CC BY
224
ИСТОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ НАУКИ
УДК 1 (075.8)
КУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ КАК СФЕРА ПРОСТРАНСТВЕННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
И КОДОВ КУЛЬТУРЫ
Г.Н. Калинина1-*, С.В. Тикунова2)
1,2)Белгородский государственный институт искусств и культуры 1,2)е-шаН: [email protected]
В данной статье определяется специфика культурного ландшафта как семиотической системы, а методологическим каркасом исследования данного сегмента выступает семиотическая концепция культуры, позволившая реализовать репрезентацию ландшафтного пространства как знаково-символической системы и кодов культуры.
Ключевые слова: культурный ландшафт, семиотическая система, знак, символ, текст, геокультурное пространство, код культуры, семиоз человеческого бытия.
Изначально считаем важным тезисно обозначить ведущую интенцию, центрирующую собой общее проблемное поле данной статьи. Она может звучать примерно так. В ситуации сегодняшнего методологического хаоса, связанного с кризисом а в целом ведущей интенцией данной статьи, выступает тезис о том, что с позиции семиотического подхода к культуре определена специфика культурного ландшафта как сферы пространственных представлений и кодов культуры, позволившая осуществить его репрезентацию в качестве универсальной семиотической системы и целостного знаково-символического пространства культуры, что, собственно мы и постарались показать. В таком контексте культурный ландшафт выступает одним из личностно-окрашенных типов представления реальности на фоне бесконечности семиоза человеческого бытия.
В ряду основных концептуальных подходов изучения пространства особо выделяютя: геоэкологический1, эколого-ландшафтный (А.Г. Исаченко, В.Б. Сочава, А.А. Чибилев и др.) и культурологический, при доминировании первого (особо активно его развивают А. Г. Исаченко, В. А. Николаев, В. С. Преображенский и др.),
1 Истоки геоэкологии фактически заложил еще в конце XIX в. основоположник учения о географическом ландшафте, наш соотечественник В.В. Докучаев.
понимая под «культурным ландшафтом» лишь разумно измененные ПТК (природные территориальные комплексы), оппозиционируя Л. С. Бергу, Ю. Г. Саушкину, Ф. Н. Милькову и др.)2. Особо мы отмечаем ноосферную парадигму (В.И. Вернадский и движение «русского космизма») полностью ее разделяя и применяя в работе, поскольку в ней заложены возможности глубинного осознания процесса культуро-пространственного взаимодействия, в том числе и в ноосферных моделях будущего.
В целом же, как видим, общая концептуализация по нашей проблематике идет по пути аналитики культурного ландшафта в рамках парадигмы «культура и природа», что представляется актуальным, продуктивным и перспективным.
Анализ источников выявляет достаточно непростую сложную эволюцию и самого понятия «ландшафт» (от «пейзажа»3 в значении «вида местности» до «географического комплекса» - второй вариант, ведя отсчет от 1914 г., превалирует и сегодня как синоним природного территориального комплекса (Л.С. Берг, Г.Ф. Морозов и др.) В данном ключе работает целое направление современных исследователей: К.Н. Дьяконов (геофизический аспект ландшафта),
A.Г. Исаченко физико-географическое районирование, Л.И. Куракова (хозяйственная деятельность современных ландшафтов), А.А. Макунина, П.Н. Рязанов,
B. С. Михеев, В. А. Ряшин; В. Б. Сочава, В.Н. Солнцев (функционирование и оптимизация ландшафта, ландшафтная регионалистика, его системная организация и общие закономерности, Ф.Н. Мильков, И.И. Мамай (динамика ландшафтов), Ю.Г. Тютюнник (этимология, герменевтика, екзегетика понятия «ландшафт»), Д.Н. Замятин (аспекты гуманитарной географии), и др.
Помимо всего, проблема культурного ландшафта все активнее изучается в контексте ландшафтной регионистики, рассматриваясь в сопряжении с понятием «культурная традиция» и «культура жизнеобеспечения», проблематизируясь с позиции сохранения природного и исторического наследия. Данной задаче подчинена законодательный сегмент в области культурного наследия, целевое знакомство с которым способствовало общей проблематизации работы.
Рассмотрим наиболее общепринятые современные подходы к исследованию культурного ландшафта. Предварительно укажем на их рановекторность и концептуальную неоднородность, сославшись при этом на важное, как нам представляется, уточнение авторитетного исследователя в данной области. Его суть в том, что сегодня «наиболее разительны расхождения по вопросу о том, какой именно компонент культурного ландшафта является ведущим - природный или антропогенный. Второй, столь же острый, вопрос о том, всякое ли антропогенное воздействие является фактором, формирующим культурный ландшафт (это связано с различным пониманием культуры и культурного, т.е. нейтрального или оценочного)»4.
В современных исследованиях культурного ландшафта в определении сущности культурного ландшафта за основу берется характер взаимодействия и взаимовлияния культуры и природы. Этот вопрос решается по-разному, в связи с чем
2 Наша собственная позиция конкретизируется по ходу работы.
3 Трактовка, характерная для Большой советской энциклопедии, толкового словаря русского языка С. И. Ожегова и др. справочных изданиях.
4 Каганский В.Л. Культурный ландшафт: основные концепции в российской географии // Обсерватория культуры: журнал-обозрение. 2009. № 1. С. 62-63.
выделяются по меньшей мере три основных подхода: информационно-аксиологический, этнокультурный, феноменологический5.
Информационно-аксиологический подход, который в отечественной науке развивается Ю.А. Ведениным, М.Е. Кулешовой6. Он предполагает понимание культурного ландшафта как ландшафта, в формировании которого значительную роль играют передаваемые в виде информации от поколения к поколению духовные и интеллектуальные ценности, которые в свою очередь испытывают на себе влияние
у
материальных компонентов ландшафта . В основе разработки концепции «культурного ландшафта» представителями информационно-аксиологического подхода лежит «Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия» и «Руководящие указания ЮНЕСКО по применению Конвенции о Всемирном наследии» (1992 год), согласно которым культурный ландшафт является объектом историко-культурного наследия8.
В рамках этнокультурного подхода культурный ландшафт является объектом изучения этнокультурного ландшафтоведения, научного направления, возникшего на стыке ландшафтоведения и этнологии, топонимики, а также других естественных и гуманитарных наук, тесно связанного с антропогеографией9. Основываясь на работах В. П. Семенова-Тян-Шанского, Л. С. Берга10 и др., этнолого-географический подход формирует представление о ландшафте как о сложном природно-культурном комплексе, базовыми понятиями которого служат «природный ландшафт» и «этнос (сообщество)».
Феноменологический подход, в русле которого, по мнению его основоположника В.Л. Каганского, «культурный ландшафт - это земное пространство, жизненная среда достаточно большой (самосохраняющейся) группы людей, если это пространство одновременно цельно и дифференцировано, освоено утилитарно, семантически и символически»11. Таким образом, культурный ландшафт предстает в качестве текста, структурно-семантического образования, наполненного знаками и знаковыми системами12. Представителями данного подхода также выступают О.А. Лавренова и В.В. Абашев13.
5 Эта типология подходов разрабатывается представителем отечественной школы Исаченко А. Г. См работы: Исаченко А. Г «Окно в Европу»: история и ландшафты. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998; Исаченко А. Г. О двух трактовках понятия «культурный ландшафт» // Известия РГО. 2003. 135. № 1. С. 5-16.
6 См., например: Веденин Ю.А. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучения // Известия АН СССР. Сер. геогр. 1990. № 1. С. 3-17, Веденин Ю.А., Кулешова М.Е. Культурный ландшафт как объект культурного и природного наследия // Изв. РАН. Сер. геогр. 2001. № 1. С. 7-14.
7 См. об этом: Кулешова, М. Е. Культурные ландшафты: общие представления, понятия, подходы к оценке. Экологические проблемы сохранения исторического и культурного наследия. - М., 2000. С. 37-52.
8 Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия. Генеральная конференция Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры, Париж, 17 октября по 21 ноября 1972 г.
9 См., работы: Калуцков В.Н. Этнокультурное ландшафтоведение // Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 5. География. 2006. № 2. С. 6-12.
10 Берг Л. С. Предмет и задачи географии // Известия ИРГО. -1915. Т. 51. № 9. С. 463-75.
11 Каганский В. Л. Мир культурного ландшафта // Наука о культуре: итоги и перспективы. Вып. 3. 1995. С. 31-46.
12 Каганский, В. Л. Ландшафт и культура // Общественные науки и современность. 1997. № 1. С. 134-145.
13 См. работу Лавреновой О. А. Пространства и смыслы: Семантика культурного ландшафта. -М., 2010. 330 с.
В.Л. Каганский прав, говоря: «Полноценный культурный ландшафт включает культурные и природные компоненты как дополнительные места и взаимопронизывающие сети. Его отличает диалектическое сочетание континуальности и дискретности (непрерывности и прерывности), сочетание объектов разных форм и размеров, продуктивное соседство мест и позитивные, чаще контактные погранично-переходные зоны (экотоны), умеренный полицентризм, значительная автономия компонентов, многоуровенность с автономией уровней, широкий масштабный спектр с функционально-прагматической, семантической, символической дополнительностью масштабов, огромная емкость для смысла и деятельности, сосуществование разных групп населения, сложная дополнительность пространства и времени, эволюции и истории, спонтанности и сконструированности14». Местам присущ единый стиль ландшафта; такой ландшафт часто персонализован. Культурный ландшафт наследует и обогащает особенности природных ландшафтов и экосистем. «Хороший ландшафт» равно и красив и удобен (но отнюдь не прост, а крайне сложен) для жизни»15.
Для нас очевидно, что в современном гуманитарном дискурсанализе культурного ландшафта как концепта и феномена, предпочтение отдается именно так называемой «культурообразующей» составляющей, в то время как его сугубо «природная» компонента отходит на «теневой план» исследования. Соответственно, культурный ландшафт репрезентируется в качестве функции культуры и ее рефлексия на географическое пространство, генезис и структура образов которого изучаются в культуре. Мы вполне согласимся с О.А. Лавреновой, трактующей концепт культурного ландшафта как «процесс и результат наделения человеком окружающего мира смысло-ценностными категориями, как непрекращающийся процесс и результат семиозиса, как составляющую семиосферы и кластер геокультурного пространства», а морфоструктура культурного ландшафта представляет собой производную от ментальности культуры16.
Прибегнем в данном контексте к герменевтическому рассуждению Августина Аврелию, писавшему: «Есть две вещи, на которых зиждется всякое толкование Писания: способ находить то, что нужно понимать, и способ выражения того, что было понято»17, то есть, «...фактически речь идет о дифференциации семиотического
18 тт
противопоставления вещи и знака, ее выражающего» . И еще важный аспект: Августин Аврелий, которого можно назвать «первооткрывателем» новоевропейской типологизации на Природу и Культуру, выстраивает четкую иерархию вещей, поделив их на три рода: 1) те, которыми нужно наслаждаться, 2) те, которыми нужно пользоваться, и 3) те, которыми можно наслаждаться и пользоваться»19. По всей видимости, «речь идет о двух типах представления реальности: нетварной и тварной,
14 Каганский В.Л. Культурный ландшафт: основные концепции в российской географии // Обсерватория культуры. 2009. № 1. С. 62-70.
15Там же.
16 Лавренова О.А. Семантика культурного пространства. Автореф. д. дис. / 24.00.01 - Теория и история культуры. М., 2011. С. 20.
17 Августин. «О христианской науке». Col. 19, 89.
18 Климова С.М. Философия текста и возможные интерпретации реальности / Философия науки: актуальные историко-научные и методологические проблемы: моногр. / под ред. В.П. Римского. - Белгород, 2007. C. 220.
19 Неретина С.С. Символизм // Теоретическая культурология. М., 2005. С. 226.
каждая из которых оказывается для человека субъектной - личностно окрашенной, ибо только человек является открывателем и толкователем смыслов»20.
В рамках культурологической концепции культуры М.К. Петрова, исследования которого в части тезаурусной динамики, объясняющий движение людей и идей в мире знака21, служат методологическим «обеспечением» для репрезентации культурного ландшафта в семиосфере - области соприкосновения культуры и географического пространства, и его пониманию как «динамического единства географического пространства и человеческой деятельности во всех ее
проявлениях»22.
В самом деле, отношение людей друг к другу и к природе включает, во-первых, общение как согласование деятельности (коммуникацию) и, во-вторых, общение как передачу опыта (трансляцию). При этом знак выступает носителем социальной памяти и средством ее трансляции. И если цель трансляции -социализация индивида, то цель трансмутации - накопление новых качеств, способных изменить существующие обстоятельства. Знаковые системы человека кардинально отличаются от того набора знаков-звуков и знаков-жестов, которые встречаются среди животных. Весь животный мир (без исключения) передает накопленный предшествующими поколениями массив знаний и навыков по биокоду; в человеческом же сообществе любого типа культуры процесс трансляции «суммы обстоятельств» осуществляется при помощи знаковых систем - социокода. Любой элемент «мира знания нуждается в имени человека, чтобы появиться на свет и начать существовать для человека. Они, эти элементы, как боги мифа, рождены для бессмертия, рождены усилиями смертного человека»23.
Начинаясь в глубинных, доисторических природно-этнических пластах, бытие человека, в котором материальные и идеальные формообразования тесно переплетены, проходит в своем становлении сквозь ряд последовательных, рядоположенных или пересекающихся «измерений» социального мира. В самом деле, экономико-политические реалии, знаково-символические, сознательно-рефлексивные и бессознательные «поля» задают экзистенциальные формы бытия, микрокосма, с необходимостью включенного в макрокосм Универсума. Этот категориальный ряд, выстраивается в логическую цепочку: человеческое бытие - идеальное -субъективные и объективно-мыслительные образования индивидуального сознания -знаково-символические уплотнения социокультурной реальности -коллективно-
24
мыслительные и идеологические формообразования . Не случайно на ранних стадиях человеческой истории аналогом языкового сознания выступал миф. «Ученые показывают, что на этой ступени свободное оперирование человека с многочисленными классификациями мира и категоризация мышления в «языках», знаковых системах мифа, обеспечивали семантическое единство этих «языков»,
20 Климова С.М. Философия текста и возможные интерпретации реальности / Философия науки: актуальные историко-научные и методологические проблемы: моногр. / под ред.
B.П. Римского. Белгород, 2007. С. 221.
21См.: Петров М.К. Историко-философские исследования. М., 1996; Петров М.К. История европейской культурной традиции и ее проблемы. М., 2004; Петров М.К. Язык. Знак. Культура. М., 1991; Петров М.К. Язык и категориальные структуры // Науковедение и история культуры. Ростов н/Д.: Изд-во РГУ. 1973.
22 Лавренова О.А. Семантика культурного пространства. Автореф. дисс. 24.00.01 - Теория и история культуры. М., 2011. С. 6.
23 Петров М.К. Социально-культурные основания развития современной науки. М., 1992.
C. 53.
24 Там же.
способствуя тем самым переводу неявного знания в явное и его интерпретации на конкретной области: при сохранении единства знаковых систем мифа, тем не менее, уже происходит их структурирование, язык жестов и «ручное мышление» уступают место членораздельной речи»25.
В контексте изложенного, нам представляется, что такое новационное решение, выполненное в русле нового семиотического подхода к исследованию и трактовке культуры, означало, что она (культура) может (и должна) рассматриваться не только через деятельность человека, но и как знаково-семиотическая структура. В результате культурно-семиотических изысканий М.К. Петрова открывались новые горизонты исследования мира и человека, когда любые фрагменты человеческого мира, приобретающие функцию знаков, на достаточных на то основаниях относимы к сфере культурологического анализа. Сами же способы человеческой жизнедеятельности в различные исторические эпохи и в различных культурах объясняются различием в процессах социального кодирования, коррелируя по целям, средствам и результатам.
В целом намечается некоторый «общий знаменатель», объединяющий, отчасти даже «роднящий» рассмотренные нами концептуальные позиции.
- Во-первых, дают соотносительный анализ культурного и природного ландшафта, при этом исходя из парадигмы рассмотрения культурного ландшафта как сопряженного единства природных и культурных факторов.
- Во-вторых, центрируют факт зависимости человеческой деятельности от «дикой природы» (от природной основы) и одновременно их взаимодействия на пути заметной трансформации этой природного ландшафта по мере активности человека.
- В-третьих, выделяется пространственная и функциональная структура культурного ландшафта, его миссия в культуре26.
Одновременно, на наш взгляд, с известной долей уверенности можно говорить о некоторой ослабленности исследовательских поисков в направлении крайне интересной проблематики, как, например: образы и символы ландшафта - его особый семиотический компонент; синтетически-ценностный аспект ландшафта, подразумевающий гармоничность сотворчество в сфере «человек - природа»). Данный ряд, разумеется, не исчерпывает всего концептуального разнообразия. Разумеется, рассмотренные аспекты не исчерпывают всей полноты и сложности проблемы семиотизации природы в культуно-исторической типологии ландшафтного пространства. Понятно, что в культуре как глобальной знаковой системе, конституирующейся социокомами, она проявляет себя в самых разных контекстах и смыслах, выявляя новые проблемные, в том числе, малоизученные, ракурсы взаимодействия культуры и пространства.
Таким образом, в нашем собственном представлении культурный ландшафт одновременно предстает социоприродным и знаково-символическим формообразованием. А универсальные процессы семиотизации ландшафтной сферы идут по пути освоения природной среды как семиотической знаковой системы в русле взаимодействия культуры и пространства, эволюционируя по мере смены «картин мира» и парадигм познания природы (от мифологической, натурмагической к рационально-прагматической), преломляясь в культурно-историческом контексте ландшафта, его художественных образах).
25 Калинина Г.Н. Наука. «Другое знание». Человек. Саарбрюкен, Palmarium Academic Publishing, 2012. С. 94-95.
26 Каганский В.Л. Культурный ландшафт: основные концепции в российской географии // Обсерватория культуры: журнал-обозрение. 2009. № 1. С. 62.
Список литературы
1. Августин. «О христианской науке». Col. 19, 89.
2. Берг Л. С. Предмет и задачи географии // Известия ИРГО. 1915. Т. 51. № 9. С. 463-475.
3. Веденин Ю.А. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучения // Известия АН СССР. Сер. геогр. 1990. № 1. С. 3-17.
4. Веденин Ю. А., Кулешова М. Е. Культурный ландшафт как объект культурного и природного наследия // Изв. РАН. Сер. геогр. 2001. № 1. С. 7-14.
5. Исаченко А. Г «Окно в Европу»: история и ландшафты. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998; Исаченко А. Г. О двух трактовках понятия «культурный ландшафт» // Известия РГО. 2003. 135. № 1. С. 5-16.
6. Калинина Г.Н. Наука. «Другое знание». Человек. - Саарбрюкен, Palmarium Academic Publishing, 2012. С. 94-95.
7. Каганский В.Л. Культурный ландшафт: основные концепции в российской географии // Обсерватория культуры: журнал-обозрение. 2009. № 1. С. 62-63.
8. Каганский В. Л. Мир культурного ландшафта // Наука о культуре: итоги и перспективы. Вып. 3. 1995. С. 31-46.
9. Каганский В.Л. Культурный ландшафт: основные концепции в российской географии // Обсерватория культуры. 2009. № 1. С. 62-70.
10. Климова С.М. Философия текста и возможные интерпретации реальности / Философия науки: актуальные историко-научные и методологические проблемы: моногр. / под ред. В.П. Римского. -Белгород, 2007.
11. Кулешова, М. Е. Культурные ландшафты: общие представления, понятия, подходы к оценке. Экологические проблемы сохранения исторического и культурного наследия. - М., 2000. С. 37-52.
12. Лавренова О.А. Семантика культурного пространства. Автореф. д. дис. / 24.00.01 - Теория и история культуры. М., 2011. 38 с.
13. Неретина С.С. Символизм // Теоретическая культурология. М., 2005. С. 226.
14. Петров М.К. История европейской культурной традиции и ее проблемы. М., 2004. 776 с.
15. Петров М.К. Язык. Знак. Культура. М., 1991. С. 93.
16. Петров М.К. Язык и категориальные структуры // Науковедение и история культуры. Ростов-на-Дону. Изд-во РГУ. 1973.
17. Петров М. К. Социально-культурные основания развития современной науки. М., 1992.
CULTURAL LANDSCAPE AS THE SCOPE OF SPATIAL REPRESENTATIONS AND CULTURAL CODES
G.N. Kalinina1), S.V. Tikunova2)
1,2)Belgorod state institute of arts and culture
1 2^
' )e-mail: [email protected]
In this article, the specificity of the cultural landscape as a semiotic system, and methodological research frame of this segment favors semiotic concept of culture, allowed to implement representation of landscape space as sign-symbolic system and cultural codes.
Keywords: cultural landscape, a semiotic system, sign, symbol, text, space, culture code geokul'tumoe, semioz human being.
