наполнения текста, и создал другую картину, которая не соответствует тексту оригинала.
Гитович перевел последнюю строчку "Есть другой мир - не наш человеческий", что не совсем правомерно, так как он добавил слово "наш". Это слово достаточно сильно изменило смысл и философию стихотворения. Лирический герой Ли Бо не может называть человеческий мир словом "наш", так как человеческий мир - не его мир.
Торопцев перевел "Нет суетных людей, здесь мир иной". Для ритмического благозвучия Торопцев добавил слово "суетные". Однако у слова "суетные" есть негативный оттенок. И хотя он отрицается ("Нет суетных людей"), все равно при чтении первым впечатлением будет "суетный", и лишь потом понимание, что "нет суетных". В русской поэтической традиции этому не придается большого значения, однако это не совсем соответствует оригиналу по нескольким причинам. Прежде всего, китайские поэты стараются избегать слов с негативной оценкой. Если душа человека благородна, то он не видит плохого. Кроме того, слово "суетный" выдает высокомерие автора по отношению к простым людям, чего Ли Бо также не мог бы допустить.
Торопцев выбрал слово "суетные", чтобы охарактеризовать земных людей и усилить противоречие двух миров, но Ли Бо не искал такого эффекта.
В оригинале bie you tian di fei ren jian есть фраза tian di, которая буквально переводится "небо и земля", а также означает "мир". Это поэтическое выражение создает ощущение пространственной широты.
В переводе Балашова "Лишь здесь - небеса,/и земля - только здесь,/А не среди/людей" смысл передан точно, с сохранением слов "небо" и "земля". Но перевод на русский получается более размытый, чем китайский оригинал. Русскому читателю непонятно, что это за мир. Гитович перевел "есть другой мир", что точно передает посыл Ли Бо. Торопцев перевел "здесь мир иной". "Иной" звучит более возвышенно, чем "другой", и слово "здесь", которое добавил переводчик, подчеркивает то, что лирический герой уже находится в неземном мире.
В процессе анализа стихотворения Ли Бо и различных вариантов его передачи на русском языке у автора данной статьи возник и свой поэтический вариант перевода:
Ответ о горах
"Отчего в горах хижина моя?"
Я в ответ, улыбаясь, молчал.
Здесь персика цвет и журчит река,
Миром иным блаженна душа.
Итак, мы разобрали текст стихотворения Ли Бо "Вопрос и ответ в горах" и прокомментировали три перевода этого стихотворения, стараясь детально представить сложности культурологического, лексического и грамматического характера, с которыми сталкиваются переводчики китайской поэзии.
Не претендуя на излишние обобщения, мы можем предположить, что проанализированные в данной статье переводы являют собой три наиболее распространенных подхода к переводу " отстоящих далеко" друг от друга в культурно-языковом отношении текстов. Первый переводчик, А.И. Гитович, старается максимально приблизиться к тексту оригинала (при этом неизбежно допуская массу неточностей, обусловленных "разностью" культур). Второй, С.А. Торопцев, в целом придерживается той же стратегии, но несколько "русифицирует" текст. Третий, Э.В. Балашов, максимально отклоняется от текста оригинала, по сути стараясь превратить "китайский" текст в "русский". Данная "классификация" переводов, разумеется, не является абсолютной. Но мы надеемся, что наши комментарии внесут вклад в диалог культурных традиций (в данном случае традиций Востока и Запада), который является отличительной чертой духовного мира современной цивилизации.
Список литературы
Баевский B.C. История русской поэзии. 1730-1980: Компендиум. М., 1994. Вейдле В.В. Музыка речи // Музыка души и музыка слова: Культурологический
альманах. М., 1995. Ли Бо. Нефритовые скалы. СПб., 1999. Ли Бо. Пейзаж души. СПб., 2005. Эткинд Е.Г. Материя стиха. Париж, 1978. DingXia. Wei jin nan bei chao shi juan. Hang Zhou, 1998. Lu Yong-pin. Zhuang Zi Tong Shi. Beijing, 2006.
